Нарушенный покой Хозяйки Лабиринта

4. Пророчество начинает сбываться

— Одно только меня беспокоит, Кэрол, — сказал я, когда мы вышли на улицу.

— Что же?

— Что если этот Керос окажется действительно безлюдным, диким, не имеющим никаких следов островком, то ты себе все глазки выплачешь, а если там существует этот храм Хозяйки Лабиринта, то ты канешь в бездну, а с тобой и твое имя…

— Я не знаю, милый, большей бездны, чем та, в которую упала с тобой. Так что меня уже ничто не пугает, поэтому едем!

— Куда, моя рыбка?

— К профессору Ли, конечно!

— Уж не хочешь ли ты, чтобы я присутствовал на вашем симпозиуме?

— О, Джо, сегодня ты должен пойти со мной! Прошу тебя!

— Я?! — Я чуть не врезался в передний автомобиль. Это было что-то новенькое. С тех пор как мы были знакомы, Кэрол впервые решилась показать меня своей суперэлите. Ее археологическое окружение было святыней, в которую допускались только избранные, и в которую, насколько я представлял себе, впускать богему, каких-то писателей, авторов бульварных романов было величайшим святотатством.

— Теперь я вижу, что остров Керос вывел тебя из равновесия даже больше, чем я думал. Но что мне там делать, на столь уважаемом собрании?

— Ты мне поможешь. Ты мне нужен. И перестань, пожалуйста, задавать вопросы. Я так редко тебя о чем-нибудь прошу, что ты просто не имеешь права мне сейчас отказать…

Я захлопнул дверцы машины и покорно двинулся за ней.

Оставшись один в огромном вестибюле, после того как Кэрол «на минуточку» скрылась за одной из дверей, я вдруг почувствовал, что начинаю робеть. Это так редко со мной случалось, что я рассердился и, засунув руки в карманы, принялся непринужденно насвистывать. К моему удивлению, Кэрол действительно вернулась через минуту, какая-то смущенная и растерянная.

— Ты знаешь, они все почему-то давно мечтали с тобой познакомиться. А профессор Ли, оказывается, вообще большой любитель твоих детективов. — Она чуть не плакала.

— Ну не горюй, детка. Смотри на все философски. И у профессоров бывают недостатки. Пойдем-ка лучше, покажешь мне храм науки, я ведь здесь никогда не был.

В первый момент в этом огромном, заставленном шкафами, столами, сундуками и кипами книг зале я не заметил ни одной живой души. Несмотря на открытые окна, мне сразу ударил в нос какой-то душный, густой запах. Это пыль времен, догадался я, ее трудно выветрить. Наконец я смог разглядеть группу людей вокруг небольшого круглого стола, покрытого зеленым выцветшим сукном. Навстречу мне поднялся высокий смуглый мужчина лет шестидесяти. Я сразу узнал это лицо по фотографиям из лондонских еженедельников.

— Вот так сюрприз! — Широко улыбаясь, Хью Ли крепко пожал мне руку. — Пришли к нам искать материал для новой повести? О! Это был бы экзотический сюжет… Ночь среди раскопок в отдаленном уголке планеты… Загадочная смерть археолога… Проклятие фараона… Как… Помните это дело с гробницей Тутанхамона?

Я ухмыльнулся.

— Преступления, господин профессор, чаще всего рождаются по самым банальным причинам. Жизнь и работа археолога, как мне кажется, от этих причин весьма далека. Слишком беззаветным, насколько я знаю, является их труд. — Я выразительно взглянул на Кэрол. — Так что читатели мне попросту не поверят. От нас с вами, профессор, ждут совсем другого рода сенсаций.

— Кстати о сенсациях. — Хью Ли взял меня под руку и мы двинулись к зеленому столу. — Кэрол сказала, что вы помогли ей в одном исследовании, о котором, я надеюсь, мы сейчас узнаем…

При нашем приближении сидящие за столом встали. Их было пятеро.

