Настоящая история магии

Классическая средневековая магия тесно связана с древними учениями халдейских магов, вавилонских мудрецов, жрецов Древнего Египта и античных философов. Именно эта магия интеллектуальной элиты средневекового общества стала продолжательницей древнейших традиций, а затем передала эстафету эзотерическим учениям эпохи Просвещения.

Алхимия, астрология, каббала берут начало в глубокой древности и зародились далеко от земель, населенных потомками кельтов и галлов, бриттов и франков. Но появились они не на пустом месте. Им предшествовали разнообразные магические практики, порожденные мифами коренных народов Западной Европы. И они продолжали сохраняться в народных обрядах и ритуалах, в поверьях и сказаниях даже в эпоху Возрождения.

Поэтому и начнем мы повествование о средневековой магии с той эпохи, когда католичество еще не придало чародейству христианской окраски.

Глава 1. Практики и ритуалы народной магии

Обширная территория Западной Европы в первых веках нашей эры была заселена разнообразными народами и племенами, даже названия многих из них сейчас спорны. Например, кельты, которые нам кажутся основными носителями языческой культуры в Западной Европе. На самом деле кельты — это не самоназвание, так древние греки называли совокупность племен гельветов, белгов, арвернов, венетов, аллоброгов и многих других, населявших Западную и Центральную Европу. Континентальных кельтов римляне называли еще и галлами, что значит «петухи». Видимо, за задиристый, воинственный нрав. А на острове Британия жили кельтские племена бриттов, валлийцев, белгов, моринов, скоттов, каледонцев и другие. Пикты, какое-то время доминировавшие в расстановке сил на острове, вообще не совсем понятно, к какой группе этносов относились.

Не менее многочисленны были германские племена франков, норманнов, данов, лангобардов, англов и саксов, готов и вандалов. Они заселили значительную часть континентальной Европы и частично перебрались на остров Британию, поучаствовав в формировании английской или англосаксонской наций.

Объединяло разномастные этносы некоторое сходство культуры, мифологии и магии. Письменности у этих народов не было, поэтому мы можем узнать о них только из античных источников. А вот сведений о магии и языческих традициях много и в текстах средневековых авторов, в первую очередь священников, которые с этими традициями боролись.

^{C. Iulii Caesaris quae extant, 1678 («Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря, 1678).}

^{Marcella Medici (BEIC) / Wikimedia Commons}

Христианство, распространяясь с юга на север Европы, подавляло языческие верования, крестом и мечом обращая язычников в свою веру. Священнослужители, поддержанные местными князьками, старательно искореняли старые верования, но все, конечно, искоренить не смогли. Живучие традиции народной магии, основанной на языческих мифах, прикрылись христианскими одеждами, но не исчезли, сохраняясь, судя по примерам Дж. Фрэзера, даже в XIX веке.

Крестьян не пугали рассказы священников о демонах и бесах, так как простые люди испокон веков почитали своих рогатых и козлоногих богов. И хотя церковь обличала поклонников старых культов как слуг сатаны, это их не смущало. Более того, и сами священнослужители, особенно в раннем Средневековье, не гнушались обрядов народной языческой магии.

Общедоступной письменности у языческих предков жителей Франции, Англии, Германии, Испании и т. д. не было, да и в Средние века грамотных среди простонародья было мало. Поэтому ни о каких гримуарах и колдовских книгах речь не идет. О народной магии и ее языческих корнях мы можем узнать из записок, заметок, проповедей католических священнослужителей. Исключение составляет богатое литературное наследие народов Северной Европы: эдды, стихи-висы, песни, саги и т. д., которые были записаны католическими монахами и образованными людьми из местного населения.

В кельтских мифах насчитывается более 200 разных богов, и часть их продолжали почитать не только в раннем Средневековье, но и в эпоху Возрождения. Более всего это касалось богов-целителей, что было актуально во времена эпидемий. И большинство обрядов народной магии связаны либо с целительством, либо с ритуалами, обеспечивавшими плодородие.

Важную роль в магических обрядах наследников кельтской культуры играли водные источники. Вообще почитание воды и водяных духов было распространено во многих европейских странах. И здесь можно встретить удивительное сочетание язычества и христианства. Так, Дж. Фрэзер пишет, что во Франции был обычай погружать в реку или озеро статую святого, если требовался дождь. «Около древнего монастыря в Комманьи (Франция) имеется источник святого Жервеза. Местные жители устраивают к нему массовые паломничества, чтобы — в зависимости от того, в чем нуждаются посевы, — выпросить дождь или солнечную погоду. Во время большой засухи они бросают в него старинное каменное изображение святого, обычно находящееся в нише, из которой бьет источник»[7].

Водные источники были местом свершения разнообразных магических ритуалов. Когда-то эти источники были посвящены языческим богам, считались волшебными, дарующими силу и выздоровление. С распространением христианства вера в священные источники и их чудеса не исчезла, сохранились и традиции поклонения им, но теперь большинство колодцев и ключей начали связывать с именами святых. А вода в таких природных источниках стала считаться святой. И это неудивительно, учитывая проблемы с чистой питьевой водой в средневековых городах.

^{Святой колодец в Куле в графстве Корк, Ирландия.}

^{The Speckled Bird / Wikimedia Commons / CC BY-SA 4.0}

Магическим местом у кельтов и их средневековых потомков — шотландцев, ирландцев, валлийцев — считался колодец клути, священный источник, чаще всего находящийся в удалении от жилья, иногда на лесной поляне. Рядом с этим колодцем всегда растет большое дерево, а в источнике, по поверьям, обитает дух колодца. Дерево называют деревом клути, или тряпичным. На шотландском «клути», или «клут», — это полоска ткани. Люди, приходящие к источнику, сначала опускают такие полоски в воду, а потом привязывают их к веткам дерева. Ритуал сопровождается обращением с просьбой к духу колодца, а позднее — к какому-нибудь святому. Особенно много клути было в Шотландии, Ирландии и на острове Мэн.

Чаще всего духов просили об исцелении, и у некоторых источников есть обычай мыть куском ткани больную часть тела, а потом привязывать его к дереву. Ткань должна быть старой и ветхой, так как считалось, что болезнь пройдет, когда материал окончательно истлеет. Но ветошь — это средство излечения, а потому духу колодца принято оставлять и более существенное подношение: хлеб, монеты, красивые камни, мелкие предметы обихода. Чтобы и самому было не жалко, и духу не обидно. С распространением христианства стали оставлять также четки, ладанки и иконки.

Другим местом поклонения и свершения магических ритуалов у кельтов были неметы (неметоны). Неметон — это священное место, чаще всего располагавшееся в роще, тоже священной, реже — на возвышенности, холме, но и там обязательно должны быть деревья.

Предположительно, это были места, где в дохристианские времена находились храмы и святилища языческих богов, которые с приходом христианства были разрушены. Но места (неметоны) продолжали считаться священными. Рассказывают, что в неметонах не гнездились птицы, туда не заходили звери, а посетивший это место христианский священник, встретившись с его хранителем, мог уже не выйти оттуда. Рассказывали также об огромных змеях и оживших деревьях. Вокруг гигантских деревьев, росших на поляне неметона, друиды проводили свои ритуалы. И не исключено, что обряды поклонения силам природы совершались и через несколько веков после принятия христианства.

^{Кельтский неметон к северу от Силла-де-Фелипе II (Испания).}

^{Attila C. / Wikimedia Commons / CC BY-SA 4.0}

Возможно, рассказы о лесных духах — хранителях священных мест — стали основой церковной истории о шабашах ведьм и беснующейся на лесной поляне нечистой силе.

