Навстречу звездам

Глава вторая. ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОНСТРУКТОР

Ознакомившись с текущим положением дел в отраслях советского народного хозяйства, Генеральный секретарь вызвал на настольный дисплей содержание персональной страницы Максима Дмитриевича Игнатова. Он выбрал пункт «Личные материалы с ограниченным доступом», и после идентификации абонента на экране появился текст. Вождь налил себе чаю, поудобнее устроился в кресле и углубился в чтение…

«Максим Игнатов. Уроки прошлого

Тревога и надежда одновременно жили в сердцах жителей кубанской станицы Михайловская. Снег укрыл степные просторы. Где-то далеко, на берегу Волги, шла величайшая битва. В ожесточенной схватке сошлись силы добра и зла, света и тьмы, свободы и порабощения, жизни и смерти. Оккупанты и их прихвостни постоянно твердили, что Сталинград уже давно занят немцами, но на их наглых рожах нет-нет, да и появится растерянность…

Однако сейчас тревога достигла своего предела. Вчера, 15 декабря 1942 года, один из жителей зарубил топором немецкого офицера, надругавшегося над его тринадцатилетней внучкой. Все ждали возмездия…

Десятилетнему Вите Светловидову, младшему брату изнасилованной девочки, не спалось. Он вышел в степь и отошел примерно на километр. Он часто так делал — один на один с природой, не видя перед собой немецких ублюдков, он чувствовал себя свободнее. В одиннадцать вечера было темно, только половинка растущей луны слабо освещала снежные просторы…

Вдруг вдалеке послышался шум машин и лай собак. По дороге из райцентра в направлении станицы двигалась колонна. Это был эсэсовский карательный отряд. Раздались отрывистые гортанные выкрики офицеров, и станица была окружена плотным кольцом автоматчиков.

Врываясь в дома мирных жителей, вытаскивая их из постелей, избивая коваными сапогами и прикладами, не давая даже одеться, волокли гитлеровцы своих жертв — стариков, женщин, детей — на казнь. Заперев всех большом сарае, они обложили его сеном, облили бензином и подожгли. Потом запылали все дома, и станица, где Витя родился и провел счастливое и беззаботное детство, перестала существовать. Заживо сгорели все его родные, все друзья и одноклассники… Онемев от ужаса, задыхаясь от слез, неподвижно лежал он в снегу и смотрел на дико бушевавший огонь…

В свете пожара можно было легко заметить удовлетворение на лице командира карательного отряда, гауптмана СС Герхарда Грефа. Он был очень доволен операцией. Теперь его, наконец, заметят, теперь его обязательно повысят…

Его отец, Фриц Греф, был армейским офицером, а брат отца — профессором греческой филологии и по совместительству резидентом на территории России. Он приехал в Санкт-Петербург в 1913 году для работы в университете, благополучно пережил войну и обе революции. «Миссия» этого резидента была пожизненной и, что самое главное, наследуемой — такое нередко практиковалось в германской разведке. Передавалось «по наследству» и личное дело семейства: от кайзеровского режима к веймарскому, потом к гитлеровскому, а потом и к западногерманской БНД — благо, архивы удалось весной 1945 года, в последний момент, эвакуировать на Запад. С БНД тесно контактировал, будучи на службе в ГДР, и «второй Президент PФ» — тоже уроженец «северной столицы»…

В начале 1920 года в «фатерлянде» Фриц женился, появился на свет Герхард, а через двадцать лет, в сороковом году, — внук Адольф…

…Забегая вперед, необходимо отметить, что последнее «повышение» военного преступника Герхарда Грефа состоялось 11 марта 1946 года, на главной площади Краснодара…

Жестоко страдая от голода и холода, проваливаясь в снег, падая от изнеможения, но не сдаваясь, в одиночку шел десятилетний мальчик по безлюдной степи, по направлению к горам, возвышавшимся далеко на горизонте… Через несколько дней он уже не мог идти и только полз. На шестой день силы оставили его, он упал и больше не смог подняться. Очнулся он уже в партизанском лагере…

После окончания суворовского училища Виктор Светловидов поступил в учебное заведение органов государственной безопасности. За свою долгую сорокалетнюю службу он побывал на всех континентах, помогал революционерам прийти к власти и наладить работу органов защиты революции, а 22 августа 1991 года американский шпион Бакатин досрочно, за несколько месяцев до наступления шестидесятилетия, отправил полковника Светловидова в отставку.

