Награда для Белоснежки

ГЛАВА ПЯТАЯ

В жизни Эммы было несколько потрясений. И среди них — смерть ее матери и еще тот день, когда отец привел Диану домой и сообщил, что они собираются пожениться. Но никогда она не испытывала такого ужаса, как сейчас.

Прежде чем она успела что-либо произнести вслух, Кейн взглянул на Рори:

— Я бы хотел поговорить с Эммой с глазу на глаз.

Рори вздрогнул. Он смотрел на своего брата взглядом завороженной ужасом змеи, столкнувшейся нос к носу с мангустом. Пятясь назад, он промямлил:

— Да, хорошо, увидимся позже, Эмма, — и юркнул в машину, дал задний ход и рванул вперед так, что гравий с шумом вырвался из-под колес.

Эмма глубоко втянула воздух.

— Где это произошло?

— Около четырех километров отсюда.

Накатила волна облегчения.

— Тогда это не могли быть Бейб и Лаки, Бейб с трудом пройдет и один километр, не говоря уж о четырех.

Его взгляд проник в нее, как дыхание ледяного ветра.

— Вы даже не представляете, как далеко она может уйти, — сказал Кейн голосом, который разорвал в клочки ее отговорку. — Миссис Ферт думает, что она тоже слишком стара, чтобы пройти пешком несколько сотен метров, но это не означает, что она действительно не сможет их преодолеть. И опыт вашей работы должен подсказывать, что вы знаете об этом.

Он был, конечно, прав, но Эмма запротестовала:

— У Бейб артрит! И вы были здесь вчера вечером, вы видели обеих собак! Ни на одной из них не было ни малейшего следа крови.

— Чтобы вернуться сюда, им пришлось пересечь два устья реки, поэтому всю кровь могло смыть. Вы проверяли?

— Я вытирала их досуха; на полотенце, кроме грязи, ничего не было. — Сейчас она и не пыталась скрыть ярость в голосе, пряча под ней растущий страх и вину.

— Вы были невнимательны…

— Вам не следует напоминать мне! — оборвала его Эмма, и щеки ее вспыхнули. — Все, что я могу сказать, — это то, что такого больше не повторится!

— Да уж, проследите за этим, черт возьми!

Кейн повернулся и сел в свою машину. Какое-то время она смотрела, как он отъезжает и исчезает из виду, а потом забралась в машину миссис Ферт, въехала в ворота и загнала машину в гараж.

Дома она внимательно осмотрела обеих собак — ни одна их них не была похожа на убийцу овец.

— О, черт! — пробормотала Эмма с дрожью в голосе. — Что я наделала?

Ее небрежность, проявившаяся в том, что она забыла закрыть дверь, вылилась в разрешение собакам сеять смерть. Попробовав ее вкус, они снова и снова будут убивать.

Взглянув на Бейб, которая с блаженством растянулась, греясь в солнечном свете, струящемся в окно, Эмма с отчаянием проговорила:

— Не может быть, чтобы ты смогла тащиться несколько километров по горам и ручьям!

И все-таки обе собаки промокли насквозь, так как дождь шел весь вечер. Кейн прав. Она не могла поклясться, что это не были Бейб и Лаки, и должна заплатить фермеру за убитых овец.

Со слабой надеждой, что ее денежный баланс в банке выдержит столь обременительную сумму, Эмма набрала номер Кейна. Ответила его мать. Она вежливо справилась о благополучии Эммы, но голос звучал довольно холодно. Когда же Эмма попросила к телефону Кейна, он стал еще холодней.

Эмма разглядывала белые костяшки пальцев, пытаясь расслабиться.

— Да? — Голос его был глубоким, суровым и твердым.

— Кто этот фермер, чьи овцы были убиты?

— Зачем это вам?

Гнев зажегся в ней маленькими мрачными угольками.

— Я должна компенсировать ему потерю.

— В этом нет никакой нужды! Это еще не доказано; да он и не возьмет ваших денег.

— Пусть так, я хочу знать, кто он, — заявила Эмма, пытаясь сдержать свой гнев.

