Настоящая принцесса и Летучий Корабль

Глава 4,

Лиза проснулась и не сразу поняла, где она. Было слышно, как совсем рядом о стенку мерно плюхается вода. Ещё что-то поскрипывало, и как-то по-дачному пахло смолой и мешковиной. Потом в качающейся полутьме обозначились очертания каких-то бочек и мешков, и Лиза всё вспомнила. Карнавал… Говорящий кораблик… Трюм…

— Лёвка! — шепотом позвала она. — Ты тут?

Доблестный рыцарь Лео ожесточенно закряхтел.

— С добрым утром, Твоё Высочество. — Он потянулся и сел. — Интересно, мы уже далеко отплыли?

— Только не вздумай проверять! — строго сказала Лиза. — А то высунем нос наверх — и привет.

— Привет наступит неизбежно, — прошептал Лёвушка, судя по шороху и пыхтению, поудобнее пристраиваясь на мешках. — А хорошо мы спрятались, да? По крайней мере, с голоду точно не пропадем.

— Не успеем, — мрачно ответила Лиза. — Вон там, видишь, лесенка? Это же вроде кладовки, значит, мы под самой кухней.

— Камбузом, — поправил Лёвушка.

— Полезут за едой к завтраку и найдут. — Лиза поёжилась. — Скандал будет! И кто-нибудь начнёт рвать и метать…

— Я даже знаю, кто. Ты только сейчас об этом подумала? — Лёвушка огляделся. — Интересно, что это у них тут? О, окорок висит. Ага, а это бочка с яблоками. — Он пощупал мешок. — А это что? Похоже на…

— Т-с! Кто-то идет, — перебила его Лиза.

Они замерли. Лёвушка даже за мешок спрятался — только очки и блестели.

Наверху стукнула дверь.

— Располагайтесь, мейстер Глаукс, — пригласил дребезжащий голос одноногого капитана. — Сейчас кофе сварю, и можно командовать подъём.

«Чего это он Андрея Петровича так странно назвал?» — удивилась Лиза.

— Не придется командовать, — отозвался голос Филина, почему-то показавшийся Лизе ужасно усталым. — Его Величество и не ложился, кажется. А игнихеланс наш с утра на ногах — полетать просится и насчет поесть интересуется.

Лиза не выдержала и тихо хихикнула. Лёвушка сердито толкнул её локтем.

— Зильбер, вы ничего не слышали? — насторожился Филин.

— Нет, — спокойно сказал капитан. — Вы не волнуйтесь, мейстер, может, это «Гиппокампус» — он ведь всё время себе под нос бормочет, а то и напевает, только обычным людям его голоса слышать не дано, пока он во всю мочь не завопит. Ну а мы с вами — другое дело: я капитан, вы — маг. Вот принцесса ваша рыженькая, если бы тут оказалась, обязательно бы его расслышала — вы мне, вроде бы, говорили, она так может.

Лизе очень хотелось вздохнуть, но она сдержалась. Зато вздохнул Филин — с большим облегчением:

— По счастью, Её рыжего Высочества тут нет. Вот уж кто здесь точно лишний!

Лиза втянула голову в плечи. Ой, что будет!

— Ох, не верю я, что она этому счастью обрадуется, — по голосу ясно было, что Зильбер ухмыльнулся. — Путешествие на волшебном корабле! Да любая принцесса… да что там, любое существо двенадцати лет от роду выше ушей прыгнет, лишь бы такое испытать.

— Это точно, — Филин теперь почему-то только и делал, что вздыхал. — Да только не в этом дело.

— А в чём же?

— Я прекрасно знаю, что вы с «Морским коньком» где только не побывали, в том числе и в Море Дырок, и ничем вас не удивишь. Но это путешествие будет, мягко говоря, не совсем обычным.

— Да, Его Величество намекал, — небрежно сказал Зильбер, позвякивая посудой. — Ну что ж, Белая Книга так Белая Книга. Читать-то мне её без надобности, а вот убедиться, что она есть на самом деле — это да. Только как-то не было случая. Отвлекался. Молодость, сокровища, абордажи, то-сё. Помните:

— с чувством пропел он.

— Дело не только в цели, — Лиза слышала, что каждое слово дается Филину с трудом. — Слушайте внимательно, Зильбер. При Его Величестве я этого сказать не мог.

Лиза оцепенела, как жучок, а Лёвушка перестал дышать.

Вот оно!

— Инго — невероятной силы и одарённости маг, понизив голос, начал Филин. — Причем, насколько я понимаю, маг-словесник, то есть у него всегда, что сказано, то и сделано.

Звякание посуды оборвалось.

— Великоле-е… — Зильбер осёкся. — О таких вещах, мейстер, заранее предупреждают.

— Но сам он в своих способностях катастрофически не уверен и, боюсь, управляться с ними ещё не умеет. В общем, Зильбер, если Его Величество хоть одно не то слово скажет в критической ситуации…

— Понял, — Зильбер неразборчиво чертыхнулся. — А такая будет, как же без этого-то! Кляп в рот можно?

— Можно что угодно. Отвлекать, затыкать кляпом, а лучше вообще по мере сил не допускать до… кхм… взрывоопасного состояния. На этом всё.

— Эхе-хе, — недовольно закряхтел Зильбер. — Порадовали вы меня, мейстер. Вообще-то, это ваш недосмотр, вам не кажется?

— Мой, — согласился Филин с металлом в голосе. — Как и всё прочее. У вас есть какие- нибудь предложения, капитан?

— Гм, — отвечать Зильберу не хотелось. — Ну что ж, магия магией, а завтракать надо. Сейчас яблок принесу и окорока отрежу.

Наверху приоткрылась дверь, в темный трюм упала полоска солнечного света. Заскрипел костыль.

— мурлыкал сипловатый баритон. Чувствовалось, что поёт капитан правду. На основании богатого личного опыта.

Лиза с Лёвушкой, не сговариваясь, вжались в мешки. Одноногий капитан Зильбер направился прямо к ним. Неужели заметил?

Зильбер внимательно оглядел окорок, почему-то поставил на пол деревянное блюдо и, вытащив из-за пояса здоровенный тесак, с хищной усмешечкой взвесил его в руке.

Нож со свистом рассек воздух в миллиметре от Лизиного уха.

Ломоть окорока увесисто шлепнулся на блюдо.

— Ой!

— …когда я бороздил моря! — удовлетворённо закончил Зильбер. — А? О, кого я вижу! — капитан сощурился и ехидно поклонился. — Ваше Высочество! Со свитой! А мы как раз вас вспоминали! Эх, надо было, надо было заключить с господином волшебником пари на бутылку рома!