— Вот, познакомьтесь со знаменитым Джо Алексом. А это — наша, так сказать, молодежь, подающая большие надежды: миссис Гордон, мисс Сандерс, мистер Гордон, мистер Карутерс и мистер Меллоу… Ну а теперь, Кэрол, изложи нам, что ты там хотела…

Закончив свой рассказ, моя возлюбленная перевела дух и, не поднимая глаз, отложила папирус в сторону.

Профессор Ли молчал. Внезапно он повернулся ко мне и усмехнулся.

— Теперь я понимаю причину вашего к нам визита. Редко на каком собрании можно услышать нечто более сенсационное. И редко из какого папируса можно извлечь столько опасных приключений, таинственных кладов и страшных проклятий. — Он рассмеялся и отвернулся от меня. — Но, мои дорогие, прошу прощения, — обратился он к собравшимся. — Я несколько отклонился от темы. Я же не предполагал, что мисс Бэкон принесет столь сенсационные результаты своих исследований, и собирался наше заседание посвятить другой сенсации. Так вот: Институт археологии, а, точнее, наша группа неожиданно получила огромную сумму денег. Некая богатая вдова, умирая, оставила нам сто тысяч фунтов. Анонимно. Условие завещания только одно: деньги должны пойти на организацию археологической экспедиции под моим руководством. Цель и характер экспедиции усопшая оставила на наше усмотрение. Так вот, дорогие коллеги, предлагаю представить мне ваши проекты предполагаемой экспедиции…

Он обвел взглядом молчаливый круг присутствующих.

— Господин профессор… — раздался слабый голосок.

— Да, дитя мое, — Хью Ли удивленно вздернул брови.

— У меня уже есть проект. Но прошу вас, вас всех. — Кэрол покраснела и совсем тихо прошептала: — Выслушайте меня.

— Что ж, прошу… — скрестив на груди руки, светило кивнул головой.

Кэрол тряхнула волосами и решительно начала:

— Если этот папирус пролежит у нас даже пять лет, все равно ничего не изменится, пока кто-то не съездит на Керос и не привезет первичные результаты исследований. В лучшем случае нас там ждут важные открытия. В худшем — мы там ничего не найдем. Но это будет не первая и не последняя экспедиция, которая ничего не открыла. К тому же для предварительных исследований нам понадобится максимум четверть этой суммы. Ведь это часть скалы, я имею в виду островок, и ни о каких больших раскопках речь не идет. На первых порах нам даже не нужны будут рабочие. Пока мы сами что-нибудь не найдем. То есть я хочу сказать, что могла бы быть обыкновенная разведывательная экспедиция в составе нескольких человек. Если же мой проект получит положительную оценку, то я возьму на себя в течение двух-трех недель разработку сметы, плана транспортировки, инвентарь и устройство всех формальностей.

На этот раз глаз она не отвела, а с вызовом посмотрела на профессора.

Он улыбнулся.

— Ну, коллеги, что вы думаете о проекте мисс Бэкон?

Молодая девушка с длинными прямыми темными волосами вскинула голову и я увидел черные блестящие глаза, которые скорее можно увидеть где-нибудь в Севилье, чем в пыльных коридорах центра британской археологии. «Скорее всего, это — мисс Сандерс», — подумал я.

— Как ты себе представляешь количество участников экспедиции и время пребывания на Керосе? У нас ведь у каждого существуют свои обязанности…

Кэрол грустно кивнула:

— Я знаю, Мэри… Но я подумала, что если бы мы все, наша группа, провели там три-четыре недели, это не нанесло бы огромного ущерба работе… Тем более что в августе Институт закрывается… — Она беспомощно повернулась к профессору.

— В августе! — завопил вдруг красивый загорелый молодой человек с сократовским лбом. Он всплеснул руками и в ужасе закатил глаза. — В августе я еду в Шотландию на рыбалку и нет никакой силы, которая могла бы мне в этом помешать!