За два месяца до трагедии моя жена Надя, заканчивавшая предпоследний курс МГТУ имени Баумана, сообщила радостную новость: я скоро стану отцом. Мы, конечно же, были счастливы и строили планы на будущее… Но будущего у нас не оказалось…

Это случилось в субботу, 8 июня 2002 года. Было уже шесть часов вечера, а Надя все еще не возвращалась. Она позвонила сразу после экзамена, порадовала меня получением отличной оценки и сказала, что выезжает. От сокурсников я узнал, что еще в полдень они видели ее выходящей из здания. Ее мобильный телефон молчал. Не находя себе места от волнения, попросив родителей в случае чего сразу же позвонить мне, я помчался в отделение милиции.

— Ну что вы нас отвлекаете? — жирный мент, от которого воняло перегаром, неприязненно взглянул на меня. — Может быть, она на дискотеку пошла. Дайте фотографию… Видите, какая хорошенькая… Наверное, у нее новый друг появился…

Мне стоило огромного напряжения сил сдержаться.

— Может быть, ей плохо. Она на четвертом месяце беременности. Дайте запрос в больницы… морги, — тихо добавил я.

— Сами звоните. Вот вам распечатка телефонов. Мы только через три дня принимаем заявление о пропаже. У нас и так полно «глухарей».

Бессонная, полная тревог и ужаса ночь ушла на звонки и поиски. Все было безрезультатно. Прошли еще сутки. Заявление, в конце концов, после долгих пререканий приняли. Наконец, вечером 10 июня в квартире раздался звонок. Я кинулся снимать трубку.

— Здравствуйте. Здесь местожительство гражданки Игнатовой Надежды Ивановны?

— Да, здесь. Что с ней?

— Вы должны приехать к нам в прокуратуру.

— Куда?! Что с ней? Отвечайте же! Кто вы?

— Следователь Светловидов. Вы ее муж?

— Да!

— Приезжайте, это не телефонный разговор… Запишите адрес…

Через полтора часа я был уже у него в кабинете. Его пока еще не было коллега сказал, что он сейчас у экспертов и придет с минуты на минуту. По телевизору в это время показывали, как шестилетние мальчишки вкалывают себе в вены какую-то мутную коричневую гадость, как они мучаются от ломки, как нюхают клей в полиэтиленовых пакетах, как две полуголые лесбиянки перед сошедшей с ума многотысячной молодежной аудиторией поют: «Мальчик-гей, мальчик-гей, будь со мной понаглей!..»

Через десять минут в кабинет вошел Павел Светловидов с папкой в руке. На лице сорокалетнего следователя просматривалось… даже не возмущение или сочувствие, а какая-то растерянность, словно то, что произошло, было выше даже его, работника органов, понимания…

— Меня зовут Павел Викторович. А вас — Максим Дмитриевич. Так?

— Да. Что же, наконец, случилось?

— Я веду уголовное дело об убийстве Надежды Игнатовой.

— Она мертва? Ее убили? — от ужаса у меня перехватило дыхание. Но подлинный ужас был впереди…

— Сегодня утром на пустыре, на Третьей Черепковской улице, — он показал на то место, где пересекались МКАД и Рублевское шоссе, — был обнаружен труп молодой женщины. Мы сравнили ее приметы с теми, которые были в ориентировке вашего отделения милиции. Вот ваше заявление и фотография. Эксперты подтвердили сходство. Для окончательного официального установления личности потерпевшей вы или другие близкие родственники должны ее опознать.

— Ее застрелили? Или машина сбила? Что ей понадобилось у Рублевского шоссе?

— Пока не известно. Судя по всему, ее похитили.

— От чего она умерла?

На лице Светловидова на мгновение промелькнуло смятение. Овладев собой, официальным языком он тихо ответил:

— От тяжелых травм, несовместимых с жизнью…

…Только после Революции, по допросам и видеосъемкам, была воссоздана полная картина этого жуткого преступления.

Выйдя из главного входа, Надя направилась по набережной Яузы в сторону троллейбусной остановки. У нее было отличное настроение, не знала она, что ее ждет… Улица была безлюдной. Вдруг белый «Мерседес-600», до этого следовавший за Надей сзади, поравнялся с ней. Два представителя «золотой молодежи» быстро подкрались к ней сзади и, ударив по затылку, затащили в машину. Здесь они усыпили ее инъекцией снотворного.

На Кутузовском проспекте их остановил для проверки наряд ДПС. Молодой лейтенант заглянул в салон и увидел четырех парней и девушку, спавшую посреди заднего сиденья. Бледность и как-то неестественно запрокинутая голова насторожили милиционера, но документы были в порядке, и «мерседес» пришлось отпустить. На всякий случай офицер записал его номер в свой блокнот и постарался запомнить лица пассажиров.