Лиза так испугалась, что стала делать реверанс и чуть не упала обратно на мешки с чем-то мягким. За спиной у неё решительно шуршал Лёвушка.

— Что там, Зильбер? — обеспокоенно спросил сверху Филин.

— Деликатесы к завтраку, мейстер! — Зильбер невозмутимо вручил блюдо с окороком Лизе, а потом запустил руку в бочку с яблоками. — Что это у вас, юный джентльмен? Мешок? Подставляйте.

— Д-доброе утро, — Лёвушка протянул капитану свой рюкзак.

— А теперь марш наверх вместе с провиантом, — скомандовал Зильбер. — Эх, вкуса не обещаю, но горячо будет…

— А который час? — уточнил бесстрашный Лёвушка, вскинув на плечо яблочный груз.

— Рано, рано, — усмехнулся Зильбер. — Только что четыре склянки било. За мной, зайцы!

Зайцы вылезли на камбуз в полном унынии. Лиза и так с самого пробуждения только и делала, что представляла себе, как их с позором возвращают в Радинглен к Бабушке и что при этом будет, а там, конечно, домой отправят…

А тут прямо перед ней возник Филин с чашкой кофе и с полотенцем на плече.

— Кушать подано, — не моргнув глазом, объявил Зильбер и подтолкнул Лизу вперед. Сердце у неё мгновенно прыгнуло в пятки.

У Андрея Петровича было очень странное лицо.

— Оп-па, — сказал Филин.

— Та-ак, — сказал Филин.

— Это что ж такое? — сказал Филин.

Он поставил чашку так резко, что кофе плеснулся на дубовый стол. Потом медленно стянул полотенце с плеча, скрутил его в жгут и хлопнул им по ладони. Как будто это было не полотенце, а дубинка или ремень какой-то.

— Вообще-то, этого, конечно, следовало ожидать, — сквозь зубы процедил Филин и поскреб бороду. — Паршивцы. Зильбер! Как вам это нравится, а?

— Жду дальнейших распоряжений, сударь. — Капитан Зильбер только коротко поклонился и блеснул глазами из-под треуголки.

Сейчас на рее вздёрнут, подумала Лиза. Или ещё по доске пройтись предложат. Лёвушка шумно вздохнул и насупился. Тоже про рею подумал, не иначе.

— Ну, я тут ничего не решаю, — негромко, но очень отчетливо произнес Филин и посмотрел Лизе в глаза. Лиза прикусила губу и уставилась на ветчину. Потом робко положила её на кухонный стол, подальше от кофейной лужицы. И убрала руки за спину.

А вот мы послушаем, что скажет Его Величество. — Филин перекинул полотенце через плечо и вышел. Наверно, Инго звать, — при этой мысли в животе у Лизы стало холодно.

Зильбер отобрал у насупленного Лёвушки яблоки и высыпал в оловянную миску.

— Ну что ж, господа нарушители границ, пожалуйте на палубу, что ли. — Он зловеще подмигнул. — Перед приготовлением тушку следует опалить!

Лиза, спотыкаясь, выбралась на палубу. Про рею уже как-то не думалось. Брата она боялась даже больше, чем Филина, и, когда Инго вслед за волшебником показался на палубе, она чуть не спряталась за Лёвушку.

А Инго при виде сестры побледнел так, что все веснушки можно было пересчитать.

— Лизка, — произнес он очень-очень тихо, — Лизка, ты хоть понимаешь, что ты натворила?!

Лёвушку он, кажется, и не заметил — просто круто развернулся и пошёл прочь. У Лизы даже уши заболели — будто рядом дверью хлопнули. Она умоляюще посмотрела на Филина, но волшебник только руками развел.

— Инго! Инго! — Лиза побежала за братом, но король даже не обернулся. Сейчас в каюте запрётся. Ну всё, помириться не получится!

А Инго вдруг остановился и замер, как будто на кого-то наткнулся.

Лиза высунулась из-за его спины и увидела королевского дракона Царапкина. Костя стоял, перегнувшись через фальшборт, и что-то деловито бормотал. Чего это он Инго не услышал?

Инго оглянулся на Лизу и приложил палец к губам. Маленький Конрад продолжал бормотать.

— Константин, что с тобой? — тихо окликнул король.

Костя вздрогнул и вскочил, будто его только что разбудили. Он покраснел. Потом побледнел. Потом пошёл пятнами.

— Я… Э-э… Да я вот… Я ничего… — промямлил он и тут заметил Лизу. — Лизка! — заорал он и тотчас надулся. — А говорили, только я еду, — он прислонился к фальшборту и с вызовом глянул на Инго.

— По-моему, там ещё кто-то есть, — обреченно вздохнул подошедший Филин и перегнулся через борт. — Что, Конрад, русалки за тобой косяком идут, что ли?

Лизу потеребили за футболку.

— Помирились? — с надеждой прошептал Лёвушка.

— Ага, дождёшься! — Лиза бочком придвинулась поближе к Лёвушке и подальше от Филина.

— Глядите-ка, Филин, — Инго показал на шлюпку, прикрепленную снаружи к борту «Гиппокампуса». Лиза поднялась на цыпочки и изо всех сил вытянула шею, но ничего не увидела. Шлюпка как шлюпка, сверху парусиной закрыта. Ой, а что это там под парусиной копошится?

Король и волшебник переглянулись.

— Отойди-ка, Конрад, — велел Филин. — Ко мне, Мухтар!

— Эй, вы чего там? — возмущенно заскрипел «Гиппокампус». — Вы зачем меня дёргаете с утра пораньше?

Внушительного вида шлюпка подлетела вверх легче перышка и зависла в воздухе.

Над сверкающим морем разнесся звонкий визг, и через секунду на палубу вытряхнуло Юлечку Южину.

— Ну ни фига себе! — вырвалось у Лёвушки. А Лиза просто онемела.

Юлечка между тем резво вскочила и огляделась, одергивая чёрную маечку. Филин щелкнул пальцами, и шлюпка мягко, беззвучно вернулась на место.

— Здравствуйте, — очень вежливо сказала всем Юлечка. — Костик, а поосторожнее нельзя было? — она поправила челочку.

Костя шумно сглотнул.

— Это не я, — выдавил он.

— Костик, хей-хо! — в голосе Юлечки появилось легкое беспокойство. Она помахала у него перед лицом растопыренными пальчиками с чёрным маникюром. Костя отшатнулся.

— Конрад, изволь объясниться, — тихо сказал Инго.

— Ну… Я её вчера в городе встретил, а она сказала — она крутая колдунья… правда, Юлька? Ну вот, а я подумал… — Костя надолго замолк — то ли напряженно соображал, то ли пытался что-то вспомнить. — …а я подумал, вот будет классно, если она с нами поедет, авось пригодится… — уже совсем не так уверенно закончил он. — Левка, ну хоть ты скажи, ну веселее же вместе! — он тщетно гипнотизировал безмолвного Лёвушку в поисках поддержки.

