Награда Бешеного

Розочка в Америке

В аэропорту Кеннеди Роеочку с тетушкой встречал представитель юридической фирмы, которая согласно контракту являлась попечителем девушки до получения ею высшего образования.

Парень оказался весьма предупредителен и даже излишне назойлив. Ведь, согласитесь, не часто фирмы имеют таких солидных клиентов, способных запросто перевести на счет целый миллион долларов и только для того, чтобы оплатить обучение и безбедное существование обыкновенной русской девушки. Потому-то и нельзя было руководству ударить в грязь лицом и потерять такой выгодный контракт.

Тем более что по совету одного опытного юриста Савелий предусмотрел возможность расторжения контракта в одностороннем порядке, если со стороны Розочки возникнут малейшие претензии к обслуживанию или какие-либо обоснованные недовольства. В отдельных пунктах оговаривались безопасность девушки и посягательство на ее честь. В последнем случае фирма бы просто разорилась — пришлось бы не только вернуть миллион долларов, но и выплатить Розочке довольно внушительную компенсацию за моральный ущерб.

После тщательного отбора кандидатур руководство юридической фирмы приняло не совсем стандартное решение: приставить к русской девочке в качестве опекуна Эммануэла Элсуорда, известного в некоторых кругах под кличкой Длинноногая Эмми. Как вы, верно, догадались, Эммануэл был «голубым», а потому никак не мог представлять угрозу для девушки. Сыграло ему на руку и хорошее знание русского языка.

Не успели Розочка с тетей попасть в «кишку», как перед ними вырос стройный молодой человек лет двадцати пяти, с благообразным симпатичным лицом явно со следами макияжа.

— Госпожа Данилова? — с голливудской улыбкой спросил он по-русски с едва уловимым акцентом.

— Да, я Роза Данилова, а это моя тетя — Панфилова Зинаида Александровна. — Розочка старалась держаться независимо. — А вы кто?

— Меня зовут Эммануэл Элсуорд! Я представитель юридической фирмы, которая приложит все силы, чтобы ваше пребывание в Америке стало не только полезным, но и приятным! Я, как бы это поточнее выразиться, кто-то вроде вашего личного поверенного, а если еще точнее, то ваш покорный слуга и готов отныне выполнять любые ваши пожелания. — Он застыл в полупоклоне, а говорил так томно, что если бы Розочка закрыла глаза, то ей бы показалось, что она разговаривает с молоденькой девушкой.

— Эммануэль? — с трудом сдерживая смех, переспросила Розочка. — Я смотрела фильм с таким названием и прекрасно помню, что это женское имя!

— Вы почти угадали, — жеманно отозвался Эммануэл. — Для мужчин это редкое имя. Дело в том, что мой папа, очень хотел, чтобы родилась девочка, и заранее придумал это имя, а родился я! — он вздохнул с явным огорчением. — И теперь, чтобы не огорчать его, приходится соперничать с природой.

— Как это? — не поняла тетя Зина, но Розочка пихнула ее локтем в бок, успев шепнуть при этом:

— Зинуля, дорогая, я тебе потом объясню!

— Если вы боитесь меня смутить, то это совсем напрасно, впрочем благодарю! — Эммануэл совсем по-женски взмахнул своими наманикюренними пальцами. — Я «голубой» и нисколько не стыжусь этого! Надеюсь, вас не беспокоит, что я совершенно безразличен к женскому полу? — с явным намеком спросил он Зинаиду Александровну.

Здесь нужно отдать должное природной сообразительности русской женщины. Если в первый момент, увидев перед собой смазливого молодого человека, она обеспокоилась за племянницу, то, услышав, что он другой ориентации, мгновенно успокоилась и с достоинством ответила:

— Меня совершенно не волнует ваша личная жизнь: главное, чтобы моей девочке было хорощо!

— Прекрасный ответ, мэм! Мне кажется, мы с вами станем хорошими подружками?! — Он хихикнул.

— А мое мнение вас не интересует? — чуть капризно спросила Роза.

— Прежде всего ваше, госпожа Роза! Но вас я не имею права спрашивать о таких вещах.

— В таком случае я сама отвечу! — проговорила она, не обращая внимания на красноречивые взгляды тети. — Мне… Мне так забавно видеть рядом с собой «го…», мужчину с другими привязанностями!

— Спасибо, госпожа! — прочувствованно произнес Эммануэл.

— За что? — удивилась Розочка.

— За то, что не уволили меня. Видите ли, не все могут спокойно выносить общество гея, а я очень дорожу своей работой.

— Пустяки! — отмахнулась Розочка. — Но как мне вас называть? Эммануэль — так длинно!

— Если не возражаете, то можно звать просто Эмми! — лукаво улыбнулся он.

— Отлично, Эмми! Мы что, так и будем здесь стоять?

— О, извините, пожалуйста! — по-бабьи всплеснув руками, проговорил Эммануэл. — Давайте сюда багажные квитанции! Я сейчас получу ваш багаж!

— А нам что делать? — насторожилась Зинаида Александровна.

— Вам? — Он на мгновение задумался. — Вы извините, я так давно не имел дел с иностранцами. Вам же еще таможенный контроль пройти надо. Итак, багаж придется получать всем имеете. Это ваши сумки? — кивнул он на огромные спортивные сумки у их ног.

— Да!

— Отлично! — ничуть не смутившись, воскликнул Эммануэл, после чего легко подхватил сумки и с веселым задором выкрикнул: — Дамы, за мной!

Несмотря на видимую хрупкость, Эммануэль оказался довольно сильным и выносливым парнем: во всяком случае, тащил огромные сумки легко и даже с каким-то изяществом. Розочка с улыбкой подхватила тетю под руку, и они двинулись за «носильщиком».

— Ну, тетя, как тебе наш не очень проверенный поверенный?

— Вроде ничего. — Зинаида Александровна почему-то покраснела.

— И ничего-то у тебя не выйдет! — усмехнулась девушка.

— О чем это ты?

— Признайся, он же тебе понравился, — прошептала ей на ухо Розочка.

— Как тебе не стыдно! — Женщина моментально вспыхнула. — Говорить такое родной тетке?!

— А что особенного? Дело-то житейское! Ну и что, что «голубой», зато красавчик!

— Ай-ай-ай! — Зинаида Александровна, похоже, завелась не на шутку.

