Наемник переродился на планете женщин! Или кратко: Хамелеон. Том 5

Глава 17

Огромный зал замка, выстроенного на руинах Манхэттена, был погружён в полумрак. Лишь камин с толстыми горящими поленьями освещал пространство мягким, мерцающим светом. Вполне уютно. Стиль добавляли гобелены, изображающие сцены битв за Нью-Йорк и другие крупные города, которые Думс успела завоевать. На полу — шкуры животных и не только, да ковры, сотканные из дорогих тканей. Посреди всей этой роскоши, на троне, высеченном из чёрного обсидиана, восседала Мария. На ней чёрные доспехи, алый плащ, расшитый золотыми нитями, а на лице железная маска, что приросла к ней после ожога двадцать лет назад. Она держала бокал с красным вином и, молча наблюдая за пламенем в камине, пила.

За окнами бушевала гроза. Дождь не кончался. Ветер выл, словно заблудший волк, а молнии разрезали небо, как клинки гигантов. Издали, на заднем плане, прямо за стенами замка, доносились крики. Крики умирающих. Он шёл за ней. Она почувствовала его ещё на подходе к замку. И теперь лишь ждала, когда он перебьёт её гвардию и предстанет перед ней лицом к лицу. Или же точнее, маской к маске. И это спустя двадцать лет… Где же он прятался всё это время? Пусть он и был жалкой пародией на Несущего Смерть, про которого она была наслышана в былые времена, но как смог пережить тот плазменный удар?

«Интересно, — подумала она, сделав очередной глоток, — почему он пришёл только сейчас? Ещё и в мой день рождения?»

И усмехнулась. Отличный подарок преподнесли ей небеса, с удовольствием с ним разделается!

Тишину зала разорвали крики. Те доносились за боковой стеной, из коридора.

— Остановите его! — кричала одна из охранниц от ужаса. — Убейте! Убейте!!!

— Ааааа!

— Неееет!

А затем раздался ЕГО голос.

— Дуууумс! Я пришёл! И веду стерву смерть за собой! — в нём кипело безумие. Азарт битвы, подстёгиваемый рубином. — Мы заберём тебя, грязная сука, в чертоги уже МОЕГО идеального мира!

Затем снова крики, стоны раненых, скрежет металла…

Мария, не обращая внимания, спокойно долила себе вина. Пальцы, обтянутые металлической перчаткой, уверенно отставили хрустальный графин, а лицо, скрытое железной маской, оставалось непроницаемым.

Массивные двери зала с грохотом распахнулись, ударившись о стены. И показался ОН.

Димитрий.

Серый плащ, цвета пепла, словно напоминание о той адской жаровне, был запачкан чужой кровью. На его плече небрежно покоился меч. А лицо прикрывала та самая обгоревшая маска в виде черепа.

Он без приглашения вошёл в зал. Каждый шаг его сапог отдавался гулким эхом в тишине. Он убил всех, кто мог помешать им. Неспешно подойдя к трону, юноша снял свою маску и, бросив её к ногам Марии, устало произнёс:

— Настачертел этот маскарад. Давай столкнёмся лицом к лицу, без всех этих масок, и покончим уже со всем.

Думс же замерла с бокалом вина. Её изумрудные глаза перетекли с маски, лежащей у её ног, на его лицо. Она узнала его. Того мужчину с благотворительного ужина, с которым танцевала. Но тогда он выглядел иначе. Старше, лет на десять. Сейчас же его лицо более юное. Без единой морщинки… Что происходит?

«Как это возможно? — сглотнула она. — Он разве не должен быть стариком? А ещё… те странные ощущения…»

— Баретти? — прохрипел её голос. — Так ты и был тем, кто притворялся Несущим Смерть, забавно.

— Баретти, Кравцов, Несущий Смерть, Хамелеон… — юноша усмехнулся. — У меня столько имён, что все и не пересчитать. — Он показательно оглядел зал, акцентировав взгляд на гобеленах, шкурах животных, троне. — Знаешь, Думс, я здесь совсем недавно, но успел посмотреть на твой «новый мирок». — в его глазах читалось не только презрение, но и жалость. — Ты точно больная. Вернуть Средневековье? — и покачал головой. — Ни одному человеку не дозволено повернуть время вспять. А то, что ты сделала, напускная ширма. И я пришёл остановить твой театр абсурда.

