Наследие Черной Воды

Глава 9

Письмо от Олбана с уведомлением, что у него появились нужные мне сведения, пришло на следующий день. Маг предлагал встретиться там же в то же время, и меня предложение устроило. Синяки сошли окончательно, я был морально готов посетить Перекресток. Прежде на тренировках мне уже прилетало по лицу, но отметины от финехасовых плюх психологически ощущались совершенно иначе.

Узнав про Перекресток, Мерри запрыгала от радости.

— А куда мы пойдём?

— Сначала зайдём в магазин для художников, посмотрим, вдруг тебе что-нибудь приглянется. Потом сходим в банк.

— Что такое банк?

— Место, где хранятся деньги. Помнишь, что такое деньги?

— Монетки, которые ты в прошлый раз продавцам давал.

— Не обязательно монетки, они ещё бывают из бумаги, потом покажу. С помощью денег люди покупают всё, что им нужно — еду, вещи, услуги. Мы, Блэкуотеры, собираем в лесу ингредиенты, продаём их, полученные деньги тратим, на что захотим. Госпожа Феба так делать не может, потому что она постоянно возится с тобой. Учит, объясняет, присматривает, чтобы кое-кто не хватал руками колючую лозу.

— Я больше так не буду, — насупилась сестренка, потерев ладошки о бедра. Мы их намазали мазью и ещё не успели снять повязки.

— Поэтому госпожа Феба занята и своих денег у неё нет. Это плохо. Я открою в банке отдельный счет, с которого она сможет ежемесячно снимать нужную ей сумму в пределах пятидесяти фунтов, этого должно хватить на бытовые расходы, — я развернулся к изумленно слушавшей меня женщине. — Если вдруг понадобиться больше, сообщи мне.

— Мне не надо так много, господин Майрон! — низко поклонилась Феба. — Ваша доброта незаслужена мной, господин Майрон!

— Это уже мне решать. Всё, собирайтесь.

Насколько я понял, счастьем жизнь Фебу не баловала, относились к ней в лучшем случае снисходительно. Меня подобный подход не устраивал. Член семьи, присматривающий за моей сестрой, должен чувствовать благодарность и твердо связывать личное будущее с Черной Водой. Не из одного долга — обязанность должна быть подкреплена щедростью.

Занятия с Хреметом временно прекратились, попытка косвенно восстать против власти главы Дома плохо отразилась на призраке. Ему требовалось время для восстановления. Сейчас я либо занимался с Финехасом, с пониманием относившемся к изменениям в расписании (он настаивал на обязательной тренировке каждый день, по поводу времени можно договориться), либо самостоятельно. Больше не было Ксантиппы, настаивавшей на обязательном совместном ужине и следившей за режимом дня, свой график я теперь устанавливал сам.

Первая половина дня у нас прошла под знаком прогулки, причем многое объяснять пришлось не только мелкой, но и её воспитательнице. Феба погрузилась в стазис сразу после того, как Рим раскатал Ахейский союз и о современных реалиях имела крайне смутное представление. Она, например, не могла взять в толк, почему Священные Дома с настороженностью и легкой опаской относятся к христианской церкви, у неё не укладывался в голове факт существования Министерства чародейных дел, концепция научно-технического прогресса без магии вовсе отторгалась напрочь. Она не разбиралась во множестве бытовых вещей. По уму, ей самой следовало бы найти воспитательницу.

В общем, первую половину дня я отвечал на вопросы. Самые разные, от детских до сложных, можно сказать, концептуальных. Почему европейцы правят миром? Потому что они, во-первых, чрезвычайно умелые организаторы, а во-вторых, невероятные подонки. Нарушить слово и ткнуть друга ножом в спину для них — раз плюнуть. Остальные причины, вроде технического прогресса, вторичны.

После завтрака в «Клевере» мы пошли в магазин, торговавший кистями, красками, глиной для лепки и иным подобным товаром. На Перекрестке всё есть, правда, не для всех. Посторонним не покажут особые краски, с помощью которых можно нарисовать проклятый портрет, убивающий изображенного на нём, или набор инструментов для высекания из дикого камня весьма специфических фигурок, обеспечивающих утерю землей плодородия. Нам, правда, ничего подобного не требовалось, женщины ограничились цветной бумагой, карандашами и какими-то особыми нитями для вышивания.

