Наши космические пути

Ответ: Лучше было бы спросить, часто ли я закрывал его. Я его вообще не закрывал. Условия в кабине лучше, чем на Земле, воздух чище, чем в городах.

Вопрос: В чем заключалась ваша зарядка после сна? Как она проходила? Как помогли занятия спортом в полете?

Ответ: Уже неоднократно говорилось и в нашей печати и за рубежом, что космонавт — всесторонне развитый в физическом отношении человек. Это естественно, потому что своеобразные условия космического полета требуют от него очень больших физических сил. И мне кажется, этот вопрос, как помогли занятия спортом, сам собой снимается. Зарядка в полете выполнялась по заранее разработанному комплексу физических упражнений, составленных совместно с врачами и преподавателями физической подготовки. Он был составлен применительно к условиям кабины, к условиям полета и выполнялся точно.

Вопрос: Можете ли вы дать совет или сообщить что-нибудь американским космонавтам?

Ответ: Совет давать трудно, конечно, потому что мы совершаем орбитальные полеты с человеком. Что же мы можем им посоветовать? Но пожелать могу только успехов в мирном освоении космоса.

Вопрос: Может ли ваш космический корабль «Восток-2» совершать далекие космические полеты?

Ответ: Как понимать здесь далекие космические? Если по расстоянию, то этот космический полет был до Луны и обратно. Если имеется в виду это, то можно летать сколь угодно далеко. Если же имеется в виду полет к другим планетам, то корабль «Восток-2» предназначен для орбитальных полетов.

Вопрос: Могли бы на «Востоке-2» слетать сразу два человека?

Ответ: В принципе, конечно, можно. Но корабль «Восток-2» предназначен для одного человека.

Вопрос: Есть ли среди ваших товарищей-космонавтов не только летчики, но и ученые?

Ответ: Космонавты в очень большой дружбе с учеными. Мы вместе работаем и оказываем взаимную помощь друг другу, но, конечно, ученые нам помогают больше. Но пока мы только начинаем освоение космоса, космические корабли в ближайшем будущем будут пилотировать все-таки летчики-космонавты. А почему, я вам рассказывал.

Вопрос: Каковы особенности чувства невесомости, не было ли трудностей возвращения к условиям тяготения через двадцать пять часов?

Ответ: Я вам рассказал о невесомости. Не понятно, почему должны быть какие-то трудности при возвращении из невесомости. Наоборот, приятно возвращаться на нашу родную Землю, в наше обычное состояние.

Вопрос: Вы говорили, что могли бы посадить «Восток-2» в любой точке Земли. Означает ли это, что могли бы доставлять бомбу также в любое место?

Голос с места: Кто задал этот вопрос?

Г. Титов: «Нью-Йорк геральд трибюн». Что можно сказать? Неоднократно в заявлениях Советского правительства указывалось, что советские исследования космоса служат только мирным целям. Мне кажется, это всем известно.

Но коль речь зашла, могу сказать по секрету: корабль «Восток-2» не приспособлен для того, чтобы на нем возили бомбы. (Аплодисменты.)

Вопрос: В связи с тем, что тов. Янош Кадар в своем интервью 6 августа первым передал официальное приглашение посетить Венгрию, мне хотелось бы спросить, как вы относитесь к этому предложению?

Ответ: Я очень благодарен товарищу Яношу Кадару за такое приглашение. Мне ни разу не приходилось быть в Венгрии. Но я много слышал об этой чудесной стране, о ее людях. Но думаю, что в ближайшее время в связи с тем, что я сейчас после полета нахожусь под строгим медицинским наблюдением, мне это осуществить не удастся.

Вопрос: Вы, конечно, тщательно подготовились к полету. Все же хочется спросить: за время 25-часового полета были ли какие неожиданности, приятные или неприятные сюрпризы?

Ответ: Я вам говорил, что неприятных ощущений, ни неожиданностей, ни сюрпризов не было. Были только приятные.

Вопрос: Юрий Гагарин после своего космического полета говорил о своем друге Космонавте Два. Теперь весь мир знает, что это были вы. Можете ли вы сказать венгерским читателям о личных качествах ваших друзей — космонавтов номер три, четыре и т. д.?

Ответ: Теперь вы сами можете сделать некоторые заключения. Юрий Алексеевич рассказывал обо мне. Теперь вы меня увидели. Можете представить, кто такие космонавты. Могу сказать: мои товарищи-космонавты — все замечательные ребята. Все они подготовлены к полетам. Я думаю, что они выполнят полеты нисколько не хуже, чем выполнили мы, а даже лучше.

Вопрос: Не хотели бы вы посетить Кубу, как Гагарин?

Ответ: Я был бы очень рад посетить героическую Кубу. Но, пожалуй, по известным вам причинам в ближайшее время это может не случиться.

Вопрос: В последнее время на Солнце были вспышки и взрывы. Каждый август Земля попадает в поток метеоров. Не увеличило ли это опасность полета?

Ответ: Владимир Иванович Яздовский докладывал, что радиационный фон был вполне нормальный, за полетом велись очень тщательные наблюдения, поэтому никаких неожиданностей быть не могло. В случае чего можно было посадить корабль в любом месте. Это опасности никакой не представляло. А потом корабль «Восток-2» защищен от радиации. Так что если вам придется летать, пожалуйста, не беспокойтесь, все будет в порядке.

Вопрос: Вот теперь интересный вопрос: увеличивает ли водка чувство невесомости (смех), поскольку она дает такой эффект даже на Земле? (Алихан, Индия.)

Ответ: Откровенно говоря, не пробовал. Эту возможность предоставляю вам — попробуйте, узнаете.

Вопрос: Как спалось на орбите? Не употребляли ли вы снотворных пилюль?

Ответ: Ну, знаете, если бы я принимал снотворные пилюли, то, очевидно, проснулся бы только на Земле. Я сплю очень хорошо и эти пилюли я не употреблял.

Вопрос: Что могли делать в полете? Могли писать, как держали бумагу, карандаш?

Ответ: В полете можно было делать все. Я вел записи в бортжурнале, пользовался карандашом, бумагой и даже, скажу вам по секрету, подписал несколько автографов. Все можно делать в полете: и писать, и читать, и, наверное, можно было бы рисовать.

Вопрос: Как вы думаете, сумеют ли обычные люди, а не специально тренированные космонавты летать в космос?

Ответ: Я думаю, что недалеко то время, когда, как сказал один товарищ, мы будем по воскресеньям или, может, в месячные отпуска по обычным путевкам, по которым мы ездим в Крым, отправляться в космические полеты. И будем, вероятно, там отдыхать не хуже, чем у Черного моря. Ну, а пока? Пока на заре развития освоения космоса придется только счастливчикам, так называемым космонавтам, там побывать.

Вопрос: Не чувствовали ли вы себя плохо в начале невесомости?

Ответ: Я отвечал на этот вопрос.

Вопрос: Журнал «Техника — молодежи». Расскажите, пожалуйста, подробнее о «технике обеда». Пользовались ли вы ложкой, вилкой или нет? И какой был обед?

Ответ: К огорчению товарищей из «Техники — молодежи», во время обеда никакой «техникой» я не пользовался. (Смех). Обед мой состоял из специально приготовленной пищи, которая была заключена в тубы. Ее надо было выдавливать и глотать. В этом вся операция по приему пищи. Очень легко.

Вопрос: Что вы кушали к обеду? Были ли приготовлены космические блюда или ели обыкновенные?

Ответ: Ну как же так, в космосе и вдруг обыкновенные. Конечно, космические.

Вопрос: Что вам снилось в первую ночь после полета?

Ответ: Мне вообще сны снятся редко. Один раз в году бывает. Поэтому я и в космосе сна не видал, и на Земле после полета — тоже.

Вопрос: Завтра советские физкультурники и спортсмены отмечают свой традиционный праздник — Всесоюзный День физкультурника. Могли ли бы вы сказать, какой вид спорта вы любите больше всего?

Ответ: Я начал заниматься спортом в школе. Однажды из-за несчастного случая сломал руку. Мне сказали, что только гимнастика может восстановить работоспособность руки. Я полюбил этот вид спорта. Потом занимался акробатикой. Тоже полюбил ее. Ну и, конечно, велосипед. Вот, пожалуй, эти три вида спорта были любимыми мною до последнего времени, пока я не начал заниматься всеми видами спорта. А сейчас, пожалуй, трудно сказать, что я люблю, — я все люблю. И выделить самый любимый вид спорта сейчас не могу.

Вопрос: Были ли сделаны фотографии Земли с «Востока-2»?

Ответ: Я взял с собой в полет обычный наш репортерский киноаппарат «Конвас». Вы все его хорошо знаете. Я сделал несколько снимков в космосе с тем, чтобы не только мы с Юрием Алексеевичем были монополистами, чтобы не только мы с ним могли говорить о таком голубом ореоле, о прекрасном восходе и заходе солнца, но чтобы и все люди смогли видеть это прекрасное зрелище хотя бы на экране. Сейчас эти пленки обрабатываются. Но, по правде говоря, я не знаю, что из этого получится. Вот тут уже надо было обязательно кинорепортера послать. Он бы сделал отличные снимки.

Председательствующий М. В. Келдыш: Я предлагаю поблагодарить Германа Степановича, пожелать ему дальнейших успехов.

ОТЕЧЕСКИЙ ПРИВЕТ!

Дорогой Герман Степанович! Восхищены Вашим чудеснейшим полетом, высоко вознесшим славу ленинской партии и советского народа.

Каких орлов воспитало большевистское племя! Сутки шестого августа были одними из счастливейших в моей жизни.

От себя лично и от имени всего коллектива работников издательства «Советская

Энциклопедия» шлю Вам отеческий привет и горячие чувства любви.

ФЕДОР ПЕТРОВ,

член КПСС с 1896 года

МЫ СЧАСТЛИВЫ

Весть о полете майора Титова застала нас в Венгрии, где выступает балетная труппа Большого театра. Мы все здесь очень счастливы и рады, что космонавт Герман Титов благополучно приземлился. Мы верили в успех космического полета, верили в то, что майор Титов, выполнив свою задачу, вернется к нам из космоса с ценными научными данными. Наши ученые одержали новую победу, и мы, советские люди, благодарны им за это.

ГАЛИНА УЛАНОВА,

народная артистка СССР г. Будапешт

ЗВЕЗДНЫЕ МАЯКИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Передовиков труда, людей, идущих непроторенными, нехожеными тропами, у нас в стране называют маяками. Мне хочется нового летчика-космонавта Германа Титова и первого советского посланца в космос Юрия Гагарина назвать маяками нашей страны, всего человечества.

Накануне XXII съезда партии замечательных побед добиваются советские люди. На станках лучших рабочих появляются новые вымпелы бригад коммунистического труда, передовым коллективам вручают красные знамена. Наши космические корабли поднимают к звездам победоносные знамена Коммунистической партии. Их триумфальные полеты свидетельствуют о замечательных успехах советского народа.

От имени коллектива нашего совхоза, от имени всего латвийского народа хочется горячо поблагодарить Германа Титова за его славный подвиг.

А. БАРТУЛИС,

свинарь совхоза «Катеннеки», Герой Социалистического Труда Добельский район, Латвийская АССР

ВТОРОЙ ПОЛЕТ ЧЕЛОВЕКА В КОСМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО

6 августа 1961 года в 9 часов по московскому времени с советского космодрома Байконур был осуществлен новый успешный запуск космического корабля-спутника «Восток-2», пилотируемого гражданином Союза Советских Социалистических Республик, летчиком-космонавтом майором Германом Степановичем Титовым.

По уточненным данным, минимальное удаление корабля от поверхности Земли (в перигее) составляло 183 километра, а максимальное удаление (в апогее) —

244 километра. Угол наклона плоскости орбиты к экватору —

64 градуса 56 минут. Начальный период обращения космического корабля вокруг Земли составлял 88,46 минуты.

7 августа 1961 года в 10 часов 18 минут московского времени космический корабль-спутник «Восток-2» благополучно приземлился в заданном районе на территории Советского Союза вблизи поселка Красный Кут Саратовской области.

Двадцать пять часов восемнадцать минут продолжался этот исторический полет, свыше семисот тысяч километров пролетел космический корабль-спутник, совершив более семнадцати оборотов вокруг Земли.

Полет Г. С. Титова явился новым этапом на пути освоения человечеством космического пространства. Доказана возможность длительного пребывания человека в космическом пространстве.

Полеты советских кораблей-спутников показывают, что приближается время, когда человек сможет проникнуть далеко в космическое пространство, осуществить вековые мечты о полетах на Луну, Марс, Венеру и в еще более далекие глубины Вселенной. Человечество вступило в новую эпоху овладения тайнами природы, скрытыми в глубинах космоса.

Работы, которые проводятся в Советском Союзе по запуску космических ракет и кораблей, не преследуют целей установления рекордов и достижения внешних эффектов, поражающих воображение людей. Они проводятся в соответствии с определенной программой исследования и освоения космического пространства. В соответствии с этой программой советские ученые, конструкторы, инженеры, техники, рабочие проводят обширные научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Исключительные достижения Советского Союза в ракетной технике наша страна поставила на службу миру и прогрессу человечества. Планета Земля — гигантский аккумулятор энергии, возглавляемый человеческим разумом.

