Наказание красотой

ГЛАВА 17

– Добрый вечер, дорогие друзья! Рады приветствовать вас в нашем ресторане! – сияя дежурной улыбкой, произнес конферансье и объявил мой выход.

Молодой человек, сидевший перед сценой, громко аплодировал после каждой песни.

Когда наступил перерыв, я ушла за кулисы и, встав поближе к кондиционеру, с наслаждением выпила бокал холодного шампанского, услужливо протянутый Максимом.

– Устала? – спросил Максим, закуривая сигарету.

– Устала… Ладно бы только петь, а то ведь еще танцевать приходится… Дыхания не хватает. Макар, как и Карась, о фонограмме даже слышать не хочет!

– Вера, там меня официантки задергали. Даже не знаю, как быть! С сына Макара деньги брать или не надо? Он так много заказывает…

– Слушай, ты с Макара деньги берешь? – удивилась я.

– Нет, конечно! У меня список есть, Макаром утвержденный. Там перечислены все братки, которых мы должны обслуживать бесплатно. Кто рангом пониже, тот платит полцены, по закупочной.

– Но ведь это же сын Макара! Если ты с него деньги возьмешь, то потом проблем не оберешься. Макар тебе голову открутит.

– Но ведь его в списке нет…

– Какая разница! Ты представь, что это сам Макар ужинает. Запиши на него, и все.

Закончив программу, я вышла на сцену и низко поклонилась. Разгоряченная публика стала совать мне доллары, упрашивая спеть еще. За деньги я могла петь сколько угодно, хоть до утра. Однако на сей раз поток зеленых купюр быстро иссяк.

«Вот жмоты!» – чертыхнулась я, собираясь уходить.

– Верунь, смотри, вон еще один ползет, – шепнул мне бас-гитарист, ухватив за краешек платья. – Вроде он у нас новичок!

Обернувшись, я увидела молодого человека. Покачиваясь, он подошел ко мне и, достав из кожаного бумажника новенькую стодолларовую купюру, сунул ее мне в декольте.

«Ну и хам!» – возмутилась я про себя и, вытащив купюру, швырнула ее на пол.

– Мне так деньги не дают!

– А как их вам дают?

– Деньги мне дают в руки. Очень жаль, но ваши манеры оставляют желать лучшего. Верно говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Ваш папа тоже не отличается хорошими манерами. Впрочем, если вы хотите сунуть деньги в мой бюстгальтер, это не возбраняется, но будет стоить дороже. Я никогда не отказываюсь от денег. Но всему есть своя цена.

– Сколько же вы хотите получить?

– Пятьсот долларов. Молодой человек ухмыльнулся:

– Пятьсот долларов вас не оскорбят?

– Нет!

Молодой человек вновь раскрыл бумажник, туго набитый долларами, и, помусолив пальцы, отсчитал деньги.

– Надо же, а Макар говорил, что у вас с деньгами туговато, – присвистнула я.

– С деньгами у меня нет проблем. Каждый месяц папа присылает мне энную сумму.

– Он, наверное, любит вас?

– Да, любит. Он души во мне не чает. – Свернув трубочкой хрустящие бумажки, молодой человек небрежно сунул их в вырез моего декольте. Затем он нахально провел по груди, явно рассчитывая на большее.

– Это стоит дороже, – оттолкнула я его руку. – Боюсь, у вас не хватит денег!

– А у отца хватало?

– Ваш отец обеспеченный человек, ему на все хватает. Что вам спеть?

– Я слышал, вы иногда поете свои песни?

– Пою, когда есть настроение. Но сегодня что-то не хочется.

– Тогда спойте то, что вам нравится.

Молодой человек вернулся на место. Пошептавшись с оркестрантами, я исполнила пару незатейливых песенок и спустилась в зал.

– Ну что, едем домой?

– Едем, – кивнул молодой человек, поднимаясь из-за стола.

– Вам нравится в Праге? – спросил молодой человек, когда мы сели в машину.

– Я уже привыкла, – прислушиваясь к шуму мотора, ответила я. – Иногда нравится, иногда нет. Кстати, я до сих пор не знаю, как вас зовут.

– Глеб.

– Очень приятно. Вы надолго к нам пожаловали?

– Как получится. Это отец меня уговорил приехать сюда. Недавно я с отличием окончил юридический институт. Папа сказал, что подыщет мне хорошую работу.

