Наруто: Темная Заря.

Глава 124

Завершение Второй Мировой Войны можно было назвать по-настоящему фееричным событием, если адекватно воспринимать сущность сказанных слов. Грандиозное столкновение Трех Каге и Небесного Демона завершившееся разгромом первым и смертью Цучикаге и Райкаге, умолкая об участии в той стычке биджу и гибели Блу Би.

Силы брошенные Листом на подавление войск Ивагакуре были разбиты объединенной мощью Камня и Облака. Во это время произошел инцидент, который позже в исторических вехах великих деревень будут называть «Снисхождение Демона». Разбитые отряды Листа отступили, но за ними погнались оставшиеся силы шиноби Ивы и Кумо общим числом порядка пятнадцати тысяч. Тогда с небес, словно яростный дождь, обрушились молнии. Миллионы белых разрядов рассекали пространство, ослепляя своей яркостью. Ветра сошли с ума, в одночасье будь то открытая равнинная местность или же горная гряда или лесной массив, поднялись чудовищные ураганы, что буквально уносили сотни человеческих тел в воздух, иногда с кусками пород, деревьями или даже скалами.

В хаосе беснующихся молний, ревущих ветров, также отчетливо запомнилось чудовищное землетрясение, разрывающуюся твердь, создающие обвалы и разломы. В одночасье исчезло в пучине этого катаклизма тысячи жизней солдат. Под черным небом грозовых туч, над красным полем трупов парила белая фигура. Демон в облике красивой девушки.

В мировом обществе этому дали красивый эпитет, а вот в закрытом обществе шиноби о том дне говорили, как о появлении нового Бога Шиноби. Без утайки, теперь о Роан Бланш знали во всех уголках планеты. Ее силу приравнивали к мощи Хаширамы Сенджу и Мадаре Учиха. Некоторые удачливые очевидцы, что смогли выжить после падения метеора, говорили о превосходящей мощи Небесного Демона. О том, что она сильнейший шиноби за всю историю.

Хаос порожденный ею, а также невероятные человеческие жертвы на войне заставили Дайме сесть за стол переговоров. Скрытые деревни крайне нежелательно относились к данному факту. Точнее многие шиноби средне-низших чинов выражали свое негодование и подталкивали высших товарищей сопротивляться данному решению властьпредержащих. Начальство объективно судило, что данный исход неизбежен и эта война закончилась бы. Победой или поражением, но в любом случае большими жертвами. Главы деревень, советники, старшие командующие - эти люди обладали доступом к информации, которой не было у младших чинов. Война длилась достаточно долго, чтобы истощить экономические мощи не только гакуре, но и самих элементальных стран. Пусть военная доктрина запрещала шиноби устраивать большие сражение вблизи деревень, городов и даже сел, где выращивали продовольствие, но это было только на бумаге. Лишить врага пропитания, отравить воду, убить крестьян, взращивающих рис - одно из стратегических решений, которые могли привести к победе.

Такс называемая «победа» во Второй Мировой Войне досталась Конохагакуре, а вместе с ней и зона влияния на всей территории элементальных странах. Можно ли сказать, что подавляющее количество заказов будет поступать в Лист? Да. Но как и в прошлом, они могут быть повторно отправлены и в другие гакуре. А вот что касается индивидуальных и более исключительных, высокооплачиваемых заданий с именными бланками, здесь будет полная монополия Конохи.

***

Батальон западного фронта возглавляемый Орочимару возвращался в Коноху под знаменем победы. Шиноби не использовали флаги, не несли знамена, их внешний вид показывал успех операции. Начищенные до блеска налобные пластины, чистая отглаженная одежда, не замаранная кровью, без дыр, поношенности, затертостей и прочего. Гордые, стройные ряды быстро движущихся по деревьям людей, несущих Волю Огня в сердцах. Впереди двигались высокопоставленные шиноби, такие как Орочимару, глава фронта, командиры и, естественно, Герой Войны - Небесный Демон.

Бланш облаченная в белый плащ с черным орнаментом на спине в виде окружности из десяти томоэ, чьи хвосты смотрят наружу. Под ним черного цвета водолазка под горло с длинными рукавами, переходящими в сегментированные перчатки угольно-черного цвета. Ее белые волосы распущены, височные пряди убраны на затылок, завязанные в маленький хвостик. На лбу стальной протектор с небольшими железными шипами в виде рогов. На ногах штаны, да привычные стальные ботинки.