— Н-ну? — Филин сунул руки в карманы джинсов и покачался с пятки на носок. — Чем ещё порадуешь, умелец? Я перестал понимать что бы то ни было, — он повернулся на пятках и вопросительно посмотрел на Лизу.

— Андрей Петрович, это Юля Южина, моя… наша одноклассница, — с трудом выговорила Лиза. Лёвушка покивал.

— Я туповат от природы, — грозно сказал Филин, — и мне все надо объяснять не менее трех раз. Эта барышня здесь — ваших рук дело, пролезанты?!

Лёвушка с Лизой возмущенно крикнули «Нет!». Юлечка сузила глаза, но проглотила это молча.

— Так. Очень хорошо. За-ме-ча-тель-но. А кто её тогда протащил в Радинглен? — уточнил Филин. — Конрад, ты?

Костя ожесточенно замотал головой:

— Я только на корабль, да, Юль?

— Я сама! — обиженно вмешалась Юлечка. — Андрей Петрович, послушайте, пожалуйста, я вам сейчас всё объясню. — Она осторожно тронула Филина за рукав клетчатой рубашки и посмотрела на него большими ясными глазами. Она твердо знала, что на школьных учителей это действует чрезвычайно. — Понимаете, я случайно узнала, что вот они все трое играют в какую-то секретную игру. Мне стало ужа-асно интересно, но… — Юлечка жалобно заморгала, — но они меня не принимали… Честное слово, я хотела просто посмотреть, во что они играют, и я… — она даже всхлипнула. — И я пошла за ними, и увидела этот хорошенький мостик…

Филин нахмурился, но ничего не сказал. «Врёт и не краснеет!» — возмущённо поняла Лиза — у неё от такого вранья даже в ушах зазвенело.

— А потом я увидела Инго… то есть я тогда ещё не знала, что Ваше Величество зовут Инго, — Юлечка бросила быстрый взгляд на короля. — Вот, и я придумала, как пройти вслед за вами. Это всё, — она покаянно вздохнула и потупила глаза. — Вы очень сердитесь, да?

— И кто же тебя надоумил? — глядя на неё тяжёлым взором, спросил Филин.

— Я сама! — Юлечка вытянулась перед Филином по стойке «смирно». — Во всех книжках по магии написано, что самый надежный приворот — воткнуть нитку с иголкой в рукав! А уж пройти за ним у меня как-то само получилось…

— Какая ещё нитка? — Инго растерянно охлопал на себе ветровку, немедленно укололся о Юлечкин приворот и, поморщившись, швырнул иголку за борт. Костя отчетливо скрипнул зубами.

— А, так вы, значит, колдунья, сударыня? — с расстановкой сказал Филин, покосившись на Костю.

— Дак а я чё говорю! — вмешался королевский дракончик. — Чем больше волшебников — тем лучше, скажете, нет? Вот она тоже так говорит, — он кивнул на Юлечку.

— Да какая я колдунья, Андрей Петрович! Видите — даже приворот у меня не получился! — Юлечка смахнула со щеки предполагаемую слезинку. — Его Величество на меня и глядеть не хочет, у-у-у… — губы у неё угрожающе задрожали.

— Тьфу, — сказал Филин и даже протянул Южиной платок.

— Что делать-то будем, Филин? — напомнил Инго, глядя поверх разноцветных голов безбилетников на сверкающее море.

— Сам решай, — кто тут король-то, — пожал плечами Филин.

Инго вздохнул.

— Н-ну, кто попался? — раздался рядом с Лизой вкрадчивый голос капитана Зильбера. Как это у него на костыле подкрадываться получается, удивилась Лиза, даже я ничего не услышала.

— Что это ещё за балласт?.. Ах вот оно что! — капитан увидел Юлечку. — А я-то думаю, чего это «Гиппокампус» расшумелся. Ну и что тут решать? Курс не меняем, Ваше Величество. А мне лично три лишних пары рук на камбузе не помеха — котлы драить, картошку чистить.

— Ой, какая птичка красивая, голубенькая, — проворковала Юлечка. — Птичка, скажи «привет»! Ты говорящая?

Лиза разинула рот — красивой голубенькой птичкой был сидевший на плече у Зильбера здоровенный попугай Визирь, с которым у неё, Лизы, были давние счеты. Когда-то он был министром двора в Радинглене, и теперь его нежная придворная душа не вынесла оскорбления — попугай заорал и упал на палубу в обморок. Никто не обратил на него внимания.

— В самом деле, — медленно проговорил Инго. — Я бы не стал возвращаться. Мне… нечего мне пока дома делать.

— Возвращаться — плохая примета, — поддержал его Зильбер.

— Да? — Филин сердито сверкнул очками. — Я не суеверен. Мне, между прочим, надо весь этот детский сад родителям сдать в целости и сохранности! Так что выгрузим лишних — и занимайся своими изысканиями сколько влезет.

Лиза прикусила губу. Ах вот, значит, как! Что мы, что Южина — все один детский сад! И лишними обзываетесь! Ну ладно же!

— Сдадим на пару дней позже, — твердо сказал Инго. — Или вы хотите выпустить в Петербург без присмотра человека, который исхитрился Мостик перейти? Чтобы она всем подряд о нас рассказывала?

— Ах вот ты как, — поразился Филин.

— Ну что вы! — Юлечка всем своим видом изобразила ангельскую чистоту и невинность.

— Рад стараться, — Инго отвесил преувеличенный поклон. Какой он заведённый, ужас!

— Ладно. С Таль я буду говорить сам. Если живыми вернемся. — Припечатал Филин — А Юлию ты берешь под свою личную ответственность.

— Идёт, — легко согласился король. Юлечка стрельнула в него глазками, но ничего не сказала.

— Я бы на твоём месте подумал хотя бы минут пять, — Филин пожал плечами. — Дело твоё.

Сколько можно про одну Южину! Лиза обиделась ещё больше. И что значит — «если живыми вернёмся»?!

— Капитан Зильбер, а что надо делать на камбузе? — Лиза решительно повернулась спиной к Филину с Инго. Напрасно — те даже не заметили. Филин крепко взял Костю за плечо:

— Конрад, идем-ка побеседуем. Мы с Его Величеством хотим кое о чём тебя расспросить.

Костя в тоске оглянулся на одноклассников, но возражать волшебнику и королю не решился.

— Юлька, смотри не обгори! — наставительно бросил он через плечо.

А Юлечка уже толкала Лизу в бок:

— Лизочка-Кисочка, ты что? Разве принцессы на кухне работают?