– Вот как! Значит, вашему папе понадобился квалифицированный юрист? А вы хоть знаете, чем занимается ваш отец?

– Да, – пожал плечами Глеб. – Он никогда от меня ничего не скрывал. Он вор. Вор в законе.

– Вот именно! – усмехнулась я. – Это он уговорил вас пойти учиться на юриста?

– Да.

– Вы будете его защищать?

– Защищать? Мой папа не нуждается в защите!

Припарковав машину, я повела Глеба в дом. Глеб прошелся по комнатам, с интересом разглядывая обстановку.

– Вы пока располагайтесь, а я приму ванну. Чувствуйте себя как дома. Впрочем, вы и так дома, ведь это квартира вашего отца.

Умышленно не закрыв дверь, я скинула одежду и, вспенив воду, села в ванну так, что видна была грудь.

– Глеб!

Глеб прибежал так быстро, словно ждал моего зова. Он был в одних брюках, без рубашки. Глаза его возбужденно блестели.

– Глеб, вы уж извините, что мне пришлось оторвать вас от дел. Не могли бы вы принести из бара небольшую бутылочку виски и рюмку? Я люблю пить виски в ванне. Я так расслабляюсь.

Глеб, кивнув, моментально принес бутылку и пару рюмок.

– Я тоже хочу выпить за знакомство, – сказал он, не переставая коситься на мою грудь.

– Вот уж не думала, что у Макара такой взрослый и красивый сын, – улыбнулась я, призывно глядя на Глеба.

Глеб потянулся ко мне и, вздрогнув, отпрянул – в кармане его брюк зазвонил телефон.

– Папа! Я поел, не волнуйся! Меня в ресторане накормили. Сейчас собираюсь ложиться спать. Вера постелила мне в дальней комнате. Папа, мы с ней отлично поладили, так что все будет нормально!

Услышав последнюю фразу, я усмехнулась и допила виски. Глеб протянул мне трубку и растерянно сказал:

– Папа попросил, чтобы вы взяли трубку.

Приложив трубку к уху, я стала сдувать с груди мыльные пузыри, по-прежнему кокетливо поглядывая на Глеба.

– Привет, папочка!

– Да ладно тебе, Веруся, какой я тебе папочка! – обиделся Макар.

– Просто не привычно, когда тебя так называют. Ты никогда не говорил, что у тебя есть сын.

– А ты никогда об этом не спрашивала.

– Ты его любишь?

– Веруня, ты задаешь странные вопросы! Это же мой единственный сын! Мой наследник, мое дитя! Я в нем души не чаю. Я за него жизнь отдам. Он у меня умный мальчик. Институт с отличием окончил, хотя мог бы диплом и так купить. Я его к своим делам подтягивать не хочу. Он другого склада. Устрою его на престижную работу, сделаю ему блестящую карьеру. Хочу его в Праге оставить. Тут больше возможностей. Сама знаешь, я в Праге как рыба в воде. У меня тут все схвачено, за все заплачено. Я своему мальчику тут много смогу дать. Ты, Веруня, не волнуйся. Он у нас постоянно жить не будет. Я приеду и сниму ему квартиру. Он будет в гости приходить, вот и все. Со временем женится. Будешь моих внуков нянчить.

– Ты что, Макар, меня в бабки записываешь? – поморщилась я. – Я же ровесница твоего сына. Какие, к черту, внуки!

– Ну ладно, Веруня, считай, что я неудачно пошутил… Вы как, поладили?

– Поладили, не переживай. Я твоему мальчику постелила в комнате для гостей. Он сейчас спать ложится.

– Веруня, ты без меня скучаешь?

– Скучаю. – Я протянула трубку Глебу. Глеб поднес трубку к уху и вежливо сказал:

– Все папа. Спокойной ночи! Я пошел спать.

– Глеб, а сколько вам лет? – спросила я, когда Глеб положил трубку в карман.

– Двадцать четыре, – ответил он.

– А мне двадцать три. Макар Филиппович хочет, чтобы я нянчила ваших детей! Смешно, правда?

Глеб, промолчав, неопределенно пожал плечами.

– Глеб, вы, наверное, устали с дороги?

– Нет.

– Может, вы хотите принять ванну?

– Конечно…

– Тогда присоединяйтесь ко мне!

Глеб поспешно стянул брюки и, оставшись в одних трусах, замер, не решаясь снять их.

– Вы купаетесь в плавках? – удивленно вздернула я брови.