С Гленом у меня до того состоялся короткий и насыщенный намёками разговор:

— Позвольте выразить соболезнования в связи с кончиной леди Ксантиппы, юный лорд, — поклонился трактирщик. — Жаль, что так вышло с ней.

— Спасибо, Глен. Она покинула нас рано, утешает только, что её кончина была быстрой и безболезненной, — во всяком случае, мы так думаем. — Однако жизнь продолжается и кое-какие перемены неизбежны. Хочу сказать тебе, что в обозримом будущем лорд Лотарь не сможет посещать Перекресток, его внимание целиком сосредоточится на делах поместья.

Глен медленно кивнул.

— Поэтому скажи, сколько он задолжал, я оплачу сделанные им долги. Возможно, тебе известно, должен ли он кому-то ещё?

— Я слышал, у него были какие-то дела с Моррисом, юный лорд. Вряд ли тот захочет рассказывать, какие конкретно.

— Ну, значит, пускай ждет. Года два самое меньшее.

Моррис, надо же. Курительные смеси, «особый» табак и прочая наркота. А я ведь и не подозревал.

Банк, он же цвергский храм, подвергся настолько тщательному осмотру, насколько это возможно за половину часа. На наше общее счастье процесс выбора личного бога-покровителя напоминал интересную экскурсию, которую мы с удовольствием выслушали, я так даже второй раз. Феба выбрала некоего Стнка, не любящего рисковать. Мне кажется, этого божка цверги содрали со Стоящего-в-Красном-Прибое, больно уж описание у них схожее.

Отправив наконец-то обеих женщин, маленькую и большую, домой, я облегченно выдохнул и минут двадцать просидел за столиком, бездумно пялясь на фланирующий по рыночной площади народ. Вроде ничего не делал, а вымотался. Может, учителей нанять? Обычно воспитанием маленьких детей в Домах занимаются вассалы; Черная Вода опять идет своим путём. В нашей ситуации или самому корячиться, или искать одного-двух специалистов, согласных работать с ребенком из рода с весьма неоднозначной репутацией.

Даже не представляю, с чего начинать. Нужна женщина, сильная магичка — иная не сможет находиться в основной части поместья, — согласная принести нужные клятвы, опытная, желательно имевшая прежде дело с нашими сородичами… Если такое сокровище где и есть, то его тщательно прячут и посторонним не показывают. Придётся самому.

К появлению Олбана я окончательно погрузился в умиротворённо-философское состояние, чему немало способствовал хороший кусок говядины, поданный Гленом. Небольшое хамство, конечно, вежливость требовала подождать гостя, но я успел закончить до его прибытия и сидел, потягивал чай. Главный маг Перекрестка выглядел уставшим.

— Подкинули вы нам работенки, юный лорд, — после приветствий уселся за стол Олбан, с удовольствием начав поглощать суп и одновременно рассказывать. — Агентов много, сообщения приходят постоянно, свести их в систему — та ещё задача.

— Уверен, вы найдёте, как использовать полученные сведения.

Если он таким образом намекает на оплату, то обойдётся.

— Безусловно, — согласился маг. — Уже готовимся переносить часть вторичек в соседние регионы. Под Колчестером грань до того ослабла, что число проколов за последний год выросло втрое. Мы решили не рисковать и убираем оттуда порталы — кто его знает, вдруг пространство трескаться начнёт?

— То есть началось год назад?

— Церковники считают так. У нас свой человек в епархиальной администрации работает, он докладную записку епископу краем глаза видел.

— Вот как? В той записке было что-то ещё полезное?

— Только вывод о рукотворности процессов. Они уверены, что ослабление искусственное. Зато от себя готов добавить, что Колчестером проблемы не ограничиваются. Месяц назад в Ньюкасле работала комиссия Министерства во главе с владыкой Силвервайн, проводили ритуал укрепления.

— Владыка заметил нарушение естественного порядка?

— Заметил и даже что-то разгромил, какую-то секту. Скорее всего, уничтожил связующие обелиски. Но в Колчестере ничего подобного нет, ни церковники, ни министерские физических носителей не нашли.

— Тогда в чем смысл? — не понял я. — Без обелисков, одними ритуалами полноценный прорыв Изнанки в реальность не устроить.