— Ещё как, — отрезал Зильбер, подбирая с палубы Визиря. — У нас тут по-простому, юная леди. «Гиппокампусу» всё равно, что принцесса, что колдунья. Если ему не помогать — корабль сам выбросит вас за борт, акулам на обед. — Он сделал страшные глаза. — Как, желаете проверить?

— Яс-сненько, — Юлечка вскинула аккуратно причёсанную головку. — И где этот ваш камбуз?

— Ну уж нет! — неожиданно подал голос «Гиппокампус». — Ни в какую Ажурию я с немытой палубой не пойду. Вообще вот сейчас как встану на месте, так узнаете у меня!

Юлечка завертелась:

— Ой, а кто это? Это кораблик разговаривает? Ах, какая прелесть!

Зильбер сморщился, будто лимон съел. Потом повернулся к корме и прикрикнул на «Гиппокампуса»: — Сейчас приступаем, уймись! — Он задумчиво оглядел безбилетников: — Не знаю, право слово, как вы управитесь. Ведьма-то у нас на борту всего одна, на всех не хватит. Значит, один человек таскает воду, а один берет ведьму, окунает её в ведро…

— Но сэр! — Ю-Ю жалобно хлопнула ресничками. Получалось у неё убедительно. — Пощадите! Что я такого сделала?

«Ха-ха, — подумала Лиза, — а глаза-то у неё всё равно всю дорогу злющие!»

Зильбер возвёл глаза к облакам. Невежественная пошла молодежь, а ведь эти ещё из лучших…

— Да будет вам известно, что ведьмой у моряков называется вот это. — И капитан извлек из какого-то закутка внушительного вида широкую швабру с косо срезанной щетиной. — За дело!

— Сэр, сэр, а можно я первая? — Юлечка ухватилась за щетку и смотрела на Зильбера так, будто очередную пятерку по химии зарабатывала. Пусть эти строгие взрослые видят, какая она хорошая девочка. Не то что всякие там, которые лезут на борт без спросу.

— Разбирайтесь сами, — и Зильбер двинулся в сторону камбуза. Визирь у него на плече ехал задом наперед, топорщил перья, щёлкал клювом и дразнился: «Пр-р-риступить к р-ра- боте! Генерральная убор-рка!».

«Вот подлиза эта Южина, — Лизу аж передернуло. — Ой, сейчас она и ко мне опять липнуть начнет, ужас какой…» Похоже, волшебный слух помогал различать и то, что ещё не сказано, но уже висит в воздухе. Лиза оказалась права: стоило взрослым удалиться, как Юлечка взяла её под локоток и вкрадчиво спросила:

— Лиз, а мне тебя высочеством называть можно? Ой, а почему ты раньше мне не говорила, что ты принцесса? Это же так прикольно!

— Ага, — мрачно отозвалась Лиза. — Обхохочешься.

Лёвушка тем временем зачерпнул воды дубовым ведром. «Лебедку бы сюда», — бормотал он, критически осматривая верёвку.

Убедившись, что взрослые их не видят, Юлечка тут же потеряла интерес к уборке. Лиза старательно терла тяжеленной щеткой нагретые солнцем доски палубы, а Юлечка ходила за ней хвостом и сыпала вопросами:

— А корона у тебя с собой? А какие на ней драгоценные камни? А чего ты фрейлин с собой не взяла? Чур, я буду первая придворная дама на борту!

— Ты, Южина, зря во фрейлины просишься. — Лёвушка сердито плюхнул воды из ведра прямо под ноги Юлечке. — Им, например, замуж нельзя вообще никогда. Может, подумаешь?

— Какой ты добрый, Аствацатуров, — сладким голосом ответила Юлечка, брезгливо переступая лужицу. — Брал бы пример с Костика.

— Это чтобы у меня тоже крыша съехала? — уточнил Лёвушка. — Пожалуйста. Посиди, Южина, в тенёчке, не отсвечивай тут.

Юлечка заслонила глаза рукой и посмотрела в небо:

— Какая чудная погода! Ой, Лизочка, мой крем от Лореаль дома остался, такая жалость, а то бы дала тебе намазаться!

— Лореаль — это добрая фея? — пропыхтела Лиза, налегая на щётку.

— Хи-хи-хи! Ты такая остроумная! Ваше Высочество, а куда мы плывем?

— Не плывём, а идём! — внезапно вмешался «Гиппокампус». — Это утки в пруду плавают!

— Ну хорошо, кораблик, тогда скажите вы, куда мы идём? — Юлечка завертелась юлой, не зная, в какую сторону обращаться.

— В королевство Ажурия мы идем! — гордо отозвался «Гиппокампус». — Вы там пошевеливайтесь, а то я уже границу миров впереди чую!

— Ой как здорово! — пропела Ю-Ю и почему-то торопливо поправила цепочку на шее. — Кораблик, а можно я пойду на нос посмотрю?

— Лучше к мачте привяжитесь все, а то за борт выпадете! — хихикнул «Гиппокампус».

— Ваше Высочество, я ведь вам пока не нужна? — осведомилась Юлечка медовым голосом. — Разрешите удалиться?

— Иди-иди, Южина, — отозвался Лёвушка. — Без тебя веселее. Щебетунья.

Юлечка тотчас испарилась куда-то в сторону юта.

Рыжие очень легко обгорают на солнце. Лиза прямо чувствовала, как на лице и руках одна за другой пробиваются новые веснушки. И нос начал саднить. Завтра облупится. Даже фея Лореаль не поможет.

— Как ты думаешь, в кого нас теперь Филин превратит? — поинтересовался Лёвушка, с кряхтением перетаскивая ведро поближе к Лизе. — Тебя — в лисёнка, меня — в бурундука, а Юльку — в жабу рогатую?!

— Да ни в кого! Левка, я ничего не понимаю, но он почему-то обрадовался! Я слышала, честное слово! — Лизе было совсем не до шуток. — Он даже на Костика для виду шумел!

— А вот Его Величество ничему не обрадовался, — отозвался Лёвушка. — Давай ещё вот сюда полью!

— Странно, чего это Ю-Ю за нами полезла, — вздохнула Лиза. — И как это ей удалось? А эти взрослые вообще ничего про неё не понимают!

— Не до того им, наверно, — отозвался Лёвушка. — Я бы вообще не Костика пытать увёл, а её, но им виднее. Знаешь что, Твое Высочество? Я тут и один справлюсь. Иди лучше с Его Величеством мирись, а то ты сама не своя, я же вижу.

Лиза попробовала было возражать и отнекиваться, но гномы, даже такие, в которых гномской крови одна тридцать вторая, славятся своей упёртостью. Лёвушка ничего слушать не желал. Хорошо ещё, не стал спрашивать, что за тайны Зильбер с Филином обсуждали.

