Начатки Крэя

2 — Губительная Топь

Твердая почва ушла из под ног юноши. Упрямо и упорно вязкая холодная структура постепенно окутывала темно зеленой тиной ноги… Крэй машинально предпринял попытку сдвинуться с опасного места. Вырваться получилось, но не так, как он себе представлял.

Движения стали тягучими, неуклюжими. Тяжелыми.

В воздухе чувствовалась горькая сера.

Тучи цвета вишни искрились вспышками молний.

Крэй сделал шаг. Еще один. И еще… Замер.

Всего трех шагов для крепкого парня оказалось достаточно, чтобы устать идти по вязкой грязи и глине. Словно свежий невысохший цемент липла земля к подошвам кирзачей. Дыхание участилось, отчаянно не хватало кислорода.

Прорвавшийся сквозь ткань миров подросток огляделся.

Гнетущая смесь песчаной бледной пустыни и мрачного болота, извергающего сине-красные переливчатые пузырьки. Свет преломлялся, и пейзаж вокруг размывался в причудливую диковатую форму. Королевство кривых зеркал, не иначе. В таком пространстве — дезориентироваться и потерять вектор направления не составляло труда.

Проблема с ориентацией — полбеды.

Крэй начал утопать на месте. Нельзя было останавливаться. Только движение спасало его от поглощения и погребения под грудой инородной массы.

Шаг. Опять шаг.

Каждый новый — давался с большим трудом.

Превозмогая усталость, сквозь дерущую боль мышц — Крэй шел вперед.

Шел. Шел. И шел.

С зудом по всему телу, с изнуренной нервной системой и отказывающими от усталости ногами.

Крэй шел вперед.

Потому как — не оставалось ничего более.

Цикличный вопрос, вертящийся у него в голове, был даже не о том, где он, как тут очутился, или как сбежать из этого недружелюбного мира дальше.

«Куда я иду?»

У единственного на всю обозримую округу живого существа из другого мира не намечалось ориентира. В дымке сливающихся земли и неба — не было цели. Не за что ухватится глазу. Даже сфокусироваться на определенной горе или выступе — невозможно. Горизонт — чист. Никакой спасительной постройки, никаких камней или деревьев… А значит, никакой передышки и привала.

Крэй продолжал идти.

Мелкие песчинки врезались с порывами ветра в глаза, мешая видеть дорогу перед собой.

Прищурившись, Крэю показалось, что вдали появился холмик. Скорее призрачное пятно, миражом манящее к себе. Взбодрившись, парень решил ускориться. Возможно, бежать будет проще, и он достигнет скорее этого… «Чего-то».

Решение стало чуть ли не роковой ошибкой.

Зыбучий песок вперемешку с булькающей слизистой поверхностью лишь начал с новой силой втягивать Крэя в недра неизведанной планеты. Потерянный в пространстве-времени парень упал.

В лицо неприветливо впечаталась студенящая влага. Дышать стало невозможно.

Усилием Крэй оторвал голову от вязкой земли и жадно глотнул воздуха.

С потугами отжавшись, молодой горемыка вновь встал на ноги.

Фантомное «нечто» исчезло из виду. Песчаная буря застилала обзор все более густым маревом. С каждой секундой видимость падала.

«Идти. Идти и не останавливаться. Медленно, упорно и не спеша… К своей смерти?»

Крэй шел.

Мысли путались, но паниковать он не смел. Паника — первая ошибка при смертельной опасности. Крэй старался сохранить светлый разум и пытался зацепиться глазами хоть за какую-то спасительную соломинку… И продолжал свой упорный путь в никуда.

Мир вокруг будто находился в постоянном плавлении. В зачатке своего формирования. Грязь текла бескрайней рекой вдаль, глина с песком будто кипели…

Крэй продолжал свой безнадёжный поход.

Мгла сгущалась. Казалось, юноша уже ступает в пустоту. Собственные ноги различимы стали с трудом.

Русское выражение «не видишь дальше своего носа» для Крэя заиграло новыми внятными красками.

Час. Два. Три… Четыре? Возможно, и гораздо меньше, но изнуряющая глиняная масса, пожирающая силы с каждым шагом — растягивала секунды до десятков минут.

Крэй, не смотря ни на что, фигурально и уже буквально — шел вперед. Иного пути к выживанию у одинокого путника не существовало.

Сколько времени брел он, прежде чем марь, окружившая со всех сторон, спала, а пейзаж начал хоть чуть-чуть приобретать иной вид, размыто рисуя возвышенность с зеленью и птицами, порхающими над спасительным островком среди губительных топей?