Только от человека зависит, как распорядиться этой энергией, на что направить ее могучие силы.

Советский народ, руководимый Коммунистической партией, устремлен в будущее.

С созданием космических кораблей типа «Восток» начаты и проводятся регулярные исследования по отработке методов выведения человека на космические орбиты, возвращения человека на Землю, изучению влияния условий космическогополета на человеческий организм, выяснению возможности сохранения работоспособности человека при длительном пребывании в условиях невесомости; проводится отработка систем, обеспечивающих жизнь человека в полете.

Полет первого в мире советского космонавта Ю. А. Гагарина открыл эру освоения человеком космического пространства.

Не прошло и четырех месяцев, и космонавт Герман Степанович Титов осуществил длительный космический полет. Он проделал путь примерно равный расстоянию от Земли да Луны и обратно и благополучно вернулся на Землю. Этот полет — новый огромный шаг на пути освоения космическога пространства, новая историческая победа советской науки и техники.

УСТРОЙСТВО КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ «ВОСТОК-2»

Корабль «Восток-2» состоит из кабины пилота, приборного отсека и отсека с тормозной двигательной установкой.

Внешняя поверхность кабины пилота покрыта слоем тепловой защиты, предохраняющей ее от воздействия высоких температур при спуске в плотных слоях атмосферы. В оболочке кабины имеются три иллюминатора и два быстрооткрывающихся люка. Иллюминаторы защищены жаропрочными стеклами, позволяющими космонавту производить наблюдения как во время полета по орбите, так и на участке спуска. Для предохранения глаз космонавта от лучей Солнца на каждом иллюминаторе установлены шторки с приводами, позволяющие в случае необходимости закрывать иллюминатор.

В кабине корабля размещаются аппаратура систем обеспечения жизнедеятельности, управления, часть радиооборудования, бортовой журнал, оптическое устройство для ведения визуальных наблюдений космонавтом через иллюминаторы, телевизионные камеры для наблюдения за космонавтом в полете.

В приборном отсеке размещаются радиооборудование, аппаратура управления, система терморегулирования корабля.

В кабине корабля космонавт размещается на специальном кресле. Оно представляет собою комплекс систем и устройств, обеспечивающих космонавту возможность длительного пребывания в кабине корабля, а также, в случае необходимости, безопасного отделения от корабля и спуска космонавта на поверхность Земли.

В кресле предусмотрены устройства, обеспечивающие автоматическое безопасное отделение космонавта от корабля и его приземление при возникновении аварийной ситуации на корабле при старте и выведении его на орбиту. В кресле находится запас кислорода и вентилирующее устройство, обеспечивающие комфорт космонавту, одетому в специальный герметичный костюм — скафандр. Кроме того, в кресле расположены приемно-передающие радиостанции, запас продуктов и предметов первой необходимости, которые могут использоваться космонавтом после приземления. Опорные поверхности кресла выложены мягкими пластмассовыми подушками, выполненными по форме прилегающих частей тела.

В случае приземления космонавта отдельно от корабля парашютные системы кресла обеспечивают стабилизированный и плавный спуск его на землю или воду.

В случае спуска на воду космонавт может воспользоваться надувной лодкой, развертываемой автоматически и готовой к применению в момент приводнения. Кроме этого, в случае приводнения скафандр сам по себе поддерживает космонавта на воде в положении — лежа на спине; теплоизоляция скафандра и герметичность его таковы, что допускают пребывание в ледяной воде (с температурой 0°С) в течение 12 часов без неприятных ощущений. Скафандр надевается космонавтом на нательное шерстяное белье. Шлем скафандра имеет застекленное «забрало» — иллюминатор, который открывается космонавтом вручную, а закрывается как вручную, так и автоматически, если давление или газовый состав воздуха в кабине корабля выходит за пределы допустимых норм. Скафандр и его системы позволяют космонавту управлять кораблем даже-в случае аварийной разгерметизации кабины.

Поверх скафандра космонавт одет в костюм-комбинезон оранжевого цвета.

Вентиляция скафандра осуществляется воздухом кабины.

Аппаратура ручного управления позволяет космонавту управлять ориентацией корабля в пространстве, произвести посадку в выбранном районе, регулировать параметры атмосферы кабины и т. д.

Переговоры с Землей космонавт может вести, используя микрофоны, ларингофон, телефоны и динамики, включая те или иные элементы по собственному усмотрению.

Аппаратура кондиционирования воздуха и регулирования давления автоматически поддерживает в кабине нормальные газовый состав, влажность и давление воздуха.

В случае необходимости космонавт может вмешаться в работу автоматики, уменьшая или увеличивая температуру воздуха, изменяя влажность и газовый состав.

На корабле «Восток-2» была установлена новая регенерационная установка, отличающаяся от регенерационной установки корабля «Восток-1» составом блоков, \J химических реагентов и являющаяся более совершенной.

Специально приготовленная пища (соки, шоколад, паштеты и т. п.) заключена в тубы, а вода находится в специальном бачке и принимается космонавтом с помощью мундштука и шланга. С помощью имевшейся у Г. С. Титова репортерской кинокамеры «Конвас» он мог производить киносъемки через иллюминаторы кабины.

Для камеры имелись также набор сменных объективов и запас цветной пленки.

Полет корабля «Восток-2» планировался на 17 оборотов вокруг Земли. Однако конструкция корабля, запасы пищи, воды, реагентов регенерационной системы, источников электропитания позволяют совершать и более продолжительный полет.

После выведения на орбиту корабль отделился от ракеты-носителя. Во время полета по орбите бортовая аппаратура корабля работала по определенной программе.

При пролете над территорией СССР включаются аппаратура передачи телеметрической информации, контроля орбиты и передачи телевизионного изображения пилота. Данные измерений параметров движения, полученные наземными станциями, автоматически передавались по каналам связи в вычислительные центры, где осуществлялась их обработка на электронных вычислительных машинах. Таким образом, во время полета определялись параметры орбиты и прогнозировалось движение корабля.

Установленная на борту система «Сигнал», непрерывно работающая на частоте 19,995 мегагерца, служила для пеленгации корабля и передачи части телеметрической информации.

Во время полета космонавт поддерживал радиосвязь с наземными пунктами, передавал сообщения о самочувствии, о выполнении полетного задания, сведения о работе бортовой аппаратуры, получал указания о порядке дальнейшего полета.

Сведения, полученные от космонавта по радиотелефонным линиям, телеметрическая информация обрабатывались на наземных пунктах и сосредоточивались на командном пункте управления полетом. На основании анализа полученной информации принимались решения о ходе дальнейшего полета.

В соответствии с заданием космонавт во время полета должен был:

— наблюдать за работой бортовой аппаратуры,

— дважды провести опробование ручного управления кораблем,

— вести визуальные наблюдения через иллюминаторы кабины,

— помимо непосредственной радиосвязи с Землей при пролете над территорией СССР проводить сеансы коротковолновой связи два раза в час,

— проводить физзарядку и т. п.

В случае плохого самочувствия космонавта или нарушений в работе бортовой аппаратуры можно было осуществить спуск корабля на Землю в любой момент. Решение о спуске космонавт мог принять самостоятельно либо после консультации с командным пунктом управления полетом. Спуск можно было осуществить как с использованием ручного управления кораблем, так и с использованием автоматической системы.

При нормальном полете спуск предполагалось осуществить в начале 18-го оборота. Программой предусматривалось использование автоматической системы. При этом перед включением тормозной двигательной установки производится автоматическая ориентация корабля. После срабатывания тормозной установки в заданной точке орбиты корабль переходит со своей орбиты на траекторию спуска. После прохождения зоны воздействия высоких температур и перегрузок вблизи поверхности Земли включается система приземления, обеспечивающая приземление корабля с малой скоростью.

Возможно использование двух способов приземления пилота:

— в корабле,

— вне корабля: путем отделения на небольшой высоте кресла с космонавтом от корабля и последующего спуска космонавта на парашютах.

В этом полете Г. С. Титов использовал последний способ.

СИСТЕМЫ СВЯЗИ С КОСМИЧЕСКИМ КОРАБЛЕМ

При разработке аппаратуры связи для космического корабля «Восток-2» необходимо было обеспечить высокую надежность работы как всей системы связи в целом, так и каждого блока, входящего в нее.

Система связи должна была обеспечить двухсторонние переговоры с Землей на максимально возможных расстояниях при любых условиях полета и затрате наименьшего времени на вхождение в связь.

Для обеспечения высокой надежности связи на корабле установлена аппаратура трех двухсторонних радиотелефонных линий связи: двух на коротких волнах и одной на ультракоротких волнах. Две одновременно работающие коротковолновые линии обеспечивали прием и передачу на различных волнах, каждая из которых хорошо проходит в условиях дня или ночи.

Прохождение коротких волн очень сильно зависит от состояния ионосферы, поэтому коротковолновая связь не всегда бывает уверенной. По этой причине, кроме нее, использовался ультракоротковолновый канал, обеспечивающий надежную связь на сравнительно небольшие расстояния — до 1500-2000 километров. Прохождение радиоволн ультракоротковолновой связи практически не зависит от высоты полета корабля, времени суток, месяца и года, то есть от всех тех факторов, которые определяют состояние ионосферы.

Таким образом, коротковолновая связь давала возможность космонавту работать в любое время суток на большие расстояния — вплоть до противоположной зоны на поверхности земного шара, а ультракоротковолновая связь обеспечивала хорошую радиосвязь с Землей при полете над территорией СССР.

Коротковолновые передатчики работали на общую антенну через специальные разделительные фильтры; таким же образом на общую антенну работали и коротковолновые приемники. Для получения одновременной работы приемников и передатчиков пришлось обеспечить высокую степень расфильтровки между этими антенными устройствами. Ультракоротковолновые передатчики и приемники работали на общую антенну.

Частота бортовых передатчиков: 15,765, 20,006 и 143,625 мегагерца.

В комплект бортовой аппаратуры связи входили бортовой магнитофон с автоматом пуска от речевого сигнала и ускоренным считыванием записи по команде с Земли, широковещательный приемник с плавной настройкой в диапазонах средних и коротких волн.

На Земле для связи с космическим кораблем используется специальная сеть ультракоротковолновых и коротковолновых наземных пунктов. Ультракоротковолновые пункты оснащены специальными направленными антеннами и оборудованием для записи ускоренного воспроизведения, на коротковолновых наземных пунктах использовались направленные антенны, мощные передатчики и высокочувствительные приемники. Наземные центры связаны с диспетчером, ведущим программу связи. Он дает указания, когда какой передатчик включить и что нужно передать на борт; к нему же стекались все сведения от приемных наземных пунктов.

Ввиду большой скорости движения космического корабля вопросы четкой и оперативной связи диспетчера с каждым из многих наземных пунктов приобретают особое значение; любая незначительная задержка в докладе о принятых сообщениях или в передаче на борт может сорвать связь.

Еще до полетов 10. А. Гагарина и Г. С. Титова во время запусков кораблей с животными в марте нынешнего года было проведено полное опробование работы всех блоков и приборов системы связи.

Такой летный эксперимент дал возможность полностью проверить дальность связи по коротким и ультракоротким волнам, определить влияние акустического шума на участке выведения на разборчивость речи, определить возможность одновременной работы приемников и передатчиков в полете и т. д. Было также опробовано электроакустическое оборудование системы связи пилота и проверена его устойчивость против шумов в реальных условиях полета.

.Таким образом, к началу полетов с человеком система связи была полностью проверена и отработана в результате беспилотных испытаний в автоматически устанавливаемых режимах.

Для непосредственного наблюдения за космонавтом во время полета на борту корабля находилась также телевизионная аппаратура.

Задачи телевизионной аппаратуры на корабле-спутнике «Восток-2» сводились в первую очередь к получению изображений космонавта, объективно характеризующих его самочувствие, поведение, координацию движений при выполнении различной работы.

Не менее существенным являлось дальнейшее исследование условий передачи телевизионных изображений с борта корабля с целью совершенствования телевизионной аппаратуры космических объектов. В соответствии с этим на борту корабля были установлены две телевизионные системы — узкополосная и широкополосная.

Обе телевизионные системы работали независимо и имели свои радиопередатчики в ультракоротковолновом диапазоне. На наземных приемных пунктах осуществлялось наблюдение изображений на экранах видеоконтрольных устройств и кинофоторегистрация принятых изображений.

Регистрация осуществлялась синхронно с записью основных физиологических функций — частоты пульса, дыхания и т. д., что позволило произвести комплексное сопоставление различных данных при обработке материалов полета.