Мария же с трудом сглотнула, в горле пересохло.

— Ты… ты сказал, что здесь «недавно»? — её вопрос прозвучал тихо, заговорщески. — Когда именно ты попал в наше время?

— Какая, нахрен, разница? — нахмурился Димитрий. — Я всё равно тебя прикончу. Эта информация уже бессмысленна.

— Ответь мне, — настаивала та, — и я клянусь, что не трону твоих близких. После твоей гибели, естественно… — и посмотрела на него с высокомерием. — Ты же не рассчитываешь победить? Наш бой двадцать лет назад показал пропасть между нашими силами. Грета Вольфрам тебе больше не поможет со своим оружием судного дня. Если ты этого не понимаешь, то ты… — она усмехнулась, — полный дурак! Либо псих.

— Поверь, тебя ждёт сюрприз, — ответил он, однако, сделал паузу и добавил. — Но и недооценивать тебя я тоже не собираюсь. Так что, сделка — есть сделка. Если сегодня умру я, ты сохранишь жизнь всем воительницам «Медузы». И… дашь им свободу.

— Свободу? — удивилась Мария.

— Да, — кивнул Хамелеон, — можешь выставить им даже условия запретить действовать против тебя и твоей армии. Я буду только «за». Может, хоть это сподвигнет их жить спокойной мирской жизнью.

Та задумалась на мгновение, затем кивнула.

— Хорошо, я исполню свою часть сделки. Даю слово. Теперь твоя очередь. Ответь на мой вопрос. Когда ты попал сюда?

— Буквально днём, — ответил он, — как? Не спрашивай. Не знаю. Всё, что я помню, как мы оба горели в пламени.

— Куб Времени, — прошептала Думс заворожённо. — Кто-то перенёс тебя в будущее… В моё настоящее… — Она задумалась. — Интересно… у меня к тебе ещё одна сделка, Баретти.

— А тебе палец в рот не клади, откусишь всю руку. — усмехнулся он. — Говори.

— Знаешь, когда я увидела тебя впервые, — начала та с улыбкой, — то подумала, что ненавижу тебя по необъяснимой причине. Но сейчас, ты мне даже симпатичен. Не как мужчина, естественно.

— Ближе к делу, Думс, — перебил её Димон, — твои сладкие речи для меня словно яд. Моя Велла и Джудит погибли от рук твоих солдат. Так что не думай, что я буду милостлив к тебе.

— О, не сомневайся, и моя рука не дрогнет, отрубая тебя голову, — ответила та с насмешкой, поднявшись с трона. — Забудь про вторую сделку, ты, вряд ли, согласишься.

— Верно, — хмыкнул он, вскидывая меч. — Начнём же! Следующую сделку ты сможешь заключить только с чертями в аду!

И бросился в атаку.

Его меч достиг её, рубанув по шее. Только вот Думс рассыпалась песком.

«Где она⁈» — заозирался юноша по сторонам.

Зал замка был огромным, тени от камина плясали на стенах, наводя жути. Но Думс нигде не было.

Внезапно пол под ногами затрещал. Каменные плиты раскололись, а из образовавшейся пропасти вырвались десятки, нет, сотни змеиных голов! Они, зашипев, раскрыли пасти и устремились к Хамелеону, собираясь впиться в его плоть. Он отскочил назад, уворачиваясь от их массированных так. Рубил их мечом, отсекая головы, но всё было бесполезно! Слишком много их было! Бесперебойно лезли из пропасти, будто из самого ада!

— Иллюзии! — догадался он через несколько секунд битвы. — Чёртова магия!

И, сосредоточившись, попытался прочувствовать её присутствие. Получилось. Он увидел её прозрачный силуэт на балконе, будто эфемерного призрака. И она поняла, что он заметил её.

— Интересно, — сорвалась усмешка из-под её маски. — Действительно, сюрприз. Но твоя сила ничто. И сейчас ты это поймёшь.

Она взмахнула рукой, и зал замка начал агрегироваться. Стены, потолок, пол — всё это поплыло, искажаясь и трансформируясь в жидкий, пульсирующий хаос. Хамелеон почувствовал, как ноги вязнут в этой многородной массе, а сам он начинает… растворяться. Это больше не иллюзия.

