Наследник огня и пепла. Том IV (СИ)

Глава 21 Какой-то страшный враг

— Нет в Золотой Империи легионов! — взвизгнул почтенный ректор Эфест как истеричная тетка, когда кто-то очередной раз спросил его о нашем враге.

В какой-то степени его можно понять. Как и всякий перебежчик он сильно нервничал, что поставил не на ту сторону. Своего сына, Кантемира, со всеми родственниками он отправил в одно из наших дальних поместий. Я не интересовался в какое. Кроме того, его постоянно спрашивали о армии Золотой Империи. Эфест был неплохо подкован в теории. Однако его спрашивали сугубые практики, поэтому наши вопросы постоянно ставили его в тупик.

К моему удивлению армия Золотой Империи во многом повторяла принципы набора армии в Регентстве. Да, наверное, и во всех остальных крупных местных окологосударственных образованиях. Разве что была строже формализована.

В Золотой Империи армия строго делилась на оборонительную и наступательную. В Империи было мало личных владений. Да и те, что были, жаловались Золотым Императором конкретному человеку, хоть и пожизненно. Эта своеобразная человеческая знать формировала конницу но их было довольно мало. В основном территория Империи строго делилась на административные единицы в каждом из которых был свой «Кадастр», то есть администрация. Под отчётная напрямую Золотому городу. А на случай, если потребуется в процессе управления применить силу, обычно у кадастра в распоряжении был склеп под названием экзафоллон, со специальными мертвецами для войны. Аналог казарм и арсенала. Поднять скелета-воина из крестьянина нельзя, поэтому комплектация экзафоллонов была постоянной головной болью для чиновников Империи.

В случае нападения чиновник-некромант поднимал спящую в экзафоллоне боевую нежить и выступал на защиту людей. Фактически, это был аналог обычного ополчения. Хотя, скорее всего более эффективный за счет меньшей скорости реакции на нападение и, по видимому, более высокой боевой ценности. Экзафоллоны были не везде, только на тех границах, которые были подвержены опасности нападения опасных соседей. Возможно, неутомимость немертвых слуг Империи делало её нечувствительной к бичу больших империй моего мира — постоянным набегам варваров.

Однако, для больших военных походов использовались совсем другие войска. Объединённые в некие «турмы» неясной численности, со своими собственными «стратегами» во главе. Численность турмы Эфест назвать затруднялся. Впрочем, как и число самих турм. Знал только, что турмы состоят из друнгов под командованием друнгариев. А в друнгах, обычно, два Знака. Знаки — штуковина на шесте из золота и кости, с помощью которой даже слабенькому некроманту можно управлять двумя сотнями мертвых воинов.

Последнее, пожалуй, было самым полезным знанием. Позволяло хотя бы примерно оценить численность врага. Ворон Эглантайн слетал и посчитал знаки. В первый раз у него получилось сто шестнадцать знаков над колонной нежити. После сеанса уточняющего гипноза, это количество сократилось до тридцати шести. Скорее всего птица посчитала не только то, что надо, но и всякие другие штандарты, может даже копья с флажками. Поэтому я смело делил это число пополам. И тем не менее, армия нежити ориентировочно в три тысячи черепов меня вовсе не радовало.

Что еще хуже, всё это никак не помогало выделить основную опасность. Тех, кого в самой Золотой Империи раболепно называли «Динаты», то есть «Могущественные». А у нас просто вампирами. Вампиры входили в войско империи на правах средств усиления, в зависимости от обстоятельств каждый вампир мог привести с собой крупный отряд или наоборот, множество вампиров могли объединиться в отряд.

Тонкостей и подробностей Эфест не знал, но был уверен, что против нас не турма императорской армии. Потому что тогда она была бы не одна. Это либо отряд крупного дината, либо… Наемники.

Существование наемных отрядов нежити на некоторое время повергло меня в ступор. И заставило начать расспрашивать Эфеста об внутреннем устройстве Золотой Империи. Волшебник с горячностью искреннего диссидента начал живописать вампирский Мордор но чем больше он говорил, тем больше я напрягался.