Инго она нашла у бушприта — он сосредоточенно глядел вперёд, словно надеялся что-то различить на горизонте. Правда, в руках у него опять была какая-то книжка, с унылым очкариком на обложке, но читать Инго, кажется, не собирался.

— Ну что, котёнок? — спросил он и подёргал Лизу за хвостик. По голосу было понятно, что думает он о другом.

— Инго, а можно спросить? — осторожно начала Лиза.

— Смотря что, — Инго заранее вздохнул.

Ужасно это — приставать к человеку, которому не до разговоров. Но придётся. А то опять темнить станет. Главное — чтобы Инго не догадался, что они с Лёвушкой подслушивали в трюме. Лиза собралась с духом.

— Инго, а зачем тебе в эту… Ажурию? Это какое-то соседнее королевство, да?

— Ох, Лизка… — Инго помедлил. — Давай не будем про это, а?

— Ну чего ты так на нас сердишься? — дрожащим тонким голосом начала Лиза. — Костика взяли, а нас не брать, да? Это нечестно! Инго, ну скажи, там что, опасно, да? Ты поэтому нас дома хотел оставить?

— Котёнок! — Инго говорил через силу, будто у него зубы болели. — Пожалуйста, не спрашивай меня. Я всё равно не могу тебе сказать. Это моё дело, и я должен сам с ним разбираться. Если получится… — добавил он совсем тихо. — Может, и Филина дальше с собой не возьму. Не надо ему это видеть.

— Что не надо?! — взвилась Лиза. — Какое это? Что ты меня пугаешь?

— Такое, — хмуро ответил Инго. — Ты что думаешь, я куда-то вас возьму? Доберёмся до Ажурии, и на берег мы с Филином вдвоём пойдем, а вас пусть Зильбер стережёт.

— Вот так, да? — Лиза обиделась. — И зимой мы с Левкой тоже детский сад были? Может, ты меня ещё в башню дома заточишь, на все каникулы? Между прочим, — голос у неё задрожал от сдерживаемых слез, — между прочим, захочу — любой замок расколдую. И… И… И куда хочешь пролезу! Без Лёвки! Сама! И никуда я тебя одного не пущу! Так и знай!

— Ой, страшно, — устало сказал Инго совсем взрослым голосом. Потом заглянул Лизе в лицо. — Эй, котёнок, ты обиделась?

— Нет, — Лиза дернула плечом и уставилась к пол. Точнее, в палубу. Ничего в этих досках интересного не было. И мыть их незачем. «Вот так, хотела всё разузнать, а вместо этого…»

— Лизка, — Инго присел перед ней на корточки и заглянул ей в лицо. — Я тебя очень прошу — не суй нос в эти дела. Если тебе совсем делать нечего — пригляди пока за этой своей Юлей, ладно? У нас с Филином сейчас других забот полно, а с этой девочкой что-то не то. Может, ты что-нибудь расслышишь? — Инго посмотрел на Лизу и демонстративно раскрыл книгу — мол, дальнейшие разговоры отменяются.

— Ага, — Лиза гордо задрала нос, хотя внутри у неё бушевала буря. Но настоящие принцессы умеют притворяться, что им всё по фигу. Даже если хочется реветь и топать ногами. — Хорошо. Пойду шпионить за Юлей. Хотя она никакая не моя. Страшно интересное и полезное занятие. — Она повернулась и пошла прочь.

Инго посмотрел ей вслед. Ну вот, доигрался! «Ладно, пусть лучше Лизка на меня дуется, — печально подумал он. — Будет держаться подальше — значит, точно окажется на безопасном расстоянии. По крайней мере, запомнит меня ещё человеком, а не…» — Король Радингленский тяжело вздохнул. Очкарик на книжной обложке смотрел по-прежнему уныло. Читать расхотелось.

Ю-Ю Лиза обнаружила на юте. Та занималась делом — напевая, расчесывала чёлочку. Потом Юлечка извлекла из чёрной косметички тушь и накрасила ресницы. Потом взялась за сиреневую помаду, которой у неё на губах и так было немало. Потом достала пудру и напудрилась. Потом последовал крошечный флакончик духов. Лиза наблюдала, как зачарованная. «Вот, — уныло думала она. — И косметичка у Южиной есть, как у взрослой. Она и выглядит, как взрослая. И никакая она не ведьма, зато ко всем умеет ключик найти. Поэтому её Царапкин сюда и протащил. А у меня косметички нет. Наверно, это плохо. Наверно, я поэтому такая нелепая». — Она отвернулась и побрела прочь.

— Лизка, а ты почему не красишься? — нежно окликнула её Юлечка.

Лиза обернулась.

— У тебя ресницы рыжие, — подозрительно участливо продолжала Юлечка. — Если их не красить, глаз не видно и ты получаешься блеклая. Хочешь, научу? Тебе ещё веснушки гональничком замазать, и будешь стильная, как настоящая ведьма — ты вон уже рыжая…

— Ой, — озадачилась Лиза. — А настоящей ведьме обязательно краситься? — Она представила, каково это — щёточкой в глаза лазать, и сморщилась.

— Конечно, — проворковала Юлечка. — Хочешь тоже быть ведьмой? Ведьма и принцесса сразу — это круто! А Инго тоже и король и колдун сразу?

— Ему что, тоже ресницы красить? — оторопела Лиза. «Неужели Южина просто дура? — подумала она. — Да нет же! Она же темнит! Только где?»

— Нет, зачем? — шуток Юлечка не понимала. — У него и так ресницы длинные и глаза красивые… Лизка, а меня можно ко двору представить?

— А как же, — Лиза представила себе Бабушку и с выражением продолжала: — Приведу тебя за ручку в тронный зал, сделаю реверанс и скажу — вот, бабуля, это моя одноклассница Юля, она в Радинглен пролезла, потому что хотела нашего короля приворожить, и вообще она ведьма — крутая, как американские горки…

— Да ну тебя с твоими шуточками! — надулась Юлечка и тут же бесцеремонно схватила Лизу за запястье. — Ой, какое у тебя колечко хорошенькое! Это тебе во дворце подарили, да?

— Это мамино, — через силу сказала Лиза и убрала руку за спину. Южина дура, точно. Только об одном и думает. И не ключ она ко всем подбирает, а ресницы красит и косметичка у неё.

— Эй, ты чего, раздумала краситься? — удивленно спросила ей вслед Юлечка.

— Нет, спасибо, пусть тебе больше достанется, — Лиза даже не обернулась.

— Ну и пожалуйста!

