Наш «затерянный мир». Некоторые страницы белорусской истории. Часть 1

7. Славяне между двух огней. Необходимость создания ВКЛ

У торгового пути «из варяг в греки» был ещё один выход на севере — через Новгород. Разумеется, Ливонский орден стремился прибрать к рукам и этот торговый поток. И Новгород, естественно, боролся за свои интересы. Псков тоже не оставался в стороне. Но Полоцк, Новгород, Смоленск и Псков успевали воевать ещё и между собой.

В 1239 году окончилась война за Смоленск между призванным новгородским князем Ярославом с одной стороны и полоцким князем Брячиславом с Литвой — с другой. Чтобы скрепить мир, была сыграна свадьба Александра (будущего Невского), сына Ярослава, и Александры, дочери Брячислава.

В 1240 году Александр разбил шведское войско в устье Невы, в 1242-м — ливонское войско (Ледовое побоище). В битве также отличился Яков Полочанин.

В 1223 году произошло первое столкновение русских княжеств с монголо-татарскими ордами. Битва на реке Калке была проиграна, но в глубины русских земель татары не пошли. В 1237 году татары захватили и разорили множество русских городов, убили и увели в неволю тысячи людей.

Выдающийся князь Даниил Галицкий сражался с татарами на Калке в 1223 году, в 1240-м стал киевским князем. Его воевода Дмитр руководил обороной Киева от войск Батыя, но силы были неравны и Киев был захвачен и разрушен. Даниил воевал с Литвой. Претендовал на австрийский престол. При нём Галицко-Волынская Русь достигла своего пика. Несмотря на успехи, Даниилу пришлось в 1245 году ехать в Орду за ярлыком, утверждавшим его унизительную зависимость от татар. Заключил союз с владимирским князем Андреем Ярославичем (братом Александра Ярославича — Невского) и в 1250 году выдал свою дочь за него замуж. От Папы Римского Иннокентия IV дважды получал предложение короноваться и распространить католичество в обмен на помощь в борьбе с татарами.

Отражение немецкой и шведской агрессии 1239–1245 годов (Википедия)

Союз Даниила Галицкого и Андрея Ярославича вполне мог бы стать основой защиты русских земель от двух напастей: татар на востоке и крестоносцев на западе. Но слишком далеки друг от друга были их земли, слишком разные цели они преследовали. Этому союзу не суждено было перерасти во что-то большее. В 1252 году Александр Невский, чтобы самому вокняжиться во Владимире, с доносом на своего брата поехал в Орду и добился отправки на Русь монгольского карательного отряда. Под Переяславлем войско Андрея было разбито, а сам князь бежал в Швецию. Александр Невский стал великим князем владимирским. Антимонгольская коалиция распалась.

Даниил Галицкий на памятнике «Тысячелетие России», Великий Новгород

В 1253 году Даниил Галицкий своими силами разгромил отряды татарского темника Куремсы, освободил ряд городов на Волыни. Он принял предложение Папы Римского и в январе 1254 года был коронован в Дрогичине на Буге (совр. Польша) как «король Руси». Установил мир с Литвой и предпринял несколько совместных походов на земли, подвластные ордынскому ставленнику Александру Невскому.

Однако крестить своих подданных по католическому обряду Даниил Галицкий не спешил. Вскоре начались конфликты с Литвой, и Галицкий стал ходить туда в походы уже в союзе с Ордой. Несмотря на острую необходимость появления в регионе силы, способной остановить междоусобицы и противостоять одновременной экспансии крестоносцев с северо-запада и ордынцев с юго-востока, ни Новгород, ни Владимир, ни Галицко-Волынская Русь такой силой не стали. Запад и Восток, столкнувшиеся между собой на землях Руси, манипулировали местными князьями, натравливали их друг на друга и использовали в братоубийственных войнах. Вероятно, при такой ситуации в нашем регионе от славян за несколько столетий ничего бы не осталось. Но вовремя появилось, сформировалось, окрепло и выполнило свою глобальную историческую миссию государство наших предков — Великое Княжество Литовское.

