Нави Волырк

«ЗРИТЕЛЬ» И «С.-ПЕТЕРБУРГСКИЙ МЕРКУРИЙ»

Уезжая из Петербурга в село Казинку, И. Г. Рахманинов уступил свою типографию молодому И. А. Крылову, причем на весьма льготных условиях. И. А. Крылов составил компанию из близких ему, главным образом по его театральной деятельности, людей. Это были артист и драматург Петр Плавильщиков, артист И. А. Дмитриевский, критик и драматург А. И. Клушин. С ними вместе И. А. Крылов организовал типографию «Крылова с товарищи», которая вскоре приступила к печатанию ряда книг. С ними же И. А. Крылов начал издавать журнал «Зритель»[14].

В составлении этой компании по изданию нового журнала не трудно угадать тонкий расчет И. А. Крылова. Он понимал, что издание журнала исключительно сатирического направления не избежит жесточайшего преследования цензуры и немедленного закрытия. Следовательно, в журнале должны быть статьи «положительного» характера, статьи, посвященные театру, драматургии, вопросам искусства. Настоящая подлинная сатира, как ее понимал И. А. Крылов, должна существовать в журнале между прочим, отнюдь не занимая главного места. По этой причине в «Зрителе» наряду со злыми, умными и сатирическими статьями самого Крылова есть немало всякого рода восхваления деяний «просвещенной» монархини, На них не скупился Петр Плавильщиков, умевший сочетать эти восхваления с борьбой за народнось театра, и ряд случайных сотрудников вроде И. Варакина, А. Бухарского, В. Свистуновского, князя Г. Хованского и других.

Сатирическая часть журнала, наиболее ценная в нем, составляется из произведений И. А. Крылова и очень подружившегося с ним весьма способного журналиста А. И. Клушина.

Из сатирических произведений И. А. Крылова, напечатанных в «Зрителе», останавливает внимание прежде всего его восточная сказка «Каиб», являвшаяся в то время едва ли не самым смелым после радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву» произведением, направленным против деспотизма и самодержавия.

Основная мысль «Каиба» выражена словами главного героя: «Не верьте в возможность существования идеальных государей. Это возможно только в волшебных сказках!»

А именно «идеальным государем» считала себя Екатерина II. Проблема «идеального государя» была своего рода политической программой, противопоставляемой мечтам о республике. По этой «программе» и ударил И. А. Крылов.

Кроме «Каиба» он напечатал в «Зрителе» повесть «Ночи», дающую сатирическую картину нравов того времени, колкие и остроумные статьи: «Мысли философа по моде, или Способ казаться разумным, не имея ни капли разума», «Речь, говоренная повесой в собрании дураков», «Похвальная речь в память моему дедушке» и другие.

Все это было как бы продолжением «Почты духов», и судьба журнала «Зритель» не могла быть иной, чем у первого журнала И. А. Крылова. Сатирик в то время еще не полностью овладел искусством маскировки, намеки его еще слишком легко угадывались, и «Зритель» на одиннадцатой книжке закончил свое существование.

Тираж журнала «Зритель» не установлен, но он вряд ли мог быть больше 250–300 экземпляров. Все три томика «Зрителя» сейчас уже почти ненаходимы. У меня — экземпляр из библиотеки П. А. Ефремова.

Документальных данных о запрещении «Зрителя» не найдено, но весь логический ход событий неминуемо вел журнал именно к такому концу. В типографии «Крылова с товарищи» еще летом был сделан обыск, во время которого у Крылова отобрали рукопись так и не дошедшего до нас его произведения «Мои горячки», а у Клушина — рукопись его сочинения «Сны». За обоими авторами установили слежку.

Н. М. Карамзин писал И. И. Дмитриеву 3 января 1793 года: «Правда ли, что издателей „Зрителя“ брали под караул и за что?»[15]

К этому времени уже был арестован Н. И. Новиков и над головой молодого Крылова нависли тучи. Однако он еще не собирался — отказываться от борьбы.

Он решил, что может сделать еще одну пробу, еще раз попытать судьбу.