— Что это за магия⁈ — выпалил он, напрягшись, чтобы его не разорвало на атомы.

— Это твоя погибель, Баретти. — голос Марии эхом разнёсся по залу, явно издеваясь над его беспомощностью. — Я — та, кто контролирует реальность. Плетёт нити судеб целых цивилизаций. А кто ты? — она сделала паузу, — всего лишь марионетка в чужих руках, бросивших тебя сквозь время, прямо ко мне на убой. Заблудший сорняк в моем строящемся цветочном саду.

— Может и так, — прохрипел он, ощущая невыносимую боль, постепенно проваливаясь в червоточину хаоса, — Но и ты далеко не садовник, а попросту психопатка… Твой идеальный мир ни чем не отличается от миллионов других… В нём только боль…

— И что⁈ — Мария рассмеялась. — Наш мир соткан из боли, глупец! Жестокости. Силы. И все существа распределены только на победителей и проигравших. — Она, воспарив по воздуху, плавно спустилась с балкона. В чёрных доспехах, с алым плащом, будто падший ангел. — Тебе не понять всей истины мироздания. Ты слишком мало повидал. Совсем мальчишка. Пешка, что забралась слишком высоко. Будь благодарен, что именно я вычеркну тебя из реальности, как лишнюю переменную. Ты проиграл, Хамелеон, — она остановилась в нескольких шагах от него. — Хаос не перебороть. Это конец.

— Тогда я стану его частью… — и юноша сделал нечто неожиданное. Он сам занырнул в засасывающую его червоточину.

Брови Думс взлетели.

— Что ты творишь, глупец⁈

Но тот не ответил. Просто-навсего исчез в воронке, которая тут же начала затягиваться.

— Ничтожное, безмозглое создание, — прошипела она от злости. Ей так хотелось узреть собственными глазами, как он молит пощады. Как медленно распадается на части. Финальную точку его существования. Даже жаль, что всё так быстро кончилось.

Но…

Она ошиблась.

Через несколько секунд червоточина, что должна была схлопнуться, взорвалась. Разлетелась во все стороны осколками зазеркалья, а Димитрий приземлился на ноги, вытерев подбородок от крови. Его серый плащ и крестьянские штаны были порваны, тело покрыто порезами, а от самого него поднимался густой алый пар, будто только что вышел из кровавой бани.

— Как…? — Мария не могла поверить своим глазам. Не могла осознать, что кому-то удалось противостоять хаосу. — Как тебе удалось выжить⁈ Отвечай! Презренное существо!

— Ху-х, — прохрипел юноша, потирая грудь, где чувствовал сильное жжение, — Твои магические фокусы больше не сработают. — его алые глаза сузились. — Если хочешь меня убить, сделай это своим мечом. А не магией, которую я, — он сплюнул, — презираю.

Та стиснула зубы, а затем расхохоталась.

— Ха-ха! Мелкий ублюдок! — и резко прервала смех, посмотрев ему в глаза. — С удовольствием.

Она взмахнула рукой, и в её ладони материализовался меч. Длинный, изящный, с лезвием, пылающим зеленым огнём. Сделала глубокий вдох, и вся магическая аура, витавшая в зале, подчинившись её воле, устремилась к ней. Думс впитала её, как губка. Мышцы тут же набухли, кожа засияла неземным светом, а глаза вспыхнули ярким, зелёным пламенем. Теперь она больше походила на божество, спустившееся из иного мира, чем человека.

Шаг вперёд, и каменный пол под её ботинком затрещал, покрывшись сетью паутин. Мария буквально искрилась энергией, излучая волны зелёного жара.

— Признаюсь… — произнесла она искажённым, нечеловеческим голосом, — ты не так плох, как я считала. Гордись этим, и умри спокойно. — и с космической скоростью рванула на него, будто комета.

Он, не отступая ни на шаг, отважно встретил её атаку. И чёрный меч иной эпохи в его руках встретился с пылающим клинком своего времени.

БУУУУУУУМ!

Мир вокруг взорвался. Всплеск энергии и жара прокатились по залу, сметая всё на своём пути — мебель, скульптуры, стены. Осколки камня и металла летели во все стороны, как шрапнель.

