Наследие Разрушителя

18. Бой на холодном железе

Арчи

Путь от деревни до нашей стоянки я проделал чуть ли не бегом, подгоняемый все нарастающим беспокойством. Гелисворт снова был при мне, хотя отбирать его у охочих до чужого добра селян пришлось чуть ли не с боем. Впрочем, пара огненных шаров, «чудом» пролетевших в десятке сантиметров над соломенной крышей дома старосты, оказались вполне убедительны.

Когда я добрался до места, наступило утро. Щит все еще держался, только за ним никого не было! Все еще потрескивал магический костер, на земле валялись наши рюкзаки и плед, но мальчишек и след простыл.

— Рома! — позвал я, еще надеясь, что все происходящее просто розыгрыш, — Ром, выходи! Не смешно.

А в ответ тишина… Блин!

Я снял ставшую ненужной защиту и снова позвал сына — с тем же успехом.

— Лекса? — предпринял я еще одну попытку.

И снова тишина, к этому моменту начавшая казаться мне зловещей. В животе поселилися тугой комок дурного предчувствия, сердце колотится, как ненормальное… Только приступа паники мне сейчас и не хватает! Пытаясь как-то справиться с этой напастью, я со всей дури саданул кулаком по стволу ближайшего дерева — не помогло, только костяшки пальцев разбил в кровь.

— Рома-а! — снова заорал я, — Рома!

Ну вот куда он мог деться? Неужели попал в лапы ундине? Но как? Она точно не могла пролезть под защиту? Сам вышел? Зачем? Что могло случиться? Вопросы, вопросы, на которые тебе никто не ответит. Ромка… Нет, не правда, он не мог так глупо погибнуть… Ромка… Что ж я матери-то твоей скажу?

«Отставить панику!» — рявкнул дядюшка так, что я дернулся и заозирался по сторонам — казалось, что его слышно далеко за пределами моей черепной коробки. — «Ты колдун или хрен собачий? Поисковик запустить слабо? Нет, голосит, как потерпевший…»

Не то, чтоб я прям сразу и успокоился, но хотя бы в голове прояснилось. Так что добавив еще несколько цветистых выражений и от себя лично, я наконец обрел способность здраво мыслить. Может, не совсем здраво, но хоть как-то.

Магия. Магия крови, при помощи которой я хотел проверить местонахождение Юли. С ее же помощью я могу отыскать сына! Вопрос, почему я не допер до этой простой мысли сам, остается открытым. Похоже, прав дядя, и за три года спокойной жизни на Земле я растерял последние мозги.

Что ж, не будем откладывать в долгий ящик. Нужно только помнить, что сын — не единственный мой кровный родственник в Амеште, а поэтому нужно правильно сформулировать запрос. А дальше — дело техники: нож на ладонь, проговорить формулу…

Жив! Спасибо тебе, Мастер, он жив! Облегчение накрыло с головой, и я прислонился спиной к ближайшему дереву, не переставая, впрочем, анализировать данные. Ромка оказался не так уж и далеко, но в направлении, лежащем в стороне от нашего основного маршрута. Ладно, позже выясним, чего его туда понесло, сначала нужно отыскать.

Так что, сопровождаемый непрекращающимся дядюшкиным ворчанием, избавиться от которого все равно невозможно, я собрал пожитки, закинул на плечо и потопал вперед, напрочь забыв о том, что где-то должны быть какие-то гаджи. Впрочем, «навигатор» вел меня через такие дебри, что проехать верхом все равно бы не получилось. Так что я шел, пригибаясь под низко нависающими ветками, продираясь через густой кустарник, расцарапывая руки о какие-то колючки и периодически спотыкаясь через то и дело подползающие под ноги корни деревьев. В какой-то момент я выбрался на просеку. Полоса, разделявшая два лесных массива, шириной была всего метра три, и судя по густому ковру высокой травы, по ней давно уже никто не ходил. Но почему-то кустарники не торопились заполнять свободное пространство. Магия? Возможно, хотя она здесь совершенно не ощущалась.

Я остановился, хлебнул водички, снова перепроверил направление. Да что за на? Теперь компас указывал на место нашей старой стоянки — туда, откуда я только что пришел. Глюк системы? Я перепроверил снова — эффект тот же.