— Итак, Саймон Карутерс против… Кто еще хочет выступить? Что ты скажешь, Джон? — Хью Ли обратился к невысокому коренастому блондину, лицо которого почти полностью скрывали огромные очки в темной роговой оправе. — Ты тоже намереваешься в августе ловить рыбку?

— Терпеть не могу рыбу, — тихо, но с чувством ответил атлетический блондин.

— Коллега Меллоу прекрасно высказался на тему рыб, — развел руками профессор, — но нас больше интересует ваше мнение по теме мисс Бэкон.

— Если вас интересует мое мнение, господин профессор, то, честно говоря, я не вижу особых препятствий. Я совсем не против провести часть отпуска на одном из греческих островов, а тем более на необитаемом.

— Памела и Роберт Гордон?.. — Обращаясь к супружеской паре, Хью Ли одновременно придвинул к себе листок с переводом папируса.

Роберт Гордон являл собой традиционный тип британского ученого: худой, почти лысый и очень сдержанный. Его жена была под стать супругу: холодная, светловолосая красавица, очень ухоженная и чересчур воспитанная. Это была типичная англичанка, имеющая все достоинства и недостатки своей социальной среды. Я не питал теплых чувств ни к этой среде, ни к таким женщинам.

— Мы согласны с Джоном, — уловив еле заметный кивок своей жены, сказал Роберт. — Мы как раз собирались в отпуск в круиз по Средиземному морю.

— Ба! Яхта! — опять вдруг выпалил Карутерс и вновь замолчал.

— Хм… — Профессор озадаченно потер лоб. — Вы понимаете, что я обязан послать этот папирус в различные комиссии?.. И они могут рассматривать его в течение года?.. Там начнется волокита с историками, гидрографами, юристами и так далее?.. Затем еще получу указание предложить нашей одержимой жаждой деятельности Кэрол написать работу под названием «Возможная польза, которую могло бы принести науке исследование острова Керос». А?.. Но скажу вам по секрету — этот папирус меня очаровал, а внезапный дар покойной вдовы я ощущаю как акт провидения. И поэтому вот что я вам скажу: мы должны, должны туда поехать! Кто-нибудь хочет еще что-нибудь добавить?

— Нет, профессор Ли! — раздался громогласный голос Карутерса. — К тому же я полагаю, что раз это остров, то наверняка там найдутся и рыбы. Хотя… — Он усмехнулся. — Боюсь, до этого не дойдет. Вы забываете о Хозяйке Лабиринта, которая быстренько покидает вас всех в бездну, а меня, который и думать не думал нарушать ее покой, прекрасненько оставит в добром здравии.

— Будем надеяться, что, как у всего в этом мире, и у Хозяйки Лабиринта срок годности истек. Говорят, что боги, в которых никто не верит, перестают существовать. — И профессор Ли демонстративно подмигнул мне.

— Мы не можем быть в этом настолько уверены. — Роберт Гордон склонился над столом и, взяв лист со словами Перимоса, поднес его к глазам. — Я думаю, что пророчество этого человека начинает потихоньку сбываться.

— Что, Бога ради, ты хочешь этим сказать? — Мэри Сандерс взяла у Гордона текст и пробежала по нему глазами.

— Я думаю о той вдове, которая подарила нам эту прогулку. Ее можно назвать инициатором, поскольку благодаря ей мы поедем нарушать покой Хозяйки Лабиринта.

— Ну и что? — уставился на Гордона Карутерс. — Не говори, как Пифия.

— О, нет. Ведь эта леди умерла, не так ли? Упала в бездну. А с ней и ее имя, потому что дар этот, если вы помните, был анонимным. — И он ухмыльнулся, довольный своей шуткой.

Несколько месяцев спустя я вспоминал эту его улыбку и думал: если бы тогда я не поддался общему настроению, если бы тогда эта шутка меня насторожила, смог бы я в таком случае предотвратить трагедию?.. Но нет, ни я, никто другой не в состоянии был предвидеть что-либо. В дружном взрыве смеха, последовавшем после слов Гордона, не прозвучало ни единой фальшивой ноты.