Научи меня мечтать!

Глава 6

Если вы планируете отъезд, лучше не руководствуйтесь предсказаниями синоптиков. Здравый смысл, которым Роберт, несомненно, обладал, подсказывал, что день, названный ими заочно еще вчера «очень солнечным», обещает быть сонным и пасмурным. Солнце долго не решалось появиться, а когда все же выглянуло из-за туч, стало понятно, что сегодня оно выглядит как размазанное мутное пятно в пелене[88], — наверно, заспалось, решило взять выходной и не приукрашиваться. А, может быть, посмеяться над синоптиками.

Роберт только что еще раз внимательно оглядел квартиру Джулии, проверил все, что требуется, запер дверь на все замки и вынес в несколько присестов все ее чемоданы.

— Я даже спрашивать боюсь, что там. Если б только что не убедился, что твои фигурки остались у тебя на полках, решил бы, что ты забила ими все чемоданы.

— А… что?.. н-нет, там бумага и альбомы, — очень сонно ответила Джулия.

— Мы могли бы покупать их на месте, зачем было… Джу, Джу, ты меня слышишь?

— А… что?.. мне так удобнее, понимаешь, там не только дело в бумаге, там на обложках… — Джулия зевнула. — Ну ты понял, да?..

— Ну ладно, понял, места нам хватит.

Роберт стал заправлять чемоданами трейлер, а Джулия пробралась в кабину водителя и свернулась калачиком на водительском месте. Баранка служила ей своеобразной подушкой.

Роберту пришлось ее порядком потормошить, прежде чем она проснулась.

— Ты ночью-то спала?

— А… что?.. спала… или не спала… не знаю… там ужасная история… — Джулия опять зевнула и посмотрела на него очень мутным взглядом. — Я перепутала сначала время… встала в четыре утра…

— Лучше бы тебе еще сейчас поспать, — может…

— А?.. н-нет, я тут, рядом… потом я перепутала сахар со снотворным, когда заваривала кофе…

Джулия не договорила и уснула прямо на своем месте у окна, куда все-таки успела пересесть, пока бодрствовала. Сегодня солнце решило пощадить бедняжку и не бить ей в лицо. Оно и само еще спало. Роберт накрыл ее пледом, вздохнул и поехал к Шерри.

Что за странное место она выбрала для встречи?

«У какого-нибудь пруда, лучше с камышами и обязательно с утками! Есть такие в Нью-Йорке?»

Зачем ей понадобился пруд с камышами? Интересно.

Был у Роберта один на примете.

Когда он подъехал, Шерри уже стояла как штык на месте встречи. И была, как и всегда, переполнена бодростью и энтузиазмом. По ее виду можно было даже предположить, что если уж и она перепутала в своем кофе сахар с чем-нибудь еще, так точно только с какими-нибудь витаминами, но никак не со снотворным или солью.

На ней был ее неизменный кулон, да вдобавок из украшений появились солнечные очки, пока сдвинутые на лоб.

В руках был небольшой чемоданчик. И все. Единственное, что еще могло оправдать чемоданчик (настолько маленьким он был), так это кармашек, в котором явно лежало что-то немного великоватое для его размеров.

Джулия, почувствовав, как трейлер остановился, на миг приоткрыла глаза и пробормотала:

— А?.. Что?.. Шерри?.. ей бы вести семинары… ну те, по упаковке вещей…я бы пришла… хотя нет, я уже ходила… а лучше бы… спала больше…

Роберт уже успел подойти к Шерри.

— И это что, все? — спросил он, недоуменно указывая на чемоданчик.

Шерри кивнула.

— И ты уверена, что у тебя там действительно важное? Это точно?

— Само собой разумеется. Зачем мне набивать единственный чемодан ерундой?

— Ну тогда поехали? Давай я его занесу.

— Подожди! Есть кое-что! Пока мы тут, у пруда… Прекрасный день сегодня, правда?

— И к чему ты клонишь?

— А что там Джулия?

— Не проснулась пока.

— Как жаль! А у меня для вас сюрприз! Уникальное изобретение прошлых лет! Сейчас такие не сыщешь! Серьезно! За эти дни я побывала в куче магазинов — и люди даже не понимали, о чем я спрашиваю! Настолько оно редкое! Мне от папы еще досталось, он подарил… уже десять лет как у меня, а выпущено гораздо раньше.

Роберту стало уже любопытно.

— Я еще тогда, когда мы с тобой впервые встретились, хотела его опробовать. Но потом передумала. Решила обязательно разделить радость первой пробы с друзьями. По-моему, оно работает только с американскими… Но должно же оно работать! Ведь правда?.. — по лицу ее пробежала тень сомнения, но в следующую секунду она снова широко улыбалась. — Вот я и говорю: чудесный день для эксперимента! Сейчас все и узнаем! Исправно работающее изобретение — лучшее начало дня и прекрасный источник положительных эмоций перед поездкой!

— А?.. О чем вы там так долго… говорите? — Джулия выбралась из трейлера. Она никак не могла ни уснуть — кофе, понимаете ли, ни проснуться — снотворное, видите ли.

— Ага! И Джулия проснулась! Значит, можно начинать? Итак… вот оно! — Шерри засунула руку в тот самый кармашек в чемодане и извлекла на свет, вместе с восторженным «та-да!» прекрасный заменитель солнца — тоже желтое и заставляющее ее улыбаться.

Но только не ее собеседников.

Лицо Роберта вытянулось, лицо Джулии немного встрепенулось:

— А?.. при чем тут уточка?.. Это сон?.. не сон?.. где я?

— Утиный коммуникатор! Вот что это! Редчайший образец!

Джулия, раскачиваясь, взглянула на недоуменного Роберта. Роберт хотел вставить слово, но в голове у него были только «Ну» и «эээ». Он ожидал чего-нибудь более впечатляющего нежели детская игрушка для ванной. К тому же Шерри в восторженном состоянии — это что-то жуткое, трещит без умолку.

— Обратите внимание на его на редкость милый и лаконичный дизайн! Но главное — это функции! Их мы сейчас увидим в действии! — Шерри дала всем возможность насладиться утиным писком. — Как мило, просто музыка для ушей! Я так и не нашла никакого механизма собственно по кодировке, но верю: он работает! Его изобретателю есть чем гордиться!

Шерри наконец перевела взгляд с уточки на собеседников:

— Ну и чего мы ждем? Почему вы замерли? Давайте скорее! Он больше 10 лет ожидал своего часа! И я вместе с ним! Утки нас уж заждались, им наверняка есть что рассказать!

И Шерри (точнее, ее половина) скрылась за камышами. Роберту с Джулией оставалось любоваться на вторую половину, представлявшую собой ее ноги. По положению ног можно было судить, что она склонилась к самой воде. По доносящемуся из-за камышей писку желтой резиновой уточки было понятно, что она пытается вступить с утками в коммуникацию. И, судя по всему, безуспешно.

— Джулия, я не сплю? — спросил Роберт. — Даже во сне такой дребедени не привидится!

— А?..

— Интересно, сколько времени ей понадобится, чтобы понять: это была неудачная шутка! Я уж было понадеялся: правда что стоящее…

— А… я поверила, она же это серьезно! Нет?

— Не знаю. Если так, тем хуже. Позорище одно!

— Ну так… я с ней поговорю. Ничего страшного же не случилось. Почему ты такой недовольный?

— Не выношу, когда мне не дают слово вставить. И не переношу глупых шуток! Это многое говорит о шутнике!

— Да не шутила она! Вечно тебе кажется, все вокруг только и строят подвохи! Надоело! — Джулия направилась к камышам.

Роберт прислушался к тому, что она говорит. Вот, хоть один человек в здравом уме.

— Шерри, слушай, это живые утки! А у тебя в руках — желтая резиновая. Она пищит, да… зачем пищит?.. ну, так веселее играть в ванной… понимаешь, это ИГРУШКА. По крайней мере, многие так говорят. Ее место дома, в ванной… но лично я уверена, что желтые резиновые уточки нужны взрослым не меньше! У меня, например, тоже есть несколько утиных друзей. И с ними очень здорово разговаривать! Это даже научно доказано! Но их место дома. Поэтому я оставила всех своих в ванной, хотя уже скучаю…

Роберт понимал, что иногда приходится брать свои слова обратно. Это был тот самый случай. Джулии бы тоже не помешало еще немножко отоспаться.

Он порадовался, когда все наконец расселись по своим местам и можно было отправляться.

На Джулию, которая вроде бы уже проснулась, после свежего воздуха снова напала дрема. Шерри сидела рядом с ним, сраженная не дремой, а первой неудачей. Она заметно притихла, нацепила на самые глаза свои солнечные очки[89] и недоуменно, молча, разглядывала коробку.

