Наследник для миллиардера

Глава 20

Тихо вхожу в квартиру. Стараюсь не шуметь.

Почему-то мне очень хочется застать девчонку врасплох.

Остаться незамеченным. Понаблюдать со стороны, пока она не видит. Как себя ведет. Что делает.

Жаль, в квартире нет камер, как в доме.

Но они, по сути, здесь мне и не нужны. Прислуги нет. Доступа сюда тоже ни у кого, кроме Марата. А я еще не настолько выжил из ума, чтобы снимать сам себя на камеру в те редкие ночи, когда остаюсь здесь ночевать. Ну, или когда прихожу сюда, чтобы провести ночь с очередной горячей штучкой.

Впрочем, это практически в прошлом.

С тех пор, как в моей жизни появилась эта мелкая зараза, даже мысли не было о том, чтобы с кем-то перепасть. Тем более, провести целую ночь.

В квартире тихо. Зато с порога слышу тихий, воркующий голос девчонки.

Так сладко она воркует. Слов не разбираю совсем.

Зато представляю тут же ее пухлые сочные губки. Такие сладкие.

Сердце пропускает удар!

Хочу! Хочу вот чтоб так же мне прямо на ухо ворковала! Вот этим своим голоском! Таким нежным…

Ни разу в нем нет той страсти с придыханием, которую я привык слышать в своей постели от горячих и не очень дам!

Нееееет! В нем такая нежность. Такая душевность. Сразу в самое сердце пробирается. Ветерком. Ударом. Ниточкой тоненькой.

Только ниточка-то с иголочкой! Острой и безотказной!

И под ребрами все начинает трепыхаться.

От души каждый звук идет. Из самой глубины, хоть слов я и не разбираю.

За такой голос убить можно. Ну правда. Вот реально. По-настоящему!

Тихонько разуваюсь. Осторожно откладываю обувь в шкаф.

Прохожу в комнату почти на цыпочках. Даже дыхание стараюсь сделать неслышным.

Таня за ограждением, которое я приказал соорудить специально для Раи.

Заглядываю туда, как вор, что подглядывает в чужие окна.

Малышка лежит в кроватке. Ее густые, явно с любовью расчесанные волосы закрывают почти всю подушку. В руках сжимает того самого вечного зайца.

А Таня полулежит рядом. Читает малышке сказку.

А я…

Черт!

Я просто укладываюсь на пол, даже не сбросив с себя пиджак.

Слушаю сказку. Нет. Голос. Интонации.

Смотрю, как нежно и заботливо она поправляет малышке одеяло. Как приглаживает волосы и с любовью проводит ладонью по щеке.

Уплываю.

Впервые за кучу лет мне становится уютно. Как дома.

Дом, это ведь не стены. Не квадратные метры, которых можно купить хоть миллион.

Это вот оно. Душа. Вот, что должно быть в каждом доме.

Голос этот. Который из самого сердца. Любовь, которая светится в огромных глазах!

Не складывается. Никак не складывается у меня полная картинка!

С самого начала червяк сомнений точил изнутри.

Хоть логика и говорила, что девочка Таня, с этими невинными глазками и краснеющим лицом, просто набивает себе цену. Хочет урвать кусок побольше. Играет в невинность. В недотрогу. Та самая, которую купил. Которая сама, на минуточку, пришла в мой номер!

И , между прочим, была там офигеть, какой жаркой!

Даже сейчас челюсти сжимаются так, что их ломить начинает.

Ревность дикая. Черная. Заливает все перед глазами!

Как она стонала! Как возбуждалась и горела от каждого прикосновения! Как дрожала под моими руками и кричала, сорванным голосом до хрипа, дергаясь в диком наслаждении!

Такое не сыграешь!

Это все было по-настоящему!

Опытных девиц, что притворяются, чувствуешь сразу!

Хотя… Мне всегда было плевать. Какая разница?

Все это сделка, в которой каждый получает свое.

Девчонка деньги, если работает в таких услугах. А если нет, то какие-то другие блага. Шубку. Тоже деньги, но побольше. Побрякушку. Или возможность пробиться через один мой звонок.

А я должен получить удовлетворение. Так, чтобы выжать все лишние соки из себя. Чтоб голова прочистилась. Потому девочка в моей постели должна всего две вещи. Быть умелой и удовлетворить меня по полной. И удовлетворять моему вкусу в плане внешности и форм. Все. Ну, еще конечно, рот лишний раз не открывать. Характер ее и хотелки мне до одного места. Как и все остальное!

