Настенька

Афганистан 1979 года

Наступила очередь Афганистана. Здесь сценарий имел свои специфические особенности, но те же племена, тоже соседние страны, тоже Соединённые Штаты Америки и Советский Союз, только фамилии главных действующих лиц были иными, да перевороты по-восточному оказывались более кровавыми.

Апрельская революция тысяча девятьсот семьдесят восьмого года влилась в страну началом настоящих социальных перемен: был создан профсоюз рабочих, в деревнях формировались крестьянские кооперативы, организовывались курсы по ликвидации неграмотности, курсы взаимопомощи. С января следующего года начал осуществляться первый этап земельной реформы, во время которого всего за полгода почти Триеста тысяч безземельных крестьянских семей получили шестьсот пятьдесят тысяч гектар отобранной у помещиков земли.

Пользуясь терминологией современных политиков, и учитывая их амбициозную уверенность, что последнее слово справедливости всегда за ними, можно было бы сказать, что всякий здравомыслящий человек прекрасно понимает правильность таких новых преобразований в Афганистане с точки зрения народа, ведь теперь значительно большая часть населения сможет лучше питаться, стать более грамотной и выше в своём культурном развитии, что в принципе важно не только для этой страны, но и для всего человечества.

Однако что значит термин «здравомыслящий человек»? Тот ли это, кому, наконец, дали свой клочок земли величиной в два с половиной гектара, благодаря чему он теперь может работать не на бая-помещика, выполняя все его указания и прихоти за мизерное вознаграждение, а на самого себя и семью, чему он разумеется бесконечно счастлив? или здравомыслящий тот, у кого отняли несколько сотен гектар земли, которую он получил по наследству от своих родителей, к которой он привык с детства, как и привык к тому, что все жившие на его земле тоже принадлежали ему и должны были работать на него, за что он имел право облагодетельствовать их, если они во всём его слушались, и если ему так хотелось?

Тот, кому дали землю, считает это справедливым, поскольку все на земле родятся одинаковыми, почему же одни должны сразу жить заведомо лучше, а другие обязательно хуже. Почему один может, не работая, получать всё, а другой, работая, — ничего? Он полагает, что справедливость всемирная в том и состоит, чтобы каждый на земле трудился в меру своих сил, и каждый получал в меру своих потребностей от этого общего богатства.

Но тот, у кого отняли землю, никак не хочет согласиться с такой постановкой вопроса. Ему кажется, что если у них в роду была земля, то с точки зрения разумности она у них и должна оставаться вечно. Его не интересует, была ли эта земля завоёвана предками, отнята у кого-то или им подарена. Он понимает только один принцип: «Моё было, есть и должно быть моим».

В связи с разным пониманием разумности и возникают конфликты. После апрельской революции семьдесят восьмого года появились недовольные бывшие землевладельцы. А так как их было меньше, чем довольных, то призвали они себе на помощь кого только могли. Потекли из соседнего Пакистана банды с оружием, которое в свою очередь поставлялось им Америкой.

Уже в марте тысяча девятьсот семьдесят девятого года крупным вооружённым выступлением вспыхнул город Герат, зачастили перестрелки и перепалки на границе с Пакистаном, зашевелилась, засверкала недобрыми глазами оппозиция.

Десятого сентября Председатель Революционного Совета и почти пятнадцать лет как Генеральный секретарь Народной демократической партии Афганистана Нур Мухаммед Тараки, возвращаясь с далёкой Кубы в свои родные места, остановился для краткого отдыха в Москве, где встретился с главой Советского правительства Леонидом Брежневым.

Обсудили они между собой первые результаты демократических преобразований и перспективы дальнейшего развития Афганистана, получил Тараки напутственные советы и обещание в помощи, но не успел ими воспользоваться для своего народа, так как менее чем через неделю после возвращения, шестнадцатого сентября оказался жертвой переворота, был смещён со всех постов, а, спустя три недели, то есть восьмого октября того же года, убит.

Тараки искренне любил свой народ и хотел сделать его счастливым, но был очень наивным, что характерно для творческих личностей, а Тараки был учёным и, несомненно, личностью. Председатель Комитета Государственной Безопасности СССР Крючков в одной из бесед с Тараки услыхал от него:

— Товарищ Крючков, передайте Москве, что вы строили социализм шестьдесят лет, а вот мы построим его за пять лет. Приезжайте, пожалуйста, к нам через год и вы увидите, что наши мечети будут пустыми: в них никто не пойдёт.

Как когда-то Ленин со своими соратниками верили в скорую всемирную революцию, которая установит всеобщую справедливость и сделает всех людей счастливыми, так и Тараки верил, что после победы апрельской революции дело осталось за немногим — понять народу своё счастье и полностью изменить жизнь. Не исключено, что уверенность такая была от ощущения могущества ближайшего соседа и друга — Советского Союза. Однако друг помочь вовремя не сумел, и мечтатель востока был убит.

А предугадать возможный исход событий следовало не только самому Тараки, но и его друзьям. Холодная война в этом регионе между США и Советским Союзом находилась на кульминационном пике своего развития. Непослушный боевой Иран грозил поднять всех мусульман против Америки. К Персидскому заливу приближался военный флот Соединённых Штатов Америки для усмирения востока. Угроза его мощных орудий простиралась не только на Иран, но и дальше к Афганистану.

