Наседка (СИ)

Глава 2

Школа — это ад! Возможно, дети и способны находить удовольствие в посещении учебного заведения, где фальшиво улыбающиеся преподаватели судорожно вколачивают в головы учеников разнообразные знания, но для человека, давным-давно определившегося со своим жизненным путем, посещение бесполезных занятий — сущая пытка. А самое мерзкое, что ни опыт предыдущей жизни, ни память мальчика Синдзи практические ничем не помогали. Одно дело — точные науки, вроде математики или физики, но классическая японская литература с необходимостью анализировать и без того малопонятные произведения или обществоведение, занимающееся в числе прочего такими малопонятными вещами как этикет и этика… Про музыку и рисование, входящие в число обязательных предметов, даже говорить не хочется. Только моторная память нового тела, умеющего держать карандаш не хуже палочек для еды, не позволила мне пополнить ряды местных «двоечников».

Добавьте к этому жесткое ограничение по времени на вливание в новую среду: три с половиной месяца до триместровых экзаменов и полтора до промежуточных тестов. Притом что почти половина предметов слишком сложна даже для моего гибридного разума. Очень мило. Что я там пару недель назад думал по поводу «квеста»? Невероятное космическое существо божественного уровня, похоже, решило поиздеваться над одним суперменом, слишком быстро забывшим о вреде излишней самоуверенности. Ну ничего, мы еще посмотрим кто кого!

Я, скрипя зубами, вгрызся в гранит науки, остро жалея об отсутствии компьютера и возможности искать информацию в Интернете. Тетушка Таки млела от моей работоспособности и исправно таскала необходимую литературу из общественной библиотеки. В общем, любить школу было проблематично. Единственное, что хоть как-то примиряло меня с необходимостью ее посещения, — уроки физкультуры. Японцы всерьез относились к идее гармоничного развития человека, и в результате такого подхода занятия у нас вел настоящий тренер, а не ожидаемый, благодаря опыту прошлой жизни, толстопуз со свистком. Так что я получил прекрасную возможность гонять самого себя в хвост и в гриву под присмотром настоящего профессионала, способного вовремя остановить слишком увлекшегося «спортсмена».

— Круто бегаешь, Синдзи! — Хлопок здоровенной лапищей по плечу едва не впечатал меня в дверцу шкафчика с одеждой. — Тебя ни один якудза не догонит!

— Аккуратней руками маши! — вызверился я на слонопотама, решившего выказать мне подобным образом свое расположение. Катцуюки Каору, мой одноклассник, обладал характерной японской внешностью и поистине скандинавскими габаритами, уступая ростом во всей школе разве что директору. — И подумай о том, что у моей скорости есть и обратная сторона.

— Это какая? — Малолетний шкаф весело оскалился.

— Убежать от меня тоже проблематично.

— Все-все, — Катцу выставил перед собой открытые ладони, — можешь не продолжать. О твоих подвигах и так полшколы судачит.

Я поморщился. Дурацкая вышла история. Мало того, что здешняя система образования предусматривает обязательное участие в каком-нибудь кружке, который японцы почему-то предпочитают называть клубом, так еще и косо смотрит на любые попытки пересмотра увлечений посреди учебного года. Попробуйте угадать, членом какого клуба являлся Синдзи? Разумеется, цветоводства. Кто бы сомневался! Ботаник — он во всем ботаник!

Но это еще цветочки. Ягодки начались, когда я осознал, что в этом царстве орхидей и лютиков существует «дедовщина». Три тощих пятнадцатилетних подростка, один из которых таскал на переносице очки со стеклами толщиной в сантиметр, попытались заставить меня следить за временем полива их растений! Я не послал кретинов только потому, что потерял дар членораздельной речи. Придя в себя и пораскинув мозгами, решил не устраивать разборок и просто заложил обнаглевших юных натуралистов первому попавшемуся учителю. Который добил меня окончательно, заявив, что он не вмешивается в деятельность клубов, а учащиеся средней школы просто обязаны уметь договариваться друг с другом. Ну и прочий бред о совместном пути к общей цели.