Дело в том, что замужество было больным вопросом для тети, а Розочка постоянно подтрунивала, приписывая ей любого мужчину, который только попадался им на пути. Это мог быть и продавец на рынке или в магазине, и таксист, подвозивший их до дома, и просто прохожий, имевший неосторожность взглянуть на Зинаиду Александровну.

Как ни странно, но когда умерла ее мама, Зинаида Александровна, погоревав несколько недель, однажды решительно взглянула на себя в зеркало и дала себе слово с этой минуты всерьез заняться своей внешностью и фигурой. В то время ей было всего тридцать восемь лет, а выглядела она на все сорок пять. И не только потому, что никогда не уделяла внимания фигуре, а потому, что ей всегда было абсолютно все равно, как она выглядит, одевается и обувается. Она и в молодости почти не признавала косметики, а уж сейчас и подавно не красилась.

И тому были причины. Ее старшая огненнорыжеволосая сестра Шурочка тоже никогда не употребляла косметики, однако в любой компании любой свободный мужчина всегда западал именно на нее, а не на Зинаиду. Странный и удивительный феномен не только для Зинаиды, но и для всех окружающих и даже для самого претендента.

Так вот и получилось с Сергеем, отцом Розочки. Зинаида и познакомилась-то с ним первой, но на горизонте появилась Шурочка… Он тотчас оказался у ее ног, и вскоре они поженились. Этот случай Зинаида переживала очень остро, тем не менее никогда и ни в чем не винила сестренку и даже не завидовала ей.

Но с отчаяния через месяц после свадьбы Шурочки вышла замуж чуть ли не за первого встречного. Он впоследствии оказался настоящим тираном, правда тиранил этот муж, скорее всего, сам себя, как бы взывая к жалости Зиночки.

Он ревновал «свою Зиночку» по поводу и без повода: кто-то не так взглянул на нее, на когото она не так взглянула, или задержалась после работы, или дольше, чем обычно, ходила в магазин за продуктами. А уж если она подкрашивала губы или пудрила щеки, когда супруги собирались в гости, то дело кончалось тем, что они вообще никуда не ходили.

Нет, он никогда не поднимал на нее руку, никогда не оскорблял, он просто изводил сам себя. Замыкался, начинал пить и в один прекрасный день угас от цирроза печени. После похорон Зинаида плюнула на себя и свою жизнь посвятила Розочке, выплеснув на нее всю любовь к Сергею. Когда же того посадили, она впервые расплакалась на плече Шурочки. Уныло потянулись дни: работа — дом, дом — работа и так каждый день, пока Шурочка не поехала на свидание к Сергею в колонию. Они с Розочкой остались вдвоем.

И вдруг — телеграмма:

«Ваша родственница, Александра Александровна Данилова, скоропостижно скончалась во время свидания со своим супругом. Срочно сообщите: хоронить ли ее здесь за счет колонии или вы заберете тело в Москву для захоронения на родине? С уважением, начальник колонии полковник Севастьянов».

В этот же день, отправив телеграмму, в которой слезно просила дождаться ее приезда, Зинаида втихомолку, скрывая от Розочки страшное известие, стала собираться в дорогу. Когда же все-таки пришлось рассказать, то она поразилась силе воли своей племянницы. Розочка ушла в себя и не разговаривала до тех пор, пока Зинаида не привезла тело. Дочь попросила оставить ее у гроба матери одну и вышла только через несколько часов.

После похорон они уговорили бабушку продать свою однокомнатную квартиру и переехать к ним. Розочка с Зинаидой почти что стали подругами. Исключение составляла лишь бабушка, которая до сих пор пользовалась непререкаемым авторитетом и оставалась этаким третейским судьей в любых спорах.

Для Зинаиды почти ничего не изменилось, она и думать не думала о мужчинах, взвалив на свои плечи все заботы. А когда они с Розочкой потеряли бабушку и остались вдвоем, она вдруг взглянула на себя в зеркало. Слава Богу, в этот момент она была одна и некого было стесняться. Она вдруг заревела горько, с надрывом, во весь голос, жалея свою ушедшую молодость, несчастную любовь, потерю близких и оплакивая свое женское одиночество.

Проплакав так несколько часов кряду, она неожиданно резко встала и скинула с себя всю одежду. Некоторое время Зинаида рассматривала в зеркало все еще крепкие бедра и грудь, потом удовлетворенно причмокнула, вытащила сестрину косметичку и долго приводила себя в порядок. Потом достала свое любимое платье, которое надевала всего лишь раз на свадьбу сестры, натянула на себя и, внимательно оглядев себя с ног до головы, осталась довольна.

Именно в таком состоянии и застала ее Розочка. Увидев свою тетку какой-то обновленной, она в первый момент даже подумала, что не туда попала. Но когда Зинаида довольно расхохоталась, Розочка бросилась ей на шею:

— Какая же ты у меня красивая, Зинуля! — Потом девочка отошла на полшага, окинула тетку критическим взглядом и сказала: — Тебе срочно нужно подыскать мужа! И куда только мужики смотрят?!

— Перестань говорить глупости! — ответила Зинаида, но глаза ее светились радостью. — Садись-ка лучше ужинать.

С тех пор и пошло: стоило кому-то из мужчин с интересом взглянуть на Зинаиду, как Розочка тут же принималась обсуждать его достоинства и недостатки. По обыкновению, Зинаида отмахивалась, но втайне тихо радовалась: ей все-таки было приятно. Однако «голубой» — это уж слишком!

— Да и молод он для меня! — Зинаида Александровна машинально проговорилась.

— Ага, задело! Задело! — захлопала в ладоши Розочка.

— Хватит! — отрезала Зинаида, краснея от стыда. А вдруг Эммануэл все слышал?

В багаж они сдали еще три чемодана. Эммануэл невозмутимо сложил все вещи в две тележки, и они направились к таможне. Не прошло и десяти минут, как троица уже покинула здание аэропорта и перед ними затормозил розовый «понтиак». Плотного телосложения водитель с ослепительной улыбкой поклонился дамам и сразу же устремился к тележкам с вещами.

— Это Билли, ваш водитель; он же и телохранитель, — представил его Эммануэл.

— Телохранитель? — удивленно переспросила Розочка. — Зачем он нам?