Сказать наверняка в однообразной болотной обстановке не представлялось возможным. С монотонным изматывающим ходом — не до счета про себя, солнца на хмуром небе не проявлялось, а часов у Крэя не завалялось.

Таких длительных прогулок без остановки парень в жизни точно не совершал.

Ветер хлестал лицо Крэя, занося песок в горло.

Порывы стихии становились все мощнее, мощнее.

Шаги становились все тяжелее.

Из-за утепленной куртки, пот тек ручьем, хотя песчаная буря морозила нос, дыханием холода обжигала глаза.

Откашливаясь, сопротивляясь, Крэй шел вперед и не терял ни капли надежды.

Крэй шел.

Шел.

И наконец-то — дошел.

Практически вслепую, внезапно уткнувшись в каменный вал и прощупав его высохшими дрожащими пальцами, с облегчением выдохнул, присев на твердую незыблемую поверхность перед уходящим на метры вверх травянистым склоном. Это не помутнение рассудка и не обезвоживание играли с ним злую шутку. Все по-настоящему и осязаемо. Безысходность сменилась легкой надеждой: на возвышающемся над бескрайней пустынной поверхностью островке-оазисе била ключом жизнь.

Комары уже подлетали полакомиться кровушкой молодого парня, давящая тишина сменились на звуки животных, из почвы склона высунулась морда дикого грызуна, и зверек тут же вскочил пулей наверх, задевая хвостиком размашистую траву… Отгонять мелких насекомых, у Крэя не хватало ни сил, ни даже особого желания. Его будоражила простая логическая цепочка. Комары, звери, растения, а значит — тут есть питьевая вода и условная безопасность от пучины слизистого песка.

Горочка перед ним, мягко сказать, не маленькая, но дорога Крэя теперь лежала лишь вверх. Из последних сил взобравшись по отвесному склону, цепляясь за высохшую траву и выступы на каменистых боках «оазиса», Крэй наконец-то мог по настоящему перевести дух. Плюхнувшись на душистую поляну фиолетовых цветов, юный странник раскинул руки и ноги в стороны, глядя на мягкие вишневые облака.

И лежал так с упоением минут десять, не меньше.

Буря утихла. Мгла расступилась.

Придя немного в себя, парень перекатился на живот и осмотрелся. Он находился на возвышенности над остальным окружающим лиственным пространством, по-видимому, взобравшись на высшую точку «оазиса» — идеальное место, чтобы разбить лагерь. Но сперва необходимо все-таки убедиться, что здесь безопасно.

Весь островок разрастался вокруг кристально чистого озера по центру. Хотя, скорее это было заросшее болото, но Крэй не сильно видел разницу. Особенно в мире, где природа не была тронута человеческим присутствием. Однажды на любознательный вопрос: «Можно ли пить, в случае чего, воду из болота?», Евгений рассказал байку про глубочайшие российские Васюганские болота.

— По сути — это вообще наверное самые огромные болота в мире. Далековато от Мончегорска, конечно, в Западной Сибири. Оби, Иртыша там… Туда, с год как, сослали грузин-лазов одних. Вот, товарищ с Войны недавно у них побывал, приезжал погостить, рассказывал, как пожил среди них с недельку. Воду из болота того — можно пить. В непосредственной близости от Васюганского болота живут, с ребенком вроде даже и никогда не опасались всей честной компанией пить воду из него, и не ощущали при этом дискомфорта и проблем со здоровьем. На всякий случай, в вылазке не рекомендовали товарищу кидаться сразу на любое болото, конечно, паразитов можно набраться, травануться, если люди рядом якшались, загрязняли, но если водичка чистая и нетронутая, как там… Цвет у нее напоминает заварку, говорил, в Васюганке, но ее пили, правда, предварительно цедили через платок. Конечно, у ссыльных альтернативы-то и нет.

У Крэя альтернатива также — не наблюдалась.

Сверху открывался впечатляющий вид, не столь пугающий, как поначалу, скорее, чарующий и привлекающий своей оторванностью от предыдущей реальности.

В болотной пустыне, где вода и песок смешались в одно целое, оказалось, живет множество уникальных существ. Не все было знакомо глазу юного Крэя. Но из книг, что читал в библиотеках СССР, смог опознать некоторую флору и фауну.