Въехав в ворота, «мерседес» оказался за четырехметровой стеной, окружавшей роскошный особняк Андрея Гнилова — одного из десяти самых богатых олигархов российской оккупационной зоны. Он был построен всего два года назад, уже при новом американском наместнике. Земля под него Гнилову досталась «с боем»: кого-то из владельцев скромных дач в этой части Барвихи выкинули «по-хорошему», не заплатив ни копейки; кого-то пришлось отправить «в лучший мир»…

С гордой самодовольной ухмылкой восемнадцатилетний, нигде не учившийся и не работавший сын Гнилова, Борис, въезжал в свои владения на подаренной ему сегодня, в день совершеннолетия, новой дорогой иномарке. Въезжал вместе со своими «корешами», тоже сыновьями богатейших бизнесменов — Мойшей Эйдельманом, Изей Ароншпицем и Андреем Хавкиным. У последнего было очень увлекательное хобби: он «наезжал» своим «мерсом» на какой-нибудь «жигуленок», жестоко избивал всех его пассажиров и под угрозой смерти заставлял отдавать квартиру и все имущество. Не потому что ему не хватало денег — просто он ловил кайф… Власть над бедняками очень возбуждает страдающих комплексом неполноценности богачей-извращенцев…

У тунеядцев было приподнятое настроение. Утром была торжественная оргия с черной икрой, французским коньяком и валютными шлюхами, а сейчас в машине находилась простая девушка «из черни», с которой можно поразвлечься как душе угодно. Это — не то, что проститутки. Это — «клубничка» более высокого порядка…

«Новые хозяева жизни» внесли Надю в подвал. Он представлял собой оборудованную «по последнему слову техники» пыточную камеру. Раздев девушку и положив ее на специально оборудованное ложе, они закрепили ее руки и ноги и сделали ей укол. Надя открыла глаза и обнаружила себя раздетой и привязанной к ложу. Извращенцы тем временем неторопливо доставали из шкафов оборудование, аккуратно раскладывали инструменты. От ужаса Надя закричала:

— Мамочка! Максим! Помогите!

Подонки захохотали. От возбуждения у них выпучились глаза. Ее крики только распаляли их гнусную похоть.

— Пожалуйста, пощадите! Пощадите! Ради всего святого!

Эйдельман приблизился к ней и провел рукой по телу.

— Смотрите, эта сука беременна! Вот проклятые гои! Вам, русским свиньям, что было сказано? Пятнадцать миллионов! Пятнадцать! А вы всё размножаетесь, как скот! Мы, что ли, должны сокращаться? Ну ничего! Не хотите сами сокращаться — мы вам поможем! А щенка твоего мы прямо сейчас вынем из тебя и башку ему отрежем! И в рот тебе запихнем!

Надя начала шептать молитву «Отче наш», но Эйдельман в бешенстве ударил ее по лицу:

— Ах ты, проклятая «нохри»! Как ты смеешь в моем присутствии поминать распятого «покойника», да еще в священный шабат?!

— Молись не молись, детка, никто тебе тут не поможет! Ты в Барвихе настоящей столице России! Такие, как ты, тут появляются только в виде нашего лакомства! Тут многие богатые господа так развлекаются! — с лицемерной грустью произнес Ароншпиц.

— К нам сегодня приходил зоо-некро-педофил, — скривив рожу в дегенеративной ухмылке, подал свой отвратительный, нарочито писклявый голос Хавкин, — мертвых маленьких собачек он с собою приносил… У-ти, какая лапочка! — ущипнул ее за грудь.

— Доктор прописал операцию, — облачаясь в белый халат, спокойно провозгласил именинник…

…Только через пять невыразимо долгих часов Надя умерла…

Изуродованное почти до неузнаваемости, многократно изнасилованное, с содранной кожей и вынутыми заживо внутренностями и костями, вынесли «новые русские» тело Нади, упакованное в полиэтиленовый мешок, и запихнули в багажник. Они не были голодны — ведь на глазах умиравшей в страшных муках жертвы выродки отрезали у нее мясо, тут же готовили его на микроволновке и пожирали. Все это они тщательно снимали на видеокамеру…

— Ну что, закопаем ее где-нибудь? — спросил Ароншпиц.

— Напротив, пусть валяется на видном месте! — жестко возразил Гнилов. — Покажем быдлу всю силу нашей власти!

