Наименьшее зло

Часть 5

Молли Уизли любила своих детей. Правда, последние пару лет она жила как будто в тумане, не стремясь его прогнать, но когда из школы камином вернулась Джинни… Дрожащая девочка, боящаяся прикосновений, шарахающаяся даже от отца. Совсем не такой постоянно плачущая Джинни уезжала в школу, и в голове Молли будто бы что-то разбилось, смывая пелену тумана. То, что это было подчинение, женщина поняла буквально мгновенно, а так как круг потенциальных виновных был достаточно мал, то Молли поняла, кого следует опасаться. Уже на вокзале, взяв с собой страшащуюся оставаться без мамы Джинни, женщина увидела, как ее младший сын прощался с друзьями. Они будто бы уходили в бой, Молли очень хорошо поняла это, потому что помнила Первую магическую. Это было не просто ненормально, это было страшно. Просто страшно видеть, как провожают друзей будто не домой, а на смерть. А потом Ронни обернулся, и Молли увидела в его глазах отголосок войны намного более страшной, чем пережила сама. Сын шагнул к ней…

Лис посмотрел вослед товарищам офицерам, идущим на выход, и поднял руку, сжатую в кулак, желая выжить боевым товарищам. Этот почти рефлекторный жест они как раз не увидели, зато увидела и, самое главное, поняла мама. Стоило ему приблизиться, как Лис увидел состояние сестренки. Виктор знал такое состояние, не раз видя его у девушек в той далекой жизни, ибо спецназ ГРУ бывал в очень разных местах. Сестренка себя вела так, как будто ее… Как будто над ней надругались. Товарищ лейтенант пошел медленнее, а потом опустился на колено, не подходя слишком близко.

— Ну что ты, сестреночка, — как умел мягко проговорил товарищ лейтенант. — Я не причиню тебе зла.

— Я боюсь, — прошептала Джинни. — Я очень боюсь.

— Давай ты возьмешь меня за руку и увидишь, что я не страшный? — предложил Витя, для которого сейчас исчез и вокзал, и остальные люди, перед ним был ребенок, нуждающийся в защите и помощи.

— Я боюсь, — повторила девочка, и тогда товарищ лейтенант начал играть пальцами, показывая, что вот он крадется к девочке. Джинни некоторое время смотрела на эту игру, стоя рядом с пораженно застывшей Молли, а потом робко улыбнулась. — Ты хороший, — сказала девочка, опустившись на корточки и погладив руку брата. — Я тебя не буду бояться.

Лис медленно подполз к сестре, которая так же робко подняла на него глаза, чтобы увидеть только тепло, после чего обняла Витю за шею, опять задрожав. Лис прижимал сестренку к себе, а она тихо плакала. Молли, расширив глаза, смотрела на происходящее, не понимая, откуда ее сын знает такое? Кто его научил такому пониманию и ласке? Джинни уже улыбалась сквозь слезы, чувствуя себя в безопасности рядом с братом. «Есть такая наука — психология», — подумал Лис, осторожно двигаясь с сестрой к камину.

С Джинни было плохо-плохо, это понимала и мама, это понимал и Виктор, поэтому он окружил ее теплом и заботой. Дома первым попытался шагнуть навстречу отец, и Молли увидела, насколько изменился сын. Джинни моментально оказалась за спиной Рона, который чуть пригнулся и оскалился. Это было бы, наверное, смешно, но женщине в этот момент стало страшно. Брат защищал сестру и защищал ее ото всех.

Отметив какой-то сальный взгляд, упертый Персивалем в Джинни, Виктор понял, что легко не будет и, возможно, Персика придется гасить в жестком варианте. Впрочем, пока все было в порядке: Джинни не отлипала от него, поэтому была в безопасности. Войдя в свою комнату, Витя аж присвистнул: не каждая свинья согласится жить в таком сраче. От застарелой вони резало глаза.

— Свинарник-то какой, — пораженно выдохнул товарищ лейтенант. — Джинни, солнышко, посиди на кроватке, пока братик превратит свинарник во что-то, где можно хотя бы спать…

— Можно я тебе помогу? — тихо спросила Джинни. — А то мне опять страшно.

— Можно, малышка, — очень ласково произнес Витя, погладив по голове сестренку, которой понравился этот жест. Она стала будто бы намного младше, что было достаточно обычным при насилии, но Виктор точно знал, что она интактна — мама поделилась. Тогда откуда такие реакции?

Вдвоем они начали убирать комнату, отдирая от стен какие-то странные картинки, выбрасывая все, что не поддавалось идентификации или стирке. Семейство Уизли в шоке смотрело на происходящее, не стараясь что-то сказать, но потом шок прошел, и в комнату попытались ввалиться близнецы, вызвав страх Джинни, отчего она придушенно вскрикнула. И так достаточно злой Виктор, услышав писк сестренки, развернулся и двумя точными и, главное, быстрыми ударами, заставил близнецов пересмотреть свои взгляды на прямохождение. Они сейчас были очень заняты — учились дышать, а Джинни, увидев быструю расправу над теми, кто ее напугал, просто подбежала и обняла брата.