Их группа быстро достигла стен родной деревни. Многие шиноби радостно начали свистеть и смеяться при виде стен дома, нарушая тем самым военную дисциплину. Змей тихо шипел, его раздражала несдержанность младшего состава, но он молчал, так как данный вопрос, как не странно, обсуждался на последнем собрании перед отправлением назад. Шиноби будут возбуждены радостной новостью и видом дома, поэтому могут не сдержаться и нарушить дисциплину в виде криков или нарушенного строя. Давки или прочих неприятных случаев это не вызовет и вызвать не должно даже в теории, просто это помешает грядущему параду.

Поскольку западный фронт без преувеличений можно считать самым напряженным, то первые почести должны достаться ему. Северо-восточный фронт, где главным противником являлось Кумогакуре, прибудет самым последним, из-за немного напряженной обстановки в переговорах с жителями облачной горной гряды. В остальном дожидались только их.

Бланш не могла расслабиться в окружении солдат Листа. Не из-за нахлынувших воспоминаний, когда она практически сожгла дотла Коноху, не из-за лиц бывших товарищей, нет. Все из-за восхищенных взглядов. Шиноби разных пород, разных возрастов, разного социального статуса не сводили с нее взгляд. Кто-то делал практически откровенные намеки, кто-то признавался в симпатии, а другие в большинстве своем просили взять в ученики. Не сказать, что она ощущала опасность, скорее напряжение, было неудобно так открыто красоваться на публике. Здесь вспоминались старые образы, когда она носила шлем.

Возле ворот Конохи их уже ждала большая толпа. Огромные створки ворот были распахнуты настежь, люди стояли вдоль стен с плакатами, цветами, украшениями. А вдоль дороги, на которую открывается вид просторной улицы были ограждения, не позволяющие деревенским занять дорогу для процессии.

Шиноби быстро, оперативно организовались колонну, которая должна была двигаться по прямой, возглавляемая Орочимару, командующим составом Сарутоби и позади них Небесный Демон. Несмотря на заслуги, иерархия власти должна быть четко выражена не только для гражданских, но и для личного состава. Независимо от твоих заслуг, будь добр соблюдать правила.

Когда колонна шиноби приблизилась до расстояния четкой видимости в десяток метров, народ взорвался хором крика радости, аплодисментов. Ниндзя и куноичи были осыпаны не только звуковыми и словесными цветами, но и настоящими. Горожане бросали в воздух цветы, лепестки и цветные ленты.

— Никогда не думала, что тебя будут встречать в Конохе, как Героя Войны. Похоже история идет своим чередом.

Левиафан протолкнулась через ряды шиноби, встав рядом с Небесным Демоном. Вампирша получила свое прозвище во время битв, где длинные лезвия ее беспощадных когтей обагрились алым: «Кровавый Мессир». Но на фоне «Небесного Демона», сокрушившего Трех Каге, повергнувшего в пучину отчаяния жестокой смерти десятки тысяч бойцов, ее достижения меркли. Но шиноби будут долгое время вспоминать, Как на поле брани кровь текла рекой и стекалась к одному человеку. Смерть врагов питала силу Левиафан, пожалуй, это было ясно даже недальновидному командиру «Легиона Смерти», что получил свое название из-за того, что участвовал во всех опасных сражениях восточного фронта и столкнулся с яростью пяти биджу.

Повесив на плечо Роан свою руку, вампирша прижалась всем телом, не позволяя расстоянию заглушить слова каверзной иронии. Розовые губы Роан дрогнули в ухмылке, в искусственной роговице голубого глаза вспыхнула картина пылающей Конохи, кружащей туче драконов над ней и тысячи проклятий, обрушившихся на предательницу.

— Жизнь странная штука.

Простой незатейливый ответ нисколько не опечалил вампира, наоборот, потворствовал разгорающемуся веселью.

— Кто-то умирает, а другой рождается. Вчера же родился Сарех? Твой маленький сынишка. Как же ему будет трудно житься без папки, но с двумя охрененными мамками!