– Нет…

– Тогда снимайте!

Глеб скинул плавки и, недолго думая, залез в ванну.

– За знакомство, – нежно произнесла я, поднимая рюмку. – За приятное и неожиданное знакомство! Надеюсь, вы поддержите меня? – Придвинувшись к Глебу поближе, я протянула руку и осторожно погладила его по груди. Затем, спустив руку под воду, потрогала напряженный член. Глеб, покраснев до ушей, сидел без движений. – У тебя были девушки? – желая подбодрить его, спросила я.

– Были, конечно, – дрожащим голосом ответил Глеб. – Но такой, как ты, не было…

– Какой?

– Особенной…

Поставив рюмку на бортик ванны, я обвила шею Глеба руками и притянула к себе. Глеб, мучительно застонав, впился в мои губы. «Слабые места есть у каждого человека. Даже у такого, как Макар, – подумала я, машинально отвечая на поцелуй. – Просто их нужно вовремя отыскать. Я нашла слабое место Макара. Это его единственный сын…»

Глеб оказался на редкость опытным мальчиком, гораздо более искусным в делах любви, чем его отец. Как ни странно, я даже получила удовлетворение, но совсем не такое, как с Михаилом. Скорее, это была животная страсть, оставляющая неприятный осадок и потому не требующая продолжения.

Когда мы стояли под душем, откуда-то с полу настойчиво зазвонил сотовый телефон. Глеб, чертыхнувшись, вышел из ванны и взял трубку.

– Это папа, – послушав, сказал он. – Он опять просит тебя.

– Папа, ну что тебе не спится, – деланно зевнув, сказала я. – В Лондоне разве не существует ночей?

– Верунька, прекрати меня так называть! Это я своему сыну папа, а тебе я не папа.

– А кто ты мне?

– Муж, только гражданский. В моем возрасте уже как-то неприлично в паспорт штамп проставлять. Я тебя не разбудил?

– Нет.

– Я вот что звоню. Я завтра с утра поеду на меховую выставку покупать тебе шубку. Ты какую шубку хочешь?

– Из голубой норки и чтобы до пят.

– Как скажешь. Хочу сделать тебе подарок. Тебе будет приятно?

– Очень! Ты ведь прекрасно знаешь, что я обожаю, когда мне делают подарки.

– Люблю ж я тебя, заразу!

– Ты всегда был щедр на комплименты. Ну ладно! Ложись спать.

– Ты сейчас что делаешь?

– Укладываю спать твоего малыша. Пою ему колыбельную песенку, – подмигнув Глебу, ответила я.

– Скажешь тоже! – засмеялся Макар и положил трубку.

Отдав трубку Глебу, я спросила:

– Хочешь увидеть ночную Прагу?

– Хочу.

– Тогда берем такси, цепляем бутылку виски и едем!

Через полчаса мы уже мчались по улочкам ночной Праги и пили виски. Я рассказывала Глебу о достопримечательностях города. Глеб слушал невнимательно и смотрел больше на меня. Остановившись у стриптиз-бара, мы отпустили такси и зашли внутрь. На низенькой сцене у шеста танцевала симпатичная девушка с пышным бюстом.

– Обожаю красивых женщин! – шепнула я Глебу и, подозвав девушку, сунула ей в трусики стодолларовую купюру. Девушка с благодарностью посмотрела на меня, очевидно, подумав, что я лесбиянка.

– Вера, ты меня удивляешь, – сказал Глеб. – Неужели…

– Нет, что ты! – засмеялась я. – Ориентация у меня нормальная. Просто я обожаю красивых женщин! Я сама вкалываю до седьмого пота и знаю, каким трудом достаются деньги. Ее эта сотка нормально подогреет, а я не обеднею. Тут, похоже, одни жмоты собрались! За красивое тело нужно красиво платить! Хотя, если честно, я бы могла попробовать провести ночь с женщиной… Хотя бы ради интереса, да…

– Ну, ты даешь… – Глеб ошарашено покачал головой.

Вернувшись домой, мы одновременно посмотрели на лежавший на столе телефон и улыбнулись.

– Надеюсь, твой папа уже спит и видит какой-нибудь добрый сон, – улыбнулась я, сделав акцент на слове «папа». Затем подошла к Глебу и, подмигнув ему, спросила: – Глебушка, пасынок ты мой, тебе где постелить?

– Там же, где и тебе.

