Наследница с секретом

Глава 38

— Госпожа, — услышала Нина чуть взволнованный голос Вильи. — Вставайте, госпожа!

— Что такое? — сонно спросила у неё Нина, не понимая, зачем её разбудили так рано.

— Там король! Король приехал! — ответила ей девушка.

— Король? — удивилась Нина спросонья, не сразу поняв, о ком шла речь.

Но потом до неё дошло значение этого слова. Она тут же села на кровати и взволнованно принялась сжимать одеяло, не понимая, что ей следовало делать дальше.

— Рейнар здесь?

— Госпожа, — послышался вновь голос Вильи из-за двери, — я могу войти?

— Да, да, входи! — разрешила она торопливо.

В тот же миг дверь открылась. На пороге возникла девушка, в её руках можно было увидеть какую-то ткань.

— Что это? — спросила Нина. Она всё ещё была взволнована, но старалась держать себя в руках, не показывая своей нервозности.

Девушка от вопроса смутилась.

— Вы были заняты все эти дни, — начала пояснять она, — и я тут подумала, у вас так мало хорошей одежды. И вот... — закончив неловко, она развернула ткань, которая оказалась платьем тёмно-горчичного цвета с чёрными вставками.

Цвет был более ярким, чем у платьев, что были в гардеробе Нины, а фасон явно намекал, что одежда была создана для аристократки.

Нина вспомнила, что все это время она продолжала ходить в простых платьях, потому как купить новое ей было не на что, а носить платья Дранвейг она не хотела.

Сама она не видела в этом какой-либо проблемы, хотя и понимала, что в дальнейшем ей всё-таки придётся обзавестись хорошим гардеробом. Всё-таки люди привыкли судить других по одежде.

— Тебе не стоило, — сказала Нина, а потом откинула одеяло и встала.

— Мне было несложно, госпожа, — заверила её Вилья и улыбнулась. — Примерите?

— Да, конечно.

С помощью неё она быстро оделась. Платье оказалось ей впору. Было ясно, что Вилья использовала её старую одежду, чтобы подогнать обновку под неё.

С прической долго возиться Нина не собиралась, потому как не хотела заставлять короля ждать. Поэтому попросила Вилью заплести ей простую косу.

Как только сборы были завершены, она натянула на ноги сапожки и поспешила за пределы комнаты.

— Где он? — спросила она.

— В трапезной, госпожа, — ответила Вилья, быстро шагая следом за ней.

— Ему что-нибудь принесли? Поесть, попить? — задала вопрос Нина и мельком взглянула в сторону окна, мимо которого они проходили.

Было раннее утро, она сомневалась, что к этому моменту на кухне уже что-то успели приготовить.

— Управляющий послал человека, чтобы тот разбудил поваров. Вскоре его величеству должны будут принести угощение.

Нина кивнула и ничего больше спрашивать не стала, собираясь вскоре узнать всё самостоятельно. Она шла торопливо, стараясь как можно скорее добраться до зала.

Ей хотелось увидеть Рейнара, узнать, почему он приехал сам, вместо того чтобы просто послать зерно со своими людьми. Он ведь был королём, вряд ли у него имелось так много свободного времени, чтобы тратить его на дела мелких дворян.

Нина могла признаться себе, что была очень взволнована. Её сердце в груди колотилось как безумное, она ощущала дрожь в теле и незнакомое чувство, которое никак не могла распознать. Ей одновременно хотелось и уйти как можно дальше, и оказаться в мгновение ока рядом с Рейнаром.

Когда они подошли ближе к залу, в коридоре обнаружилось несколько стражников. Те при её приближении насторожились, но, узнав Нину, открыли перед ней дверь.

Она слабо им улыбнулась и шагнула через порог.

Её взгляд сразу остановился на Рейнаре.

Тот сидел за столом. Услышав шум, он вскинул взгляд и посмотрел прямо на неё.

Кажется, в трапезной был кто-то ещё, но Нина никого больше не видела. Её мир сузился только до человека, по которому, как оказалось, она очень сильно скучала.

