Наречённая. Книга 1

2_17 Истана

В какой-то миг во мне что-то надломилось. Мне стало вдруг безразлично все: то что он собирается делать со мной, то, что он трогает меня. Маар, каким-то внутренним чутьем уловил изменение своей добычи и руки его прекратили свой путь.

— Ты можешь брать мое тело, но никогда не получишь меня, мою душу. Гори в аду проклятый исгара я ненавижу тебя, ненавижу всех твоих кровных родственников до последнего колена! Будь вы прокляты! — выплеснула на одном выдохе и задышала тяжело и часто, вонзив взгляд в нависающего надо мной мужчину. Мгновение растянулось до мучительной бесконечности, я ощущала, как с волос капала вода, стекала за шиворот, как туго поднималась грудь в дыхании, как бешено колотилось сердце под ребрами.

И от того, как он посмотрел на меня, как скрутились черные воронки в его резко сузившихся зрачках, окаймленных бушующим демоническим огнем, под кожу прокрался страх, словно продели раскаленные спицы, страх который испытывает мое тело, но не я. Плевать, пусть делает что хочет! Он сумасшедший, ненормальный, зачем расходовать на него силы, которые мне нужны как вода и воздух.

— Ублюдок хочет мое тело, пусть получает и проваливает к дьяволу.

И все же я задержала дыхание, ощущая, как затвердело тело мужчины, превращаясь в глыбу каменную.

Он не дышал, а меня пронизал холод. Маар пошевелился, убрал руки и, поднялся Страж, схватил меня пятерней за волосы, я охнула от мгновенно растекшейся по затылку к самой пояснице обжигающей боли. Он рванул, сдернув меня с кровати, швырнул на пол, как куль с соломой. Я подняла голову успев лишь различить всполох огня — пламя лизнуло мне по скуле оставляя горячий след и слегка подпалило волосы, не успела оправиться, как Ремарт больно сжал шею под затылком подтащил к столику, где все еще лежала еда, давно остывавшая. Страж опустился рядом, жестко сжав другой пятерней подбородок, так что скулы заломило, вонзил острый как ножи взгляд.

— Если ты не поешь, я сломаю тебе пальцы, одним за другим, пока станешь выполнять, то что я говорю.

— Пошел ты, — прошипела.

Маар перехватил мою руку жестко передавив запястье. Боль что обожгла мне мизинец отдалась к самому локтю и затылку. Я ошеломленно распахнула глаза от дикой, задохнулась, ловя ртом воздух, слезы все же брызнули из глаз.

— Ненавижу тебя, как ненавижу, — перетерпливая шипела я.

Он схватил следующий палец.

— Это не те слова, которые я хочу слышать, — его металлический голос звучал хладнокровно, бездушно, лишенный какого-либо окраса. Он сдавил следующий палец.

— Ну? Я не слышу. Скажи — хорошо Маар.

Проклятый ублюдок убийца, вымесок! Перед глазами плясали багряные пятна. Я сжала зубы мой мир сузился до одной пульсирующий боли в кисти рук, едва взвыв от продирающей до костей боли, когда неестественно вывернулся следующий сустав. Страх и боль поглотили меня с головой, Маар схватил другую фалангу.

— Говори, ассáру, ты же не хочешь остаться без пальцев? — он надавил, и я, давясь слезами проглатывая их всхлипнула.

— Хор-рошо, Маар.

— Не слышу.

— Хорошо Маар!

Страж склонился надо мной низко утопив меня в бездне черноты своих сумрачных стылых глаз.

— Запомни это accápy, не нужно меня злить, если ты и дальше будешь выплескивать свой яд и не подчиняться мне я найду способы заставить тебя поступать иначе.

На меня нахлынуло дикое, не умещающее во мне отчаяние, я не в силах была справиться с ней, я могла сейчас согласиться на все, все что угодно. Все, что он скажет я сделаю.

Он вновь схватил мою запястье, а я взвилась.

— Не надо прошу! Пожалуйста, не надо! Я буду есть, Маар. Прошу!

Страж дернул пальцы и отпустил, а я прижала руку к груди поглаживая как ребенка, унимая ломящую мышцы и кости боль. Страж поднялся, вынудив меня быстро очнуться и схватить ломоть мяса, впиться зубами в белую мякоть. Я не чувствовала вкус, не чувствовала ничего, едва пережевывая снедь проглатывала и снова вгрызалась в кусок. Маар молча наблюдал за мной. Я не смотрела на него, я боялась, проклятое тело предало меня. Мои руки тряслись, сердце лихорадочно колотилось. Я могла все перенести, кроме такой острой боли, кажется у меня была истерика в первые в жизни не могла контролировать свои эмоции. Я жевала, вновь вонзала зубы в мякоть, рвала и проглатывал вместе со слезами механически, делал то как он говорит.

— Достаточно, — жестко перехватил мою руку, а я вздрогнула вся сжимаясь, в ожидании в очередной порции наказания, выронив остатки еды, — хватит на сегодня, — сказал Страж уже спокойнее.

Я не смотрела на исгара, да и не разглядела бы ничего — муть перед глазами, горячие ручейки текли по щекам.

— Все тише, Истана, тише, — прозвучал его голос проникая о самую глубину моей безысходности, толкаясь о дно моего отчаяния сотрясая все внутри, казалось еще скажет слово, и я сорвусь в бездну и уже не вернусь. Рывок и я прижала к широкой груди ван Ремарта.

— Прости, прости… Ты вынуждаешь меня так поступать с тобой Истана. Ты такая глупая, невыносимая.

Я замерла в изумление что холодом окатило плечи. Что он такое говорит?! Просит прощение, но зачем? Чтобы вновь наказать меня?! Мне остро хотелось его оттолкнуть, мне были омерзительны и в то же время так необходимы его прикосновения, тело продолжало предавать меня — оно требовало утешение и заботы, а он сейчас гладит, успокаивает — исгар знает, что делает, знает на что давить. У лютого Маар не может быть жалости ни к кому, это все ложь. Ненавижу, как же его ненавижу! Не верю! Но уже поздно — его признание своей вины ударили по самому уязвимому, вышвырнули из колеи. Хотелось выть от разрывающих меня на части противоречивых чувств. Его горячая ладонь огладила мне скулу, он зарылся носом в мои волосы, мягко коснулся сухими губами шеи. Только спустя миг я осознала, что полностью в его объятиях и он, покачивает меня на руках как маленькую девочку. Я сжала кулаки, напрягаясь — чувствительность к левой кисти вернулась, но ощущение дискомфорта осталось, отчетливо запомнив, то что произошло. Я попыталась отстраниться от его распаленной жаром груди.

— Нет, — стиснул сильнее.

Я замерла, осталось только сносить его стальные тиски. Это не нормально, это все уже слишком!

— Маар! — раздался зычный голос Шеда за пологом.

Я вздрогнула, а Страж только плотнее прижал меня к себе сотрясаясь от раздражения.

— Мениэр!

Ван Ремарт все же высвободил меня, заправляя за мое ухо влажную прядь, мазнув по скуле краями губ стравляя легкий след влаги. Он поднялся, а я обессиленно повалилась на ковер успев выставить руки чтобы не упасть совсем. По полу колыхнулся сквозняк, тронув языки пламени.

Я не помнила сколько вот так сидела. На виски давило, стучала боль где-то в затылке, от съеденного меня подташнивало. Осторожно пошевелила поврежденными пальцами.