Может, он и правда слишком резко с ней? Судя по всему, она действительно не думала шутить. Кажется, она по-настоящему расстроилась.

— Мы столько времени на этом потеряли. И как, скажи мне, можно было только додуматься, что это утиный коммуникатор?!

— Так ведь картинка. И вот, написано: «Пообщайся с…

— Спасибо, читать умею. Но здравый смысл у тебя должен быть? Уже исходя из того, где ты ее нашла…

— Я же говорю: она досталась мне от папы. Он никогда не говорил мне откуда. У нас такие не продаются. Тут, в Нью-Йорке, я их тоже нигде не видела, хотя искала. Если б я только знала, что они продаются в детских магазинах и в отделах для… да что уж там… и ведь, кажется, в нескольких моих комиксах, сейчас припоминаю, виднелись такие уточки, и стояли они в ванной. Мне бы сразу насторожиться, но… пожалуй, я не хотела их замечать и видела только то, что желала видеть…

Шерри вздохнула.

— И ты в это искренне верила?

Шерри кивнула:

— Обидно немного. Ждать почти 10 лет, чтобы потом узнать… напрасно я надеялась все это время… еще и вас думала удивить…

— Ну не совсем, не напрасно на самом деле. Да, ты меня удивила. Поверь, первый раз в жизни встречаю человека, который видит изобретения там, где их нет. Обычно наоборот случается… Я даже, пожалуй, в восхищении: может, это своеобразный признак одаренности… — а про себя добавил: «Или отсутствия всякого ума».

Шерри улыбнулась.

Роберту стало приятно, что он смог ее подбодрить. Да, и таким даже, как она, временами требуется поддержка.

— А знаешь, она ведь и в качестве игрушки все равно замечательная! И даже пищит! Я обязательно помещу ее в ванную, как вернусь домой! Я даже рада, что никто мне сразу не сказал: так интереснее! Открывать все самой и удивляться вместе с друзьями. Да?

— Это зависит… от многого. Конечно, совершать открытия самому интереснее. Но совсем при этом не прислушиваться к советам знающих людей — это намеренно идти по пути ошибок. Не факт, конечно, что они с тобой приключатся, может, ты и без всяких советов все сделаешь правильно… но вероятность ошибок все же значительно возрастает. А ошибки разные бывают. Незнание может привести к настоящим трагедиям. Хотя и… знание тоже может в некоторых случаях. Я предпочел бы не давать тут точных формулировок. Именно поэтому я вообще предпочитаю физику философии — там все ясно и всегда непреложно. И нет там этого огромного вороха условий и обстоятельств.

Шерри воздержалась от комментариев.

Она достала утреннюю газету (когда только купить успела?) и принялась молча листать выпуск. Роберт предпочитал смотреть на дорогу, но иногда не мог удержаться от того, чтобы не глянуть, что же ее интересует в первую очередь.

Она пропустила страницы, посвященные экономике, политика также прошла мимо, как и сводки новостей. Зато Шерри задерживалась на тех страницах, на которые никто другой и не подумал бы обращать внимание, — на рекламе. Реклама вызывала ее искренний интерес.

Наконец она добралась до последней страницы комиксов и гороскопов.

«Передо мной определенно интеллектуальная барышня», — подумалось ему.

— Ты веришь в гороскопы? — не удержался Роберт.

— Нет, наверно. Пожалуй, не верю.

— А зачем же ты их читаешь? Из любопытства? Не жалко тебе времени?

— Я? Читаю гороскопы? Вовсе нет!

— А что ж ты тут читаешь? — ну что открещиваться, коли засекли. — Тут даже заголовок сам за себя говорит.

— Да в том-то и дело! Я уже несколько дней покупаю эту газету, и они без конца пишут вот именно на этой странице «Гороскоп». Я наслышана о гороскопах, многие люди о них только и говорят… и все хочу прочесть хоть один, а мне так не везет. Хотя… хотя я бы не сказала. Нет, эти их истории из жизни животных, людей… — Шерри глянула в лист, — каких-то мифических существ — это весьма забавные выдумки. Я к ним уже привыкла, даже интересно, что с ними дальше случится. И весы тут живые… Нет, я очень люблю выдуманные истории. Только не пойму действительно, при чем тут гороскопы?

Роберт насторожился.

— А что, по-твоему, такое — гороскоп?

— Слово на слуху, но никто толком не объяснит, что же оно значит. Как я поняла, это предсказания, там люди как-то делятся на группы и каждой группе свое…

— Ну и… — Роберт указал ей на страницу.

— Ну а тут животные все какие-то! Так постой! Это… — Шерри была на пороге нового великого открытия, и лицо ее просияло. — Так это и есть гороскоп?

Роберт кивнул.

— И… и эти все названия — они соответствуют всем людям? Да? И… как мне узнать, кто я? Выбрать? Да?.. Ну, я точно не Весы… интересно, кто ж считает себя предметом? И точно не Близнецы — у меня никого нет. Значит наверно я… — Шерри углубилась в газету на какое-то время. — Я Дева, пожалуй. Роберт, ты как думаешь, я Дева?

Роберт готов был уже похвалить ее за удачную шутку. Это смешнее, чем уточка. И безобиднее. Но захотелось подыграть.

— Конечно же, ты Дева!

— Странные эти гороскопы какие-то. Так ведь и Джулия, получается, Дева… это ж половина читателей будет Девами? А зачем тогда остальные знаки? Или, может, они предполагают большую специализацию, а тем, кому совсем уж ничего не подходит… Вот, Джулия, наверно, Водолей!

Роберт еле сдержался от смеха.

— Ты с чего взяла?

— Так когда я была в гостях недавно, Джулия все подливала мне чай. И даже разлила немного… Но где тут логика? Все равно, это ж можно гадать как угодно… Эй, а ты кто?

— Овен.

У Шерри аж рот от удивления открылся.

— А почему, — она еще раз глянула в газету, — не Стрелец? Может, ты баранину любишь?

Роберт не выдержал. Расхохотался.

— Ты прекрати уже свои вопросы задавать, я же за рулем! Сейчас Джулию разбудим! Хватит уже!

— Что? А что я спросила такого? Ты не любишь баранину? Может, тебе тогда…

— Баранина тут не при чем. Ты что, правда что ли не знаешь?

— А я что, часто лгу? Почему ты у меня без конца спрашиваешь: «Правда, правда»? Да, я правда не знаю. Мне никогда не давали читать страницы гороскопов. Ничего уж такого смешного.

Роберт сам был против гороскопов, но насильственно лишать человека всякого понятия, пусть и о неугодной, но довольно безобидной вещи?

— Странный у тебя отец, вот уж правда. Это же тоже все его решения?

Шерри промолчала.

— Все эти знаки зависят от даты рождения. Я родился в апреле и потому попадаю в число Овнов. И совершенно неважно, нравится мне баранина или нет. Джулия — Дева, но только потому, что у нее день рождения в сентябре.

— Так чего ж ты молчал! В этом уже гораздо больше логики! А те, кто в марте родился, они кто?

— В большинстве своем Рыбы. В середине месяца?

— Ага. Но… — Шерри в очередной раз повертела замученный листик и вгляделась в изображенных там рыб, — это очень чудно. Он никак на рыбу не тянет. Это я об одном друге. Он обожает выступать на конференциях и, как я слышала, готовит несколько десятков докладов в месяц. Я думала, рыбы молчат. Нет, чудно все-таки…

— Это ты чудная. Не перестаешь меня удивлять. Эти все названия взяты же не с потолка! И ты еще разглядывала недавно совсем мои карты звездного неба, вижу… Это же созвездия! Каждый знак соответствует созвездию.

— Правда! Не с потолка, а с неба! Как это я сразу не догадалась? Названия совпадают! Это все картинки в газете — сбили с толку… Кстати, раз уж зашла речь… я много раз смотрела на карты созвездий. И на снимки звездного неба. И это относится к тем вещам, которые я никак понять не могу! Откуда у вас на картах все эти палки? Их же нет в жизни. Зачем они там?

— Палки?.. Это не палки. Это сами люди придумали. Палки, как ты говоришь, условны. Ты что, не видела, как из этих палок вместе со звездами складываются рисунки?

— Какие рисунки?

— Так что, правда не видела?.. Ну ты, Шерри, даешь! Как же так! Это даже дети знают! В этих рисунках можно узнать животных, мифических героев… всякие их образы, которые вот и получают соответствующие названия. Нет, Шерри, честно, ты поразительна! Чему тебя только учили? Меньше тебя знал только Шерлок Холмс, не имеющий понятия о том, что Земля вращается вокруг Солнца. Но ему-то это действительно не было нужно в работе… Ну да ладно. Хорошо, я тебе обязательно покажу. Если уж ты никогда раньше не различала там ничего и никого, так это, наверно, только потому, что не задействовала должным образом свое воображение. По-моему, ты иногда мыслишь слишком буквально. И еще, мне кажется, ты портишь себе зрение в этих очках. Если будешь носить их постоянно, точно скоро перестанешь замечать хоть что-нибудь. Зачем они тебе?

