Навсегда с тобой

Глава 11

Следующие несколько дней дежурства на станции перемежались с работой в городе по подготовке рождественского праздника. В отношениях между Линн и Кристианом что-то изменилось.

Они не целовались, но случайные прикосновения, пожатия рук стали обычным делом. Если они не были вместе, что случалось нечасто, то звонили друг другу, обменивались посланиями. Не обсуждали только предстоящее событие.

Линн хотелось, чтобы все так и оставалось. Пока. Она хотела спросить Кристиана, не желает ли он поучаствовать в снежном пикнике в день Рождества вместе с ней и ее друзьями.

В четверг, за два дня до праздника, Линн отправилась с подругами за покупками в ближайший универмаг.

— Люблю девичники, то есть выходные дни. — Зои Хьюз оглядывала блестящие рождественские украшения и фонарики на потолке универмага. — Особенно если иду в магазин с подругами.

— Вот именно. — На Карли Портер были поношенный свитер и джинсы, но она весело улыбалась. — Мне нравится быть мамой, но у меня совершенно нет времени на себя.

— И не будет, пока твоя Николь не пойдет в колледж, — со смехом сказала Ханна.

Зои заговорщически улыбнулась Линн:

— У нас с тобой нет, по крайней мере, этой заботы.

— Ну не знаю, — сказала Линн. Где-то в глубине ее души что-то отозвалось болью, но она заставила себя улыбнуться. — Думаю, для тебя это ненадолго.

Карли подняла изогнутую дугой бровь:

— Ты и этот красавчик пожарный, кажется, очень сблизились.

Зои кивнула:

— Он очень мил.

— Конфетка, — добавила Ханна.

Линн посмотрела на каждую по очереди:

— Вы же замужние женщины!

Ханна рассмеялась:

— Правда. Но смотреть-то мы можем.

— Вот и я только смотрю, — сказала Линн. — Хотелось бы мне, чтобы мы не работали вместе над этим праздником.

— Скажи это Кристиану, — поддразнила Зои. — Он выглядит так, будто работает скорее над тобой.

Карли засмеялась:

— Детям он понравился. Они ждут не дождутся, когда вы вдвоем опять будете сидеть с ними.

Зои удивленно посмотрела на Линн:

— Вы с ним смотрели за детьми вдвоем?

— Нам надо было кое-что сделать, и мы решили, что, когда дети лягут спать, мы сможем поработать, — объяснила Линн.

— Он по уши в тебя влюблен, — заметила Карли.

Линн боялась надеяться…

— Ты думаешь?..

— Брось ты! — сказала Зои. — Ты знаешь этих ребят лучше всех. Мужчина не станет сидеть с детьми, если у него нет высших целей.

— Джек сидел для Карли, — парировала Линн.

— Джек был помешан на Карли, несмотря на ее шестилетнее отсутствие, — заметила Ханна. — Между прочим, дети сказали мне — вы с Кристианом целовались.

Линн залилась краской.

— Давай кайся, — засмеялась Зои.

Линн вспомнила губы Кристиана на своих губах, и ей стало жарко.

— Поцелуй под омелой. Больше ничего.

Зои вздохнула:

— Я помню, как Син в первый раз поцеловал меня под омелой. Омела должна была бы непременно украшать жилища круглый год.

— Это я его поцеловала.

Три женщины посмотрели на нее с удивлением:

— Ты?!

— Я хотела поскорее покончить с этим и собиралась лишь чмокнуть его в щеку, а он повернул голову, и поцелуй пришелся в губы.

Зои выпрямилась:

— И?..

— И разве мы не хотели посмотреть платья? — спросила Линн.

Линн вышла из примерочной кабинки в платье, которое, как ей казалось, идеально подходило для обеда и аукциона на празднике рождественского волшебства в Худ-Хемлете.

— Ну как, вам нравится?

Три пары глаз критически смотрели на нее.

У нее упало сердце.

— Я выгляжу толстой?

— Ничуть, — сказала Ханна. — Оно прекрасно подчеркивает твои формы.

Карли наморщила нос:

— Просто оно…

— Ты же идешь на рождественский праздник, а не на похороны, — перебила Зои.