Даже с его высоты, на дне болотной воды прекрасно виднелись устрашающего вида неадекватно гигантские миксины. Съедобная «Рыба-ведьма», похожая на червяка или угря, как будто ожившая из сказки. Если верить книгам — вкусная хищная тварь, которая пугает лишь своим видом… Ночная хищная тварь.

«Ночь? А в небе светло… Хотя и в Мончегорске летом белым-бело по несколько месяцев к ряду…» — Крэй опять отвлекся.

Даже сейчас, в ситуации полной опасности и царящей угрозы повсюду — мысли парня находились в беспорядочном хаосе. Крэй любовался дикой и необузданной природной красотой.

По глади воды, словно живые стрелы, быстро проплывали мимо водомерки, оставляя за собой следы в виде мерцающих водных капель.

Вдоль густых береговых зарослей медленно прогуливались от своей хатки выдры-ондатры. Эти мускулистые грызуны словно не замечали ничего вокруг, занимались своими делами. Такое ощущение, что они тут хозяева, и ничто им не страшно.

Прямо перед глазами, в полушаге от Крэя, прыгнула Мавританская жаба. Ее он узнал без осечек. С ярко-зелеными глазами, истошно издавая глухой булькающий звук, унеслась вдаль по болотным кустарникам, оставляя за собой звонкий треск. Взгляд зацепился на камне… Что-то быстро скрылось, прячась от жабы. Крэй успел разглядеть: среди камней скрываются скорпионы с ядовитыми жалами.

«Африканские земноводные, пустынные… Природа и животные топей арктической тундры… Сочетание невозможное. Но оно перед мной…» — мир Крэя перевернулся, и догматы ломались.

Уже не впервые. Но паренек так отвык от этого чувства загадки. И в прошлый раз он был молодым пацаном, которому несложно было подстроиться. Сейчас в окрепшем, сложившемся, почти взрослом разуме нейроны ускоренно перерабатывали вновь поступающее обилие невероятной информации.

Если до сих пор теплилась мысль, что эти его «путешествия» не в «Иной» мир, а прошлое или же будущее, возможно перемещение физическое по уголкам планеты, при скачке во времени, то сейчас наблюдал то, чего в условиях знакомой Земли просто не могло существовать физически. Нет на планете мест с таким биомом. Не впервой, да, в моменты первого перемещения вокруг текла ватная розовая река — то Крэй списал на жар и бред, галлюцинации. В этот раз сомнений быть не могло, никаких иллюзий после многочасовой ходьбы по зыбучей глине. Мир — Иной. Совершенной Иной.

«Няша — болотная топь. Этот мир будет Няшей,» — Крэй наконец подобрал имя этому миру. — «Жидкое, вязкое и топкое, заполненное тиной и грязью, дно озера или морского побережья на севере Европейской части России и в Сибири — „Няша“, идеально подходит.»

Но не только животный мир удивлял Крэя в болоте-пустыне.

Тростник и Камыш — живой стеной обрамляли берега болотной воды.

Бледно-розовый Чингиль, с его острыми листьями, прорастал среди песка, создавая миниатюрные зеленые оазисы среди безжизненной земли. Плаунок чешуелистный, словно живой ковер, покрывал поверхность болотной воды. Деревца-кустарники гребенщика, с рыже-алыми, белыми и фиолетовыми нежными лепестками цветов, привлекали внимание своей красотой. Красноватая Верблюжья колючка, словно защитник, стояла на берегу, защищая другие растения от животных и кажется — начинала плодоносить. Перекати-поле, с его маленькими светлыми цветочками, будто подпрыгивало по песку. Вечнозеленый Аир с длинными листьями на ветру словно помахивал ими Крэю. Поодаль — скромный нежный белый Багульник. Торфяной мох ластился зеленью. А Росянка, с ее красивыми цветками, улыбалась парню.

Не только мелкая травка да цветочки — образ оазиса среди пустыни подчеркивали и дополняли деревья, которые Крэй доселе видел лишь на картинках. Высокий Болотный кипарис, с его странными корнями, словно оживший, выступал из глубин болота.

Брусника, Голубика и Клюква, со своими манящими ягодами, совсем близко, так и просились в рот…

После «прогулки» по прохладной пустыне вымотанному и промерзшему путнику ужасно хотелось пить и есть для восстановления сил. Инстинкт самосохранения кричал, что не стоит в ином мире рисковать…

В походах с отцом по северному лесу парень обучался навыкам выживания от матерого офицера, прошедшего Войну, а также хорошо изучил, что есть можно, а что — нельзя, останавливала его лишь опаска неизведанного.