— Ну вот, гляди, — Шерри развернула другую страницу. — Прогноз погоды. В конце стоит: «Не забудьте захватить солнечные очки! Они вам понадобятся».

— Ну и… что?

— Так ведь понадобятся! Я же только что прочитала.

— Но солнце сегодня сама видишь какое!

— А зачем же они написали?

— Ну как? — очередной Шеррин прикол? Она же не похожа на маленького ребенка, которому все надо разжевывать. — Они имели в виду: «Будет очень солнечно». Просто облекли в красивую фразу. Ошиблись. Тебя удивляет, что они ошиблись?

— Нет, меня удивляет эта красивая фраза. Я-то думала, очки действительно еще зачем-то могут понадобиться, — ей бы расстроиться, а она просияла. — Вы тут такие изобретательные! У нас бы так сразу и сказали: «Будет солнечно!» и ничего подобного выдумывать не стали.

Роберт издал какой-то неопределенный звук.

— А потом, у меня все-таки есть причина. Ты чистил зубы?

Роберт недоуменно покосился на нее. Что еще за странные вопросы?

— Ты чистишь регулярно? Дважды в день?

— Да, Шерри, дважды в день. И этой самой пастой, — он ткнул прямо в рекламу, расположенную над прогнозом погоды.

— Так вот тебе и ответ. Очки защитят меня от твоей ослепительной улыбки. Вот почему они мне понадобятся!

— Че-го?

Шерри приподняла очки и поглядела на его зубы.

— Ты, наверно, недавно ею пользуешься? Я не ослеплена пока еще. А… тебе хочется ослеплять людей своей улыбкой? — неуверенно спросила она. — Зачем? Я бы не стала, это жестоко по отношению к окружающим.

— Господи, Шерри, твои шутки уже перестают казаться смешными! Они все построены на одном и том же.

Он вдруг наконец понял. Ну конечно, она начиталась Ролана Барта, который писал о таких вот, воспринимающих все буквально, посланцах с других планет, и теперь хочет подшутить. Прознала, что он мечтает познакомиться с инопланетянами, вот и предоставляет ему возможность. Ну… по крайней мере подход не лишен оригинальности. И ведь как натурально у нее выходит!

— Не беспокойся, мы что-нибудь придумаем. Я, может, стану чистить раз в день. Или пасту сменю. А, кстати, вот! — на глаза попалось еще одно объявление — Я тебя непременно свожу вот сюда!

Шерри изучила объявление.

— А это обязательно?

— Конечно! Это же наша с Джулией любимая сеть! Мороженое там — объедение.

— И они не шутят?

— В рекламах обязаны правду говорить, ты разве не знаешь?

— Ну это… как-то… неожиданно… А я всегда считала, что это только талантливые выдумки талантливых людей, и бывает только в мультфильмах… или в научно-фантастических фильмах. Я думала, это все спецэффекты. Мне и в голову не приходило… такое возможно? Что, правда? — глаза ее округлились. — И… каковы ощущения?

— Да вполне так. Первый раз страшновато, потом привыкаешь. Нам с Джулией нравится.

— И что же, ты прямо так и… таял?

— Таял.

— Вот так от собственного удовольствия?

— Ага.

— А я до такого состояния никогда не доходила…

— Так ты, наверно, не пробовала «Вишневую сласть». Я тебе очень рекомендую.

— И не опасно?

— Как видишь. Я в порядке. И Джулия тоже.

— А как вы возвращались в исходное состояние? И… как это вообще возможно? Это же просто невероятно! Это противоречит законам физики! Фантастика! Никогда бы не поверила, если б ты не сказал!

— А ты сама попробуй.

— Да что-то не очень хочется.

— Дело твое… А знаешь, кстати, какой сегодня праздник?

— Надеюсь, не талых от удовольствия людей? Если что, вы это… тайте без меня, раз вам так нравится.

— Нет, Шерри, сегодня день чудастых высказываний.

— А я и не знала. Тут вот, — Шерри опять взялась за газету, — ничего об этом не написали. Я бы хоть сказала что-нибудь забавное…

— Не волнуйся. Давно уже ничего забавнее я не слышал.

— Да?

— Так весело разыграть ситуацию Барта.

— Какого еще Барта? Может, у кого сегодня и день чудастых высказываний, а у меня — загадок и открытий. Я ничего не понимаю.

— Да ладно тебе! Выходи из образа! Прекрасная вышла шутка! Ты очень натурально играла!

— Я?!.. Так ты шутил…

— Не я один.

— И эти талые люди… ну конечно, шутка! Согласись, смешно было! — Шерри с облегчением вздохнула.

— Знаешь что? У тебя довольно странный подход к юмору, я бы сказал, экспериментально-творческий. Он строится на буквальном восприятии всего, что говорят… иногда, если поверить, выходит и впрямь забавно. Надо только понимать, когда выходит, а когда — нет. Нельзя же все воспринимать буквально! С уточкой ты, кажется, и вправду прокололась, не шутя. Жаль. Смотри, зашутишься до того, что разучишься совсем понимать…

— Боюсь, я уже начинаю… разучиваться. Ты меня научишь заново?

— Я подарю тебе словарь идиом и целый сборник рекламы, — полушутя сказал Роберт. — Больше опыта — и все дела. Если только ты сейчас и впрямь хоть иногда говорила серьезно и не думала шутить… Это странно. Тебе, наверно, не давали много читать… интересно, что ты там вообще у себя читала?

— Вообще-то много всего. Просто была куча вещей, которые мне никто не удосужился объяснить. Все вокруг вечно очень заняты. Вот я и понимала все как хотела. У вас тут много выражений, которые у нас совсем не употребляются. Непонятно, что вы выдумали, а что — правда.

— А я уже запутался, где ты шутишь, а где серьезно… Ощущение порой такое, что вы там как на другой планете… Ну ничего, успеешь еще узнать. Только лучше бы тебе поучиться не только по рекламе. В мире много всего... Считай, мы с тобой тут устроили разминку. Вот Джулия проснется — держись! — Роберт улыбнулся.

— А вот еще, смотри, что я купила себе на память! Все-таки вы очень изобретательные! — Шерри достала открытку. — Разворачиваю! Видишь, как все просто? Солнце всходит над Нью-Йорком! Закрываю — солнце заходит. Разворачиваю — встает! Закрываю — садится. Совсем простой принцип, солнце всего-то прикреплено вот к этому краю, а как трогательно! Я бы никогда не додумалась! Разворачиваю — встает! Закрываю — оно садится…

Шерри игралась вовсю, не уставая открывать и закрывать открытку.

— Шерри, Шерри, с тобой я совершенно теряю голову! — пошутил Роберт и выждал какое-то время. Она не прореагировала так, как он ожидал. — Что? Тебе не жалко моей головы, готовой вот-вот потеряться?

Шерри рассмеялась:

— У нас так говорит каждый второй. Вечно теряют голову из-за работы. Не взаправду же. Что я, по-твоему, совсем ничего не понимаю?

Временами так и кажется действительно. Чудная все-таки.

— Знаешь, Роберт, пока Джулия не проснулась… можно я пойду в лабораторию, разберу там некоторые инструменты? Хочу подготовиться…

Роберт даже спрашивать не стал, что еще за инструменты и что за подготовка. Решил поберечь нервы. Что, в конце концов, такого можно протащить в маленьком чемоданчике?

— Только смотри, не задень ничего моего! Не трогай без спроса, ладно? Ничего не трогай!

Запрет отдавал детскостью, но Шерри, казалось, не заметила подобного несколько пренебрежительного отношения к собственной персоне. Она спокойно и уверенно кивнула и скрылась где-то в глубине.

***

Джулия зевнула и огляделась по сторонам. Роберт, сидевший за рулем, выглядел несколько раздраженным.

— Ой! Мы уже выехали! Ну надо же! А я думала, мне только приснились эти утки с пчелами, которые… Нет, пчелы, наверно, все-таки приснились… А… А Шерри где?

Роберт неопределенно махнул рукой назад.

— Она занята? Чем-то важным?

— Вот уже целых полтора часа разбирает свои многочисленные вещи.

— Ну пусть, не надо ей мешать… И ведь, Роберт, обидно так! Я все проспала! Я даже не попрощалась толком с любимой квартирой, любимой улицей, любимой остановкой… да ты не слушаешь… Когда я теперь снова увижу рассвет в Нью-Йорке? Остается только гадать…

— Может быть, повезет даже завтра. С той скоростью, что у нас сейчас, если только она не изменится, я тебе как физик говорю: увидишь еще. Пробка бесконечная. Мы почти не сдвинулись за последние полчаса! Каждая минута была на счету… все эти утки…

— Роберт, — в водительской кабине появилась вдруг голова Шерри, — слушай, а ты не разрешишь мне попользоваться… О, Джулия, доброе утро! Ты как, выспалась?

