Наследие Разрушителя

24. И ты, Брут...

Арчи

Стоило переступить порог, как дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась. Обернувшись, я увидел вжавшегося в стену Лексу.

— Стой, где стоишь, — бросил я мальчишке, да и сам замер на месте, осматривая помещение, в котором мы оказались.

По всем признакам, это была спальня, по крайней мере, центральную часть ее занимала огромная кровать с балдахином. За ней — зеркало в полстены, под ним — столик с разнообразными «женскими радостями», мягкий пуфик. С другой стороны — задернутое портьерами окно, в небольшой просвет проникала полоска дневного света. В углу — что-то вроде журнального столика, на нем бутылка вина, кубок, фрукты… Все убранство комнаты выполнено в тревожных пурпурных оттенках, разбавленных вкраплениями позолоты. И ни души…

Не выпуская из пальцев рукоять меча, я решительно пересек комнату и отдернул в сторону балдахин.

Да. Это была Юля. Она тихо спала, грудь мерно вздымалась и опускалась, прикрытая легким шелком нарядного платья. Белокурые локоны разметались по подушке. На губах играла безмятежная улыбка. Хороша, как будто ей все еще восемнадцать.

Я склонился над девушкой и провел рукой по щеке.

— Юля! Юлечка! Проснись! Ты слышишь меня?

Глупый вопрос. Конечно же она не слышала!

Я позвал еще, потом вспомнил про старый, как сказка, способ снятия заклятий и поцеловал спящую красавицу. Увы! Безрезультатно.

— Как же ты наивен, Артур! — раздался за спиной издевательский смешок Морганы. — Здесь нужно кое-что посильнее, чем пара глупых поцелуев!

Я поднялся на ноги, обернулся.

Ведьма стояла в нескольких шагах от меня, держала в руке бокал с рубиновой жидкостью и дерзко улыбалась.

— Привет, братишка!

— Привет, — хмыкнул я. — Не ждала меня так рано?

— Да, ты чертовски везуч, — сухо подтвердила она, — Только наша игра еще не закончена!

— Кто б сомневался!

— Одна я знаю, как разбудить твою красотку, Арчи! — продолжала Моргана, отпив из бокала. — Отличное вино, кстати. Не хочешь?

— Нет.

— Зря, — фыркнула она и сделала еще глоток. — Так что, меняешь силу на блондинку?

— И тогда ты убьешь нас всех, не так ли? — заметил я. — Хочешь Силу — отбери! Где, кстати, твое оружие?

Она повела головой из стороны в сторону, а улыбка на ее лице стала торжествующей:

— Не торопись, милый! У меня есть еще один боец! — Ее рука, как жезл регулировщика, указала на дверь.

Там, у порога, все еще жался мальчишка.

— Лекса?! — удивился я.

— На самом деле у меня другое имя, — отозвался он, проходя вперед, и даже голос его стал иным.

Лекса поднял правую руку ладонью к лицу и провел ею перед собой сверху вниз, от лба к подбородку.

Контуры его тела, черты лица поплыли, словно отраженные в покрытой рябью глади озера, а когда все снова стало четким…

— Теперь ты узнал меня, Арчи? — усмехаясь, поинтересовался Алекс.

-Ты?! — выдохнул я, отказываясь верить глазам.

Алекс. Александр Са-Масте. Старый товарищ, с которым мы пуд соли вместе съели. Правитель Иррата…

Что делает он здесь, в этом проклятом месте, почему защищает интересы тех, кто испокон веков были его непримиримыми врагами?!

— А мальчишка где? — спросил я вместо всего этого.

— Полагаю, его сожрала ундина, — пожал он плечами. — Но что нам до какого-то безродного? У нас есть дела поинтереснее.

— Почему? — спросил я. — Почему ты здесь?

— На то есть много причин, Арчи, — сказал он, обнажая Эстерлиор и занимая позицию, — но разговор может занять слишком много времени, а слова — только слова, они ничего не изменят!

— И все же мне хотелось бы знать причину, — сказал я, все еще не торопясь доставать Гелисворт. — Мы прошли вместе долгий путь, и я никогда не числил тебя среди своих врагов.

— Но ты никогда и не был мне другом, — возразил он.

— Я не понимаю тебя, Алекс… — совершенно искренне сказал я.

— Ты все отлично понимаешь! — заявил Алекс. — Полнолуние Каиноса сделало нас врагами, Артур, сын Хайвергов!

— Ну, конечно… именно из-за Полнолуния ты хочешь отобрать Силу у одного из Хайвергов, чтобы наградить ею другого.