— Черный цвет универсален, — заметила Линн.

— Черный цвет нуден. — Зои сделала жест рукой. — Отвернись.

Линн отвернулась.

— Я сейчас вернусь. — И Зои исчезла.

Линн посмотрела на себя в зеркало и вздохнула:

— Я не умею выбирать платья.

— Не волнуйся. — Зои вернулась с целой охапкой разноцветных блестящих нарядов. — У тебя есть я — спец в этом деле.

В воскресенье Кристиан, отдежурив смену, вышел со станции. На синем небе ни облачка. Чудесный день для их мероприятия.

— Погода великолепная. — Он посмотрел на Линн, которая шла к своей машине. — Мы непременно увидим рождественское волшебство.

— Ты же знаешь, как часто в горах меняется погода, — сказала она, закидывая сумку в машину. На ней были джинсы, красный свитер, полосатый шарф и колпак Санты. — Ты готов?

Кристиан был готов провести с Линн еще двадцать четыре часа. Он провел с ней предыдущие сутки, не считая выездов на вызовы. Но не готов был думать о том, что будет потом. По крайней мере, им еще надо добраться до Смит-Рок.

— Пошли.

Они пошли к Главной улице.

— Сегодня утром тут очень большое движение, — заметила Линн.

Но когда они повернули за угол, она охнула. Тротуары Главной улицы были буквально запружены народом. Группа хористов, одетых в костюмы времен королевы Виктории, пела рождественские гимны. На углу Главной и Первой улиц продавали жареные каштаны. Соблазнительный запах наполнял прохладный горный воздух.

— Да! — Кристиан ударил кулаком по ладони. — Это здорово!

Линн наморщила лоб:

— Праздник должен начаться только в десять.

— Обижаться никто не будет. Пошли. — Он взял ее затянутую в перчатку руку в свою. — Давай дойдем до информационной будки.

Торговцы и деловые люди Худ-Хемлета улыбались. У дверей кафе образовалась очередь. Еще одна очередь выстроилась у пивного бара, где сегодня продавали специальное рождественское пиво.

Линн сжала руку Кристиана:

— Просто поверить не могу.

— А ты поверь!

Когда они подошли к информационной будке, она осторожно высвободила свою руку из его руки.

— Вот они! — торжественно провозгласил Син Хьюз. — Чрезвычайные полномочные сопредседатели комитета.

— Придержи свои аплодисменты, — ответила ему Линн. — Нам еще предстоит работа.

Послышался звон колокольчиков.

Красивая черная лошадь везла украшенные зелеными гирляндами зелено-красные сани. Два висевших на красных лентах фонаря ритмично покачивались. Возница в плаще и цилиндре, казалось, только что сошел со страниц какого-нибудь романа Диккенса.

Рождественское волшебство. Кристиан не сомневался в его существовании. Если бы Линн могла заметить его! Почувствовать… Может быть, она сможет к концу дня…

Вечером Линн вошла в фойе городской ратуши, где должны были состояться обед и молчаливый аукцион. В блестящем голубом платье и серебристых туфлях она чувствовала себя сказочной принцессой. По настоянию Зои Линн распустила волосы, чего не делала никогда. Впрочем, украшений она тоже никогда не носила.

Успех этого дня превзошел все ожидания. Бочонки были переполнены игрушками. Даже автомобильные пробки на въезде в город не остудили всеобщего энтузиазма.

Она вошла в зал, украшенный белыми лампочками, усыпанными снегом елками, тюлевыми занавесями и серебряными звездами. Все выглядело волшебно! Благодаря спонсорам обеда — винодельческой фирме «Велтон Вайнерис» и компании «Цветы Худ-Хемлета».

— Ого, Томас! — О'Райен смотрел на нее с мужским восхищением. — Ты выглядишь… очень мило.

— Спасибо.

О'Райен продолжал смотреть на нее. Точнее, на ее грудь.

— Тебе бы стоило чаще надевать платья.

И куда бы она ни пошла, везде ей делали похожие комплименты. Красавчик Джонни Герхард, владелец базы и школы для сноубордистов, поинтересовался ее планами на новогоднюю ночь.