Пришлось идти договариваться. Предварительно прихватив с собой швабру. Количество ботаников к моменту моего прихода увеличилось до четырех, но правильное использование инвентаря для влажной уборки помещений не оставило им шансов. Горе-цветоводы, в свою очередь, вместо ожидаемой мной попытки устроить выскочке темную тоже пошли жаловаться учителю. Тому же самому.

На этот раз мужик снизошел до того, чтобы вникнуть в суть конфликта. А вникнув, постарался его аккуратно замять. Еще бы! Если я хоть что-то понимаю в работе социальных служб, то в случае разбирательства учителя бы и назначили козлом отпущения как проигнорировавшего мою жалобу. Положительная характеристика с предыдущего места учебы Синдзи не оставила бы мужику и половинки шанса. Вот он и постарался прочесть нам душещипательную лекцию о дружбе и взаимопомощи. Ботаники лекцией прониклись (а может, не только ею) и взяли на себя добровольные обязательства по уходу за моими растениями, благородно избавив их хозяина от необходимости посещать клуб ежедневно. Омрачал хэппи-энд только факт распространения этой истории среди школьников.

— Тебе-то что до моих подвигов? — буркнул я, отворачиваясь от ухмыляющегося Катцу. — Или завидуешь, что кто-то другой теперь звезда первой величины?

— Да не, — отмахнулся здоровяк. — Мне не жалко. А вот парни из третьего «А», похоже, завидуют.

— И что?

— Побить могут.

— Пусть попробуют. — Упомянутых парней я не боялся. Школа была вполне приличной, и отморозков, прячущих по карманам заточки, в ней просто не водилось. Объяснить прочим, что со мной лучше не связываться, не так уж и сложно. Несколько приемов самообороны, освоенных еще в прошлой жизни, давали мне некоторое преимущество, несмотря на утрату навыка их рефлекторного применения.

— Ну как знаешь. — Катцу пожал плечами. — А то мы помочь хотели.

— Да? — Я с сомнением посмотрел на здоровяка. Не то чтобы я совсем не верил во взаимовыручку или альтруизм, но должен же быть для них хоть какой-нибудь повод. — С чего бы это?

— Как с чего? — удивился мой собеседник. — Ты же наш одноклассник. И вообще… — Чего именно «вообще» он уточнять не стал.

— Поня-я-ятно, — протянул я, осознавая, что учился в школе слишком давно и успел совершенно забыть особенности детской психологии. Впрочем, а знал ли я их? Насколько помню, в те времена из всех типов социальных взаимоотношений меня интересовали исключительно межполовые.

— Так чего? — вопросил парень.

— Кто же отказывается от помощи одноклассников? — улыбнулся я. — Тем более, добровольной. — И уточнил на всякий случай, не желая внезапно оказаться включенным в состав какой-нибудь малолетней банды на правах «шестерки». — Только «мы» — это кто?

— Мы с Сузуму, разумеется.

Переодевающийся в паре метров от нас Сузуму Кадзан, такой же мелкий и худой, как и я сам, разве что несколько более жилистый, поймал мой удивленный взгляд и многозначительно кивнул. М-да… Вот так понапридумываешь себе всяких сложностей, а реальность на самом деле оказывается гораздо проще: один ботан решил из классовой солидарности прикрыть другого ботана, используя в качестве «крыши» своего здоровяка-приятеля. И никаких интриг. Господи, как я со своей свежеприобретенной паранойей среди этих детей жить-то буду?..

— Спасибо, парни. Вы настоящие друзья!

Последствия моего порывистого высказывания проявились на первой же большой перемене: вместо того, чтобы спокойно пообедать за уже привычным столиком в дальнем углу, я оказался сидящим почти в центре столовой. Стоило только перешагнуть порог помещения, как широкая лапища идущего рядом Катцу обхватила меня за плечи и «помогла» выбрать правильное место между ним и Сузуму. Устроившись на соседнем стуле, эта карликовая японская горилла обвела присутствующих вызывающим взглядом. Мрачные лица третьеклассников, видимо, порадовали его достаточно, и Катцу со счастливой улыбкой открыл коробку с обедом.