«Дядь, что-нибудь понимаешь?»

«Ты в своем навигаторе-то уверен?»

«Да вроде не сбоил раньше.»

«Тогда могу предположить магический портал.»

«Вряд ли Ромка его осилит. Тем более, что научить его некому.»

«Твой отец отлично владел этой техникой» — заметил дядя. — «Как и все в вашем роду. Вон, даже Моргана умеет, один ты…»

Где-то треснула ветка. Я замер, прислушиваясь. В следующий момент раздался свист, и меня спеленало ловчей сетью. Прежде, чем я успел воспользоваться магией, или хотя бы просто что-то сообразить, по голове приложили чем-то тяжелым, и я провалился в небытие.

***

Сознание включилось резко и, как мне показалось, не без помощи магии. Впрочем, с учетом того, что едва открыв глаза, увидел хитрую рожу Мерлина, то не показалось.

— Как, голова не болит? — ехидно поинтересовался родич.

Я ответил что-то совсем уж непечатное и попытался встать, но не смог пошевелиться. Знакомое заклинание, точно таким же спеленала меня Моргана перед отправкой в Зазеркалье. Впрочем, что мне от этого знания?

Мерлин махнул рукой, и меня тут же подхватили под мышки и, не особо церемонясь, усадили в кресло с высокой спинкой — по крайней мере, она оказалась выше уровня моей головы.

Теперь я смог осмотреться. Находились мы в какой-то комнате, светлой и просторной, одну стену которой занимало панорамное окно, но со своего места я мог рассмотреть только пронзительно-синее небо. Косые солнечные лучи падали через незашторенное окно на богатый ковер, расстеленный на полу. Стены сплошь задрапированы тканями — возможно, там и нет никаких стен, но подойти проверить все равно не дадут. Прямо напротив меня, на расстоянии примерно пяти метров — золоченый трон, на котором восседала Моргана. Волосы собраны в сложную прическу, на шее ожерелье с тяжелыми камнями, золотистое платье в восточном (по земным меркам, понятно) стиле мягко облегает фигуру. Хороша, как смертный грех, только меня ее прелести давно не привлекают.

Моргана подняла руку с подлокотника, задумчиво потерла подбородок — на пальце знакомо сверкнул перстень-паук.

— Мерлин, ты не мог бы оставить нас наедине? — попросила она воркующим тоном.

— Мог бы! — обиженно отозвался тот и, на прощанье погрозив мне пальцем, скрылся из поля зрения уведя с собой, судя по звуку, и находившуюся тут же охрану.

— Привет, братишка, — усмехнулась Мара, когда все посторонние покинули помещение, -паршиво выглядишь.

— Твоими заботами, — фыркнул я. — Чего ты от меня хочешь?

— Любви, конечно. Немного крови, немного секса…

Я заскрежетал зубами — она рассмеялась.

— Не рычи, я пошутила. В этом плане меня куда больше занимает младшенький.

— Не смей…

— А то что? — переспросила она с ноткой удивления. — Расслабься, ничто ему не грозит, по крайней мере, пока сам не захочет.

— Это вряд ли.

— Брось! Малыш считает меня привлекательной и, думаю, уступит немного своей крови в обмен на свободу матери.

— Не уверен, что обмен равноценный, — заметил я. — Да и вообще, не уверен, что мы не за тенью гоняемся.

— Хочешь проверить? — хищно усмехнулась она и, поднявшись со своего трона, подошла ко мне вплотную, так, что ее колени касались моих.

— Было бы неплохо, — отозвался я, глядя на золотистый поясок, перехватывающий ее платье на уровне талии.

Мара наклонилась, так что теперь прямо перед моим носом оказалось ее декольте со всем содержимым, потом взяла меня пальцами за подбородок, заглянула в глаза, соблазнительно облизнула губы. Если бы я мог двигаться, непременно бы отшатнулся, а так всего-лишь прикрыл глаза. Когда-то давно я ее любил, сходил с ума, сгорал от страсти. Сейчас же ее прикосновения не вызывали во мне ничего, кроме отвращения.