Обоих же противоборцев отбросило в стороны. Хамелеон пробил собой каменную перегородку, затем вторую, третью, оставляя после себя зияющие дыры, и, наконец, с грохотом приземлился в одном из помещений. Перекатился по полу, гася инерцию, и вскочил на ноги. Огляделся. Он оказался в церемониальном зале.

Фон Думс пробила собой другую часть замка. И оказалась в «обеденной». Столы перевёрнуты, посуда разбита, а на полу лежали тела её стражи, которых зарубил этот безумец. Она раздражённо поднялась, отряхивая плащ, и гневно сжав меч, взглянула сквозь зияющие дыры, прямо на злого юношу, который даже после подобной атаки всё ещё стоит на ногах. Его алые глаза пылали. Точь как у неё.

«Он не может быть существом моего порядка. Это невозможно… Кто же он такой…» — она поджала губы, а затем направив на него меч, затрясла им, гневно прокричав:

— Ты не сможешь победить! Я не позволю! Это мой мир! Слышишь⁈ Я здесь богиня! И никто другой!

Юноша не ответил. Молча сжал рукоять меч, да покрепче, и бросился в атаку.

Мария вскинула ладонь и сжала пальцы.

Из воздуха материализовалась гигантская полупрозрачная рука, сотканная из магической энергии. Она схватила Хамелеона в тиски и начала сжимать.

— Ааааррр! — зарычал он, пытаясь вырваться.

Его кости затрещали, мышцы ожгло болью. Но теперь он видит это ужасающее заклинание. Взмах мечом, и лезвие рассекло призрачные пальцы магической кисти. Он освободился и продолжил свой безумный бег.

Тогда Думс развела руки в стороны. Стены замка задрожали от землетрясения. И хлопнула в ладоши. Те, подчинившись, сдвинулись…

Вот только.

— Ты… — прошептала Мария со взглядом, полным непонимания, — Кто ты такой⁈

Хамелеон, уперев руки, остановил сдвигающиеся стены. Взревев, он резко расправил плечи, отбросив тиски каменного капкана в стороны. Его глаза, пылающие алым огнём, встретились с её взглядом. Он был готов к последнему удару.

Думс вскинула меч.

— Ну давай, выродок преисподни! Закончим всё здесь и сейчас!

Юноша ухмыльнулся.

— Раз ты так просишь.

И молниеносным движением вытащив из пространственного кармана нож, метнул прямо в неё.

Мария едва успела отклонить голову. Кончик клинка, будто сердитая оса, пронёсся мимо её виска, оставив после себя лишь свист рассекаемого воздуха. Она сначала усмехнулась, что он промахнулся. А затем резко вспомнила их последнюю битву двадцать лет назад. Тогда он использовал похожий кинжал, чтобы телепортироваться!

«За кого он меня принимает⁈ За полную дуру⁈ Думает, я не раскусила его трюк⁈» — у неё выступили вены на лбу. Ещё никто не принижал её настолько!

Хамелеон приближался. На ходу сорвал серый плащ и, прокрутив тот в воздухе, швырнул в неё. Плащ раскрылся перед Думс подобно цветку, закрыв обзор. Она же ухмыльнулась. Резко развернулась, готовясь встретить его атаку, ведь была уверена, что он появится у неё за спиной, как и в прошлый раз. Всё её существо, каждая клетка тела, были настроены на его появление.

Но…

Он не появлялся.

Тогда, в этот крохотный миг, её охватил страх. Холодный, парализующий, как леденящая вода.

И почувствовала резкую, жгучую боль в спине. Боль, которая пронзила её насквозь, как удар молнии. Думс опустила глаза и увидела чёрный клинок, торчащий из её груди. Прямо в районе сердца. Следом второй удар. И третий.

Мария закашлялась кровью. Выронила меч. И медленно упала на колени.

Хамелеон, вытащив меч, обошёл её и встал лицом к лицу. Её чёрные доспехи окрашивались в багровый.

Он же бросил перед ней кусок рубина, давно почерневшего, и произнёс:

— Я всё думал, какая связь между нами, значит ты тоже использовала эту проклятую силу. Достал из твоего брюха, — и раздавил ногой кристалл.

— Ты… — прошептала она слабо, прерывисто, — ты… не телепортировался…

— Потому что не умею, — ответил он, — в прошлый раз я использовал технологию, встроенную в костюм. Увидел у одной наёмницы. Из ножа сделал маяк, а на рукаве пульт. Как видишь… — он указал на свой потрёпанный плащ и рубаху, — сегодня я пришёл без него.