Магия кельтов была тесно связана с природными силами. Так, шотландские ведьмы могли вызывать ветер. Для этого они обмакивали тряпку в воду, размахивали ею и приговаривали: «По камню тряпкой я стучу, с дьяволом ветер заверчу. Он стихнет, лишь я захочу»[8]. А финские колдуны и колдуньи (они, конечно, кельтами не были) даже продавали морякам попутный ветер. Для этого они завязывали на веревке узлы, каждому типу ветра соответствовал свой особый узел. Как только купивший такую веревку мореплаватель развязывал нужный узел, сразу поднимался ветер — слабый, сильный или даже ураган. Вообще, узелковая магия — это особый тип магических действий, распространенный в прошлом у финнов и народов Прибалтики. Способность заговаривать ветер на узлы приписывали также колдуньям с Шетландского архипелага, островов Льюис и Мэн. Как говорили, они неплохо зарабатывали продажей ветров, завязанных в узлы платков.

^{Калех — ведьма погоды. Иллюстрация к книге «Чудесные сказки из шотландских мифов и легенд». Рисунок Джона Дункана.}

^{Flickr API / Wikimedia Commons}

Но особое место в наследии языческой магии занимал культ деревьев и связанных с ними обрядов и ритуалов. И это вполне естественно, ведь в древности и Европа была покрыта лесами, простиравшимися на многие десятки и даже сотни километров. Например, в начале нашей эры к востоку от Рейна рос Герцинский лес. Его протяженность была настолько огромной, что по нему можно было путешествовать два месяца, не выезжая на опушку. В Англии, на территории графств Кент, Суррей и Суссекс, существовал огромный лес Андериды, покрывавший некогда всю юго-восточную часть острова. А в Шотландии славился своими тайнами Каледонский лес. Особо почитались такие деревья, как дуб, тис, ясень и орешник.

Конечно, с развитием цивилизации и ростом городов площадь лесов сокращалась, однако в эпоху Средневековья они еще занимали огромные пространства и вызывали священный ужас. Ничего не стоило поверить в то, что именно там, в темной чаще леса, скрываются и таят зло изгнанные христианскими священниками древние боги. Как можно было не проявить к ним уважения, не задобрить, не провести древних ритуалов? У германцев сам лес считался священным храмом.

^{Священная роща друидов (гравюра, 1845).}

^{Old England: A Pictorial Museum / Wikimedia Commons}

Деревья представлялись живыми существами, поэтому считалось предосудительным без нужды рубить их и даже надрезать кору. Крестьяне германских земель в канун Рождества связывали ветви плодовых деревьев веревками из соломы. Считалось, что так деревья сочетаются браком и будут лучше плодоносить.

^{Майское дерево и праздник в деревне (ок. 1616–1652). Автор неизвестен.}

^{The Rijksmuseum}

Но, пожалуй, самым известным и распространенным по всей Европе ритуалом был обряд украшения Майского дерева. В одних местах украшали молодое дерево разноцветными лентами, срубали и носили по деревням. В других районах роль Майского дерева выполняли столб, соломенная кукла, а то и живая девушка или парень. Английский протестантский писатель Филипп Стаббс в своей книге «Анатомия злоупотреблений», изданной в 1583 году, обличал повальные «бесовские» обряды, связанные с Майским деревом. Как утверждал этот священнослужитель, в Майский праздник, или на Троицу, все селяне, презрев Христову веру, отправлялись ночью в леса и рощи, где всю ночь проводили в нечестивых игрищах. Филипп Стаббс считал, что этим забавам покровительствует сам Сатана.

Как и все земледельческие народы, жители сел и деревень средневековой Европы практиковали особые магические ритуалы, повышающие плодородие растений и животных и оберегающие урожай от разных напастей. Чаще всего это была древняя имитационная магия, никакого отношения к христианству не имеющая, но даже самой католической церковью она не слишком осуждалась. Разве что нарекания вызывали откровенно языческие игрища в период майских праздников.

^{Амулет от сглаза (V–VI век н. э.). Британия.}

^{Museum purchase, 1989 / The Walters Art Museum}

Любой важный этап сельскохозяйственных работ сопровождался специальными ритуалами и жертвоприношениями. Так, крестьяне средневековой Германии перед началом посевной и перед уборкой урожая приносили в жертву овец, ягнят, кошек, собак. Кому, каким духам приносились эти жертвы, неизвестно. Информации об этом в письменных источниках не сохранилось, но, вероятнее всего, это были древние языческие боги плодородия, часто почитавшиеся под именами каких-нибудь христианских святых.

Самым популярным персонажем в земледельческой магии была Мать Хлеба. Упоминания об обрядах, связанных с ней, встречаются во многих источниках, имеющих отношение к разным странам и народам. Вероятнее всего, изначально это была богиня, покровительствующая земледелию, ее олицетворял сноп, связанный из последних сжатых колосьев. Этот сноп, иногда сделанный в виде женской фигуры, называли Матерью Хлеба, приносили домой и оказывали ему почести, затем убирали в амбар до следующего года или до начала обмолота. В некоторых районах Германии такой сноп в виде женской фигуры окунали в емкость с водой, чтобы обеспечить на следующий год дожди в пору созревания урожая. То есть мы и здесь видим пример древней имитационной магии.

Если Мать Хлеба приносили в дом, где есть замужняя, но не рожавшая женщина, то в этот сноп вкладывали куклу, изготовленную из соломы, изображавшую ребенка. Женщина развязывала сноп и одаривала монетами тех, кто его принес. Такой обряд должен был обеспечить рождение в семье ребенка до следующего урожая.

Во Франции последний сноп называли Матерью Пшеницы или Матерью Овса, в Бретани — Матерью Снопа, а шотландские крестьяне именовали последний сноп Старой Женушкой.

Магия плодородия у всех народов была наполнена эротизмом. Считалось, что проявление сексуальности стимулирует плодородие земли, увеличение приплода скота и сохранение рода. Последнее совершенно естественно. Эротизм языческой магии средневековой Европы проявлялся в широком распространении своеобразных театрализованных обрядов, имитирующих свадьбу духов растений, например короля и королевы Мая. Изображение свадьбы и нередко весьма откровенная имитация самого брака должны были пробудить силы природы, заставить посевы расти быстрее, цветы — распускаться, а луга — покрываться травой. Часто празднество, продолжавшееся и ночью, сопровождалось настоящими сексуальными игрищами, которые считались частью ритуала. Ведь сексуальная энергия, которая должна была пробудить силы природы, невозможна без реального эротизма.

С этим убеждением связана и вера в сакральную роль обнаженного тела. Первый посев в поле часто проводили ночью, вероятно, сопровождая особыми заклинаниями; и, что интересно, народная традиция предписывала быть при этом обнаженными.

Чтобы восстановить магию утратившего силу источника клути, его должна очистить обнаженная девушка, тем самым передавая ему часть своей природной сексуальной энергии. Другой магический ритуал, который совершался во время засухи в ряде районов Франции (Галлии), заключался в сборе белены. Ее должна была с корнем вырвать молодая обнаженная девушка. Затем она с подружками несла растение к реке, где его обрызгивали водой. Считалось, что этот обряд способен привлечь дождь. Здесь мы тоже видим соблюдение одного из основных законов магии: подобное порождает подобное.

Аграрные магические обряды отличались большим разнообразием. Например, на северо-востоке Италии в XV–XVII веках существовало целое общество защитников урожая и борцов с ведьмами, члены которого называли себя бенанданти — «идущие на благое дело». Своей целью они ставили защиту посевов от происков злобных ведьм, но защищали их с помощью весьма причудливых магических ритуалов.

По определенным четвергам ночью члены сообщества предавались коллективным танцам под звуки барабанов, в результате чего они впадали в транс и их посещали видения. Как свидетельствуют источники, духи бенанданти отделялись от тел, вселялись в разных животных и устремлялись на борьбу с ведьмами. Поэтому впоследствии бенанданти часто называли астральными оборотнями, а в народе — просто стригами, ведьмами, способными превращаться в сов. Каждый из этих добровольных воинов рисковал, так как вернуться в свое тело дух должен был до восхода солнца, иначе он мог остаться скитаться по земле без тела и не найти упокоения.