Я тоже достал палочки и принялся уничтожать сваренные мной еще позавчера недоспагетти. Съемная квартира и купленная в кредит машина оказались удовольствиями не из дешевых, и средств на мясную диету у Таки банально не хватало. Большая же часть японской кухни была прочно оккупирована рисом, не слишком любимым мной еще в прошлой жизни. Нет, в крупных магазинах можно было купить что угодно, но «экзотика» стоила дороже. Приходилось тщательно искать компромисс между ценой и вкусовыми качествами продукта. Так появились на свет мои «спагетти». Из лапши. Рисовой.

— Скажи, Синдзи, а ты занимаешься боевыми искусствами? — вдруг спросил неспешно поглощающий рисовые шарики Сузуму.

— Не. — Набитый рот помешал произнести что-то более осмысленное.

— Но ты в одиночку избил четырех парней… — задумчиво протянул он, глядя на свой обед и вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь.

— Швабра, — пояснил я, заканчивая жевать.

— Только швабра? — Сузуму поднял на меня глаза и чуть улыбнулся.

— Плюс сильное желание ее применить.

— Тогда у тебя талант, — его улыбка стала шире. — Не хотел бы заняться искусством схватки по-настоящему? Я даже знаю, где довольно прилично обучают владению шестом. Почти шваброй.

— Ты попал, — изрек свой вердикт ранее мирно жевавший Катцу. — Его родне принадлежат целых два додзе, и он иногда слишком уж увлекается вербовкой.

— Или айкидо, — продолжал рассуждать вслух Сузуму, пропустивший выпад приятеля мимо ушей. — Прекрасный выбор для тех, у кого не так уж много лишней силы.

Я немного по-другому взглянул на парнишку. Мелкий? Для меня, привыкшего взирать на мир с высоты ста девяносто сантиметров и не изменившего старой привычке даже в новом теле, — несомненно. Но для среднестатистического японца рост школьника вполне вписывался в пределы нормы. Худой? Ну да, ни капли лишнего жирка, все еще присутствующего у некоторых одногодков. А так вполне пропорциональная фигура без малейших признаков истощения. Похоже, я ошибочно записал спортсмена в заучки, опираясь лишь на излишне интеллигентное выражение лица и отсутствие особых успехов на уроках физкультуры. Однако, если Сузуму не ботан, то вновь встает вопрос, что же ему от меня надо? Уснувшая было паранойя, приоткрыла один глаз и хитро ухмыльнулась.

— Времени совсем нет, — старательно изображая сожаление, попытался отказаться я. — Для поступления в приличную старшую школу нужны хорошие оценки, а у меня в последнее время нелады с гуманитарными предметами.

— Та же фигня, — вздохнул Катцу.

— Говорите, словно собрались на соревнованиях префектуру представлять, — фыркнул Сузуму. — Если заниматься боевыми искусствами только для саморазвития, а не стараться бить рекорды, то надо не так уж много времени.

— Сколько? — по большей части из любопытства уточнил я.

— При правильно составленном расписании часа два в день максимум. А потом, когда научишься совмещать тренировки с обычными делами и того меньше.

— Все равно, я слишком ленив для такого, — протянул Катцу. — Целых два часа в день. Лучше потратить их на что-нибудь более полезное.

— Например, на игровые автоматы, — фыркнул Сузуму.

— Например, на автоматы, — согласился здоровяк. — Так я, по крайней мере, получаю удовольствие, а не напрягаюсь до седьмого пота за свои же деньги.

Пользуясь случаем, я поспешил набить рот лапшой, создавая благовидный предлог для неучастия в дальнейшем разговоре. И все-таки, что этой парочке от меня понадобилось?

Две недели я ждал от новых «приятелей» какого-нибудь подвоха. А потом понял, что еще немного, и сорвусь. У меня начали дрожать руки. Постоянное пребывание в напряженном ожидании выматывало. Вдобавок проклятая школьная программа давалась мне с ужасным скрипом, несмотря на многочасовые дополнительные занятия. Это создание извращенного японского гения, влюбленного в гуманитарные науки, могло свести с ума любого нормального человека. Моему кипящему от чрезмерных нагрузок разуму требовалась хоть какая-то возможность спустить пар, а привычные способы были недоступны: не продают в Японии алкоголь школьникам, да и нормальные взрослые девушки не спешат оказаться в объятиях тощего малолетки. Примерно тогда я и решил: «К черту! В любую игру можно играть в двое ворот!»