ОБЕСПЕЧЕНИЕ ЖИЗНЕННЫХ УСЛОВИЙ НА КОРАБЛЕ

Осуществлению полетов космических кораблей «Восток-1» и «Восток-2» предшествовала большая исследовательская работа по установлению параметров микроклимата кабины, разработке способов и средств их поддержания и контроля в течение всего времени полета. На основании тщательного анализа выявленных при исследованиях общих закономерностей изменений элементов микроклимата кабины (барометрического давления, газового состава и влажности воздуха, температурного режима газовой среды), конструкции самой кабины и размещенного в ней оборудования были всесторонне обоснованы технические и физиолого-гигиенические требования к герметической кабине, успешно оправдавшие себя в проведенных запусках космических кораблей.

Организм человека способен поддерживать нормальную жизнедеятельность в условиях окружающей среды с некоторыми отклонениями от нормы. Однако, если изменения элементов микроклимата окружающей среды достигают значительных размеров, резервные возможности организма оказываются исчерпанными, «равновесие» между организмом и окружающей средой нарушается, появляются нарушения отдельных физиологических систем и жизнедеятельности в целом. Всякое отклонение элементов микроклимата окружающей среды от нормальных параметров, вызывая в организме дополнительную физиологическую нагрузку, ухудшает переносимость человеком перегрузки, состояния невесомости, переходных состояний от перегрузки к невесомости и обратно и т. д.

Для поддержания основных параметров микроклимата кабины близкими к нормальным на корабле «Восток-2» использовалась система регенерации воздуха, обеспечивающая, с одной стороны, поглощение углекислого газа и влаги, выделяемых человеком, и с другой — выделение определенного количества кислорода, необходимого для дыхания.

Количество кислорода, выделяемого системой, регулировалось (в определенных пределах) потребностями самого космонавта. Отклонения от заданных величин содержания кислорода, углекислого газа и паров воды в атмосфере кабины корабля регистрировались специальными чувствительными элементами, сигналы которых воспринимались автоматическим регулятором, управляющим скоростью протекания соответствующих реакций в регенераторе.

Автоматическое управление регенерационной установкой дублировалось ручным управлением, позволяющим космонавту в необходимых случаях самому управлять работой установки, создавая желаемый газовый состав атмосферы кабины, влажность и температуру.

Поддержание необходимого температурного режима в кабине космического корабля осуществлялось специальной автоматической системой терморегулирования. Разработка ее была связана с преодолением ряда трудностей, обусловливающихся, с одной стороны, непостоянством тепла, выделяемого человеком и работающей аппаратурой в единицу времени, а с другой — радиационным нагревом кабины от Солнца.

Автоматическая система терморегулирования состояла из двух контуров: воздушного — открытого в пространство герметической кабины и жидкостного — замкнутого на специальный излучатель тепла, установленный в приборном отсеке кабины. Оба контура соединялись в воздушно-жидкостном теплообменнике, расположенном в кабине космического корабля.

Космонавт имел возможность самостоятельно устанавливать температуру воздуха в кабине корабля в пределах от +10 до +25°С, которая в дальнейшем поддерживалась автоматически.

Все параметры, характеризующие работу системы регенерационной установки и состояние атмосферы кабины космического корабля, наблюдались космонавтом по приборам, установленным на приборном пульте внутри кабины, и передавались на Землю с помощью радиотелеметрических средств.

Проведенные в наземных лабораторных условиях многочисленные эксперименты показали, что разработанная система кондиционирования и регенерации воздуха кабины корабля надежно обеспечивает поддержание в необходимых пределах давления, температуры, влажности и газового состава атмосферы кабины.

ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ СОСТОЯНИЯ НЕВЕСОМОСТИ

Основное отличие второго космического полета от первого состояло в том, что он был длительным и выполнялся по более широкой программе научных исследований.

Известно, что одним из факторов, с которым человек встречается во время космического полета, является невесомость. Между тем о характере влияния ее на организм до последнего времени было мало известно. Случаи частичной и кратковременной невесомости, которые знакомы человеку в наземных условиях, не позволяли делать каких-либо научно обоснованных прогнозов относительно космических полетов. О влиянии длительной невесомости на ориентацию человека в пространстве, координацию его движений, функцию сердечно-сосудистой и пищеварительной систем, психическое состояние высказывались противоречивые мнения.

Все это настоятельно требовало всестороннего изучения этой важной проблемы. При этом прежде всего требовалось выяснить характер влияния невесомости на жизненно важные функции организма — кровообращение и дыхание, — то есть установить, насколько пребывание в невесомости будет безопасно для жизни человека. Не менее важно было также изучить возможность нормальной жизнедеятельности космонавта в полете, его работоспособность, способность принимать пищу, спать и прочее.

Решение поставленных вопросов представляло большие трудности. Это было обусловлено тем, что создание специальных стендов для воспроизведения невесомости в наземных условиях является технически чрезвычайно сложной задачей. В самом деле, для того, чтобы человек перестал ощущать собственный вес, необходимо создать такие условия, при которых прекратилось бы раздражение рецепторного аппарата (нервных окончаний), с которого постоянно идет поток импульсов вцентральную нервную систему, информирующий человека о положении тела в пространстве, о положении различных частей тела.

Как известно, ориентация человека в пространстве и строгая координация его движения оказывается возможной благодаря четкому функционированию трех систем: вестибулярного аппарата, органа зрения и рецепторного аппарата кожи, мышц сухожилий, суставов и связок.

Вестибулярный аппарат расположен в лабиринте, находящемся в пирамиде височной части. Он состоит из трех полукружных каналов, расположенных в трех плоскостях, и отолитового органа. С помощью полукружных каналов воспринимаются угловые ускорения, а отолитов орган прежде всего реагирует на изменения силы тяжести. Отолитов орган расположен на стыке полукружных каналов и представляет собою полость, дно которой выстлано чувствительными нервными клетками. Клетки снабжены тончайшими волосками, а на них лежат в студенистой массе маленькие кристаллики солей углекислого и фосфорнокислого кальция — отолиты. При изменении положения головы или силы тяжести изменяется давление отолитов на нервные клетки, а следовательно, изменяется и возбуждение последних. Нервные импульсы от отолитового аппарата передаются в центральную нервную Систему, и на основании поступившей информации осуществляется с помощью определенных мышечных групп правильная ориентация тела в пространстве.

Все перечисленные системы (вестибулярный аппарат, зрение и др.) взаимно дополняют одна другую.

Следует добавить, что вестибулярный аппарат тесно связан с вегетативной нервной системой, которая регулирует такие автоматические функции, как пищеварение, сердечная деятельность, тонус сосудов, потоотделение и другие. Поэтому изменения со стороны функции вестибулярного аппарата могут вызвать существенное отклонение в функции указанных систем.

Первые специальные опыты по изучению влияния невесомости на организм человека были проведены на наземном стенде, позволявшем создавать невесомость продолжительностью 1-2 секунды. Результаты этих опытов, однако, не могли удовлетворить исследователей, так как слишком кратковременным было действие невесомости. Интересной была попытка имитировать состояние невесомости посредством погружения человека в специальном костюме в жидкость с удельным весом, равным удельному весу человеческого тела. Эти опыты позволили составить представление о функциях организма в условиях, приближенных к состоянию невесомости, когда исключалась деятельность части нервных рецепторных приборов.

Существенным шагом вперед в изучении невесомости явились опыты на самолетах. Во время полета скоростного самолета по параболе развивающаяся центробежная сила уравновешивает силу тяжести. В этих условиях можно получить невесомость продолжительностью до 40-50 секунд.

Эксперименты на самолетах позволили ответить на вопросы о субъективной переносимости этого необычного состояния, о реакции со стороны сердечно-сосудистой системы, ориентации в пространстве координации движений и некоторые другие.

При этом было установлено, что существенных изменений со стороны функции сердечно-сосудистой и дыхательной систем не наступает: частота и ритмичность пульса и дыхания, артериальное давление, электрокардиограмма остаются без существенных отклонений от нормы. Не сказывается невесомость заметным образом на слухе и зрении. Ориентация в пространстве и координация движений при открытых глазах также не претерпевает значительных изменений. Это видно из того, что испытуемые могли выполнять довольйо тонкие движения, как например записи в журналах, работа телеграфным ключом и другие. Что касается субъективных ощущений, то они были различными. Одни чувствовали себя в условиях невесомости отлично, другие отмечали ряд неприятных переживаний и ощущений. Они выражались в появлении тошноты, головокружений, потере ориентировки, ощущении вращения и т. д. Правда, у ряда лиц при повторных полетах развивалась приспособляемость, что свидетельствует о возможности тренировки к невесомости. Это весьма важный факт.

Таким образом, опыты на самолетах помогли много выяснить. Однако все это могло считаться справедливым только для сравнительно короткого срока действия невесомости. Вместе с тем было ясно, что фактору времени будет принадлежать существенная роль. Многие очень важные вопросы не могли быть даже поставлены для решения в экспериментах на самолетах. Поэтому следующим этапом в изучении этого своеобразного фактора космического полета были исследования на различных видах животных — мышах, крысах, собаках, помещаемых в ракетах, а позже спутниках. В ряде экспериментов продолжительность пребывания животных в условиях невесомости превышала сутки, и тем не менее не было отмечено каких-либо выраженных неблагоприятных влияний на состояние физиологических функций или жизнедеятельности животных. Положительные результаты этих экспериментов позволили прийти к выводу, что невесомость, продолжающаяся несколько часов (до суток), не будет опасна для жизни и здоровья человека.

12 апреля 1961 года космический полет совершил Ю. А. Гагарин. После выхода на орбиту он находился в состоянии невесомости около часа. Никаких особых неприятных последствий Ю. А. Гагарин не отмечал. Без особых затруднений он принимал пищу, писал, вел необходимые наблюдения. Это были весьма важные наблюдения первого в мире космонавта.

Но космические полеты могут продолжаться недели, месяцы и годы. Необходимо было дальнейшее изучение этой важной проблемы, как и всего жизненного цикла человека в длительном космическом полете.

Обширная программа медицинских исследований космического корабля «Восток-2» включала изучение особенностей суточного цикла жизни человека в условиях космического корабля и исследование работоспособности космонавта в условиях длительной невесомости.

Для реализации этой программы были использованы разнообразные методы получения информации. Эта информация по радио передавалась на Землю и обрабатывалась. При этом использовались не только оценки субъективных ощущений и переживаний, передаваемые космонавтом с борта корабля, но и объективные показатели, регистрируемые автоматически.

В первом случае информация шла по системе двухстороннего радиотелефонного устройства, а также по передачам сводок по определенной форме. Во втором — использовались системы телевидения и телеметрии. В настоящее время вся эта ин_ формация изучается и обрабатывается.

ОБЕСПЕЧЕНИЕ РАДИАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

На космических кораблях-спутниках, предшествующих полетам Ю. А. Гагарина и Г. С. Титова, была выполнена обширная программа биологических экспериментов. Они позволили прийти к заключению, что полет человека в аналогичных условиях возможен и безопасен для здоровья. В частности, такой полет безопасен в радиологическом отношении. Однако не все вопросы, связанные с возможным биологическим действием космической радиации, можно считать решенными. Особого внимания в этом отношении требуют вспышки на Солнце. Некоторые солнечные вспышки сопровождаются резким увеличением интенсивности космической радиации, изменением ее качественного и количественного состава и могут представлять опасность для космонавта, находящегося в корабле. В настоящее время еще недостаточно изучены закономерности появления таких вспышек, и их предвидение является трудной задачей.

Для обеспечения радиационной безопасности полета Г. С. Титова была разработана и выполнена программа мероприятий по наблюдению за солнечной активностью и непосредственному измерению космической радиации в верхних слоях атмосферы.

В период, предшествующий запуску, и в течение всего полета широкая сеть астрономических обсерваторий осуществляла регулярные наблюдения за Солнцем с использованием ряда специальных методов, позволяющих с большой вероятностью предсказывать повышения солнечной активности и вспышки. В это же время в различных частях Советского Союза, в частности в полярных широтах, систематически осуществлялись запуски шаров-зондов, производивших непосредственную регистрацию интенсивности космической радиации в стратосфере. Вся получаемая этими методами информация немедленно обрабатывалась и оперативно сообщалась руководству полетом. Решения о начале полета и его последующей программе принимались с учетом этой информации.

В период, непосредственно предшествующий запуску корабля «Восток-2», а также в течение всего полета солнечная активность была в пределах нормы. Интенсивность космической радиации в стратосфере, измеряемая с помощью шаровзондов, также все время была в норме. В радиологическом отношении полет протекал в благоприятных условиях.

КАК ПРОХОДИЛ ПОЛЕТ

Можно считать, что специфическое действие факторов космического полета фактически «начинается» с момента посадки в кабину корабля и закрытия люка. Космонавт остался один, он изолирован. Правда, в данном случае изоляция неполная, так как Г. С. Титов вел непрерывную связь с командным пунктом управления полетом. В это время отмечались небольшие колебания в частоте дыхания и учащение сердечных сокращений до 90-106 ударов в минуту. За одну минуту до старта частота пульса достигала 120 ударов в минуту. Несомненно, что отмеченные изменения имели эмоциональное происхождение.

