Народное творчество из бересты. Продлят очарованье лета припасы к зимним холодам...("Сделай сам" №2∙2004)

Мир русских календарей — как их делали

В.В. Алексеев

_{Продолжение. Начало см. в «Сделай сам», № 4, 2003 г., № 1, 2004 г.}

Альбом принадлежал Александру Бубнову с крейсера «Дмитрий Донской»

Первоначально, рассматривая книгу «Изо дня в день, извлечение из сочинений Лермонтова на каждый день» 1886 года издания, я и представить не мог, что в ней столько загадок, для решения которых потребуются многие месяцы. По дате выхода в свет и содержанию можно определенно сказать, что этот необычайный календарь подготовлен к 45-летней годовщине со дня гибели Михаила Лермонтова. Какую же любовь к поэту надо испытывать и как знать его творчество, чтобы подобрать на каждый день года строки из его произведений!

Казалось бы, для трех-четырех строк, напечатанных на каждой странице, вполне хватило бы небольшой книжицы, но составитель решил эту проблему иначе, выпустив солидный том — альбом в 384 страницы. Выходных данных нет: ни города, ни издательства, ни составителя, не указана цена, только на обратной стороне титульного листа сказано, что отпечатано «в Государственной типографии». Все это дало возможность предположить, что находка — не что иное, как специальный выпуск, а великолепный художественный переплет говорит об особой значимости календаря для его бывшего владельца. Внутри альбома сделано много записей, при изучении которых определяется имя и отчество его хозяина — «Александр Львович». Он плавал в 1892 году на крейсере «Дмитрий Донской» в качестве старшего офицера, то есть первого помощника капитана боевого корабля.

Рис. 38. Титульный лист. «Лермонтовский календарь». Государственная типография. 1886 г.

В морских сборниках, календарях и справочниках офицеры представлялись чаще всего по фамилии, без отчества. Путем сопоставлений определен владелец книги — Бубнов Александр Львович.

На титульном листе лермонтовского календаря обозначена монограмма, или криптоним, составителя — К.О. или O.K. Чтобы расшифровать его, пришлось просмотреть множество библиографических справочников и указателей. Находка оказалась неожиданной. В книге «Библиография текстов Лермонтова», выпущенной в 1936 году издательством Академии наук СССР, значился сей сборник; выглядел он, по описанию специалистов, весьма представительно: «В кожаном переплете с золотым тиснением. В коленкоровой суперобложке и папке». В конце труда помешена скромная, учитывая год выхода этой книги, ссылка «О.К. — Ольга Константиновна». Так кто же она такая?

Прежде всего великая княгиня — дочь великого князя Константина Николаевича (1827–1892), который был вторым сыном императора Николая I. Личность несколько забытая, но примечательная. С детства отец предназначил его к морской службе, для чего воспитание поручил известному мореплавателю, в дальнейшем вице-адмиралу Ф П. Литке (1797–1882).

Рис. 39. Одна из страниц с записью сослуживца. (Там же)

«Слог есть человек…»

Известно, что одним из воспитателей будущего царя Александра II — родного брата Константина — являлся В.А. Жуковский, и мало кому известен другой факт, что знаменитый поэт был духовным наставником самого Константина, не по назначению, а по воле случая. Начиная с 1840 года великий князь переписывался с Жуковским до конца его жизни. Письма поэта — это не заигрывание с подрастающим правителем и не мелочное наставление в изучении правил хорошего тона — это скорее всего разговор о смысле жизни, о чести и нравственности с человеком, которому предназначена в будущем высокая миссия.

«Знаете ли, что такое слог? — спрашивает Жуковский в начальной стадии переписки у 13-летнего князя. — Я здесь повторю слова знаменитого Бюффона; он говорит: слог есть человек. Это совершенная истина: человек на бумаге такой же точно, каков он есть в самой жизни. Если человек имеет ясные мысли, и слог его ясен, если он чувствует сильно, и слог его силен и горяч; если он много знает, и в слоге его выражается это знание… Это искусство можете вы мало-помалу приобресть от навыка, но прежде всего будьте человеком, имейте ясные мысли, высокие чувства, теплоту сердца и любовь к правде, тогда ваш слог будет выражением прекрасного; и тот, кто будет вас читать, догадается, что он беседует с Великим Князем, достойным своего имени и звания».