Комплименты придали Линн уверенности в себе. Может быть, Кристиан захочет провести праздники с ней?

Кристиан стоял в другом конце зала, такой эффектный в своем синем костюме, белой рубашке и галстуке. Она пошла к нему, лавируя между гостями.

Когда он увидел ее, его глаза широко открылись, лицо расплылось в улыбке.

— Ты выглядишь потрясающе!

Линн задрожала от удовольствия:

— Спасибо.

— Нет, тебе спасибо. — Его взгляд словно ласкал ее. — Так ты составила планы на Новый год?

Она лукаво улыбнулась:

— Возможно.

— Иди сюда. — Он провел ее шагов на десять вправо. — Ой, смотри, мы стоим прямо под омелой.

— Кристиан…

— Иди сюда, — настаивал он. — Это традиция.

Все смотрели на них. Линн смутилась. Она не любила быть в центре внимания, но ей очень хотелось почувствовать губы Кристиана на своих губах. Даже если придется целоваться публично. Никто ничего не скажет. Ведь это поцелуй под омелой…

— Давай, только быстрее!

Она раскрыла губы, он наклонился и коснулся их губами.

Искры. Опять. Такие яркие. Она едва не вскрикнула. Куда до них фейерверкам и новогодним салютам! Ничто не могло сравниться со сладостным чувством, которое дарил ей поцелуй Кристиана.

Его губы давили на ее губы с желанием и страстью. Она подалась вперед, стремясь быть к нему ближе.

Пламя. Но тушить его не надо. Она не против сгореть в нем.

А поцелуй длился и длился…

Кто-то кашлянул. Командир пожарных.

Линн резко отстранилась от Кристиана. Губы и щеки горели, сердце сильно билось. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох. Но это не помогло.

— Спасибо…

В его глазах было желание.

— Мы продолжим позже, когда вокруг нас будет поменьше зрителей.

Губы Линн дрожали. Она хотела одного: опять поцеловать Кристиана.

Она кивнула:

— Пора приступать к исполнению наших обязанностей.

Во время обеда Линн так и не поела — у нее не было на это времени. Она занималась благотворительным аукционом. Впрочем, ей особенно ничего и не хотелось — кроме поцелуев Кристиана.

У Линн было такое чувство, словно она летала, словно каблуки ее серебристых туфель не касались пола.

Ей нравилось чувствовать себя особенной, желанной, женственной — этой стороной своей природы она слишком долго пренебрегала, стремясь быть просто своим парнем.

— Вот это был поцелуй! — сказал ей Полсон. — Но ты знаешь Велтона…

— Я сказала ему, чего хочу! — Линн вскинула подбородок. — Он не стал бы меня так целовать, если бы не переменил мнение и не хотел того же, чего хочу я.

— Ты в него влюбилась…

— Да. Ты прав. — Ни с кем никогда Линн не испытывала таких чувств, как с Кристианом. — У меня сердце все еще колотится после его поцелуя.

Полсон поморщился:

— Ли…

— Я ценю твою заботу, Билл, правда, но все будет хорошо. Я знаю, что делаю.

Кажется, она его не убедила.

— Надеюсь, ты не разочаруешься…

Кристиан стоял с сестрой и ее мужем. Его бабушка, дедушка и Оуэн уехали. Его двоюродный брат хотел попасть домой пораньше — он все еще чувствовал последствия травм и ходил на костылях.

— С кем это ты целовался? — спросила его беременная сестра Бриана.

— С Линн Томас. — Кристиан выглядывал ее в толпе. Ему не терпелось опять встать с ней под омелой. — Она из той команды спасателей, которая нашла нас с Оуэном.

— Так это она? — удивился его зять Джефф. — Мы встречались, когда вас спасали. Она здорово работает.

«А еще лучше целуется», — подумал Кристиан и хмыкнул.

— Я думала, Келли навсегда отбила у тебя охоту к чему-либо серьезному, — заметила Бриана. — Приятно узнать, что я была не права. Линн будет с нами на Рождество?

Рождество проводят вместе только люди, связанные какими-то отношениями.

Кристиан поднял руки:

— Ну, сестричка, ты все не так поняла. Между нами нет ничего серьезного.