Роан несколько охладела внешне, но внутри ее души что-то болезненно и от того обжигающе дернулось. Шевеление странных чувств тепла и некоторой несдержанной радости тронули девушку за остаток того живого, что могло быть сохранено от тех людей, кем она была и в тоже время нет. Несколько раз ее мимика играла тонкими, еле-видными линиями, не то не понимаем и растерянность, не то удовлетворенной радостью, а может кое-какой обеспокоенностью.

Левиафан не могла не заметить движения в душе Создателя, Истока и неизменного Господина. Они были связаны на более глубоком уровне, нежели Жизнь и Смерть. Они – часть одного целого, только Роан – это целое, а Левиафан – кусочек.

— Не стоит беспокоиться.

Белые волосы вампирши были отстрижены до уровня плеч, не чета длине Роан, доходящей до бедра. Когда Левиафан подбадривающей толкнула плечом Роан, ее волосы дернулись и попали в рот Бланш, вызвав короткую усмешку на лице вампира и недовольство на лице бога. Стирая с губ остаток присутствия вампирши, Роан вернула себе самообладание.

— В некотором роде ты права. Да и после «сокрушительной» по/беды проблем у меня станет гораздо больше, чем власти и почета вместе взятых.

Голос Роан сквозил сухим прагматизмом на грани пессимизма. Это ее обычное состояние, а для тех, кто ее хорошо знает, это норма, где нет злости, негодования или же затаенной ненависти. Совершенно нормально и от того прекрасно.

— Ну, подумаешь, придется пободаться с канцелярией, не в первой. Да и тебе спешить некуда… или лучше сказать не к кому? А! Или же все-таки интрижка с тем мечником является нечто большим?

Саркастичный голос Левиафан не мог не задеть нестабильные чувства Роан, от того хрупкие. На белых щеках появилась капля смущения, в мягком розовом оттенке. Воспоминания той «несдержанности» все еще «волновали» ее во снах. Было иногда приятно видеть данную картину, а не миллионы загубленных душ, протекающих под ней, словно река Стикс.

— Оу. Ты засмущалась.

Провокация вампирши удалась, но выражение лица девушки не дрогнуло. Правда уши стали совершенно красными.

— Замолчи.

— Да-да, не надо тут так себя вести. Я же твоя… семья? Странное слово для описания наших отношений.

Бланш раздраженно покачала головой, толкая вампиршу в плечо кулаком из-за чего та выпала из своих задумчивых пучин прострации.

— Не забивай дурным голову. Как только кончится парад у нас сразу же станет много дел. Нужно купить дом…

— Да. Подгузники… ах блять, их же еще нет. Неужто пеленки клепать? Да ну его нахуй, давай напряжем Вулкана, пусть робо-няньку склепает. Не хочу я прикасаться к детячьему гов…

— У тебя одно на уме. Я не хочу оставлять Лизу, Вулкана и Сареха надолго в клане Узумаки. Мы не знаем их политику, не знаем обстановку внутри клана, да и будет глупо говорить, что они будут относится к нам также тепло, как к родственникам.

— Тебе не кажется, что это будет выглядеть крайне тупо? Сначала пихаешь их в руки Узумаки, потом пытаешься достать.

— Забыла нашу причину? Сколько времени прошло, а толку ноль.

— Бля-я-я-я! Вот торопыга! Думаешь их сразу же заберут в Узушио? А после с порога пинком под зад отправят в кладезь исторического хранилища? Слишком многого хочешь.

Девушки в большинстве своем переговаривались шепотом, а когда речь заходила о чем-то более важном, их речи обрывались, переходя на мыслеформы.

— Я не говорю, чтобы прямо в Узу, но их даже ничему не обучают.

— Не знаю, как, по-моему, их как раз-таки обучают. Этикет, история клана, традиции клана, клановая символика, клановый дрескод.

— Ха-а-а-а… Это не то что мне нужно.

— А тебя спрашивали? По-моему, ты сама все прекрасно понимаешь. Да и еще, стоит тебе посидеть на каких-нибудь лютых успокойниках. Если сейчас твой материнский инстинкт взбесится, то «пиши пропало». О всех отношениях с Узу можно забыть навсегда.

— Я постараюсь себя сдержать.

— Твои старания, да Тебе бы в уши. Не нужно стараться. Не лезь!