^{Рогатое божество с котла из Гундеструпа, Дания. Предположительно кельтский бог Кернунн/Кернуннос.}

^{National Museum of Denmark / Wikimedia Commons}

Несмотря на то что бенанданти считали себя воинами Господа, сражавшимися за благое дело, их ритуалы пугали односельчан и вызывали подозрение у инквизиции. В 1575 году инквизиция начала расследование и обвинила этих воинов в ереси. Ночные путешествия духов были приравнены к шабашам ведьм, и после активных действий инквизиции культ бенанданти исчез. Это один из примеров синкретизма — смешения языческих, христианских верований и обрядов народной магии.

Символика магического круга и идея цикличности всего сущего воплотились в кельтской культуре в образе годового Колеса, спицы которого указывали на ключевые точки — священные праздники. Эти праздники в некоторых местах Европы, особенно в Шотландии и Ирландии, отмечают до сих пор. Но сейчас это просто национальные традиции, из праздничной обрядности ушла магическая составляющая. А в эпоху Средневековья каждый из праздников годового Колеса был посвящен особым сверхъестественным силам, в честь которых совершали магические ритуалы, приносили жертвы, возжигали костры и читали заклинания. Все это должно было обеспечить сытую и безопасную жизнь. И потомки древних кельтов в Бретани, Шотландии, Ирландии, Уэльсе на время праздника забывали, что они христиане, верша настоящее языческое колдовство. Так было и в VII веке, и в XI, и в XVII.

^{Годовое колесо кельтов.}

^{The Wednesday Island / Wikimedia Commons / CC BY-SA 4.0}

Кельты не делили год на месяцы и сезоны — части их годового Колеса определяли четыре основных праздника: Самхейн (Samhain), Бельтайн (Beltine), Имболк (Imbolc) и Лугнасад (Lugnasad), а между ними отмечали еще четыре важных праздника: Йоль (день зимнего солнцестояния), Остара (день весеннего равноденствия), Лита (день летнего солнцестояния) и Мабон (день осеннего равноденствия). И таким образом формировалось священное у многих народов колесо с восемью спицами, или восьмиконечная звезда, — магический символ плодородия и единства гармонии и хаоса.

Самхейн

Самхейн (Самайн), или, как его еще называют, кельтский Новый год, отмечался в ночь с 31 октября на 1 ноября. Этот на первый взгляд чисто земледельческий праздник окончания уборки урожая был наполнен настоящей темной магией. Большинство кельтских народов именно Самхейном завершали один сельскохозяйственный год и начинали другой. Потому многие обряды были связаны с обеспечением плодородия и благополучия в грядущем году. Так совершались жертвоприношения: вероятно, в дохристианские времена это были и человеческие жертвы, но точных данных о них не сохранилось. На этот праздник забивали скот, заготавливали мясо на всю зиму, варили пиво и устраивали обильное застолье, чтобы и следующий год был сытым. Подобные обычаи существуют у многих народов.

Однако Самхейн был по-настоящему магическим праздником, посвященным союзу бога — покровителя племени и богини подземного мира и мира призраков. У кельтов это чаще всего бог Дагда — Хороший бог и богиня Морриган — Королева призраков. Такой союз неслучаен. В ночь Самхейна стирается граница между миром живых и миром мертвых и реальность становится ареной разгула темных магических сил. В это время могли оживать мертвецы, а призраки — являться в мир живых. Из холмов и пещер выходили пообщаться со смертными волшебные существа: фейри, ситы, лепреконы и другие. И не всегда такое общение заканчивалось благополучно для людей: сверхъестественные сущности могли заманить человека в свою обитель, где не место живым.

^{Великий храм и роща друидов в Трэ’р Дрю, Англси (Уэльс). Гравюра. Около 1740.}

^{National Library of Wales / Wikimedia Commons}

Чтобы защититься от происков злых сил, люди надевали маски, наряжались в шкуры животных, а то и изображали эту самую нечисть. Важную защитную и очищающую функцию выполняли костры или огни Самхейна. Чтобы защититься от темных сущностей и очистить себя от зла, разжигали два больших костра. Между ними нужно было пройти, а в некоторых местностях через них требовалось перепрыгнуть. Этот магический ритуал в преддверии зимнего времени символизировал победу света и тепла над смертью и холодом.

Смерть властвовала над землей кельтов одну ночь в году, и ей требовалось отдать дань уважения. Многие обряды Самхейна связаны с этим. И после праздника запрещались любые работы по сбору урожая. Все, что осталось на полях неубранным, уже не принадлежало миру живых. За сбор плодов после праздничной ночи человек мог расплатиться здоровьем, своим или близких.

С распространением христианства Самхейн слился с Днем Всех Святых (Хеллоуином) — видимо, еще и потому он популярен до сих пор у европейских и всех англоязычных народов.

Имболк (начало февраля)

Это праздник начала весны, завершение холодного времени года, хотя чаще всего в землях кельтов в начале февраля еще лежал снег. Но именно Имболк знаменует начало нового жизненного цикла, поворот Колеса года. Этот праздник менее известен и распиарен, нежели Самхейн. Да и информации о его древних культах практически не сохранилось.

Основной магический обряд Имболка — ритуальное омовение, которое совершалось в священных источниках, реках (в проруби), ключах или просто водой из освященного колодца.

Имболк — это традиционное время предсказаний, гаданий и общения с духами. Традиционно Имболк отмечают также ночью, выставляя на окна зажженные свечи для добрых духов, чтобы те видели, куда лететь.

Бельтайн (Белтейн)

Это еще один важный и не менее известный, чем Самхейн, праздник в культуре кельтов. Отмечался он в начале мая (в настоящее время — в ночь с 31 апреля на 1 мая).

С одной стороны, он в древности был посвящен богу солнца Белу, а с другой — это время тоже считалось связанным с разгулом нечистой силы, так как Колесо совершает поворот и граница между мирами снова истончается, как во время Самхейна. И если суждено случиться чему-то ужасному, то ночь Бельтайна для этого подходит как нельзя лучше. Ведь именно в эту ночь погибла Рианнон, кельтская богиня плодородия.

^{Бельтайн. Вальпургиева ночь. И. Преториус. «Шабаш на ведьминой горе», 1668.}

^{Wikimedia Commons}

Возможно, поэтому в Бельтайне ярко прослеживаются магические обряды, связанные с культом плодородия. Праздничные гулянья в лесах и священных рощах продолжались всю ночь, а любовные утехи молодежи в это время даже поощрялись, так как способствовали повышению плодовитости скота и плодородию земли. Главными действующими лицами Бельтайна были огонь в виде громадного костра, зажигаемого на возвышенности, и Майские король с королевой, олицетворявшие священный брак Солнца и богини плодородия.

А в Ирландии, Шотландии и Уэльсе Бельтайн был праздником скотоводов, когда скот переводили на летние пастбища. Но и там сохраняли эротические обряды имитационной магии и задабривание злых сил с помощью жертв и подношений.

Христианство, несмотря на осуждение подобных вакханалий, так и не смогло искоренить языческую магию Бельтайна. Более того, с эпохи Средневековья с этим временем стала связываться самая колдовская ночь в году — Вальпургиева, которая тоже отмечается с 31 апреля на 1 мая. Правда, эта традиция больше относится к германским народам. Названа эта ночь в честь христианской святой Вальбурги, но в самом празднике никакой святости нет. Более того, он считается праздником ведьм, когда колдуньи собираются на свои шабаши на холмах и пустырях, разжигают костры и всю ночь танцуют голыми и предаются разврату с чертями.

В ряде регионов Западной Европы в эту ночь крестьяне ходили вокруг домов, отгоняя факелами злое колдовство и темные силы. Разводили костры, на которых сжигали чучело ведьмы.

С другой стороны, Бельтайн — это светлый праздник весны и растительности. Один из популярных обрядов, который проводится в некоторых местах и до сих пор, — это обряд Майского дерева, которое украшали, как у нас елку. Майское дерево, куст или столб устанавливали в центре деревни, танцевали вокруг него, тем самым отдавая дань почтения духам природы.