— Да и дорого, наверное? — подхватила Зинаида Александровна.

— Не беспокойтесь, все оговорено в вашем контракте! — с вежливой улыбкой поклонился им Эммануэл.

— Хоть бы одним глазком взглянуть на нашего благодетеля, — вздохнула Розочка. — Хоть бы имя его узнать!

— Простите, госпожа, но его имя мне неизвестно.

— Его? — встрепенулась Розочка. — Так это все-таки ОН?

— Слово «ЕГО» я употребил в смысле «человек»! — пояснил Эммануэл и открыл перед девушкой заднюю дверцу автомобиля. — Прошу вас, госпожа Роза!

Водитель в это время уже усаживал Зинаиду Александровну.

— И куда мы едем? — поинтересовалась Розочка.

— Для начала в Бруклин! — ответил Эмми. — Я арендовал для вас небольшой домик на берегу залива; если он вам не понравится, я подыщу другой. Кстати, госпожа Роза, «понтиак» вас устраивает? Марка, цвет?

— Спасибо, пока устраивает, — в тон ему ответила Розочка и подмигнула тетке.

— Госпожа Роза, когда вы устроитесь, мне бы хотелось получить от вас перечень ваших пожеланий!

— То есть? — не поняла девушка.

— Ну, может быть, вы захотите ознакомиться с городом, со страной, прежде чем приступать к изучению английского языка? Кстати, как вы хотите заниматься: индивидуально или в группе?

— Конечно же, в группе, и желательно, чтобы в ней были девочки из России!

— Без проблем, — он улыбнулся. — Я уже взял на себя смелость и подыскал вам именно такую: так и веселей и продуктивней!

— Так что ж вы, Эмми, тогда мне голову морочите? — хмыкнула Роза.

— Простите, госпожа Роза, я просто был обязан поинтересоваться вашими пожеланиями! — пояснил Эммануэл. — И очень рад, что сумел предугадать их!

— Как долго мне придется учить язык, чтобы приступить к подготовке в университет?

— Вначале вам следует определиться, на каком из четырех уровней «Преп скул» вы будете обучаться? Насколько я знаю, в школе вы изучали английский, и вам будет много проще! Курс рассчитан на тысячу часов, и обучение проходит примерно около года, но только от вас зависит сокращение этого периода? — Он вздохнул.

— Вы хотите сказать, от моих способностей?

— Точно так, госпожа!

— Но многое зависит и от педагога! — возразила Розочка.

— О, за это можете не беспокоиться! — улыбнулся Эммануэл. — У вас будет очень сильный преподаватель — профессор Принстона!

— Профессор? Вероятно, это обойдется в кучу денег?

— Совершенно бесплатно! Профессор что-то там нарушил, и суд приговорил его к общественно полезному труду -в принудительном порядке. И можете быть уверены в полной его отдаче: стоит только наблюдательному совету представить в суд плохую характеристику, как ему придется продлить свою бесплатную работу!

— Кстати, как проходят у вас в Америке вступительные экзамены для иностранных абитуриентов?

— Придется проходить так называемый Дженерал ГМАТ, общий вступительный письменный тест примерно из ста двадцати вопросов. Надо будет основательно подготовиться!

— А Билли говорит по-русски? — спросила вдруг Зинаида Александровна.

— К сожалению, госпожа Зинаида Александровна, по-русски Билли знает только несколько слов. Но если вас это не устраивает, мы подыщем другого! — тут же заметил он.

— Нет-нет, как-нибудь разберемся! И, пожалуйста, называйте меня Зиной, — попросила она. — А то звучит как-то длинно и вульгарно.

— Слушаюсь, госпожа Зина! — невозмутимо кивнул Эммануэл.

Наконец они остановились перед двухэтажным коттеджем с гаражом и ухоженной зеленой лужайкой вокруг. Они вышли из машины, и Розочка удивленно спросила:

— Это наш?.. — Она даже слов не могла найти подходящих для этого жилища.

— Да, ваш! — Эмми невозмутимо пожал плечами.

— Ничего себе «небольшой домик»! — Девочка даже присвистнула от восторга.

— Вас что-то не устраивает?

— Сколько же в нем комнат? — поинтересовалась Зинаида Александровна.

— Пять на первом этаже и три — на втором? Три ванных, три, извините, туалета, джакузи, бассейн… — начал перечислять Эммануэл, но Зинаида Александровна его остановила:

— Джакузи? Что это?

— Зинуля, это такая ванна с бурлящей водой, — пояснила Розочка. — Очень полезно для кожи!

— Точно так, госпожа Роза, — кивнул Эммануэл. — Пойдемте, я вам все покажу.

Целый час они потратили на то, чтобы обойти все помещения коттеджа. Зинаиду Александровну более всего поразили джакузи и ее собственная спальная комната на втором этаже, с отдельной ванной, туалетом и гардеробной, а Розочку — великолепный бассейн с прозрачной голубоватой водой.

Коттедж был полностью обставлен красивой мебелью под старину, в гостиной был даже камин с огромными каминными часами. На полу лежала огромная шкура белого медведя с головой. Медведь то ли злобно скалился, то ли добродушно улыбался.

— Скажите, этот дом — очень дорогое удовольствие? — неожиданно спросила Розочка.

— Для вас намного дешевле, чем для кого бы то ни было! — улыбнулся Эммануэл.

— Почему?

— Это чисто финансовый вопрос!

— И все же? — настаивала Розочка.

— Дело в том, что сумма, оставленная для вас, довольно значительна, а наша фирма более всего блюдет интересы клиента и ваши деньги не лежат мертвым грузом, а вложены в дело и приносят ощутимую прибыль! Аренда этого дома не затрагивает основного капитала: в уплату идут лишь проценты. — По всей видимости, Эммануэл прекрасно разбирался в вопросах недвижимости.

— Вы говорите, что мой капитал вложен в дело, но ведь сейчас уйма фирм прогорает, становится банкротами?

— Госпожа Роза, мне нравится ваш деловой подход, однако хочу заверить, что наша фирма не новичок в бизнесе и существует уже более пятидесяти лет! — с достоинством откликнулся Эммануэл и ровным голосом продолжил: — Прежде чем пустить деньги клиента в дело, мы тщательно изучаем перспективы и, лишь убедившись в выигрыше, вкладываем капитал. Но вы не ошибетесь, если сочтете, что и это еще не гарантия! Впрочем, мы тем не менее найдем, что ответить: человек, который оставил вам наследство, заключил договор со страховой фирмой, которая, в свою очередь, заключила договор с нашей фирмой и сделала нас вашими попечителями.