Начать можно было с того, что в Золотой Империи неплохо работали социальные лифты. Правда, только для тех у кого был пропуск в виде склонности к некромантии. Однако, если такая склонность имелась, дорога к самым вершинам власти была открыта даже для сына самого последнего крестьянина. Как только на ежегодном «обследовании» обнаружился талант к некромантии, крестьянского сыночка или дочку немедленно изымали у родителей и направляли в специальные схолы, где готовили к будущей карьере имперского чиновника. Разумеется, были в империи и древние уважаемые семьи труповодов, но половина высших чиновников Империи были выходцы из низших слоев — некромантия была очень демократична в выборе своих носителей и одаривала в равной степени всех людей.

Дальше больше — вампиры практически не вмешивались в самоуправление людей. Зато жестоко наказывали за промахи. Фактически, они следили за людьми как хороший хозяин за скотом, требуя от имперской администрации чтобы население было сыто, счастливо и хорошо размножалось. При этом вампиры оставались кровожадными чудовищами, однако вне пределов личных владений и слуг, нападения на население Империи случались вряд ли чаще, чем нападения в моем мире на домашний скот. Каждый крестьянин был чей-то, состоял на учете и за него придется нести ответственность. К тому же, для питания вампирам не требовалось людей убивать. Поэтому в слуги к «аристократии ночи» всегда было желающих достаточно много, чтобы вампиры могли устраивать настоящие конкурсы на место. Упомянув об этом Эфест заткнулся и нахмурился, понимая что этот факт сильно портит общее впечатление о вампирском государстве в лучшую сторону.

Нет, Эфест сыпал жуткими подробностями кровавых оргий и резни. Однако, когда я задавал уточняющие вопросы, оказывалось что это практически всегда локализовалась в Золотом Городе. А это было весьма своеобразное местечко, с очень пестрым населением. Жизнь за пределами Золотого Города была куда упорядочение. Эфест не смог вспомнить большого голода в Империи, хотя в Регентстве каждый год была хоть одна местность, пострадавшая от неурожая. А раз в пару десятков лет голод стучался в двери на полном серьезе. В Империи на такой случай имелись централизованные запасы.

Эфест рассказывал вопиющие и полные хтонического ужаса случаи, котором стал свидетелем сам. Сперат ужасался, Гвена ехидничала, а я с обеими своими сотниками задумчиво слушал. Например, история о молодой вдове, у которой умер муж и оставил её с двумя маленькими детьми. Она не могла обрабатывать землю и попросила в курии, чтобы тело её мужа после поднятия оставили ей. Там согласились. И труп её мужа еще пять лет обрабатывал для неё землю, пока она снова не вышла замуж.

Ужас, кошмар, конечно, но вот я и мои горожане-сотники видели в этой бытовой ситуации спасение для молодой вдовы. Внезапно в разговор вмешался Сундук и начал уточнять всякое. И тут вскрылся огромный и важный пласт экономики Золотой Империи, который Эфест как-то забыл упомянуть.

Люди там тоже умирали. Но работать это им не мешало. Все покойники централизованно собирались, обрабатывались, и поднимались в виде зомби. После чего использовались для общественно полезных работ. В зависимости от мастерства некроманта и мумификатора, такой зомби мог работать от пяти, до сорока лет.

Работали зомби хуже людей. Зато без перерывов и еды. Как и у всякой нежити, была у зомбяков неприятная черта. Склонность к немотивированной агрессии. Поэтому их и собирали под присмотр некромантов. Мертвые крестьяне продолжали возделывать поля, выполняя львиную часть механической, то есть, в данном конкретном случае, зомбической работы. «Копать отсюда и до завтра» — вполне себе задача для зомбяка. Фактически, Золотая Империя нашла способ повысить производительность труда в условиях средневековья средневековыми же методами. Повысив количество работников. При этом не увеличив количества едоков. В этом месте я начал подозревать, что абсолютное большинство людей под гнетом кровожадных вампиров живут куда сытнее, чем в свободном от этого ужаса Регенстве. Но благоразумно оставил свои догадки при себе.

Вторая проблема низшей нежити — низкая способность к обучаемости. По большому счету, зомбяк мог делать только то, что умел делать при жизни. Но сильно хуже. Поэтому, если вам надо заиметь бригаду дорожных рабочих способных без выходных и отпусков годами прокладывать дороги не жалуясь на условия и не помышляя о оплате — вам сначала придется собрать такую бригаду из живых. И следить, чтобы они не померли раньше чем их профессионализм не въестся им в плоть и кости, так сказать, намертво.

Перед моим взглядом Золотая Империя из мрачного-серого места неожиданно превратилась в могучую страну, покрытую полями до горизонта, на которых день и ночь трудятся зомби-крестьяне, усеянную склепами-арсеналами, городками с огромными мануфакториями штампующими копья тысячами и городами, населенными толстыми и довольными людьми.