Отец у Нади умер еще десять лет назад, а мать, узнав от обстоятельствах случившегося, выбросилась с девятого этажа и разбилась насмерть. Преступников все же нашли, как ни странно: по рапорту лейтенанта ГИБДД прокуратура арестовала ублюдков, но, разумеется, менее чем через час они уже были на свободе. На следующий день по устному распоряжению генерального прокурора Устинова уголовное дело в отношении Бориса Гнилова, Моисея Эйдельмана, Израиля Ароншпица и Андрея Хавкина было прекращено «за отсутствием состава преступления». В тот же день все материалы дела бесследно исчезли. Еще через день был взорван «москвич» с находившимся в нем Павлом Светловидовым, его женой и двумя дочерьми. Еще через день иномарка без номеров насмерть сбила офицера дорожно-патрульной службы, а еще через два дня и в мою семью пришла новая страшная трагедия…

Не отдавая себе отчета в своих действиях, я бесцельно бродил по ночным московским улицам. Нет нужды говорить о своих чувствах — да и все равно этого не передать словами. То я присматривался издалека к компании характерного вида молодчиков, не решаясь, однако, пока обратиться к ним по поводу покупки пистолета, то у меня возникало желание покончить с собой… В четыре часа уже начало светать. Я дождался открытия метрополитена и поехал домой.

У подъезда стояли машины пожарной охраны, службы спасения и скорой помощи. Из окон находившейся на втором этаже нашей квартиры клубами валил густой черный дым. На носилках вынесли моих родителей. Включив сирену, машины «скорой» понеслись по улице. Страшно звучит, но я уже привык к трагедиям… В каком-то полубессознательном состоянии я попытался войти в выгоревшую дотла квартиру, но мне не позволили. Пожар еще не был до конца потушен.

Позже я узнал, что в окна были брошены бутылки с зажигательной смесью и сигнальные ракеты. Все произошло точно так же, как и за несколько дней до этого в Южно-Сахалинске. Там рыбная мафия «заказала» генерала-пограничника, из-за принципиальности которого она недосчиталась десятков миллионов долларов… Тут, конечно, действовали другие — достойные ученики сахалинских бандитов… Исполнителей, как всегда, не нашли, да и не искали. А заказчики и так были ясны. Отец и мать получили несовместимые с жизнью ожоги и умерли в тот же день в институте Склифосовского.

Но в ту минуту я этого еще не знал. Выйдя на улицу, я увидел пожилого человека, стоявшего в стороне и внимательно смотревшего на меня. Его лицо мне напоминало кого-то, но я так и не мог вспомнить, кого.

— Здравствуйте, Максим, — тихо обратился он ко мне, когда я подошел к нему поближе. — Я Светловидов Виктор Иванович, отец Паши. Он вел дело об убийстве вашей жены. Я только что похоронил Пашу и его семью. Я хотел познакомиться с вами, но приехал сюда, когда тут уже полыхал пожар. Я думал, вы сгорели…

Да, он очень похож на своего сына.

— Вы думаете, за этим стоят эти суки?

— Безусловно, кто же еще? Надежда и опора новой России!.. Вы, конечно, догадываетесь, что пытались убить вас?

— Да, разумеется… Но почему? Ведь у них и так связи в генпрокуратуре, они неприкосновенны.

— Ну, во-первых, хотят показать свою власть и испытать удовольствие; во-вторых, они ездят без охраны и не желают постоянно испытывать ощущение нависшей смерти из-за угла. Вы ведь наверняка хотите их пристрелить?

— Конечно. У вас ведь есть пистолет? Я умею неплохо стрелять из него. Дайте мне, и я отомщу и за Надю, и за родителей, и за вашего сына.

— Успеется. Еще постреляем. Гниловская семейка задумала одно преступное дельце. Надо его сорвать. У меня созрел план. Вы со мной?

— Это и так ясно. Мне терять уже нечего.

— Тогда не будем терять времени и поедем отсюда, пока заказчики не узнали, что вы невредимы. Поедем на квартиру моего друга. У вас есть сотовый телефон?

— Да, вот…

— Они могут по сигналу определить местонахождение, включить микрофон и подслушать — даже в выключенном, казалось бы, состоянии. Поэтому не просто нажмите на кнопку выключения, а вообще выньте аккумулятор.