— Спасибо, Шерри! Вполне!

— Прекрасно! — с этими словами Шерри протиснулась на свое место. — Рубильники подождут, — тихонько пояснила она Роберту. Роберт искренне порадовался своевременному пробуждению Джулии, отвлекшей Шерри от… а чем там она занималась?

— Смотрите, смотрите только! Видите?! — они от неожиданности аж подпрыгнули. И что только на Шерри временами находит?[90]

Ясно — она посмотрела наконец в окно. Вот вам и очередной приступ восторженности.

— Что именно? Я вижу тысячи машин. Смог. Чахлые кустики у дороги. Мутное солнце…

— А вот там у них на стекле, смотрите, какая милая наклейка! И вот еще брелок, да вон там! — успела вставить Джулия.

— О да, наклейка и впрямь премилая. Но вы что же, не понимаете?

— Что?

— Мыслите глобальнее! Это же…

— … затор на дороге и ничего больше, Шерри — остудил ее Роберт.

Если бы…

— Вот именно! Настоящий многокилометровый затор! — еще чуть-чуть, и, наверно, завизжит от восторга.

— И?

— Настоящий многокилометровый затор! — многозначительно повторила Шерри и выждала какое-то время, — наверно, столько, сколько, по ее мнению, ему могло потребоваться, чтобы осознать всю важность события подобного уровня. — Я несколько дней лишь любовалась ими и втайне надеялась, что тоже попаду в число тех счастливчиков…

— Ты эти полтора часа изобретала новые шутки, да? Где ты видишь хоть одного счастливчика?

Джулия не участвовала в дискуссии. Она молча разглядывала водителей и пассажиров соседних автомобилей. Несколько раздраженных типов безрезультатно сигналило друг другу. В машине чуть позади двое ребят разглядывали с открытыми ртами трейлер Роберта. Заметив взгляд Джулии, они мигом высунули из уже открытых ртов языки. Кажется, это было самым началом их программы, но Джулия предпочла не проверять, будет ли продолжение, не хотелось как-то.

— Да хотя бы вон те мальчишки! Наверно, актеры в детском театре, репетируют. А смотри сколько музыкантов! Взгляни, как им весело! Они сочиняют музыку! Авангард, да? Я плохо разбираюсь в стилях… А здорово у них выходит, правда? Кругом замечательные люди, и каждый из них прямо сейчас раскрывает свои, быть может, потаенные таланты! Так что я-то не шучу. Это ты, Роберт, наверно шутишь. Мы еще выехать не успели, а уже — самое настоящее приключение! Я никогда раньше не бывала в пробке! Это же настоящее чудо!

— Коли так, поздравляю с величайшим событием в твоей жизни! Вернешься из путешествия, обязательно расскажешь своим: «Много же я успела повидать, но лучше всего была пробка на выезде из славного города Нью-Йорка!». Не хочешь сфотографировать на память?

— Хочу! Откуда у тебя столько классных идей?!

Несколько минут Шерри радостно щелкала окружающие виды и счастливо напевала песенку.

— Ну вот, хватит, пожалуй! Они все чудесные, но если я буду их всех снимать, не останется времени на остальное, — Шерри помахала на прощание кулаком очередному водителю.

Роберт, сидевший с безучастным видом, лишь пожал плечами — имейте снисхождение.

— Ты хочешь меня довести? Зачем ты провоцируешь окружающих? Им и так несладко…

— Ты что? Я только-только стала вливаться… Познаю систему их знаков! В том-то и чудо пробки: она все переворачивает с ног на голову. Разве кто-нибудь станет при встрече махать другому кулаком? Он обидится, не так ли?.. И только из машины можно безнаказанно махать кулаками сколько душе угодно, и люди при этом не скажут: «Она сошла с ума», наоборот, они обрадуются! Смотри, все тут машут! А почему? А потому, что в пробке, как я понимаю, это уже означает что-то вроде: «Будь крепок, как камень, стой, где стоишь!». Мне даже странно, что ты сам не догадался еще, если часто в них попадаешь… Ой, а кто-нибудь хочет поиграть в камень-ножницы-бумагу?

Желающих не нашлось.

— Ну ладно. Я плохая выдумщица. Это действительно слишком просто для пробки.

— Да, Шерри, пробка определенно заслуживает большего.

— Ну наконец ты согласился! Серьезно, ты, наверно, привык к пробкам, а…

— Привыкнешь тут. Я никогда не привыкну к трате времени впустую!

— Впустую? Как это — впустую?

— Да вот так… — она, кажется, не поняла. Пришлось пояснить. — Вот как сейчас.

— Если ты и тратишь время впустую, как ты говоришь, так это потому, что сам не хочешь потратить его с пользой! Ты же ничего не делаешь. Ничего такого, что принесло бы тебе или окружающим радость. Сидишь и ворчишь!

— А что мне делать? Махать кулаками и сигналить?

— Можно и это, если тебе хочется, почему нет? Я думаю, пробки созданы как раз для того, чтобы многие из вас успели позаниматься чем-нибудь таким, на что у них никогда не находилось времени в других случаях. Подумать о чем-нибудь, заметить что-нибудь, иногда оказывается очень полезным, хотя и кажется на первый взгляд ерундой… Вам вот такие случаи даны, а вы недовольны… чудные! У нас такого не бывает, поэтому люди, предрасположенные к деловому мышлению, а у нас все такие, тем более никогда не посмотрят в окно и не подумают: «Какой сегодня прекрасный солнечный день! Какой странный фасад вон у того здания! Он похож на торт!» — и знаете почему? У них нет времени смотреть в окно и нет ситуаций, когда оно могло бы появиться. Нет накладок, все по плану. Они всегда приезжают вовремя и успевают сделать больше нужных дел. Но они никогда ничего не делают просто так, не по работе. Они не думают ни о чем просто так — ведь им никогда вдруг не выпадает случайного времени. Они лишены того удовольствия, которое выпало нам сегодня. Причем они этого сознательно добились и просто не понимают, что теряют…

А вы недовольны. Ну ладно еще люди, лишенные фантазии… им просто нечего выдумывать. Зато им всегда есть за чем понаблюдать, ведь очень интересно, особенно не где-нибудь, а тут, на… ээээ… извините, иногда еще путаю и забываю английские предлоги… я хотела сказать, тут, в Нью-Йорке… так что их претензии мне тоже непонятны. Но я тем более никак не пойму, как вы-то можете быть недовольны!

Роберт промолчал. Даже странно, но рациональное зерно тут имелось. Маленькое такое зернышко в толстой оболочке маразма. Но оно было.

Джулия виновато улыбнулась:

— Знаешь, а ведь эта же примерно идея будет проходить и в моем мультфильме. Мне даже… ну… неловко. Нехорошо, что я собираюсь рассказывать об одном, а сама… ну ты поняла, да?

— Да, вполне… Может, конечно, я и не понимаю всех ваших английских идиом, но вы тоже кое-чего не осознаете: каких радостей себя лишаете. Я, как человек со стороны, не переживавший раньше пробок, могу это сказать наверняка. Есть такие вещи, которые нельзя оценить однозначно — все зависит от отношения самого человека к ним. Вы, я вижу, думаете, что пробки — это неправильно, не так ли? Вам они не нравятся, а ведь, если к ним отнестись с должным вниманием и поискать хорошее, можно будет заметить, что это еще и очень и очень удобное время для мечтаний и творчества, я так давно еще подумала. Может, я сейчас ошибаюсь? Но те люди так не считают, они со мной согласились бы. Смотрите, чем они заняты? Творческим времяпрепровождением. Может, вот те ребята даже выпустят музыкальный альбом пробочных композиций — такие ритмы выбибикивают!.. Давайте возьмем с них пример! Если у вас больше нет никаких других идей, как провести наше приключение в пробке, то давайте прямо сейчас устроим творческий процесс!

— То есть… как это — устроим? — не поняла Джулия.

— Как это? Ну… как это: как это? Вот так просто, как всегда бывает.

— А как всегда бывает?

— Я-то, конечно, знаю, но мне ли тебе объяснять! Ты ведь тоже знаешь. Ты же столько всего успела мне рассказать не так давно! Все это ты же придумала!

— Но… то есть… ты хочешь, чтобы я прямо сейчас стала размышлять об истории и придумывать все дополнения и детали?

— Да-да-да! И Роберт тоже, если хочет, пусть поучаствует! Если только он сможет мечтать и вести машину — все сразу. Сможешь?