— Да, импульс затихнет. Не знаю, — пожал плечами маг, переходя ко второму блюду. — Может, какие-то особенности местности? Колчестер — город старый, ещё римлянами основанный. В нём много кто чаровал.

Хорошая идея. Надо бы проверить.

— Я, пожалуй, съезжу туда. У вас есть список мест прорывов?

— Лучше! — Олбан отвлекся от обеда и потянулся к брошенной на диван сумке. — У меня есть карта с отметками. Как чуял, что пригодится.

Красные точки на чертеже совершенно явно кучковались в историческом центре города.

— Видите, юный лорд? Святоши тоже заметили, — довольно сообщил Олбан. — Говорят, всё обыскали, но так ничего и не нашли. Ценник на недвижимость в тех районах упал чуть ли не до уровня трущоб, дома продают за бесценок.

— Благодарю, мистер Олбан. Теперь у меня есть, с чего начать.

Вовсе не обязательно я найду что-нибудь, но хотя бы своими глазами погляжу на возможное место глобального прорыва. Странно только, что город, расположенный в паре часов езды от столицы, не проверили министерские.

— Проверили и тоже ничего не нашли, — объяснил маг. — К тому же у них случился конфликт с местной епархией, со взаимными обвинениями, так что Министерство больше туда не суется. По-видимому, решили подождать, пока святоши запросят помощи.

— Вряд ли. При угрозе грани Священные Дома обязаны действовать, невзирая на политику смертных. Их подталкивает Закон, сопротивляться ему бессмысленно. Должно быть что-то другое.

— Вам лучше знать, юный лорд.

Учитывая, что в Министерстве полно сородичей, о ситуации они осведомлены. Тогда почему не вмешиваются? Или просто их деятельность не видна? Надо бы с Хреметом обсудить, когда он восстановится.

Сведения от Хилла пришли одновременно со вновь показавшимся призраком.

Глава детективного агентства передал с посыльным толстую пачку документов, в сопроводительном письме указав, что пока готова только первая часть и остальное пришлет позднее. В ответном письме я написал, чтобы он не торопился, потому что мне и того, что уже есть, надолго хватит. Действительно — много информации. Люди Хилла сперли секретный отчет Особого отдела Скотланд-Ярла, посвященный умонастроениям в крупнейших диаспорах Лондона, и добавили к нему своих комментариев. Не хочу знать, как они добывали сведения.

Убедившийся, что Лотарь нейтрализован, Хремет во всех смыслах воспрял духом и принялся поучать меня с большим энтузиазмом. Подобно несуществующему здесь вождю мировой революции (я проверял, имя социалиста Ульянова-Ленина в газетах не мелькало) старик считал, что я должен учиться, учиться и учиться, остальное второстепенно. С его точки зрения, вся ситуация с момента знакомства с Каммингом есть ничто иное, как один сложный урок, подброшенный высшим замыслом для моего развития. В принципе, многие философские школы считают так же, поэтому вполне возможно, что Хремет прав.

Моё решение прокатиться в Колчестер он одобрил, известие о нежелании Домов разбираться с тамошней ситуацией вызвало у него презрительную гримасу и поток брани. Ругался он в адрес современных тупиц. По его словам, скорее всего связанные с властями родичи, служащие в Министерстве чародейных дел, привыкли к истеричным посланиям смертных и сейчас банально недооценивают опасность. Кроме того, если ослабление грани в самом деле связано с действиями потомков Леро, то события сами собой складываются так, чтобы на тревожные сигналы обращали сколь возможно меньше внимания. Чиновники и клерки министерства вполне себе подвержены влиянию проклятья, а ведь именно они подают сведения наверх, тем, кто способен реально оценить угрозу.

«Поездка» в прямом смысле поездка, в Колчестер я отправился из Лондона на поезде. Почему-то возникло предчувствие, что портальной сетью пользоваться не стоит. Может, она под наблюдением, или сбоит в последнее время (ничего подобного не слышал, но надо же как-то обосновать внезапное желание?). Пришлось накладывать на себя иллюзию взрослого мужчины для покупки билетов. По неопытности получился редкостный урод в хорошем дорогом пальто, так что к моему желанию одному выкупить целое купе кассирша отнеслась с пониманием.