Впоследствии, став адмиралом и занимая должность управляющего флотом и морским ведомством, Константин Николаевич сделал немало полезного для укрепления и развития морского дела. Он преобразовал парусный флот в паровой, обновил морской устав, уничтожил телесные наказания на флоте, принял деятельное участие в реформе по освобождению крестьян. Двенадцатилетняя переписка со «старым другом», как называл себя Жуковский, не прошла бесследно для великого князя. Видимо, не раз принимая решения, он мысленно советовался с именитым писателем, как бы предугадывая его мнение.

Интерес к книгам, писательскому труду он пронес через всю жизнь. Даже специальное пособие для моряков, журнал «Морской сборник», Константин Николаевич превратил в содержательное издание с передовыми идеями. К работе в журнале и вообще к морской тематике с его ведома были приглашены такие видные писатели, как Гончаров, Григорович, Островский, Писемский, Даль, Потехин и другие Их командировки щедро оплачивались морским ведомством. Примечательна одна резолюция Константина Николаевича, ясно выразившего свое отношение к изданию «Морского сборника»: «Цель наша — не в том, чтобы извлекать денежные выгоды, но чтобы знакомить Россию с флотом, возбуждать к Нему уважение и привязанность».

Под стать отцу были его дети. Один из его сыновей, Константин Константинович, впоследствии станет известен как автор сборников лирических стихотворений, печатавшихся под криптонимом К.Р Он прошел путь армейского офицера и впоследствии стал президентом Императорской академии наук.

Что касается дочери великого князя — Ольги Константиновны (1851–1929), то ее жизни следует уделить особое внимание. По сути дела ее личность забыта нашей историей. А жаль, она достойна глубокого уважения и доброй памяти.

В шестнадцатилетнем возрасте Ольгу выдают замуж за короля Греции Георга I (принца датского), шефа русского пехотного Невского полка. Такова судьба многих великих княгинь — царствовать на чужбине, такова политика Российского Императорского двора — сохранять родственные связи с европейскими правительствами.

Королева Ольга никогда не забывала Россию, связь с родиной обеспечивали русские корабли, заходившие в порт Пирей, что в нескольких километрах от Афин. А так как отец, великий князь Константин Николаевич, привил своим детям любовь не только к изящным искусствам: музыке, литературе, искусству, — но и к морскому делу, встреча с моряками всегда была для королевской четы праздником. Это тот редкий случай, когда женщина на корабле не вызывала у соотечественников суеверного ужаса, даже более того — у российских моряков княгиня Ольга пользовалась большой любовью и уважением. Посещая со своим семейством корабль, она щедро одаривала команду подарками, а многих офицеров флота знала в лицо и часто завтракала или обедала с ними в кают-компании.

Рис. 40. Портрет Ольги Константиновны — великой княгини, королевы Греции

«Русским морякам от земляков»

Какое-то особое чувство королева питала к крейсеру «Дмитрий Донской» и его команде. Может быть, его параметры олицетворяли собой могущество Родины. Построенный в 1883 году, он через два года вступил в строй. Для того времени корабль с 36 орудиями и водоизмещением в 6200 тонн выглядел весьма внушительно. К какому бы порту мира не причаливал крейсер, он всюду привлекал внимание людей самых разных сословий, так что, для его осмотра отводились определенные дни.