— Сила — дело десятое, — заметил он, — она нужна кузине, у меня же в этом деле свой интерес.

— Какой же? — задал я вполне ожидаемый вопрос.

— Месть, — припечатал он.

— За что? За то, что я — Хайверг? Но ведь это глупо! Да, я сын своего отца! Но ведь и ты — сын своего! Стоит ли продолжать вражду тех, кого давно нет в живых?!

Алекс вдруг рассмеялся и слегка опустил меч:

— Ты предал меня до того, как выяснилось, кто чей сын. Неужели ты всерьез думал, что смог меня обмануть?

— Ты сейчас о чем? — осторожно поинтересовался я.

— Ты и моя жена! — выкрикнул он. — Рыбачий домик! Помнишь?

— Но мы же все выяснили… — пробормотал я растерянно. Вот черт!

— Я похож на идиота? — Алекс дернул головой, в недобро прищуренных глазах появилось что-то змеиное. — Подлая тварь уже наказана. Твоя очередь!

— Что? — Чувствуя, как в груди поднимается смертоносная волна, я рванул из ножен Гелисворт и бросился на противника. — Что с Викторией? Что ты с ней сделал?!

Алекс увернулся и выставил перед собой Эстерлиор.

— Она все еще дорога тебе, правда? — недобро усмехнулся он. — Маленькая лживая леди Оэльдива, предавшая долг и честь ради… Что в тебе такого особенного, бродяга?

— Дурак! Она выбрала тебя! — заорал я в бешенстве. — А ты… Что ты с ней сделал? Что?!

— Какая разница? — пожал он плечами. — Тебе не отыскать ее, Арчи.

На лице Алекса вдруг появилась радостная улыбка и он рванул в атаку, мгновенно сократив расстояние между нами. Чёрной молнией сверкнул Эстерлиор, я машинально поймал его своим клинком, чуть отведя в сторону, на волосок разминувшись со смертью. Чужое лезвие, вместо того чтоб пробить мне солнечное сплетение, всего лишь скользнуло по ребрам, вспоров одежду и кожу на боку. Больно, но терпимо. Я рубанул Гелисвортом в ответ, но рассек лишь воздух — Алекс неуловимым движением сместился влево, уходя от удара, одновременно ударив меня по ногам. Еле успел подскочить, ткнув Лезвием Чести врага в шею, как некогда в учебном бою с Ромкой. И вновь Алекс оказался быстрее.

— Надо же, — усмехнулся он, быстро разрывая дистанцию, — похоже, наш Железный Арчи слегка заржавел!

И ведь фиг возразишь, что интересно! То ли я оказался слишком самонадеян, то ли Алекс изрядно отточил боевые навыки, только я вдруг понял, что уже проиграл. Не догнать мне его. Справа мелькнула тень, плечо обожгло болью, а король Иррата уже весело подмигивал мне слева. Да что тут происходит, черт возьми?! Не может человек двигаться с такой скоростью, мышцы и связки не выдержат! Но Алекс словно издевался не только надо мной, но и над всеми законами анатомии, да и физики заодно. Он передвигался с фантастической скоростью, моментально изменяя направление и полностью игнорируя силу инерции. Я работал мечом на пределе возможностей и всякий раз не успевал. Кровь струилась уже из десятка неглубоких порезов: Алекс, похоже, получал немалое удовольствие от процесса и не собирался убивать быстро. Моргана с непроницаемым лицом стояла в стороне, скрестив руки на груди. И рубиновым светом пульсировал на ее пальце перстень Мастера… Вот оно что! Честная схватка на холодной стали, говорите?

Я снова отступил, но на сей раз уже целенаправленно. Шаг, еще шаг… Алекс продолжал меня теснить, хотя темп немного сбавил — видать, тоже не железный.

Я уперся спиной в столик и, не сводя острие меча с Алекса, нашарил вожделенную бутылку.

— В глотке пересохло, — объявил я и присосался к горлышку.

Может, вино и было великолепным, только вкуса я не почувствовал. Надо выпить как можно больше и как можно скорее, пока обалдевший от моих действий Алекс молча наблюдает за происходящим, не торопясь снова атаковать.

— Последняя воля приговоренного — закон? — хмыкнул он, когда я отставил бутылку.

— Ага, — подтвердил я и рассмеялся, — Скажи, братишка, ты меня уважаешь?