Все два часа поездки крутил в голове известные факты, пытаясь уместить их в единую картину. Увы, кусочков мозаики не хватало. Английская контрразведка безуспешно ловит германцев и считает, с подачи Незримых Путей, что их неудачи связаны с нами. Священники видят кучу прорывов Изнанки и винят в их создании того же колдуна, которого ищет Камминг. Жаль, не спросишь их, на основании чего они сделали вывод. Подозрение падает на род Леро, непонятным образом то ли выживший, то ли нет за прошедшие три столетия. Только подозрение — самих Леро я не видел, их существование под вопросом.

Сплошные предположения и недосказанности. И всего один факт: налицо попытка нарушения Первого Закона. А значит, мне следует вмешаться.

Сойдя с поезда, я нашел укромный уголок, где с облегчением снял иллюзию. Долго я её пока что не удержу, минут двадцать максимум. Надо сказать, моё образование можно описать фразой «то густо, то пусто», потому что в некоторых областях я значительно опережаю сверстников, а в других — полный ноль. Сложись иначе обстоятельства, с удовольствием поехал бы в Олдоакс, но увы. Иллюзия на мне держалась за счет тупого следования указаниям Хремета, несколько часов посвятившего её составлению, и родовой склонности к тонкому контролю. Избавился я от неё с радостью, взамен наложив на себя привычные и хорошо освоенные чары отвлечения внимания.

Чем дольше я ходил по Колчестеру, тем меньше понимал, чем он неизвестному колдуну приглянулся. Ну обычный же городишко, ничего в нём особенного. Магический фон — ровный, реликвии прошлого под тщательным присмотром, серьёзной промышленности нет, социально значимых мероприятий не проводится. Да, стоит военный гарнизон и много благотворительных заведений, чья репутация подмочена недавними скандалами, связанными с изнасилованиями детей. В соборах службы идут, в окрестностях находятся владения парочки старых колдовских родов, таможенники берут взятки… Я не сдержался и слегка поползал по головам, в смысле, по их содержимому. А вот не надо провоцировать, забывая надеть служебные амулеты от чтения мыслей!

Единственная надежда заключалась в полученной от Олбана карте. Ориентируясь на места проколов, я принялся методично, квартал за кварталом прочесывать центр города, где сконцентрировалась большая часть отметок. На меня не обращали внимания, только пара волшебников издалека поклонились, опознав представителя Священного Дома. Один, явный колдун, даже подумывал подойти, но не решился. Вообще, с названиями у англичан полная путаница. Словари всех поголовно людей с магическими способностями называют волшебниками; те, кто посильнее, удостаиваются термина «маг». Специализирующихся на работе с заклинаниями зовут чародеями; немногих смертных, осмеливающихся работать с духами и демонами Изнанки, называют колдунами. Однако в живой речи для обозначения могут использовать любое слово, ориентируясь на эмоциональную окраску. Волшебник — добрый, колдун — злой, чародей — сказочный, маг — пафосный. Примерно так.

Думаю, я бы прошел мимо, не выделяйся то здание слишком сильно. Остальные дома поблизости выглядели совершенно иначе — крепкие, чистые, без трещин на фасаде. Привлекший моё внимание дом больше напоминал груду камней, стоящую в глубине заброшенного сада. Давно заброшенного, он полностью зарасти успел, только посредине виднелась прорезанная кем-то тропинка.

В общем, я свернул с намеченного маршрута и подошел поближе. Остановился, удивленно присвистнув и исполнившись понимания, что трясся в вагоне два часа не напрасно. На кирпичных колоннах, раньше служивших опорами для ворот, наверху сохранились украшения в виде высеченных из камня геральдических щитов. Несмотря на грязь и следы птичьего помета, рисунок просматривался достаточно, чтобы его различить — пересеченный французский щит, ворон в верхней части, внизу башня. Цвета давно стерлись, но я знал, что вверху поле красное, а внизу синее. Герб рода Леро в последнее время попадался мне часто, я его хорошо запомнил.

Свободный участок земли в центре города. Наверняка стоит дорого. Судя по состоянию, никому не принадлежит. Единственное объяснение тому факту, что за прошедшие века его никто не прибрал к рукам, я вижу в действии проклятья — оно распространяется как на людей, так и на некоторые места и вещи. Наверняка здесь находилось родовое гнездо, после проведенного Черной Водой ритуала получившее мощнейший аналог чар отторжения. На меня они не действуют, поэтому я всё вижу, а для остальных здесь совершенно неинтересная стена или нечто в том же роде.