– Ты в этом уверен?

– Вполне.

– А что ты будешь делать, когда приедет папа?

– Он обещал снять мне квартиру. Я собираюсь жить отдельно Ты будешь ко мне приезжать.

– Глеб, ты, наверное, не понял, – сухо произнесла я. – Меня отнюдь не прельщают встречи от случая к случаю. Я привыкла жить с мужчинами под одной крышей, например, так, как с твоим отцом.

– На что ты намекаешь?

– Если ты хочешь мною обладать, решись на более дерзкий поступок.

– Ты хочешь, чтобы я на тебе женился?

– Может быть, – загадочно сказала я, направляясь в спальню.

Глеб понуро поплелся следом. Раздевшись, он лег на кровать и молча уставился в потолок. Брови его были нахмурены, судя по всему, он усиленно думал.

Наклонившись над ним, я провела пальчиком по рельефным мышцам:

– Нравится?

– Очень, – слегка покраснел он. – Послушай, Вера, а ты что, и в самом деле пошла бы за меня замуж?

– Пошла бы, почему нет?

– Но ведь тебя окружают такие интересные, яркие мужчины…

– Эти интересные мужчины стоят мне уже поперек горла.

– Ты преследуешь какую-то цель, или у тебя проснулось чувство ко мне?

– Какую цель я могу преследовать? Своего бизнеса у тебя нет. Ты зависишь от папы. Ты почти студент…

– Вера, я уже окончил институт.

– Неважно. В душе ты еще студент. Знаешь, ты мне действительно очень нравишься…

Глеб приподнялся и, сияя глазами, взволнованно сказал:

– Вера, когда я тебя увидел, меня словно током ударило. Со мной такого раньше никогда не было. А как же отец? Что я ему скажу? Как я посмотрю ему в глаза?

– Да, это проблема, причем серьезная… У нас в запасе неделя для того, чтобы проверить свои чувства и не нарубить дров сгоряча. Давай, Глебушка, спать!

Положив голову Глебу на плечо, я, повозившись, уснула. Сквозь сон я слышала, как внезапно свалившийся на меня «сынок» ворочался, вставал и очень много курил. «Ничего, пусть помучается, – скользнула ленивая мысль. – То-то "обрадуется" Макар, когда услышит о предстоящей свадьбе своего мальчика…»

Утром я открыла глаза и увидела сидящего рядом с собой Глеба.

– Глебушка, а почему ты не спишь? – потянувшись, как кошка, промурлыкала я.

– Я смотрел на тебя. Ты очень красивая, даже когда спишь. Вера, у тебя на животе небольшой шрам. На аппендицит не похоже. Тебе делали операцию?

– Да. Это пулевое ранение.

– Пулевое?

– А что тут удивительного? Ты же юрист. Должен знать, что в человека могут стрелять из револьвера. Вот и в меня тоже стреляли. Один человек хотел меня убить, но, когда выстрелил, пожалел и отвез в больницу.

– Почему же ты не посадила его в тюрьму?

– Есть люди, которых посадить туда невозможно, а если они сядут, то найдут способ отомстить тем, кто их туда посадил. Кстати, для них тюрьма – как номер-люкс в дорогой гостинице. Шикарная постель, обед из лучшего ресторана, компьютер, видеодвойка, сотовый телефон и даже девочки на заказ. Стоит ли сажать такого человека в тюрьму? Там почти как на свободе. Только выйти никуда нельзя, да и то до поры до времени.

– И кто же этот человек?

– Когда-нибудь я тебе скажу и даже познакомлю с ним, – усмехнулась я, – но не сейчас.

Телефон, лежавший на тумбочке, зазвонил. Глеб дотянулся до трубки.

– Здравствуй, папа! У меня все нормально. С Верой поладил. Она замечательная девушка. Я бы тоже на такой женился.

Я покатилась со смеху и попросила передать трубку мне.

– Привет, папуля!

– Веруня, ты как там? – дружелюбно спросил Макар. – Мой мальчик тебя не обижает?

– Мальчишки меня еще в школе перестали обижать. Мы с ним дружим.

– Что вы сейчас делаете?

– Сидим на кухне. Я заставила твоего мальчика почистить зубы и умыться. Теперь сварила ему яичко всмятку и кормлю с ложечки.