Мы сели в «копейку» и, стараясь не привлекать особого внимания, поехали. Опытным взглядом разведчика Светловидов всматривался в идущие сзади машины, кружил по городу, избегая «хвоста» и мест, где были установлены телекамеры…

— Вы знаете, кто такой Гнилов-старший? — спросил он меня, когда мы вошли в квартиру и расположились на диване. — Бывший патологоанатом. Да-да! Наши олигархи экономических академий не кончали. Один инженер-системотехник, другой — актер… Теперь вот и труженик морга объявился. В семьдесят восьмом его осудили за изнасилование с извращениями, через три года он бежал из «зоны» и жил по поддельным документам до «перестройки». А теперь вон куда вылез!.. Вообще, в его особняке в Барвихе каждый месяц творится нечто подобное. Сам папаша развлекается, собственноручно заживо кромсает тела жертв. И выродка своего научил этому ремеслу. Гены — что и говорить! И возраст тот же — восемнадцать… «С быдлом можно и нужно делать все, что захочешь!» — вот его слова. Он и до заключения был ненормальным, а там, видно, зеки ему «горячий» прием устроили, и совсем у него крыша поехала… Все «новые русские» такие, все поголовно… Обычно их агенты забирают беспризорных детей — тех, кого не станут искать. То, что произошло на прошлой неделе, — исключение. Сами извращенцы по случаю дня рождения сынка решили схватить на улице первую попавшуюся девушку. Вообще, чуть ли не каждый второй обитатель Барвихи так же делает — это сейчас модно среди «элиты». Или приносят человеческие жертвы сатане — верят, что именно он обогатил их… Вкусов много… Часто в его доме или соседних особняках собираются самые богатые и могущественные хозяева России и решают судьбы десятков миллионов людей. Разумеется, не в их пользу… Их навещают иностранные «партнеры», к ним на «консультации» приезжают Волошин, Сурков, Касьянов, Греф. Даже сам Путин бывает у них…

…Утром 12 июня 2002 года, в день независимости властей России от собственного народа, в квартире Глеба Павловского — главного специалиста кремлевской администрации по подлым политическим интригам — раздался телефонный звонок. Хозяин квартиры, запыхавшийся, красный, в это время усердно «пользовал» десятилетнего мальчика. Грязно выругавшись, он снял трубку и услышал голос руководителя президентской администрации Александра Волошина:

— Сегодня собираемся у Гнилова…

В одиннадцать часов в особняке Гнилова уже собрался «цвет нации» олигархи, «воры в законе», высшие государственные чиновники: премьер-министр Касьянов, председатель Совета Федерации Миронов, министр внутренних дел Грызлов, главный «прихватизатор» страны Чубайс, генеральный прокурор Устинов, министр «труда и социального развития» Починок, министр «экономического развития и торговли» Греф, вице-премьер по «науке и технологиям» Клебанов, начальник управления ФСБ по борьбе с «антиглобализмом и молодежным экстремизмом» Фашин, начальник администрации президента Волошин со своим замом Сурковым, главный «политтехнолог» режима Павловский, «министр культуры Российской Федерации» Швыдкой; американские, английские и немецкие бизнесмены, политики и разведчики, а также другие «господа». Прошелестел слух, что, может быть, высокое собрание почтит своим присутствием Сам… Золотые цепи на груди «хозяев», бриллиантовые колье на их женах и любовницах…

Сперва все прошли в гостиную. Каждому был подан бокал, и начался «деловой» разговор.

— Ну что, скоро разделаетесь с коммуняками? — спросил Гнилов у Волошина.

— Скоро. Уже зачистили их в Думе, отобрали все комитеты… Отработали технологию насильственной замены красных губернаторов на компетентных диктаторов — генералов ФСБ — как в Воронеже два года назад и недавно в Смоленске. Это оказалось очень просто — достаточно немного пострелять и тем самым запугать красных чиновников и быдло. Нам очень помогли преступные авторитеты — они под страхом развязывания криминального террора в городах заставляли быдло голосовать за генерала ФСБ Маслова… Но это только начало. Настоящие расправы впереди. Мы принимаем закон о борьбе с экстремизмом — персонально для них… Чтобы убедить быдло в необходимости закона, мы готовим провокации со «скинхедами» и антисемитскими заминированными плакатами на видных местах… Сами «скинхеды» — это очень выгодный для нас проект, преследующий несколько целей… Функция каналирования — таким образом мы каналируем неизбежную протестную энергию молодежи не в коммунистическое русло… Функция стравливания. В идеальном случае мы, надеюсь, сможем натравить их на красных. Многие высшие руководители правых экстремистов — наши люди. Они помогут рядовым «скинам» забыть, что беспрецедентно «великой» Россия была как раз при коммунистах; что она сумела подчинить себе полмира, но, к счастью, ненадолго… Потом функция громоотвода — нам нужно, чтобы именно таких, как они, называли фашистами — но не нас. Чтобы быдло думало, что фашисты — не защитники жесткой олигархической диктатуры, а лишь те, кто с бритой головой, вскинув руку, выступает «против жидов»… И, наконец, главная функция — функция присоединения. Мы поставим в один ряд с ними ВСЕХ, кто против власти, прежде всего коммунистов. Несколько крупных терактов-провокаций силами ФСБ — и готово. Репетиция 8 августа 2001 года в переходе под Пушкинской площадью прошла успешно… Таким образом, скоро все красные будут за решеткой…