Видимо, это самое отвращение было настолько явственно написано у меня на лице, что Мара вдруг отвесила мне оплеуху и, хрипло рассмеявшись, спросила:

— Неужели озерная уродина привлекательнее меня?

— Безусловно, — отозвался я, за что снова схлопотал по морде.

— Ты смешон в своих попытках меня разозлить, — заметила она.

Я промолчал. Она отступила на шаг, обошла вокруг моего кресла, остановилась за спиной, провела острым, как скальпель, ногтем по шее.

— Интересно, — проговорила она задумчиво, — если выпить всю твою кровь, я получу Силу Разрушителя?

— Не попробуешь — не узнаешь, — безразличным тоном заметил я. — С другой стороны, если из затеи ничего не выйдет, у тебя никогда не будет второго шанса.

— А сердечко-то запрыгало, — хмыкнула она и вернулась на свой трон.

Я окинул взглядом эту, достойную кисти великого художника, картину и неожиданно для самого себя спросил:

— Откуда у тебя Перстень Мастера?

— Этот перстень — знак верховной власти в Амеште, — ответила она. — Флавия отдала его нашему отцу, но тому было мало одного мира…

— Ага. Потом перстень был у меня — с полчаса, но все же. И во время Великого Полнолуния я оставил его на одной из башен Ирратского дворца. Насколько мне помнится, ты в тот момент находилась в Зазеркалье.

Она сердито сдвинула брови.

— Не слишком тактично с твоей стороны напоминать мне об этом. Мне там совсем не понравилось.

— Почему же? — удивился я. — Милое место.

— И куча озабоченных идиотов, у которых кровь как скисшее вино! — Ее передернуло. — Благослови Хаос Мерлина, который все же вытащил меня оттуда!

— Так что с перстнем? — вернулся я к интересующему меня вопросу.

— Вообще-то я здесь не за тем, чтобы обсуждать даруемые кольцом возможности, — заметила она, — но так и быть, скажу. Это кольцо Ворон-из-Тьмы подарил первой Ведьме Ночи. Вряд ли ведьма знала о Ключах, да ей это и ни к чему. Но мощнейший артефакт, использующий магию этого мира, даровал своей властительнице беспредельные возможности. Говорят, с его помощью можно излечить любой недуг… Возможно; пока не проверяла. Но кольцо может и отбирать — силы, разум, жизнь. Что угодно, стоит лишь пожелать. Одно условие — владелец кольца должен быть истинным властителем Амешта.

— Что ж, поздравляю.

Она иронично склонила голову.

— Только одного не пойму, — продолжил я, — зачем тебе, полновластной, как ты утверждаешь, властительнице целого мира, моя Сила?

— Не твоя, — возразила она, — Сила Разрушителя принадлежит этому миру так же, как и перстень. С ней моя власть будет не только истинной, но и абсолютной.

Я хмыкнул.

— А как же скрижаль?

Взгляд Морганы на минуту стал неподвижным, а в следующий момент она уже смеялась.

— Ох, барон, как для старого заговорщика, слишком болтлив! Скрижаль меня примет, но для начала мне нужна сила нашего отца.

— Но ведь королева Флавия еще жива, — заметил я.

— Старуха давно впала в маразм и ничего не решает, — отрезала Моргана. — Так что вернемся к нашим баранам: ты мне силу — я тебе блондинку. За сим и разбежимся.

— То есть? — не понял я.

Она поморщилась.

— Хочешь верь, хочешь нет, но мне от тебя нужна только сила.

— Извини, не верю.

— Ладно, — она махнула рукой и снова поднялась на ноги, прошлась по комнате. — Скажу как есть. Я… Мерлин предупреждал, что тебя нельзя тащить на Амешт. Я не слушала. Мне казалось, на своей территории я тебя легко переиграю. Ты же Хайверг! Тебя тут каждая тварь должна ненавидеть. Но ты умудрился поладить с этой заносчивой сучкой Алвой, победил моего бойца, каким-то образом нашел общий язык с троллями…

— И что?

— Скажи, тебе точно не нужна власть в Амеште?

Я промолчал. Нет, мне точно не нужна эта их дурацкая власть, но не говорить же об этом дорогой сестричке.