С ней же с самой первой ночи все не так!

Как она откликалась! Башню мне сорвала! Этим откликом! Этой дрожью и страстью!

Девочка-пожар! Вулкан! Огонь!

Твою мать!

Я же прямо сорвался! Целовал ее, как ни одну никогда не целовал! Ласкал, дурея от каждого нового оттенка в ее глазах! Кайф ловил от ее наслаждения! От ее дрожи!

Сам взорвался, только когда она подо мной заметалась! Коготки свои в шею вцепила. Жадно выпивал. Вытягивал. Каждый стон, каждый крик с ее губ!

До сих пор как дубиной прямо по мозгам, не по черепу, ее запах. Тогда. Острый. Сумасшедший. Ни с чем не сравнимый запах настоящего наслаждения!

Никогда. Ни одну из них. Ни в губы, ни еще куда-нибудь не целовал. Это их задача. Меня с ног до головы облизывать. И вылизывать тоже. Да. Во всех местах!

А тут…

Как ненормальный. Вкус ее распробовал. Губами ласкал. Башню так снесло, что и там, в самом заветном местечке, хотел ее попробовать. На вкус. Губами. Посмотреть, как откликнется! Как заведется по новой.

Остановился.

Не хватало еще мне до такого опускаться!

Но сейчас…

Сейчас ее тот самый запах рвет мозг воспоминанием!

А еще. Дикая злость. Ярость. Запредельная!

Она бы так с любым? С любым бы завелась!

С каждым чужаком, кто бы ее в номер позвал?

Уррррррррррр!!!!!!

– Женя?

Не заметил, как сказка закончилась, а девчонка повернулась, чтобы выйти от малышки.

Наткнулась на меня. Почти споткнулась.

Совсем всю бдительность растерял с этой занозой! Уплыл в картины жаркой ночи! Аж внутренности все горят!

Ее глаза распахиваются.

В них читаю удивление. Тревогу, когда бросает быстрый взгляд на Раю. И… Надеюсь, что вот то, что плещется на самом донышке сумасшедших зеленых глаз, все-таки радость!

– Это же мой дом. Я что? Уже в собственную квартиру не могу прийти? Почему это тебя так удивляет!

Шепчу, понимая, что мой голос стал совсем хриплым. Черт! Горло от девчонки прямо спазмом свело!

– Тссссс. Рая уже уснула.

– Я вижу. Не бойся. Шуметь не стану.

Тяжело поднимаюсь, жадно сканируя ее фигуру. Офигенную, между прочим! Без капельки силикона!

Эхххххххх!

Вот для чего она так вырядилась, мммм? Для того, чтобы опять меня насильником назвать? Или чтобы меня в него реально превратить, а?

Шортики облегают широкие бедра и ноги стройные. От ушей.

А топик…

Топик так вообще ничего не прикрывает!

Выпячивает прямо мне на глаза впалый подтянутый аппетитный живот. Заканчивается прямо под налитой круглой грудью.

А лифчика-то под ним и нет!

Два острых камушка натягивают эластичную ткать до предела! Прямо прорезают ее. Нагло торчат, заставляя в голове взметнуться целую бурю сумасшедших фантазий!

Я бы этот топик с нее даже бы и не срывал! Просто бы втянул губами, чуть прикусив!

Посмотрел бы тогда. Как бы она запела!

А рукой бы перекатывал под пальцами вторую сладкую горошину! Пока вторая рука выясняла бы, надела Танюша, невинная моя девочка, под шортики трусики, или нет! И насколько они у нее стали мокрыми!

А зараза отшатывается, когда встаю рядом с ней.

Обходит меня на максимальной дуге. Смотрит с опаской.

Тихонько выхожу из-за ограждения.

Максимальным усилием воли заставляю руки оставаться при мне!

Уже полный рот слюны на эту невозможную девчонку!

И… Не только слюны!

Много еще жидкости прямо закипает в организме! Шипит. Готова эту жидкость взорвать, как шампанское, из которого вытащили пробку! Только перед этим хорошенько взболтали бутылку!

О, да. Эта девчонка меня таки взболтала не по-детски!

Но ничего. Сжимаю челюсти еще сильнее. Ничего. Я дождусь. Пока сама попросит! И тогда покажу ей. По полной. На максимум. Как она не хочет! Врушка вредная!