Алекс вопроса не понял, но слегка замешкался, я же без зазрения совести запустил в него фаерболом. Огненный шар прошел в паре сантиметров над его головой — сукин сын в последнее мгновение успел пригнуться — и прожег в двери дыру размером с кулак.

— Это не по правилам! — взвизгнула Моргана.

Я сформировал второй огненный шар и, подбрасывая его на ладони, объяснил сестрице где и в каком виде видел ее, Алекса и все их правила. После трех лет сухого закона, алкоголь подействовал мгновенно, а пьяному, как известно, море по колено. Тормоза отказали напрочь, а магия, которую я перестал контролировать, рванула наружу.

— Теперь сыграем по моим правилам! — объявил я и снова пульнул фаерболом в Алекса, точнее, чуть правее: убивать его в мои планы не входило, да и вообще, хотелось поиграть.

— Мазила! — обрадовался он и ответил тем же.

Его огненный шар поджег портьеру, но меня там уже не было, я формировал следующий шар.

— Осторожнее! — закричала Моргана, устремляясь прочь из комнаты.

Я щелкнул пальцами, и с потолка обрушился поток воды, мгновенно погасивший начинавшийся пожар.

— А как же сила? — крикнул я вслед сестрице, но она даже не обернулась, поторопившись скрыться за дверью.

Алекс снова бросился на меня с мечом, все еще полный решимости отправить меня к праотцам, но, честное слово, ему бы стоило сменить тактику. Понятия не имею, откуда у меня в руке взялся кнут, но я тут же пустил его в ход. Взмах — меч Алекса летит на пол. Еще взмах — кровавая полоса пересекает грудь противника, рубашка виснет клочьями, еще… Самое странное, что я никогда не владел этим видом оружия, а тут гляди ж ты… Еще взмах — конец ремня обмотался вокруг шеи противника. Алекс вцепился в петлю руками, пытаясь ослабить захват, но я не дал ему этого сделать. Подскочил, потянул сильнее.

— Что ты сделал с Викторией? — выкрикнул я ему в лицо. — Где она?

В ответ он только хрипел, а лицо наливалось краской. Я ослабил петлю.

— Говори!

— Обойдешься, — выплюнул он мне в лицо.

Я размахнулся и впечатал кулак ему в переносицу. Кровь струйкой потекла из носа, но Алекс только рассмеялся и тут же заехал мне пониже пояса. Ссука, аж искры из глаз посыпались! Я до крови закусил губу, сдерживая рвущийся наружу вой, и прежде, чем согнуться пополам, успел зарядить гаду рукоятью Гелисворта в висок. Противник свалился без чувств, а я… короче, следующие несколько минут были не из приятных. По итогу, я все же добрался до Слез Леса, и мне полегчало.

Силы закнчились вдруг и резко, выветрившись вместе с разудалой пьяной удалью. Да, совершенно неожиданно обнаружил, что трезв, как стеклышко. Слезы Леса помогли? Наверное… поэтому я уселся прямо на насквозь промокший ковер, обхватил руками голову. Из приличных слов — одни междометия. Не знаю, сколько я так просидел, но через какое-то время ко мне вернулась способность двигаться. Я поднялся на ноги, не без труда выпрямился.

Однако, устроили мы тут светопреставление. Портьеры висели обгоревшими клочьями, балдахин над кроватью держится на одном гвозде и честном слове, зеркало разбито, стены в следах копоти, как будто после настоящего пожара, на ковре, занимавшем большую часть комнаты — лужи.

Алекс, как раз растянувшийся в одной из них, все еще не шевелился. Я склонился над ним, нащупал пульс на шее — уфф, живой. Хотя, он — бугай здоровый, что ему станется? Несмотря на то, что он пытался отправить меня к праотцам, смерти я ему не желал. И не только потому, что мне теперь позарез нужно узнать, что он сотворил с Джеммой (правда, я все же надеялся, что он блефовал, исключительно чтобы вывести меня из равновесия). Да и вообще, все происшедшее все еще казалось мне чем-то совершенно неправильным. Создавалось впечатление, что старому товарищу хорошо так промыли мозги, и я даже мог предположить, кто за этим стоит. Впрочем, с этим разберемся позже.

На всякий случай, я еще наложил сверху замораживающее заклятие — меньше всего хотелось снова с ним драться, к тому же сейчас есть дела поважнее.

Оставив его величество почивать в не слишком подобающем монарху месте, я подошел к кровати. Юля все так же спала — хотя, наверное, точнее было бы сказать, находилась в глубокой коме — и на окружающее не реагировала.