От И. А. Крылова поспешили отойти П. А. Плавильщиков и И. А. Дмитревский, и Крылов только с одним, пока еще верным ему, А. И. Клушиным затевает издание нового журнала под названием «С.-Петербургский Меркурий»[16].

Журнал этот уже вовсе не похож ни на «Почту духов», ни на «Зрителя». Это не сатирический, а общелитературный журнал. В нем гораздо больше произведений А. И. Клушина и других сотрудников, чем самого И. А. Крылова. Крылов печатает в журнале только стихи, оды, послания к друзьям. Во всем этом нет и тени сатиры. Всего лишь в двух статьях показывает, и очень осторожно, свое подлинное лицо И. А. Крылов. Он пишет «Похвальную речь науке убивать время» и «Похвальную речь Ермалафиду», которые вошли в число лучших сатирических произведений И. А. Крылова. Кроме этого, он печатает рецензии на пьесы А. Клушина «Смех и горе» и «Алхимист».

Но и этого немногого оказалось много. Придравшись к рецензии А. И. Клушина (на пьесу «Вадим»), напечатанной в третьей части журнала и показавшейся слишком «вольнодумной», цензура направила в редакцию для наблюдения своего человека — И. Мартынова, который фактически отстранил от редактирования издателей — И. А. Крылова и А. И. Клушина. Кроме того, печатание журнала из типографии «Крылова с товарищи» было перенесено в типографию Академии наук. Так, конечно, было вернее: больше гарантий, что журнале, и без того уже совершенно беззубом, не появится что-нибудь такое, чему не следует появляться.

Внешне это было обставлено так, что Крылову и Клушину печатать журнал в академической типографии должно было казаться даже как будто и выгодней: они были освобождены от расходов по его изданию.

В общем, подписной год «С.-Петербургскому Меркурию» дали довести до конца.

Кроме Крылова и Клушина в журнале сотрудничали И. Мартынов, Н. П. Николев, Д. Горчаков, Г. Хованский, А. Бухарский, А. Струговщиков и другие. Но все они, кроме И. Мартынова, печатались в журнале лишь эпизодически.

По сведениям В. П. Семенникова, «С.-Петербургский Меркурий» печахался в количестве 580 экземпляров. Сведения эти, правда, касаются только последней, четвертой его части, которая печаталась в типографии Академии наук. По всей вероятности, остальной тираж был такой же[17].

Комплект журнала сейчас весьма редок, в особенности в полном и хорошем виде. Мой экземпляр — из библиотеки П. А. Ефремова.

Журнал издавался неаккуратно, видимо, из-за цензурных перипетий. Последний номер, помеченный декабрем 1793 года, вышел в апреле 1794. В нем напечатано объявление от издателей, в котором говорится: «Год Меркурия кончился и за отлучкой издателей продолжаться не будет». Вместе с «Меркурием» окончилась журналистская деятельность молодого Крылова. Теперь он уже ясно понял, что высказывать свободные мысли в печати ему не дадут. Это подтвердила и личная его беседа с Екатериной II.

По-видимому, императрица, не считая молодого и несомненно талантливого журналиста И. А. Крылова «безнадежным», решила попытаться сделать его исполнителем своей воли. Литературные дела беспокоили Екатерину II. Разгром Радищева, Новикова и других, учиненный ею, в конце концов, никак не украшал «блестящий век Фелицы». Это она понимала сама. Надо было что-то противопоставить, и она начала свои «милостивые беседы» с писателями. В их число попал сначала Крылов, а потом Клушин.

Позже Фаддей Булгарин, захлебываясь от восторга, писал об этом приеме Крылова («Северная пчела», 1845, № 8):

Результат этого «поощрения» сказался очень быстро: А. И. Клушин тут же написал низкопоклонную оду государыне и стал собираться в заграничную командировку на казенный счет, а несговорчивый И. А. Крылов, бросив все свои дела и литературные занятия, уехал из Петербурга скитаться по чужим местам, подальше от столицы. Уехал сам, не дожидаясь, пока его вышлют. Он хорошо знал, что с непокорными литераторами «великая» была коротка на расправу.