— Я сообщу вам позже, когда он остынет. — Последовала пауза. Затем Кейн добавил: — Просто проследите за тем, чтобы у собак больше не появлялось такой возможности.

Нельзя сказать, что Эмма отличалась взрывным характером, более того, она считала себя очень спокойной особой. Но в этот момент она почувствовала, что вот-вот сорвется.

— У них не будет больше такой возможности! — процедила она сквозь зубы. — Спасибо. До свидания.

С преувеличенной осторожностью Эмма опустила на рычаг телефонную трубку, с какой-то странной отрешенностью отметив, что ее рука дрожит при этом.

Кейн Тэлбот — это высокомерная, властная, своевольная обезьяна! Хотя у него были все основания злиться на ее беспечность, он не имел никакого права утаивать имя пострадавшего фермера. Это было делом ее и фермера, и Кейну Тэлботу нечего к ним соваться!

Ее друзья, Селена и Брайан, позвонили Эмме рано утром и пригласили на пикник.

Снова бушевала гроза, одна из тех внезапных сильнейших гроз, которые буквально обрушиваются на вас с ясного весеннего неба. Эмма забыла зонтик, поэтому бросилась через стоянку машин супермаркета и влетела внутрь, резко остановившись, чтобы не опрокинуть тележки для продуктов.

Потеряв равновесие, она покачнулась, сделала два шага в сторону и столкнулась с чьим-то крепким телом. Ее подхватили сильные руки, прикосновение которых жгло через тонкую влажную ткань блузки. Подняв глаза, она увидела эти холодные темно-желтые, как у льва, глаза. Ее тело предательски встрепенулось.

— Со мной все в порядке! — невольно вырвалось у нее; слова разлетались брызгами, как крупные капли дождя, разбивавшиеся о мокрый асфальт.

Кейн подержал ее, пока она не обрела равновесие, затем отпустил, как будто бы она обожгла ему пальцы.

— Вы промокли!

— Я высохну! — Хотелось подольше сохранить память об этом прикосновении.

Собравшись с силами, она кивнула ему, повернулась и направилась к внутренним дверям. Как только Эмма оказалась за ними, она с облегчением выдохнула, но тут же ее сердечко екнуло: он следовал за ней.

— Да? — спросила она, глядя мимо него.

— Я не собираюсь извиняться перед вами за то, что сказал вчера.

— А я и не ожидала от вас никаких извинений, — сладенько проговорила она, с явным недовольством замечая, как его брови слегка поползли к переносице.

Вид у него стал поистине устрашающим.

— Или за тон, которым были сказаны мои слова.

У нее все еще перехватывало дыхание, но по крайней мере мозг уже включился в работу. Эмма широко раскрыла глаза, а потом медленно опустила ресницы.

— И этого я тоже не ожидала.

Конечно, он видел ее игру. Этот блеск в его глазах начал приобретать хищнический оттенок.

— Я бы хотел поговорить с вами.

— Извините, — медовым голоском произнесла она, — но у меня в машине остались обе собаки, поэтому я не могу долго здесь задерживаться. Кроме того, я еду на пикник со своими друзьями и хочу успеть испечь пирог. Брайан специально попросил — он обожает пирог с беконом и яйцами. Так что, возможно, как-нибудь в другой раз…

Улыбнувшись самодовольной улыбкой, Эмма кивнула ему и пошла к выходу.

— На окрестных пляжах, — жестко произнес вдогонку Кейн, — в это время года запрещено появляться с собаками, потому что птицы вьют там гнезда. Собакам вообще нельзя появляться в заповедниках в любое время года.

— Я оставлю их дома! — резко ответила Эмма и гордо прошествовала мимо полок с хлебом и безалкогольными напитками.

Юркнув в следующий проход, она позволила себе бросить взгляд через плечо в его сторону. Никаких признаков высокого мужчины с черными волосами и холодными глазами хищника не наблюдалось, что уже само по себе было хорошо, подумала Эмма, испытывая ужас от собственного поведения. Подумать только, она осмелилась дразнить тигра!

