Наруто: Темная Заря.

Темная Заря 92

Звонкий грохот стеклянных колб время от времени сокрушал холодную тишину подземелья Роан. Вампирша с трудом отговорила создателя от «безголового плана». Было несколько доводов, сыгравших серьезную роль в этом. Первый – СЦЧ все равно разрушается, быстро или нет, а очаг чакры подвержен деструкции в первую очередь. Второе – если она «отделит» свое тело от головы и полностью потеряет над ним контроль, Печать Бога Смерти вместе со всей накопленной чакрой внутри попросту «аннигилируется» и здесь невозможно было предсказать что случится. Смогут ли ДС удержать сошедшую с ума фуин-конструкцию? Весьма дурной вопрос, так как даже примерного ответа невозможно было дать. А если случится взрыв, то даже Левиафан со всеми своими способностями не сможет защитить безобидную и беспомощную голову Роан. Следовательно она попросту умрет. Если идти этим планом, то требуется для начала уничтожить печать Бога Смерти, выкачать из тела всю сенчакру, после же наполовину опустошить резерв чакры, предварительно оставшуюся половину конвертировав в медчакру, что будет поддерживать не только тело, но и СЦЧ, а после этого, с поддержкой десятка, а может и больше, клонов готовых к серьезной операции по созданию мозга – самой сложной части человеческого тела, только тогда. Естественно такой исход не устроил Роан, поэтому они принялись размышлять дальше и вот к какой идеи они пришли.

— Ты же помнишь Ганса?

Левиафан стояла над противоположным столом, заваленным голубыми камнями маны и маленьким скульптурным ножом больше похожим на скальпель. Данный предмет был создан для гравировки магических камней, чтобы в дальнейшем использовать их для артефакторики. Роан стояла согнутой над микроскопом, не отрываясь от своего дела, она перечислила:

— Суккубчик, сто семьдесят семь сантиметров ростом, ничего выдающегося, кроме слабого навыка «очарования», хотя внешность его меня вполне устраивает. Возможно, благодаря своей расовой способности он был бы отличным любовником.

Без интереса произнесла все, что помнила про беловолосого демона. Вампирша немного разочарованно скривила губы в полуулыбке.

— Я не об этом. Ганс – демон и с его слов, внутри каждого демона, способного использовать магию находится кристалл маны. На мысль наталкивает?

Роан подняла голову от глазницы микроскопа. Закатив глаза, она стала быстро размышлять, а следом произносить свои идеи вслух.

— Хм. Странно, конечно, ведь нам так и не удалось изучить их механизм. Но если говорить очень грубо, на грани мифологии, то камень является их очагом. Ограниченным и неизменяемым, но очагом…

— И из этого уже можно работать.

Левиафан перебила ее, не дав договорить, но секундной заминки хватило, чтобы Бланш вспыхнула негодование.

— Вот ты интересная! Хорошо, внедрить камень в тело клона можно и очень легко. Можно даже сделать так, чтобы он использовал эту силу. НО! Как она, блять, будет восполняться!? Я, лично, не знаю ни одной формулы фуин, чтобы перерабатывать сенчакру в обычную!

Левиафан развела руками, смотря на возмущающуюся Роан. Бланш отзеркалила этот жест, также дернув плечами и взмахнув руками над головой.

— Нужно будет вернуться к первому плану. Не хотелось поганить свое тело, но семенники все же придется сделать и зачать Лизе ребенка.

— Хм! Так значит все же ты решила идти этим «аморальным» путем?

Негодующий голос вампира сочетался с явным скептическим выражением лица и вздернутыми бровями. Роан нахмурилась, не понимая с чего бы ее дубль стал таким добродушным и нравственным, когда они вместе убивали такое количество людей вдвоём, что любому нацисту времен Второй Мировой Войны позавидовалось.

— Аморальным? Левиа, ты меня с каждым днем удивляешь все больше и больше. В чем мораль рожать ненужного ребенка? Мне нужен сосуд и слуга. Воспитать свое чадо как раба – вот что аморально. А я благоденствую, когда его тело достаточно сформируется, туда будет отправлен ДС.