Казалось, все пройдет благополучно и без эксцессов, к Джинни никто не подходил, научившиеся дышать близнецы готовили страшную месть, Артур Уизли был в своем мире, а Молли решила рассказать сыну про произошедшее с семейным артефактом.

— Твоя стрелка отпала, что означает смерть, — тяжело вздохнула женщина. — А потом вернулась на место сама, будто бы и не было ничего.

— Ну логично, — кивнул Виктор. — Нас с Гарри в школе убили, но потом мы вернулись назад.

— Не так просто вернулись же? — улыбнулась внимательно смотрящая на него мать. — Ты изменился.

— Мы там прожили другую жизнь, мама, — хмыкнул товарищ лейтенант. — Так что мы все военные, впрочем, ты это и сама уже поняла, так?

— Да, сынок, — согласилась Молли. — Прости меня…

Виктор уже хотел ответить, когда услышал тихий, но отчаянный визг сестры. Он вскочил и побежал на звук, доносившийся, навскидку, из ее спальни. Дверь сначала не поддалась, но бегущая за ним Молли вскинула руку, заставив эту самую дверь упасть внутрь. Вбежавши, товарищ лейтенант увидел Перси без штанов, медленно подходившего к отчаянно визжавшей Джинни. Девочка смотрела на брата с таким ужасом и паникой, что Витя даже не раздумывал, когда бил. Озверевшего младшего сына Молли с трудом оттащила от свернувшегося в позу эмбриона старшего, связав последнего. А Витя, придя в себя, кинулся к Джинни, в этот момент потерявшей сознание.

Лейтенант пытался привести девочку в сознание, но это ему не удавалось, Молли довольно сильным Эннервейтом вернула Джинни, которая теперь прерывисто дышала, пытаясь что-то сказать, но не могла. Она вхолостую открывала рот и плакала. «Шок», — понял Витя.

— Мама, сестре срочно нужен целитель, — произнес Виктор, понимая, что скорее всего, они огребли по полной.

Разъяренная Молли — это очень страшное зрелище, как оказалось, даже Вите стало не по себе, а наказание для Перси было… В общем, переставший быть Уизли отщепенец не был больше способен не только к деторождению, спасибо Вите, но и к размножению в принципе. Молли рассудила, что если «это» посмело напасть на сестру, то все девочки в школе в опасности, а быть известной как мать насильника женщине не хотелось, поэтому Перси дал Непреложный обет, обойти который не представлялось возможным, ибо миссис Уизли посоветовалась и с гоблинами, заплатив за консультацию.

Змей явился в тот момент, когда Лис кормил Джинни с ложечки. Аппетита у девочки не было, но скатиться в депрессию ей не давал брат, кормя, ухаживая и разговаривая с ней. Целители справились, но… Стоило Джинни теперь испугаться, и у нее отказывали ноги. Поэтому Витя носился с ней, как с хрустальной вазой, что оказало свое действие.

— Привет, Лис, — кивнул товарищ старший лейтенант, отмечая все детали картины. — Что стряслось?

— Посттравматика стряслась, — тяжело вздохнул Виктор. — Давай еще ложечку за дядю Гарри?

— Ого… — протянул товарищ старший лейтенант. — Вот прямо такая? Серьезно…

— Дурсли-то живы? — поинтересовался Лис, аккуратно вытирая губы Джинни.

— В больнице, — хмыкнул Змей. — А так да, живы, чего им сделается… Странная агрессия, кстати, и у них, и у меня. Надо разбираться.

— Сейчас сестренку спать уложу, и поговорим, — ласково гладя Джинни по голове, сообщил лейтенант. Джинни реагировала, как ребенок лет трех-четырех, и это было очень плохо, Александр Митрофанович очень хорошо понимал это, ибо видел уже такое.

Джинни засыпала хорошо, но была почти не в состоянии переодеться сама, доверяя этот процесс маме или, как это ни странно, брату. Но только одному. Он тихо спел колыбельную девочке, она улыбнулась и закрыла глаза. Наблюдавший за этим Саша чувствовал, как его волосы становятся дыбом. Что же случилось с девочкой?

— В общем, — Виктор вздохнул, разливая чай по чашкам командиру и себе. — Из школы она вернулась с посттравматикой… Помнишь, как девушки себя вели, которых…

— Помню, — кивнул Змей, насыпая сахар. — Сразу же увидел сейчас, кстати. Но видимо, случилось не только это?

— Перси ее хотел, как бы это помягче… — товарищ лейтенант сжал кулаки. — Он-то ничего не успел, но у нее пропала речь, а теперь, если пугается — отказывают ноги, просто перестает чувствовать их и ссыпается на пол.

— А так, ходит? — напрягся Змей, вглядываясь в боевого товарища.

— Ходит, но плохо, и почти не говорит, — Виктор за это время полюбил сестру, поэтому ему было больно от произошедшего. — И как вывести, я без понятия.

— Девчонки наши нужны, — сделал простой вывод товарищ старший лейтенант. — Завтра надо будет как-то к ним попасть.

— Да что тут попадать, — усмехнулся лейтенант Лисицын. — Полтора километра по прямой.