Натюрморт с воронами

Глава 61

Шериф Хейзен быстро продвигался по узкому тоннелю, стараясь не отставать от Лефти и его неудержимо рвущихся вперёд собак. Он слышал, как позади него устало сопит Раскович и топают ногами члены команды. А впереди надрывно лаяли псы, наполняя замкнутое пространство пещеры невыносимым шумом. Хейзен знал, что каменные стены пещеры искажают все звуки. Человек впадает в заблуждение, полагая, что лай собак раздаётся поблизости от него. На самом деле они могут находиться очень далеко. Хейзен понял и то, что эти пещеры гораздо больше, чем он воображал. Пещера с огромным чаном осталась позади, примерно в четверти мили, а тоннелю конца и края не видно. Хейзен никогда не думал, что собаки Лефти зайдут так далеко.

К счастью, как будто в ответ на его грустные размышления, впереди показалась скрюченная в три погибели фигура Лефти. Наконец-то ему удалось хоть немного обуздать животных. Хейзен подошёл к нему, тяжело дыша. Вслед за ним появился запыхавшийся Раскович.

— Лефти, подожди секундочку, дай дух перевести, — взмолился Хейзен. — Пусть остальные подойдут.

Но в этот момент впереди раздался оглушительный лай собак.

— Что это, чёрт возьми? — всполошился Хейзен.

— Они почувствовали там кого-то, — бросил через плечо Лефти, устремившись за собаками. А те, разрываясь от лая, тянули его дальше по коридору.

— Чёрт бы тебя побрал, Лефти, придержи собак! — закричал ему вдогонку Хейзен, ковыляя вслед за ним.

— Хватит чертыхаться! — огрызнулся тот. — Вытащите меня на поверхность и ругайтесь сколько угодно! Мне всё это уже осточертело! Ненавижу этих собак. Штурм! Дранг! Назад!

А собаки, оглушительно лая, рвались вперёд и тащили за собой обезумевшего от страха и усталости хозяина. Наконец Лефти резко дёрнул поводок одной из собак, и та, упав в узком тоннеле, жалобно заныла. Хейзен вдруг понял, что если собаки первыми найдут убийцу, то разорвут его на части.

Тогда их ждёт катастрофа.

Эта ужасная мысль придала ему сил. Он помчался вперёд, увлекая за собой приунывшего Расковича.

— Лефти, — закричал Хейзен осипшим голосом, — если ты не можешь удержать этих зверей, я их пристрелю!

— Это государственная собственность, — ответил ему через плечо Лефти.

Пока Хейзен раздумывал, что делать, Лефти с собаками исчез из виду. Хейзен двигался вперёд и вдруг застыл от изумления, услышав впереди дикий крик кинолога:

— Шериф, сюда, собаки нашли здесь что-то движущееся! Господи, что это такое?!

Хейзен оторопело смотрел вперёд, но почти ничего не видел. В красном свете вокруг мелькали странные фигуры. Что он там кричит? Что случилось? Хейзен остановился и перевёл дыхание. Лефти и собаки исчезли в большой пещере, заполненной острыми сталактитами, свисающими сверху, как шторы.

— Лефти! — Шериф не узнал свой хриплый голос. Куда теперь? Где собаки?

Услышав тяжёлое дыхание Расковича, Хейзен посмотрел на него и понял, что того охватил панический страх.

— Куда они пошли? — спросил Раскович.

Хейзен покачал головой, оглушённый акустическим ударом, а потом медленно пошёл вперёд, хлюпая ногами по неизвестно откуда взявшейся воде. Раскович неотступно следовал за ним, раздражая своим хриплым дыханием. Лай собак слышался издали.

И вдруг всё мгновенно изменилось. Громкий лай одной из собак сменился приглушённым хрипом, напоминающим скрип тормозов на мокром асфальте. Вместо него послышалось грозное рычание, которое явно не могло принадлежать собакам.

Раскович замер от страха, а Хейзен остановился и прислушался. К лаю животных примешался писклявый голос человека. Лефти.

— Господи Иисусе! — прошептал Раскович побелевшими от страха губами и стал лихорадочно вертеть головой в поисках спасительного убежища. Хейзену показалось, что он сейчас упадёт в обморок.

— Успокойся, — процедил сквозь зубы шериф, — ничего страшного. Вероятно, собаки загнали в угол Макфелти, а потом ушли в другую пещеру. Идём, нам нужно найти их. Ларсен! Коул!

Браст! Мы здесь! — закричал он во весь голос. Шум впереди нарастал. Хейзен думал уже не о собаках, а о Макфелти. — Раскович, всё нормально, — подбодрил он коллегу.

Но тот попятился назад, лихорадочно дёргая рукой с огромным револьвером. Хейзена ужасала мысль, что Раскович упадёт в обморок или начнёт палить из револьвера направо и налево. Он хотел было поддержать его, но остановился, снова услышав крики и рычание.

— Раскович, опусти револьвер, — прошептал ему Хейзен, но было уже поздно. Раздался оглушительный выстрел, и со сталактитовых стен посыпались мелкие осколки. Хейзен прикрыл голову руками и громко выругался, плюхнувшись всем телом в холодную воду. — Ларсен, — из последних сил выкрикнул он, приподнимая голову, — немедленно сюда!

Раскович бросился назад, оставив на земле ещё дымящийся от выстрела револьвер.

— Раскович! — гаркнул Хейзен, пытаясь догнать его. — Назад! Ты куда?

И в этот момент невообразимый шум и громкий лай собак сменились тишиной, оглушительной и пугающей своими непредсказуемыми последствиями.