Роберт лишь хмыкнул. Он решительно ничего не понимал. Когда он ничего не понимал, он предпочитал неопределенно хмыкать — и пусть собеседник, особенно такой, как Шерри, понимает, как хочет.

Она сведет его с ума.

Джулия тоже смутилась и растерялась:

— Но я… не могу так сразу. Нет настроения пока.

— Но я же тебе помогу! Не зря же я готовилась все эти полтора часа! Я достала все, что можно, все, что может потребоваться. Тебе даже лампочку искать не придется, если вдруг понадобится!

— Ну… нет, я не понимаю… — Джулия все больше расстраивалась. От нее хотели чего-то — и было решительно непонятно, чего именно. — Лампочки — это по части Роберта, наверно…

— Роберт, — тихонько зашептала Шерри ему на ухо. Причем очень серьезно. Это разозлило его еще сильнее. — Наверно, тебе действительно лучше знать. Джулии на самом деле помогают лампочки? А какие лампочки Джулии больше подходят, ты случайно не знаешь? Вы никогда не пробовали? Не выхватывали ее, я имею в виду лампочку, чтобы рассмотреть и узнать? Нет?.. А если предположить?.. У меня есть разной мощности и разных типов. Есть даже лава-лампа, прелесть! Если ты мне позволишь только попробовать взяться за рубильники… Кстати, у меня еще и дым есть, и колокольчики.

— Кончай это! Только дыма нам тут не хватало! Зачем тебе все это? Зачем лампочки?

— Так ведь… есть такие люди, лампочные… появилась идея — лампочка загорелась.[91] Откуда они берутся? Я тут подумала, и решила, что если заранее включить лампочку, наступит обратный процесс… сначала лампочка — потом идея в голове. Если человек лампочного типа только правильно настроится — и если лампочку правильно подключить, а это можно попробовать.

— Это еще как?!

— Пока не могу сказать. Вот если б Джулия начала наконец мечтать, я была бы уже конкретнее… Ну и примерное с колокольчиками и пеленой. Знаешь, такие колокольчики — звенят, а потом какая-то пелена наступает.[92] И это значит, человек мечты видит… Мы, наверно, не увидим пелены, да и колокольчики не услышим, а вот Джулия, как начнет мечтать, так сразу у нее все это в голове… Не смотри на меня так! Вы что, правда, в первый раз о таком слышите? Да как же вы мечтаете-то?

— Ты что, правда притащила лампочки в чемодане?! И это, по-твоему, самое необходимое?! Слов нет! Мы лампочками, к вашему сведению, не пользуемся и даже пробовать не желаем!

— Что? Неужели вата? — лицо Шерри осунулось. С ватой менее интересно работать. — Знаешь, такие облачка ватные?.. пушистые, белые[93]…

— Нет, и вата не поможет.

— И даже вата не нужна?.. А что вам нужно? Я думала… ладно, сейчас начнете, я посмотрю…

Шерри замолчала на какое-то время и все буравила их попеременно взглядом. Ничего не происходило. Джулия нервно теребила волосы, Роберт хранил молчание.

— Ну давайте, что вы! Мечтайте уже наконец! Что вам стоит?! Я уже несколько дней жду, когда же хоть кто-нибудь начнет мечтать — а все вокруг совершенно не хотят.

— А я уже мечтаю кое-о-чем, — промолвил Роберт.

Шерри растерянно, но при этом внимательно еще раз оглядела его:

— Нет, ты всего лишь ведешь машину.

— Ну и что?

— А то. Почему же, если ты мечтаешь, я не вижу никаких признаков мечтательности? Я так думаю, у каждого они свои, но у тебя я не вижу ни одного. Нет, ни одного из тех, что мне известны. Ни лампочек, ни остального…

— А я, тем не менее, мечтаю. И все сильнее.

— Смейся-смейся! Нехорошо так делать. Я-то думала…

— А вот скажи, ты, когда мечтаешь, какие из этих самых признаков приобретаешь?

— Сначала ты мне скажи, о чем ты мечтаешь! Потом уж я скажу…

— Я мечтаю о том, чтобы поскорее смастерить себе наушники для отсева всякой ерунды и неудачных шуток. Таких, например, как у тебя. Наушники, чтобы их не слышать. Временами, правда, ты говоришь толковые вещи — так что обычные беруши не подходят. Но большей частью… С утра было смешно, теперь уж надоело. Я просто мечтаю отдохнуть от всего этого. Тебе стоит подумать о мере. В один день — чересчур.

— А неплохая идея! Наушники, защищающие от неудачных шуток! Чудесная идея! Люди меньше ссорились бы, наверно… только это же сложно определить: для кого шутка удачная, а для кого нет… но сама мысль! — Шерри заулыбалась, но, кто бы думал, недолго. — И правда… мечтаешь, раз придумал такое! А так по виду и не скажешь…

«Все сложнее, чем можно было предположить», — подумала она. — «Мечтать, выходит, совсем не то же самое, что ходить или прыгать, когда с детства научился, привык и когда захотел — дал осознанно сам себе команды и стал себе выполнять. Тут дело в том, что голова. С ней сложнее. Есть же еще такие состояния, когда бывает нужна помощь со стороны. Я читала, чтобы ввести людей в состояние транса, нужен гипноз — и это все достигается техническими средствами. Или даже засыпать — это можно сделать при помощи специальных снотворных средств. Но вообще-то они, как и мы, сами могут заснуть, без всего этого, причем тут уже они не могут дать себе осознанных команд — в отличие от того же прыганья, например. Нельзя сказать себе «спи» и мигом от этого уснуть… сам собой засыпаешь ведь… Мечтать, наверно, тоже — как-то само собой у них получается. Только почему-то, в отличие от сна или гипноза, заставить их мечтать при помощи технических средств, вроде лампочек или колокольчиков, невозможно. А вот маятниками гипнотизируются — как странно все же… Так выходит, мечтать — совсем не то же самое. Зачем тут технические средства? Раз уж они, когда мечтают, продолжают обычную жизнедеятельность, могут делать еще несколько дел и не входят в особые состояния, по крайней мере Роберт… надо же как! Ну и как тут быть?.. Ах, точно, точно! Как же я раньше не подумала!»

Шерри принесла блюдце и расставила на нем несколько конфеток.

— Вы любите конфеты? Угощайтесь!

— Еще бы! Спасибо! — Джулия уже протянула руку.

— Только надо обязательно оставить немного для него…

— Что? Еще кто-то придет?

— Конечно и, надеюсь, скоро! Ты мне сказала недавно: «Нет настроения». Конфеты, надеюсь, хоть как-нибудь помогут… Как твое настроение сейчас?

— Уже лучше. И все-таки жаль, что я все проспала… А кто это будет? Что ж меня никто не предупредил? Скоро уже?

— Да в любой момент.

— Как это? Вы не договорились точно?

— И мне Шерри тоже ничего не сказала, — осуждающим тоном проговорил Роберт.

— Тихо! Зачем его пугать? Он не ко мне же все равно! Он, может, вот-вот навестит тебя, Джулия!

— Он? Да кто?

— Или она. Я не знаю, кто именно у тебя. Наверно поэтому в общем случае зовется оно…

— Я уже понял! Это твоя очередная шутка. Позволь угадаю: его имя начинается на «В»…

— Ура! Наконец-то мы, кажется, пришли к взаимопониманию!

— Так объясните и мне теперь!

— Понимаешь, если у тебя будет хорошее настроение, ты можешь ожидать Вдохновения.

Джулия несколько раз похлопала глазами и вдруг рассмеялась.

— Я уж думала, правда кто появится! Да, Шерри, с тобой оно точно долго ждать не будет! Ну ты и выдумщица!

— Я? — Шерри аж раскраснелась. Ее всегда смущали незаслуженные комплименты. Она все еще не видела вдохновения, но, наверно, его и не должно видеть. А Джулия, кажется, и впрямь стала веселее — может, оно уже и пришло. — Ну так… может все-таки попробуем?

— Пожалуй, раз уж тебе так хочется, попробовать можно… У меня вдохновение порой что аппетит: приходит во время… На худой конец можно будет попользоваться какими-нибудь методиками, хотя вообще я это очень не люблю. Мне гораздо больше помогает рассказ и простая прокрутка истории в голове. Стоит мне начать рассказывать, как я уже во власти собственных образов, какие-нибудь новые детали, да придут на ум…

— Знаешь, — сказал Роберт, подумав, — мне кажется, сейчас, когда ты определилась с тем, что хочешь своим мультфильмом сказать и даже набросала в общих чертах сюжет, имеет смысл разобраться с названием истории и именами героев. Надо же их как-то называть…

— Это может подождать. Меня больше смущает другое, вот мне бы только придумать — и дальше все встанет на свои места… что такого мог у него дома потерять Биб? Это просто камень преткновения, я никак не могу сочинить! Как оно выглядит, как работает, что делает? Оно должно принести ему успех. Что может принести успех? Когда человек успешен? Когда он умеет общаться с людьми, например? Пусть так… А… что для этого требуется? Я никогда не понимала, я, как мне кажется, общаться совсем не умею…

— И вдохновение молчит? — спросила Шерри.