Бланш низко зарычала из-за хамоватости вампирши, а та шагала ровно, хоть бы хны, на темные эмоциональные посылы в ментальном плане. Левиафан была отражением той неукротимой, наглой, нахальной личности, исчезнувшей после Сожжения Конохи.

Парад продолжался недолго, несмотря на то, что победа в Великой Войне Шиноби была вырвала из рук умирающего врага, шиноби были не из тех, кто готов ходить строем больше небольшого отрезка времени в жизни-восприятии человека. Строй шиноби разбился, разойдясь по улицам родной деревни. Роан и Левиафан направились в сторону клана Узумаки.

Монументальная арка из красного дерева встретила их перед входом на территорию клана Водоворота. Каждая из них почувствовала исходящий от нее фон чакры. Скрытый под фальшивой роговицей риннеган отчетливо видел кажду вязь энергетических символов, сплетающихся в многослойный механизм энергетического поля. Глаза вампира видели много хуже и достаточно меньше, но даже так Левиафан могла оценить сущность барьерного конструкта.

Интересно, как отреагировал Вулкан, увидев данную арку?

Мысль Роан вызвала короткий смешок у вампира. Беловолосая королева прикрыла уста ладонью, бросая под короткий саркастический взгляд на безмятежную мину Роан.

Вулкан – техник, для него фуиндзюцу один из инструментов, а не искусство достойное восхваления. Помнится, он говорил, что будет использовать барьеры фуин до того, пока не сможет создать стабильное энергетическое поле, способное защищать.

Губы Бланш дернулись в усмешке, вспоминая с каким нечеловеческим рвением рыжеволосый молодой человек собирал роботов.

Подойдя к арке, девушки ожидали прихода сопровождающих. Войти на территорию Великого Клана можно было только по приглашению или приказу и всегда в сопровождении либо представителя клана – поручителя, либо одного из дежурных стражей. Роан и Левиафан должен был встречать сам Вулкан. Но возле их никто не ждал, а поблизости не ощущалось его чакры. Пришлось подождать порядка десяти минут, прежде чем Вулкан все же объявился. Не сказать, что данная задержка сильно разозлила Роан и Левиафан, но недовольство вызвало.

— У нас проблемы.

Подоспевший Вулкан обратился к своему непосредственному начальству без приветствий, переходя сразу к делу. Всякое недовольство сразу же исчезло с лиц двух девушек, они были внимательны и готовы слушать. Как-то вся безмятежная атмосфера после победы в Мировой Войне резко исчезла. Казалось, что в воздухе витает преддверие нового конфликта.

Старейшины клана решили, что ребенок Лизы будет отправлен в Узушиогакуре.

Мысленный голос Вулкана был низким, а в постоянно спокойных зеленых глазах сейчас был гнев. Сильный и неумолимый. Под красным кимоно с символикой клана прятались стальные мышцы, пропитанные чакрой, все его тело было готово ринуться в бой по одному маленькому приказу. Роан тоже напряглась, сжав челюсть до скрипа, лишь Левиафан сделала весьма непринужденное выражение лица, сложив руки на груди.

— И в чем проблема? Если его заберут, то он будет сразу окажется в застенках деревни Водоворота, а поскольку будет расти там, то получит картбланш на вход в их библиотеку.

Мысли Левиафан текли сквозь ее словесную речь, вызывая некий дискомфорт в восприятии информации. Роан поморщилась от сдвоенного голоса в голове.

— Я тоже не хочу, чтобы Лизу разлучали с ребенком. Не думаю, что из этого выйдет что-то путное…

Поддержка Бланш в этой теме казалась решающей, да только Левиафан не стала молчать на решение главы.

Черт. Я тебя не понимаю, вот выпала карта, удачная, практически выигрышная. Сарех отправится в Узу, будет расти среди них, получит там образование, а ты против.

Мысленный возглас вампирши заставил поморщиться. Вулкан воспрепятствовал ее решению.

Если ты забыла, то это ребенок. Пока он войдет в пригодный для работы возраст пройдут десятилетия, да к тому же «туда» не пускают кого попало. И не надо говорить про «временную проблему». Мы также не знаем, какие манипуляции будут с ним проделывать. Возможно они возьмут его ДНК, хотя невозможно, а точно. А если им в руки попадет образец Роан? Ты думаешь они не смогут установить родство?