– Ты мне ужин должна, Татьяна.

Перекатываю ее имя на языке.

Оно такое же сладкое. Такое же сочное, как и сама сладкая малышка.

– Мы договаривались!

Нет. Ну должен я же хоть что-то получить, а?

– Ты просто сказал, что мы больше не увидимся, – пожимает плечами, резко накидывая на себя огромный махровый халат.

Судорожно закутывается в него.

Еще бы больший выбрала!

В этот она три раза завернуться может! Так, что только нос один торчать останется!

Еще и нервно завязывает пояс. На пять узлов. Надо же!

– Пояса верности у тебя нет?

Ехидно спрашиваю, наклоняясь над малышкой.

– Такой железяки, которая все интимные места намертво закрывает? А что? Я бы не удивился. Мне вот всегда было интересно. Как они с этими поясами в туалет ходили? И металл же. Натирает наверное. И ржавеет. А, Тань?

– Откуда мне знать?

– Откуда? Судя по тому, как ты себя ведешь, ты единственная, на ком я способен обнаружить что-нибудь подобное. И даже не удивлюсь! Только ты сильно ошибаешься, если думаешь. Что меня это остановит! И вот это.

С легкостью дергаю поясок на себя. Одним рывком разматываю ее наверченные впопыхах хлипкие узлы.

– Вот это тоже. Не остановит. Даже если как в кокон замотаешься. Порву, если захочу!

– Женя…

Черт!

Смотрит так умоляюще, как будто это не она сегодня под моими пальцами извивалась!

Интересно. Как малышка решила этот скользкий, я бы даже сказал, оооочень мокрый, вопрос?

Под душ пошла? Струи себе на чувствительный бугорок пустила? А сама пальчиками дорабатывала?

Или до душа все же не дошла? Прямо на столе себя до взрыва довела?

А вот я так и остался голодным! И на взводе!

Пальцы горят.

Наклоняюсь над ней так близко, что чувствую, как жадно и напряженно бьется жилка на ее шее. Одуренный запах малышки почти сносит все планки. Губы манят так, что ниже пояса все дергается. Рвется к ней.

Вот же черт!

– Так что у нас с ужином?

Провожу рукой по ее щеке.

Заставляю себя от нее отшатнутся.

Черт!

Разве я когда-нибудь терял контроль? Но с ней все по-другому! Чувствую, что может сорвать окончательно! Все! Все не так с этой девчонкой!

Жадно дышу, хищно пожирая ее мелькнувшее тело глазами, пока она снова заворачивается в свой защитный кокон.

– Я думала. .. Ты ведь правда сказал, что больше не будешь приходить. Что мы больше вообще не увидимся! Там что-то еще осталось. Но я сейчас приготовлю.

Лепечет. Нервно облизывает губы.

Ну вот что ты делаешь, чертовка! Опять провоцируешь!

– Идем.

Резко развернувшись, прохожу на кухню.

Здесь все сияет чистотой. Как будто и не живут здесь две девчонки. Ни пылинки. Да после меня одного остается такой бедлам! Хотя питаюсь я здесь обыкновенно только крекерами с какой-нибудь нарезкой. Или заказываю еду, если не валюсь с ног.

– Ты ела?

Зато аромат витает такой что можно изойти слюной.

– Да. Мы уже собирались спать.

Топчется неловко.

– Совсем немного осталось. Пока перекуси, а я что-нибудь приготовлю. Сейчас.

Давлюсь таки слюной по-настоящему, когда вредная соблазнительница накладывает мне на тарелку остатки плова. Черт! Ну правда. Как домой вернулся! В самое детство.

– Сядь. Не суетись. Мне хватит.

Даже глаза прикрываю. Вдыхаю аромат. Точно такой, как когда-то у нам на кухне дома!

– Тогда… Я пойду?

– Просто посиди со мной. Тань. Если не устала слишком.

Как-то вдруг наваливается.

Всю жизнь был один. И меня это устраивало. Наоборот. Чужое присутствие утомляло.

Особенно тех женщин, которые оставались здесь на всю ночь.

Их попытки захватить территорию и похлопотать на моей кухне жутко раздражали. И еще их трещание языком.

Но с ней… С ней таки все, вот все не так!

Даже кухня становится вдруг слишком большой для одного. Начинает давить своим пространством.