— …Или в могиле. Мы уже создали спецгруппу. Она будет делать наиболее фанатичным краснозадым несчастные случаи, сердечные приступы. Для отдельных лиц, с которыми мы хотели бы поговорить перед тем, как казнить, подготовлены тайные застенки, инструментарий, хирурги… — На бледном, с ярко-алыми губами, лице Фашина появилось какое-то людоедское выражение, он ощерил свои длинные острые зубы…

— А я скоро отдам приказ ОМОНу в случае малейших эксцессов стрелять из автоматов на поражение в участников массовых акций под красным флагом, злобно добавил министр внутренних дел Грызлов. — Мы отучим их даже думать о том, как возражать властям! И вообще, надо побольше сокращать армию и наращивать внутренние войска и ОМОН, побыстрее создавать Федеральную гвардию, причем лучше всего ее комплектовать уголовниками. Чтобы держать быдло в узде, хороши любые средства! Ведь те силы, которые были нашими внешними врагами до Горбачева, теперь, наоборот, оберегают богатых господ. А наш единственный враг — быдло! Население непременно должно быть поделено на две неравных категории: одни должны пользоваться всеми благами цивилизации, а остальные — те, которые в рынок не вписались — должны жить в зоне сплошного управляемого социального бедствия и интенсивно вымирать как им приказано. И единственная задача силовых структур — охранять благополучную часть от основной массы населения. Я — обеими руками за социальный апартеид!

— Правильно! Наипервейшая задача нашего правительства — всемерная защита частной собствености! Мы должны делать все для того, чтобы сильные люди наслаждались как можно больше! Это и есть главный негласный критерий эффективности экономики в теории монетаризма! — подал голос Касьянов «Миша-Два-Процента». — Все для США! Они достойны этого — ведь это они создали надежную технологию изъятия богатств у быдла всего мира, а также культуру потребления и наслаждения, которой мы все с удовольствием пользуемся! Правильно, что МВФ вмешивается в экономику этой страны сильнее, чем в свое время вмешивался Госплан! А слабые сами виноваты! Крутиться надо! Защищать слабых противоестественно! — Сам Касьянов хорошо умел «крутиться» — брал с суммы каждой сделки, которую он визировал, два процента в свой карман.

— Скоро мы сделаем так, чтобы быдло платило даже за воздух, которым оно дышит! У каждого жилого дома будет хозяин, задача которого — не столько брать плату, сколько держать жителей в узде в политическом смысле, причем за счет самих же жителей. За каждым будет закреплен свой сектор. Мы разрешим таким компетентным людям самостоятельный частный политический сыск и телесные наказания в отношении голодранцев, равно как и в деревне — ведь вся земля — пашня, леса, озера — будет принадлежать достойным хозяевам, в том числе иностранным инвесторам. Снова будут батраки и крепостные. Будет введен институт личной наследуемой долговой зависимости крестьян и горожан. За нами сила! — уверенно заявил Герман Греф.

— Я не устану повторять, что нам не хватает твердости, жестокости и наглости, — громко сказал Чубайс. — Эту страну и этот народ надо так взять за шиворот и тряхнуть, чтобы все кости посыпались! Больше наглости!