Лугнасад, или Ламмас

Четвертый праздник кельтского колеса посвящен богу солнца Лугу. По легенде, он установил его в честь своей умирающей приемной матери-земли Таилтины. Отмечался Лугнасад в начале августа, когда приходило время собирать урожай и благодарить землю, отдавшую свои силы растениям и плодам. До осени еще далеко, но Колесо года сделало очередной поворот, власть Солнца стала слабее, и природа начинает умирать.

Считается, что Лугнасад — это древнейший из праздников Великих костров. Для него также характерны магические сексуальные обряды, так как это праздник слияния мужского и женского начал. Даже название Лугнасад переводится как «свадьба Луга». Время этого праздника считалось наиболее благоприятным для любовной магии, приворотов и обрядов, помогающих зачать ребенка.

^{Часть барельефа, изображающего четырехликого бога, предположительно Луга. Обнаружена в 1852 году в Реймсе, Франция (улица Уз-Мюрон).}

^{QuartierLatin1968 / Wikimedia Commons / CC BY-SA 3.0 Unported}

Главный персонаж магической обрядности — хлеб. Из муки первого урожая замешивали тесто и пекли хлеб, часто в форме человеческой фигуры. Его приносили в жертву богам, что наводит на мысль о возможных человеческих жертвах в далеком прошлом. И часть этого хлеба жертвовали маленькому народцу: феям, эльфам, гномам.

По поверьям, в ночь на Лугнасад фейри приходили в мир людей и плясали с ведьмами в не убранных еще колосьях. В мире кельтов магические существа всегда находились рядом с людьми, и даже приход христианства не многое изменил в этом сосуществовании, хотя священники и называли маленький народец бесами.

Глава 2. Друиды и их магия

Слово «друид» использовали еще античные авторы. Цезарь в «Записках о галльской войне» писал о жрецах галлов, называя их druides, что является множественным числом от druid. В кельтских языках существуют слова druí и dryw, происходящие от одного корня и означающие «знание о дубе» или, возможно, «истинные, великие знания». Но так или иначе уже само слово «друид» отсылает нас к культу деревьев, который был основой и религии, и магической практики этих магов-жрецов. Правда, информации об этом культе сохранилось мало. Больше интересных сведений можно найти в древнеирландских сагах, а вот о магии континентальных друидов сведений почти нет. И это неудивительно. Как сообщает Юлий Цезарь, друиды запрещали римлянам записывать их стихи, легенды и тем более заклинания, так как не хотели, чтобы наделенные магической силой слова узнали непосвященные.

Из разнообразных источников известно, что храмов у друидов не было, а для совершения магических обрядов использовали священные леса и рощи, а также источники. Так, известны названия священной дубовой рощи галатов (одного из кельтских племен) Друнеметон (Drunemeton) и священного леса Неметодур (Nemetodurum), существовавшего когда-то в пригороде современного Парижа. Названия эти, несомненно, связаны со священными местами силы — неметами.

^{Друид, аноним, 1712–1714.}

^{The Rijksmuseum}

О магических же обрядах, которые свершались друидами в священных рощах, известно мало, но некоторые сведения дошли до нашего времени благодаря «Запискам» Юлия Цезаря и трудам Диодора Сицилийского, Плиния и других античных авторов. Так, у каждого друида было свое дерево, с которым устанавливалась колдовская связь. Дерево давало друиду сверхъестественные силы, помогало делать предсказания. Чтобы увидеть грядущее, он под чтение заклинаний погружался в особый транс, похожий на гипнотический сон. После того как маг просыпался, он сообщал о важных событиях, которые ждут людей его племени в будущем. Так, друиды сообщали кандидатуры будущих вождей и царей. О подобном магическом предсказании повествуется в древнеирландской саге об избрании нового короля Тары.

Среди обладающих магической силой растений, которые почитали друиды, чаще всего упоминается омела. Этот древовидный кустарник-паразит, вырастающий на ветвях кленов, тополей, дубов, считался священным, в языке галлов он назывался словом, означавшим «та, что исцеляет все». Более всего ценилась именно омела, выросшая на ветвях дуба.

В древнеримских источниках описывается ритуал срезания омелы с редкого каменного дуба. Это делал друид, облаченный в белые одежды, золотым серповидным ножом. После чтения заклинаний жрец босиком влезал на дуб и, срезав омелу, заворачивал ее в белую ткань. Чтобы поблагодарить дерево за его дар, у подножия дуба приносили в жертву двух молодых быков.

^{Друиды, срезающие омелу. Приписывается Якобу де Виту (1695–1754). Дания.}

^{The Leonora Hall Gurley Memorial Collection / The Art Institute of Chicago}

«Друиды, — писал Плиний, — ибо так зовутся их волшебники, ничего не считают столь священным, как омелу и дерево, на котором она растет, всегда представляя этим деревом дуб. Однако они избирают дубовые рощи только ради этого дерева и никогда не проводят ни одного обряда, если у них нет дубовой ветви… На самом деле они полагают, что все растущее на дубе было послано с небес и является доказательством того, что это дерево было избрано самим богом. Однако омелу редко можно найти на дубе, и если они находят, то срывают ее с должными религиозными обрядами, по возможности на шестой день луны (ибо лунами они исчисляют свои месяцы и годы, а также свои века из тридцати лет). Они выбирают этот день потому, что Луна уже оказывает значительное влияние, хотя не достигает еще и половины своего пути. Они называют омелу словом, означающим на их языке “всеисцеляющая”»[9].

С помощью разных растений друиды не только лечили болезни, они могли сделать особое зелье забвения, выпив которое человек забывал то, что хотел друид. Были зелья, дарующие волшебный сон или наделяющие человека большой силой.

Хотя друиды активно использовали растения и изготовленные из них зелья, но основная их магическая сила заключалась в заклинаниях. Кельтские жрецы воздействовали на реальность с помощью слова, доступного только непосвященным. И, судя по сагам и легендам, сила магического слова друидов была почти безграничной. Они властвовали над всеми стихиями. Так же как древние библейские пророки, друиды могли призывать воду, ударив об землю посохом. Причем это была не простая чистая вода, а обладающая целебной силой, способной не только излечивать раны, но и исцелять бесплодие. Подобная история рассказывается в саге о рождении Коналл Кернаха, старшего или молочного (в разных версиях) брата Кухулина[10].

Могли друиды управлять и ветрами, причем упоминается магический «Ветер друидов», поднимавший такую бурю, что воды океана выплескивались на сушу. Этим жрецам была подвластна и магия огня, напоминанием о силе которой служат ритуальные костры главных праздников Колеса года.

Магия слова применялась очень широко: заклинания предваряли начало любого важного дела, в обязательном порядке использовались для зачарованного оружия или как проклятия, насылаемые на врагов. В записках древнеримского историка Плиния описан интересный обряд «длуи фулла» (dlui fulla): друид читал заклинания над пучком соломы, затем бросал его в лицо человека, и тот становился безумным. Упоминания этого обряда встречаются и в некоторых ирландских сагах. Кстати, это очень яркий пример симпатической магии в сочетании с внушением и самовнушением. Уверенный в силе магического слова человек действительно становился безумным.

С помощью заклинания «фетх фиада» друид мог сделаться невидимым или скрыть за пеленой тумана другого человека. А использовав заклинание «фитх-фатх», друид мог сам превратиться в другого человека или любое существо.

Считалось, что друиды могут словом заморозить человека до смерти или вызвать любую другую болезнь. Особым видом вредоносных заклинаний были насмешки, или, как их называли римские авторы, сатиры. Сочиненное стихотворное заклинание с оттенком насмешки или издевательства могло по желанию друида покрыть лицо жертвы пятнами, прыщами или убить ее.

^{Католические монахи уничтожают святилище друидов.}

^{Cooper Hewitt, Smithsonian Design Museum Collection}

Лучше всего искусством насмешки, стихотворных заклинаний и волшебных песен владели филиды, или барды, — певцы и поэты, владевшие магией слова. Так, по легенде, филид Неде сочинил на короля Кайера сатиру, в результате чего на лице правителя вскочили три волдыря. Владели филиды и техникой установления связи с потусторонним миром, и искусством прорицания, за что их уважали и часто боялись даже короли и вожди. И именно филиды, всегда отличавшиеся высоким уровнем образования, с распространением христианства становились первыми монахами и настоятелями монастырей, потому что новая религия привлекала новым знанием, новым словом. А молитвы воспринимались как такие же заклинания.