Роан старалась поддерживать отстраненность, не выражая своих эмоций по этому поводу, но вампир все продолжал:

— Я не про это. Вроде бы из культуры, откуда мы родом, ребенок является святым существом.

Левиафан, слов рубая с плеча, намекнула Бланш кем она была и откуда родом. Кто или что вообще теперь она или же он такое? Но седовласая просто проигнорировала этот намек, решив воспринимать ее угрызения за чистую монету.

— Да-да, а секс без средств контрацепции с окончанием внутрь, только в миссионерской позе – богоугодное дело. Поэтому-то были изобретены противозачаточные, презервативы, маточные спирали и прочие изощрения, чтобы этих самых святых не рождалось вообще?

Бланш пока говорила настраивала химический штатив, выставляя нужную высоту для колбы. Спиртовая горелка медленно давала пламя для эксперимента. Но руки Роан дрогнули от злости, после слов вампира:

— Злая ты, неужели нехватка интимной близости тебя так драконит? Может быть отыскать Кураму, да по рукам и ногам повязать хвостатика? А что? Милая мордашка есть, член есть, выносливость практически бесконечная, да и чакры море и небольшое озеро.

Нежить уже неоднократно вспоминала имя предателя, с которым Роан желала свести счеты. Сжав челюсти до скрежета зубами, Бланш постаралась сбросить накал страстей, тяжело выдыхая и с явной угрозой низко проговаривая предупреждение:

— Левиафан, ты бы рот закрыла. Не напоминай мне про лиса. Все равно придется его искать.

— Хоу? Зачем же? Вроде бы ты собралась воскрешать Джуби только при помощи эмоций людей и душ убитых «Во благо революции».

Вампирша, в чьих глазах сейчас сиял риннеган от передачи прав Пути Нараки, усмехнулась, представляя будущую заварушку. Для Роан, как для Владыки Душ это будет празднество Жатвы, а вот для нее Кровавый Банкет. Как бы то не было, Роан была права, Левиафан испытывала настоящее, животное возбуждение от запаха крови, а продолжительная диета заставляла ее тосковать по этой алой жидкости. Бланш не давала ей и капли ни своей, ни тем более драконьей, также всегда держала подле себя, не позволяя охотиться.

— Да. Но после все равно придется создать или извлечь Статую Гедо.

Вампирша отвлеклась от своих багряных влажных мыслей, услышав о том, что собирается делать оригинал после воскрешения монстра с десятью хвостами. Изумившись, даже не попытавшись подумать для чего это нужно было, Левиафан с явным интересом задала вопрос:

— Зачем?

Роан зло прошипела, сдавливая в пальцах карандаш до скрежета древесины.

— Не тупи! Без статуи один одноглазый пронюхает, что дело пахнет жопой, а его план катится туда же. Он начнет рыскать и рано или поздно достанет нас.

— Ну так с силой джуби убить его будет проще простого. А после забираем шаринган с Камуи и сваливаем на Гавайи.

Роан говорила это с какой-то потаенной обеспокоенность, но вот Левиафан видела в этом перспективы. В

— Тц! Идиотка. Ты бы крови что ли попила, тебе реально чего-то не хватает, мозг совсем не работает.

— Хах! А ты прям светоч ясной мысли.

— Да по светлее тебя будет. Я, хотя бы, не дергаюсь в оргазме при запахе крови.

— Да-да, ты дергаешься от другого, но уже в тебе.

Левиафан со скоростью света пригнула голову, иначе ей бы в лицо влетела колба с серной кислотой. Гнев на лице оригинала уже принял вид пульсирующих вен и оскаленных зубов.

— Да. Очевидный недотрах. Надо быстро возвращать Вулкана, да и остальных прихватить. А что? Лаббак с Тацуми вполне симпатичные!

В раскрытый рот Левиафан влетел миниатюрный расенган, что был меньше игрушечной пульки. Но при соприкосновении с языком расширился до размеров шара для боулинга, разорвав тем самым рот вампира. Вампирша с грохотом и брызгами алой крови упала на пол. Ее тело немедленно начало регенерацию, буквально за семь секунд заращивая такую травму до первозданного уровня, превосходя тем самым даже скорость восстановления Роан.