— Все эти дальнейшие преобразования невозможны без жесткой политической власти, — начал размышлять вслух Павловский. — А эту власть можно построить только вокруг единого символа-личности — нашего президента. Жесткость зиждется на поклонении единой для всех иконе. Именно поэтому и создается культ личности Путина. Власть президента должна быть неограниченной, абсолютной и самодержавной. Непременно должна быть выстроена очень жесткая вертикаль власти, подчиняющаяся нашему президенту, а через него — американским партнерам. Президенту обязательно должны подчиняться также и те, кого он не назначал и не финансировал губернаторы, депутаты, негосударственные СМИ… Элите, как никогда, нужна дисциплина и консолидированность ради дальнейшего развития системы, и мы успешно провели спектакль с «Отечеством», чтобы выяснить, кто из чиновников и политиков предан генеральной линии до конца, а кто является крысой, бегущей с корабля — теперь мы точно знаем, кого поставить на первые роли, а кого на вторые… А взрывы домов как повод начать чеченскую войну, которая и сделала Путина президентом, — это гениальная идея наших западных партнеров! Да и сама война была спектаклем — обе стороны подчинялись единой воле. В 96-м специально было демонстративное унижение в Хасавюрте, чтобы потом сыграть на контрасте — уже тогда был принят сценарий перехода реформ в новую фазу. И Черномырдина в 98-м убрали затем, чтобы к моменту выборов он не был премьером. Идиот, размазня, нет у него бешеной активности и неистовой воли к власти — не то что у Владимира Владимировича… Нет, все-таки гениальная идея — взрывы домов! Потом они это повторили 11 сентября у себя, чтобы получить оправдание всему тому, что они будут делать, и закрепиться на наших южных рубежах. В случае чего им легче будет помочь нам… Абсолютно правильно определена главная цель — контроль над Россией, и даже не ее богатства им нужны, а невозможность возврата коммунистов. Ведь тогда Новому Мировому Порядку и проекту «Единый мир»[6] хана. Взбешенные русские коммуняки поголовно вырежут наших сторонников, поставят под ружье голодранцев со всего света, на этот раз уже по полной программе, — и все! Мало не покажется никому!

— Успешно идет процесс строительства партии власти — «Единство», а также молодежного пропрезидентского движения «Идущие вместе», — заявил заместитель руководителя президентской администрации Сурков, чеченец по национальности. — Я им сразу сказал: от вас не надо никаких идей и самостоятельных действий. Только поклонение нашему президенту и безоговорочное выполнение его воли. Рулить вами будем мы!

— Ну, наконец, заканчивается эта жуткая тягомотина с сыгравшим в ящик «Курском», — тяжело отдуваясь, начал свой «отчет» Устинов. — Нам стоило огромных усилий убедить быдло, что взрыв торпед произошел от внутренних дефектов одной из них, а не от атаки американского подводного крейсера. Да, чтобы подтасовать все, чтобы дать правдоподобное объяснение, «Курск» заранее снабдили бракованными торпедами — правда, сами по себе они бы все равно не взорвались. Жаль — при взрыве американцам досталось, еле дошли до норвежской базы… Мы хорошо поработали — первый отсек потихоньку подняли отдельно, самое главное вообще уничтожили. Все наглухо засекретили. Не от США — им-то все известно лучше, чем нам, — а от быдла! Те улики, которые на основном корпусе все же видны, мне пришлось лично загораживать своим телом при видеосъемке — благо, габариты позволяют! Ха-ха-ха! Как идиот, я вынужден был перед всей страной играть роль экскурсовода — чтобы было больше доверия…

— …А то мне быдло почему-то не очень доверяет… — посетовал Илья Иосифович Клебанов. — Напоминаю вам, господа, что акция по потоплению подлодки американцами была осуществлена по решению Мирового правительства. Новейший крейсер, да еще с самым лучшим экипажем, под командованием Героя России, — на дно! Это вам не «утилизация»! А те страшные для американцев торпеды, на которых мы взвалили вину, теперь уже не угрожают нашим партнерам по строительству глобального общества — мы их сняли с вооружения… Да, за семьдесят лет выпадения России из единого мирового проекта она сумела накопить массу НЕСООТВЕТСТВИЙ между тем, что ей предназначено в рамках Нового Мирового Порядка, и тем, что пока есть у нее в наличии. Это армия с ядерными ракетами, океанский флот, ВПК, космос, наука, образование… Все то, что позволяет какой-либо стране развиваться независимо от глобальной воли, должно быть уничтожено! Хотя накоплено столько, что до сих пор не можем уничтожить, мы неуклонно идем по этому пути и даже ускорили этот процесс с приходом Путина к власти! Правильно решили за океаном — приказать Путину затопить «Мир» и ликвидировать бывшие советские базы в Лурдесе и Камрани!.. Мы вместе с Коптевым сейчас занимаемся удушением «Энергии» и подготовкой ее к банкротству, собираем компромат на Семенова. Мы не можем ему простить его позиции по станции «Мир», не наш он человек… Вообще, монополией на науку должны обладать только США — чтобы у зависимых народов не было средств противодействия высокотехнологичным инструментам господства!.. И побыстрее бы сократить ядерные силы этой страны — точно под их систему ПРО! Чтобы они ничего и никого не боялись! В мире должна быть единая глобальная воля, и она должна быть даже теоретически неуязвима! А то понесут свою волю к нам, а наша военщина самовольно запустит ракеты!..