Нельзя постоянно вариться в соку собственных подозрений и каждую секунду ожидать подвоха. Даже если мои новоявленные товарищи какие-нибудь шпионы или агенты секретной инопланетной организации, так хоть развлекусь немного за их счет. Хотели ребенка — так получите! Нормального такого ребенка: непосредственного и с чрезмерно развитым воображением. Я перестал избегать общения.

И очень быстро понял, что имею дело с настоящими школьниками, агенты они или нет. Ибо только детские уши способны удерживать на себе такое невероятное количество лапши. Мальчишки были готовы поверить в самую фантастическую байку, если я рассказывал ее с серьезным выражением лица. А уж если к выражению лица добавить цитату из умного журнала… Я вещал об изобретениях второй половины девяностых, выдавая половину из них за свои идеи, и наслаждался горящими глазами слушателей. Общение с детьми оказалось по-своему интересным, даже приятным. И почему в прошлой жизни мне так не хотелось заниматься преподавательской деятельностью?

Мои собеседники тоже не отмалчивались, делясь в ответ своими мечтами и планами. Как оказалось, ошибся я не только в оценке Сузуму. Здоровяк Катцуюки внезапно оказался вовсе не тупым качком, а довольно разумным парнем, собирающимся выучиться на инженера и посвятить свое будущее роботостроению. Если сделать скидку на разницу в возрасте, то эти двое, пожалуй, оказались лучшими собеседниками из всех, с которыми я когда-либо сталкивался. Во всяком случае, «ботан» Кадзан никогда не зевал, если меня заносило и ему приходилось выслушивать в течение часа детальный разбор какого-нибудь алгоритма. Удивительно, но Сузуму даже удавалось делать при этом умное лицо.

Их отношение потихоньку примиряло меня с новой жизнью, заставляя находить некоторые плюсы в посещении школы и не относиться к этому, как к каторге для малолетних преступников.

— Йоу, Синдзи! — Нагнавший меня у ворот нашей альма-матер Катцу впустую вспорол своей лапищей воздух прямо над моим многострадальным плечом, рефлекторно ушедшим вниз при первых звуках его голоса. — Домашнюю работу сделал?

— Разумеется, — проворчал я. Оригинальная манера громилы здороваться, лупя собеседника, изрядно раздражала.

— Дай списать! — Чего я там говорил про умные лица? Беру свои слова обратно. Наглые морды — вот более точное определение.

— Лень было самому час времени потратить? Ты чем вчера весь вечер занимался?

— На свидание ходил! — Катцу выпятил грудь колесом.

— Ладно, дам списать, — смягчился я. На этот раз у парня хотя бы была уважительная причина. Да и вообще, героизм необходимо поощрять. А поход на свидание с четырнадцатилетней японкой воспринимался мною исключительно как акт героизма.

— Ты настоящий друг, Синдзи, — расчувствовался здоровяк. — Понимаешь душу истинного мужчины. Так, глядишь, и сам с кем-нибудь на свидание отправишься.

— Нет уж, спасибо! — поспешил откреститься я. Ровесницы меня не привлекали от слова «совсем».

— Тоже будешь, как Сузуму, вздыхать на расстоянии? Теоретики! — Окрыленный первым успехом Катцу похоже возомнил себя записным ловеласом и был готов учить окружающих жизни.

— Просто у нас с ним, в отличие от некоторых, есть вкус, — хмыкнул я.

— Да неужели? Хочешь сказать, что местные девчонки недостаточно хороши?

Вообще-то я именно так и думал, но говорить об этом вслух по вполне понятным причинам не собирался. Как не собирался и объяснять парню, что женщины созданы не только для того, чтобы ходить с ними за ручку смотреть на лепестки сакуры, а с его подружками в силу возраста никакое иное времяпрепровождение невозможно.

— Тетку мою видел? — задал я риторический вопрос.

— Вчера, — уточнил Сео.

— Так вот. По дому она ходит исключительно в коротеньком халатике — другой одежды не признает.

— М-да… Таки-сенсей — это, конечно, аргумент, — признал мой товарищ.

— А то! — Тетя по европейским стандартам красоты могла считаться разве что симпатичной, но прочие жительницы района обладали таким уровнем внешней привлекательности, что ей бы не составило никакого труда занять одно из первых мест в конкурсе «Мисс Вселенная» местного разлива. С условием, что конкурсантки будут исключительно обитательницами окрестных кварталов.