Друиды, несмотря на их могущество в древности, сошли с исторической арены значительно раньше, чем филиды. С утверждением христианства эти мастера слова еще долго оставались хранителями традиций, мифов и кельтской магии. Как считает Миранда Олдхаус-Грин, последние филиды исчезли только в XVII веке[11].

Ирландские саги, которые дают нам интересную информацию о магии друидов, были записаны уже после распространения христианства на латыни теми самыми монахами ирландского происхождения, что когда-то были филидами. А в древности саги существовали только в устной традиции. Тем не менее письменность у кельтов имелась, но она была особого рода: магическое огамическое письмо было для кельтов тем же, чем руны — для скандинавов. Оно не использовалось не только в повседневной жизни, но и для записи мифов и историй о богах. Предназначались магические знаки исключительно для составления заклинаний и волшебных формул.

В древнеирландском трактате о письменности изобретателем огама назван владыка магии Огмий, который в то же время считался богом красноречия. Эти тайные письмена встречаются в виде черточек и насечек на камнях, смысл которых был известен только друидам, и знание это исчезло вместе с ними. Хотя значение символов огама известно, но большинство надписей написаны на тайном языке, и расшифровать их почти не представляется возможным. Предосторожности друидов вполне объяснимы: письменность была связана с более могущественной и опасной магией, чем устная речь, и потому использовалась только в исключительных случаях. С помощью знаков огама, нанесенных на деревянные палочки, можно было также гадать, предсказывать судьбу и т. д. Набор таких палочек иногда называли Оракулом дерева, да и сами знаки напоминали ветви деревьев.

Для магии друидов были характерны разные виды мантики и дивинаций: прорицаний, видений, общения с духами и призраками. Для такого рода волшебства требовалось особое состояние транса, которое иногда достигалось поеданием кровавого сырого мяса. Разумеется, само мясо не обладает галлюциногенными свойствами, поэтому такой ритуал сопровождался чтением заклинаний и дыхательными практиками.

Известно особое дыхание, которое практиковали друиды. Оно называлось «дыхание смерти» и предполагало ритмичные вдохи и выдохи на каждые пять ударов сердца. Ну и, естественно, чтение заклинаний. Такое жутковатое название эта дыхательная практика получила потому, что использовали ее для некромантии, то есть вызова духов умерших и контакта с ними. Обучая своих учеников, друиды приводили их на кладбище, где те ложились на могилу и с помощью «дыхания смерти» устанавливали контакт с умершими.

^{«Друиды, или Обращение бриттов в христианство». Гравюра С. Ф. Равенета, 1752, по Ф. Хейману.}

^{Wellcome Images / Wikimedia Commons / CC BY-SA 4.0}

Друиды никогда не воевали оружием, их сила была в слове. Возможно, поэтому они не смогли или не захотели противостоять христианским священникам, также владевшим священным словом. Не исключено, что исчезновению друидов способствовала замкнутость этой группы магов, охранявших свои тайны, поэтому, опасаясь передать магические знания недостойным, они унесли их с собой на Тир на Ног — небесный остров вечной юности.

Глава 3. Магия Северной Европы

Среди народов Средневековья традиции языческой магии, пожалуй, дольше всех сохраняли коренные жители Северной Европы: Скандинавии, Германии, Исландии, то есть племена, названные норманнами — людьми Севера.

Это во многом связано с поздней христианизацией северных земель, которая произошла между VIII и XIII веками. В королевствах Швеции, Норвегии и Дании епархии, подчинявшиеся Риму, возникли только в XII веке, и это вовсе не значило поголовного принятия христианства простым народом. Неудивительно, что языческие традиции были довольно сильны, а основанную на них магию практиковали в течение всего Средневековья.

Письменных источников, из которых мы можем узнать о магических обрядах и ритуалах, тоже немало по сравнению с кельтской традицией. Кроме текстов старинных саг, Старшей и Младшей Эдды, «Деяний саксов» Видукинда Корвейского (X век) и «Деяний данов» — 16-томной хроники Саксона Грамматика, написанной в XII веке, есть еще «Речи Высокого» — бесценный источник знаний о рунной магии.

«Речи Высокого», автором которых считался сам бог Один, — это одна из поэм древнескандинавского «Королевского кодекса». Она содержит своеобразные «дидактические» стихи, обучающие житейской мудрости, правилам поведения и магии, в первую очередь рунной.

^{Один верхом на коне Слейпнире (здесь изображен с четырьмя ногами, а не с характерными восемью), держа в руках свое копье Гунгнир. Опубликовано в 1895 году.}

^{Wikimedia Commons}

Для народов Скандинавии, Исландии и Северной Германии характерны единая система мифов и общие боги во главе с Одином, в Германии носящим имя Вотан. Магия — прикладной аспект мифологии, поэтому и в ее обрядах у народов Северной Европы тоже много схожего. При наличии общих мифов, богов и героев у норманнов не было единой религиозно-мистической системы, а также жрецов — хранителей традиций магии. Хотя у кельтов такие были, но их магии это не помогло. А вот магические практики скандинавов, германцев и жителей Исландии сохранялись вплоть до позднего Средневековья, а рунная магия, кажется, и не исчезала со времен Мимира[12] до настоящего времени.

^{Снорри Стурлусон (1178–1241), исландский скальд, историк, дипломат. Автор Младшей Эдды. Гравюра Кристиана Крога.}

^{National Museum of Art, Architecture and Design / Wikimedia Commons}

То есть централизованного религиозного культа у норманнских племен не было. Так же как и обособленной касты жрецов и магов. Религиозные традиции поддерживали вожди, таны, конунги, ярлы, а магией вообще мог заниматься кто угодно. Для этого требовались только знания, которые, правда, считались тайными, поэтому владели ими далеко не все, но тем не менее ни о какой богоизбранности или одержимости духами речи не шло.

Несмотря на то что в некоторых источниках встречаются тулы — наделенные даром провидения прорицатели, эти упоминания настолько редки, что вряд ли тулы играли серьезную роль в обществе. Еще в средневековых текстах можно встретить упоминание об эрилях — мастерах рун. Однако многие историки считают, что сам термин «эриль» восходил к титулу «ярл» и означал просто человека благородного происхождения, естественно, обученного пользоваться рунами, знакомого и с приемами рунной магии, и с руническим письмом.

Наиболее прославленным эрилем был, вероятно, воин и скальд Эгиль Скаллагримссон, о жизни и странствиях которого мы знаем благодаря эпической «Саге об Эгиле», предположительно написанной Снорри Стурлусоном в XIII веке. Так, в ней описывается случай на пиру Барда с Атлея. Хозяин решил отравить изобличившего его во лжи Эгиля и подмешал тому в питье яд. Тогда воин-маг воткнул себе в ладонь нож, вырезал на питейном роге руны и окрасил их собственной кровью. После произнесенного стихотворного заклинания-висы рог разлетелся на куски, а напиток пролился на солому.

Рунная магия — самая изученная и широко известная область северных магических практик. Ей посвящено множество книг: как средневековых трактатов, так и вполне современных оккультных пособий.

Руны — это знаки, чем-то похожие на ветви дерева. Все они состоят из прямых линий, соединенных или перекрещивающихся друг с другом. Такая форма неслучайна, потому что руны не рисовали на предметах, не писали на пергаменте, их вырезали чаще всего на дереве или камне. А затем вырезанные линии окрашивали кровью или красной краской.

Исследовательница магии Северной Европы Фрейя Асвинн считает, что первоначально руны обозначали звуки как одну из форм проявления природы. Но, так как звук наделен огромной магической силой, руны стали использоваться в магии[13]. Однако большинство специалистов в этой области все же утверждают, что первичным является как раз магическая составляющая рун. Даже само слово «руна» переводится как «тихий шепот» или «тайна». Из таких тайных знаков сформировался рунический алфавит — футарк, состоящий из 24 рун. Этот футарк называется Старшим, то есть древним.