Как известно, с момента начала полета ракеты организм подвергается постепенно нарастающему воздействию перегрузок, которые могут вызывать заметные физиологические сдвиги со стороны ряда органов и систем. Необходимо отметить, что как у Ю. А. Гагарина, так и у Г. С. Титова по субъективным и объективным данным активный участок полета до выхода на орбиту прошел без каких-либо неприятных последствий.

Г. С. Титов на пресс-конференции 11 августа отмечал: «Перегрузки, шум и вибрации на участке выведения перенес хорошо и без неприятных ощущений. На участке выведения вел наблюдения в иллюминаторы и за приборами, поддерживал двухстороннюю радиосвязь с Землей». Правда, следует указать, что, несмотря на столь хорошее общее субъективное состояние космонавта, у него наблюдалось некоторое учащение пульса, которое достигало 118-134 удара в минуту.

Отмеченные изменения со стороны частоты сердечных сокращений и дыхания были обусловлены воздействием всего комплекса факторов полета (шум, вибрация, перегрузки), включая естественное для такого полета эмоциональное напряжение.

Однако эти изменения не выходили за пределы тех, которые у Г. С. Титова наблюдались во время тренировок в подготовительный период, например на центрифуге.

С выходом на орбиту и выключением двигателей прекратилось действие шума, вибраций и перегрузок: наступило состояние невесомости. Первое впечатление, по

-словам Г. С. Титова, было оригинальным: ему казалось, что он летит кверху ногами. Но вскоре, через несколько секунд, это ощущение исчезло.

Космонавт вступил в связь с Землей, передал сообщения о самочувствии и о работе аппаратуры, проводил наблюдения в иллюминаторы.

Когда корабль зашел в тень Земли, космонавт наблюдал за ее поверхностью.

В соответствии с программой полета в 10 часов по московскому времени Г. С. Титов включил ручное управление кораблем. Произвел ручную ориентацию корабля и ряд других маневров, необходимых для научных измерений. По его заключению, ручное управление позволяет полностью выполнять все необходимые маневры, аппаратура управления работала четко, без каких-либо отклонений. Повторно Г. С. Титов включал ручное управление на седьмом витке.

В начале второго витка космонавт приступил к киносъемке. Киносъемка и наблюдения производились и далее короткими сеансами на протяжении всего полета. Весь запас кинопленки был израсходован. Результаты съемки представляют определенный научный интерес.

При наблюдении за поверхностью Земли можно было различить реки, горы, поля. Хорошо были видны облака. Их легко отличить от снега по тени, отбрасываемой ими на поверхность Земли. Горизонт Земли окружен голубым ореолом. При выходе космического корабля из тени Земли горизонт наблюдается в виде яркооранжевого серпа.

В соответствии с программой полета космонавт Г. С. Титов поддерживал радиосвязь на коротких и ультракоротких волнах, принимал наземные радиопередачи у/ с помощью широковещательного приемника, делал записи в бортжурнале и на магнитофон.

На протяжении всего полета осуществлялась надежная двухсторонняя связь космонавта с Землей. ,

В начале второго витка Г. С. Титов доложил Центральному Комитету КПСС, Советскому правительству, товарищу Никите Сергеевичу Хрущеву о ходе полета. Получил ответную телеграмму товарища Н. С. Хрущева.

Во время полета космонавт передавал приветствия москвичам, народам Советского Союза, Европы, Азии, Африки, Северной и Южной Америки, Австралии.

На третьем витке космонавт обедал, а на шестом — ужинал, проводил физзарядку и т. п.

Невесомость не помешала космонавту осуществлять и все необходимые естественные потребности: принимать пищу, пользоваться системой удаления продуктов :жизнедеятельности и даже спать. Правда, сон, особенно в начале, был беспокойным, а аппетит — пониженным. Можно думать, что как понижение аппетита, так и наблюдавшееся у космонавта легкое головокружение и поташнивание были обусловлены необычным раздражением вестибулярного аппарата под влиянием невесомости. Важно отметить, что указанные признаки изменений со стороны вестибулярного аппарата почти полностью проходили, как только космонавт принимал исходную собранную позу и не делал резких движений головой. В значительной степени уменьшились отмеченные явления после сна и полностью исчезли после начала действия перегрузок при возвращении корабля на Землю.

Следует указать, что во время орбитального полета пульс в период бодрствования колебался у Г. С. Титова в пределах от 80 до 100 ударов в минуту, что несколько превышало исходные показатели, а в состоянии сна он снизился до 54-56 ударов и соответствовал наземным условиям. Форма и элементы электрокардиограммы в течение всего полета по орбите не претерпевали каких-либо существенных изменений.

Длительное пребывание Г. С. Титова в условиях невесомости прошло хорошо и не вызвало каких-либо патологических расстройств. Отмечались лишь некоторые изменения со стороны вестибулярного аппарата, которые не сказались на работоспособности космонавта. В предстоящих исследованиях необходимо выяснить, являются ли отмеченные космонавтом реакции со стороны вестибулярного аппарата следствием повышенной индивидуальной чувствительности или будут часто сопровождать космонавтов в условиях невесомости.

В последнем случае может возникнуть необходимость в создании на корабле искусственной тяжести, что может быть осуществлено специальными техническими средствами.

Все системы жизнеобеспечения корабля «Восток-2» работали нормально. Никаких нарушений со стороны состава атмосферы, давления и теплообмена не наблюдалось. Температуру в кабине космонавт регулировал самостоятельно. По полученным данным, она колебалась от 10 до 25°С. Влажность воздуха была 50-70 процентов.

В соответствии с программой полета 7 августа 1961 года в расчетное время были включены автоматическая система ориентации и автоматики, обеспечивающая спуск и приземление корабля в заданном районе. После выхода корабля из тени Земли был осуществлен поиск и ориентация корабля на Солнце. Далее по специальной команде началась подготовка аппаратуры к включению тормозной двигательной установки и, наконец, был включен тормозной двигатель; корабль перешел на траекторию спуска. Г. С. Титов передавал на Землю сведения о прохождении всех команд и сообщения о ходе полета.

Совершив семнадцать оборотов вокруг Земли, корабль-спутцик «Восток-2» и летчик-космонавт майор Г. С. Титов приземлились в заданном районе. Это произошло в 10 часов 18 минут по московскому времени в районе поселка Красный Кут Саратовской области.

По всем полученным к настоящему времени объективным данным и на основании субъективных ощущений Г. С. Титова, его работоспособность сохранялась в течение всего полета на достаточно высоком уровне.

По высказываниям Г. С. Титова и имеющимся данным, переход из состояния невесомости к перегрузкам в момент торможения корабля был плавным и не повлек за собой каких-либо неприятных последствий и функциональных нарушений. Спуск прошел успешно. Самочувствие космонавта все время оставалось отличным, а настроение бодрым. Никаких патологических последствий не зарегистрировано. Таким образом, основным и самым важным итогом полета Г. С. Титова на корабле «Восток-2» является то, что было доказано полное сохранение работоспособности человека в течение всего 25-часового пребывания в космосе.

При послеполетном обследовании в состоянии здоровья космонавта отклонений не обнаружено.

* * *

Космонавт Г. С. Титов совершил величайший подвиг. В этом подвиге отражены новые огромные достижения Советского Союза, нашей науки и техники, всего народного хозяйства, воплощены великие преимущества самого передового в мире социалистического строя.

Коллективы ученых, конструкторов, инженеров, техников, рабочих, чей самоотверженный труд обеспечил успешный запуск космического корабля «Восток-2», посвятили этот полет XXII съезду родной Коммунистической партии Советското Союза.

Достижения в исследовании космоса Советский Союз ставит на службу миру, научному прогрессу, на благо всех людей нашей планеты.

МЕРИДИАНЫ СЛАВЫ

25 часов длился космический полет Германа Титова. Официальные сообщения называли новые и новые пункты, над которыми пролетал герой космоса: Лондон и Улан-Батор,

Каракас и Париж, Москва и Берлин...

Корреспонденты агентства печати «Новости» (АПН) пошли по «меридианам» Титова, меридианам славы. В течение двух суток, днем и ночью, по телеграфу и телефону связывались они с городами, над которыми пролетал «Восток-2».

Ниже печатается репортаж о встречах на «меридианах»

Титова. Конечно, «Восток-2» пролетел над гораздо большим числом городов, чем упоминается в этих строках.

ЛОНДОН

ПОРАЗИТЕЛЬНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ

Корреспондент АПН связался с вице-президентом Британского общества межпланетных сообщений Кеннетом Гэтлендом. Во время недавнего пребывания в Англии первого советского космонавта Юрия Гагарина это общество вручило герою свою первую золотую медаль.

— Такой захватывающий полет на данной стадии освоения космоса вызывает общее восхищение, — заявил мистер Гэтленд. — От имени нашего общества поздравляю советских ученых, инженеров и нового пионера космоса Германа Титова. Его отвага беспримерна. Полет Титова доказал, что человеческий организм способен выдерживать состояние невесомости. Человек не так уж прочно привязан к земле, как это предполагалось.

ПАРИЖ

МЫ БЫЛИ УВЕРЕНЫ

Связавшись с французской столицей, корреспондент вызвал затем небольшой городок Медон, расположенный вблизи Парижа. В Медонской обсерватории он попросил к телефону известного ученого Поля Мюллера:

Вопрос: Агентство Франс Пресс сообщило, что вы записали голос Титова?

Ответ: Совершенно верно. Я узнал по радио о запуске корабля «Восток-2» и подсчитал, что на третьем витке он должен пройти над нами.

Вопрос: Какова была слышимость?

Ответ: Слышимость была великолепная, хотя, естественно, с заметным фоном. Я должен обратить ваше внимание на то, что у нас специальных приемников нет. Я принимал голос Германа Титова на обыкновенном стандартном приемнике.

Вопрос: Как вы встретили эту новость? Были ли удивлены?

Ответ: Нисколько! Мы все здесь были уверены, что Советский Союз запустит новый космический корабль, когда пожелает.

Вопрос: Желаете ли вы что-нибудь передать советским коллегам?

Ответ: Очень хочу поздравить их с новым великим подвигом. На днях мы отправляемся на конгресс в Барселону, где я надеюсь встретить своих коллег из Советского Союза. Шлю им свой сердечный привет.

ТУРИН

ЭТО ОШЕЛОМЛЯЮЩЕ!

Говорит работник провинциальной джунты Турина социал-демократ Коррадо Кослосаро:

— Я проамериканец и всегда преклонялся перед американской техникой, но сейчас должен совершенно объективно и откровенно заявить: слушая сообщения о полете второго советского космического корабля с человеком на борту, мы завидовали вам, советским людям, и теперь верим в ваши дальнейшие успехи в освоении космоса. Если в один прекрасный день нам скажут: русские летят на Марс, — мы в это поверим!

Это грандиозно и ошеломляюще!

УЛАН-БАТОР

НАД НАМИ ОДНО НЕБО

На проводе — Улан-Батор. К аппарату подходит товарищ Ширендыб, президент Академии наук Монгольской Народной Республики.

— Я говорю по-русски, но опасаюсь, что сегодня у меня не хватит слов, чтобы выразить восторг и удовлетворение! Подвиг молодого героя-космонавта Германа Титова беспримерен. 25-часовой полет в космосе превосходит все, чего мы могли ожидать.

Улан-Батор далеко от Москвы. Но над нами одно небо, нас связывает братская дружба.

СИДНЕЙ

«ДВЕРИ В ФАНТАСТИЧЕСКУЮ ЭРУ»

С городом Сиднеем в Австралии, над которым пролетал космонавт, телефонной связи не было. Пришлось вызвать по телеграфу редакцию крупной буржуазной газеты «Сидней морнинг геральд». Через несколько часов в агентстве лежала телеграмма:

«Этот потрясающий полет устранил последнее препятствие в исследовании космоса точка Двери в новую фантастическую эру открыты настежь точка «Сидней морнинг геральд».

НЬЮ-ЙОРК

К ДРУГИМ ПЛАНЕТАМ

Известный эксперт по ракетам, автор книги «Ракеты, управляемые снаряды и космическое путешествие» доктор Вилли Лей заявил корреспонденту АПН:

— Советский Союз имеет уже сегодня возможность запустить человека на космическом корабле вокруг Луны и вернуть этот корабль на Землю. Суточный полет космонавта Германа Титова разрешил две главные проблемы полета к Луне: проблему питания и проблему сна в состоянии невесомости.

БЕРЛИН

ФЕНОМЕНАЛЬНО!

К телефону подходит профессор Вальтер Фридрих — известный немецкий ученый биофизик, член президиума Немецкой академии наук и президент институтов медицины и биологии.

— Каково ваше мнение о полете Германа Титова?

— О, на этот вопрос есть только один ответ: Феноменально! Что особенно поражает, так это чрезвычайная точность и уверенность, с которыми был проведен весь этот исторический полет. От всей души поздравляю советских ученых с новым блистательным достижением. Результаты наблюдений, произведенных во время полета космического корабля «Восток-2», несомненно, будут иметь огромное значение как для астронавтики, так и для всех других отраслей науки.