Таня удивленно распахивает глаза.

И меня злит. Злит то, что она смотрит на меня с таким недоверием. Как будто подвоха какого-нибудь ждет!

Я что? Зверь, по-твоему, а, девочка?

– Конечно, – отвечает как-то неуверенно. Опускает глаза и теребит рукава огромного махрового халата.

– Что-то еще?

– Нет. Просто посиди. Побудь.

Замирает. Затихает.

Думаю, расспрашивать о том, как прошел день, нет смысла. Девочка слишком напряжена.

А я…

Вот же черт!

Я чувствую, что и этому рад! Даже когда вот так просто сидит. Рядом. Опустив глаза в стол.

Через время таки расслабляется.

Смотрит на меня исподтишка. Когда думает, что я не замечаю ее взгляда.

Рассматривает осторожно. Как будто присматривается.

А после…

Чуть не пропускаю момент, когда малышка пошатывается на стуле.

Прямо сидя засыпает!

Подхватываю на руки.

Благо, реакция у меня отменная. Иначе бы грохнулась прямо на пол! Или еще чего похуже. Лицом прямо в стол!

– Я…

Шепчет, чуть приоткрыв затуманенные глаза, пока я несу, бережно, как самую драгоценную ношу.

– Тсссс…..

Провожу лицом по ее волосам. Легко-легко. Осторожно.

– Посуда, и…

– Спи. Сам все приберу и вымою.

Укладываю, как маленькую, в кровать.

Пытается подняться. Но не даю. Укрываю одеялом.

Так и стою над ней, пока не убеждаюсь, что малышка таки действительно заснула.

Возвращаюсь в кухню. Делаю то, чего не делал уже черт знает сколько времени!

Доедаю остывший ужин. Вымываю тарелку, аккуратно ставя ее на полочку.

Улыбаюсь.

Здесь моя сладость тоже похозяйничала. Разложила всю посуду аккуратно, как в аптеке. Убрала мой вечный бедлам, где чашки валяются вперемешку с салатниками и тарелками.

Принимаю душ.

И…

Снова как-то все иначе. По-особенному. Потому что знаю, что там, в комнате, сладко сопит моя девочка. Даже дыхание ее. Легкое. Такое воздушное. Как будто даже здесь чувствую!

– Тсссссссс…..

Шепчу на ухо, когда дергается. Прижимаю к себе еще крепче.

– Ты…

Испуганно срывается на хрип. Слышу под руками, как бьется ее сердечко. Часто-часто. Как у перепуганного зайца.

– Спи давай, Татьяна!

Шепчу, а сам трусь губами между ее лопаток.

Вдыхаю аромат. Прям млею от ее нежной кожи.

– Спи. Сказал же. Пока сама не захочешь, не трону.

– Но… Ты…

Знаю, что тебя пугает! Конечно! Я в тебя упираюсь. Еще как упираюсь! Хоть на тебе и куча шмоток! Даже халат не стал снимать ради твоего спокойствия!

– Условия контракта меняются, сладкая, – шепчу прямо ей на ушко. Чуть проведя зубами по самой мочке уха.

Чувствую, как она вздрагивает. Начинает дышать тяжелее.

– ты должна, черт возьми, наконец перестать меня бояться!

Или ты, маленькая, боишься саму себя? Боишься признать, что тебя тянет ко мне не меньше?

Ничего. Однажды ты перестанешь бояться! Поймешь, что отказывая мне, теряешь шикарные минуты наслаждения!

Трудно сдержаться. Не сдерживаюсь. Вклиниваюсь между сладких ножек своей.

– Только не ерзай. Попкой. Иначе пойму, что это приглашение! Призыв!

Шепчу, чувствуя, что этой ночью сон мне явно не светит!

Но и сам не замечаю, как проваливаюсь в самый глубокий и безмятежный сон под ровное сладкое дыхание моей девочки!

Таня

Я перестаю узнавать Солодова.

В последние дни он совершенно изменился!

Больше нет никаких грязных намеков. Ни единого!

Его что? Подменили? Или на его месте оказался какой-нибудь брат-близнец, как в бразильских и мексиканских сериалах!

Теперь он просто приходит по вечерам домой. Чаще всего настолько измученный, что еле шевелит языком. Глаза красные. Потому что очень мало спит. Почти каждое утро, когда просыпаюсь, его уже нет рядом. Остается только внушительная вмятина на матрасе , тепло его тела и … запах.