Мария сдвинула хмуро брови:

— Значит… то была не магия…

— Нет, наука. Она сразила тебя дважды. Сегодня и двадцать лет назад.

Та горько усмехнулась:

— Наука… Без должного применения она — бесполезная вещь. Дело в тебе. При равных силах — ты победил. Переиграл кха! — Она закашлялась снова. — Мой опыт двух тысяч лет… был низвержен такой банальной уловкой. Какой позор…

— Не моя уловка сразила тебя, Думс, а твоё высокомерие. — он перехватил меч, собираясь покончить с ней. — Ты посчитала, что знаешь меня, что можешь меня контролировать. Предугадать мои действия. Но ошиблась. Людям свойственно ошибаться. Ты не богиня, а не более чем заблудший человек.

Мария, захлёбываясь кровью, упала на бок. Тело содрогалось в конвульсиях. Жизнь, длиной в две тысячи лет, угасала. Но перед тем, как навсегда закрыть глаза, она улыбнулась кровавой, злобной улыбкой.

— Не думай… что сегодня ошиблась только я, Димитрий… — Её голос превратился в хрип. — Поспеши к своим… пока не подохли…

Она закрыла глаза и затихла.

Чвяк. — он воткнул и вытащил меч из её головы, гневно выпалив:

— Сука… — и бросился на выход из замка.

Сердце колотилось, лёгкие горели. Юноша мчался изо всех сил. Только бы успеть…

В тот момент, когда он исчез за дверьми, рядом с телом Марии Фон Думс открылся пространственный разрыв. Из него, как из самого сердца хаоса, вышла женщина. Высокая, стройная. С длинными седыми волосами и глазами, наполненными чёрным космосом. Странница. Одетая в странные, футуристичные доспехи, она взглянула на эфемерную сущность подле тела убитой Думс и властно произнесла:

— Ну что, девчонка, ты потратила столь долгую жизнь, но так и не смогла овладеть Кубом Времени. — и усмехнулась. — Прискорбно, да?

Мария, будучу теперь призраком, молча наблюдала за пространством, а затем словно очнулась от транса, услышав зов космической сущности:

— Я умерла? — прошипела она. — А ты? Ты ещё кто такая⁈

— Ох, мелкая, побольше уважения, — женщина взглянула на неё, и от её взгляда призрак Марии, как от тяжёлой пощёчины, рухнул на четвереньки.

Ощущая невероятную силу, она сглотнула. Конечно догадывалась, что «за гранью» её ждёт множество открытий. Но, что там будут подобные монстры… Подобное пугало.

— Что вам нужно…? — прохрипела она.

— А ты быстро схватываешь, — Странница улыбнулась, ослабляя давление своей ауры, — впрочем, неудивительно, ведь в определённой степени ты — моё создание.

— Ваше создание? — Мария не поняла. — Что вы имеете в виду?

— О, стало любопытно, не так ли? — сущность усмехнулась. — Так и быть, я позволю тебе увидеть.

И щёлкнула пальцами. Пространство вокруг них расплылось, подобно акварели, размытой дождём.

Они оказались на окраине построенного Думс поселения, где среди руин и пепла догорало старое метро. Тот самый последний оплот сопротивления — штаб «Медузы».

Возле входа в метрополитен, на земле, сидела выжившая караульная. На ней чёрная форма «Медузы», лицо в копоти, глаза полны ужаса.

— Где остальные⁈ — Димитрий подбежал к ней и, схватив за плечи, закричал: — Не молчи, девчонка! Где они⁈

— Мертвы… — прошептала та с трудом. — они все… мертвы, — и подняла на него свой отчаянный взгляд. — Несущий Смерть… где же вы были? — она зарыдала. — На нас напала… генерал Мириам! Где же вы были, господин!!!

Юноша отпустил её и, пошатнувшись, замер. Перед глазами обрушивалось горящее метро, превращаясь в подземные руины. В таком аду никому не выжить.

Он рухнул на колени, руки бессильно опустились на землю. Пальцы, запачканные в крови, наткнулись на что-то маленькое и твёрдое. Он поднял это и узнал старую зажигалку Снежаны.