Радостно сознавать, что новая научная победа достигнута великой страной социализма, идущей в авангарде борьбы за мир во всем мире.

ОСЛО

СИЛЫ МИРА ПОБЕДЯТ

Секретарь ЦК Коммунистической партии Норвегии Юст Липпе заявил:

— Полет майора Титова — новое блестящее проявление того, как Советский Союз, стоящий во главе социалистического лагеря, прокладывает пути для дальнейшего развития человечества и сам идет впереди в решении эпохальных научных проблем.

Мир социализма освещает путь всему человечеству. Полет Титова еще раз показывает, что Советский Союз справляется с этой великой исторической миссией. Это вселяет в нас великую уверенность в то, что силы социализма, мира и прогресса победят.

♦ РЕЧЬ ТОВАРИЩА Г. С. ТИТОВА НА XXII СЪЕЗДЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

27 октября 1961 года

Дорогие товарищи! Летчики-космонавты поручили мне передать делегатам исторического XXII съезда, Центральному Комитету Коммунистической партии Советского Союза и лично Никите Сергеевичу Хрущеву наш боевой сердечный привет! (Бурные, продолжительные, аплодисменты). Мы заверяем нашу партию, ее Центральный Комитет, всю многомиллионную армию коммунистов, весь советский народ, что готовы выполнить любое новое задание любимой Родины! (Бурные аплодисменты).

Товарищи! Я не ошибусь, если назову себя самым молодым коммунистом среди присутствующих здесь делегатов съезда. Ведь в моем партийном билете проставлена дата, вдвойне мне памятная и вдвойне дорогая, — 7 августа 1961 года. В этот день, как вам известно, космический корабль «Восток-2» завершил свой семнадцатый оборот вокруг нашей планеты и, послушно выполняя волю советских людей, опустился в заданном районе приземления. В этот день — 7 августа — мне выпала честь рапортовать партии, ее Центральному Комитету и лично Никите Сергеевичу Хрущеву о выполнении заданий на космическом корабле «Восток-2». (Бурные аплодисменты.)

Это были волнующие минуты в моей жизни. В самом деле, мне, сыну народного учителя, у которого деды и прадеды были батраками, наша Советская власть, партия коммунистов дали крылья в жизнь. Летчик-истребитель, а затем летчик-космонавт — это великая честь. (Аплодисменты.) И перед полетом я заверил партию, весь советский народ, что отдам все свои силы, но задание выполню. (Аплодисменты).

Когда сразу же после приземления я по телефону говорил товарищу Н. С. Хрущеву о выполнении задания, то в ответ услышал такие слова: «Вы теперь уже не кандидат в члены партии. Считайте, что ваш кандидатский стаж уже истек». Ну как тут не волноваться! (Аплодисменты). Помню, наш разговор закончился, а я еще долго держал в руках телефонную трубку.

И вот теперь мне оказана высокая честь быть делегатом XXII съезда Коммунистической партии Советского Союза. (Аплодисменты). То, что меня досрочно приняли в члены партии и избрали делегатом на этот исторический съезд, — для меня самая высокая награда. (Бурные аплодисменты).

Замечательная традиция сложилась у нашего народа — встречать исторические события и революционные праздники новыми успехами в труде. От людей старшего поколения, тех, кто штурмовал Зимний, сражался с врагами на фронтах минувших войн, кто строил домны и электростанции, создавал колхозы и совхозы, эта традиция переходит из поколения в поколение.

Нынеинрш съезд ознаменован поистине грандиозными победами на всех участках коммунистического строительства. Прими же, партия, и наш скромный подарок! В честь великого в твоей жизни события — XXII съезда — мы, космонавты, совершили полеты на космических кораблях «Восток-1» и «Восток-2», проложив впервые в мире трассы космических полетов. И эти полеты посвящены тебе, XXII съезд партии! (Бурные, продолжительные аплодисменты).

С чувством огромной радости за свою родную партию, за великий советский народ, за его гений и труд слушал я доклады товарища Н. С. Хрущева. Словно с огромной высоты полета космического корабля, мы окидываем мысленным взором необъятные просторы нашей Родины, осмысливая исторические свершения партии и народа.

И в отчете ЦК КПСС, и в докладе о цроекте Программы Коммунистической партии Советского Союза нашли свое яркое отражение огромные успехи, которых добился советский народ в строительстве коммунизма под руководством партии.

Наша страна в небывало короткий исторический срок превратилась в могучую индустриальную державу с крупным механизированным сельским хозяйством, в страну подлинного расцвета науки и искусства. Изменился облик нашей страны, иными стали люди.

В докладах товарища Н. С. Хрущева и выступлениях делегатов показаны замечательные достижения нашего народного хозяйства, нашей науки. Эти успехи, как в зеркале, нашли свое отражение и в космонавтике, в тех замечательных ракетах и космических кораблях, которые созданы советскими людьми для покорения космоса. Весь мир ныне знает, что стартовой площадкой, с которой взлетели советские космические корабли «Восток-1» и «Восток-2», является социализм, создавший все условия для полета в космос. (Аплодисменты).

Между прочим, на одной из пресс-конференций мне был задан такой вопрос: что бы вы посоветовали американским космонавтам? Я ответил: Ну что советовать? Вообще советовать-то вроде нечего, потому что у нас полеты совершенно разные: мы летаем по орбите вокруг Земли, а они подпрыгивают по баллистическим кривым, работа-то разная совершенно. (Смех. Аплодисменты). Мы бы хотели пожелать им выбраться на орбитальные полеты. Ну, а если они хотят выбраться на орбитальные полеты, пусть строят надежную стартовую площадку, пусть строят социализм. (Аплодисменты).

Мы по праву гордимся тем, что космические корабли стартуют с советских космодромов. 220 миллионов советских людей — вот та сила, которая поднимает их к звездам. (Бурные аплодисменты).

Известно, что американцы, для того чтобы хоть как-то сгладить перед лицом общественного мнения факт отставания в развитии космонавтики, после полета Юрия Гагарина по орбите вокруг Земли созершили два так называемых «подпрыгивания» в космос. Нам стали известны имена американских космонавтов, кое-какие сведения о них. Каков идеал этих людей, что привело их в кабину космической ракеты? Американская печать сообщала о них, как о людях, поступками которых движет одна цель: деньги, бизнес. Получить космический гонорар, купить дом, магазин, завести свое дело, стать состоятельным буржуа-эксплуататором — вот идеал американских космонавтов, который привел их на стартовую площадку ракетодрома.

И в этом вина не Шепарда и Гриссома. Такова сама природа капиталистического общества.

На днях в Соединенных Штатах Америки запустили искусственный спутник, который вышел на орбиту. Этот искусственный спутник выбросил в космос 350 миллионов мелких медных иголок. Советские ученые, ученые многих стран справедливо расценили это как диверсию в космосе. И мы, космонавты, протестуем против таких авантюристических действий американских империалистов, направленных против мирного освоения космоса, против прогресса и науки. (Бурные аплодисменты).

Американские монополисты стали на такой позорный путь не от хорошей жизни. Несмотря на диверсии империалистов США, мы, советские летчики-космонавты, будем продолжать летать в космос.

В свете этих фактов еще ярче предстают перед нами величайшие успехи нашей страны в освоении космоса в интересах науки, в интересах всего прогрессивного человечества. (Аплодисменты).

Какое это счастье — жить в Советской стране, быть непосредственным участником строительства коммунистического общества, утверждающего на земле Мир, Труд, Свободу, Равенство, Братство и Счастье всех народов! (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Очень ярко сказал в своем докладе о проекте Программы КПСС товарищ Н. С. Хрущев, что, подобно тому, как живой организм не может нормально расти без солнечного света, так и коммунистическое строительство не может успешно осуществляться, если его путь не освещается марксистско-ленинской наукой. Мы, советские люди, не мыслим своей жизни без животворных идей марксизма-ленинизма, одухотворяющих нашу жизнь, наполняющих ее огромным внутренним содержанием. Ради высоких, самых гуманных целей партии, ради счастья на земле для всех трудовых людей мы работаем, зорко охраняем Родину от врагов, поднимаемся в космические дали. (Бурные аплодисменты).

В этом новом прекрасном Дворце среди делегатов съезда я вижу многих товарищей, принимавших непосредственное участие в подготовке и обеспечении полета в космос. Эти товарищи создали мощную многоступенчатую ракету, надежный космический корабль, в котором космонавт чувствует себя словно в прекрасной, благоустроенной квартире.

Более 25 часов прожил я в кабине космического корабля «Восток-2», совершившего 17 витков вокруг Земли. И жил я вполне нормальной жизнью, несмотря на то, что был в состоянии невесомости. В кабине я работал, производил вычисления, делал записи, осуществлял коррекцию, вел киносъемки, дважды брал ручное управление кораблем и пилотировал его. Словом, наша социалистическая промышленность и наша советская наука создали никем не превзойденный по совершенству космический корабль, пилотируемый человеком. Мечта самых дерзких фантастов стала былью. Разве это не является одним из многочисленных доказательств мощи нашей советской экономики, расцвета нашей науки, ума и таланта наших людей, раскрывшихся под живительными лучами идей марксизма-ленинизма! (Бурные аплодисменты).

Возьмите такой вопрос — обеспечение жизнедеятельности космонавта в условиях невесомости. Это очень сложный комплекс научных проблем, и надо отдать должное нашим ученым, конструкторам, инженерам, врачам, рабочим, сумевшим решить задачи, связанные с этой проблемой.

В кабине космического корабля удобно работать. В ней свежий, чистый воздух, как в сосновом лесу после хорошего грозового дождя. Во всяком случае в городах он далеко не такой. Но это, конечно, временно. Наши градостроители позаботятся об этом и сделают атмосферу городов чистой. В кабине корабля можно и хорошо отдыхать. Как вы знаете, задание на космический сон было не только выполнено, но и на полчаса перевыполнено. (Веселое оживление в зале. Бурные аплодисменты).

Во время полета мне приходилось питаться космической пищей, которая находилась в тубах. Вкусно, питательно. По крайней мере так уверяют врачи. (Веселое оживление. Аплодисменты).

Отличная термоизоляция сохраняет нормальные условия для космонавта даже при вхождении корабля в плотные слои атмосферы. Специальная система жизнеобеспечения поддерживает постоянные благоприятные условия в кабине корабля даже тогда, когда на его поверхности температура очень высока.

В Отчете Центрального Комитета КПСС говорилось об успехах и задачах, в частности по развитию радиотехники и средств связи. И в этой области нашим народом достигнуты огромные успехи. Вы сейчас слушаете меня через репродукторы, наушники. Вот так отчетливо я слышал Землю там, в космосе, во время полета. Наши советские станции были удалены на 10-12 тысяч километров от космического корабля, а связь осуществлялась непрерывно, без помех. На Земле с помощью телевизионной аппаратуры непрерывно следили за тем, что происходит внутри корабля. Глазок телепередатчика все время смотрел на меня, и я знал, что десятки людей непрерывно следят за экранами телевизионных приемников.

Товарищи! В недалеком прошлом я летчик-истребитель. Летая на современных самолетах-истребителях, я уже имел представление о величайшем техническом прогрессе в развитии авиации. Ныне наша авиация находится на еще более высоком уровне. Наши летчики установили более половины мировых авиационных рекордов. Недавно советский летчик Александр Федотов на краснозвездном самолете показал невиданную скорость — более 2703 километров в час. (Бурные аплодисменты). Другой советский летчик Георгий Мосолов на самолете достиг огромной высоты — около 35 километров. (Бурные аплодисменты).

Итоговым творческим отчетом наших авиаторов перед народом и партией в преддверии XXII съезда КПСС был воздушный парад на Тушинском аэродроме. Парад, длившийся почти два часа, показал, что за последние годы в Советском Союзе произошло кардинальное обновление воздушного флота. Неизмеримо возросли скорость, дальность и потолок авиации. Над аэродромом проходили реактивные машины, вооруженные ракетами различного назначения. Всесокрущающ и грозен ракетный удар этих крылатых машин! Новейшее оружие неотвратимо попадает в цель. Его боевая мощь в несчетное число раз превышает силу обычных авиационных бомб.

Современный самолет все ближе подходит к ракетоплану. И нам, космонавтам, была особенно близка и понятна высказанная Никитой Сергеевичем Хрущевым мысль о том, что партия и впредь будет развивать и совершенствовать советскую авиацию. Ведь из нее выходят люди новой профессии — космонавты. (Бурные аплодисменты).

В будущем на космических кораблях будут летать штурманы, инженеры, ученые различных специальностей, но в настоящее время космонавтов целесообразнее готовить из летчиков-истребителей — это дешевле, быстрее и надежнее. (Веселое оживление в зале, бурные аплодисменты).

Товарищи! Мои друзья-космонавты готовятся к новым полетам. Ведь эра освоения космоса только началась, и мы гордимся тем, что Юрйю Алексеевичу Гагарину и мне выпала честь открывать ее. Впереди новые, более сложные космические маршруты. Все новые и новые советские люди, говорил Никита Сергеевич Хрущев, по неизведанным маршрутам полетят в космос, будут изучать его, раскрывать и дальше тайны природы и ставить их на службу человеку, его благосостоянию, на службу миру.