Она старалась работать, занимать свои мысли делами, чтобы только не ощущать тоску, которая глодала её душу. Но иногда по ночам, лежа в темноте, она размышляла об их ситуации и понимала, что ей не стоило надеяться на продолжение истории.

Рейнар стал королём, а она была простой баронессой.

Тот мог позволить себе самых лучших женщин королевства.

Да и другие аристократы, более родовитые, вряд ли будут счастливы, если король обделит вниманием их дочерей, выбрав её — ту, кто ещё совсем недавно была простой, по сути, фермершей.

Но, несмотря на все эти мысли, в глубине души в ней теплилась надежда, что Рейнар всё-таки захочет видеть её своей женой. Глупая, по сути, надежда, но она не умирала, тлея внутри крошечным угольком.

Встрепенувшись, Нина вспомнила, что ей следовало поприветствовать короля. В тот же миг она склонила голову, схватила за край платья и слегка присела.

— Доброго дня, ваше величество, — произнесла она и, выпрямившись, снова посмотрела на Рейнара.

Тот, будто выведенный из какого-то транса, резко встал, а потом обошёл стол и стремительно направился к ней. Добравшись до неё, он остановился. Какое-то время просто смотрел, будто вспоминая её черты. Затем взял её руку, наклонился и нежно поцеловал кончики пальцев.

— Я рад вас видеть, баронесса, — произнёс он.

И Нина ощутила, как по её телу от его голоса пронеслась дрожь.

В маленькое окно едва пробивался свет.

На улице было пасмурно, но человека, лежащего на кровати, покрытой тонким соломенным матрасом, едва ли волновала погода. Он лежал неподвижно, глядя в каменный потолок, и ни о чём не думал. На его измождённом лице не было заметно никаких эмоций. Если бы не дыхание, его вполне можно было принять за мертвеца.

Рядом с кроватью стояла тумба. На ней можно было увидеть подсвечник с огарком свечи, тарелку с пустой кашей, а рядом лежал потёртый перстень с королевским гербом. Это было единственное богатство, оставшееся у этого человека.

В какой-то момент скрипнула низкая деревянная дверь. Внутрь кельи, склонив голову, вошёл старик. Его богатые одежды сильно отличались от окружающей обстановки. Мужчина выглядел так, словно ему здесь было не место.

— Ваше величество, — произнёс он и подошёл ближе.

Взгляд лежащего на кровати человека медленно переместился на него. В следующий миг мужчина закашлял. Когда он отнял руку, на коже ладони можно было увидеть алые капли. Тонкие, обескровленные губы скривились. Человек приподнялся и сел, опираясь спиной на серую, необработанную стену позади себя.

— Вулбэйн. Ты отлично знаешь, что я более не король, — сказал Баркасвен. Это был именно он. — Теперь у королевства другой правитель.

Старейшина вздохнул тяжело, а затем сел на кровать. Его дорогой плащ лёг поверх слоя соломы, но старик едва ли обратил внимание на такую мелочь.

— Я знаю, ваше величество, — произнёс он. В его тусклом взгляде появилось беспокойство. — Как вы?

Баркасвен, махнув рукой. Сейчас его кисть была тонкой, кожа высохла и сморщилась. Он выглядел как скелет.

— С каждым днём всё прекрасней, — усмехнулся он.

Старейшина окинул короля (бывшего) быстрым взглядом. Времени с момента отречения от трона прошло совсем немного, но к этому моменту Баркасвен так изменился, что узнать его можно было только с трудом.

Казалось, трон как-то поддерживал его, но после того как Галахард отказался от короны, болезнь начала брать своё. Не было сомнений, что бывшему королю оставалось недолго.

— Как там дела у нашего молодца?

— Входит в суть дела, — ответил старейшина. — Изучает документы, проверяет казну. Сейчас он в баронстве Ривентольд. Все полагают, что вскоре у нас будет королева.

Баркасвен ничего на это не сказал. И пусть в какой-то мере его всё ещё волновали дела королевства, он пытался не думать об этом. Ему не нравилось то, что он не мог ничего контролировать, поэтому предпочитал не вдаваться в подробности.

— И зачем ты пришёл? — спросил он у Вулбэйна.