Лиза отошла от Юлечки на безопасное расстояние — перебралась на другой борт и стала смотреть на море. Соленый ветер бросал брызги ей в лицо. «Гиппокампус» мчался вперед да вперед, быстро, как теплоход, но совсем не шумел — только нос с шелестом рассекал волны, да ещё снасти мелодично поскрипывали. Берег давным-давно скрылся вдали, и вокруг была только синяя-синяя вода, поблескивающая на солнце. Лиза вдруг представила, каково будет сидеть в каюте взаперти, и чуть не заплакала с досады. Пришлось решительно высморкаться.

— Твое Высочество, ты чего куксишься? — Лёвушка держал «ведьму» наперевес, как копье.

— Так, вообще. — Лиза шмыгнула носом и неожиданно спросила: — Лёвк, а вот как по-твоему, Южина красивая?

— Че-го? — немедленно отозвался Лёвушка. — Ты это что? — Глаза у него за толстыми линзами очков стали круглые.

— Просто думаю, — вздохнула Лиза. — Она ведь всем нравится. И выглядит она, как взрослая. Косметичка у неё. А меня всё время за первоклашку принимают. И её все считают умницей, а я…

— Лизка! — строго прервал её Лёвушка. — У женщин что, мозг в косметичке? Зимой мы с тобой всё без всякой косметички провернули. А у Южиной мозги, может, и хорошо работают, да как-то не туда. — Он огляделся. — И вообще, при чём тут Южина? Ты лучше скажи — с Инго-то хоть помирились?

— Не-а, — уныло вздохнула Лиза, отводя с лица прядку, которую ветер упрямо сдувал ей на глаза. — Инго меня отфутболил — иди, говорит, на разведку насчет Южиной, потому что подозрительно. А у меня и так голова пухнет от всей этой истории! Я не понимаю, то ли Юлька дура, то ли притворяется. А они все с ней носятся! Может, они, когда в Ажурию доплывут, её на берег возьмут, а нас нет. А я…

— Твоё Высочество, успокойся ты, — посоветовал Лёвушка. — Вот смотри. Они думают, что мы как миленькие будем сидеть на камбузе и чистить картошку, пока они там свои подвиги совершают… И пусть думают. Нам же так даже лучше, верно? Это раз.

Лиза с облегчением высморкалась. Когда Лёвушка начинал рассуждать, жить становилось гораздо проще. Нужно было только внимательно слушать.

— Если мы идем в эту Ажурию, делать нам пока нечего, Это два. Так?

— Так.

— Как быть с Инго и всеми этими тайнами, лично я пока без понятия. А вот Южину так просто в Питере отпускать нельзя, Инго прав. Это три. Надо понять, как она через Мостик пролезла. И почему Царапыча уговорила. Ей что, кто-то помог? Ну какая из неё ведьма, в самом-то деле? Как из меня. Значит, кому-то она понадобилась — не сама же она это все придумала…

— Но она же не вредит! — перебила Лиза. — То есть — пока не вредит… Она врет все время — это да. Я по голосу слышу, и вообще…Что мы её в игру не принимали, что она про приворот вычитала, что в Инго втюрилась. Понимаешь, она себя ведет как полная дура, а я слышу, что не дура она, а где врет — не понимаю!

— Будем рассуждать логически, — решил Лёвушка. Лиза обреченно вздохнула. — Возможностей две — Южина дура и Южина не дура.

— Ну, — вяло согласилась Лиза, села на нагретую солнышком палубу и уставилась на собственную расцарапанную коленку.

— Если дура — тогда не могла она сама про приворот сочинить и через Мостик перейти? — Лёвушка, крякнув, опустился рядом, а «ведьму» прислонил к борту.

— Ну, — снова кивнула Лиза. Что-то замаячило на горизонте.

— Так, значит, её кто-то научил. Кто? Не Костик же!

— А если не дура?

— Тогда тем более. Тогда она темнит и обманывает твой волшебный слух. Тогда она действительно ведьма. Но раньше-то этого не было? — Лёвушка поерзал. — Значит, опять-таки её кто-то научил. Ой, как интересно получается… Она при тебе ничего странного не делала? Ты же только что её видела.

— Не знаю, — растерялась Лиза. — Мы всего ничего плывем. — На самом деле ей казалось, что плывут они давно, а школьная дискотека вообще была сто лет назад. — А что она должна была делать? Заклинания читать? Эти… Голограммы рисовать?

— Пентаграммы, вообще-то. Кто у нас волшебник — ты или я? — резонно спросил Лёвушка.

— Может, Филина спросим? — робко предложила Лиза. — Видишь, непонятно…

— Сами справимся — первый раз непонятно, что ли? — Лёвушка подбоченился. — Эй, ты чего?

— Тш-ш! — Лиза навострила уши. — Я слышу… я слышу, как облака какие-то шуршат… Или это туман? Вон, смотри, впереди.

— Он самый! Закругляйтесь, двуногие! — позвал «Гиппокампус». — Капитан, пожалуйте к штурвалу! Все по каютам! Начинаю переход!

Откуда-то и впрямь наползал знакомый туман, теплый и светящийся — такой всегда окутывал и Бродячий Мостик. Только теперь этот туман был куда плотнее. Море скрылось, где- то за пеленой тумана простучал к корме костыль Зильбера. Лиза слышала только слабый плеск волн, будто издалека, и ещё — влажный шорох тумана, как будто «Гиппокампус» пробирался сквозь занавеси из мокрого шелка. Еще поскрипывали снасти. Зато видно не было ничего — даже на расстоянии вытянутой руки. Ой-ой-ой!

— Лизка, я, кажется, «ведьму» уронил, — сказал рядом невидимый Лёвушка. — За борт. Ты где?

— Туда ей и дорога. Я тут. Я даже воду не вижу. Как по облакам плывем… то есть идем.

— А я вообще ничего не вижу — очки запотели, — вздохнул Лёвушка.

— А у меня футболка вся промокла. Слушай, пойдем на камбуз сушиться, а? — предложила Лиза. — И завтракать тоже…

Но пойти они никуда не успели.

Корабль плавно выскользнул из тумана и во всеуслышание предупредил:

— Эй, на борту, не вывалитесь там!

О чем это он?

В парусах зашумел ветер, а плеск волн вдруг почему-то стал тише, и само море куда-то делось.

— Ай! — вырвалось у Лизы.

— Ух ты, летим! — Лёвушка завертел головой.

«Гиппокампус» оторвался от воды, как самолет — от земли, и, важно надув паруса, поднимался всё выше в небо. Коленки у Лизы стали жидкие.

— Это как? Это что? — Лиза вцепилась в Лёвушку.

— Летучий корабль, не видишь, что ли? — отозвался паж Её Высочества.