Крэй сорвал синюю ягодку, попробовал на вкус.

«Вроде, как обычная…»

Проглотил. Затем еще, и еще… Все было съедобно и безопасно. Ягоды — идентичны тем, из прежнего Мира, как и все окружение. Да — в чуждом сочетании, странном и непонятном, но… Все такое родное.

Чувство голода не ушло, а жажда продолжала докучать. Рядом слышен звук ручья, что ж — проблем с водой скорее всего не будет, даже обойдется без лакания из болота. Как Крэй мог судить по местным ночным животным — наступала ночь. Угроза нападения хищников и защита от холода становились все актуальнее.

Не время внутренней рефлексии от провала в другой мир, Крэй это прекрасно осознавал. Сейчас главное — выжить.

Огонь, еда, безопасный сон в защищенном месте. Главные задачи.

Юноша порылся в кожаной сумке, что так удачно переместилась вместе с ним из мира в мир. Крэй вечно забывал разобрать ее, и вещи залеживались надолго, даже если им давно пора было оказаться в другом, «положенном» месте. Беспорядочность в мыслях отражался и на организованности парня. А потому он даже и не представлял полный перечень предметов внутри.

Там нашлись: несколько коробков спичек, швейцарский нож, сетчатая авоська, пара рабочих перчаток, книга-сборник сочинений Горького, газета, мелочь… Много хлама — который сейчас оказался как нельзя кстати.

И конечно, там лежали драгоценные, а сейчас тем более, консервы — сгущенка и тушенка, леденцы, сахар. Кешка хоть и тварь редкостная, но оплату за «услуги Крэя» по данному слову произвел заранее.

Немного всего, но как раз то, что нужно для выживания в дикой природе. Крэй, перекусив ягодами и утолив жажду из небольшого ручейка, протекающего неподалеку, умывшись от грязи, решил начать с разведения огня.

Драгоценную газетную бумагу было решено не использовать попусту, разве что чуть-чуть. Мелкого клочка будет достаточно для розжига, остальное пойдет на… на непредвиденные и вполне себе предвиденные нужды.

Побродив по округе, набрав достаточно сухих веток и листьев, бережно зажег спичку и аккуратно положил ее под заготовленную из хвороста небольшую пирамидку будущего костра. Едкий дым, быстро сгорающие листья… Вот уже и древесина потрескивала характерным звуком… Огонь медленно разгорался, Крэй добавлял все больше веток, пока не получилось достаточно крупное пламя.

Убедившись, что костер хорош и не потухнет, парень перешел к следующему шагу: приготовить сытной еды.

Консервы юнец приберег на экстренный случай, мало ли, прыжок в иной мир застанет врасплох, а там очередная пустошь.

Сумку с ценностями отныне Крэй старался не снимать. По крайней мере, пока мысль про внезапный «скачок» не вылетала из головы. А вылетала она частенько.

Сейчас пропитание можно добыть и в округе.

Еда не будет долго храниться, если вскрыть банки, поэтому парень решил для начала наловить рыбы.

Авоська прекрасно подходила в качестве сети… Закинешь, ждешь. Только нужна приманка.

Крей прошелся по берегу, обращая внимание на каждый камень и каждую ветку, пытаясь найти что-то подходящее.

Поковырявшись в мокрой земле и заглядывая под камни — добыл горстку червей и разместил их внутри авоськи. Для закрепления червей вместо крючков паренек взял верблюжью колючку. К его большому сожалению, нейлоновой сетки или марли в сумке не оказалось, но, благо, и растений под рукой достаточно. Аккуратно насаживая червя, Крэй зафиксировал наживку между нитями авоськи. Что ж, черви на месте и будут привлекать рыбешку. Крэй с ребятней так много раз рыбачил холодным летом в укромной Териберке…

Сняв кирзачи и зайдя по колено в воду, он опустил авоську и застыл неподвижно в ожидании.

Холодно.

Сначала в сеть слетелась совсем мелкая рыбка, легко проплывавшая сквозь дырки авоськи… Крупные миксины, что ранее Крэй заприметил своим острым глазом, тоже не заставили себя долго ждать. Парень почувствовал, как «рыба-ведьма» запуталась в сетке, учуяв наживу и не ожидая ловушки. Тотчас ловко и быстро затянул авоську с ужасно слизистыми рыбинами.

Отвратительными на вид и непривлекательными… Но судя по книгам — съедобными.