И все же он должен понять, что она не такая уж слабохарактерная. Может, другие женщины и слушают его слова, затаив дыхание, но у нее есть своя гордость.

Она схватила упаковку бекона, злясь на себя за то, что, увлекшись отношениями с Кейном, забыла взять корзинку, не говоря уж о тележке. Переложив бекон и два куска сыра в одну руку, другой Эмма подхватила упаковку песочного теста, томаты, батон салями и направилась к экспресс-контролю, надеясь, что сможет это все донести до него.

Когда она вернулась на стоянку, Кейна нигде не было видно. С облегчением и в то же время с досадой она ответила на шумное приветствие собак, положила продукты в багажник и медленно поехала домой по мокрым дорогам.

Неожиданно Лаки залаял прямо ей в ухо.

— Прекрати! — приказала Эмма и замолчала, потому что тоже заметила темно-зеленую машину, припаркованную на дороге около ее дома.

Подавив опасное предчувствие, Эмма проехала через ворота и остановилась, стараясь не замечать стройную фигуру Кейна, прислонившегося к машине и поджидавшего ее.

Он выпрямился и подошел к «вольво», открывая перед Эммой дверцу. Обе собаки бросились было к выходу, но Эмма крикнула «сидеть!» самым сердитым тоном, на который была способна, и после такого окрика оба пса постарались сразу же исполнить приказ.

— Из вас вышел бы неплохой сержант, — насмешливо заметил Кейн.

— Пожалуй, приму это к сведению, — буркнула Эмма, отвернувшись, чтобы открыть заднюю дверцу. — Домой! — велела она, заметив, что Лаки пропускает Бейб вперед. Итак, Бейб все еще доминировала в их маленькой команде! И, возможно, останется лидером, пока не умрет.

Держась прямо, с высоко поднятой головой, Эмма подошла к багажнику и открыла его.

— Я донесу, — сказал Кейн и поднял пластиковый пакет.

Расстроившись из-за того, что не может вежливо отшить его и не впускать в дом, Эмма подозвала собак, подошла вместе с Кейном к черному ходу и открыла дверь.

На кухне Кейн положил продукты на скамью и остался стоять, наблюдая, как Эмма разбирает их. Поджав губы, Эмма включила электроплиту, извлекла на свет скалку и блюдо для пирога и надела фартук.

— Очень домашний вид, — сказал он. Насмешливые искорки заплясали в янтарной глубине его глаз, растворяясь в словах, как сливки в кофе.

— Как у всех женщин, — пожала плечами Эмма, и улыбка промелькнула на ее лице. — Это просто дань необходимости. Мужчины изменяют своему слову, когда дело доходит до домашней работы.

— Я знаю, — кивнул он, продолжая наблюдать за тем, как она разворачивает упаковку с тестом. — Я сам убираю постель и могу кое-что приготовить из еды. Мой отец говорил, что каждый мужчина должен уметь позаботиться о себе.

Чего не скажешь о его матери! Да, подумала Эмма, раскатывая тесто проворными движениями, миссис Тэлбот потакала Кейну во всем.

Она разложила бекон на песочном тесте, разбила яйца и аккуратно вылила их сверху, чтобы они не растеклись.

Кейн сухо сказал:

— Асти скучала по вас сегодня.

Эмма вытянула веточку петрушки из пучка, лежащего на подоконнике, и стала ее резать.

— Я оставила сообщение на вашем автоответчике.

— Я прослушал его. Очень четкий, отрывистый и строгий голос. Вы очень жалели, что не смогли сегодня покататься верхом. — Он смотрел, как Эмма смешивает яркую зелень петрушки со сметаной и добавляет мускатный орех, соль и перец. — Это потому, что я рассердился на вас вчера?

Эмма осторожно намазала сметану на яйца и бекон, затем накрыла пирог оставшимся тестом и, поворачивая блюдо в руках, срезала остатки, подровняв его.

— Я рассердился, — беспечно произнес Кейн, — но больше не сержусь. Я долго не держу зла.

Плита издала резкий отрывистый звук, извещая о том, что нужная температура достигнута. Эмма открыла дверцу и сунула внутрь пирог.