«И ты была здесь…»

Его глаза прикрылись. Мир будто в один миг рухнул. Смысл всего выкорчеван. Уничтожен. Не было сил дышать. Думать. Чувствовать. Как? Почему? За что? Пока он сражался с Думс, та скользкая тварь убила их всех… Злость, ненависть, боль отравляли его сердце, как яд. Рубин пульсировал, получая столь дорогущие потоки чистых эмоций.

— Твоя собака Мириам сорвалась с цепи и устроила бойню, — бесстрастно произнесла Странница.

— Он сам виноват, — прошипела Мария, наблюдавшая за бессилием Хамелеона. — Прежде чем нападать на меня, ему следовало бы позаботиться о безопасности своих любимцев.

— Твоя правда, — согласилась та, — но, как он и сказал, люди ошибаются, — и указала рукой на открывшийся пространственный телепорт. — Смотри…

Из портала вышли две женщины. Одна — высокая, мускулистая, с головой кабана и в тёмной накидке. Другая, на её фоне, стройная брюнетка, в синей накидке и в золотых сияющие перчатках.

— Знаешь их? — спросила Странница у Думс.

— Урсула… — прошипела та с яростью, — Предательница! Я думала она мертва… Что она здесь делает?

— Принесла кое-что, — усмехнулась Странница.

Тем временем Димитрий, который до этого сидел на земле, резко поднял голову. Он увидел кабаниху и Целестию, после чего медленно поднялся на ноги.

— Вы — люди Думс? — прохрипел он злостно.

От него исходила тёмная, ужасающая мощь. Дышать обеим путницам стало тяжелей.

Целестия бросила взгляд на Урсулу. Та, и без неё, понимала, что именно должна ответить.

— Когда-то я служила ей, Несущий Смерть, — хрюкнула она, понимая, что от неё требуется лишь правда, — но Магистр — та, что создала для тебя пространственный карман. Она открыла мне глаза, ещё в день битвы, двадцать лет назад.

— Шваль! Дешёвка! — сокрушалась Мария.

— Не старайся, она тебя не услышит. — усмехнулась Странница, посмотрев на Марию. — Мы в другом измерении. К тому же, Урсула Ванцвах предала тебя не ради спасения своей шкуры, а чего-то большего.

Урсула продолжала объясняться перед Хамелеоном:

— Это мы перенесли тебя в это время. Вернее твоё тело. Ценой прыжка во времени стала жизнь Магистра. Она верила, что именно ты остановишь Думс.

Тот молчал. Алый огонь в глазах не утихал.

— Наши судьбы переплетены в сложный узор, Несущий Смерть, — взяла слово Целестия, пытаясь говорить мягким, нежным как лепестки цветка голосом. — Ты ещё не исполнил своё предназначение.

— Предназначение? — он перевёл взгляд с кабанихи на неё. — Судьба? — в его глазах отчётливо виднелось презрение. — Проваливайте.

Но в ответ Целестия тихо произнесла:

— И в миг, когда огонь в его глазах ещё не догорит, всё повернётся вспять. Своей рукой сможет завершить он то, что не началось. Познал он боль. Познал вину. Познает и любовь. И выбор сделать уготовано ему…

— Мир словно чаша весов. — продолжила Целестия доносить уже свои мысли, а не пророческие. — На одной чаше — хаос… на другой — порядок. И только ты сможешь решить, какая из них перевесит. Ты — тот, кто может обрушить мир в бездну, или же… спасти его. Но не здесь и не сейчас, Хамелеон.

Она протянула руку и, раскрыв ладонь, показала чёрный куб. Тот пульсировал, излучая слабое сиреневое сияние.

— Куб Времени… — прошептала Мария, сглотнув от волнения.

— Как думаешь, — Странница смотрела на Димитрия, — что он собирается сделать?

Та задумалась:

— Сегодня он победил меня, по причине того, что стал в разы сильнее. А для этого ему пришлось пройти через нашу битву двадцатилетней давности и умереть. — Она взглянула на Странницу. — Иными словами, если он вернётся на двадцать лет назад, в прошлого себя, то у него не будет и шанса против меня. А значит, — на её губах расплылась улыбка, — в основной линии времени я не исчезну, убив его в своём прошлом.