— Но для таких, как я, она недостижимый идеал, — грустно вздохнул парень. — Это ты можешь ежедневно любоваться на правах родственника.

— Вот именно что родственника, — хмыкнул я. — Что толку глазеть, если нельзя потрогать. Так что я бы на твоем месте выбрал кого-нибудь попроще и поприземленнее. Пусть менее симпатичную, зато более доступную. Например, Рейко из второго «А».

— Рейко?! Попроще?! Менее симпатичная?! — Катцу едва не задохнулся от возмущения. — Ты как ляпнешь, Синдзи… Она же школьный идол!

— Да тут в каждой школе по такому идолу. — Я пожал плечами. — А в некоторых и по паре. Что теперь, обо всех с придыханием говорить?

— Можешь говорить без придыхания, но то, что ни с одним из нас она на свидание бы не пошла — факт.

— Разумеется, — легко согласился я. — Проблемно отправиться на свидание с парнем, который тебя на него не приглашал. А никто из нас приглашать ее не собирается. Мне неинтересно, а у тебя девушка есть.

— Да я бы пригласил, если бы имел хоть какой-то шанс.

— И бросил бы ту, с которой гулял вчера? Как мимолетна любовь японского школьника!

— Ну, мы же только гуляли. — Катцу потупился. — Да и то, только один раз.

— И за один раз она уже успела тебе надоесть? — Я сделал большие глаза, но, увидев, как парень смутился от моей невинной подколки, засмеялся.

— Вечно ты так, Синдзи, — после недолгого молчания хмуро проронил Катцу. — Скажешь что-нибудь, а я потом мечтать начинаю.

— Было бы, о чем мечтать. Девчонка какая-то. Мечтать надо о чем-нибудь недосягаемом и поистине восхитительном. Например, о ящике пива.

— Чего о нем мечтать? — вздохнул парень. — Ящик пива я могу хоть завтра купить. Вот свидание со школьным идолом — другое дело.

— Это где ты можешь купить ящик пива? — Я даже притормозил немного.

— В магазине. Где же еще? — удивился Катцу.

— И продают? Тебе же двадцать один никто не даст.

— Зато паре моих знакомых студентов запросто. Правда, придется с ними поделиться.

— Так! — Я даже облизнулся в предвкушении. — Меняемся! Рейко идет с тобой на свидание, а я в тот же день получаю ящик пива.

— Ты серьезно?! — Катцу вылупился на меня резко округлившимися глазами, сразу став похожим на европейца.

— Разумеется, — кивнул я. — Это же ящик пива!

— По рукам! — поспешно заявил он.

Дальше мы шли молча: приятель неспешно приходил в себя, после моего предложения, а я продумывал стратегию. Класс встретил нас привычным шелестом разговоров разбившихся на группы школьников. Я плюхнулся за собственную парту во втором ряду. Катцу с отсутствующим взглядом поплелся к своей.

— Чем ты его так озадачил? — поинтересовался сидящий сразу за мной Сузуму, затачивая карандаш какой-то острой металлической штуковиной, лишь отдаленно похожей на нож. Впрочем, выглядел он при этом все равно ботан ботаном.

— Сравнительным анализом женской красоты. Я высказал мнение, что Рейко из третьего «А» вовсе не так хороша, как принято считать.

Стоящие неподалеку девчонки, услышав последнюю фразу, навострили ушки, старательно делая вид, что абсолютно не интересуются нашим разговором. Примерно на это я и рассчитывал, потому и говорил в полный голос.

— Небось, еще и проверить предложил, — хмыкнул Сузуму, успевший за прошедшие недели немного меня изучить.

— Разумеется. Он, понимаешь ли, собрался ее на свидание звать. А я настоятельно рекомендовал ему сперва прогуляться с Мидори. — Упомянутая девица считалась основной соперницей Рейко и была почти столь же красива. То есть не вызывала у меня инстинктивного желания оказаться кем угодно, только не ее парнем. — Вот когда сводит в кафе обеих, тогда и поймет, кто действительно лучшая девушка школы.