Американские эксперты в различных областях будто бы народного хозяйства давно начали проникать в южные районы Афганистана под предлогом оказания помощи советами. И они советовали, но в своих интересах, а не в интересах бедного народа. В северную часть страны проникали с аналогичной целью эксперты Западной Германии, Франции, Великобритании.

В Пакистан для встречи с Зиёй Уль Хаком, палачом своего предшественника Зульфикара Али Бхутто, приехал главный советник — Государственный секретарь США господин Бжезинский. По его рекомендациям начали в Пакистане готовиться и переправляться в Афганистан миллионные тиражи антисоветских листовок и плакатов.

Для осуществления конкретного руководства будущими действиями Государственный секретарь далёкой заокеанской страны, не имеющей, казалось бы, никакого отношения к данному региону, выезжает на границу Пакистана с Афганистаном и, взяв в руки автомат, недвусмысленно направляет его на север, указывая направление предстоящих атак. Америке нужен был Афганистан без учёного и писателя Тараки.

А Тараки, упоённый начавшимися успешно переменами, не заметил ядовитую змею совсем рядом. Впрочем, можно ли его винить в этом? Не стало ли уделом почти каждого великого умирать от руки ближнего?

Так было всё устроено, что будто на самого верного соратника Тараки, его сподвижника Амина, сыпавшего словами верности делу революции и его вдохновителю, было совершено неудачное покушение. Обвинили в нём самого Тараки, и он был арестован.

Пока советское посольство и другие компетентные представители великой соседней державы предпринимали в Кабуле шаги по спасению арестованного главы Афганского государства, Амин действовал по рекомендациям другой более далёкой державы и действовал быстро.

Начальник правительственной разведки Афганистана Мухаммед Исбаль был вызван к командиру гвардии, который сказал:

— По решению Центрального Комитета партии Тараки приговорён к смертной казни. Приказываю осуществить данную операцию. Получите пятьсот афганей для приобретения материала на саван казнённому.

Группа отобранных головорезов-душителей прибыла в дом, где под охраной находился президент. Мухаммед Исбаль сообщил ему, что его переведут в другое место, попросил спуститься с ними вниз. Затем предложил президенту лечь на кровать отдохнуть и ни о чём не беспокоиться. По сигналу все бросились на лежащего президента и, удерживая его за ноги и руки, задушили подушкой. Так была осуществлена казнь по-восточному писателя, учёного, главы государства.

Его палач Амин не гнушался социалистических лозунгов, как и его предшественник, но поворачивал их по-своему так, что все идеи апрельской революции в новой интерпретации оказывались ложными и неправильными.

На помощь Амину поспешил заокеанский капитал и оружие. Только что обретённые народом небольшие пока, но блага оказались под угрозой ликвидации. Создавались условия появления в стране американских вооружённых сил с возможным строительством военной базы. В этих условиях и обратилась Народная демократическая партия Афганистана к Советскому Союзу за помощью.

Двадцать седьмого декабря тысяча девятьсот семьдесят девятого года Амин был свергнут, точнее захвачен группой советских солдат специального назначения, и расстрелян по приговору революционного трибунала. Двадцать восьмого декабря главой правительства и лидером Народной демократической партии стал Бабрак Кармаль, а в Афганистан торжественным маршем, стройными колоннами входили солдаты ограниченного советского воинского контингента с целью содействия афганскому народу в отражении агрессии извне на основании Договора о дружбе и сотрудничестве. Так, во всяком случае, сообщалось в официальных источниках информации. На самом деле всё было несколько иначе, но войска шли.

Если бы они не шли так торжественно? Если бы, как обычно, десантным порядком и без помпы? Если бы так, как и планировалось?

Генералу Варенникову была хорошо известна предыстория.

Восемнадцатого марта семьдесят девятого года в связи с тревожными событиями в Герате Председатель Революционного Совета Тараки срочно связался по телефону с Председателем Совета Министров СССР Косыгиным. Этот разговор записывался Косыгиным от руки и был зачитан на другой день на заседании Политбюро в присутствии секретарей Центрального Комитета партии. Беседа по телефону была краткой, но конкретной.

Тараки изложил свои опасения за судьбу апрельской революции.

Косыгин: Какие ваши предложения по этому вопросу?

Тараки: Мы просим, чтобы вы оказали практическую и техническую помощь нашей Родине и вооружением. Мы предлагаем, чтобы вы на своих танках и самолётах вошли к нам переодетыми, и никто ничего не узнает. Ваши войска направьте со стороны Кабула.

Косыгин: Я не хочу вас огорчать, но скрыть этого не удастся. Это будет известно всему миру через два часа. Все начнут кричать, что началась интервенция со стороны Советского Союза. Мы ещё вам позвоним и скажем своё мнение. До свидания.

Положительный ответ на просьбу Тараки был дан не скоро. Ситуация изучалась всесторонне. Рассматривались все возражения. Предложение Андропова и Огаркова, обсуждавшееся за три недели до ввода войск на заседании Политбюро, отличалось по своей схеме от реального воплощения. А они, как записано в протоколе, предлагали вариант, не однажды уже испытанный:

Осуществись всё таким образом, события развивались бы совсем иначе. Но кому-то это не понравилось. Кому-то нужен был шум.