— Надо же как сложно… — задумчиво протянула Розочка и тут же с восторгом выпалила: — Но и как интересно!

— Что ж, возможно, именно финансовым вопросам вы и посвятите свое обучение, — предположил Эммануэл.

— Все может быть! — ответила девушка и вдруг затянула: — Есть хочу! Есть хочу!

— Розочка! — смутилась Зинаида Александровна. — Сейчас что-нибудь сотворю!

— А все уже готово! — улыбнулся Эмми. — Правда, я пока не знаю ваших вкусов и приказал приготовить украинский борщ, пельмени, коктейль с креветками, черную икру, зелень, фрукты! А также фруктовые напитки и шампанское! Думаю, лучше пока питаться той пищей, к которой привык ваш желудок!

— А кто все это приготовил? — растерянно спросила Зинаида Александровна.

— О, я совсем забыл! Вас будут обслуживать трое: повариха, украинка из Санкт-Петербурга, зовут Нионила; горничная Роз-Мари, молодая немка, свободно говорит по-немецки и по-английски, и садовник, темнокожий старик по имени Филл.

— Других сюрпризов нет? — поддела Эмми Розочка.

— Разве что полуспортивный «Форд-Мустанг» красного цвета в гараже? На тот случай, если вам захочется покататься по городу, съездить куда-нибудь самостоятельно…

— Надо еще научиться водить… — со вздохом заметила Розочка.

— Как, вы не умеете водить машину? — Эммануэл впервые не сдержал эмоций, но тут же взял себя в руки: — Ой, простите, пожалуйста, мою бестактность! Но это не проблема: завтра же я подыщу тех, кто научит вас вождению! Но простите, госпожа Роза, вам понравился ваш домик? Мне нужно подыскивать вам другое жилище? — спросил он, пользуясь моментом.

— Пока не нужно! — важно проговорила Розочка, но не выдержала и прыснула. Правда, тут же напомнила: — Кажется, кто-то говорил об обеде?

— Сорри! — Эммануэл суетливо позвонил в колокольчик, и почти мгновенно на пороге гостиной показалась длинноногая высокая блондинка лет двадцати-двадцати пяти, которая, присев в полупоклоне, что-то сказала по-английски.

— Да, придется срочно учить язык! — чуть ли не в один голос проговорили Розочка и Зинаида.

— Она спрашивает, где накрывать на стол: здесь или в столовой? — перевел Эммануэл.

— А где быстрее, — откликнулась Розочка.

— Тогда прошу в столовую! — Эммануэл встал.

— Извините, но хотелось бы умыться с дороги, — чуть сконфуженно произнесла Зинаида Александровна.

— Это вы меня извините — надо было это предложить вам сразу же! Вы уже запомнили, где что находится?

— Лично я — запомнила! — Розочка взбежала по лестнице на второй этаж.

— Так и моя спальня рядом с твоей! — Зинаида Александровна устремилась за ней, словно стесняясь оставаться наедине с Эммануэлом.

В столовой накрыли огромнейший стол, за которым могло уместиться человек двадцать, и только сейчас до Розочки дошло, что она — хозяйка в этом доме и все ее желания будут беспрекословно выполняться. Стол был накрыт только на двоих, и она наконец-то поняла, что им с теткой нужно быть чуть поосторожнее в общении с их новым окружением, дабы не ставить людей в неловкое положение.

— Приятного вам аппетита, госпожа Роза, и вам, госпожа Зина! Сейчас я вас оставляю, чтобы вы могли освоиться, отдохнуть с дороги, а завтра, часов в одиннадцать, если позволите, я к вашим услугам?! Если что-то понадобится, то скажите Ниониле, она довольно сносно говорит по-английски и знает, как со мной связаться. Всего доброго!

— Пока, Эмми! — Розочка не удержалась и подмигнула ему на прощание.

— До свидания, Эммануэль! — сдержанно кивнула Зинаида Александровна.

Когда Эммануэл вышел, они не удержались и прыснули.

— Ну, как себя ощущает новоиспеченная миллионерша? — с усмешкой спросила Зинаида Александровна.

— Ой, Зинуля, все как в сказке! — воскликнула Розочка. — Кажется, вот открою глаза и все исчезнет! Давай есть, пока все не исчезло!

Отобедав на славу, каждая поднялась в свою спальную и с удивлением обнаружила, что все вещи уже разобраны и тщательно разложены по шкафам. Утомившись с дороги, Зинаида Александровна тотчас облачилась в ночную сорочку с кружевами, юркнула в постель и почти мгновенно уснула.

Розочке же спать не хотелось, а потому она решила опробовать бассейн. С купальником в руках она вдруг застыла у зеркала в гардеробной и стала придирчиво себя рассматривать. У нее были стройные ноги, сильные бедра, тонкая талия и красивая девичья грудь, но более всего она гордилась своими волосами цвета темно-красной меди.

Розочка, довольно улыбнувшись, натянула на себя плавки желто-зеленого цвета, потом в тон бюстгальтер, заколола в пучок волосы, накинула на плечи коротенький хлопчатобумажный халатик и босиком направилась к бассейну. Оказавшись на застекленной веранде. Розочка прищурилась от яркого июльского солнца, на душе стало еще светлее и радостнее.

По каменным ступенькам она спустилась к бассейну, с интересом огляделась. Кресла и лежаки вокруг были из пластика разных цветов. Бросив халатик на первый попавшийся лежак. Розочка подошла к воде, попробовала своей изящной ножкой: вода оказалась теплой, как парное молоко. Более не раздумывая, девушка красиво вошла в воду. Проплыв под водой полбассейна. Розочка вынырнула и перешла на кроль, потом на брасс.

Вдосталь наплававшись. Розочка вылезла из воды, легла на мягкий лежак и прикрыла глаза. Эх, если бы ее Савушка был рядом. Она была бы тогда самой счастливой девушкой на свете!

Почему-то Розочке вспомнились те дни, когда она болела. Ей было одиннадцать, и она уже несколько лет не видела «своего Савушку» («своего женишка», как поддразнивала ее мать, рыжая Шурочка).