— Ах, вот оно что, — протянула она, так и не дождавшись ответа. — Что ж, удачи со следующим бойцом. Но ты еще пожалеешь о своем выборе.

С этими словами она стремительно вышла из комнаты, оставив меня гадать, что ж там за боец такой. Версии в голову лезли — одна другой интереснее.

***

И все же я не угадал. Через пару часов, стоя посреди арены, по размерам вполне тянувшей на футбольное поле, я смотрел в небо и наблюдал, как с отливающих лиловым небес, подсвеченных красноватым светом факелов, спускается дракон. И пусть размерами он не дотягивал ни до халлидаррского Инг-Давриила, ни до ирратского Хранителя сокровищ, но все же экземпляр весьма крупный, да еще просто-таки умопомрачительной расцветки: канареечно-желтый, с фиолетовым, тянущимся вдоль всей спины гребнем и переливающимися зелено-красными узорами на морде и боках. Красавчик!

Дракон приземлился, раззявил огромную пасть и зарычал. На трибунах, до отказа заполненных зрителями, раздались испуганные крики.

— Это ты — Арч Бесстрашный?! — раскатисто прогремело в моем сознании. Да он еще и телепат!

— Предположим, — отозвался я.

— Я — Драги-Свон, сильнейший среди драконов! — просветила меня тварь. — Я буду сражаться с тобой по велению Морганы, Ведьмы Ночи.

— Без проблем, — согласился я, зная, что боя все равно не избежать, но все же стараясь оттянуть его начало. — Моргана говорила о поединке на холодном железе.

— Я тебя и без железа съем, — сообщил Драги-Свон, — но если для тебя это так важно…

Он поднял переднюю лапу, и в солнечном свете ярко блеснул ряд металлических когтей, каждый сантиметров по двадцать.

— Вот это да! — воскликнул я, стремясь скрыть некую растерянность, вызванную у меня видом столь грозного оружия. — Где достал?

— Эти когти — приз за победу в драконьих боях, — похвастался тот. — Ведьма Ночи самолично прикрепила их к моим лапам!

Н-да, Моргане не откажешь в изобретательности. Безусловно, это самый оригинальный способ применения «холодного железа», с которым мне приходилось сталкиваться.

— Ладно, дай мне полминуты…

Дракон согласился и теперь ждал, припав на задние лапы и лениво помахивая хвостом.

Я медленно обвел взглядом трибуны, искал Моргану. Конечно, она была здесь — в одной из верхних шикарных лож. Еще более блистательная, чем днем, в огненно-красном, сильно декольтированном платье — просто истинная властительница.

Я отвесил ей шутливый поклон и развернулся к терпеливо ожидавшему ящеру.

Опыт сражений с драконами у меня, конечно, был. И не только с пресловутым Инг-Давриилом. И из всех этих схваток я вынес одну несложную мудрость: если есть возможность, в бой с этими тварями лучше не вступать. К сожалению, применить ее на практике удается далеко не всегда, а сражаться с многотонной бронированной махиной — врагу не пожелаешь.

В отличие от большинства прочих хищных тварей, с которыми время от времени приходилось иметь дело свободным охотникам Паутины, драконы практически неубиваемые. Все их тело покрыто прочной чешуей, о которую затупится любой меч. Относительно уязвимы только глаза, мягкое нёбо и маленький не защищенный броней участок на животе, до которого крайне проблематично добраться. Связка гранат, конечно, здорово бы помогла, но в мирах, подобных Амешту, порох не горит. Ну или засунуть тушу в микроволновку, если найти агрегат подходящих размеров. Но с бытовой техникой в здешних краях тоже напряженка. Вот и крутись как хочешь!

Что касается Халлидарра и незабвенного Инг-Давриила… Да мне тогда просто повезло! Сказочно, фантастически повезло!

«Мысль с микроволновкой весьма и весьма неплоха», — заметил дядюшка.

Ага, где ж ее взять, если ее нету?

Желтый с узорами дракон, припав на передние лапы, стоял посреди отведенной для боя площадки, хлестал себя по бокам хвостом-молнией и, ощерив клыкастую пасть, не сводил с меня горящих глаз.