В начале 1892 года «Дмитрий Донской» по вновь установленной классификации стал именоваться крейсером I ранга. Видимо, этот год остался в памяти у многих членов экипажа. Во время длительного заграничного плавания первые месяцы зимы они находились у теплых и гостеприимных берегов Греции. Тогда во главе отряда прибыл контр-адмирал Де-Ливрон, который в официальных рапортах сообщал о некоторых днях пребывания на эллинской земле. Из его рапортов стало известно, что 21 февраля 1892 года состоялась торжественная панихида (40 дней со дня смерти Константина Николаевича) «в церкви св. Никодима, при Российской Императорской миссии, в присутствии короля и королевы», а также многих сограждан из русской колонии. Последующие дни были насыщены встречами. 23 февраля — контр-адмирал с командирами кораблей и флаг-офицерами завтракали на королевской даче в Пирее. 24 февраля — «в 3 часа дня король и королева посетили крейсер «Дмитрий Донской». Его величество был в нашей морской форме, познакомился с офицерами и командой, а после осмотра крейсера приняли угощение, как у меня, так и в офицерской кают-компании». 27 февраля — «судовые священники освятили новое русское кладбище, перенеся останки со старого, где заботой и иждивением королевы Ольги Константиновны воздвигнут большой гранитный памятник. На светло-сером мраморном постаменте выбита надпись: «Русским морякам от земляков».

«О Родине можно ль не помнить своей?»

Вот как проходили дни во время пребывания в Греции наших соотечественников-моряков.

Из рапорта командира корабля капитана I ранга Гессена выяснилось, что в Египте, точнее в Порт-Саиде, они «простояли двое суток, 12–13 апреля, прибыв из Пиреи». Документально подтверждено, что еще 9 апреля корабль находился в Пирейском порту. В этот день королева нанесла прощальный визит команде и подарила ее руководству свое сокровище — составленный ею Лермонтовский календарь с автографом.

Так, на листе от 22 августа (дата рождения Ольги Константиновны. — Прим. авт.) под изречением Лермонтова «О Родине можно ль не помнить своей?» она сделала первую запись:

Пушкин.

9 апреля 1892 г. Пирей. Ольга.

Пушкинская строфа стала напутствием морякам в их нелегком и длительном плавании. Из Греции крейсер взял курс на далекий Владивосток. Более полугода длился его рейс к родным берегам. В часы отдыха сослуживцы читали календарь, а некоторые по просьбе владельца оставляли свои записи-пожелания. Не остался в стороне и командир корабля Федор Егорович Гессен. Профессиональный моряк, привыкший четко и кратко излагать мысли, остался и здесь верен себе. «Старший офицер (Александр Бубнов. — Прим. авт.) — правая рука командира судна. Желаю Вам найти такую же руку, какая была у меня на кр. «Дмитрий Донской» с 7 января 1891 по 11 ноября 1892. 7 ноября 92. Тихий океан. Ф.Е. Гессен». И двух лет не отслужили офицеры на одном корабле, но за этот срок они сумели понять друг друга, создать на судне обстановку, достойную лучших традиций морского братства.

Заграничное плавание команды было отмечено руководством флота: «Капитан I ранга Гессен награжден орденом Св. Владимира 3-й степени, а бывший ст. офицер крейсера, ныне командир броненосца береговой обороны «Перун», капитан 2 ранга Бубнов — орденом Св. Анны 2-й степени».

Судя по записям в календаре в середине ноября 1892 года крейсер «Дмитрий Донской» находился у берегов Японии в Иокогаме. Здесь, в портовом городке, Александр Бубнов и отдал в переплет памятную книгу. Японские мастера потрудились над ней на славу, выполнив переплет в лаковой технике с инкрустацией из перламутра и кости. И куда бы ни заносила судьба славного флотоводца, он постоянно держал при себе сборник афоризмов, составленных из произведений Михаила Лермонтова на каждый день королевой Греции Ольгой Константиновной, отпечатанный незначительным тиражом: он предназначался для подарка близким родственникам и друзьям.

Может быть, это единственный свидетель, как и единственная вещь, оставшаяся на земле после гибели в русско-японскую войну боевого крейсера, который до сих пор покоится на дне океана.

Продолжение следует