— Это очень благородно с вашей стороны, — ехидно поблагодарила она, закрывая дверцу и выпрямляясь, с тоской подумав, что, возможно, зря она так беспокоится из-за Дианы.

Его глаза сузились.

— А вы до сих пор злитесь.

— Злюсь? Нет! Просто из-за этих овец я почувствовала себя плохо. И потом вы не сказали мне имени этого фермера. — Ее голос звучал слишком резко. Эмма сдержалась и закончила спокойнее: — Я не привыкла к тому, чтобы люди решали что-то за меня, я этого не люблю!

Кейн наблюдал за ней, прищурившись, и этот пристальный взгляд посылал легкие трепетные импульсы ее телу. Взволнованная, Эмма сердито посмотрела на Кейна.

— Если вы увидитесь с ним сейчас, — спокойно произнес тот, — он, вероятно, наговорит вам такое, что расстроит вас, а потом, когда пройдет какое-то время и он успокоится, сам будет сожалеть об этом.

— Другими словами, — миролюбиво закончила Эмма, — вы так и не скажете.

— Нет, не скажу! Похоже, вы были единственным ребенком в семье и всегда занимали центральное место в жизни своих родителей.

— Какая проницательность! Думаю, то же самое можно сказать и о вас!

— Совсем другое дело, когда у тебя есть старшая сестра. Когда есть родные братья или сестры, ты учишься терпимости, науке брать и отдавать.

Эмма сдержала слова, которые уже готовы были сорваться с ее уст. Не надо с ним ссориться. Если бы она намеревалась прожить здесь долго, следовало бы с большим упорством побороться за свою независимость, но она очень скоро уедет. А до тех пор придется терпеть его высокомерное поведение.

— Ну что ж, увидимся завтра утром, — сказал он.

Эмма слегка повела плечами, но все же сказала:

— Ладно, хорошо.

— И возьмите с собой эту собаку. Я отправлю ее вместе со своим щенком.

Пораженная, Эмма встретилась с горящим взглядом его золотистых глаз.

— Но почему? — спросила она. — Теперь-то как раз его надо держать подальше от овец!

— Он должен научиться не подходить к ним близко, пока не получит должной команды. Овчарки никогда не нападают на овец, потому что обучены.

Это имело смысл.

— А вам лучше остаться, — закончил он с холодной решимостью, — и посмотреть, что я буду делать. Это может оказаться единственным, что способно помочь ему выжить и не быть подстреленным в один прекрасный день.

Эмма с неохотой кивнула. Лаки соединял в себе решительность и настойчивость с умом и способностью быстро всему обучаться. Ему также требовались отличная дисциплинирующая дрессировка и большая физическая нагрузка.

— А вы будете учить его и когда вернется миссис Ферт?

— Да, — решительно ответил Кейн.

Даже если пожилая женщина этого и не захочет, сделала вывод Эмма, находя спасение в иронии. Ну и пусть! К тому времени она уже будет в Гамильтоне, вне досягаемости мощного обаяния Кейна.

— Что, конечно, вас обрадует, — продолжил он свою мысль.

Он видел слишком много и понимал ее слишком хорошо. И именно это Эмме и не нравилось, потому что сам Кейн все свои сокровенные мысли и желания скрывал от окружающих за непроницаемой броней самообладания.

— Если это не слишком рано, увидимся завтра в половине восьмого утра.

— С нетерпением буду ждать этого часа, — ответила Эмма с легким оттенком сарказма. Но, к сожалению, она знала, что именно так оно и будет.

Когда Кейн ушел, Эмма выпустила собак и бросила им мяч, и они играли с ним до тех пор, пока Бейб не сдалась и не растянулась, тяжело дыша, в тени цветущего вишневого дерева. Но Эмма продолжала изнурять Лаки быстрой трудной игрой.

Наконец она взяла уставшую корги и внесла ее в дом, прислушиваясь к ее прерывистому дыханию. Когда Эмма вынимала из печки золотистый, с блестящей корочкой пирог, она уже была твердо убеждена, что Бейб просто не в состоянии пройти через устье реки и бродить по горам, возвышающимся за домом: собака была бы слишком измотанна, чтобы вернуться обратно.