Она температурила, стала бредить и выкрикивать его имя, звать, умолять прийти «хотя бы на секундочку». И однажды, когда девочке стало совсем плохо, а бедная мать уже места себе не находила, Розочка вдруг увидела Савелия рядом с собою. Он склонился над ее кроваткой, опустился на колени и нежно погладил рукой ее влажный лобик.

— Я здесь, Розочка! Я рядом! Я всегда буду рядом с тобой. А ты будь умницей и скорее выздоравливай. Завтра ты встанешь здоровой и никогда больше не будешь болеть, — его тихий голос был таким ласковым и нежным, что Розочка вдруг улыбнулась ему, потянулась к его руке, прижалась к ней и мгновенно заснула.

На следующее утро она действительно проснулась бодрой и здоровой, чему весьма удивился врач, озабоченный накануне ее тяжелым состоянием. Розочка же все допрашивала мать, почему так быстро уехал Савушка: даже не попрощался… И ей никак не хотелось верить в то, что это ей только приснилось.

Размышления о Савелии привели к тому, что Розочка заснула и он неожиданно ей приснился. В первый момент она даже не узнала его: чтото в нем изменилось, но стоило ему заговорить, как Розочка бросилась к нему на шею и крепко обняла.

— Ну, здравствуй, милая Розочка!

— Савушка! Савушка! — сквозь слезы повторяла она. — Почему ты не приходишь ко мне? Я очень, очень скучаю!

— Но ты же знаешь, что я погиб, — печально проговорил он, а в его глазах бегали веселые чертики.

— Зачем ты меня обманываешь, Савушка? Зачем?

— Я не хочу тебя обманывать, милая! Не хочу! — с каким-то надрывом воскликнул Савелий.

— Значит, я права? Ты жив?

— Прости, милая, мне нужно идти: я очень спешу. Не сердись на меня. — Савелий неожиданно побледнел, затем взволнованно прижался губами к ее щеке и тут же исчез, а вместо него перед девушкой вдруг оказался согбенный старик с длинными седыми волосами. Скрестив ноги, он сидел перед ней прямо на гранитном полу, раскачивался из стороны в сторону и что-то тихо шептал себе под нос.

Розочка все-все разобрала.

— ДЕВОЧКА, НЕ МЕШАЙ ЕМУ: НЕ СКОВЫВАЙ ЕГО МЫСЛИ И ВОЛЮ! У НЕГО СЕЙЧАС ТРУДНАЯ РАБОТА! НЕ МЕШАЙ!

— Но он мне нужен! — чуть не плача воскликнула она.

— ОН НУЖЕН НЕ ТОЛЬКО ТЕБЕ, НО И ВСЕМ ЛЮДЯМ! — возразил старик, и в его голосе было столько убежденности, что она не могла не поверить. Он же тихо добавил, прикоснувшись к ее плечу: — ВЫ СКОРО УВИДИТЕСЬ, ВЕРЬ МНЕ! ТОЛЬКО СЕЙЧАС — НЕ МЕШАЙ!

— Савушка! Савушка! — дважды повторила Розочка и вдруг, открыв глаза, испуганно вздрогнула: над ней стоял такой же седой, как приснившийся ей, старик негр и что-то обеспокоенно выкрикивал.

На его крик прибежала невысокая черноволосая полненькая женщина. На вид ей было далеко за пятьдесят.

— Что случилось, барышня? — испуганно спросила она.

— Вы — Нионила? — догадалась Розочка.

— Да, что с вами, бедная девочка?

— Все в порядке: просто что-то приснилось! Старый негр быстро заговорил и стал жестикулировать. Розочка разобрала лишь слово: «Саувэлий».

— Вы несколько раз позвали какого-то Савелия. Но это ведь не отец? Вы вроде Роза Сергеевна? — нахмурилась женщина.

— Савелий?.. Савелий мой очень близкий друг, — каким-то бесцветным голосом пояснила Розочка.

— Извините, госпожа Роза, это не мое дело! — опомнилась вдруг Нионила. — Просто… просто я очень испугалась: у меня дочка вашего возраста… — Женщина неожиданно помрачнела и умолкла.

— И где же она?

— Вернулась в Россию!.. — она вздохнула и добавила: — Замуж вышла и вернулась!

— За кого? — удивилась Розочка.

— Та за него ж и вышла! Я специально увезла ее из России, чтобы уберечь от него: он же уголовник! Так нет! Освободился, свой бизнес организовал, денег заработал и за ней приехал. — Нионила всплакнула. — И чего ей не хватало? Все для нее! Все! А! — женщина махнула рукой. — Извините меня, дуру старую! — Повернувшись, она медленно поплелась к веранде, потом остановилась и крикнула: — Филл, оставь ее! Старый негр пожал плечами и побрел прочь. Розочка, оставшись в одиночестве, предалась своим мыслям. Кто этот седой старик с хвостом на голове? Почему ей так хочется ему верить? Почему и в чем она не должна мешать Савушке? Розочка поняла главное: Савушка жив! И вдруг она почему-то вспомнила того парня, который ей звонил перед отъездом в Америку. Господи, да это же звонил сам Савелий! Как он назвался?.. Сергей! Точно, Сергей! Он вроде бы и фамилию называл… Ма… Май… Манилин? Нет, не Манилин! Розочка сдвинула брови, пытаясь вспомнить весь разговор, и вдруг радостно воскликнула:

— Мануйлов! Точно, Мануйлов! И как я могла забыть? Я ж училась с Ленкой Мануйловой! Ее отец проректор авиационно-технологического института, профессор Мануйлов! Виталий Федорович Мануйлов! Приходил как-то к нам и агитировал поступать в его институт! Савушка, ты жив! Жив!!! — закричала она, и лицо ее осветилось счастьем. — Теперь я знаю, с чего начать свой завтрашний день! Знаю! — повторила Розочка и, накинув на себя халатик, бодро двинулась в спальню, с надеждой, что во сне к ней вновь придет ее Савушка…

Но в эту ночь ей ничего не снилось; она уснула мгновенно, как и ее родная тетка.