— Восемнадцать – ноль.

С усмешкой проговорила Левиафан, смотря из положение лежа на искаженное гневом лицо Роан.

— И все же гнев и презрение тебе идет гораздо больше, чем тривиальная, приторная маска добродушия.

Бланш громко цыкнула в кривом уничижительном оскале обнажая левый клык.

— Если не заткнешься, будет девятнадцать, и двадцать, и двадцать один. После я удалю твой язык вместе с голосовыми связками, а чтобы не регенерировала – пришью свою плоть. Вот будет потеха, когда мертвая и бессмертная плоть будут уничтожать друг друга.

— Пха-ха-ха, да, действительно будет чудовищно испытать такое на себе. Будь я живым существом, то уже бы душу богу отдала от болевого шока!

Вампирша с ярым смехом маньяка встала с пола, отряхивая подол плаща от пыли.

— Ты даже боли не чувствуешь.

— Тц! В разорванной пасти мало приятного.

Грубое замечание Роан было встречено не менее возмущенным восклицанием Левиафан. Но Бланш не собиралась оставлять последнее слово за дублем.

— С твоей регенерацией даже разорванная грудная клетка будет временным неудобством.

— Завидуй молча.

— А ты работай!

Роан злобно цокнула каблуком ботинок, развернувшись на пятках к противоположному столу, оставляя вампира смотреть себе в затылок. Левиафан обреченно закинула руки за голову, запрокинув голову.

— Помнишь Ганс предлагал тебе обосноваться в Тихой или Вольной гавани, как ее там? Жив ли еще суккубчик? С его-то способностями очень просто нажить врагов.

— Не помню. С ним всегда рядом ДС с небольшой командой древесных клонов. Сигналов пока не приходило.

Бланш устало вздохнула, переливая из колбы в пробирку содержимое емкости. Реагенты шумно забурлели и начали парить, в комнате распространился непонятный, кисловатый запах каких-то веществ.

— Ганс не плохой собеседник, может вместо того, чтобы с нами постоянно зависать с нормальными существами пообщаешься?

— Это ты к чему?

Из-за странной формулировки предложения Роан даже обернулась, повернув максимально голову к вампиру, в непроницаемых фиолетовых глазах мимикой застыло непонимание. Левиафан немного улыбнулась, поняв что оригинал полностью сконцентрировался на ней.

— Твое ментальное состояние все хуже и хуже. Раньше, когда мы еще жили в Конохе, даже по-моему это случилось в Стране Волн, ты могла вырезать всю округу, в принципе контингент там был схож, и получить вместо полутысячи очком пару-тройку, а может и все пять тысяч. Почему это не сделала?

Вампирша пыталась натолкнуть Роан на рассуждения о своем ментальном состоянии, но Роан ответила как всегда в непробиваемой манере.

— А ты как думаешь? Потому что это были обычные крестьяне, да и геноцид малого населения страны-вассала Огня мне бы вылился очень худо. А так я практически герой.

— Нда. Раньше ты думала совершенно иначе.

Посетовала вампирша, укоризненно смотря на седовласую. Роан, скрестив руки на груди провоцирующее задала вопрос:

— Интересно же как?

Вампирша в свою очередь раскинула руки в сторону образно показывала, указывая глазами, словно изображая чашу весов: «Невинные» и «Виновные».

— Те люди были невинны, а люди Гато – бандиты, а значит виновны.

Роан, услышав эту логику встрепенулась, прикусив губу в злобном ожидании. Обнажив верхний ряд зубов, Бланш рассудила:

— А это значит, что их можно использовать как материал? Левиафан ты была создана вовремя, когда я тесно жила с человеческим обществом и еще не лишилась бремя в виде «гуманизма». Да, есть люди, которые не совершают преступлений и живут относительно мирно, но делает ли это их невинными? Скорее да, чем нет. Но действительно оно так? Действительно фермер не крал у соседа или у государства пару, а то и десяток мешков налогового зерна? Не обвешивал ли других людей торговец на базаре?