Значит, какие-то другие собаки загрызли овец! Оставалось лишь надеяться, что их скоро поймают. Нахмурившись, она упаковала остальную еду в сумку-холодильник и завершила остальные приготовления к пикнику.

Селена и Брайан приехали минута в минуту — веселые, шумные и сующие повсюду нос.

После того как гости осмотрели сад, собак оставили спать дома, а дружная компания отправилась к ближайшему пляжу. Был ветреный день, но им удалось найти местечко, где росло большое дерево, и укрыться под его сенью. Уютно расположившись, они принялись за еду, обмениваясь новостями.

— Я бы хотела, чтобы вы погостили у меня, — сказала Эмма, прихлебывая кофе из пластмассового стаканчика.

Селена бросила на мужа многозначительный взгляд.

— Я бы тоже хотела, но Брайан организовал вечеринку со своим старым школьным другом сегодня вечером у Уангарейе.

Развалившийся на песке Брайан, совсем сонный, приоткрыл один глаз.

— Это единственное время, которое ему удобно, — примирительным тоном подтвердил он. — Извини уж, Эмма.

Эмма усмехнулась.

— Жаль… Ну ничего! Вы можете приехать и погостить у меня в Гамильтоне.

Подруга с любопытством взглянула на нее.

— Как ты быстро решила! — сказала она. — Я думала, ты поселишься в Топо до конца своей жизни. Тебе нравился город, и ты любила свою работу. Как же вышло, что ты бросила ту работу и нашла новую в Гамильтоне? Если бы это был кто-нибудь другой, я бы подумала, что здесь дело в ссоре с бой-френдом, но, я знаю, ты бы мне непременно рассказала об этом!

Эмма улыбнулась.

— Я услышала о работе в Гамильтоне от своего знакомого. Лечебница имеет дело с чистокровными лошадьми с близлежащих племенных ферм, и я бы хотела получить возможность работать именно с ними.

— Хорошее продвижение по службе, — сонно пробормотал Брайан.

— Тогда почему ты сейчас не там и не обслуживаешь этих холеных пугливых дорогих жеребцов и кобыл? — продолжала расспрашивать Селена.

— В Топо мне нашли замену сразу же, я там была уже не нужна, а в лечебнице в Гамильтоне женщина, на чью должность я претендую, не уедет до конца этого месяца. Да и в квартире, которую я буду снимать в Гамильтоне, пока еще живут, и освободится она через две недели. Поэтому, когда миссис Ферт в панике позвонила и сказала, что Пиппа ждет ее в Ванкувере, а весь мой багаж уже был в Гамильтоне, я согласилась и прилетела сюда.

— А как себя чувствует Пиппа?

Брайан уже крепко спал, и подруги пустились в воспоминания о школьных старых знакомых. Наконец Селена встряхнула мужа и разбудила его словами:

— Если мы хотим еще осмотреть местные достопримечательности, нам лучше поторапливаться!

Они чудесно провели день, и когда Эмма прощалась с друзьями и махала им вслед рукой, то, к своему удивлению, почувствовала острую тоску по родному дому. Хороший признак, решила девушка. Это означало, что, хотя Кейн и затмил ее разум, это долго не продлится.

— Пора обедать, — сказала Эмма скачущему вокруг нее Лаки. Он последовал за ней на кухню, весело помахивая хвостом, пока она вынимала из холодильника домашние галеты для собак.

Однако, когда она пришла, чтобы выпустить его на последнюю прогулку по саду, то обнаружила, что щенок съел всего три штуки.

— С тобой все в порядке? — спросила Эмма, опустившись на одно колено и осматривая Лаки. Лаки не поглощал еду с жадностью Лабрадора, но обычно съедал все, что она перед ним ставила.

Лаки оскалил зубы, давая возможность потрогать его и заглянуть ему в пасть.

— Да, все в порядке, — сказала она, поднявшись на ноги. — Возможно, ты временно перестал расти.