Мы с Юрием Алексеевичем Гагариным очень гордимся тем, что Никита Сергеевич назвал нас «небесными братьями». Должен по секрету сказать, что мы в среде космонавтов зовем Никиту Сергеевича нашим «космическим отцом». (Веселое оэюивление в зале. Бурные аплодисменты). Мы постоянно ощущаем на себе заботу партии, ее Центрального Комитета и лично Никиты Сергеевича Хрущева о нас, космонавтах, о покорении космоса. (Бурные аплодисменты).

Я бережно храню самый дорогой для меня документ — партийный билет. Его номер — 09753678. Что это значит? Это значит, что ныне в партии около десяти миллионов человек — целая армия активных строителей коммунизма, разведчиков неизведанных далей истории человечества, цоторая творится руками коммунистов, руками всего советского народа. Ей, десятимиллионной партии, мы обязаны всем тем, чего мы достигли, всем нашим великим счастьем радостного труда! (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Этой армии коммунистов по плечу любые задачи. И нет высшего счастья, как счастье быть в едином строю активных созидателей коммунизма, выполнять задания партии не только на земле, но и в далеких космических рейсах. (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Слава нашей родной ленинской партии, ведущей советский народ к победе коммунизма! (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Товарищи! Разрешите заверить нашу родную Коммунистическую партию в том, что мы, советские летчики-космонавты, всегда готовы выполнить любое новое задание партии и правительства! (Бурные, продолжительные аплодисменты).

♦ ВСЕ ЛИ МЫ ЗНАЕМ О ЦИОЛКОВСКОМ?

В России еще в конце 19 века трудами выдающегося ученого К. Э. Циолковского была впервые научно обоснована возможность осуществления космических, полетов при помощи ракет.

Из сообщения ТАСС от 4 октября 1957 года

В заключение первой главы о беспримерпом полете советского человека в космическое пространство мы обращаемся к тому, кто еще на заре Советской власти сумел предвидеть будущее нашей науки — к Константину Эдуардовичу Циолковскому. «В одном я твердо уверен — первенство будет принадлезкагь Советскому Союзу...» — говорил он. Гениальный русский ученый разработал теорию и основные принципы космических полетов.

В статье журналиста М. Арлазорова «Все ли мы знаем о Циолковском?» собраны новые материалы о выдающемся ученом.

«Белые пятна» биографии

Белые пятна... Да существуют ли они? Как будто о Циолковском уже давно все известно. Библиографы составили подробные списки его трудов, взяли на учет все книги и статьи, написанные о замечательном путешественнике в будущее. Музейные работники бережно хранят свидетельства его жизни и научной деятельности. Архивариусы разложили по папкам рукописи, чтобы за броней сейфов укрыть драгоценные документы от тлетворного влияния времени.

Можно ли ко всему этому добавить что-либо новое? Существуют ли факты, способные обогатить наши представления о человеке, чьи труды открыли человечеству космическую эру? Такие вопросы возникли у меня, когда я начал собирать материал для книги о Циолковском.

Старые газеты и журналы, сотни страниц документов, встречи и переписка с людьми, знавшими Циолковского, либо изучавшими его творчество... Увы, не часто баловала эта напряженная работа крупицами нового. Но, тем не менее, день ото дня этих крупиц становилось все больше.

В своих розысках я был не одинок. Многие пытались стереть белые пятна с биографии Циолковского, вытащить из забвения некоторые его интересные работы. Несколько таких историй о разных находках вы сейчас прочитаете.

Как учился Циолковский?

Принимаясь за свои розыски, Василий Георгиевич Пленков, краевед из города Кирова, вовсе не собирался отвечать на этот вопрос. Задача, которую он перед собой поставил, была гораздо скромнее: уточнить и расширить сведения о пребывании в Вятке семьи Циолковских. Эти сведения были крайне скудны. Они исчерпывались детскими впечатлениями Константина Эдуардовича, описанными в его автобиографии.

Прежде всего Пленков решил просмотреть адрес-календари Вятской губернии, своеобразные справочники, рассказывающие о местных чиновниках. В адрес-календаре за 1871 год нашлось несколько строк об отце ученого — столоначальнике лесного отделения управления государственными имуществамй Эдуарде Игнатьевиче Циолковском. Такого же рода сведения сообщил и адрес-календарь за 1875 год.

Находка была скромной, но она побудила Пленкова к дальнейшим поискам. Терпеливо, страницу за страницей, перелистал он за[многие годы комплекты «Вятских губернских ведомостей». И в номере газеты от 21 декабря 1868 года под рубрикой «Перемещение чиновников по службе» прочитал, что 14 ноября 1868 года на место столоначальника лесного отделения «определен согласно прошению учитель землемерно-таксаторских классов при рязанской гимназии, титулярный советник Эдуард Циолковский».

Йопробуем поразмыслить над этой короткой заметкой. Прежде всего она свидетельствует о бедности семьи.

Интересна и такая деталь — Эдуарда Игнатьевича газета называет не лесничим, а учителем землемерно-таксаторских классов при Рязанской гимназии. Значит, он приехал в Вятку не из села Ижевского, как полагали биографы Циолковского, а из Рязани. По когда и как попал он в Рязань? Об этом нигде, никогда и никем не было сказано ни слова...

Чуть позднее мы вернемся к этому вопросу, который стал сейчас несколько яснее, а теперь продолжим рассказ о неутомимом краеведе из города Кирова...

Проштудировав газеты, В. Г. Пленков обратился к документам архива. Ему пришлось провести огромную работу. Как пишет сам исследователь, количество просмотренных документов можно измерять пудами. И снова настойчивость привела к успеху. В фондах Вятской мужской гимназии встретились имена двух Циолковских сразу — Константина и его брата Игнатия.

Вот это была находка! Ведь Циолковский называл себя самоучкой чистых кровей. Нет ли в обнаруженных материалах какой-нибудь ошибки? Исследователь вчитывается в новые документы. И сомнения исчезают. Речь действительно идет о Константине Эдуардовиче Циолковском. Об этом свидетельствуют протоколы педагогического совета, где говорится о переводе Константина Циолковского из первого класса во второй, об освобождении его от платы за обучение, отчеты классных наставников и другие бумаги.

Результаты своих поисков Пленков опубликовал в газете «Кировская правда». Я буквально подпрыгнул от неожиданности, когда узнал из его статьи в газете о книге М. Г. Васильева «История Вятской гимназии за сто лет ее существования». В этой книге был опубликован список учеников, выбывших до окончания курса.

Нужно ли говорить, что я немедленно ринулся в библиотеку имени Ленина. Через час книга Васильева лежала у меня на столе. Черным по белому в ней было напечатано то, о чем сообщал В. Г. Пленков: имя Константина Циолковского фигурировало среди имен десяти его одноклассников, выбывших в 1873 году одновременно с ним из третьего класса гимназии.

Пятьдесят лет лежала книга М. Васильева на полках Ленинской библиотеки. Но ни один из знатоков творчества Циолковского не сумел разыскать ее, чтобы прочесть то, что открыл нам трудолюбивый исследователь из Кирова.

Находка В. Г. Пленкова — несомненная удача, свидетельство большой вдумчивой работы. Но в то же самое время она свидетельствует и о том, что комментарии к текстам Циолковского далеко не всегда правильны. Так, еще в 1940 году была процитирована фраза из автобиографической рукописи Циолковского: «Учителей не слышал или слышал одни неясные звуки». По существу, эта фраза — свидетельство того, что Циолковский учился в школе (невозможно слышать даже неясные звуки голосов учителей, не переступив порога класса). Однако, как правило, этой фразой пытались подтвердить, что Циолковский был самоучкой и никогда не сидел за школьной партой. Иными словами, тот, кто цитировал эту фразу, расписался в своем неумении правильно толковать текст Циолковского.

Сейчас на здании мужской гимназии, где учился Константин Эдуардович, установлена мемориальная доска.

Вознесенская улица, дом Климина

Сообщение в «Вятских губернских ведомостях», найденное Пленковым, не выходило у меня из головы. Жил ли Циолковский перед переездом в Вятку в Рязани? И вот в архиве Академии наук СССР я читаю документы, позволяющие уверенно сказать: да, жил примерно около пяти лет...

В июле 1926 года Циолковский, которому было тогда 69 лет, получил письмо от другого старика — Петра Васильевича Белопольского, племянника известного русского астронома. Несколько строк этого письма проливали свет на интересовавший меня вопрос:

«Я помню, — писал Белопольский, — что, когда мне было лет девять, я жил в Рязани на Вознесенской улице в доме Климина и в этом же доме жили Циолковские два брата, немногим старше меня. Если это были Вы, то, конечно, мне было бы очень интересно об этом знать...»

Судя по следующему письму, в котором официальное «Вы» сменилось дружеским «ты», Константин Эдуардович подтвердил этот факт. И, предавшись воспоминаниям, Белопольский писал Циолковскому: «Из нашей жизни детской я особенно помню один эпизод. Помню, как-то я, мой брат Вася, ты и твой брат залезли в чужой сад полакомиться малиной и на нас пожаловались. Нас отец высек, а вас поставил на колени богу молиться. Когда после сечения мы выскочили во двор побегать, то вы из окна говорили нам: «Вас высекли, и вы уже играете, а мы еще должны стоять целый час на коленях». Потом помню, вы куда-то из Рязани уехали...»

Письма Белопольского позволили вычитать кое-что новое из автобиографической рукописи «Фатум». Написанная в 1919 году на листах бумаги, вырванных из какой-то конторской книги, эта еще неопубликованная рукопись содержит несколько весьма неразборчивых строк. Попытки прочесть их не имели успеха, так как у тех, кто эти попытки делал, не было ключа. У меня же таких ключей оказалось два: сообщение из «Вятских губернских ведомостей» и письмо Белопольского.

На последних страницах рукописи Циолковский набросал ряд коротких конспективных заметок, нечто вроде плана своей развернутой автобиографии, которую он так и не собрался написать. В них-то, написанных особенно неясно, и содержатся сведения, подтверждающие жизнь семьи в Рязани, куда она переехала из Ижевского, чтобы спустя несколько лет переселиться в Вятку.

Вот некоторые из этих заметок, датированные разными годами. 1863 год: «Продажа дома и квартира на большой улице». 1864 год: «Деревянный флигель Калеминой» (Белопольский называет его домом Климина). Следующая заметка, датированная 1867 — 1868 годами: «Переезд в другое отделение дома. На нашем месте Белопольские».

А вот еше один документ, никогда не видевший света, — нотариальная копия с «аттестата». Так официально назывался послужной список Эдуарда Игнатьевича, отца ученого. Из этого документа явствует, что семья Циолковских переехала из Ижевского в Рязань 3 мая 1860 года, когда Константину Эдуардовичу было всего лишь два с половиной года.

Таким образом мы получили возможность с уверенностью говорить о первом рязанском периоде жизни Циолковского, еще не отраженном в его биографиях. Второй период общеизвестен. Он наступил в 1878 году, когда семья Циолковских снова вернулась в Рязань из Вятки.

В городе старообрядцев

В 1958 году в сборнике «Литературная Калуга», изданном весьма скромным тиражом, увидели свет воспоминания старшей дочери ученого Любови Константиновны. Написанные отличным языком, они сообщают много ранее неизвестных сведений о Константине Эдуардовиче.

Воспоминания Л. К. Циолковской очень интересны. Но еще интереснее и содержательнее их черновики — пачка ученических тетрадей, исписанных мелким, в полном смысле слова бисерным почерком. Их было очень трудно читать, эти убористо исписанные тетрадки. Вечерами после работы в архиве Академии наук у меня отчаянно болели глаза. Но разве можно жалеть об этом? Ведь мне удалось увидеть, как, напрягая память, восстанавливала Л. К. Циолковская все, что могла вспомнить о своем великом отце. Особенно интересным показалось мне то, что не успело найти достойного отражения в литературе о Циолковском — подробности начала его научной деятельности, отношения с людьми, завязавшиеся во время жизни в глухом провинциальном городишке Боровске, населенном главным образом старообрядцами.

Обычно жизнь Циолковского в Боровске рисовали как жизнь одиночки, замкнутого, нелюдимого, не понимаемого окружающими и сторонящегося их. На самом деле это далеко не так. Любовь Константиновна сообщает, что отец ее входил в небольшой кружок интеллигентов, интересовавшихся тем, что происходило в далеком от Боровска большом шумном мирз. Они выписывали вскладчину из Петербурга и Москвы новые книги. Эта домашняя библиотека помещалась у местного следователя. Приобретенные книги читались по очереди.

Любопытен и другой факт, о котором сообщает Л. К. Циолковская. К отцу часто заходили студенты, приезжавшие в Боровск на каникулы. Один из них — В. В. Лавров — отвез в Петербургское физико-химическое общество первую научную работу Константина Эдуардовича — «Кинетическая теория газов».