— Твои рассуждения верны, — кивнула Странница. — Если он отправится на двадцать лет назад, то сможет попасть только в своё тело того времени. Иначе существование двух Хамелеонов в одном времени уничтожит их обоих.

— Постойте… — Думс нахмурилась. — Если он поступит сейчас так, тогда я была бы жива… И помнила о нашей «иной» битве в прошлом. Выходит…

Странница улыбнулась.

— Ты, и правда, смышлёная, — и указала на Димитрия. — Он решил поступить иначе. Смотри.

Юноша опустил меч, сделал шаг вперёд и, взяв Куб из рук Целестии, сказал:

— Я прыгну назад во времени. Так далеко, чтобы застать самое начало. Думс должна быть уничтожена задолго до моего появления.

— Тогда ты должен знать, Несущий Смерть, что из-за столь далёкого прыжка, ты не сможешь вернуться к своим любимым. — предупредила Целестия с сожалением. — Никогда. Ни в это время, ни в то, что было двадцать лет назад. Готов ли ты к такому выбору? Ты всё ещё можешь не прыгать так далеко, а вернуться на двадцать лет назад и укрыться со своими любимыми, не вступая в битву с Думс…

Но юноша уже сделал выбор. Сложный, болезненный, но неизбежный.

— Разве это будет жизнь? Когда весь мир окажется под её властью? — его слова прозвучали без эмоций, — Я не хочу провести всю жизнь в бегах, обрекая на это и их. И не смогу смириться со всем, что она натворит. Всему есть своя цена. Если моё существование станет платой за их жизни, я готов. Поэтому, — он сжал Куб Времени, и тот засиял сиреневым светом.

— В таком случае, я стану топливом для твоего прыжка! — Урсула Ванцвах вышла вперёд.

Димитрий нахмурился.

— О чём ты?

— Каждый прыжок во времени требует жертвы, — пояснила Целестия с толикой горечи. — Для прыжка в сотни лет… — она взглянула на Урсулу, — понадобится нечто большее, чем просто магия. Урсула сама выбрала этот путь, поэтому не беспокойся.

Кабаниха, глядя Димитрию в глаза, произнесла:

— Несущий Смерть, я чувствую в тебе тьму. Она была и во мне, пока я не осознала своё предназначение в этом мире. Поэтому… Найди своё. И не дай темноте поглотить себя.

Тот ничего не ответил.

— Приступим, — Целестия взяла его за руку, как и Ванцвах. Сама же посмотрела по сторонам, чувствуя, что кто-то наблюдает за ними. Кто-то очень непростой, и это вызывало в ней ужас, хоть старалась и не показывать. Древняя многое ей рассказывала. Мир полон чудес, как светлых, так и самых тёмных.

Куб вспыхнул, и позади него, в воздухе, проявилась маленькая чёрная точка, что стала вращаться, раскрываясь подобно воронке.

— Урсула! — выпалила Целестия. — Пора!

И кабаниха, ощутив как из неё резко стали вытягивать жизнь, заорала. Морда исказилась от невыносимой пытки. Её вопль отдавался эхом по всей округе. Что она испытывала — одним лишь богам известно. Её габаритное тело менялось на глазах. Из маленьких глазенок и крупного пятака текли струйки крови. Лоб и шерстистые щёки покрылись сетью чёрных вен. Щетина начала седеть. Молодая, крепкая кожа дрябла, увядала.

Портал рос, поглощая её силу и жизнь… Пока не раскрылся полностью.

— Иди! — закричала Целестия, подтолкнув Димитрия. — Он сейчас захлопнется!

— А ты⁈ Останешься здесь⁈

— Да! Останусь и увижу, изменишь ли ты всё⁈ — кивнула она, придерживая от ветра жёлтую шляпу.

Тот кивнул в ответ и перед тем, как зайти во временной портал, остановился и посмотрел на уже мёртвую Урсулу. Та лежала на земле, словно высохшая серая мумия.

— Пусть ты пала не в бою… — прошептал он, — но доблести в тебе было не меньше, чем у любого из воинов.

И вошёл в портал. Вихрь энергии мгновенно поглотил его, после чего схлопнулся.

— Ну что, Думс? Вперёд! Вернее, назад! По пространственно-временным следам нашего юного негодника! — усмехнулась Странница и щёлкнула пальцами…