«Дядя, есть идеи, что делать?» — спросил я, не слишком, впрочем, надеясь на ответ.

«Предлагаю делать ноги, ” — отозвался он, — „И поскорее. Найди сына и уходите.“

«В смысле? — обалдел я. — А Юля?»

«Что ты там Ромке про наблюдательность рассказывал?» — хмыкнул он.

Я почесал затылок и призадумался. Дядя смотрит моими глазами, а значит, видит то же самое, что и я. Вопрос: что именно я пропустил? Конечно, было бы лучше, если б он не сыпал загадками, а сразу объяснил, в чем дело, но это будет уже не дядя.

Юля… для меня в ее облике не было ничего необычного. Вьющиеся светлые волосы мягкими волнами обрамляли лицо, знакомая россыпь веснушек на носу и щеках, четко очерченные губы… Губы! Точно, губы! Последний раз я видел Юлю еще в начале весны, но вряд ли за полгода что-то сильно поменялось: губы у нее были накачанные, да и ресницы отнюдь не натуральные, а волосы — совершенно прямые и как-то полосато окрашенные — черт его знает, никогда не понимал, как, а главное, зачем они это делают? Что в этом красивого? Впрочем, моего мнения по этому поводу никто не спрашивал, но современные стандарты красоты моего родного мира вызывают у меня оторопь. И да, впервые увидев Юлю на той встрече выпускников, я был неприятно поражен изменениями в ее внешности. А сейчас я видел перед собой ту девчонку, в которую был влюблен в выпускном классе, а значит… Черт, как же я раньше не догадался?!

Та, что все это время прикидывалась матерью моего сына, именно в этот момент открыла глаза — как будто мысли прочитала! — и, обнажив в оскале дюймовые клыки, взвилась с места и бросилась на меня с явным намерением загрызть. В то же время черты лица текли, менялись, превращая женщину в персонажа фильмов ужасов. Я реально целовал это?! Очешуеть…

Я отклонился, взмахнул мечом — тварь увернулась и одним прыжком оказалась на потолке. Вот это кузнечик!

«Что оно такое?» мысленно заорал я, не отрывая взгляд от кракозябры, которая в свою очередь не менее внимательно смотрела на меня.

«Не помню как называется, склероз, — тут же отреагировал дядя. — Она ночная, если не ошибаюсь.»

Я хотел возразить, что день на дворе, но тут заметил, что за окном стемнело, и комнату заливает льющийся сквозь ошметки штор лунный свет. Почему я не заметил перемены в освещении — это уже другой вопрос, впрочем, все непонятное традиционно можно списать на магию.

Тварь, побегав по потолку, прыгнула вниз, целя мне на голову. Я отступил в сторону, взмахнул мечом — отсеченная рука монстра полетела в сторону, а сам он (оно? она?) снова бросился на меня. Я перекатился через кровать, вскочил на ноги и принялся швыряться огненными шарами: не то, чтоб высокая магия, но штука предельно простая и убийственная. Тварь, правда, попалась на редкость живучая, и остановилась, только когда ее изрешетило насквозь.

Тело, свалившись бесформенной кучей, догорало, наполняя помещение невыносимым смрадом, и я поспешил ретироваться: двигаясь вдоль стенки и не рискуя повернуться к ней спиной. Меня потряхивало, а к горлу то и дело подкатывала тошнота. С некоторым облегчением я вздохнул, только оказавшись за дверью. Привалился спиной к стене, от души выругался. Не помогло.

Ну, и куда дальше?

Коридор осветило мертвенным магическим светом, и, вслед за парящей под потолком сферой, в поле моего зрения объявился Мерлин, на сей раз, без спецэффектов — он просто вывернул из-за угла и двинулся по направлению ко мне.

При виде его планка у меня упала безо всякого алкоголя. Я сам не понял, как оказался рядом, прижал к стене, приставил к горлу острие меча.

— Где Юля? — Рявкнул я ему прямо в лицо — для этого, правда, пришлось приподнять величайшего мага всех времен и народов за шкирку, — Где Рома?! Говори, сволочь!

Его сердце колотилось с бешеной скоростью, но лицо сохраняло презрительную усмешку.

— Не то что? — саркастически поинтересовался он. — Прирежешь?

— Даже не сомневайся, — заверил я, полный решимости исполнить угрозу.

Он помолчал, пожевал губами…

— Хорошо, идем. — Он дернул плечом. — На пол меня поставь!

Я так и сделал, но Гелисворт не убрал.

— Веди! И без фокусов!