^{Руны Старшего футарка.}

^{Meyers Konversations-Lexikon Wikimedia Commons}

Лишь позднее, уже в эпоху Средневековья, руны стали использоваться в письменности, просто для фиксации информации. Тогда же появился так называемый Младший футарк, состоящий из 16 знаков, он начал использоваться примерно с IX века, но был не столь популярен, как Старший.

Согласно мифам, тайной рун владел старый великан Мимир, именно к нему обратился с просьбой поделиться магическими секретами этих знаков верховный скандинавский бог Один. Мимир в уплату за секреты потребовал глаз Одина, а когда тот расстался с одним своим глазом, оказалось, что познать тайну рун можно весьма специфическим, болезненным способом. Бог должен был проткнуть себя копьем и пригвоздить к Мировому древу Иггдрасилю. Так, Один провисел на дереве девять суток, пока к нему не пришло сакральное знание о значении рун и их использовании. Очень хороший пример, доказывающий, что магическое знание легко не достается даже богу.

Руны использовали для гаданий и предсказаний, но не только. Эти знаки наносили на предметы, чтобы наделить их магической силой: например, на оружие, посуду, амулеты. Даже простой деревянный кол с вырезанными на нем рунами мог стать сильнейшим магическим оружием, для этого нужно было просто направить зачарованный кол на врага.

Руны использовались для лечения, их наносили на сосуд с целебным питьем или вырезали на дощечках, которые клали в кровать больному. Но и порчу с помощью рун тоже можно было навести. Вообще норманны не разделяли магию на черную и белую. Магия — это инструмент, который можно было использовать во благо или во зло.

Рунам приписывалось почти безграничное могущество. Считалось, что мастеру рунической магии подвластны все силы природы и существа всех девяти миров. С помощью этих магических знаков можно было вызвать пожар и усмирить огонь. Нанесенные на борта и снасти корабля, они берегли его в бушующем океане. Вырезанные на щите руны могли отклонить в бою меч или стрелу врага.

Постичь все хитрости и тайны рунной магии было непросто. В средневековом стихотворном трактате «Речи Высокого» перечислены умения, которые необходимы рунному магу. Так, автор «Речей» обращается к человеку, назвавшему себя мастером рун:

Особое значение придавалось не только силе самих рун, но и той энергии, которой их наполняет маг, когда вырезает волшебные знаки и окрашивает их кровью, часто своей. В процессе этой работы мастер-эриль должен был погрузиться в особое состояние, почувствовать руны, обратиться с просьбой к высшим силам. В сложных случаях необходимо было принести жертву и окрашивать руны уже жертвенной кровью. И важно было не просто знать значения рун, а правильно посылать запрос сверхъестественным силам, то есть уметь спрашивать.

Наряду с отдельными знаками в скандинавской рунической магии существовали еще и составленные из рун и других знаков особые рисунки, печати или эмблемы — гальдраставы, или гальдстаффты, что можно перевести как «заклинание на дощечке».

Каждая же отдельная руна имела свое значение, что позволяло использовать эти знаки и для гадания, и для составления заклинаний. Например:

— «Феху» — руна богатства, созидательного творчества и женской энергии природы.

— «Уруз» — руна, символизирующая необузданную мужскую силу, грубую первозданную энергию творения.

— «Турисаз» соединяет в себе противоборствующие энергии и наполнена скрытым нереализованным желанием. Магическая сила этой руны разрушительная, она может быть мощным оружием, но работать с ней опасно.

— «Ансуз» — это руна мудрости и божественного знания, она символизирует духовное наследие древности.

— «Райдер» — руна вождей, она дает человеку власть над обстоятельствами, а магу — способность повелевать сверхъестественным.

— «Кеназ» — руна высшего знания и обучения этому знанию; этот знак, как факел, освещает путь ищущего и вопрошающего.

— «Гебо» — руна равновесия, она служит примирению противоборствующих сил, в том числе мужского и женского начал. И так все 24 руны футарка.

Желание человека узнать, что сулит грядущее, и предвидеть возможные беды порождало разнообразные практики гаданий и предсказаний. У народов Северной Европы для этого использовались главным образом руны. В соответствии с их значениями они символизировали различные природные и сверхъестественные силы, качества человека, перспективы и тенденции в развитии реальности. Методику гадания на рунах у германских племен описывал еще Тацит, живы эти традиции и в настоящее время.

С дерева срезали ветку, разделяли на 24 палочки, на которые наносились руны футарка. Затем эти палочки в произвольном порядке разбрасывались на белой ткани. Гадающий, глядя в небо, призывал богов и трижды брал первые попавшиеся палочки или дощечки. Считалось, что руны связаны с узлами сети судьбы Урд. Это имя старшей из норн — скандинавских богинь судьбы. Урд отвечала за прошлое, Верданди — за настоящее, а самая младшая — Скульд — за будущее. Но именно прошлое определяет будущее, которое скрыто и неопределенно.

Взятые наугад три руны означали прошлое, настоящее и будущее. Между этими рунами есть связь, и опытный гадатель, зная значение и самую суть магических знаков, может ее раскрыть и расшифровать. Существуют и более сложные расклады, например когда девять случайно вытащенных рун выкладываются в соответствии с девятью мирами Мирового древа Иггдрасиль.

Хотя руническая магия известна сейчас повсеместно и используется преимущественно для гадания, но в прошлом она была лишь частью графической магии. Сочетания рун составляли особые магические рисунки гальдраставы (от слов «гальдр» — «заклинание» и «став» — «дощечка»), которые наносили на амулеты, талисманы и на разные предметы. По сути, это сигиллы, то есть комбинации нескольких магических символов в одном рисунке. Сигиллы широко использовались в магии европейского Средневековья, например для вызова демона. Разновидностями сигилл были печать царя Соломона, Звезда магов, пентаграмма и т. д.

Так же как и отдельные руны, магические символы или рисунки-сигиллы окрашивали кровью или красной краской. Но кровь, понятно, действовала эффективнее.

На магических амулетах, найденных при археологических раскопках, а также на иллюстрациях к сагам встречаются, например, такие символы.

Агисхьяльм, или «Шлем ужаса». Это четыре или восемь рун «Альгиз», объединенных в своеобразную ощетинившуюся шипами-стрелами звезду. «Шлем ужаса» — наиболее сильный магический знак защиты.

^{Гальдраставы. Знак «Агисхьяльм».}

^{Wikimedia Commons}

Молот Тора — знак мужской силы, в том числе сексуальной. Выглядит как перевернутая буква «Т» и часто используется в магических рисунках-сигиллах в сочетании с рунами или другими знаками.

Ахтван — небесная звезда в виде перекрещенных прямого и косого крестов, символизирует полный рунный ряд. Ахтван также используется при составлении сигилл.

Трискеле (трискелион) — знак тройственности. Символ Одина, единства трех уровней Вселенной и бесконечного движения. Изображался как три загнутых луча, напоминающих руны «Кано», исходящие из одной точки. Будучи довольно распространенным, этот знак встречается также в форме трех согнутых в коленях ног или трех завитков; но в скандинавской магии не существовало сложных рисунков, которые было трудно вырезать на дереве или камне. Тем более что графические заклинания часто создавались в горячке боя или во время ссоры на пиру, когда не до изысков.

Создание комбинации нужных рун, соединение их в рисунках было важным искусством рунного мастера, так как позволяло графически наносить на предметы целые заклинания. Причем это нельзя назвать записью магической формулы, так как руны использовались здесь не как привычные нам буквы, а как символы разных сверхъестественных и природных сил.

Сохранился сборник древних исландских заклинаний En Islaündsk Svartkonstbok fran 1500-talet, в котором можно найти много таких графических «формул» на все случаи жизни: для того чтобы завоевать любовь, избавиться от врага или уничтожить его скот, найти вора, излечить колики в животе или, напротив, вызвать их у недоброжелателя. Другая книга, которая может служить источником разнообразных заклинаний северной магии, — это Гальдрбук, или Книга заклинаний, которая датируется 1600 годом, но является компиляцией более древних источников. В книге содержится 47 заговоров и заклинаний, большинство которых сопровождаются изображением магических сигилл.