— И из-за этого их стоит убивать?

Слова Роан породили в вампире закономерный вопрос, который та бы задала несмотря на исход или суть мыслей оригинала. Это был не эмпатический шок, а чистый расчет, основанный на прошлых чувствах и эмоциях Роан. Бланш же саркастично ответила:

— Может нет, а может да. Условия – вот что важно.

— А Кюдзо, Лиза, Вулкан – тоже «условия»?

— Кюдзо – носитель кеккей генкая «Металл», что отлично сочетается с Путем Шурадо. Лиза и Вулкан из клана Узумаки. Если бы я могла иметь детей, то Вулкан уже давно бы сделал мне нескольких. Лиза сейчас мой единственный вариант получить более-менее годное тело. Не хочу модернизировать слабые сосуды.

— Хорошо. А если сейчас поменяешь пол. У тебя будет член и бесконечный запас твоей «люксовой» спермы с кучей редчайших ДНК и вполне возможно с «баффом бессмертия». Начнешь делать наследников налево и направо?

— Ну Лизу точно надо будет, можно еще взять Эсдес, интересно проверить как кровь того дракона передастся следующему поколению. Наверное, вполне возможно, что можно было бы попробовать с Акаме и Леоне, каждая из них имеет особую мутацию в следствии долгого пользования тейгу, но не думаю, что они будут столь значимы для меня.

— Хм! Ладно Лиза, она-то точно уже никуда не денется, Акаме и Леоне скорее всего тоже согласятся, но после революции. А Эсдес? Пленишь и изнасилуешь? Как тот скот?

— Эсдес сама по себе сука еще та. Ты не владеешь разведданными, которые получила я. Знаешь ли ты, что самое любимое занятие генерала – это пытки? А знаешь, что есть пытка?

— Не считай меня за дуру.

— Пытка – это насилие над человеком. Физическое или психическое – все это направлено на угнетение разума, чтобы человек ощутил вкус отчаяния и сломался. Кто-то вот не боится боли и резать его бесполезно, но до ломки зубов ненавидит насекомых. Генерал Эсдес с радостью напихает их в разные места и с упоением будет смотреть, как ты мучаешься в корчах. А ты знала, что армия генерала состояла на сто процентов из мужчин? Причем это отнюдь не добропорядочный или невинно осужденный контингент. Это уголовники, бандиты, которых генерал посчитала полезными. А знаешь, как военные сбрасывают пар? Прошу прощения, бандиты-военные? То что мы видели в первом городе по прибытию в этот мир – цветочки. И генеральша обо всем это знала и даже поощряла, так как групповые издевательства поднимают боевой дух. Поэтому ты хочешь мне сказать, что генерал – невинна? Не, может она еще целка, но отнюдь не святоша. То что она с распростертой душой поддерживает свое войско – не значит, что она также заботится и о честном народе.

— Хорошо. А что тогда с Ино и Хинатой?

Левиафан с вызовом посмотрела на Роан, сложив руки под грудью, но ее оппонент ненадолго задумался, вспоминая о чем идет речь. Щелкая пальцами, Бланш быстро пролистывала воспоминания, связанные с этими особами.

— Хм? А, ты про то, что в обеих были помещены ДС?

Вампирше пришлось ждать около минуты, чтобы получить ответ от седовласой и такая непосредственная простота по отношению к «порабощенным» девушкам ее немного злило, поэтому Левиафан сразу же накинулась с обвинением:

— Ты же прекрасно знаешь, что дополнительные сознания не могут сосуществовать с неродственными сознаниями в одном сосуде. Мы начинаем поглощать владельца и расщеплять его личность…

Не желая слушать дальнейшие нравоучения, Роан сразу решила расставить точки над «И».

— Эти две девчонки мне нужны ровно для двух целей. Первая Ино – развитие ментальных дзюцу. Все же пусть Фу и обладал хорошими техниками, но не всеми, а Ино – принцесса и эта принцесса залезет в любую жопу без мыла. Вторая Хината – для тейсенгана.