— Молчит, — вздохнула Джулия.

— Ну, давай подойдем к этому с другой стороны, — вступил Роберт. — Когда тебе интересно общаться с человеком?

— Когда он милый и обаятельный. Когда он внимательно слушает и когда ему самому есть что сказать.

— Хорошо, это у твоего героя уже есть. Есть ведь? А чего ему не хватает?

— Не хватает… ну… ну… уверенности, наверно, не хватает. Да, пожалуй, уверенности. Он очень не уверен в своих силах. Никто не видит, какой он милый, потому что он много молчит. Вот даже и девушка — он же никак не может с ней заговорить. А как она узнает о его существовании, если он молчит? Я уверена, его проблема в неуверенности. Он, может, не знает, что ему ей сказать…

— И что же может ему помочь?

— А что? Наверно… не знаю, что. Что?

— Ну скажем…

— Знания, — вставила примолкшая на время Шерри. Все это время она внимательно следила за ходом их мыслей.

— Точно, Шерри!

— Так ты же сама только что сказала: «Он не знает, что сказать». Я лишь повторила…

— Но… я сама не замечаю иногда, что говорю. Нет, Шерри, ты молодец!

— Да, знания — это много проясняет, — вставил Роберт. — Какого типа знания? Он что же, много читает? Тогда при чем тут Биб? Он и без Биба может стать книжным червем…

— Да нет же… а что если… скажем… ну вот вдруг… то, что Биб ему оставил, оно… не знаю, Роберт, не знаю…

— Биб оставил ему руководство по успешному завязыванию контактов с людьми? Он его прочитал и стал знать гораздо больше…

— Роберт, ну не издевайся!

— Ладно, не буду. Но мне жалко твоего героя. Как вообще можно было влюбиться в девушку, ничего о ней не зная?

— А почему нельзя?

— Ну вот я бы так точно не смог. Влюбиться в человека, о котором я совсем ничего не знаю. Или знаю, но совсем чуть-чуть. Мало кто так может. Хотя… откуда мне знать, что там остальные? Говорят же о любви с первого взгляда… это все не для меня, думать тут о любви… Зато, знаешь, я догадываюсь, с чего все это так…

— То есть… с чего?

— С того, что тебе очень уж хочется верить, что кто-нибудь, вот такой, как он, подойдет к тебе и захочет познакомиться… личные переживания — вот что движет всеми историями. Разве нет? Неправильно я говорю?

— Неправда!.. ну… ну может и правда… при чем тут все это?! Мы говорим совсем не о том! Не обязана я отчитываться, почему. Ты бы лучше подсказал! Или уж молчал! — надулась Джулия.

Разговор зашел в тупик.

— А что там насчет предмета? — вставила Шерри. — А давайте-ка попробуем сначала представить, что за предмет, а потом уже решим, что он делает.

— Я не знаю. Ну… что там может быть такого? Что-нибудь небольшое, не привлекающее особого внимания, легкое… не так, чтобы совсем уж обычно, как всегда бывает… нет, не книга, книг не надо, это как раз обычно… — Джулия размышляла вслух. — Может, булавка?

— Какая булавка? — спросил Роберт рассмеявшись.

— Нет, булавка не то. Булавка — это смешно. Ты вот смеешься. Часы?

— Которые пишут шпаргалки на циферблате. Ну знаешь, например «Ты так чудесна в свете луны».

— Это слишком тривиально. И потом, такие шпаргалки — они же не помогут ему на работе и в учебе… чему он от них научится? Лести только! И как они будут ему писать? На инопланетянском языке? Откуда инопланетянам знать о романтике! И как он их прочтет?.. Нет, надо что-то другое…

— Да пошутил я с часами… ну думай, никто тебя не торопит.

— Джулия, ты что-то о методиках говорила! А давайте попробуем! — Шерри очень уж хотелось познакомиться с какими-нибудь методиками. Методики — в них хотя бы можно логику заметить. Как еще научиться мечтать, если нет никаких зацепок?

— Методики? Ну… я это не очень люблю, не очень в них верю, хотя на курсах мне предлагали несколько. Сейчас-сейчас! Дай-ка только вспомнить что-нибудь получше, подходящее случаю… вот например! Методика, связанная с детскими воспоминаниями. В детстве, как некоторые считают, фантазия особенно буйная и не сдерживаемая еще никакими стереотипами. К тому же в детстве мы многого не знаем, и вполне обычные предметы могут казаться нам чуть ли не волшебными, потому что мы сами выдумываем, как их стоит применять и что они могут делать. Ну и… вот. Можно попробовать вспомнить, как нас в детстве поразили какие-нибудь предметы. Что мы думали о них, как собирались использовать. А потом, может, что-нибудь подходящее и вспомнится. Ну что, давайте? Кто первый?

— Ну, посмотрим… что бы такого… — задумался Роберт.

— Ой! А я вспомнила! Расскажи о летающем половнике! — заулыбалась Джулия.

— Да-да, точно! Летающий… эй! Ты что же, знаешь про летающий половник?! — Роберт явно изо всех сил пытался сдержать досаду, ну хотя бы не позволить ей проступить на лице — проступила она, впрочем, моментально.

— Ну… я тогда случайно… подглядела… а ты не знал?

— И ничего мне не сказала?! И помнишь до сих пор! — тон Роберта выражал лишь одно: «Какой кошмар!».

— Но ведь ничего же страшного! Тебе же было лет шесть, наверно… зато как забавно!

— Ничего не забавно! Я НИКОМУ не рассказываю о летающем половнике, — жестко отрезал Роберт. — И нечего было вспоминать…

— Но ты же никогда не предупреждал меня… ну… не упоминать… я не знала, что тебе так неприятно… извини!

— Как я вообще мог тебя предупредить, если всегда был спокоен, что ты ничего о нем не знаешь?

Роберт взглянул на Шерри. Неудобно было все-таки вести подобные разговоры прямо перед ней, совершенно игнорируя. — Мой первый эксперимент… — пояснил он, — ошибочный. Глупость полнейшая. Нечего его вспоминать.

Она лишь кивнула.

Роберт мысленно поблагодарил ее. Он боялся, что она начнет смеяться. Или приставать с расспросами. Или обидится, что он не захотел рассказывать.

Ничего такого. Но он чувствовал: она прислушивается к каждому его слову. Не было безразличия. Хотелось как-нибудь оправдать ее надежды.

— Но я могу рассказать о другой своей глупости. Вот ее действительно забавно вспоминать. Связана с гитарой.

— Джулия мне сказала: ты ведь играешь?

— Да-да. И как бы ты думала, почему? Мне было шесть лет, ну… почти семь. И в одной телепередаче мы с Джулией услышали: «Музыка — универсальный язык, понятный всем». После чего я решил, что просто обязан научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, чтобы понимать сама знаешь кого… да, я как раз начал всем этим увлекаться в то время. Из всех инструментов я выбрал гитару. Причин было несколько. Во-первых, мне нравились вибрирующие струны. Во-вторых, я почему-то был уверен, что если должным образом покрутить колки, удастся выйти на частоты инопланетян. Я тогда не знал еще таких слов, но, согласись, колки напоминают чем-то колесики у радиоприемника, ну, те, что крутишь, когда настраиваешься на волну. Радиоприемником я пользоваться умел. Вот и подумал — затем их и у гитары крутят. А еще мне очень нравилась розетка. Знаешь, что это? Дыра посередине корпуса. Я думал, ее сделали специально чтобы заполнять всякими вещичками для инопланетян. Да, Джулия заставила со своей этой методикой вспомнить детство… и сейчас я вдруг задумался: чем только была забита моя голова? Мне тогда казалось, что добрую половину всех вещей на белом свете можно использовать для связи с инопланетянами… Одним словом, я был уверен, что гитара — это идеальный инструмент для подобных целей. Музыкальный и со всеми этими очень удобными штучками. Я до жути старательно готовился к первому занятию. Естественно, таким образом, как я это понимал. Умудрился закинуть в розетку кучу «подарков»… таких, которые понравились бы инопланетянам, — если вдруг их привлечет моя игра и они надумают навестить нас: камешки, стеклышки, мелочь, лупу… Несколько шурупов даже и гвоздей. Все в таком роде… Как там все гремело! Представляешь, какое было у моего преподавателя лицо, когда все это повыпадало? Все первое занятие мы занимались тем, что пытались вытряхнуть из бедной гитары все, что я туда закинул… теперь-то уж я давно играю не для связи с пришельцами, а просто для удовольствия — надо же и от работы временами отдыхать. А начиналось все вот так… но только к чему все это? С героем и историей это никак не связано… разве что, может, он получил чудесную инопланетянскую гитару и теперь при помощи кручения колок настраивается на волны окружающих его людей? Ерунда какая-то… Давай ты что ли, Джу, что-нибудь предложи.