Пылкое высказывание Вулкана было встречено надменным хмыком со стороны вампира. Бланш задумалась, у обоих были весомые причины так думать. Но все же ее кое-что гложило и это отнюдь не родственные чувства, это то, что в ребенке течет ее кровь до возвышения. В каком эквиваленте и как это можно будет распознать на тесте – никто не знал. Также ей самой хотелось провести кое-какие опыты над его биоматериалом.

— Вулкан, передай старейшинам мое требование аудиенции.

Они откажут.

Вампирша самоуверенно бросила взгляд на двух товарищей. Вулкан в несвойственной ему манере ответил плевком вампирше под ноги. Бланш скривилась от такого «радушия» в их общении.

Если будет так, то им придется исчезнуть.

Холодный ответ Роан немного озадачил двух слушателей. Левиафан нахмурилась, не понимая вектора мыслей начальница, а вот Вулкан был шокирован такой категоричностью.

Ты хочешь их убить?

Роан удивленно распахнула глаза, бросая на аловолосого взгляд полный непонимания, ее правая бровь была вздернута, а глаза нахмурены.

О чем ты? Я не собираюсь воевать с Узушио.

Тогда о чем была та речь?

О том, что в ближайшее десятилетие Узу исчезнет с географии мира шиноби. Забыл? Если я раньше хотела им помочь, то сейчас испытываю некоторые сомнения. Возможно нам будет выгоднее под акомпонимент осады пробраться в их закрома.

Узумаки облегченно вздохнул, опустив плечи. Левиафан нисколько не изменилась в выражении лица.

Лично я не против устроить хорошую бойню.

На губах вампирши заиграла весьма пошлая ухмылка.

Вот этого я и боялась. Видимо вампирская натура полностью пробудилась.

Роан недовольно цокнула языком, смотря на покрасневшее лицо мертвенно бледной Левиафан. Еще чуть-чуть и с ее губ потечет слюна.

Успокойся, в ближайшее время начнется Третья Мировая, сможешь вновь наслаждаться кровавой жатвой.

Тяжело вздохнув, Роан развернулась на пятках, делая шаг вперед от ворот Узумаки.

— Вулкан, передай им, что я не потерплю такого отношения к ребенку моей ученицы, ставшей почти что родной дочерью. Если они смеют так вольно распоряжаться человеческими жизнями, то должны иметь большую смелость, дабы противостоять мне.

— Я передам.

Молодой человек склонился в уважительном поклоне, провожая взглядом уходящую девушку. Люди, что краем глаза видели их недолгую беседу удивленно вздергивали брови. Те кто хотел послушать не смогли ничего услышать, а те кто читал по губам не могли составить воедино их диалог.

Роан прошла порядка двухсот метров спокойным шагом, размышляя о сложившейся ситуации. Ей не хотелось отпускать Сареха от себя, все же он был ее сыном, да пусть и не этой ипостаси, не этого тела. Бланш не хотела признавать этого, потому что такие чувства, пусть естественны, но будут мешать. Она стала мягче, человечнее, но если сейчас даст слабину, то весь план пойдет по всем известному маршруту.

Что будешь делать?

В голове появилась мысль Левиафан. Девушка покачала головой. Она не знала, вообще.

Если оставить Сареха здесь, это удовлетворит мои чувства, но тогда мы потеряем доступ к архиву Узумаки. Ты права, что этот ход будет самым выгодным для нас. В будущем. Но что если его используют в качестве экспериментального материала, несмотря на родовитую породу. Я волнуюсь.

Вампирша от таких откровений сконфуженно почесала затылок. Вот ей, как единственному ДС, сохранившему абсолютное беспристрастие ко всем мирским суетам, чувствам и эмоциям было откровенно все равно. Все равно настолько, что ноль не равен нулю так, как ей безразлично на этого ребенка.

— Роан-сама, вас вызывает Хокаге-сама.

Перед девушками приземлился молодой человек в фарфоровой расписной маске и черной странной форме, состоящей из устаревшего на вид доспеха, закрывающего плечи, грудь, боковые стороны ребер.

Блять, еще этот мне что-то решил сказать.

Бланш ничего не ответила, лишь повернулась в сторону башни Хокаге и прыгнула на ближайшую крышу, откуда быстро поспешила в сторону главной канцелярии деревни.