С мечом в руках — спасибо Моргане, ради такого праздника отдала мне Гелисворт — и без какого-либо плана действий я стал медленно обходить его по кругу. Драги-Свон, абсолютно безосновательно опасавшийся какой-нибудь пакости, проворачивался следом, чтобы не выпускать меня из виду. Тактически верно, но по сути… Я ни за что не рискнул бы приблизиться к нему со спины.

Потом дракон сделал молниеносный бросок, и его металлические когти прочертили воздух в том месте, где я был мгновение назад.

Раздосадованный первой неудачей, дракон снова ринулся на меня, и опять я успел увернуться. Как и много раз до этого, время для меня растянулось, и молниеносные броски дракона проплывали как в замедленной съемке. В сражениях с обычными противниками эта особенность всегда здорово меня выручала, давая возможность нанести удар. В случае с драконом я мог лишь быстро уворачиваться от его атак и мечтать, что мой практически неуязвимый и отнюдь не глупый противник как-нибудь не так повернется или, что еще лучше, встанет на дыбы, открывая кусок нежного, не защищенного броней брюха. Но Драги-Свон был далек от того, чтобы допустить столь явную ошибку, и мы продолжали танцевать и кружиться, не в состоянии причинить один другому ни малейшего вреда.

Пока что меня подобный расклад устраивал, но до бесконечности так продолжаться не могло. Когда я начну уставать, скорость моего восприятия снизится до средне-нормальной, и тогда дракон легко со мной разделается.

Нужно срочно что-то придумать. Идея! Полцарства за идею!

«Микроволновка…» — устало повторил дядя.

Чем черт не шутит… Часть разума, что досталась мне от отца, сама собой начала подыскивать подходящие заклинания и формулы, и через пару секунд выдала готовый ответ!

Просто, красиво и смертельно опасно! Чтобы осуществить задуманное, нужно всего лишь войти с драконом в непосредственный контакт. Как это сделать без ущерба для здоровья, я не знал. Потому плюнул на все и попер напролом, крепко надеясь на старый добрый авось.

Хорошо разогнавшись, я прыгнул навстречу атакующему зверю, использовал в качестве опоры поднятую для удара лапу, оттолкнулся от нее и взлетел на покрытую бронированной чешуей спину. Быстренько втиснулся между двумя выступами гребня и изо всех сил вцепился в передний. Как раз вовремя: Драги-Свон, возмущенный моей наглостью, встал на дыбы и отчаянно замотал башкой, пытаясь сбросить нахала на землю.

Тут бы и врезать ему по голому брюху, но — увы! — я находился в крайне невыгодной позиции для означенного приема.

Впрочем, спина у дракона, хоть и бронированная, защищена не идеально. В месте сочленения костей черепа и хребта имеется малюсенький, с десятикопеечную монету, не покрытый чешуей пятачок. В условиях нормального боя добраться до него совершенно невозможно, но из моего нынешнего положения — раз плюнуть. Конечно, меч не воткнешь, но этого и не требовалось. Достаточно прикоснуться к незащищенному участку.

Острие меча легло между чешуйками, заклинание электрическим током прошло по моим нервам, через клинок — в тело дракона, сотрясая его микроволнами, заставляя каждую клеточку организма двигаться со сверхвысокой частотой.

Ящер взвыл, заорал страшно и стал заваливаться на бок, грозя погрести меня под своей многотонной тушей.

Я не стал ждать развития событий, спрыгнул на землю, перекувыркнулся через голову и со всех ног понесся прочь.

Тяжелый грохот за моей спиной ознаменовал бесславный конец великого драконьего бойца Драги-Свона, и только тогда я остановился и обернулся.

Безжизненная туша с судорожно скрюченными лапами и вытянувшимся стрелой хвостом лежала головой в мою сторону, а белые, как вареное яйцо, глаза смотрели с немым удивлением, сохранившимся и после смерти. Почему-то мне было его жаль.

Я поднял голову

и посмотрел прямо на Моргану. Ведьма стояла, вцепившись руками в ограждение ложи, и даже с такого расстояния я отлично видел ярость на ее лице.

— Эй, сестренка! — крикнул я. — Можешь сшить из своего бойца много перчаток! А я, пожалуй, пойду.