— Ну почему же глупость? Очень даже хорошая идея! Только гитару куда угодно так просто не возьмешь с собой — чтобы незаметно — вот что мешает… А… моя очередь теперь, да?.. Ну пожалуй… зонтик! Мне всегда нравились зонтики! Есть в них что-то такое… необыкновенное. Может, дело в том, что они обычно раскрашены в яркие цвета? И эти яркие пятнышки очень оживляют серые и унылые улицы, такими они обычно становятся во время дождя… может, поэтому? Мне всегда нравилось разглядывать узоры и рисунки на зонтиках. Только я никогда не понимала, почему все носят их только за ручку. Я-то была уверена, что зонтик можно еще и как лодку использовать — во время наводнений например, — если повернуть вверх ногами. А ручка тогда будет в качестве руля… я все, когда на улицу в дождь выходила, ждала: а вдруг именно сегодня дождь вызовет наводнение? Но до такого ни разу не доходило… Как-то мне надоело ждать, и я решила опробовать свой… экхм… своеобразный плот в ванной. Я налила воду, раскрыла самый огромный зонтище в доме, какой только нашла, попробовала встать на него, а он вдруг прямо в воде захлопнулся и зажал меня. Так что я еще довольно долго из ванной выбраться никак не могла,— и было очень мокро и холодно. Да и вообще — так опасно! Зря я не спросила у мамы, прежде чем…

— Вот именно! Эх, Джу… только это, по-моему, еще меньше отношения к истории имеет, чем моя гитара.

— Ну, я говорила, я методикам не доверяю. У меня вот не получается вспоминать то, что требуется, по заказу… Хотя… Может, Шерри что-нибудь вспомнит? Твоя очередь!

— Я… эээ… ну… я… ничего вспомнить не могу! Лучше вы еще повспоминайте, а я послушаю!

— Совсем-совсем ничего?

— У меня память… детство как в тумане.

— Ну хоть что-нибудь… Тем более ты, Шерри! Да ты за одно сегодняшнее утро такое представление устроила… выдумала Барта разыграть… все забыть? Все мечты свои забыть?.. Это ж возможно, наверно, только если… Ты что, совсем не мечтала в детстве? — с сомнением взглянул на нее Роберт. Про себя он подумал: «Тогда мне ясно, откуда столько глупых шуток. Реванш во взрослой жизни».

— Шерри, если ты стесняешься, так и скажи, — Джулии хотелось ее подбодрить. — Мы же тебя не заставляем, ты выглядишь такой испуганной! Думаешь, моя интерпретация зонта звучала очень умно? Если хочешь сказать, не бойся. А не хочешь — не говори. Придумаем еще что-нибудь.

— Нет-нет. Раз уж вы поделились своими мечтами… конечно, я тоже умела придумывать. Я и сейчас… сумею. Вы не подумайте только, кто ж не умеет придумывать? Все хоть чуть-чуть, да могут. И я… я тоже… сейчас… сейчас-сейчас… сейчас-сейчас-сейчас.

Они еще не видели, чтобы Шерри так нервничала. Она без конца запиналась, хотя обычно это было фирменным стилем Джулии.

— В детстве я… я… верила, что очки приносят знания! — выпалила она вдруг разом на одном дыхании и судорожно хихикнула. Как-то очень тягостно хихикнула. Вряд ли это вообще было хихиканьем… Затем она не менее нервно вздохнула и продолжала, будто оправдываясь. — Ну знаете… все эти всезнающие ученые в очках… Вот так надеваешь их, думаешь о чем-нибудь, и тут же к тебе приходят всевозможные знания, какие только существуют об этом предмете, явлении… человеке, в конце концов. Только не мысли его, а факты — из биографии, например, или, может, о поведении: что он покупал… или прочитал… что посмотрел, чем занимается вечерами… как зовут его отца… а еще его высказывания: все, что он говорил… Это же тоже можно отнести к знаниям и фактам…

Молчание со стороны друзей.

— Правдивые. Много знаний. Все, что только требуется… з конца своими мечтами

Роберт с Джулией все продолжали молча глазеть на нее, хотя было видно, что она уже не знает, что еще можно сказать.

— Что? Совсем плохо? Я… я знала, поэтому не хотела говорить…

— Шерри, да это же… гениально! — Джулия наконец вырвалась из своих грез, в которые моментально провалилась, стоило ей примерить такие очки на своего героя.

— И ты столько времени молчала! — Роберт тоже вышел из оцепенения. — Что ж ты сразу не сказала?! Да это ни в какое сравнение не идет со всеми твоими шутками!

— П… правда? Вам нравится?.. Вам ПРАВДА нравится?! — Шерри выглядела потрясенной. — Но это же…

— Чудесно! Именно то, что нужно!

— И… и ты хочешь использовать эту совсем-совсем неправильную мысль в собственном мультфильме?

— С чего ты взяла, что она неправильная?

— Ну… понимаешь, один мой друг, он… ну… он сам стал потом носить очки… такие черные, овальные и большие… и все мне объяснил. Это же неправильно, очки… они же… совсем для другого.

— Ну так это на Земле, а инопланетяне, может, думают так же, как и ты когда-то! Биб вполне мог оставить ему очки! Да-да, точно! Никаких булавок и зонтов, именно очки! Мой герой, тем более, всегда носил очки…

— Ой, боюсь, ему это не понравится… — почти беззвучно прошептала Шерри.

Бывает, брякнешь что-нибудь[94], даже не предполагая, к какой реакции это приведет. Реакция, кажется, проходила бурно, и это было только начало.

— Что-что? Я не расслышала…

— Я говорю: только сейчас поняла, ты же мне его ни разу не показала!

— Кого не показала?.. ЕГО не показала? Не может быть!

— Показать все те бесконечные вкладыши из коллекции «герои третьего плана в малобюджетном кино» и не показать главного героя истории? Джу, узнаю тебя! Только ты так умеешь!

Джулия уже не слушала его, она внимательно изучала слегка помятую бумажку, которая до этого лежала в одном из ее карманов, — список того, в каком чемодане какой альбом:

— Вот, нашла! Я мигом!

Шерри с Робертом молчали весь этот «миг», растянувшийся на несколько минут. Во-первых, каждый еще занят был своими мыслями, возникшими после упоминания очков, а, во-вторых, Джулия, занимавшаяся раскопками чемоданных артефактов, издавала там неимоверный грохот, так что все равно говорить было бессмысленно.

— Вот же он! — Джулия наконец вернулась и уже готова была протянуть альбом Шерри, но вдруг остановилась. Если бы она была человеком лампочного типа, вас бы тотчас озарил свет ее новой идеи. — Стой-ка! Стой-ка! Я покажу, разумеется, но сначала, раз уж ты его пока не видела… Шерри, мне стало вдруг интересно: а сама ты как думаешь, как может выглядеть обладатель этих очков?

— Как выглядеть?.. Опять надо придумывать?

— Так у тебя же это так хорошо получается! Ну… нет, разумеется, своего героя я менять уже не стану, но мне все равно интересно! Так, из любопытства. Ну ты понимаешь, да?.. Пока ты моего не видела, ну… представь своего, пожалуйста!

— Ну хорошо… раз уж ты так считаешь… что я хорошо выдумываю… — Шерри вовсе не была в этом уверена. Она даже придумать ничего лучше не смогла, чем… — У него вытянутое лицо. Нос вот такой, — она изобразила. — Уши очень забавные — вот такие, — ее вдруг захватило это описание, и она продолжала с все большим азартом. В конце концов, что такого страшного, если она опишет своего настоящего знакомого? — Глаза маленькие, он вечно щурится, зато у него выразительные брови, но самое главное — его невообразимая прическа…

— Да-да-да! — не дала ей закончить вдохновленная сим исчерпывающе точным описанием Джулия. — Поэтически растрепанная в разные стороны челка! Мы мыслим на одной волне, Шерри, не иначе! Смотри! — и она протянула ей несколько рисунков.

— Ой, мамочки! — только и вырвалось у Шерри.