— Ты владеешь додзюцу на порядок выше этих глаз.

— Тейсенган дает гораздо большую силу управления гравитацией, тем более иметь запасной сосуд с такой силой очень полезно. Да и стоит дождаться пока Хината подрастет и последовать твоему совету. Представь какой силы будет сосуд, рожденный из крови Ооцуцуки-Хьюга и моей.

Левиафан нахмурила брови, смотря в насмешливые, победные глаза Роан.

— Откуда ты возьмешь кровь Ооцуцуки? За Кагуей погонишься?

— За Тонери.

— Тогда с этой позиции лучше подложить ее под беловолосого. Получишь сосуд с чистейшей кровью Хьюга и Ооцуцуки, а потом уже смотря какой пол, лучше, конечно, девочка, потому что твоя матка – все равно что Азатот. А так… твой полк прибудет.

Вампирша отзеркалила бесстрастную манеру речи Роан, говоря про селекцию, словно про что-то обыденное.

— Левиафан, почему-то мне смутно кажется, что ты наглухо забываешь, что без силы, без могущества мы – ничто. Ладно мир шиноби, но и в других мирах нам не адаптироваться нормально. Да и с моим характером… Будет очень плохо.

— Продолжишь также беспричинно вырезать людей и против тебя ополчится весь мир. Насколько бы не были могущественны, нам не победить.

Голос Левиафан был категорическим, словно на этой ноте она желала закончить весь разговор.

***

Роан долго сомневалась идти на этот шаг, но все же иного выхода не было. Ей требовалось перешить свое тело и полностью перестроить организм на мужской лад. И тут была проблема не во внешности или пропорциях, а в гормонах и особенностях организма. Огромная работа была продела в рекордные сроки, потребовалось полторы недели, чтобы завершить этот процесс.

Мужчина лет тридцати, ростом порядка ста девяноста сантиметров.

Короткие черные волосы были зачесаны на левую сторону. Угловатое, грубое мужское лицо без отчетливых аристократических изгибов и линий. Холодный, насмешливый взгляд не то угрожающий, не то игнорирующий. Тонкие, бесцветные губы.

— Что ты воротишь нос? Вернулись к заводским настройкам – ничего нового. Или тебе все же нравилось, когда тебя, а не ты?

На губах Левиафан вместо раздраженной, недовольной мины появилась наглая усмешка, провоцирующая оригинала на праведную злость, но Роан… или уже лучше сказать Рохан даже плечом не повел.

— Ладно, я понимаю твою неприязнь к мужской внешности, но нужно ли было восстанавливать свою старую личину?

— Хах. Ты же сама говорила, что мне нужно вспомнить то, кем я был?

Мужчина ответил в том же саркастическом тоне, из-за плеча смотря холодными фиолетовыми глазами.

— Но не в прямом смысле!

Рохан усмехнулся при возмущении Левиафана. На самом деле причина в столь изощренном издевательстве над красивым женским телом была довольна проста – маска. Маска Лорда Рассвета.

— Боже правый, Левиафан, будь добра, не шуми по чем зря. Эта внешность отлично подходит Лорду Рассвета. Невзрачные черты лица, белесая, трупная кожа и все хорошо сочетается в риннеганом. Кто сказал, что мессия должен быть раболепным, писаным красавцем? Тем более в этом теле я могу заняться более устрашающими экспериментами. Теперь его не жалко.

— Тебе виднее.

Обреченный голос вампира отдавал нотами отчаяния, ибо Левиафан уже перестала пытаться достучаться до «старой версии» Рохана.

— Нда. Что же, пойдем навестим столицу. Генерал Эсдес уже собрала Колизей. Кого там поймали? Тацуми?

Натягивая черные кожаные перчатки, Рохан бросил косой взгляд на отстраненную вампиршу, смотрящую на экран компьютера.

— Тацуми и Лаббака. Парень с нитями уже мертв.

— Жаль его, но думаю, что все должно быть именно так.