– Ну, Верунька, ты пошутить можешь, – засмеялся Макар. – А я сделал тебе шикарный подарок! На выставке меховых изделий купил шубу из голубой норки до пят. Будешь у меня ходить как королева. Хотя ты у меня и так королева. Слышала, что сын сказал?

– И что же сказал твой сынок?

– Сказал, что на такой, как ты, он бы женился. Придется ему подбирать невесту, похожую на тебя. Только вряд ли у него что-нибудь выйдет. Я тысячу раз хотел выкинуть тебя из головы и зациклиться на другой бабе, но у меня ничего не получалось. Единственная ты у меня.

– Ладно, Макар, потом созвонимся. Сынок скушал яичко и просит напоить молочком, – сказала я и положила трубку на пол. Затем посмотрела на сидящего на кровати голого Глеба и сквозь смех спросила:

– Глебушка, сынок, может, тебе и вправду яичко сварить? Всмятку или вкрутую? Ты как больше любишь?

Глеб, покраснев, опустил глаза.

– Вера, кончай издеваться. Что тебе папа сказал?

– Сказал, что купил нам свадебный подарок. Вернее, мне. Шубу из голубой норки до пят. Наверное, он любит свою невестку.

Через несколько минут мы сидели на кухне и пили кофе. Глеб задумчиво смотрел на меня и часто курил. Я блаженно улыбалась. Неожиданно Глеб закашлялся и, справившись с собой, спросил:

– Верка, ты и в самом деле пошла бы за меня замуж?

– Пошла бы, – вполне серьезно ответила я. – А ты бы взял?

– Конечно бы взял! Только вот…

– Что вот?

– Как папа на это посмотрит?

– С папой все нормально, – не выдержав, рассмеялась я. – Папа побесится и найдет себе новую маму. Он же тебя любит. Ты ведь сам сказал, что ты – самое дорогое, что у него есть. Так пусть он наглядно докажет, как он тобой дорожит.

– Вера, ты совсем не любишь моего отца?

– Любила до тех пор, пока не встретила тебя, – улыбнулась я и, вскочив, потянула Глеба за собой. – А что мы время теряем? Пошли в постель!

…Очнувшись от сексуального марафона, я посмотрела на часы и, вздохнув, произнесла:

– Глеб, мне пора собираться на работу. Твой папа велел, чтобы ты не отходил от меня ни на шаг. Он боится, что ты можешь заблудиться. Так что собирайся! Поедешь со мной?

– Конечно, поеду! Мне вчера понравилось. Я заказал, а с меня не взяли ни копейки. Прямо чудеса какие-то!

– Никаких чудес не бывает. Просто твой папа самый настоящий волшебник. Взмахнул палочкой – и его сынка за бесплатно покормили. Папаню благодари!

Выбирая в гардеробной подходящий костюм, я хмыкнула:

– Есть ему на халяву понравилось! Отросток макаровский, чтоб ему пусто было! – Глеб это го слышать не мог.

Одевшись, причесавшись и слегка подкрасившись, я зашла в гостиную. Глеб бросил на меня оценивающий взгляд и восхищенно произнес:

– Ты выглядишь потрясающе!

– Милый мой, да я обязана так выглядеть. Если бы выглядела по-другому, твой папенька моментально попер бы меня с работы, тут бы и голос не помог!

Спустившись вниз, мы сели в новенький «фиат», подаренный мне Макаром, и поехали в ресторан. Глядя в лобовое стекло, Глеб напряженно молчал. И снова неожиданно запиликавший телефонный звонок заставил его вздрогнуть.

– Он постоянно тебя так контролирует? – недовольно спросила я.

– Нет, только когда я из дому уезжаю, – вздохнул Глеб, нажимая на кнопку ответа. К моему удивлению, звонил не Макар, а мать Глеба. Перекинувшись с ней ничего не значащими дежурными фразами, Глеб небрежно сунул трубку в карман и, закурив, сказал:

– Представляю, как мама удивится, когда узнает, что я надумал жениться!

– А что ей удивляться! Ты уже большой мальчик, можешь сам за себя отвечать. Бог с ней, с мамой. Ты лучше подумай, как удивится папа. Только бы его инфаркт не хватил! Хотя вряд ли. У твоего папы нервы – как канаты. Ни один нормальный человек не смог бы выдержать то, что выдерживает он. Эх, почему мне такой папенька не достался! – рассмеялась я, притормаживая у светофора.

– Зато тебе достался я, – самодовольно подмигнул мне Глеб.