Она убрала галеты, а на следующее утро снова внимательно осмотрела щенка, но он явно был голоден и абсолютно здоров.

После завтрака они вдвоем отправились в Гленальбин, оставив Бейб отдыхать в ее любимом солнечном уголке в гостиной. Одетая в джинсы, сапоги и спортивный свитер поверх хлопчатобумажной футболки, Эмма шла, вдыхая мягкий прохладный воздух и убеждая себя, что возбуждение, лихорадочно нарастающее внутри нее, — всего лишь ответная реакция на великолепное утро. С Кейном это никак не связано.

Лаки резко залаял, отвлекая ее от этого самоедства. На дороге показалась красная машина Рори, он подъехал ближе, остановился и, опустив бесшумно стекло окна, проговорил:

— Привет, у него голодный вид. Он не прыгнет на машину и не будет царапать дверь?

— Нет. — Чтобы убедить Рори, она скомандовала: — Сидеть! — и с гордостью наблюдала, как пес сразу же повиновался. Он подчинялся ее приказам с гораздо большей готовностью, чем в первое время.

— Так вы идете кататься верхом? — спросил Рори, снимая очки и оглядывая Эмму с ног до головы.

— Сначала мы покатаемся, а потом Кейн будет обучать Лаки вести себя как овчарка.

— Такое, — сказал Рори, улыбнувшись еще шире, — я и сам хотел бы увидеть. Я вернусь через час или чуть позже.

Эмма отступила назад, махнула ему рукой, и он уехал, как обычно резко сорвавшись с места. Подозвав Лаки к себе, она быстро пошла в гору, стараясь подавить нетерпеливое ожидание.

Но это не помогало. Эмма добралась до двери усадьбы слегка запыхавшаяся и разгоряченная и, как всегда, полная возбуждения.

Дверь ей открыла миссис Тэлбот; когда она увидела Эмму, лицо ее на мгновение застыло, но тут же быстро обрело прежнее приветливое выражение, и Эмма подумала, что ей это показалось.

— Входите, — произнесла миссис Тэлбот, отступая назад. — Кейн сейчас разговаривает по телефону. Бедный мальчик, пытается вразумить одного человека из Вайоминга. Он скоро закончит.

— Я привяжу Лаки, — сказала Эмма, вынимая из кармана поводок. Она обвила конец поводка вокруг столба и пристегнула его к ошейнику.

— У пса действительно бандитский вид, — заметила миссис Тэлбот.

— Он похож на любящего, но строптивого ребенка, — возразила ей Эмма, снимая сапоги. — Ему нужны строгая дисциплина, любовь и спокойная домашняя обстановка.

Миссис Тэлбот засмеялась.

— Аннабель права, — сказала она, впуская Эмму в дом. — Вы разговариваете совсем как няня.

Эмма побледнела, но довольно беззаботно произнесла:

— Кем я и являюсь в настоящее время.

Через закрытую дверь доносился голос Кейна, властный и проникновенный, слов различить было нельзя, но вкрадчивый тон его голоса вызывал у Эммы сладостную дрожь.

Миссис Тэлбот провела Эмму в комнату, обставленную не так официально, как те, в которых она побывала первый раз на званом обеде, но такую же красивую и уютную.

Стол, стоявший перед большим светлым окном, был сервирован к завтраку, и аромат фрезий, наполнивший воздух, перемешивался с задержавшимся запахом кофе, бекона и поджаренных тостов.

Аннабель нигде не было видно.

— Хотите чего-нибудь? — спросила миссис Тэлбот. — Чай или кофе?

Эмма открыла было рот, чтобы поблагодарить, но в эту минуту вошел Кейн, одетый в джинсы и тенниску.

— Готовы? — спросил он Эмму с отсутствующим выражением лица.

— Да!

Он наклонился и поцеловал мать в щеку.

— Мы вернемся через час.

Она улыбнулась. Эмма смотрела то на Кейна, то на его мать. Она могла бы поклясться, что в глубине глаз женщины мелькнула боль, но если и появилась, то тут же исчезла.