Перед ней был Элрой. Настолько Элрой, насколько возможно стилизованному мультяшному герою с крошечными глазками-бусинками быть похожим на Элроя. Даже очки были овальными и большими. Элрой собственной персоной. Только с «поэтически растрепанной челкой». Такого у него уже давно не случалось. Шерри могла вспомнить лишь бунтарствующий хохолок[95]. Но, может, если б этот хохолок сумел бы когда-нибудь устроить настоящий бунт и поднять всех тех, прилизанных, как было когда-то в школе… пожалуй… да, сомнений быть не могло, Шерри уже видела, как выглядел бы Элрой с поэтически растрепанной челкой.

А может… может, ей так только показалось? Мало ли на свете людей с вытянутыми лицами и в очках?

— Такой страшный? — расстроилась Джулия.

— Да нет же! Не в том смысле! Ты что? Да он как живой! Да это ж самый настоящий Элр… — она поняла, что пора замолчать, немного позже, чем следовало бы.

— Как кто?.. Как Эрл?.. как Эрл… а ведь… мне нравится! Шерри, мне нравится! Мне нравится имя Эрл! Благородное имя, вы не находите?

— Вполне, — сказал Роберт, — ему, вроде, идет. Удивительно, как ты бываешь импульсивна — я бы полмесяца ломал голову над именем, изучил бы вдоль и поперек справочник имен, а потом бы устроил сравнительный анализ, чтобы… Но не суть. Да, мне нравится.

Шерри лишь кивнула.

— Так пусть же будет Эрлом! — сказала Джулия настолько мечтательно и одновременно торжественно, как если бы производила его в рыцари. — Эрл… мне нравится… Эрл… всезнайка Эрл… — она помолчала какое-то время, видно, продолжая про себя и дальше выдумывать прозвища своему маленькому Эрлу. — Ой, Шерри, я же только сейчас поняла! Я же… ну… успела уже присовокупить все, что ты предложила, даже не спросив. Ты не против, если я воспользуюсь твоей идеей с очками? Можно?.. Если тебе не нравится по чему-либо — не объясняй даже, почему… ты только скажи обязательно… — чувствовалось, что «нет» Джулия не перенесет, хотя она и старалась уверить Шерри в обратном.

Что касается Шерри, то сначала она, быть может, и пожалела о своем весьма опрометчивом выбалтывании… А что скажет Элрой, когда узнает? А вдруг он уже знает?.. Кто ж ему мешает задаться вопросом: «А о чем там они говорят?». Шерри сомневалась. Но после рисунков Джулии, после этой — самой наглядной — демонстрации, какие на свете существуют совпадения, имело ли хоть какой-нибудь смысл говорить «нет»? «Такие совпадения бывают только неспроста. Значит, пожалуй, что-то из этого получится. Наверняка… » — подумала она и уверенно кивнула Джулии.

— Ох, Шерри! Спасибо! Спасибо огромное! Это же и впрямь просто великолепная идея! Уж мы-то ее представим в самом роскошном виде, правда? Все вместе! Попробуем раскрыть как можно лучше! Хорошие идеи — они же как алмазы: многогранны, и каждая из граней требует шлифовки — только когда все они заискрятся, мир сможет по достоинству оценить целое!.. Какой простор для фантазии!

Наверно, Джулия хотела вставить еще что-нибудь в таком же восторженном духе, но ей помешал встрявший в разговор Роберт:

— Фантазии! Ну да, конечно, но… — ему вообще нравилось все переводить из фантазий и фантастики в науку — весьма реальную науку, соприкасающуюся с нашими жизнями.— Но если б был кто-нибудь, кто смог бы изобрести такие в реальности? Интересно, возможно ли такое вообще, технически? Если возможно и если бы кто-нибудь смог, то, пожалуй… — он задумался, как бы лучше сформулировать свое отношение к такому гипотетическому человеку.

— Пожалуй что? — поторопила любопытная Джулия.

— Если б мне только повезло жить с ним в одно время… и даже… а почему бы и нет? Я тоже умею мечтать! Даже и встретиться!.. Да я бы на руках его носил! Вот точно!

— Ты? — рассмеялась Джулия. — Ты стал бы кого-нибудь носить на руках? Наш строгий и принципиальный Роберт?.. Никогда в жизни не видела, чтобы ты носил кого-нибудь на руках…

— А зачем? — вставила Шерри.

— Наверно, надо сказать сначала, за что… Да не в буквальном смысле, опять ты за свое! Не буду я в буквальном смысле носить его на руках! У вас, значит, никого на руках не носят?.. Это значит: я бы очень ценил мнение этого человека и мечтал бы с ним сотрудничать. Если б только он счел меня этого достойным. Нет, я не превозносил бы его до небес и не слагал бы дифирамбы (я и не поэт), но очень дорожил бы нашим знакомством.

За что? За одно это изобретение, за то, что человек этот смог создать такую вещь. Это же, смею предположить, требует истинного таланта, дара, истинного вдохновения, а, кроме того, столько терпения, столько выдержки, сосредоточенности, знаний, умений, расчетов, аккуратности… — последнее он произнес с некоторым нажимом и расстановкой. Подколоть безалаберную Шерри, причисляющую себя к ученым, лишний раз не повредит. Для профилактики. — «Зачем?» ты спрашиваешь… зачем?.. — размышлял он вслух. — Да зачем об этом рассуждать? Вы можете быть спокойны, этого все равно никогда не произойдет. У того, кто в состоянии создать подобное изобретение, должно быть определенно достаточно разума, чтобы понимать, насколько оно опасно. Он не станет создавать такую вещь… только, может быть, чисто из любви к науке, но не для практического применения. Только чтобы потом поставить под колпак и не позволять никому прикоснуться… а лучше тогда вообще оставить их в полной тайне, чтобы ни у кого не было искушения. И сам он тоже — а вдруг ему захочется их когда-нибудь надеть? Это все чревато… Создать и сразу уничтожить. Ставить под колпак, чтобы видели остальные, — это питать собственную гордость. Я верю, что такой великий ум выше этого. Так что… даже если когда-нибудь кто-нибудь и создаст что-либо подобное, мы об этом никогда не узнаем. И слава Богу!

Они помолчали.

— Ты говоришь о них так, как если б это было что-нибудь не менее жуткое, чем Кольцо Всевластья, — задумчиво сказала Джулия. — И что, тебе никогда не хотелось бы надеть такие очки?

— Еще чего!

— Но ты же стремишься к знаниям, это же цель всех твоих экспериментов и экспедиций, разве нет?..

— Да, знания — моя цель. И, на первый взгляд, очки эти — как раз то, что нужно. Но у меня нет никакого желания, чтобы все знания попадали ко мне на блюдечке с голубой каемочкой. Это слишком просто, это не требует никакого личностного участия. А я хочу до всего дойти сам. Я хочу прилагать усилия для достижения знаний. Я хочу получать удовольствие от самого процесса исследования! Что может быть интереснее и приятнее, чем сам процесс работы? Мне нравится это, понимаешь? Мне нравится осознавать, что знания мои добыты честным и упорным трудом… чем больше усилий приложу для достижения результата, тем сильнее буду его ценить. Разве не так? Дойти до всего собственными силами, без всяких случайностей и подсказок от кого-либо и чего-либо.

Шерри почему-то вздохнула в этом месте. Тихо так, но он заметил.

— Наверно, с позиций ученого совсем нехорошо так говорить — жертвовать знаниями ради собственного удовольствия проводить исследования, но, подумай, если ты все будешь уже знать, то чем вообще можно заниматься? Это же должно быть… ну… так сразу и не скажешь ведь. Много всего, наверно, испытаешь.

— Согласна! Это же ужас что такое — что может получиться! Вот о том и будет моя история![96] О том, что испытал бедный Эрл и что с ним стало… Ой, да что там! Я уже вижу все это перед собой! Гораздо четче, чем раньше! Подумать только — одна лишь деталь! Всего лишь очки добавились, а все сразу стало совсем по-другому — куда как интереснее, увлекательнее! Просто самая настоящая изюминка в истории! Да-да-да! — Джулия сейчас светилась от счастья и продолжала все больше разгораться. — С очками все наконец стало на свои места! Это как последняя деталька в пазле! Добавил — и картина готова!

— Ну так расскажи нам, Джу! Мы тоже хотим ее увидеть! — подбодрил Роберт и тихонько подмигнул Шерри: Джулия наконец вошла в раж. Теперь держись только! Самое интересное начинается — слушай внимательно!

Да ему и подмигивать необязательно было. Шерри и без него, кажется, все поняла. Она смотрела на Джулию с открытым от восхищения ртом, а зеленые глаза жадно ловили каждый жест, каждое движение. Но кое-что сама она все-таки выронила — тихо-тихо, но он расслышал: «Оно… да, точно, это оно… все-таки существует, пришло! Теперь я вижу собственными глазами!»

Она приготовилась слушать внимательно, чтобы ничего не пропустить. Прямо сейчас ей предстояло наблюдать за тем, как появляется на свет совершенно новая, большая история.