Наездники

45

Фен боялась возвращения Джейка, но когда оно произошло, все оказалось не так страшно, потому что Дино удивительно хорошо поладил с Джейком. Спокойствия Дино не нарушали приступы скврного настроения Джейка и его желчный сарказм. Дино просто не принимал такие вещи на свой счет.

– Джейку очень больно и трудно, – повторял он Фен. – Он должен заново собрать все в кучу. Чтобы восстановить свое самоуважение, он просто обязан немного поскандалить.

Мужчины вдвоем работали с лошадьми, особенно с Харди и Мэнни. Джейк отдавал указания, без устали ковыляя по двору – сначала при помощи двух костылей, потом при помощи одного, а к концу ноября – с палочкой. Еще он беспрстанно упражнялся. Мистер Баченен был восхищен его прогрессом и сказал, что если все пойдет удачно, в феврале Джейк сможет сесть на лошадь.

Вечером после ужина, вместо того, чтобы заснуть перед телевизором, Джейк и Дино допоздна разговаривали за бутылкой вина. Вопросы преимущественно задавал Дино, и Джейк рассказывал ему свои профессиональные приемы и хитрости. Но Дино в свою очередь мог поделиться сведениями о последних штатовских достижениях в области лечния и диеты. Вскоре все лошади Джейка получали дополнительные витамины.

– Они просто грохочут на бегу, – сердито сказала Фен.

Дино вдохновил Джейка сменить собственный рацион питания, чтобы поскорее врнуться в форму. Фен чуть не упала, когда увидела, как Джейк, который вместо завтрака обычно выпивал чашку чернейшего сладчайшего кофе, самым настоящим образом ест яблоки, курагу, чернослив и морковку, и запивает это одним из мультивитаминных коктейлей Дино.

– Все равно, Дино просто выпытывает у Джейка его секреты, – негодующе сказала Фен однажды вечером, вытирая посуду. – Погодите, пока Америка не получит золотую медаль в командном состязании, а Дино – в личном. Тогда вы пожалеете.

– Не говори гадостей, Фен, – мягко сказала Тори. – Дино делает это в такой же мере ради Джейка, в какой ради себя. Джейк выглядит гораздо лучше и лучше себя чувтует, зная, что он нужен.

Фен, в довершение всего, с трудом переносила постоянную критику Джейка. В конце концов, она за последний год выиграла больше денег, чем он за всю жизнь. И она была по горло сыта тем, что Дино заступается за Тори. Вот и сейчас она занималась посудой именно потому, что Дино снова обвинил ее в том, что она обращается с Тори, как с рабыней.

– Вы все просто бросаете посуду на нее. Какого черта Джейк не купит посудомоечную машину?

– Но Тори совсем не жалуется, – запротестовала Фен.

– Ты говоришь так, словно она – умственно отсталый ребенок в лечебном заведении.

Дино был особенно тронут обедом в День Благодарения, который Тори устроила в качестве сюрприза в гео честь.

– Где вы достали рецепт тыквенного пирога? – спросил он. – Он вкуснее, чем делают у нас.

Тори сильно покраснела.

– Я позвонила Элен Кэмпбелл-Блэк, – пробормотала она.

Фен и Джейк изумленно уставились на нее. Тори, должно быть, просто обожала Дино, раз пошла на то, чтобы спрашивать совета во вражеском лагере.

Единственное, что радовало Фен в течение этих недель, были ее собственные растущие успехи. Она дважды одержала хорошие победы на соревнованиях дома. Все азеты писали о ней, как о верном кандидате на поездку в Лос-Анджелес. Почта от ее поклонников росла. От нее все время ждали мнений по всем вопросам; корреспонденты журналов каждый день спрашивали, что она думает о каких-нибудь мужчинах, предметах одежды, диетах, продуктах питания. Почти ни дня не проходило без того, чтобы кто-то из журналистов не приехал в Уорвикшир, чтобы взять у нее интервью. Нельзя было пройти мимо журнальной раскладки и не увидеть ее фотографию. Фен по натуре не была тщеславной, но не могла не задуматься над постоянным восхищением со стороны внешнего мира по сравнению с явной нехваткой почтения к ней со стороны домашних. Джейк и Дино считали, что работа есть работа, ее нужно делать, и Фен тоже должна этим заниматься, только и всего.