— Тот факт, что Рейко может не захотеть пойти на свидание с Катцуюки, ты, разумеется, даже не рассматривал, — Сузуму слегка улыбнулся.

— И почему же она может не захотеть? — Здоровяк считался в нашей школе первым парнем на деревне, и проявление к нему толики внимания не могло нанести никакого урона достоинству первой красавицы этой же «деревни». Не будь он так впечатлен всеобщим восхищением Рейко, давно бы гулял, держась с ней за ручку, и без моей помощи.

— Например, потому что занята. Или потому что Катцуюки не в ее вкусе.

— Ну да, ну да, — «понимающе» покивал я. — Разумеется, у нее совершенно нет времени на парней. Вдобавок наш друг настолько уродлив, что пара часов в его обществе, никак не может считаться приятным времяпрепровождением и любой девушке в тягость. Конечно, конечно. А то, что кого-то могут сравнить с Мидори в пользу последней, тут совершенно ни при чем.

Сузуму только пожал плечами. Подслушивавшие нас девчонки зашушукались, поглядывая через весь класс в сторону Катцу, отрешенно глядящего в стену. Честно говоря, не думал, что все произойдет настолько быстро, но мы отработали диалог словно по нотам, и уже через несколько часов обсуждаемые «красавицы» будут знать о «состязании» между ними. Или я ничего не понимаю в сплетницах.

Дело сделано. Нет, если бы я подобным образом рекламировал себя или того же Сузуму, то такая примитивная разводка на слабо могла и не сработать. Но Катцу действительно годился на роль парня для школьного идола, и детская гордость просто не позволит девчонкам отказаться от ни к чему не обязывающего свидания. Особенно если такой отказ означает добровольное вручение сопернице титула первой красавицы. Все. Оставалось только предупредить самого героя и дожидаться моего ящика пива.

— Вот. — Катцу опустил на пол коробку, тщательно обмотанную черным полиэтиленом. — Двадцать четыре бутылки, как и договаривались.

— Отлично. — Я облизнулся в предвкушении. — А чего такая странная упаковка?

— Я же не идиот — топать по улице с коробкой пива на плече, — возмутился он. — Думаешь, мне хочется выслушивать очередную лекцию о вреде подросткового алкоголизма?

— Очередную?

— Отец как-то застукал с бутылкой в руках. — Катцу поморщился. — Хорошо еще с закрытой.

— Понятно. — Я подхватил свой выигрыш и потащил его в комнату. В коробке не было и пятнадцати килограмм, но ощущалась она на все тридцать. Ну почему я такой задохлик?..

— Слушай, Синдзи… — Приятель прошел за мной следом. — Помоги советом.

— Гуляй с обеими, — ухмыльнулся я.

— Синдзи! — возмутился Катцу.

— Ладно, ладно. Больше не буду. Так чего за совет тебе нужен?

— А? — с каким-то недоуменным выражением лица «спросил» парень.

Пару секунд мы непонимающе смотрели друг на друга. А потом до меня дошло.

— Ты что, серьезно хотел спросить у меня, с кем тебе встречаться?!

— Ну… — замялся Катцу.

Я прикрыл глаза ладонью. Господи! А ведь парню нет и пятнадцати. Какого черта я вообще стал воспринимать этого ребенка как равного? Мы с ним и знакомы-то лишь немногим больше месяца. Сумасшествие какое-то. Интересно, на меня так переселение в тело малолетки влияет или связанное с этим фактом чувство одиночества?

— Катцу, — как можно спокойнее произнес я. — Ты обратился явно не по адресу. У меня даже нет постоянной девушки. Да и непостоянной тоже, если уж на то пошло. Какой совет ты хочешь получить?

— Ну, ты так легко заставил первых красавиц обратить на меня внимание, что я подумал…

— Подумал он, — проворчал я. — Нет, совет у меня найдется. Даже хороший совет. Но ты ведь все равно не станешь ему следовать.

— Почему?

— Потому что мямля, — отрезал я, не желая объяснять очевидное.

— Это я мямля?! — возмутился Катцу.

— А то нет? Кто не мог девушку на свидание без чужой помощи пригласить?

— Но сейчас-то все иначе!

— Неужели? Тогда какого черта ты не можешь самостоятельно решить, с кем встречаться?