Поджарить на огне вполне представлялось возможным. Как бы сложно не было исхитряться в готовке на природе — мысль о возможности съесть рыбу сырой Крэй всяческий от себя отгонял.

Немалый улов. Оглушив уродливых тварей, парень отправился к намечающемуся лагерю.

По дороге, среди колючих и тернистых растений, Крэй подметил нечто, сулящее замену слизистому деликатесу. Крупные колпаки нор затвердевших, застывших земляных рыб, словно скульптуры из камня…

«Протоптеры!» — и это он в книгах про Африку читал…

Выходящие из спячки, пробивающие свои уникальные коконы-слизи Протоптеры, двоякодышащие создания, со светло-коричневыми и тёмными крапинками. Здешние существа может и деталями отличались от тех, что на картинках, но схожесть была на лицо.

«Их можно выкапывать, словно картошку!»

Сложная ловля рыбы — останется в прошлым. Сразу внушали оптимизм эти существа с необычайной способностью к перемещению по суше. Чуть присмотревшись, Крэй заметил, что некоторые уже пробудились и неуклюже ползли, используя плавники, как лапки, стремясь к водоему…

«Пробуждаются после многомесячной, а то и многолетней спячки в пустынях с первыми каплями дождя… Идет дождь?» — Крэй не чувствовал мелкой мороси, не ощущал ни взглядом, уже помутневшим, ни телом.

С него самого сходил пот после долгой изнурительной и душной пустынной дороги, разведения костра, а затем и добычи пищи.

Вывалив на подходящий плоский валун скользких миксин, Крэй отправился на охоту. Или рыбалку. Или скорее заниматься собирательством…

Дело не мудреное. Рыба сильно и сопротивляться не могла, знай себе дотягивайся до той, на которую глаз положил, хватай-забирай. В иную «белую ночь» (хотя, с учетом особенностей местного небосвода, уместнее «вишневую ночь») Крэю пришлось бы копать, искать… А тут — выбирай не хочу!

Не жадничая, Крэй отловил парочку небольших рыбин и посчитал, что на сегодня-завтра добычи хватит.

От мелкой чешуи прекрасно избавится швейцарским ножом.

Конечно, парню хватало и склизких тварей из болота-озера, чтобы наесться сполна… Но юношеский азарт и тяга попробовать все побудили Крэя отведать сразу два блюда.

Парадоксальная ситуация — парень ощущал дикий голод, очутился в опасных неизведанных землях в тотальном одиночестве, а его молодая душа все равно жаждала новых ощущений и приключений. Однако вокруг нет ни признаков цивилизации, ни подручных средств — только нетронутая природа и собственное желание справиться со сложностями и преодолеть вызов, кинутый первозданной дикой натурой.

Хотя у Крэя не имелось посуды и кухонных принадлежностей, он был преисполнен решимости и креативности, да и готовить умел. Конечно, чаще на природе этим занимался его приемный отец Евгений, но Крэй, хоть и вечно стоял на подхвате, улавливал все поучения.

А учил отец его много чему, постоянно держал в тонусе физически и интеллектуально…

«Сильное желание и решимость могут привести к чудесам, даже в самых непростых ситуациях,» — вечно повторял Евгений.

И сейчас, пока Крэй обходил местность в поисках съедобных, знакомых ему трав, ягод, овощей да орехов — всего, что сможет найти, до него начало доходить. Евгений, в отличие от него самого, каждый день жил с мыслью, что мальчик может вдруг испариться… И провалиться в иной мир. Казалось бы, это Крэй должен переживать о такой вероятности, но мальчик быстро и думать забыл о перемещениях в пространстве и времени. Крэй вычеркнул саму мысль, что может еще раз исчезнуть куда-то в неизвестное, а все, чем он жил — останется навсегда в прошлом. Снова. Евгений же мог и вовсе не верить Крэю, с его рассказами о мрачной Саксонии тринадцатого века. Парень считал, что отец просто смирился с «выдумкой», да подыгрывает… Нет. Евгений четко все принял в итоге на веру. И заботился о сыне, готовил ко всему, что сможет пригодиться на случай… На данный, конкретный случай.

Крэй остался один. Ни семьи. Ни друзей. Ни людей. Никого.

Гарнир к ужину небогатый — горсть грибов, щавель, дикий лук и крапива. Такую зелень в Териберке многие ели по необходимости… А Крэй просто так — любил он этот терпкий кисло-сладкий вкус.