Кроме общеизвестных рун футарка были еще и скрытые, или, как их называли, ветвистые, руны. Знание их магических значений и правил использования было доступно лишь рунным мастерам высшего уровня, и ни в книгах, ни в манускриптах этого тайного знания не найдешь. Современные поклонники рунической магии по этому поводу только строят предположения.

На основе многочисленных современных книг о нордической магии может сложиться впечатление, что она носила исключительно графический характер. Но это далеко не так: звуки для мага были не менее важны, чем рунические знаки; и заклинания, заговоры, колдовские стихи-висы сопровождали любое магическое действие, в том числе вырезание рун и использование магических амулетов и целительских дощечек с сигиллами. Заговаривали оружие и одежду, дома и корабли, жилища и утварь. На все это, конечно, наносили руны, но они не отменяли речевых магических формул, то есть заклинаний.

В «Речах Высокого» можно найти восемнадцать заклинаний, связанных с магическими рунами. Среди них есть заклинания, помогающие людям преодолеть горе; есть те, что приманивают богатство; другие дарят человеку душевное спокойствие или сковывают врагов. Существовали заклинания, способные остановить в полете стрелу или защитить соратников. Такие защитные заклинания пели над щитами воинов.

Не оставлена без внимания и некромантия; среди заклинаний в «Речах Высокого» есть такое, которое позволяет общаться с мертвыми. Главную роль в этом заклинании играла руна «Хагалаз», которая помогала установить связь с царством мертвых Хель.

Важной областью магии народов Северной Европы были «песни силы» — гальдры. Они состояли из одного (реже нескольких) магического слова, которое пелось голосом, выходящим за пределы диапазона звуков, характерных для человека. То есть маг пропевал гальдры в буквальном смысле слова нечеловеческим голосом. Близкими по характеру к «песням силы» являются альпийский йодль и горловое пение ряда коренных народов Сибири.

Пение гальдр часто сопровождалось игрой на барабанах, придающих звукам особую ритмичность. Это тот же прием, что используют шаманы всех народов для вхождения в транс или измененное состояние сознания. Такой транс, как считалось, способствует приливу магической энергии, маг буквально становится всемогущим и ясновидящим.

Магические слова «песни силы» могли состоять из нескольких или даже из одной руны, которую пропевали протяжно и многократно. Так, Томас Карлссон в книге «Руны и нордическая магия» приводит в пример распевание руны «Рэйд», которое исполняется так: «Рэйд, рэйд, рэйд, ру, ро, рэ, ри, ра, рэ-э-эй-й-йд».

В гальдрах особенно отчетливо звучат протяжные гласные звуки, словно заполняя собой все пространство вокруг мага. Вот пример выпекания руны «Ур» из книги Карлссона: «Ур, ур, у-у-ур, ур, ур, у-у-ур-р-р»[14].

Хотя в Скандинавии и Ирландии не было централизованного религиозного культа, многочисленных богов знали и почитали, и их имена всегда использовали в заклинаниях. Считалось, что звуки имени бога обладают огромной магической силой. В эпоху Средневековья, сохраняя традиции языческой магии, скандинавские и исландские колдуны наряду с традиционными богами охотно включали в заклинания имена чуждых, но сильных сущностей новой религии. В заговорах можно было услышать вперемешку имена святых, скандинавских богов, Сатаны и Спасителя. Вот пример магической формулы завершения ритуала из сборника заклинаний En Isländsk Svartkonstbok fran 1500-talet: «Да помогут мне в этом… все боги, Тор, Один, Фригг, Фрейя, Сатана, Вельзевул и все боги и богини, что обитают в Вальгалле. Во имя твое сильное, Один»[15].

^{Лагерь викингов. Якоб Ян ван дер Матен (1820–1879).}

^{The Rijksmuseum}

Особую силу имели заклинания, составленные в форме скандинавских стихов — вис, для которых характерен не только четкий ритм, но и аллитерация. Она позволяла выделять, буквально выпевая, наиболее важные в магическом плане звуки. Поэтому одними из сильнейших магов считались поэты-скальды. Стихотворная магия часто применялась в отношении врагов, с которыми не было возможности сразиться оружием. Так, на пирах и собраниях-тингах не чуждые искусству поэзии воины могли прочитать хулительные, оскорбительные стихи — ниды, которые, по поверьям, обладали магической силой и могли нанести вред тому, кто высмеивался в этом стихе.

Особым видом стихотворной магии был нитсшест — проклятие. Пелось это проклятие с использованием особого «кола ненависти». Его втыкали в землю на каком-нибудь холме, а на верхушку надевали лошадиную голову или череп лошади. Его поворачивали в сторону врага. Затем пропевалась проклинающая виса с пожеланием всяких бед и несчастий. И это заклинание считалось очень сильным и опасным. Именно такой ритуал провел маг-скальд Эгиль Скаллагримссон против короля Эриха Блютакса и королевы Гунгильды.

Важную роль в магической традиции Северной Европы играли места силы, которые считались наиболее подходящими для совершения ритуалов и предсказаний. Таким культовым местом, или местом силы, необязательно был храм, и вообще история сохранила очень туманные сведения о том, имелись ли у норманнов храмы богов.

Чаще всего места силы располагались на возвышенностях, на холмах и даже на могильных курганах. Считалось, что источник силы находится под землей, часто этот источник называли Драконом, хотя не совсем понятно, было ли такое название символическим или действительно подразумевалось логово мифического существа. С распространением христианства в местах силы стали строить церкви.

^{Скала ведьм. Фотография Дж. В. Уилсона (1823–1893), Шотландия.}

^{Gift of Harold Allen / The Art Institute of Chicago}

Несмотря на то что древних храмов скандинавов (даже если они и были) не обнаружено, однако известно, что для совершения магических ритуалов культовые места специально обустраивали. Чаще всего в местах силы сооружали каменные круги и лабиринты.

Каменные круги нередко возводили и в центре поселения или рядом с ним. В центре круга помещали большой плоский камень, видимо служивший алтарем, а от него выкладывали восьмилучевую звезду. Всего в круге было 24 камня: по числу рун Старшего футарка. Такие круги часто использовали для проведения общих собраний — тингов.

Выложенных из камня лабиринтов на территории Скандинавии сохранилось много и до настоящего времени. Их иногда называют змеиными камнями, так как их выкладывали спиралью, как свернувшуюся змею. Лабиринты не предназначены для плутания в них, путь от центра и обратно несложен и понятен. В центре лабиринта находится большой плоский камень, который, как предполагают, использовался для медитаций, или так называемого сидения. Эта техника была популярна среди северных магов и, как считалось, способствовала единению со Вселенной и очищению души. Иногда это называли вторым рождением или освобождением.

Третьим видом места силы были курганы, или могильные холмы. Иногда выбирали настоящее место захоронения, но в иных случаях создавали лишь его имитацию в форме выложенной из камней ладьи. На таком месте силы можно было не только сидеть, но и лежать, отправляя освободившееся сознание в путешествие по другим мирам.

Все, о чем было рассказано выше, — это уважаемая в обществе норманнов магия, достойная мужчин — воинов и скальдов. Но была и совершенно другая область магических искусств, которой занимались преимущественно женщины. Более того, для мужчин участие в ее ритуалах считалось предосудительным и позорным. Да и сами женщины, которых можно назвать ведьмами, в обществе порицались, но их боялись, признавая силу женской магии. Как раз в этом случае можно говорить не столько о знании, сколько о колдовском даре, присущем, с точки зрения норманнов, только представительницам прекрасного пола.