— Просто они обе такие… — Парень тяжело вздохнул. — У меня не получается выбрать.

— Брось монетку. И если результат гадания не вызовет у тебя желания наплевать на него и поступить по-другому, то встречайся с той, которую загадал.

— Как-то это…

— Нормально. Все равно вы расстанетесь самое позднее года через полтора, когда придет время переводиться в старшую школу.

— А если не расстанемся?

— Значит, ты выбрал правильно и можешь смело жениться, — съязвил я.

— Спасибо за совет, Синдзи, — вздохнул Катцу.

— Не за что. Иди уже, кинь монетку и отправляйся на свидание со своей избранницей.

Выпроводив погрустневшего парня за дверь, я вернулся в комнату и принялся с остервенением раздирать упаковку на моем пиве. Дети, меня окружают дети. Довольно разумные и сдержанные для своего возраста, но, тем не менее, дети. Взрослые же меня ни в грош не ставят из-за физического возраста. И такая ситуация продлится еще долго. Опять нарабатывать авторитет, опять бороться за право быть услышанным. Надоело. Хоть пива выпью — может полегчает.

Утро следующего дня выдалось мерзким — голова гудела с похмелья, во рту словно кошки нагадили. Это же надо было так напиться всего тремя литрами пива. Чертов детский организм. Я сполз с кровати и держась за стенку побрел в сторону кухни с твердым намерением украсть у Таки чашку-другую ее биокефирчика.

Тетка сидела за столом, для разнообразия одетая в спортивный костюм вместо уже ставшего привычным короткого халатика, но ее присутствие меня не остановило. Вылакав трехсотграммовую бутылочку кефира до дна, я почувствовал себя немного лучше. Подумав, перелил еще одну в свою чашку и плюхнулся на ближайший табурет. Меня подташнивало.

— Выспался? — как-то рассеянно поинтересовалась Таки.

— Угу, — мрачно отозвался я.

— Синдзи… — Тетка помялась. — Ты хоть помнишь, что вчера было?

— До того, как я напился, или после? — Заниматься политесами не было никакого настроения. Проще пропустить лекцию, которую она явно собиралась мне прочитать, мимо ушей.

— После, — вздохнула Таки, отводя глаза.

— Нет.

— И как грозился меня изнасиловать, тоже не помнишь?

— Гха, гха… — закашлялся я.

— Если быть точной, ты сказал, что если я не перестану провоцировать тебя голыми ногами, то однажды ты сорвешься и завалишь меня на ближайшей плоской поверхности.

— О… — Теперь пришла моя очередь отводить глаза. Надо же было так опозориться… Интересно, она поэтому сегодня так вырядилась?

— Синдзи, может быть, мне купить тебе несколько эротических журналов?

— Чего? — вытаращился на нее я.

— Мне как учительнице следовало раньше подумать об естественных интересах мальчика твоего возраста. Но то, как ты увлекся учебой, ввело меня в заблуждение.

— Ага… — отстраненно пробормотал я, чтобы хоть что-то сказать.

— Вот. — Таки помолчала. — Поэтому я и подумала, что тебе стоит обзавестись литературой соответствующего содержания. Во всяком случае, это будет гораздо лучше экспериментов с какой-нибудь девочкой.

— Насчет экспериментов можешь не волноваться, — проворчал я. По крайней мере, до тех пор, пока меня не станут окружать взрослые девушки вместо нынешних малолеток. — Но, если хочешь, могу пообещать впредь быть крайне умеренным в потреблении пива и больше не доводить себя до подобного состояния.

— Будь добр, Синдзи, — вздохнула Таки. — А журналы мы можем купить в ближайшие выходные. Сам выберешь, а я только оплачу на кассе.

— Спасибо большое. — Не знаю, чего в моем голосе было больше: сарказма или ядовитой желчи.

— Пожалуйста, Синдзи, — повеселела тетка, напрочь проигнорировав эмоциональный окрас высказанной «благодарности».

Мне очень хотелось высказать еще что-нибудь, но вместо этого я просто сделал большой глоток кефира. Интересно, с чего она решила, что у меня нет подобных журналов? Небось, в вещах копалась и комнату на предмет тайников перерыла. Как же достал этот «родительский контроль»…