— Разве я не могу проведать вас, ваше величество?

— Можешь, — разрешил бывший король. — Но твоё появление меня совсем не радует.

Старейшина ощутил лёгкое раздражение, но не стал как-то показывать его. В конце концов, Баркасвен Последний всегда был таким.

— У меня для вас новость, — произнёс он вместо того, чтобы продолжать прежний разговор.

— Новость? — Галахард приподнял бровь. — Я надеюсь, на нас никто не нападает?

— Нет, — ответил Вулбэйн. — Возможно, для вас она станет радостной.

— Действительно? — усомнился Баркасвен. В последние дни мало что приносило ему удовольствие, поэтому он сомневался, что в мире осталось ещё что-то, чему он мог быть рад. — Ну, тогда говори.

Баркасвен снова закашлял. На этот раз приступ длился чуть дольше. Советник заговорил лишь после того, как в келье вновь стало тихо.

— Одна из женщин, с которой вы разделяли ложе, беременна.

Галахард замер. Подняв руку, он стиснул монашеское одеяние, которое ему было передано в день, когда он явился в эту Обитель, чтобы закончить здесь свои дни. В груди жгло и пекло, а сердце колотилось как безумное.

— Что ты сказал?

Его руки затряслись, но он не смотрел на них, впившись взглядом в старика, сидящего рядом.

— Её имя — Э́мали. Она — селянка. Мы проезжали мимо её деревни, когда ехали в баронство Уэстбрут. Вы изъявили волю взять её на ложе, когда мы встали у её села на отдых.

Баркасвен опустил взгляд. Он смотрел на свои иссохшие пальцы и думал. Он помнил эту женщину — полненькую, со светлыми волосами и красивыми голубыми глазами. Она жутко стеснялась, но при этом смотрела с восхищением.

Галахард не был глуп. Ему давно перевалило за пятьдесят. За всю свою жизнь он переспал со столькими женщинами, что давно потерял счёт. И ни одна... ни одна из них не понесла от него.

Надежда, птицей забившаяся в сердце, разбилась, так и не сформировавшись до конца. Да и какой во всём этом был смысл? Он стоял на пороге смерти, и ничто не могло этого изменить.

— Нагуляла, — сказал он цинично, отмахнувшись от осколков, которые остались у него внутри.

— Мои люди следили за ней. Она никого более к себе в дом не приглашала.

— Значит, это... было не дома, — хмыкнул король и сделал вид, что его не касались дела какой-то женщины, с которой он однажды позабавился.

Советник хотел ещё что-то сказать, но бывший король вновь закашлял, а после утёрся рукавом, на котором остались следы крови. Вид этой крови запечатал губы Вулбэйна.

Действительно, сейчас это уже не имело никакого значения.

— Тогда это всё, ваше величество. Я могу идти?

— Иди, — разрешил ему Баркасвен и махнул рукой в сторону тумбы, на которой лежало кольцо. — Забери, оно мне более не понадобится.

Советник наклонился и взял перстень, чтобы после спрятать его в недрах плаща.

— А теперь убирайся, — фыркнул бывший король. — У меня тут трапеза намечается, — добавил он, кинув взгляд на холодную, склизкую кашу, от которой его всегда тошнило.

Ему хотелось жареного мяса, но проклятое тело перестало принимать столь любимую им пищу. Приходилось довольствоваться этой простолюдинской едой.

Вулбэйн сразу поднялся, а потом направился к двери. Он почти вышел, когда до него донёсся тихий голос:

— Присмотри за ними, — велел Баркасвен. — И передай ей награду, достойную женщины, ставшей последней, что побывала в постели короля.

Советник некоторое время стоял неподвижно, а потом кивнул.

— Как прикажете, ваше величество, — произнёс он и вышел за дверь.

Той ночью Галахард Баркасвен умер в одиночестве, в холодной, одинокой келье в далёком монастыре.

Его нашли утром. Он лежал на кровати, спокойный и умиротворённый, а на его губах каждый мог увидеть застывшую улыбку.

На тумбе рядом стоял подсвечник с огарком и пустая тарелка.