От одной мысли об этом воротничок его рубашки стал давить ему на шею.

— Но этот поцелуй…

— Всего лишь праздничный поцелуй под омелой, — объяснил он. — Линн прекрасно знает мое отношение к связям.

Но в глубине души Кристиан надеялся, что она примет его предложение о встрече Нового года. Может быть, согласится на что-то ни к чему не обязывающее, захочет просто развлечься, получить удовольствие…

Бриана нахмурилась:

— Знаешь, если ты не хочешь прожить жизнь как наш отец… Нельзя от всех убегать!

— Я ни от кого не убегаю.

Она посмотрела на него с сомнением:

— Ну, если ты так говоришь. Но ты же не хочешь навсегда остаться одиноким?

— Если я останусь одиноким, то, значит, таков будет мой выбор.

— Настоящий выбор — быть с теми, кого ты любишь. Твой выбор, Кристиан.

— Этот выбор означает пожертвовать чем-то. — Он посмотрел на часы. — Я найду тебя позже.

И он направился к аукционным столам.

— Велтон, — Полсон отвел его за одно из больших деревьев, украшенных белыми лампочками и красными бантами, — какого черта ты творишь с Линн?

Линн, а не Томас.

— Если ты имеешь в виду поцелуй…

— Все болтают об этом поцелуе. Даже шеф. — Глаза Полсона потемнели. — Оставь ее в покое. Линн не заслуживает, чтобы ее сердце разбил наглец, не достойный чистить ей сапоги.

Кристиан поднял руки так же, как когда говорил с сестрой:

— Сердце тут ни при чем, дорогой. Это был просто поцелуй.

— Возможно, это твое мнение, — Полсон понизил голос, — но Линн так не считает. У нее глаза блестят из-за тебя. Уладь это дело, пока ей не стало еще больнее.

— Хорошо, улажу. — Кристиан пожал плечами. — Но ты слишком тревожишься.

Через пятнадцать минут Линн подошла к нему, красивая, сияющая. Ее глаза блестели. Но это ничего не значило.

— Ну, — сказала она, задыхаясь, — ты был прав. Мы получили больше игрушек, чем нам надо.

— Здорово! — Кристиан поборол желание коснуться ее длинных волос. Ему нравилось, что она наконец распустила их. Они казались мягкими и шелковистыми. — Все обернулось лучше, чем я мог себе представить.

— Я знаю. — Линн словно светилась. — У меня самое рождественское настроение. И кстати, о Рождестве. Я подумала — не хочешь ли ты пойти с нами на снежный пикник в день Рождества? Мы ходим каждый год.

Приглашение на Рождество могло значить только одно: Линн хотела связи с ним. У Кристиана упало сердце. Полсон был прав. Бриана тоже.

Разочарование заставило его напрячься.

Линн Томас такая же, как все остальные. Она думает, что он сдастся и будет жить, как она хочет.

Ну уж нет! Он был с ней честен. Не его вина, что она не захотела слушать.

— В день Рождества я буду с моей семьей.

— Но это же только пара часов, — объяснила она. — Мы никогда не задерживаемся надолго, чтобы все могли вернуться к своим семьям.

Он не мог позволить, чтобы его заставили сказать «да». Ни по какому поводу.

— Нет, спасибо.

— Что ж, хорошо. — Линн избегала встречаться с ним взглядом. — Я видела тебя с твоими родными. Похоже, у вас все хорошо.

— Да, мосты наведены. — За это Кристиан должен быть благодарен ей. Но если бы он сказал что-то в этом роде, у нее могло бы создаться неверное впечатление. — Я показал деду пустующее здание магазина на Главной улице. Спросил, не хочет ли он открыть тут дегустаторскую и магазин.

— Я рада за тебя, Кристиан. — Но в голосе Линн не слышалось радости. Она выглядела несколько расстроенной. Но это не его дело. Лучше ее сейчас немного расстроить, чем потом причинить ей сильную боль.

— Спасибо тебе за отличную работу.

Ее лицо просияло.

— Это было общее усилие, почетный сопредседатель.