Однажды в послеполуденное время днем в конце ноября Фен и Сара трудились, готовя Дездемону и Маколея к олимпийским играм, которые должны были состояться в следующем месяце. Когда они въехали во двор, то обнаружили та Дино, который только что провел изнурительное занятие с Мэнни во дворе.

В следующий миг из дверей кухни показалась Тори. руки у нее были в муке.

– Ой, Дино, тебе звонила девушка по имени Мери Джо. Она сейчас в Дорчестере. Ты можешь ей позвонить?

– Конечно. Прямо сейчас. – Он передал Мэнни своему конюху Луису и вошел в дом.

– Счастливица Мери Джо, – вздохнула Сара.

– Кто она? – спросила Тори. – Она спрашивала, как нога Джейка и вообще говорила очнь мило.

– Мери Джо Уилсон, я полагаю, – сказала Фен, соскальзывая с Дездемоны. – Американская чудо-наездница. Такая себе пышка с рыжими волосами, хорошего рпоисхождения и с хорошим придяным. С бриллиантовой булавкой в галстуке и белой гвоздикой в петлице. Цаца из цац. Я уверена, что она ездит на дамском седле.

– Но она прелестна и привлекательна в том же типе привлекательности, что и Элен Кэмпбелл-Блэк, – сказала Сара не без ехидства. – Дино явно нравятся рыжие.

– Ну, судя по разговору, она очень милая, – сказала Тори без тени ехидства.

Дино вернулся во двор.

– Прошу прощения, что предупредаю не загодя, – обратился он к Тори, – но я сегодня вчером не буду на обеде.

– Тебе оставить что-нибудь горячее? – спросила Тори.

– Я уверена, что Мэри Джо этим уже занимается, – рявкнула Фен, и тут же пожалела, что она это сделала.

Дино бросил на нее угрюмый взгляд.

– Это будет приятной перменой, – спокойно сказал он и отправился присмотреть за тем, как накормят Мэнни.

– Почему ты так скверно с ним обращаешься, Фен? – с упреком спросила Тори.

– Потому что он – проклятый надутый индюк!

– А когда он увидит Мери Джо, то кое-что у него надуется еще сильнее, – хихикнула Сара.

– Прекрати говорить мерзости, – гаркнула Фен.

Она пребывала в невыносимо отвратительном настроении, особенно когда Дино вернулся только к завтраку на следующее утро, весь день зевал и был таким рассеянным, что Харди три раза его сбросил.

Неделю спустя Дино вместе со всеми своими лошадьми отправился на состязания в Вене, которые были отборочными на мировой кубок. Фен была настолько уверена, что Мери поехала вместе с ним, что без опаски позвонила в Дорчестер. Ей сообщили, что мисс Уилсон уехала в то самое утро, когда Дино уехал из Милла, и ожидается не раньше 12 декабря – день, когда Дино должен был вернуться. Фен провела следующие несколько дней, воображая Дино, вальсирующего по венской бальной зале с Мери Джо в объятиях.

Дино вернулся, как и оидалось, двенадцатого, после очень удачного выступления. Было очевидно, что Мэнни улучшился до невероятного в результате тренировок у Джейка. Его квалифицировали для участия в мировом кубке; он пришел первым в скачках на третий день и вторым в скачках на Гран При. Джейк был счастлив. Это то, что по-настоящему вдохновляет его, подумала Фен. Ему больше нравится совершенствовать лошадей дома, чем выступать на них в состязаниях.

Дино привез игрушки для детей, шелковые шарфы для конюхов, красивый объемный черный свитер для Тори, который скрывал ее полноту, а для Джейка – удила новой разновидности, по которым все жокеи просто с ума сходили. И ничего для Фен. Это потому, что я так ужасно вела себя перед го отъездом, несчастно подумала Фен, сбежав во двор. Ночь была очень холодной. Вода в желобе уже замерзла, и тонкий слой льда покрывал булыжники двора. В конюшне она обнаружила понурого Луиса, который развешивал по местам сбрую лошадей Дино.

– Ты, должно быть, адски устал, бедняжка.

Луис кивнул.

– Еще бы. Но это были отличные скачки. Всегда чувствуешь себя не таким вымотанным, если выигрываешь.

Распутывая завязки щетки, Фен спросила небрежным тоном:

– А как выступала Мери Джо?