Как все-таки удивительно устроен мозг человека! Сколько же еще не разгаданного в природе! Человек, столкнувшись с чем-то странным и непонятным, пытается объяснить это чудесами, сказками, а когда наука находит соответствующее объяснение, люди облегченно вздыхают и восклицают:

— Господи! Как все, оказывается, просто! К чему это я? А к тому, что Розочке во сне явился Савелий, как бы стремясь приободрить ее. Это произошло на подсознательном, я бы даже сказал космическом, уровне. Точно так же бывает, что сознание давно умершей матери в расплывчатом ее образе неожиданно появляется перед глазами ребенка, которому грозит опасность, дабы своим поведением уберечь от беды.

Разве это возможно, спросите вы. Ведь мать умерла, и умерла давно! Я не смогу ответить на ваш вопрос научно, но, мне кажется, умирает только физическое тело, а то, что мы называем душой, аурой, живет вечно, передавая свою информацию Космосу, чтобы когда-нибудь Человек Будущего расшифровал эти знания, употребил на благо всего Человечества.

Возможно, именно поэтому Савелию в самые сложные моменты и помогает его Учитель.

Переговорив с Савелием, Воронов немного успокоился, что не осталось незамеченным.

— Хорошие новости? — спросила Лана.

— Порядок! — махнул рукой Андрей и повернулся к Дональду: — Мне только кажется или это правда, что за домом Рассказова наблюдает кто-то из твоих ребят?

— С чего это ты взял? — удивленно спросил Дональд.

Дело в том, что он действительно на свой страх и риск, не имея связи с полковником Джеймсом, обратился к своему старому сингапурскому приятелю — полицейскому инспектору, работающему в отделе по борьбе с наркотиками, Ризалу Мантазу.

Родители Ризала много лет назад приехали в Сингапур из Малайзии, упорным трудом сколотили некий капиталец и купили сначала небольшую лавку, а через пару лет и магазинчик радио— и видеоаппаратуры. Даже по сингапурским меркам у них была маленькая семья: всего четверо — он, жена, сын и восьмилетняя дочь. Все их помыслы и надежды, конечно же, были связаны с сыном. После окончания школы он поехал в Америку, в полицейскую Академию, которую затем успешно и окончил.

Нужно заметить, что для американской полицейской Академии малайзиец стал своего рода исключением, и то лишь благодаря просьбе одного из преподавателей Академии, дочь которого вышла замуж за Ризала. Трудно сказать, что подтолкнуло длинноногую красавицу из ЛосАнджелеса к довольно невзрачному малайзийцу: то ли желание пойти наперекор родителям, то ли ей захотелось «экзотики». Как бы там ни было, но этот брак был обречен изначально и, просуществовав полтора года, благополучно распался.

После полицейской Академии Ризал полгода простажировался в Нью-Йоркской полиции, в отделе, занимающемся раскрытием убийств. Тут-то он и познакомился с Дональдом Шеппардом, а однажды даже был его партнером в деле. Непонятно, чем была обусловлена взаимная симпатия: американец был на две головы выше Ризала, не говоря уж о темпераменте. Тем не менее, когда они расставались перед возвращением Ризала к родителям в Сингапур, трогательная грусть была написана на лицах обоих.

Дональд Шеппард был уверен, что рано или поздно ему придется прибегнуть к силовым методам, чтобы освободить Воронова, а в этом деле одному не справиться. Тогда-то он и решил разыскать своего бывшего приятеля.

Ризал остался верен своему призванию и трудился теперь в полицейском департаменте Сингапура старшим инспектором отдела по борьбе с наркотиками. Столь быстрому продвижению своего давнего приятеля Дональд Шеппард нисколько не удивился, потому что всегда в него верил.

Их встреча была очень теплой и закончилась в тот день, вернее на утро следующего дня, в ночном баре. Оба с трудом держались на ногах, тем не менее… В тот вечер делового разговора не получилось: он состоялся на следующий день в гостиничном номере Дональда Шеппарда. Однако не успел он и рта раскрыть, как Ризал с некоторой обидой заметил:

— Ты не представляешь, как я обрадовался, когда узнал, что среди участников операции в порту есть и твоя фамилия! К сожалению, в то время я был здорово занят и не смог принять участия в том деле. Я ждал, что ты со мной свяжешься, а ты и не думал этого делать! Конечно, я бы и сам мог выйти на тебя и совсем уж было собрался, но побоялся тебе навредить. Что скажешь, приятель?

Дональд терпеливо слушал, не перебивая, его даже радовал монолог Ризала: он мог спокойно и не торопясь обдумать более-менее правдоподобное объяснение. Сказать всей правды о Рассказове, тем более о Воронове, он не мог, но неожиданно друг сам помог ему своей последней фразой.

— Ты сам и ответил! — Дональд со вздохом улыбнулся. — Я действительно до вчерашнего дня не имел возможности связаться с тобой. Хотя, если откровенно, вспоминал тебя каждый день! — подсластил он пилюлю.

— В таком случае извини! — Ризал протянул ему руку. — Замнем?

— Естественно, замнем! — Дональд ответил крепким рукопожатием. — Тебе и впрямь трудно было правильно оценить мое молчание, — заметил он.

— Почему это? — нахмурился Ризал,

— Так ты ж у нас специалист по психологии преступников, а не своих приятелей! — Шеппард тут же подмигнул и громко рассмеялся.

— Ну пришпилил так пришпилил! — Ризал покачал головой и неожиданно сам прыснул: — Я думаю, о чем это он, а он меня да моим же оружием! Ну и жук!

— Но сейчас я рад не только тому, что встретился с тобой, но и потому, что могу обратиться к тебе за помощью, — начал Дон, когда они успокоились.

— А я рад тому, что ты обратился за ней именно ко мне! — откликнулся Ризал. — Можешь во мне не сомневаться!

— К сожалению, первый контакт с сингапурской полицией оказался не совсем удачным, и, думаю, пройдет много времени, прежде чем полицейские чиновники Сингапура станут оказывать содействие американской полиции.

— В общем, ты прав: та история очень сильно подорвала взаимоотношения правоохранительных органов наших стран. — Ризал сказал это так виновато, словно взаимоотношения испортились по его вине. — Но я думаю, что это не касается нас, старых приятелей, так ведь?

— Так-то оно так! — согласился Дональд. — Но мне бы не хотелось, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.

— Что, очень рисковое дело?

— Есть немного, — кивнул Дональд.