Как правило, Литвою называют государство, литвою «с маленькой» — народ. Есть несколько фантастических версий происхождения литвы: от воинов Александра Македонского до римских легионеров у Михалона Литвина. Первое упоминание о Литве относится к 1009 году. Под этим годом в Кведлинбургских анналах говорится о гибели святого Бруно на «границе Руси и Литвы». Где находились тогдашняя «Русь» и «Литва» — установить точно не представляется возможным, историки спорят до сих пор. Даже более узкое название — «Белая Русь» далеко «блуждало» по карте: то в Новгороде, то в Московии, то только в восточной части нынешней Беларуси, то поглотило и летописную Литву. Спорят и о том, кто был главным в Великом Княжестве Литовском — славяне или балты. Об этом — в следующей главе.

Когда-то (до XIII в.) северная часть современной Германии — от Эльбы до Одры — была заселена западнославянскими племенами, объединявшимися в три большие группы: лужичане, бодричи (ободриты) и лютичи (вильцы). В течение столетий за своё выживание им приходилось вести борьбу с предками современных немцев и датчан. Борьба шла с переменным успехом.

Самый большой остров современной ФРГ — Рюген — был когда-то религиозным центром славян лютичей (вильцев). Остров Рюген (по-славянски — Руян) связывают с островом из русского фольклора Буяном. Его северная оконечность — полуостров Витов, священное место для лютичей. Здесь, на мысе Аркона, находился храм их божества Святовита, смотрящего в четыре стороны света и держащего золотой рог.

Аркона был религиозным центром балтских славян. В храме Святовита отправлялись службы. Саксон Грамматик в «Деяниях данов» описывает религиозный культ, посвящённый сбору урожая: «Ежегодно после сбора урожая смешанная толпа со всего острова перед храмом бога, принеся в жертву скот, справляла торжественный пир, именовавшийся священным. Его жрец, вопреки отеческому обычаю отличавшийся длинной бородой и волосами, накануне дня, когда надлежало священнодействовать, малое святилище — куда только ему можно было входить — обычно с помощью метлы тщательно убирал, следя, чтобы в помещении не было человеческого дыхания. Всякий раз, когда требовалось вдохнуть или выдохнуть, он отправлялся к выходу, дабы присутствие бога не осквернялось дыханием смертного.

Первое упоминание о Литве в связи с гибелью святого Бруно «in confinio Rusciae et Lituae» — на границе Руси и Литвы

На следующий день, когда народ стоял у входа, он, взяв у изваяния сосуд, тщательно наблюдал, не понизился ли уровень налитой жидкости, и тогда ожидал в будущем году неурожая. Заметив это, велел присутствовавшим запасать плоды на будущее. Если же не предвидел никакого убывания обычного плодородия, предсказывал грядущее время изобилия полей. После такого прорицания приказывал урожай этого года или бережливее, или щедрее расходовать. Вылив старое вино к ногам идола, как возлияние, пустой сосуд снова наливал: как бы выпивая за здоровье, почитал статую, как себе, так и отечеству благ, горожанам удачи в умножении побед торжественными словами просил. Окончив это, подносил рог к устам, чрезвычайно быстро, одним глотком выпивал и, наполненный снова вином, вставлял его опять в правую руку изваяния.

Камень Святовита (Витольда) в церкви Альтенкирхен на о. Рюген

Изготовив пирог с медовым вином круглой формы, величины же такой, что почти равнялся человеческому росту, приступал к жертвоприношению. Поставив его между собой и народом, жрец по обычаю спрашивал, видят ли его руяне. Когда те отвечали, что видят, то желал, чтобы через год не смогли разглядеть. Такого рода мольбой он просил не о своей или народа судьбе, но о возрастании будущего урожая. Затем от имени бога поздравлял присутствовавшую толпу, долго призывал её к почитанию этого бога и усердному исполнению жертвенных обрядов и обещал вернейшее вознаграждение за поклонение и победу на суше и море.