Параллельно с расспросами Эфеста мне приходилось заниматься подготовкой к обороне города. Которая, в общем, свелась к короткой планерке битвы среди «своих» и почти двухдневной ругани со всеми остальными. Феодальная вольница показала себя во всей красе. Мне пришлось орать до хрипоты в Серебряной палате, чтобы они дали мне все желаемое. При этом эти хитрые ублюдки распробовали власть. И вручили мне звание «гонфалоньер», то есть почетного знаменосца города. Что, с одной стороны, вроде как честь и признание заслуг, а с другой очень похоже на разрешение для командования городским ополчением.

Отказываться или ещё как-то пытаться прогнуть этот недопарламент я не мог — времени остро не хватало. По данным Гвены нежить двигалась по ночам, но довольно быстро. И должна была появиться под стенами города уже к утру третьего дня считая от прибытия гонца. Надо было готовиться.

Мне на руку сыграла местность. Древняя дорога, ведущая из Отвина, была зажата с обоих сторон болотом. Фактически, чистой земли было только метров десять. Измерив глубину болота по обе стороны от дороги, недалеко от Караэна, выяснилось что еще метров десять болото было относительно неглубоким, только за двадцать шагов мерные палки уходили под воду метра на полтора. Само собой возникла идея перекрыть это узкое место. Собственно, об этом думали и до меня. именно из-за узости этой магистрали война между Отвином и Караэном и считалась маловероятной но это не значит, что о ней не думали.

Поэтому были наработки. Перекопать дорогу или построить на ней стену мы банально не успевали. Город реквизировал у купцов два десятка повозок. Здоровенные, прочные, с высокими бортами и колесами в рост человека. Их поставили поперек дороги, связав толстыми веревками. Перегородили дорогу с запасом, запихнув повозки и в болото. Получилась импровизированная стена — снятые с очистки каналов рабочие даже прикопали болотной тиной колеса повозок.

Обратившись к Университету в лице Кааса Старонота с простой и понятной просьбой сделать мне пару годных огнеметов. Я даже чертежи набросал. Что-то вроде бронзового шприца размером с холодильник. В процессе объяснение моей очевидной просьбы выяснилось, что для огнемета нужна горючая смесь. И ничего похожего тут нет. Масло для ламп не годилось — его легко тушил даже ветерок. У пивоваров был дистиллят, пара бочек. Но тоже далеко не спирт — горел он плохо. Впрочем, местные пошли другим путем. Они зачаровали несколько десятков глиняных табличек огненной магией. Сами таблички ничего не делали, но огонь рядом с ними горел куда ярче.

На полевых испытаниях, небольшой костерок из хвороста с парой таких табличек внутри, вспыхнул как будто щедро облитый бензином. Даже как следует опалив одежду Сундука, который поджигал его длинным факелом. Второй плотник, явно был ему лучшим другом, потому что немедленно прокомментировал произошедшее «Хорошо что ты лысый как задница, а то бы и волосы спалило». Типичная дружеская поддержка. Я понаблюдал за тем, как полыхал костерок. Продолжалось это примерно так минуты три, пока все дерево не прогорело. Что же, придется работать с тем, что есть.

Я перегородил половиной телег дорогу. Недалеко от Караэна. По данным разведки нежить двигалась примерно со скоростью пешего путника. Что довольно быстро для армии. Видимо им не нужно было тащить с собой обоз. Аж завидно. Выходило, что на последнюю перед Караэном дневку нежить сможет встать на небольшом расширении дороги, примерно в половине дневного перехода от Караэна. Моя стратегия заключалась в том, чтобы продержаться половину ночи. Все сходились на том, что днем нежить крайне мало боеспособна. Вампиры так вообще под прямыми лучами солнца дохнут. Скелеты-воины, которые по утверждению Эфеста составляли «костяк» армии мертвецов тоже не любили солнечные ванны. Вплоть до того, что теряли подвижность и рассыпались от удара кулаком.