– Неплохо, – сказал Луис так, словно присутствие среди них Мери Джо было самым естестгенным делом. – У нее проблемы с Мельхиором. Он продолжает опрокидывать барьеры. Но Бальтазар бежал превосходно, и был квалифицирован для участия в скачках на мировой кубок. Мери Джо волновалась, что не попадет в олимпийскую команду, особенно теперь, когда Дино практически наверняка обеспечил себе место в команде. Соперничество такое интенсивное, а ей уже двадцать шесть лет, и к следующей Олимпиаде она, скорее всего, будет связана детьми. Жаль, что она не может приехать сюда на недельку-другую, чтобы поработать с Джейком. Американски тренеры хороши, но у Джейка действительно талант обращаться с трудными лошадьми.

– Я вообще не понимаю, почему бы ему не наняться тренером американской олимпийской команды, – буркнула Фен.

Она швырнула щетку и, высоко подняв голову, вышла в пронзительно холодную ночь. И отправилась бродить, нечувствительная к холоду, хотя на ней были только куртка и джинсы. Голос Тори вернул ее к действительности. Фен обнаружила в кухне Дино, переодевшегося в серую кашмировую рубашку и серые брюки. С большой порцией виски с содовой в руке он рассказывал Тори про Вену. Розочки и фотографии занимали весь стол.

– Там так красиво. Мы посетиили одно кладбище, где похоронены все великие музыканты: Моцарт, Брамс, Бетховен, Гайдн. Самой трогательной оказалась могила Шуберта. Взгляни. – Он протянул Тори фотографию. – На надгробном камне высекли сцену, изображающую его прибытие в рай. Ангел возлагает на него лавровый венок – потому что на земле никто не распознал его гений.

– Ты на это пожаловаться не можешь, – едко сказала Фен. – Тебя-то все обожают.

– Не все.

Лицо Дино оставалось бесстрастным, но он быстро собрал фотографии.

– Детка, ты выглядишь совсем замерзшей, – сказала Тори. – Прими горячую ванну. Я ухожу вместе с Изой, чтобы посмотреть, как играет Дарклис. Обед в духовке. Гуляш и печеная картошка. Если захотите яблочный пирог, то он в кладовке.

Джейка не было дома, он на два дня уехал в Ирландию посмотреть на каких-то лошадей. Все рассматривали то, что он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы поехать, как большой прогресс. Фен, однако, привела в ужас перспектива обеда втроем с Дино и Луисом.

– Спасибо. – Она прошла через кухню. – Я пока не хочу есть. Желаю Дарклис море удачи.

Очутившись в своей спальне, Фен скорчилась на кровати. Борясь с усталостью и горем, она задернула сине-белые полотняные занавески. Шампунь, которым она мыла голову к приезду Дино, все еще был на виду; на кровати лежало влажное полотенце; сушилка для волос была включена. Фен включила отопление, но все равно не могла перестать дрожать и решила принять ванну. Она как раз разделась, когда в дверь постучали.

– Кто там?

Она схватилась за мокрое полотенце.

– Я.

Дино вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Фен отвернулась к зеркалу.

– Я собиралась принять ванну.

– Я принес тебе выпить.

Он поставил большой стакан водки с тоником на туалетный столик. Возникла пауза. Дино взял с книжной полки Миссис Тигги-Винкль, которая стояла позади множества фарфоровых лошадей. У нее были тряпичное лицо, домашний чепец и розовое платье.

– Симпатичная.

– Джейк сделал ее для меня много лет назад.

Фен присела на стул перед зеркалом. Худые обнаженные плечи торчали из темнокрасного полотенца, во взгляде сверкала подозрительность.

Дино заметил включенную в сеть сушилку для волос.

– Собираешься на выход?

Фен покачала головой.

– У меня были грязные волосы.

В комнате уже было довольно тепло. Почему же она стучит зубами?

– Я привез тебе подарок, – сказал Дино, доставая из кармана черную квадратную коробку и открывая ее. У Фен перехватило дыхание, когды он вынул золотую цепочку с кулоном в виде буквы «Ф», украшенной жемчугом и изумрудами. Он надел цепочку ей на шею и долго возился с застежкой, потому что руки его не вполне слушались.

– Ну вот, – сказал он.

Глянув в зеркало на отражение Дино, Фен заметила, что его загар побледнел, а глаза, похожие на глаза сиамской кошки, слегка косили, как всегда, когда он был сильно уставшим.

– Прекрасная вещь, – прошептала Фен, гладя пальцем букву «Ф». – Это самый-самый замечательный подарок, который я получила в своей жизни. Я никогда не буду ее снимать. Огромное спасибо. А я думала, – ее голос задрожал, – что ты ничего не привез мне, потому что я вела себя как последняя сука.