Сбрызнув соком ягод и завернув в крупные листья земляную рыбу, Крэй осторожно положил блюдо на раскалённый камень, заготовленный у края костра. Минут двадцать должно хватить…

Меж тем парень решил пожарить миксины.

Склизкие, неудобные…

Крэй с трудом проткнул ускользающую деликатесную еду смоченной палкой и поднес к огню.

Обжарка долго не должна затянуться, раз-два и готово.

Из интереса Крэй краешком языка попробовал слизь, оставшуюся в столь обильном количестве.

Мерзко, но питательно и вполне неплохо.

«Белок есть белок, не время жаловаться. Хорошо: с едой и водой проблем не предвидится. Вот о безопасности такого не скажешь…»

Крэй уставился задумчивым взглядом в беспечное пламя.

Мягкая и сочная рыбка на палке обрела необходимую корочку, стала притягательно шипеть — готово.

«Рыба как рыба, даже приятная,» — приятное похрустывание прекрасно дополнялось горьким луком. — «Мискины, трава, протоптеры, грибы да ягоды, а что дальше? Так и буду здесь выживать до старости в одиночестве, опасаясь неизвестных хищников?»

Сколько бы не отвлекал себя приключениями, суровая реальность никуда не исчезла. Парню стало непомерно грустно, накатило удручающее чувство тоски. Тоски по дому, по школе с логическими задачками, по булочке у печки, по взрастившему его отцу Евгению.

Золотистый свет от костра играл на лице парня, отражаясь и переливаясь во влажных каплях, выступавших по краешкам глаз.

Окончив ужин редким лакомством из протоптера, Крэй, откинув прочь гнетущие мысли, приступил к последнему, на сегодняшний день, делу. После столь долгого и физически-затратного дня парня неуклонно тянуло в сон.

Пришла пора разбить лагерь и обезопасить ночёвку… Место относительно удобное, возвышенное, от диких животных барьер построить у огня — и можно ложиться спать.

Рабочие перчатки так кстати защитили руки от острых краев сучьев, которые он срезал ножиком, и неровностей камней, собранных в округе. Крэй построил вполне приемлемое подобие грубого шалаша из веток и листьев, чтобы создать крышу над головой. Юноша прекрасно знал, что сможет выжить в дикой природе, используя то, что есть в его сумке. Евгений — ветеран выживания: с разведротой солдат во времена Войны и не в таких условиях оказывался, и а ведь он обучил мальчика всему, что знал сам.

Вишневое небо пока не думало темнеть. Светло как днем.

«Парадокс- никоим образом яркий день не может длиться так долго, без малейшего смеркания.»

Одного шалаша — недостаточно. Периметр. Огородить пространство, максимально исключить возможность нападения. Для этого уже пошли в ход большие ветви деревьев, собранных ранее. На заточку кольев мелким ножом, Крэй затратил добрый час, не меньше. А солнце — все так и не село. В конце концов высокий забор вокруг лагеря красовался во всю свою стать. Пусть неказистый, наскоро сооруженный, но какой-никакой — забор.

Вещи требовали просушки. Мелкий дождь и правда шел всю дорогу и не думал кончаться. Крэй понял это только сейчас, собираясь улечься на постель из высохшей у кострища травы, свежей листвы, мха, да газеты. Сняв мокрую, грязную и пропитавшуюся вонючим потом одежду, Крэй развесил ее на колышки вокруг лагеря.

«Сильный мерзкий запах — это хорошо. Может, отпугнет незваных хищников и послужит дополнительным оборонным барьером от животных?»

В этом до конца он не был уверен, но звучало разумно.

Парень также понимал, что надо как-то спрятать еду от зверья, ведь доел далеко не все, оставив запас и на завтра. Притащив большой камень и положив остатки на него, огородил кругом из ещё горячих углей и камней. Преграда невесть какая, но Крэй надеялся этого будет достаточно, чтобы сбить запах пищи.

Обезопасив, как мог, свой лагерь, он почувствовал себя намного более уверенным. Паренек знал, что выживет в этой дикой местности, только если будет осторожным и готовым к любым ситуациям.

Немного просохнув, прогревшись, Крэй подкинул несколько крупных бревен в искристое пламя с надеждой, что подкормки огню хватит до того, как он полностью выспится.

Веки слипались, тело еле шевелилось.

Природное ложе приняло Крэя в объятия. Путешественник-поневоле отключился мгновенно, даже при том, что мягким, тем более удобным, лежбище никак назвать было нельзя.