— Эге-гей! — торжествующий голос кораблика разносился под облаками. — Лечу куда хочу-у!

— Но-но, не забывайся! — донесся с кормы голос Зильбера. — Курс на Ажурию!

— Есть, сэр! — браво скрипнул кораблик.

Лёвушка бесстрашно перевесился через борт и поманил Лизу:

— Смотри, красотища какая! Отмели видно! Рыб! Осьминогов! Кораллы! — он тычком поправил очки и задрал голову. — А наверху-то! Мы же сейчас по облакам пойдем, вот честное слово! Лизка, ну смотри же!

У Лизы в животе что-то екало от страха, и всё время хотелось покрепче ухватиться за Лёвушку, но она не ударила в грязь лицом и тоже высунула нос за борт.

Внизу блестело море — как будто мир до самого горизонта застелили мокрым синим атласом, и на нём плясали ослепительно-золотые солнечные искорки. А совсем близко над головой плыли огромные облака, белые, лёгкие. А потом Лиза с Лёвушкой увидели впереди радугу. Она была совсем не такая призрачная, как в городе — казалось, её можно потрогать руками. Радуга переливчато сияла совсем рядом — как из цветного стекла! Или из леденцов! И какая яркая!

— Ура, я понял! — воскликнул Лёвушка. — Мы под ней пройдём, как под аркой! И попадём в соседний мир! Да, господин корабль?

— Так точно! — отозвался «Гиппокампус».

— Коракс, пора сделать ей серьезное внушение! — обеспокоенно вещала Паулина. — Впредь до особых распоряжений наша протеже обязана мобилизоваться и работать в режиме экстремальной ситуации! Корабль должен повернуть обратно, в Радинглен!

— Ты её проинформировал? Ты её проинструктировал? — настырно повторял Ангст.

— Я ей уже всё сказал, что мог.

— Ну а что она? Зазевалась? Иль больна? — вмешался фон Штамм.

— Я, говорит, ничего не могу сделать. Не нашла она дракона в Радинглене.

— Может, плохо искала? Про вид драконий не знала?

— Коракс, ты укомплектовал ей полную базу данных? Располагает ли она информацией о трансформации драконов? Чему их учат в этом Петербурге, если она даже этого не знает?!

— Что теперь нас спасет? И куда их несёт? Коракс, какая Ажурия? С ума нас сведёт эта Юлия! Где мы там найдём дракона?! Ох, беда, у нас препоны! На дороге драконы не валяются! Не пришлось бы девчонке раскаяться!

— Немедленно поворачивать! Полный назад!

— Вы соображаете, что говорите, Ангст? Шар же работает проводником. Стоит нам шевельнуть пальцем…

— Корабль ляжет на дно, и мы с ним заодно? На сто или двести лет? Акулам-китам на обед? Мы же не джинн в кувшине! Хватит уже ошибок!

— Она сказала, корабль уже пересекает границу. Насколько я знаю, повернуть нельзя. А потом связь забарахлила и вообще прервалась — шар начал работать. Астральные помехи. Она больше нас не слышит.

— Что происходит?

— О-о, у меня мигрень! О несчастный, проклятый день!

— Поворачиваем! Давайте попытаемся его развернуть!

— Не сметь!

— Слушай меня!

— Мне лучше знать!

— Сделайте что-нибудь!

— Внимание!

— Обратно!

— Отставить!

— Туда!

— Сюда!

— Да!

— Нет!

Шторм налетел так неожиданно, что Лиза ничего не успела сообразить. На «Гиппокампус» внезапно упала тень. Как будто кто-то решительно нажал в небе выключатель и убавил солнечный свет. И радуга вдруг взмыла куда-то вверх, а кораблик дернуло куда-то вниз. У Лизы внутри опять всё оборвалось.

— Левка! Мы падаем! — запищала она.

— Ох-х! Шах-х! Плюх-х! — оглушительно охнуло море.

«Гиппокампус» ударился о воду с такой силой, что Лизу окатило волной.

— Эй, в чём дело? — испуганно завопил кораблик. — Капитан! Кто меня тащит?

А потом что-то случилось с палубой, ведро поехало в одну сторону, а Лиза в другую, а Лёвушку потащило прямо к борту, и он еле успел ухватиться за Лизу и поймать улетающие очки.

— Что это? — ахнула Лиза, но её голос заглушил злобный вой неизвестно откуда возникшего ветра.

Над кораблем сомкнулось тёмное рваное облако, и в прорехи Лиза увидела громадные, с десятиэтажный дом, волны. Лиза тут же почувствовала себя муравьём в ореховой скорлупке.

— Ой, мама дорогая! — вырвалось у Лёвушки.

Палуба заходила ходуном, всё накренилось, море встало стеной, и Лиза покатилась по палубе, а потом на неё упало ведро и чья-то кроссовка. А сверху с грохотом обрушилась здоровенная волна.

Дальше был треск дерева, хлопанье мокрой парусины, хлюпанье холодной воды, завывание ветра и всеобщая неразбериха. Ничего героического в шторме нет, особенно когда тебя по палубе швыряет и ещё пытаешься сообразить, за что уцепиться и где кто. Где-то совсем рядом пронзительно визжала Ю-Ю, а Костя кричал: «Юлька, держись за меня!», и ещё попугай Визирь орал как резаный. На Лизу всё время кто-то падал или она сама куда-то падала. Только попытаешься встать — и опять бух! А ещё к тому же в лицо бил ветер, глаза и рот то и дело залепляло горькой морской пеной — Лиза никогда бы не подумала, что это такая гадость.

Солнца как не бывало. Туман, почти такой же плотный, как и волны, перекатывался по палубе, забивая горло и застилая взгляд. Лиза слышала, как капитан перекрикивает шторм:

— «Гиппокампус»! Держись!

— Делаю что могу, капитан! — пожаловался кораблик. А не мог он почти ничего — волны швыряли «Гиппокампуса» из стороны в сторону, будто какой-то великан перебрасывал его с ладони на ладонь, как мячик. — У меня паруса отнимаются!

— Тридцать тысяч каракатиц! — зарычал Зильбер, на миг возникая из мокрой мглы. — Эй, кто-нибудь, помогайте хоть как-нибудь, иначе мы пойдем на корм акулам!

У Лизы из-под локтя высунулся Лёвушка:

— Что, уже мачты рубить пора? — а сам встать не может толком и очки ловит, чтобы не улетели.

— Я тебе дам мачты! — из последних сил возмутился «Гиппокампус».

— Лежать! — это Филин, оказавшийся рядом, изо всех сил пригнул их к палубе.

А через миг «Гиппокампус», как с горы, полетел вниз с гребня волны. Бока у него затрещали.