Тот самый настоящий. Почти без парфюма. Разве что с маленькой толикой.

Будоражащий. Мускусно-пряный запах мужчины. От которого прямо бросает в дрожь!

Чего таить?

Каждый раз, проснувшись, внимательно осматриваюсь и прислушиваюсь. Убеждаюсь в том, что Солодова нет в квартире. А после…

После перекатываюсь на его половину постели.

Ложусь животом туда, где остался отпечаток его тела.

Обхватываю подушку обеими руками, зарываясь в нее с головой.

И… Так жадно вдыхаю этот запах, что уже вся. Внутри, кажется, им пропиталась! Он сводит с ума. Голова кружится.

Даже смывать с себя не хочется. Хочется ощущать его на коже. Как… Как и прикосновения, как его руки. Он всегда обнимает меня. Прижимает к себе, укладываясь рядом. Трется отросшей за день щетиной о мои лопатки. О шею.

И я замираю. Хоть каждый раз делаю вид, будто крепко сплю. Замираю и даже дышать боюсь.

Чего уж говорить. Втихаря я пользуюсь даже его гелем для душа!

А еще, каким бы уставшим он ни был, всегда обязательно приходит к Рае. Расспрашивает, как прошел ее день. А она радостно лепечет. Рассказывает ему обо всем на свете. Не слушает, когда я говорю ей, что Евгению совсем неинтересно, сколько раз я пыталась взбить сливки, например.

Но он дергает головой. Останавливает меня.

И малышка… Она к нему тянется.

Вспыхивает радостью, едва заслышав поворот ключа.

Ждет его. Каждый раз бросается обнимать. Обхватывает ручонками его шею. Прямо повисает на Солодове!

И он сам теперь. Вместо меня, читает ей сказку на ночь.

Раечке слушать его хочется больше, чем меня.

Особенно, когда она висит, ну, как чистая обезьянка, на его шее. А Солодов « катает» ее. Расхаживает по квартире. И читает сказку, пока малышка не заснет.

А после бережно отцепляет со своей шеи ее ручонки. Укладывает в кроватку. Не уходит, пока я не укрываю ее одеялом и не убеждаюсь, что малышка действительно крепко спит.

И только после он идет на кухню. Ужинать. Это уже стало нашим безмолвным ритуалом.

Я тоже дожидаюсь его. Кормлю только Раю.

И пусть мы даже и не разговариваем почти ни о чем.

Разве что о каких-то мелочах. Вроде того, в какой садик лучше устроить малышку. Что нам нужно купить. Куда мы ездили на прогулку. А иногда и просто молчим. Но это молчание совсем не тяготит. Наоборот. В нем… Как-то уютно.

Правда, сам Женя никогда не рассказывает о себе. О том, чем занимался днем, тоже.

– Устал от работы. Дай переключиться и не думать о ней, – каждый раз один ответ.

Но, как ни странно, я вижу, что он и правда слушает. И меня, и малышку. Хотя, по сути, ничего важного и занятного у нас не происходит.

Но Евгению, как будто, и правда интересно…

А после он неизменно сам моет за нами посуду. Отстраняет меня рукой, когда пытаюсь сама прибрать со стола.

– Обязанности должны быть поровну. Так правильно, Татьяна. Не спорь!

Припечатывает меня своим властным командным голосом.

И я усаживаюсь на стул.

Любуюсь тем, как миллиардер закатывает рукава безумно дорогой рубашки. Такой, цена которой могла бы оплатить целый год неплохого питания для нас с Раей.

Я ведь знаю все эти бренды. Еще по прошлой жизни. И прекрасно понимаю их цену!

Всегда дожидаюсь, пока он закончит.

Не решаюсь спорить. Хотя, с ним это и бесполезно.

Конечно, ни о каких равных вкладах речь даже не идет! По сути, Женя так много для нас сделал! И кухня, это самое малое, что я могу взять на себя!

Потому каждый вечер стараюсь его удивить. Приготовить что-то новенькое. Особенное. Необычное или добавить каких-то особенных специй.

И… Откровенно говоря, я просто счастлива, когда Женя прикрывает глаза. Запрокидывает голову. Не проглатывает то, над чем я так долго старалась. Смакует, перекатывая на языке.

– Ничего вкуснее я в жизни своей не ел.

Выдает каждый вечер.