— Отлично! — неожиданно воодушевился Ризал. — А то я совсем засиделся: в основном рутинная работа! А докладывать своему начальству я не собираюсь: какое им дело, как я провожу свое свободное время!

— А если еще понадобятся люди?

— У меня найдется пара-тройка надежных ребят! Или этого мало? — спросил Ризал, перехватив скептический взгляд приятеля.

— Да нет, это я о своем, — вздохнул Дональд.

А затем Дональд Шеппард, не вдаваясь в подробности и не называя Рассказова, поведал своему сингапурскому приятелю о некоем «добропорядочном» человеке, который является одной из самых мощных фигур в наркобизнесе на Востоке.

— Ты знаешь, Ризал, это очень хитрый и изворотливый мужик: сам никогда не участвует даже в сомнительных делах. Но к нему масса претензий у многих стран Европы, а также у Америки.

— А что же Интерпол? — нахмурился Ризал.

— Я всегда восхищался тобой: главное всегда видишь в первую очередь! — одобрительно кивнул Дональд. — Дело в том, что ему пока удавалось избежать картотеки Интерпола. Сейчас он допустил один промах, за который его можно прижать даже в Сингапуре, но этот промах такой маленький по сравнению с тем, чем он занимается, что он может отделаться простым штрафом.

— Как же так? — удивился Ризал. — У меня под носом живет, как ты говоришь, настоящий наркобарон, крутой преступник, а я о нем и не слыхивал? А ты в курсе, дорогой мой Дональд, что в Сингапуре за три грамма героина приговаривают к смерти?

— Конечно! — пожал плечами Шеппард. — И я еще раз повторяю: это хитрая и умная бестия, он в вашей стране ведет себя тише воды, ниже травы, а всеми делами заправляет на стороне!

— Так что же ты от меня хочешь? Как же я смогу предъявить ему обвинение?

— Да нет! Мне нужна помощь совсем другого рода. Мне нужно спасти друга, который был захвачен его людьми и по его личному приказу.

— Насколько я понял, ты хочешь освободить своего друга, не прибегая к помощи официальных властей, чтобы не насторожить его, так?

— Именно!

— Это уже сложнее! — вздохнул Ризал. — Сколько времени ты можешь мне дать?

— Дня два-три, думаю, он выдержит.

— Это уже кое-что! Значит, так, сейчас мы расстаемся: мне нужно кое с кем повидаться, а завтра вечером я позвоню и мы договоримся о встрече, идет?

— О большем я и мечтать не смел! — радостно воскликнул Дональд, а потом спросил: — Послушай, Ризал, а почему ты не спрашиваешь меня о том, кто этот человек?

— Во-первых, ты мне ни разу не назвал его имени, а значит, либо не хотел, либо не мог, вовторых, я в данном случае следую поговорке одного арестанта: меньше знаешь — дольше живешь!

— Спасибо тебе! — растроганно произнес Дональд.

— За что? — удивился Ризал.

— За веру!

— А разве ты бы поступил иначе? То-то! — добавил он, когда Дональд смущенно пожал плечами…

Вечером следующего дня Риэал позвонил:

— Как я и обещал, нашел для тебя пятерых парней, готовых по первому требованию даже немного пострелять, если понадобится. Надежные ребята!

— Спасибо, Ризал, я был уверен, что ты не оставишь меня в беде! — Дональд улыбнулся. — Слава Богу, но пока переходить к силовым методам не требуется. Однако надо кое за кем понаблюдать.

— Без проблем! Я пришлю к тебе одного: он у них за старшего. Поставь ему задачу и договорись о контактах. Да, не вздумай заговаривать об оплате: они сами мне должны.

— Как скажешь. Спасибо, с меня причитается!

— В Америке отдашь, если понадобится, — усмехнулся Ризал.

Итак, извинившись перед Ланой и Вороновым, Дональд Шеппард направился к наблюдателям, а потом намеревался встретиться с Ризалом.

— Как здорово наблюдать за мужиками, когда они в отличном настроении! — заметила Лана, как только Дональд вышел из номера.

— Кого ты имеешь в виду? — улыбнулся Воронов.

— Как — кого? Вас обоих! Ну, Дональд ладно: во-первых, ты на свободе, во-вторых, дождался наконец звонка от своего шефа… А ты?

— А что — я?

— Да ты только взгляни на себя: ты же просто сияешь! И с чего бы это, а? — В ее голосе было столько лукавства, как будто она спрашивала только из вежливости, заранее зная ответ.

— Честно? — спросил он, не сводя с нее глаз.

— Желательно! — кивнула Лана.

— Конечно, слов нет, и я рад тому, что вырвался из лап этого змея, но главное… — Он помолчал и тихо добавил: — Самое главное, что я вижу тебя!

— Ты уверен? — тихим томным голосом прошептала Лана.

Воронов не ответил, лишь сделал шаг навстречу девушке.

— Дверь! — напомнила она, и он быстро встал, но дальше все пошло как при замедленной съемке: он закрыл дверь на ключ, затем выключил общий свет, медленно повернулся к Лане и приблизился к ней.

Лана неотрывно провожала взглядом каждый его жест, каждый шаг, словно не понимая, что с ней? И что с ним?

— Подожди минутку, я сейчас, — неожиданно проговорила Лана и направилась в ванную, чтобы там, наедине с собой, принять окончательное решение. Она включила воду, медленно скинула с себя одежду и встала под душ, пытаясь разобраться в самой себе и в своем отношении к Андрею.

Как тут не вспомнить Гамлета: «Быть или не быть? Вот в чем вопрос!» Не допускает ли она сейчас какой-нибудь ошибки? Не напридумывала ли она себе все? Да, Андрей Воронов — сильная личность, большой умница, элегантный, интеллигентный, порядочный… А как смотрит! Просто мурашки по коже! Такого она еще не испытывала, даже с Савелием. Почему ДАЖЕ? Она же сама говорила, что к нему чувствовала не любовь, а что-то другое: светлое, чистое, нежность большую, возможно, благодарность, но не любовь!

Лане почему-то вспомнилось, как Савелий представил ей Воронова. Сначала она взглянула на него мельком, протянула руку, ивДруг Андрей на какое-то мгновение задержал ее руку в своей. Она подняла глаза, и вот тогда по ее спине впервые пробежали мурашки. Нет, не от испуга, а от невероятной радости.