Конечно, местные ничего не нашли. Они и не могли найти.

Тем не менее, кто-то сюда ходит. В зарослях шиповника, разросшегося за оградой, виднелся просвет, похожий на прорезанную заклинанием тропу. Проход сделали давно, ветви успели зажить. Пожалуй, схожу, посмотрю обстановку внутри — только осторожно, виднеющиеся сквозь кустарник стены дома даже издалека кажутся готовыми рухнуть.

Аккуратно отодвигая колючие ветки в стороны, я двинулся вперед. Пришлось надвинуть капюшон на голову и смотреть под ноги, чтобы не запнуться об корень. Наверное, поэтому я их и не заметил.

Двух людей. Магов.

Глупо получилось. Уже потом, анализируя происшедшее, я понял, что наша встреча — одна большая случайность. Они сидели тихо, сосредоточившись на подготовке к обряду, не ждали никого с той стороны, откуда я подходил. Стандартная техника безопасности требует выставлять слабый барьер при работе с артефактами, завязанными на Изнанку, вот они и укрылись, тем самым спрятавшись от моего чутья. Я шел осторожно, стараясь не тревожить кусты, как привык ходить по лесу. В результате мы заметили друг друга в последний момент, одновременно подняв головы.

Шок. Мгновения тишины. Стук сердца в ушах.

— Черная Вода! — не выдержав напряжения, с криком вскочил один, выставив в мою сторону концентратор в виде короткой палочки.

Угрожающий жест включил вбитые в подкорку рефлексы. Отступать нельзя, на тропе нет пространства для маневра. Я шагнул вперед, чуть смещаясь вправо. Между нами метров двенадцать, противники — европейцы, оба используют классическую римскую школу, один уже сплел нечто агрессивное и бросил в меня. Моё движение позволило выйти из-под атаки. Второй, не вставая с места, выхватил палочку из-под одежды и направил на меня. Не успевая сосредоточиться, я скомандовал:

— Стой!

Невероятно, но, хотя его глаза затуманились, он сохранил контроль над заклинанием и сумел его активировать. Совсем слабое, оно бессильно ударилось об артефактные щиты, не заставив их даже дрогнуть.

— Держись, брат! — крикнул первый, что-то отчаянно наколдовывая. — Мальчишка! Ему не выстоять против двух помазанников!

Больше он ничего сказать не успел. Миг растерянности прошел и, провалившись в транс, я быстро создал структуру боевого проклятья. Общим правилом начала боя является использование коротких и насыщенных силой заклинаний, иными словами, удар на опережение. Школа Черной Воды считает оптимальным три узла — и быстро, и даёт возможность пробить защиту, носимую любым вменяемым волшебником. Моё проклятье ударило его в грудь, прошило насквозь полыхнувший бледным светом щит и тонкой черной полосой окружило шею. На глазах полоса расширилась, ползя вверх и вниз, волшебник свободной рукой схватился за неё, захрипел, безуспешно пытаясь что-то сказать. Гнилая плоть расползалась под его пальцами.

Не жилец.

Я перевел взгляд на оставшегося. Второй выглядел поопаснее — сдержаннее, опытнее, старше. Его палочка выписывала сложную кривую, помогая формировать структуру минимум из восьми узлов. Позволять ему довершить заклинание я не собирался.

— ПОВИНУЙСЯ!

Невероятно, но он устоял. Я знал, что теоретически сильный маг с высоким уровнем владения менталистикой и крепкой волей может сопротивляться моему голосу. Записи рассказывали о двух детях Черной Воды, обладавших схожими способностями, они немало экспериментировали и на людях, и на иных расах. Описывали успехи, анализировали неудачи, искали слабые стороны. В принципе, я был готов встретить кого-то, против кого голос окажется бесполезен. Просто не ожидал так скоро.

Заклятье он не удержал, что уже хорошо.

На первый взгляд, ситуация развивалась в мою пользу. Попытка создать новое заклинание бессмысленна — я не позволю ему довести её до конца, — атаковать физически он просто не успеет из-за слишком далекой дистанции. Да и вряд ли решится. Про силу и скорость представителей Священных Домов ходит масса слухов и не все они лживы. Бежать? Догоню.