Окончив же это, они сами жертвенные яства обращали в пиршественную снедь и насыщение обжорства, заставляя посвященные божеству жертвы служить своей невоздержанности. На этом пиру попирать умеренность считалось благочестием, воздерживаться же — нечестием».

В 1168 году Аркона был захвачен датскими рыцарями и разрушен, святилище Святовита уничтожено, камни из святилища были использованы для строительства церкви в деревне Альтенкирхен на месте Арконы.

Хронист Давид Хитреус в «Саксонской хронике» XVI века пишет: «Изображение идола руянов, высеченное на камне, можно видеть в селе Альтенкирхен, в притворе храма. Более похожего на чудовищного злого демона, чем на какого либо бога, прежние жители острова называли его Святовитом, нынешние же Витольдом». Конечно, западноевропейские хронисты о противниках писали обычно как об «ужасно плохих». То, что вытворяли свои рыцари, описывается либо как просто «хорошее», либо «добродетельное безмерно».

Герб «Погоня» на саркофаге Владислава II Ягайлы. Краков, Вавель

Как же получилось, что храбрости и мужества полабских славян и племён балтов оказалось недостаточно для удержания своей территории (около трети площади современной ФРГ)? Нужно констатировать: у племён отсутствовали сформировавшиеся государства и не было долгосрочной стратегии. Поэтому, получив передышку от немцев, вместо укрепления своей государственности, экономики они начинали воевать между собой. Ватикан же не только обеспечивал многовековую последовательность в политике, но и консолидировал Западную Европу в силу, способную по первому зову выступить в общий крестовый поход на противника.

Доставалось и балтскому племени прусов. В 1218 году Папа Римский приравнял захват Пруссии к крестовым походам в Палестину, и нашествия пошли одно за другим. Постепенно полабские славяне и пруссы были уничтожены немцами либо вытеснены на восток. И если бы не ВКЛ, то же самое повторилось бы и на наших землях.

О создании Великого Княжества Литовского до нас дошли разрозненные и противоречивые сведения. Наиболее правдоподобной является версия создания Литовского Княжества в бассейне Немана вытесненными со своих прежних мест полабскими славянами лютичами — лютвой — литвой и балтами. Но и здесь им приходилось сталкиваться с той же немецкой угрозой. Приходилось ещё воевать с соседней Галицко-Волынской Русью и не только. Но отступать дальше было уже некуда. Неспокойной была и внутренняя политическая жизнь — убийства и перевороты следовали один за другим.

Карта 1732 года. Литва — на юго-востоке от Жемайтии

Чтобы стабилизировать ситуацию и обезопасить себя от крестоносцев, литовский князь Миндовг в 1251 году покрестился в католичество и в 1253-м с согласия Папы Римского Иннокентия IV в Новогрудке короновался как «король Литовский». В 1254 году он заключил мирный договор с Даниилом Галицким, «королём Русским». Но этот мир был недолгим, а вскоре пришлось отражать нашествие татар, поддержанное галичанами.

Формально мирные отношения с Тевтонским орденом в реальности не складывались. В 1260 году Миндовг разорвал мир с Тевтонским орденом и участвовал в разгроме рыцарей у озера Дурбе. Эта большая битва имела далеко идущие последствия: на два десятилетия была остановлена немецкая экспансия и Великое Княжество смогло укрепиться. Тевтонский и Ливонский ордены не смогли объединиться по суше. Прибалтийские народы увидели в ВКЛ реальную защиту от тевтонской агрессии и стали склоняться к союзу с Литвой против рыцарей. Альтернативы у них не было.