Тем не менее эти скрытые «подводные течения» обеспокоили Эмму, вызвав тревогу, которую не смогла рассеять даже Асти своим радостным приветствием. Лаки же, казалось, понимал, что подвергается тщательной проверке со стороны как Кейна, так и Эммы, и старательно вышагивал рядом с ними, но все же держась подальше от копыт лошади.

— Пока все идет очень хорошо, — резко сказал Кейн, глядя вниз на щенка. — Он действительно хочет нам угодить.

— Он хороший пес, правда, Лаки? Хорошая умная собака, — крикнула ему Эмма.

Лаки весело оскалился и энергично замахал обрубком хвоста.

Они проехали в ворота; наклонившись вперед, чтобы потрепать Асти по шее, Эмма наблюдала, как Кейн запирает их на засов.

Она с жадным вниманием рассматривала его мускулы под рубашкой, отметила проворность, с которой он закрывал ворота, изумилась изящной мужской грации, восхитительному сплаву мощи, силы и удивительной уравновешенности.

Он взглянул на Эмму и перехватил ее жадный взгляд. Смутившись, она отвернулась, но успела заметить вспыхнувший огонь в его глазах.

Не понимая почему, она вдруг выпалила:

— А кому принадлежит Асти?

— Мне, — коротко ответил он. — Одна школьница занималась с нею, но сейчас она на каникулах в Новой Каледонии.

Эмма кивнула, гадая, для кого была куплена эта кобыла. Для его невесты?

— У школьницы хорошие руки, — сказала она. — У Асти шелковые губы: видно, девочка очень умело обращалась с удилами.

— Да, — сказал Кейн и пустил жеребца в легкий галоп.

Эмма последовала за ним. Она прижалась головой к шее Асти, все ее существо было вовлечено в топот копыт по мокрой земле, в запах примятой травы.

Веселье забурлило в ней и зажгло огнем кровь. Несколько раз она быстро оборачивалась посмотреть, что делает Лаки, но щенок еще ни разу не отклонился от заданной ему позиции.

Около кустарника Эмма пустила лошадь в галоп, придерживая ее в этом ритме, вскинула голову, стараясь из-за забора разглядеть дальнейшее направление. Лаки догнал их, язык у него вывалился, бока раздувались, его радость была ощутима почти физически. Наклонившись, Кейн толкнул ворота, и они выехали на дорогу, обсаженную по обеим сторонам кустами.

Наконец они достигли дна ущелья, остановились у ручья и спешились, давая возможность лошадям напиться свежей воды. Лаки прыгнул к ручью, потом начал выслеживать какой-то очень интересный запах, опустив нос вниз между темными стволами деревьев.

— Ко мне! — приказала Эмма.

Он подчинился с неохотой. Нахмурившись, она сказала:

— Думаю, здесь могут водиться киви. Собаки любят киви.

Кейн что-то промямлил на выдохе, она была рада, что не расслышала его слов, и поспешно добавила:

— Я буду держать его на поводке.

— Я могу повести его сам. — Его голос был холодным и отчужденным.

Эмма с напряжением возразила:

— Ваша лошадь, может, и не будет ничего иметь против, но, я думаю, Лаки это не понравится.

— Ну ладно!

Пока она пристегивала поводок, Кейн подхлестнул обеих лошадей, и они вместе стали взбираться по другой стороне ущелья под старыми деревьями, почти полностью увитыми лианами и орхидеями.

— Я должна была предположить, что здесь есть киви, — сказала Эмма после нескольких напряженных минут молчания.

— Я знал. — Его голос был резкий, отрывисто-грубый. — Я не подумал об этом.

Неужели он взял за правило все контролировать в своей жизни и даже такая мелочь, как эта, могла вывести его из себя? Она посмотрела в сторону Кейна. Его ноги в сапогах касались земли бесшумно, и походка напоминала передвижение пантеры. Он переставлял свои ноги так легко и неутомимо, что Эмме и Лаки пришлось ускорить шаг, чтобы догнать его.

Возможно, она уже становилась одержимой. Что ж, устало подумала Эмма, почти наверняка она не первая женщина, которая теряет от Кейна Тэлбота голову.

И не последняя.