Наследник раджи

XIII. Образцовое государство

Уступая просьбам Хусани, дрожавшего за безопасность своего господина в случае дальнейшего пребывания в Лукно, Том согласился на следующее утро после бала покинуть окрестности этого города. Через два дня караван прибыл к английскому городу Футтегуру и, переправившись через Ганг, двинулся дальше по дорогам, вдоль которых были высажены акации и миллингтонии, среди плодоносных долин Центральной Индии. Государство Гумилькунд входило в состав так называемого «Центрального Агентства», находившегося в зависимости от всесильной Ост-Индской компании. Подобно многим мелким туземным владениям, расположенным в этой местности, бывшим добычей завоевателей и постоянно разоряемым внутренними междоусобицами, Гумилькунд также признал покровительство Англии, и при его государе состоял британский резидент. Но правительство княжества отличалось такою мудростью, справедливостью и так заботилось о своих подданных, что резиденту решительно нечего было делать, и в правление последнего раджи он состоял при нем как бы исключительно для того, чтобы доставлять ему удовольствие пользоваться обществом европейца.

Гостеприимство раджи и новизна удовольствий, которые он предлагал своим гостям, привлекали в столицу много посетителей, и редкий англичанин уезжал из Индии, не побывав в Гумилькунде.

С того времени как пятьдесят лет тому назад сын сэра Антони Брэсебриджа был возведен на престол, бразды правления, можно сказать, находились в одних руках, так как сын, наследовавший отцу, вполне разделял его образ мыслей.

Первый раджа знал все сильные и слабые стороны обеих цивилизаций — азиатской и европейской — и, сверх того, был человеком энергичным. Положив себе целью преодолеть хаос и осуществить в своем государстве свой политический идеал, он неуклонно шел по этому пути. После необыкновенно продолжительного царствования он передал сыну государство уже почти устроенное. Мы видели, как это второе царствование, не менее счастливое, чем первое, было неожиданно прервано кинжалом убийцы, олицетворявшего зависть, которую возбуждало процветание Гумилькунда при «чужеземных правителях», как выражалась партия недовольных. Для друзей и слуг раджи это стало ужасным ударом. Но дело преобразователя было уже кончено: теперь каждый обитатель сознавал счастье, которым наслаждался. В Гумилькунде не было ни лентяев, ни пьяниц, стало быть, не было и нищеты. Преступления были редки. Все желавшие трудиться находили себе работу. Женщины пользовались большей свободой, чем в остальной Индии, и ходили по улицам, хотя и закутанные в грациозное индусское сари.

Между маленьким княжеством и английским правительством всегда существовали хорошие отношения. Даже сам лорд Дальхаузи, великий «присоединитель», не мог решиться отнять Гумилькунд у его владетелей, когда раджа сообщил ему, что желает назначить своим наследником одного из ближайших родственников и просит на это разрешение британского правительства. Знай лорд Дальхаузи, что этот наследник — англичанин, его решение, весьма вероятно, было бы иное, но раджа указал на Тома только как на своего родственника. Вопрос остался открытым: если молодой государь окажется достойным своих предшественников, его права будут утверждены; если же он, подобно многим другим, станет злоупотреблять властью, то его лишат их и передадут английскому администратору. Приняв такое решение, генерал-губернатор, занятый другими заботами, забыл о Гумилькунде. Ему и в голову не приходило, что это скромное государство во время кровавого восстания сделается одним из оплотов британского владычества и послужит убежищем для многих англичан, которым будет грозить опасность.