Все эти важные сведения я получил по принципу «одна бабушка сказала». Все опирались на опыт родственников и предков, в лучшем случае. Сталкивавшихся с вендикатами или другой дикой нежитью среди всадников было предостаточно. Однако я подозревал что нежит Золотой Империи может сильно отличаться от обычной. Например, считалось что если вдруг обнаружится немертвый скелет на полях, и выследить его лежку днем не выходит, то есть хороший способ его обезопасить. Постараться всадить в него арбалетный болт или любое другую железку. Это скелета сильно ослабит со временем и он уже не будет прыткий и верткий. Этот премудрость пересказывали мне в пятнадцати разных вариантов, думаю она считалась общепринятой.

Я из этого совета сделал для себя два вывода. Скелеты, выходит, сука, верткие. И нихрена местные рыцари не знают. Потому как Эфест готов был детьми поклясться, что армия Золотой Империи не только в основном состоит из скелетов, но и одета в железо. Как минимум, у каждого пехотинца есть железный шлем, но у всех, кого видел Эфест, были и кольчуги.

Впрочем, пересказывать всё чем поделились со мной «более старшие товарища», смысла нет. Слишком много бреда. Поэтому я выкинул все из головы и сосредоточился на двух очевидных вещах. Нежить слабеет под солнцем. И я не могу управлять армией.

Последнее, в буквальном смысле. Как только по городу разнеслись слухи о приближении армии мертвецов был объявлен сбор ополчения. И к городу начали стекаться, в том числе и местные владетели. В невиданном мной до этого времени количество. Приехало не менее пяти сотен всадников. И это не были те отчаянные голодранцы, каких я видел в Битве у канала и Битве у стен. В этот раз это было пусть и сильно уступающие коронным, но полноценные рыцарские «копья», хорошо вооруженные и одоспешенные, на сносных конях.

Объяснялось это просто — богатые и древние семьи может и верили россказням о том, что в Золотой Империи вампиры прямо в домах пачками жрут. Но то, что в Золотой Империи нет других аристократии, кроме ночной, они точно знали. Пока Караэн разгребал проблемы моей семьи, их это мало трогали. А вот этот враг их пугал. А страх иногда, очень похож на мужество.

Против ожидание это неожиданное подкрепление принесло мне больше проблем, чем помощи. Каждая титулованная мразь требовала к себе особого отношения, пыталась меня поучать и вообще вела хамски. Я начал жестко требовать подчинения на время битвы. С клятвой у алтаря бога по выбору. Из крупных землевладельцев на это не пошел никто. Они ушли, а с ними ушло две третьих прибывших с ними рыцарей.

Впрочем, меня это не сильно расстроило. Что меня напрягло, так это то, что на битву не явился Дйев. А вместе с ним и весь тот отчаянный молодняк, который скучковался вокруг него. говорят, их уже пять сотен. Наверняка врут, но и две сотни всадников это сила, которая может серьезно покачнуть политические расклады. Этот легендарный герой начинал меня напрягать. Но разборки с ним придется отложить.

Последнее, что повлияло на мою стратегию, было менее очевидное соображение, высказанное, как ни странно далеким от всех военных вопросов Вокулой. Впрочем, это было даже не соображение, а простой вопрос.

— Зачем они сюда идут? — спросил мой казначей.

И действительно. Предположим, неизвестный мне предводитель нежити уверен, что сможет проломить любые заслоны на дороге из Отвина в Караэн. Но что он будет делать, когда дойдет до Караэна? Встанет лагерем под стенами Караэна? но ночью нежить уязвима а живых людей, по данным Гвены, с ними в достаточном количестве для охраны нет. Мы выйдем днем и перебьем их. Может они хотят разорить контадо? Но это не снимает проблем с дневным светом. Просто живым придется штурмовать отдельные захваченные неживыми дома, а не один лагерь. Может, они планируют сходу ворваться в Караэн? Я подозревал, что в городе есть необнаруженная Гвеной «спящая» ячейка вампиров, которая откроет своей армии ворота. Я видел, на что способна одна сильная вампирша. А Гвена, по её утверждению, нашла в Караэне уже пару таких. Вполне достаточно, чтобы захватить и удерживать ворота.

Исходя из этих двух предпосылок и одного опасения я и составил план битвы. В любом случае следует сломать противнику все планы. Поэтому я намеревался не пускать его к Караэну как можно дольше. надо было задержать его на всю ночь, связать боем до самого рассвета. А потом, с первыми лучами солнца, добить.