Врспоминания дочери ученого привели меня к мысли, что многое в боровском периоде жизни Циолковского, когда он начал формироваться как серьезный и самостоятельный исследователь, еще не известно широкому читателю. Знакомство с документами архива Академии наук СССР и чтение текстов неопубликованных рукописей подтвердили это предположение.

Как известно, в Петербургском физико-химическом обществе рассматривалась также и вторая работа Циолковского — «Механика подобно изменяемого организма». Известно было и то, что о ней дал положительный отзыв И. М. Сеченов, великий русский физиолог. К сожалению, этот отзыв не сохранился. То ли сгорел, то ли погиб при наводнении.

Что же писал Сеченов Циолковскому? Документы архива Академии наук позволяют ответить и на этот вопрос. Циолковский по памяти попытался восстановить этот документ, которым, по-видимохму, очень дорожил. И его запись позволяет нам сообщить читателю мнение И. М. Сеченова, написавшего о Циолковском, что «сделанные им выводы частично известны; но труд его показывает несомненную талантливость, к печати он не готов, потому что не закончен».

Не без волнения читал я «Механику подобно изменяемого организма» — исследование, написанное три четверти века назад и до сих пор неопубликованное. Обычно эту работу, с легкой руки отдельных ее комментаторов, принято относить к числу биологических исследований. Однако такая оценка обедняет то, что сделал Циолковский. Ведь в этой работе он размышляет также и о проблеме, весьма важной для аэрогидродинамики. Совершенно самостоятельно, независимо от открытий, сделанных за несколько лет до него на Западе, Константин Эдуардович сформулировал важные положения гидродинамического подобия. «Механика подобно изменяемого организма» содержит ряд мыслей, бесспорно интересных с точки зрения аэродинамики. Представить себе экспериментальную аэродинамику, основы которой заложил в нашей стране Циолковский, без знания законов подобия сегодня просто невозможно.

Пусть не посетует читатель за длинную цитату, но не могу обойтись без нее. Только словам самого Циолковского под силу раскрыть нам, сколь новаторскими были высказанные им соображения:

«...абсолютная скорость движения животного в жидкой среде тем больше, чем больше его размеры.

Вообще она изменяется пропорционально кубическому корню из размеров животного.

Большие рыбы двигаются быстрее малых. Большие инфузории, что видно в микроскоп, двигаются скорее малых. Голубь быстрее воробья; орел быстрее голубя; воробей быстрее крылатого насекомого.

Если на практике найдутся уклонения, то это зависит от неполного подобия животных; так на скорость движения имеет огромное влияние форма тела и другие причины. Приведу в пример тела неодушевленные. Этот пример может быть точнее. Представьте себе подобные лодку и корабль, погруженные в жидкость до одной и той же относительной черты. На том и другом предмете положим паровые машины и, конечно, на корабле поместится сила, пропорциональная его объему или подъемной силе, то есть можно допустить, что сила судна пропорциональна его массе или кубу длины.

Таким образом, к подобно изменяющемуся судну можно применить ту же формулу, как и к животному, которое не может по нашему желанию изменяться подобно.

Если, например, допустить, что длина лодки 10 метров, а длина корабля в 8 раз большая, то скорость корабля будет в два раза (∛8 = 2) больше скорости лодки.

Чтобы лодка двигалась с такой же скоростью, как и корабль, или чтобы малая рыба могла избегнуть преследования большой, необходимо, при прочих неизменных обстоятельствах, чтобы лодка, как и малая рыба, имела более удлиненную форму, чем имеют корабль и большая рыба.

Из той же формулы следует, что скорость движения зависит также от коэффициента сопротивления среды, в которой движется животное...»

Размышления молодого Циолковского полностью совпадают с воззрениями современной нам науки, науки XX века.

О том, как использовал Константин Эдуардович сделанные им выводы, рассказывает его неопубликованное письмо от 16 сентября 1891 года, адресованное профессору А. П. Столетову. Принципы подобия используются в этом письме, как одно из доказательств целесообразности постройки больших дирижаблей. Заметим, что Константин Эдуардович ратовал за огромный управляемый аэростат на 200 человек. И, как свидетельствует вышеизложенное, избрал столь большие размеры неспроста. Примечательна и такая деталь: Циолковский просит А. Г. Столетова показать это письмо Николаю Егоровичу Жуковскому. Была ли выполнена его просьба? К сожалению, этого установить пока не удалось.

Таковы факты, заставляющие нас с еще большим уважением взглянуть на могучую силу мысли молодого Циолковского. Ведь эту работу он написал в 25 лет...

Вскоре после письма Столетову Циолковский переехал из Боровска в Калугу. Здесь в 1896 году им была написана статья, представляющая бесспорный интерес в свете успехов, достигнутых сегодня нашей наукой.

Разговор с иными мирами

В 1877 году, во время великого противостояния Марса, в науке произошли события, наделавшие много шума. Американец Холл обнаружил у Марса два маленьких спутника, названных Фобос и Деймос, а итальянец Скиапарелли заметил какие-то полосы, четким, геометрически правильным рисунком покрывавшие поверхность далекой планеты. Весть о «каналах» — признаках цивилизации, свидетельствах существования на Марсе разумных существ, бурей пронеслась по земному шару, будоража умы людей, весьма далеких от астрономии.

Человеческая фантазия не могла остаться равнодушной к необычному открытию. В печати появлялись разного рода сообщения. Одно из таких сообщений, появившееся во французской прессе, перекочевало на страницы небольшой провинциальной газеты «Калужский Вестник». Суть его была такова: на Марсе обнаружены геометрически правильные фигуры, отчетливо видимые с Земли.

Мог ли Циолковский не откликнуться на это известие? Его статья «Может ли когда-нибудь Земля заявить жителям других планет о существовании на ней разумных существ» была опубликована в «Калужском Вестнике» 26 ноября 1896 года. Формально эта статья общеизвестна. Она упоминается почти во всех библиографических списках трудов ученого. Но, тем не менее, она ни разу не перепечатывалась, чрезвычайная же редкость «Калужского Вестника» (достаточно сказать, что комплекта этой газеты нет ни в одной из библиотек Москвы) сделала это произведение Циолковского практически неизвестным современному читателю.

В наши дни, дни горячих споров о том, посещали ли Землю межзвездные пришельцы, небезынтересно воскресить то, что писал великий ученый о возможностях межпланетной связи более полувека назад.

К сообщениям французской печати о том, что на Марсе «замечены: круг с двумя взаимно перпендикулярными диаметрами, эллипс (овал) и парабола (кривая второго порядка)», Циолковский отнесся с известной осторожностью. «Не беремся утверждать достоверности этих поразительных научных открытий...» — замечает он в своем «научном фельетоне». Однако осторожность в оценке информации не помешала ему сделать вывод о том, что недалеко то время, когда люди сумеют «дать о себе знать нашим небесным соседям».

Идеей обитаемости других планет Циолковский проникся еще в ту пору, когда совсем юношей занимался самообразованием в Москве. Среди книг, которыми он тогда интересовался, как сообщает друг ученого, известный популяризатор науки и техники Я. И. Перельман, была «Общедоступная астрономия» Франсуа Араго, переведенная на русский язык ровно сто лет назад, в 1861 году. В этой книге Араго писал: «Если спросят: могут ли на Солнце существовать обитатели, подобно жителям Земли, то я немедля дам утвердительный ответ».

Сегодня такое заявление может вызвать только улыбку. Но, вероятно, именно оно привело Циолковского к выводу, записанному в 1883 году в работе «Свободное пространство»: «Нет ничего невозможного в предположении, что эти пространства населены крайне странными для нас существами...»

Вера в обитаемость иных миров ощущается и на страницах «Механики подобно изменяемого организма», о которой уже шла речь выше. В этой работе двадцатипятилетний Циолковский сделал вывод о том, что если на других планетах и есть существа, похожие на людей, то их размеры зависят от величины сил тяготения и обратно пропорциональны этим силам. Иными словами, по его мнению, исполинские небесные тела заселены карликами, а небольшие — великанами.

Итак, принимаясь за статью для «Калужского Вестника», Циолковский ни на минуту не сомневался в существовании наших «небесных соседей» и искренне верил в возможность установить с ними связь.

Но как послать им сигналы? И какими же должны быть эти сигналы? В ту пору радио еще не успело выйти из колыбели и техника могла предоставить ученым лишь одну возможность — оптическую сигнализацию. Естественно, что именно к ней и обратился Циолковский. В своих предположениях о возможности использования оптических сигналов он исходит из того, что земным астрономам отлично видны Деймос и Фобос, диаметр которых наука исчислила тогда в 9 верст. Ну, а коли видны на Земле Деймос и Фобос, то вполне вероятно, что астрономы Марса сумеют разглядеть световые сигналы с Земли. Отсюда вывод Циолковского о том, что «мы сумели бы прекрасно заявить о себе и о своей культуре».

Как будто бы трудно рассказать о культуре нашей планеты языком точек и тире. Однако Константин Эдуардович нашел возможность, сохранив лаконичность телеграфного языка, сделать его понятным для существ, явно не знакомых с наречиями Земли.

Для начала он предложил посылать ряд сигналов одинаковой продолжительности, испускаемых через равные интервалы времени. Такие своеобразные позывные могли засвидетельствовать обитателям Марса: сигналы с Земли шлют разумные существа.

«Другой маневр: щиты убеждают марситов в нашем умении считать. Для этого щиты заставляют сверкнуть раз, потом — 2, 3 и т. д., оставляя между каждой группой сверканий промежуток секунд в 10.

Подобным путем мы могли бы щегольнуть перед нашими соседями полными арифметическими познаниями: показать, например, наше умение умножать, делить, извлекать корни и проч. Знание разных кривых могли бы изобразить рядом чисел. Так, параболу рядом 1, 4, 9, 16, 26... Могли бы даже показать астрономические познания, например, отношение объемов планет... Следует начать сношение с вещей, известных марситам, каковы астрономические и физические данные.

Ряд чисел мог бы даже передать марситам любую фигуру: фигуру собаки, человека, машины и проч.

В самом деле, если они, подобно людям, знакомы хотя немного с аналитической геометрией, то им нетрудно будет догадаться понимать эти числа...»

Несмотря на то что развитие техники не подтвердило предположений Циолковского о возможностях использования в межпланетной связи оптических сигналов, ученые XX столетия полностью разделяют некоторые его мысли. И в наше время многие исследователи считают язык математики основой будущих радиобесед с жителями разных миров. Также, как более полувека назад Циолковский, современные ученые хотят начать межпланетную сигнализацию с передачи натурального ряда чисел, числа «пи» и некоторых других математических величин.

Бурные успехи радиоастрономии изменили и расстояния, на которые можно передавать сигналы. Недавно американский радиоастроном Ф. Дрейк разработал и опубликовал проект осуществления дальней космической связи. Первыми объектами, куда помчались сигналы Земли, стали звезды Кита и Эпсилон Эридана, расположенные на расстоянии одиннадцати световых лет. Это произошло в ночь на 6 апреля 1960 года.

Удивительным даром предвидения обладал К. Э. Циолковский. Сегодня изобретен аппарат, способный излучать столь яркий свет, что передача оптических сигналов с одной планеты на другую станет нетрудным делом.

Даже совсем недавно, каких-нибудь пять-десять лет назад, это походило на сказку: гиперболоид, подобный гиперболоиду инженера Гарина, шлет в космос ослепительное пламя сигнала, а сегодня об этом чудо-аппарате, основанном на работах Н. Г. Басова и А. П. Прохорова, сообщил с трибуны Всесоюзного совещания научных работников академик JI. А. Арцимович.

Рассказывая о разработанных им чудо-генераторах, профессор Н. Басов пишет: «Генераторы света открывают возможности, которые граничат с фантастикой. Подсчеты показывают, что с помощью таких генераторов можно будет устанавливать радиосвязь с ближайшими к Земле звездами. Такие расстояния совершенно недоступны для других видов радиосвязи». Характеризуя яркость сигналов, которые может подавать Вселенной человек, профессор Н. Басов замечает: «Достаточно сказать, что новые источники света позволяют в миллион раз превзойти Солнце».

И, вероятно, мы с вами доживем до осуществления космической связи — бессмертного научного пророчества Циолковского. Вера в то, что наступит такой день, заставила меня напомнить о незаслуженно забытой статье из старой калужской газеты, превратившейся сегодня в библиографическую редкость.

«Вместо истины — убийство...»

Не так давно в журнале «Вестник Академии наук СССР» научные сотрудники JI. С. Куванова и Н. С. Романова опубликовали интереснейшее письмо Циолковского. Поводом для этого письма послужила заметка в одном из номеров «Иллюстрированных биржевых ведомостей» за 1905 год. Газетная заметка сообщала, что будто бы в Америке сделано страшное изобретение, обещающее произвести полный переворот в способе ведения войны: речь шла о боевой ракете.