И…

Внутри снова взметаются бабочки!

А я сама расплываюсь в счастливой улыбке.

– Хотя нет. Кое-что вкуснее я все-таки пробовал.

Его глаза выразительно опускаются на мои губы. И…

Я почему-то еще плотнее запахиваю халат.

Потому что в этот момент мне кажется, что Солодов так и пожирает меня глазами! И раздевает тоже!

Но он держится на расстоянии.

И я начинаю расслабляться. Напряжение постепенно сходит на нет. Даже тогда, когда он прижимает меня к себе, по-прежнему укладываясь со мной в одну постель!

И мне даже страшно.

Что вдруг это исчезнет? Солодов снова станет властным миллиардером. Хозяином мира, который привык подчинять. И к тому, что ему все покоряются на щелчок пальцев.

Снова потребует… Простой удовлетворенности своих инстинктов!

Я ведь начинаю к нему привыкать. Вот… К такому!

К нашим уютным вечерам. К тому, как он проводит время с Раей. Как она к нему тянется.

Иногда просто смотрю на них обоих со стороны, и мне кажется, что я снова обрела настоящую семью! Что скитания по холодному ветру закончились, и мы с малышкой снова оказались дома…

И боюсь вспугнуть. Потревожить. Очень страшно, что вся эта картинка вдруг расколется. Рассыплется на осколки. Окажется просто моей иллюзией!

– Ты зовешь меня.

– Что?

Не сразу понимаю спросонья.

Зато все тело обдает жаром. Как от самой настоящей печки. И очень хорошо ощущается тяжесть крепкого мужского тела.

– Ты зовешь меня. Я здесь. Неужели решилась, ммммм, сладкая? Хочешь меня? Горячей ночи?

– Неправда. Ничего я не звала. Ты меня разбудил!

– оооооооо…. Значит, ты зовешь меня во сне? Горячая сладкая девочка! Признавайся. Какие жаркие сны ты там видишь? Конечно, с моим участием!

Мои губы нагло сминают. Как танком врезается. Накрывает так, что я, кажется, сейчас просто задохнусь!

– Эй. Это что за звук?

Солодов замирает. Нависает прямо надо мной. Напряженно прислушивается.

– Рая?!

Я вскидываюсь.

Забываю о том, что на мне только трусики и облегающая маечка. Бросаюсь к малышке.

– Она не должна была заболеть.

Евгений растерянно смотрит на малышку. В один миг оказывается рядом.

– Мы же вечером были вместе. И никакого жара не было.

– Это не жар!

Прижимаю ладони к тут же похолодевшим щекам.

– Но она хрипит.

Солодов проверяет лоб. Прикладывает к нему руки.

– Это… Сердце!

Черт!

До боли сжимаю кулаки.

Я ведь была уверена, что у нас еще есть время! Что его достаточно! Все ведь было нормально!

– Это я виновата. Надо было ее отвезти на обследование. Надо было…

– Так. Спокойно.

Солодов набирает скорую. Вызывает машину.

– А теперь одевайся. И быстро мне все рассказывай!

Но внятно рассказать не получается. Я мечусь по комнате, как сумасшедшая. Собираю в первую очередь вещи малышки. Все выпадает из рук.

– Так.

Солодов просто ловит меня. Останавливает.

– Скажи, что нужно собрать. И стой на месте. Я сам все сделаю. Просто объясни , чем она больна!

Сбивчиво рассказываю про болезнь. Про операцию, которую уже провели и которая еще необходима.

За это время Женя успевает собрать сумку. Набрать несколько номеров. Договориться с какой-то частной клиникой.

А я все жду, что он на меня рявкнет. За то, что упустила время. Не сказала ему всего сразу! Но…

– Все. Тише, малыш. Тише. Лучший доктор уже выехал. Машина будет через несколько минут. Не бойся. Ее осмотрят сейчас лучшие специалисты. Все будет хорошо.

Он сам протягивает мне мою верхнюю одежду.

С трудом застегиваю джинсы дрожащими руками. Путаюсь в кофте.

Наконец я готова. С улицы слышен сигнал машины.

Женя подхватывает собранную сумку и Раю на руки.

Благо, малышка не проснулась и испугаться еще не успела! А вот меня всю трясет.

– Все будет хорошо, – шепчет Солодов, обнимая меня уже в машине.

И как же мне хочется верить его словам!