Для этого я перегородил телегами дорогу в двух местах. На большее не хватило телег. Может показаться идиотизмом, но больше телег даже Серебряным и Золотым выбить из купцов не удалось — даже перед лицом потери всего, купцы старались спасти свои деньги и товары, спешно загружая телеги и увозя из города все ценное. Дело дошло до уличных боев, но воевать с многочисленной охраной купеческих семей было сейчас как-то не совсем удобно, поэтому я велел не трогать ублюдков. Разберемся с ними потом.

Разделив телеги на две равные части, с помощью работяг поднаторевших в копании болота во время очистки каналов я засыпал их илом с одной стороны и обложил дровами с другой. В самих телегах мы установили очки с лампадным маслом и горючим дистиллятом пивоваров. Их было немного, но благодаря подложенным под них огненным усилителям я надеялся что и этого хватит. План боя был такой:

Сначала мы встречаем их на первой линии обороны в виде линии телег. Держимся там, сколько можем. Потом поджигаем телеги и отходим под прикрытием огня на вторую. И там опять держимся, пока можем.

Поскольку оба этих рубежа не превышали пары десятков метров, много людей туда поставить было нельзя. Поэтому на первую линию я поставил своих «чуханов». Все смотрели на них как на смертников, но муштра сделало свое дело — вопреки здравому смыслу за ночь дезертировало всего человек двадцать.

На второй линии встала Анья. Этот преданный друг семьи Итвис сама вызвалась на это дело. Отобрала в отряд тех, кто вызвался сам. Причем, не только из гильдии пивоваров. Таких отчаянных набралось всего около двести человек. Половина пивовары. Я надеялся, что этого хватит — в преданности гильдии тут сомневаться не приходилось. Эти вполне могут постоять крепко. К самой Анье у меня было сложное отношения. Этот «друг из народа», как назвал её Вокула, пыталась меня убить. С другой стороны, всего один раз. К тому же, у неё не получилось. Надо давать людям второй шанс.

Я надеялся что мы сможем удерживать нежить на дороге малыми силами несколько часов. Может, даже, до самого рассвета. И это сломает мертвякам любые планы, какие только они там не замыслили. Но надежда это не гарантия. Поэтому, я сделал резервный фронт.

Сразу после второй линии обороны болото с одной стороны резко отступало. Именно там стоял памятный мне холм Синего камня, где меня когда-то очень давно перехватил Гонорат во время моей попытки бегства с Фредериком. Интересно, как бы все повернулось, если бы мне в тот раз всё удалось?

Тут я и приказал встать всему остальному ополчению. Позиция получалось не такой уж плохой — с одной стороны их прикрывал достаточно высокий холм, с другой болото. Ополченцы Караэна взялись за дело всерьез. Безжалостно вырубив несколько ближних рощ фруктовых деревьев они выкопали канаву, утыкали её кольями, с одной стороны насыпали не очень высокий вал — в общем, горожане может и не очень умели воевать, но зато хорошо умели работать. Холм они вообще превратили почти в крепость, местами срыв, а местами насыпав склоны.

За ополченцами я поставил Белого Рыцаря, доверив ему конное ополчение Караэна. Его все еще было несколько сотен, грозная сила. он должен был ударить, если нежить попытается обойти позиции ополченцев со стороны болота. Или, ударить во фланг наступающим мертвякам, если ополченцы побегут. Но это я ему сказал наедине.

За холмом встал Фредерик. У него был его отряд с примкнувшими к нему клиентами моей драгоценной тети Розы. После резни, которую устроил Гонорат, она всерьез озаботилась боеспособностью своих «мальчиков», и теперь могла выставить под сотню всадников. Впрочем, их боевые качества еще предстояло выяснить. Фредерик должен был действовать по обстоятельствам. Но подразумевалось, что он ударит нежить как только она начнет выходить с дороги. Местность там была подтопленная, вся покрытая мелкими делянками, какими-то загонами для свиней, чахлыми посадками фруктовых деревьев. очень неудобная для действий конницы. Да и подгадать нужный момент для атаки тоже нужно уметь. Поэтому я и поставил на нашем правом фланге Фредерика, как самого опытного. По своему опыту я знал, что Фредерик мастерски избегает боя и прозорлив в выборе места и времени для максимально эффективного грабежа. Поэтому я и поставил его на правый фланг — максимально далеко от казарм наемников с обозом его отряда. Может, это заставит его хотя бы попытаться подраться за Караэн.

Эти и еще несколько мелких уловок все, что я успел подготовить к встрече армии, которая считалась самой лучшей в этом мире. Дальше мне оставалось только ждать.