Враг сумел удивить. Резко полоснув ногтями по левой руке, он одним слитным движением ткнул в выступившую кровь перстнем на безымянном пальце и сразу ткнул в мою сторону. Выставляя щит, я сместился в сторону, пытаясь выйти из-под удара…

Не понадобилось. Висящий на шее кулон предупреждающе нагрелся и неизвестное заклинание, едва успев сорваться с перстня, развернулось в собственного создателя.

Впервые в обеих жизнях увидел, как человека расплескивает. Верхнюю его часть.

Опыт, без которого прекрасно бы обошелся.

Закончив блевать и отдышавшись, пошел посмотреть, с кем меня судьба столкнула. Тщательно выбирая, куда ступить, обходя наиболее толстые сгустки, приблизился к ближнему трупу. Впрочем, почти сразу отбежал обратно — в нос ударила густая вонь, отчего организм снова вывернуло наизнанку. Постоял, подышал, отвернувшись от полянки.

К следующей попытке приступил, подготовившись. Намотал на голову стянутую рубашку и оставил тела в покое, решив начать с вещей. Кожаная сумка и дорожный саквояж лежали в сторонке, в них я и зарылся. Ничего интересного не обнаружил, из полезного нашел только два комплекта документов граждан САСШ, имена покойных соответствовали внешности типичных англосаксов. Всё остальное — одежда, колдовской инструмент, средства гигиены и прочее, — выглядело совершенно обычным, купленным в среднестатистическом привокзальном магазине.

Немного поколебавшись, всё-таки подошел к телам. Мне ещё разбираться, чем они тут занимались. Впрочем, долго думать не надо, ощущения со стороны глиняной стелы высотой в мой рост ни с чем не спутаешь. Придётся её разломать, оставлять действующий «скрепляющий обелиск» без присмотра нельзя.

Трупы в количестве полутора штук отправились в пространственный карман, привязанный к браслету на левой руке. Сначала нижняя часть, потом почти целое тело молодого и дерзкого. Почти — потому что моё проклятье превратило мягкие ткани шеи в сероватый кисель, уже впитавшийся в землю, оставив позвоночник и ошметки сухожилий. Голова отвалилась, когда я двигал труп, чтобы было удобнее его засовывать в хран; я её отдельно закинул.

Минут десять возился, старался не запачкаться. Когда закончил, снова отошел в сторонку и постоял, думая о высоком. Например, о великой мудрости простых людей, не забывающих таскать с собой фляжку с горячительным напитком. Пара глотков мне бы сейчас не помешала.

На десерт достался обелиск. Надо сказать, штука редкая, но очень известная. Изначально их придумали Священные Дома для создания стабильных проходов на Изнанку, например, у нас в поместье парочка таких обеспечивает переход из реального мира в главную половину. Потом методика утекла к обычным чародеям, те её слегка адаптировали и принялись вовсю использовать. Зачем? В девяносто пяти процентах случаев — с совершенно дебильными целями. Различные сектанты, сумасшедшие, безумные экспериментаторы лезли и лезут кривыми ручками, пытаясь добиться странного.

Я, разумеется, предпочел бы стелу забрать домой и там под присмотром Хремета медленно, с чувством, с толком, с расстановкой выяснить, для чего конкретно её сотворили. Увы, не получится. Работающие обелиски жестко фиксированы в пространстве, а «выключить» их можно одним способом, ударно-механическим. В смысле, можно и другими, но обелиски по любому рассыплются, так что проще взять камень побольше и стукнуть.

Чтобы подойти вплотную, мне пришлось продавить барьер, поставленный мертвыми магами. Он был слабенький, можно сказать, символический, предназначенный больше против комаров и мошек, чем против реальной опасности. Тем не менее, рассмотреть обелиск издалека мешал. Иначе я бы уже заметил вмурованные в поверхности обелиска четыре серебряных медальона, чья символика заставила меня нервно присвистнуть.

Ненавижу сюрпризы. Почему-то все они — неприятные, ни одного приятного в своей жизни не припомню.

Зачем Священному Дому Рогатой Маски пытаться сломать грань в заштатном английском городишке?