— Да помогите же! Вас же тут куча волшебников! Это не простой шторм, вы что, не видите? — завопил кораблик. — Мне с ним не справиться!

Лизе показалось, что где-то впереди мелькнул и пропал клочок чистого неба, а потом тучи опять сомкнулись. Все новые и новые волны взлетали и рушились вокруг, словно кто-то пытался прихлопнуть кораблик огромными ладонями, как надоевшую мошку. Зильбер едва удерживал штурвал.

Ветер с воем рвал паруса, и вдруг Лиза расслышала, что воет он на разные голоса — разные, но все одинаково злобные. Ей даже померещилось, будто она разбирает какие-то слова на непонятном языке, холодные, страшные.

Морская пучина, беспросветная тьма, холод, смерть, смерть, смерть, — вот что выл ветер.

— Это колдовство! — из последних сил проскрипел «Гиппокампус». — Он за нами гонится! Ему нужен кто-то из нас!

— Ты можешь повернуть назад? — крикнул Филин.

— Нет, мейстер! Мы застряли на грани миров! Если мы отсюда не уберемся, нас расплющит в лепёшку! Или засосёт в Никуда!

Перед Лизой всё закувыркалось — Лёвушкины очки, треуголка Зильбера, сверху рухнула целая тонна воды и Лизу куда-то поволокло.

— Ай! — она обернулась и завизжала, потому что вместе с кораблем висела над гигантским водоворотом.

— Лёвка! — Лиза изо всех сил задергала ногами. Из карманов юбочки в море посыпалась какая-то мелочь — монетки, фантики. Водоворот разинулся, как хищная пасть, облепленная пеной.

Лёвушка ухватил одной рукой Лизу, а другой — уцепился за какой-то железный крюк. Лизе показалось, что они опять падают, как с горы — кораблик несло прямо в водоворот, а в нём, среди водорослей и песка, мелькали какие-то страшные обломки, и клочья пены сплетались в призрачные сети, которые вскидывались вверх, стараясь изловить «Гиппокампус».

— Андрей Петрович! — Лиза завертела головой в поисках Филина. Ну что же он ничего не сделает-то!

Филин стоял спиной к мачте и, с трудом удерживаясь на ногах, складывал что-то из мелко исписанного клетчатого листочка. Что? Зачем?

Мгновение — и бумажный кораблик крошечным белым пятнышком исчез в кипящей пасти водоворота.

«Гиппокампус» швырнуло куда-то вверх так, что он оглушительно затрещал. Лиза зажмурилась, уткнулась в Лёвушку и приготовилась к самому страшному.

Рев шторма оборвался. Стало совсем темно. Она не поняла, как это получилось, но водоворот, который только что был совсем рядом, вдруг раз — и исчез.

— Все целы? — прокряхтел Зильбер где-то совсем рядом. — Ну и темнотища, как у кита в брюхе! Мейстер, как это вы так ловко?

— Ему нужен был корабль — ну, он его и получил, — отозвался усталый голос Филина. — Эй, Твоё Величество, ты стишок-то свой наизусть помнишь?

— Что?!

— А то другой бумажки у меня в кармане не было, — тут Филин взял Лизу за плечо — она даже подпрыгнула с перепугу. — Лизавета, не могла бы ты послушать, куда нас занесло?

Ага! Как кому-нибудь волшебный слух понадобится, так сразу вежливые-превежливые делаются и детским садом не обзываются. Но Лиза всё-таки вслушалась. Звуков было много, они рассыпались, как пёстрые пуговицы из коробки. Тяжело дышал Филин, стучала зубами Юлечка, Костя, ворча, искал кроссовку. А «Гиппокампус» устало расправлял занемевшие снасти, тёплое море вздыхало, как тесто, где-то совсем рядом выпрыгнула из воды летучая рыба и скрылась в волнах — только звонкие брызги разлетелись.

— Море сонное какое-то, — медленно проговорила она. — И, кажется, тёплое. А земли я не слышу. Ой, а где же водоворот? И шторм?

— Выбрались, клянусь моей треуголкой! — Зильбер торжествующе стукнул костылем об палубу. — Что, «Гиппокампус», хорошо тебе палубу прополоскало?

Кораблик только невнятно скрипнул в ответ.

— Где это мы? — удивленно спросил рядом Инго. — Звёзды бы увидеть…

Тучи стали расползаться, на небо поспешно выплыла луна. Лиза задрала голову и чуть не упала — её до сих пор качало. Все остальные тоже разом посмотрели вверх. А потом капитан Зильбер облегченно крякнул.

— Эти созвездия я знаю. Вон Морская Звезда, а вот Три Ласточки и Орлиное Гнездо, — перечислял он. — С прибытием.

— С прибытием куда? — тихо спросил Инго. Лиза обернулась: в лунном свете лицо у него было совсем белое.

— Туда, куда вы и хотели, Ваше Величество. Добрались всё-таки. Это Ажурия. Эй, «Гиппокампус», — позвал Зильбер, — далеко ли до берега?

— Не могу знать, капитан, — жалобно проблеял кораблик. — Отстали бы, а? И так тошнит…

— Так, — сказал Зильбер. — Визиря я, конечно, на разведку посылать не буду — не вернется ведь, башка попугайская.

— Кошмар-р-р! — заорал Визирь, который весь шторм прятался в клетке и вопил громче Южиной, а теперь как ни в чем ни бывало взгромоздился капитану на плечо и охорашивался.

— «Пиастры» надо кричать, — строго напомнил Зильбер и щелкнул бывшего министра двора по клюву

— Ясно, — вздохнул Филин и протер очки. — Ну, я полетел. Веточку в доказательство принести или обойдёмся?

Ночные хищники летают абсолютно бесшумно. Лизе даже страшно сделалось — как будто звук выключили. Тёмная крестообразная тень мелькнула над лунной дорожкой, блеснули тусклым серебром перья — и громадная птица исчезла из виду. Почти мгновенно. «Интересно, — некстати подумала Лиза, — а просто филины, обычные, тоже умеют летать так быстро?»

А ведь он терпеть не может превращаться, с удивлением поняла Лиза. Вздыхает, хмурится… Она проводила Филина глазами. «Интересно, почему? Может, это с того раза, когда он в клетке насиделся? Или ему только сейчас так неприятно? Ой, а может превращаться вообще вредно?

— Как красиво летает! — мечтательно промурлыкала Ю-Ю, щурясь в небо. — Лизочка, а что он ещё может?

Лиза невежливо сморщила нос.

Юлечка следила, как Филин летит над морем, как-то уж очень сосредоточенно. Даже для человека, который три дня назад ничего не знал про оборотней. «А ведь мы так и не разузнали, как она в Радинглен просочилась, — вспомнила Лиза. — И главное, зачем?»