Надо заметить, что корреспондент «Биржевых ведомостей» не пожалел красок на описание этой дьявольской новинки. «Вчера, в течение ряда опытов, — строчил он, словно видел эти опыты собственными глазами, — тысячи вновь изобретенных мин летали по воздуху, разбрасывая на большие расстояния снаряды, начиненные пулями».

Типичная газетная утка! Сообщение было буквально высосано из пальца, но Циолковский поверил, и нельзя осуждать его за это. Разработанная им теория говорила — это возможно, а в провинциальной Калуге тех лет далекая Америка казалась страной неограниченных возможностей. Чем черт не шутит, быть может, американцы и в самом деле построили боевую ракету?

Телеграмма из Нью-Йорка взволновала ученого. Рассердило его и то, что «Биржевые ведомости» поспешили оглушить читателей зловещей новостью.

«Эта телеграмма навела меня на горестные размышления, — писал Циолковский издателям газеты. — Прошу позволения поделиться ими с читателями, ввиду их поучительности.

Ровно два года тому назад — в мае 1903 года, в № 5 «Научного обозрения» появилась моя математическая работа (в два печатных листа) — «Исследование мировых пространств реактивными приборами». В ней в сущности изложена теория гигантской ракеты, поднимающей людей и даже доносящей их, при известных условиях, до Луны и других небесных тел.

И вот всесветные акулы (как называет Эдисон похитителей чужих мыслей) уже успели отчасти подтвердить мои идеи и — увы — уже применить их к разрушительным целям. Я не работал никогда над тем, чтобы усовершенствовать способы ведения войны... Работая над реактивными приборами, я имел мирные и высокие цели: завоевать вселенную для блага человечества, завоевать пространство и энергию, испускаемую солнцем. Но что же вы, мудрецы, любители истины и блага, не поддержали меня. Почему не разобраны, не проверены мои работы, почему не обратили, наконец, на них даже внимания. Орудия разрушения вас занимают, а орудия блага нет.

Когда это кончится пренебрежение мыслью, пренебрежение великим. Если я не прав в этом великом, докажите мне, а если я прав, то почему не слушаете меня...

...Общество от этого теряет бездну... Акулы распоряжаются и преподносят что и как хотят: вместо исследования неба боевые снаряды, вместо истины — убийство...»

Письмо в редакцию «Биржевых ведомостей» не только свидетельство того, как остро воспринимал Циолковский безразличие, проявлявшееся к его бессмертной работе. Оно доносит до нас и высокие гражданские чувства замечательного ученого, столь созвучные нашей современности: протест человека науки против милитаризма.

Свет над Россией

Холодно и неуютно. Больше того — страшно. 1918 год. Идут кровопролитнейшие бои, решается вопрос, быть или не быть советской России. Старый уставший человек задумался над листом бумаги. Впрочем, так ли он стар? Ему всего шестьдесят один год, и он бы еще многое сделал, если бы ему оказали поддержку. Новые документы, опубликованные в прошлом году Н. Н. Винокуровой в журнале «Исторический архив», показывают, как помогло Циолковскому Советское государство.

Декретом ВЦИК от 13 июля 1918 года была создана Социалистическая Академия общественных наук. В нее-то и обратился 30 июля 1918 года Циолковский.

«Мои идеалы социалистического устройства человечества довольно близки к Советской конституции, — писал он. — Думаю, что издание и распространение предпринимаемого труда могло бы быть полезным... Я прошу, если можно, доставить мне возможность закончить эту работу...»

Одной лишь фразой поясняет Циолковский трудности, которые он испытывает, но эта фраза страшна: «Теперь получаю пенсию 35 руб. и не умираю с голода потому, что дочь служит (в местном продовольственном отделе) и получает 270 рублей».

Проходит месяц, 25 августа 1918 года Социалистическая Академия избирает Циолковского своим членом-соревнователем.

Мы не будем приводить здесь любопытных подробностей, содержащихся в письмах Циолковского. Они опубликованы и доступны теперь каждому. Гораздо интереснее упомянуть об ©дном из писем, которое Академия послала в Калугу. Я цитирую его по воспоминаниям JI. К. Циолковской, упоминавшимся ранее.

«Социалистическая Академия не может исправить прошлого, но она старается хоть на будущее время оказать возможное содействие Вашему бескорыстному стремлению сделать что-нибудь полезное для людей. Несмотря на крайние невзгоды, Ваш дух не сломан, Вы не старик. Мы ждем от Вас еще очень многого. И мы желаем устранить в Вашей жизни материальные преграды, препятствовавшие полному расцвету и завершению Ваших гениальных способностей».

Материальная помощь была оказана Циолковскому немедленно. И она многим помогла ему в те трудные годы. Но только ли в этом было дело? Разумеется, нет! Гораздо большей была моральная поддержка, вера в осуществимость его идей, которая сквозит во многих письмах, приходивших на имя ученого.

А идеи эти Циолковский гордо несет вперед, невзирая на трудности первых лет революции. В 1920 году он публикует «Вне земли» — работу, начатую еще в конце прошлого века. С огромным трудом председатель Калужского общества изучения природы и местного края В. В. Ассонов добывает бумагу. Книгу Циолковского печатают в трехстах экземплярах.

Триста экземпляров? Современный читатель скептически улыбнется: капля в море! Но даже этот микроскопически малый тираж сделал свое дело. Книга Циолковского, содержавшая много новых научно-технических идей, становится известной в Берлине и Вене. Еще одна примечательная деталь. Все события в книге «Вне Земли» происходят в 2017 году. Циолковский подчеркивал тем самым, что для него теперь отсчет времени начался с 1917 года, года Великой Октябрьской революции...

Первый в мире союз межпланетчиков

Надо полагать, что Циолковский получил большое удовольствие от стопки писем, что хранятся сейчас в небольшой папке архива. Написанные около сорока лет назад, они воскрешают любопытнейшую страницу истории советской техники — попытку первого сплочения тех, кто решил посвятить свою деятельность ракетам и покорению космоса. В 1924 году при Военно-научном обществе Академии Воздушкого Флота 25 слушателей образовали Секцию межпланетных сообщений. Они поставили целью изучить реактивный двигатель, найти ему практическое применение и на первом же собрании дружно постановили: просить Циолковского о научном руководстве.

Верный своему обыкновению, Константин Эдуардович послал молодым энтузиастам свои книги по ракетной технике. Его московский корреспондент сообщает, что книги читаются нарасхват, что секция преобразована в Общество межпланетных сообщений и решила заняться разработкой проекта самолета с реактивным двигателем и ракетой «для полета вверх на 100 верст». Москвичи настойчиво приглашают Константина Эдуардовича приехать в Москву, чтобы прочитать публичную лекцию в Политехническом музее о ракетах и межпланетных сообщениях.

Циолковский болен. Приехать он не может, и вместо него в Политехническом музее выступает профессор М. Лапиров-Скобло, видный советский ученый, один из авторов проекта ГОЭЛРО. На следующий день Константину Эдуардовичу отправляют письмо, лучше чем что-либо другое рассказывающее ему, как воспринимаются теперь, в годы Советской власти, идеи покорения космоса. Не могу не процитировать небольшой отрывок из этого письма, ставшего сегодня документальным свидетельством давно ушедших дней...

«Уважаемый Константин Эдуардович! Наш вчерашний вечер, посвященный межпланетным путешествиям, прошел с чрезвычайным успехом. Билеты были распроданы задолго до начала лекции, и администрация музея была вынуждена вызвать наряд милиции, чтобы удержать ломившуюся публику. Имевшаяся у нас литература (преимущественно Перельман) была распродана моментально: очень досадно, что мы не имели Ваших работ...»

К сожалению, этот первый союз межпланетчиков просуществовал недолго. Но тем не менее нельзя не отметить, что в этом деле на добрых полдесятка лет советские ученые опередили ракетчиков всех других стран мира.

Наука и вера в бога несовместимы

Под таким названием в предпасхальные дни 1928 года калужская газета «Коммуна» опубликовала беседу с Константином Эдуардовичем Циолковским. Долгое время эта статья была намертво погребена в тяжелом ворохе газетных подшивок, скопившихся за 32 года. И вряд ли удалось бы рассказать на этих страницах об этой беседе Циолковского с корреспондентом «Коммуны», если бы ее не отыскал в толще газетных напластований человек, много потрудившийся над исследованием творчества Циолковского.

Валентин Андреевич Брюханов не дожил до того дня, когда увидела свет написанная им книга «Мировоззрение К. Э. Циолковского и его научно-техническое творчество». В этой интересной книге много новых материалов о Циолковском. Есть в ней ссылка и на номер «Коммуны», где была напечатана ранее неизвестная статья Циолковского.

Статья, разыскать которую по ссылке в книге В. А. Брюханова не составляло труда, невелика, но ценность ее огромна. Ведь она — точное свидетельство отношения Циолковского к религии, к вере в бога. Пролежав тридцать с лишним лет в библиотечной тиши, статья не только не потеряла остроты, а напротив, приобрела новую силу. Ведь в наши дни, когда человек проник в космическое пространство, религия отчаянно изворачивается, пускается на всевозможные уловки, чтобы отстоять свои позиции. Церковники умудрились даже создать «теорию непрерывного творения», суть которой заключается в том, что бог передал людям мир в незаконченном виде, предоставив им возможность завершить свое творение.

В свете таких, с позволения сказать, теорий, особенную ценность приобретает непримиримая атеистическая направленность беседы Циолковского «Наука и вера в бога несовместимы».

«Что прежде всего понимать под верой в бога? — начал Константин Эдуардович. — Темная неразвитая крестьянка богом считает картину — икону. Другие под богом подразумевают бессмертного старца, восседающего на облацех. Третьи считают богом доброе начало в жизни, определяющее нравственные правила человека. Вообще каждый представляет бога по-своему и по-своему верит в него.

Таким образом, бог есть порождение человека. Человек создал представление о боге, чтобы посредством его объяснить то, что не может еще объяснить разум, и чтобы иметь надежду на лучшую жизнь, которая-де зависит от божества.

Но это средство несовместимо с наукой, которая основывается на достоверных знаниях.

Чем мой разум отличается от науки? Наука есть знания, тысячелетиями накопленные даровитейшими людьми. А я у них учился, постигал эти знания, и разум мой их содержит и то еще, что я сам вложу в науку. Мой разум не оставляет места для веры в необъяснимое, для веры в сверхъестественное существо. Тем более он враждебен всей религиозной мишуре — почитанию бога, обрядам, служителям культов.

Через сто лет мои теперешние знания окажутся уже недостаточными и, быть может, неправильными. Но в этом я неответственен, я признаю все то, что достоверно сегодня, и в этом состоит научное мировоззрение. Повторяю: оно несовместимо с верой в бога/

К сожалению, приходится говорить о том, что среди нашей интеллигенции еще значительно распространена вера в бога, вера в сверхъестественное, то есть признание области, не известной науке, не объясненной ею...

...Трусость, нерешительность заставляют многих верить во что-то туманное. У интеллигенции эта вера часто проявляется в отвратительнейших формах мракобесия — оккультизме, теософии и т. п.

Мне кажется, что человечество не скоро освободится от идейного гнета религии. Но это не значит, что с верой в бога не надо вести борьбы. Я восхищаюсь мероприятиями Советской власти в этом направлении и закладкой научного антимистического мировоззрения в новой школе, и разоблачением лжи религии через вскрытие мощей, разоблачение монашества, сектанства и т. д.»

Личное и общественное

Даже в обширной и донельзя разнообразной переписке, которую вел Циолковский со своими многочисленными корреспондентами, это письмо от 20 июня 1935 года обращало на себя внимание. Его написал главный редактор Госмашметиздата по авиационной литературе Е. В. Латынин, приглашая Циолковского принять участие в авиационной выставке в Милане.

«В нашем стенде, — писал он Циолковскому, — помимо машин в натуру и в моделях будет также выставлена и авиационно-техническая печать.

Я думаю, что было бы очень эффектно выставить там некоторые Ваши ранние работы...»

Труды Циолковского в Милане? О таком интересном факте мне и слышать ранее не приходилось. Я решил познакомиться с Евгением Всеволодовичем Латыниным, чтобы узнать у него, дошли ли до Италии труды Циолковского.

Я знал, что Е. В. Латынин долгие годы был главным редактором Оборонгиза. А потому теперь, когда он вышел на пенсию, разыскать его не составило большого труда.

И вот декабрьским вечером я сижу в комнате на Тверском бульваре и задаю Евгению Всеволодовичу вопросы:

— Экспонировались ли книги Циолковского на выставке в Милане?

К сожалению, мой собеседник этого не помнит. Ведь с той поры прошло уже четверть века... Но, увидев мою обескураженную физиономию, Евгений Всеволодович добавляет:

— Может, по этому поводу есть что-нибудь в письмах? Давайте посмотрим вместе.

Мы перебираем письма и находим открытку от 22 июня 1935 года.

«Уважаемый Евгений Всеволодович, — пишет Циолковский, — посылаю все, что есть: больше у самого ничего нет. Работы свои посылал за границу, но не на выставку. Ваш К. Циолковский. Очень болен, едва шевелюсь».