Остальное Лана едва помнила: она смутилась, потом смутился и Андрей, тут же выпустил ее руку, отвел взгляд. Савелий нахмурился, она чтото сказала и неестественно рассмеялась. Вскоре Андрей ушел, и они больше не виделись, не считая, правда, случайной встречи на улице, когда Лана с Савелием куда-то спешили. Столкнувшись с ними, Андрей сухо поздоровался и тут же, сославшись на важные и неотложные дела, исчез.

И вот судьба снова предоставляет им шанс! Шанс? В таком случае, что же она раздумывает? Почему она испытывает такое волнение, словно там, за дверью, ожидает первый в ее жизни мужчина?

Лана не стала вытираться, а, быстро накинув на себя махровый халат, остановилась перед дверью и сказала себе: «Если я сейчас выйду и Андрей будет ждать меня уже в постели, то я, конечно же, пересплю с ним, но это будет совсем не то, чего бы мне хотелось».

А чего бы ей хотелось, она и сама толком не знала, знала лишь, что не хочет обыденности. Пусть придумывает мужчина!

Воронов же с трудом пересилил себя и решил не торопиться, растянуть удовольствие: он считал эти мгновения самыми прекрасными в отношениях между влюбленными и называл их предчувствием любви.

Как только девушка скрылась за дверью, Андрей стал лихорадочно расстегивать пуговицы рубашки, бросая нетерпеливые взгляды на дверь ванной. Скинув рубашку, он быстро стянул брюки, но вдруг его взгляд упал на зеркало и Андрей неожиданно увидел себя как бы со стороны. Он вел себя как мальчишка! Ему вдруг стало стыдно: из ванной сейчас выйдет прекрасная девушка, которая и зашла-то туда просто поправить прическу. Выйдет и увидит его. «Здрасьте, я ваша тетя!» Хорош он будет без штанов! Он быстро, буквально за пять секунд, оделся и сел на диван, положив руки на колени, как примерный и терпеливый школьник.

Собственно, что это он сидит истуканом? У него девушка в гостях, а он расселся тут… Разве так принимают гостей, тем более красивых девушек? Андрей вскочил, открыл дверцу минибара и достал оттуда парочку коньячных «мерзавчиков» граммов на пятьдесят, пепси-колу, маленькие шоколадки, все это старательно и красиво разложил на журнальном столике перед диваном. И вдруг он услышал шум воды в ванной и до него дошло, что для того, чтобы поправить волосы, вода же нужна. А может, ей захотелось зубки почистить?

Он вскочил, на цыпочках подбежал к ванной и прислушался: душ? Он снова машинально взялся за пуговицы рубашки, но вдруг усмехнулся, покачал головой: ты, мужик, совсем сдвинулся по фазе! Остановился перед столиком. Нет, чего-то не хватает! Точно, цветов!

На письменном столе у него стояла изящная фарфоровая вазочка с дивными орхидеями, которые обновлялись каждое утро после уборки номера. Торжественно водрузив вазочку на журнальный столик, он присел на диван, но тут же снова подскочил к мини-бару, достал водочный «мерзавчик» и быстро влил себе в рот. В этот самый миг из ванной, как назло, показалась Ланочка в белоснежном махровом халате.

— Та-ак! — насмешливо протянула она. — В одиночку, значит, упражняемся?

Это было так неожиданно, что Андрей поперхнулся и закашлялся. Лана испуганно подскочила к нему и стала колотить ладошкой по спине, приговаривая:

— Вот дура-то! Вот дура!

Наконец он перевел дыхание и виновато взглянул на девушку:

— Это я для храбрости.

— Как я рада! — воскликнула она.

— Чему? — удивился Андрей.

— А тому… — Она хитро посмотрела ему в глаза. — Тому, что ты в брюках! — добавила она и неожиданно расхохоталась.

— Ничего не понимаю! — совсем растерялся он.

— Просто я загадала, если я выйду и ты уже будешь лежать в постели, то мы, конечно же, переспим, но это будет совсем не то, чего мне бы хотелось!

— Боже, какая глупость! — воскликнул он и сам зашелся в хохоте.

— Глупость, ну и что? — чуть обидчиво проговорила Лана.

— Да нет, не с твоей стороны, а с моей!

— Теперь я ничего не понимаю! — Лана действительно растерялась.

— Дело в том, что я уже раздевался, а потом вдруг взглянул на себя как-то со стороны…

— Почему? Понял, что я тебе не нравлюсь? — с грустью произнесла Лана.

— Наоборот! — воскликнул Андрей. — Потому что нравишься, и даже очень!

— Какой же ты! — Лана вдруг бросилась к нему на шею и крепко обняла.

— Какой? — прошептал он ей на ухо.

— Умный!

— Еще?

— Сильный!

— Еще?

— Нежный!

— Еще?

— Родной!

— Еще?

— А еще… сними, пожалуйста, свои дурацкие брюки, — одной рукой расстегивая пуговицы на его рубашке, другой — развязывая пояс на халате, томно проговорила Лана, заваливая его на палас.

Нетерпеливо сорвав одежду, Андрей навалился на ее хрупкое тело, прижался губами к розовым сосочкам, обхватил руками упругие ягодицы и начал страстно мять их, ласкать, гладить…

Наконец и Лана не выдержала, громко вскрикнула, раздвинула ноги, помогла ему рукой и сама подалась ему навстречу. Оба просто сгорали от страсти, и ей даже стало немного больно, но она только сильнее возбудилась…

— Господи, спасибо тебе за то, что мне удалось это ощутить? — воскликнула Лана после того, как, замерев на некоторое время, с упоением прислушивалась к своим ощущениям, а потом сладострастно прижалась к Андрею носиком и стала обнюхивать его, как щенок.

— Что ощутить? — не понял Воронов.

— ЭТО!

— Что — ЭТО?

— Любовь, милый! — тихо прошептала Лана, с трепетной нежностью прислушиваясь к его дыханию, к его запаху, к биению его сердца.

— Любовь? — переспросил он.

— Не любовь, а ЛЮБОВЬ, милый!

— Вот теперь понял! — Андрей прижался к ее груди и вдруг провалился в сон, впервые безмятежно и спокойно.

— Вот и хорошо! — тихо прошептала Лана, поглаживая его. А глаза ее были полны слез, слез счастья…