Она встала, чтобы повернуться к нему, но Дино сжал ее нагие плечи и поцеловал ее в левую ключицу бесконечно долгим, сдержанно-неторопливым поцелуем. У Фен вдруг все внутри перевернулось, и она ощутила настойчивое биение пульса внизу живота.

– Как я мог позабыть о тебе? – печально сказал Дино. – Я ведь только о тебе и думаю. – Он водил губами по ее шее, нежно целовал мочки ушей. – И, говоря начистоту, если я в ближайшее время не окажусь у тебя внутри, то я просто рехнусь.

– Правда? Ты это не из вежливости говоришь?

– Из вежливости? Господи боже, да я уже столько раз давал задний ход!

Он повернул ее к себе. Фен глянула ему в лицо, взволнованая, дрожащая.

– Я не уверена, Дино. Я так страдала. У меня от сердца остался только маленький кусочек.

– У меня хватит сердца на нас обоих. Я не обижу тебя, милая. Я сделаю так, что тебе станет лучше.

Он медленно разжал ее руки, судорожно вцепившиеся в полотенце, и положил их себе на плечи. Фен почувствовала под пальцами его сильные мускулы.

– Поцелуй же меня, – шепнул Дино.

Фен робко подняла к нему губы. Он поцеловал ее так нежно, что ей показалось, что она потеряет сознание от наслаждения. Он поцеловал сначала ее верхнюю губу, потом нижнюю, потом проскользнул языком между зубов. Одной рукой он теперь ласкал ее левую грудь, нежно и медленно, пседвещая дивные восторги.

– Любимая малышка Фен, расскажи мне, что тебя возбуждает?

– Ты, – простонала она. – О, продолжай, прошу тебя!

Но когда Дино уложил ее на кровать и начал целовать по-настоящему, лаская все ее тело, взгляд Фен упал на фотографию Билли рядом с кроватью. Она подумала о Джейни, а потом о Мери Джо, которая прошлой ночью лежала рядом с Дино и, надо полагать, восторженно отдавалась таким же нежным умелым ласкам. Фен не могла выдержать этой мысли. На этот раз она хотела иметь мужчину, который бы принадлежал ей целиком, безраздельно.

Она яростно вырвалась из объятий Дино.

– Ты что? В чем дело?

– К тебе. Ты везде успеваешь, да? Только что увивался вокруг меня, а в следующую минуту уже мчишься в Лондон по звонку Мери Джо, чтобы поехать с ней в Вену. Кто это хочет видеть красавчика Дино? Ну конечно, наша милашка Мери Джо!

На миг рука Дино судорожно сжалась на ее плече. Затем он обвел взглядом комнату: плакаты со Снупи, фарфоровые лошадки, плюшевый медвежонол Лестер, шкафчик для пижамы в виде фигурки верблюда, и потрепанная фотография Билли Ллойд-Фокса в рамочке.

– Ты все еще ребенок, да? – резко сказал Дино. – Однако ты оказалась достаточно взрослой, чтобы спасть с таким старым плюшевым мишкой, как Билли Ллойд-Фокс.

– Сволочь! – прошипела Фен, и изо всех сил ударила Дино по лицу. – Не смей ничего говорить про Билли!

Дино пожал плечами.

– А в качестве последнего аргумента ты прибегаешь к драке, как ребенок. К несчастью, я давно уже вырос. Мне двадцать шесть лет, и у меня нормальные привычки взрослого человека. если ты думаешь, что я буду хранить целомудрие, пока ты заряжаешь новую батарейку в дурацкий маяк, на свет которого ты надеешься приманить Билли, тебе еще много о чем есть подумать.

– Никакой не дурацкий маяк! – вскричала Фен. – Ты такой же, как Руперт и Джейк. Никто из вас не способен понять, что такое любовь.

– Все, в чем я могу тебя уверить, – сказал Дино, – это что я хочу тебя больше, чем любую из девушек, которых я когда-либо встречал. Но я жизнелюб, а не средневековый рыцарь, хранящий себя для любви недостижимой прекрасной дамы. Мне не навится спать одному. Качество центрального отопления в этом доме оставляет желать лучшего. Так что, если ты не составишь мне компанию, я поищу развлечений в другом месте.

С этими словами он ушел. Фен услышала, как хлопнули дверцы его автомобиля, и колеса завизжали по гравию. Разрыдавшись, она бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку, которая уже была влажной.