^{Один и вёльва. Опубликовано в 1895 году.}

^{Wikimedia Commons}

Женщин, практиковавших магию в древней нордической традиции, называли вёльвами, или прорицательницами, хотя они занимались не только практиками предсказаний и гадания. Самое известное прорицание вёльвы — это входящее в Старшую Эдду предсказание о Рагнарёке, последней битве богов, которая приведет к гибели мира. К прорицательницам нередко обращались за советом, их уважали, хоть и сторонились, да и сами они не слишком стремились к общению и, возможно, давали обет безбрачия. Однако темной женскую магию считали не за это.

Одним из ее видов был сейд — обряд, сущность которого до сих пор неясна. Само слово переводится как «кипение», «внутренний жар» или, возможно, «страсть» и считается синонимом колдовства, то есть и здесь мы видим противопоставление благородной магии и низменного, темного колдовства. Именно из-за этого ритуала женскую магию отвергали маги-мужчины. И сейд же, видимо, впоследствии стал одним из источников историй о шабашах ведьм, так же как и причиной гонений на них.

Основным в сейде был особый магический транс, в который погружались участвовавшие в ритуале женщины. Достоверно неизвестно, какие техники использовались для вхождения в этот экстатический транс, однако, судя по описаниям, он напоминал сильнейший выброс эмоциональной энергии, вероятно, похожий на кликушество у славянских народов. Женщина, руководившая сейдом, сидела на помосте, а остальные участницы ритмично били в барабан, совершали различные телодвижения и пели особые заклинания — «вардлоки» (vardlokkur), что переводится как «соблазнители духов». И это тоже иллюстрирует характер обряда.

Искусство сейда связано с древней сексуальной магией. Исследователи считают, что в состоянии этого транса ведьмы могли открыто демонстрировать свою женскую сущность и даже мастурбировать с помощью особого ритуального фаллического жезла. В таком состоянии женщины начинали пророчествовать и произносить заклинания, как считалось, непреодолимой силы. А вот контролировать выброс магической энергии они не были способны, поэтому участниц сейда часто обвиняли в разных бедах, в том числе и в гибели урожая или кораблекрушениях.

Женщины, практиковавшие обряд сейда, обладали способностью к оборотничеству. Правда, превращение имело не телесный, физический характер. В связи с сейдом встречается упоминание явления «гамлобери» (блуждание двойника), когда дух женщины, впавшей в состояние транса, отделялся от тела и в виде животного отправлялся в другие края и страны, где мог узнать много интересного и важного. Однако если животное, воплощавшее дух ведьмы, погибало, то смерть ждала и саму ведьму. Описание этого ритуала очень напоминает приключения борцов с темными силами бенанданти в Северной Италии.

Характер такого сейда объяснял негативное отношение к нему представителей сильного пола, к тому же мужчина, решивший принять участие в этом ритуале, должен был переодеться в женское платье и вести себя как женщина. Это, однако, не помешало Одину принять участие в таком осуждаемом ритуале, для того чтобы овладеть техникой прорицания вёльв. В «Перебранке Локи» — одной из песен Старшей Эдды — Локи высмеивает Одина за участие в сейде:

^{«Перебранка Локи». Иллюстрировано У. Г. Коллингвудом (1908).}

^{Wikimedia Commons}

Но Один вообще был любознательным богом и стремился получать знания, несмотря ни на какие трудности. Насмешки из-за участия в женской ритуальной магии его точно не могли остановить.

Самыми сильными и страшными колдунами в эпоху Средневековья считались финские чародеи. Финны — еще один народ Северной Европы — держались несколько особняком, причем не только в территориальном отношении.

Будучи совершенно невоинственными, они вынуждены были обосноваться на самых неплодородных землях Европы, в условиях, когда постоянно приходилось бороться с суровой природой и терпеть притеснения от более агрессивных соседей — скандинавов и славян. К тому же финны — одиночки. Живя хуторами, они не были объединены в сообщество и могли полагаться только на себя и на магию. Колдовство, приемы которого передавались из поколения в поколение, оказывалось чуть ли не единственной защитой финнов и от жестокости природы, и от воинственных соседей. Причем защитой не такой уж иллюзорной. Слава о силе финских колдунов, рассказы о злобных духах, охранявших этот народ, были веской причиной оставить в покое жителей неуютного северного края.

Христианизация затронула земли финнов довольно поздно, католические миссионеры тоже не горели желанием отправляться в этот негостеприимный край и связываться со страшными колдунами. Первая католическая церковь появляется в Ноусиайнене только после вторжения во владения финнов армии шведского короля Эрика IX в 1155 году. Первым епископом Финляндии стал Генрих Уппсальский, но и он вскоре был убит — по легенде, его зарубил топором финский крестьянин Лалли. И кстати, Лалли до сих пор почитается в Финляндии как национальный герой. Поэтому даже в эпоху Высокого Средневековья финны оставались языческим народом, но более благосклонно приняли в XVII веке лютеранство.

^{Финские колдуны, продающие ветер. 1555 г. Иллюстрация из книги Олафа Магнуса.}

^{Wikimedia Commons}

Суть финской магии — в знании сил природы и тех духов, которые этими силами управляют. Поэтому, в отличие от норманнов, в основе финского колдовства — обряды заклинания духов. Финны верили, что сверхъестественные силы повелевают природой, а колдун повелевает этими силами. За каждым явлением природы присматривает дух, и каждое дерево, камень, озеро имеют своего духа-хранителя. С ним можно договориться или подчинить себе. Причем особенность финского колдовства в том, что в борьбе с одними сверхъестественными силами использовались другие. Так, если человек страдал от холода, то холод заклинали именем Пану — духа огня. И наоборот, чтобы излечить ожоги, призывали на помощь духов холода. Вот такое заклинание мы можем прочитать в карело-финском эпосе «Калевала»:

Духи бывали разными, в том числе и опасными для людей, как, например, хийси, напоминавшие безголовых уродцев, несущихся в воздушном или снежном вихре. Встретивший их человек мог сойти с ума. После христианизации эти духи попали в разряд чертей и бесов. Духам природы приносили жертвы в священных рощах. Однако с религиозным культом магия не была связана, действия колдунов имели вполне рациональную цель — выживание в суровых условиях. Поэтому магические ритуалы были похожи не на обряды и церемонии, а на ремесло.

Наиболее сильной стороной финских колдунов была метеорологическая магия, то есть управление погодными явлениями. Так, когда норвежский король Олаф Святой (995–1030) напал на финнов, они спрятались в лесах. Норманны, углубившиеся в лес в поисках врагов, оказались под градом стрел и столкнулись с нападением, судя по их рассказам, лесных духов. А как только Олаф с воинами, понесшие большие потери, стали пробираться к кораблям, чтобы отчалить от негостеприимной земли, начался сильный шторм, который, несомненно, вызвали финские колдуны. В письменных источниках норманнов и в исландских сагах можно встретить даже упоминание о том, что финский колдун способен съесть Луну или Солнце: видимо, таким образом объяснялись затмения.

С точки зрения ближайших соседей финнов, норманнов, особенно опасен взгляд колдуна, глаза которого считались источником темной магической силы. Легендарный исландский скальд Снорри Стурлусон (1178–1241) в Старшей Эдде рассказывал о финских колдунах: «А рассердятся они, то земля вертится под их взглядом, и попадается им на глаза что-либо живое, то сразу же падает замертво». Причем смертоносным колдун остается даже после смерти, и если эта смерть насильственная, то он может встать из могилы и отомстить. Такой случай описывает в своей хронике «Деянья данов» Саксон Грамматик (1150–1220).

Жители других регионов средневековой Европы вообще считали, что все финны поголовно — сильные колдуны, хотя, конечно, это было не так. Однако магию действительно практиковали многие обитатели этой северной земли.

Традиции народной языческой магии продолжали сохраняться в течение всего Средневековья и последующих эпох, а Дж. Фрэзер в своей книге «Золотая ветвь» приводил примеры колдовских ритуалов, совершаемых в европейских деревнях даже XIX века. Однако существовала и совсем иная магия, сторонники которой категорически отрицали всякую связь с «деревенским» колдовством. Эта магия, основанная на учениях древневосточных, египетских и античных мудрецов, больше напоминала науку, нежели чародейство, хотя все же оставалась именно магией.