В 1265 году Войшелк, сын Миндовга, пригласил в Лавришевский монастырь (недалеко от Новогрудка) православных монахов для распространения православия в ВКЛ. Ещё раньше в состав ВКЛ вошёл Полоцк, что способствовало усилению борьбы полочан с Ливонским орденом.

При поддержке Галицкой Руси продолжались татарские набеги на ВКЛ. Рыцари Тевтонского и Ливонского орденов тоже не отказывались от своих захватнических планов. Главной внешнеполитической задачей ВКЛ было отражение экспансии этих двух мощнейших сил региона: татар и крестоносцев. Забегая вперёд, отметим, что задача эта была успешно решена.

Защита от частых нападений врагов сформировала народный менталитет. Стало традицией не бросать своих в беде. В привилее Владислава Ягайлы, написанном на латыни в Вильне 20.02.1387, сказано: «Quotiescunque etiam hostes et adversarios nostros et ipsius terrae nostrae Lithuanicae fugitivos insequi opportuerit, ad insequutionem huiusmodi, quod роgоniа vulgo dicitur, nоn solum armigeri, verum etiam omnis masculus, cuiuscunque status aut conditionis extiterit, dummodo аrmа bellicosa gestare poterit, proficisci teneatur» («В том же случае, если придётся преследовать врагов, неприятелей наших, которые бы убегали с нашей литовской земли, то для этого рода преследования, которое по-народному называется погоней, обязуются отправляться не только рыцари, но и каждый мужчина, какого бы он ни был происхождения или состояния, только бы он был способен носить оружие»). Примечательны в этом документе два обстоятельства. Во-первых, то, что слово «pogonia» подаётся в нём без перевода, а употребляется как термин, как имя собственное. Во-вторых, говоря о «нашей литовской земле», Ягайло не делает дополнительных, логически совершенно не нужных оговорок по поводу того, на языке КАКОГО народа это преследование называется по-народному Погоней, это — предки белорусов.

На карте 1742 года: ВКЛ (Grand Duche de Lithuanie), Литва (Lithuanie), в том числе графства Виленское и Трокское. Отдельно — Жемайтия (Samogitie), территория современной «Литвы»

Позже слово «Погоня» закрепилось как название герба ВКЛ, на котором изображён всадник, преследующий врагов. Прибалты на своём языке герб ВКЛ называют совсем по-другому — «Vytis». На гербе Жемайтии — медведь.

Попутно хочу озвучить свою мысль насчёт даты празднования Дня защитника Отечества в Беларуси. 23 февраля — спорная, притянутая за уши дата. Даже российские историки высказываются весьма критически насчёт того, была ли та самая «победа», после которой «побеждённые» немцы взяли Псков. 23 февраля 1918 года знаменательно только как дата предъявления немцами жёсткого, кабального ультиматума. 3 марта был подписан позорный Брестский мир на всех условиях немцев, ознаменовав поражение России в Первой мировой войне. Но главное даже не это. Какое к нам, белорусам, имеет отношение эта дата — 23 февраля? Никакого.

Но праздник защитников отечества должен быть. К тому же все привыкли отмечать его в конце февраля. Предлагаю это делать 20 февраля, в честь законодательного утверждения воинской обязанности — Погони. Лучшей даты для Дня защитника Отечества просто не найти.

Хочу высказать своё предположение касательно происхождения слова «погон». Погонами изначально были нашивки на плечах мундира, чтобы ружейный ремень не тёр плечо солдата. А уж потом погоны стали знаками отличия воинских званий, частей, родов войск и государственной принадлежности. Но откуда взялось слово? Погон по-английски — shoulder mark, по-испански — hombrera, по-немецки —Schulterstück, попольски — naramiennik, наконец по-турецки — omuzluk. Предположу, что русское слово «погон» происходит от польского названия герба ВКЛ — «Pogoń». Так как в русском нет буквы, обозначающей мягкую «н», получается — «погон».