— Да, кстати. — Он переступил с ноги на ногу. — Я сделал все это, только чтобы вернуть долг тебе и всей команде спасателей, которая выручила нас с Оуэном. Теперь у тебя достаточно игрушек для раздачи, у ГСПСО — денег на новое оборудование. Мы в расчете.

Ее взгляд помрачнел. Она явно растерялась.

— Так все это — только способ вернуть нам долг? Но мы спасали тебя не для того, чтобы что-то от тебя получить.

— Ты сама говорила, что рада, как все получилось.

— Ты тоже так говорил. — Линн посмотрела ему в глаза. — А поцелуи под омелой… имели ту же цель?

— Это было приятно. — И тут же Кристиан понял, что это не вся правда. — Ты же знаешь, я не искал ни подружку, ни чего-то серьезного.

Ее лицо не выразило никаких эмоций.

— Да, ты ясно дал мне это понять.

Взгляд Линн устремился куда-то поверх его плеча. Он обернулся. Рейчел махала Кристиану веткой омелы.

Линн криво усмехнулась:

— Эта журналистка, кажется, пока не усвоила: ты не ищешь подружку на Рождество. — В голосе Линн слышалась явная обида.

Кристиан чувствовал себя негодяем, но так лучше. Может быть, на этом все кончится…

— Если целуешь девушку, это еще не значит, что она стала твоей подружкой.

Ее глаза потемнели.

Кристиану это не понравилось. Он тронул ее за руку, но она отдернула свою руку:

— Нет!

Такая ее реакция обеспокоила его.

— Эй, мы же друзья!

— Нет, новичок. Мы никогда не были друзьями. Друг не должен расплачиваться с другом за помощь. — От того, каким тоном Линн это сказала, он почувствовал себя самым отпетым негодяем. — Лучше бы ты подошел к Рейчел…

Он открыл рот, хотел что-то ответить, но Линн уже шла прочь.

Кристиан смотрел, как она уходит, и ему казалось, что его грудь вот-вот разорвется. Но что он мог сделать? Что сказать? Они хотели от жизни разных вещей.

— Кристиан! — Рейчел, в коротком блестящем красном платье, с веточкой омелы в волосах, возникла перед ним. — Теперь моя очередь целоваться с пожарным под омелой.

Линн по привычке сдержала себя. Ее лицо, когда она шла к выходу, не выражало никаких эмоций. В гардеробной она задержалась, чтобы забрать пальто и сумочку.

Ханна вышла из дамской комнаты и бросилась к ней:

— Ты куда?

— Домой.

— Но еще рано.

— Ну… — Ее голос сорвался.

Ханна взяла ее за руку:

— Что случилось?

— Ничего. Все. Я чувствую себя так глупо. — Она засопела. — Я не нужна Кристиану. Он просто хотел расплатиться с ГСПСО за спасение — свое и Оуэна.

— Я видела, как он тебя целовал…

— А сейчас он под омелой точно так же целует телерепортершу. Я… Мне не отдают предпочтения.

— Ли…

— Сама не знаю, почему я так расстроилась. Я как-то несоразмерно все раздуваю. — Она надела пальто. — Нас ничто не связывает. Мы просто поцеловались пару раз.

— Ты что-то чувствуешь к нему.

— Чувствовала. В прошедшем времени. — Одиночество ослабило ее, и она совершила ошибку. Больше это не повторится. — Мы с Велтоном сослуживцы. И только.

Глаза Ханны были полны сочувствия.

— Хочешь, я подвезу тебя домой?

Линн приехала на обед с Ханной и Сином, но могла дойти домой и пешком.

— Спасибо, но я уже овладела собой.

Ханна обняла ее:

— Позвони мне, если тебе что-нибудь будет нужно.

Линн вышла не оглядываясь. Однако, сделав несколько шагов по снегу в туфлях на высоких каблуках, поняла: дойти до дома пешком невозможно. Надо на чем-то доехать. Перед ней было одно-единственное транспортное средство — лошадь, запряженная в сани. Она кивнула вознице и забралась в сани. Возница протянул ей шерстяной плед, и сани помчались по Главной улице.

Нет, все-таки рождественского волшебства не существует! Если бы оно присутствовало в жизни, ей не было бы так скверно сейчас…