— Уже принято решение о закреплении за президентом этого поста пожизненно, как за «туркменбаши» — за его выдающиеся личные качества в сфере подавления быдла. Ближе к формальному концу второго президентского срока мы примем новую — путинскую — конституцию. Или вообще отменим основной закон и заменим на следующее: «Вся власть в Российской Федерации принадлежит Президенту. Президент Российской Федерации покидает свой пост только в случае своей смерти или добровольной отставки. Президент Российской Федерации назначает себе преемника.» И все! Этого более чем достаточно — ведь это будет всего лишь формальным закреплением фактически уже сложившихся правоотношений. А восемь лет правления Путина для России это мало! Мало! — с выражением фанатика-холуя на лице сказал Миронов.

— Не только Устинов вынужден распинаться перед телекамерой, но и я, министр культуры этой страны, — в своем ток-шоу «Культурная революция», сказал Швыдкой. — Мы целенаправленно формируем новые нравственные стандарты. Выступаем за легализацию матерного языка, порнографии и половых извращений. Доказываем, что нищета и беспризорность — оправданная плата за экономические свободы… Конечно, есть немало тех, кого мы никогда не обратим в свою веру, но все должно быть брошено на то, чтобы их всегда было меньше пятидесяти процентов!.. Средства массовой коммуникации должны нести только развлекательные функции. Все, что на экране и на сцене, должно быть абсолютно бессодержательным и обязательно с хохмами — никакой гражданственности и патриотизма! Поистине бесценные и незаменимые люди Киркоров, Шифрин, Фоменко! А мой любимый друг Боря Моисеев! В прямом смысле золотой фонд нашего строя!.. Интенсивно чистим библиотеки, наиболее идейные коммунистические книги потихоньку сжигаем!.. Новые телевизионные игры, где человек человеку волк: «Последний герой», «Слабое звено», «Русская рулетка», «Алчность»… Более девяноста процентов показываемых фильмов американские. Советские, к сожалению, тоже приходится крутить — но, конечно, СЛИШКОМ советских не будет никогда, быдло о них уже забыло! А все наши новые фильмы должны рассказывать только о богатых или о люмпенах — но ни в коем случае не о людях, непосредственно создающих блага. И, конечно, никакого протеста против сильных людей!.. И обязательно реклама — это и есть главная передача на нашем телевидении, а все остальное — лишь перерывы между рекламными блоками. По соглашению между корпорациями обязательные каноны ее таковы, что она призвана не столько привлечь потребителей к конкретному товару отдельной фирмы, сколько установить у быдла животно-потребительское мировоззрение и соответствующие жизненные цели В ЦЕЛОМ — это задача исключительно стратегическая! Широко применяется нейролингвистическое программирование… Но, несмотря на наше желание, на экран пока все же приходится допускать неподконтрольное и нежелательное, хотя и редко. Например, «Самоцветы», а также Пахмутову с Юлианом антиподом моего любимого Киркорова. Некоторые даже угрожали ему за то, что он не про «Зайку» поет, но пока без толку… Нельзя полностью избежать появления таких экстремистских фильмов, как «Любить по-русски», «Окраина», «Отражение», «Агапэ» — все это создает определенные проблемы… Но пока все под контролем…

— А почему все-таки Путин выслал моих друзей Березовского и Гусинского? — спросил Гнилов.

— Вы ничего не понимаете, — ответил ему Павловский. — Это не президент решил. Это решили за океаном. На очередном этапе дальнейшего развития рыночного общества в России — о его сущности только что нам доложил Греф нужен новый политический режим, новые политические стандарты и, разумеется, новый образ главы государства. Хаос завершается, и наступает порядок — но это наш и ваш порядок. Слабая власть и свобода слова закончились. Теперь уже формально будут усилены полномочия спецслужб по тотальному контролю над быдлом в интересах богатых людей — под предлогом «борьбы с терроризмом». А сама власть отныне должна подчиняться только Западу, только Новому Мировому Порядку. Бизнесмены же должны заниматься только экономикой, только выкачиванием средств. В этом новые законы им помогут как никогда. Политикой, в том числе СМИ, будут заниматься только из единого центра, только компетентные люди — ради устойчивости самой олигархической системы. А поэтому те, кто делал это в частном порядке, обязаны уйти. Березовский добывал себе деньги, обслуживая высшую политическую власть, а Гусинский получал прибыль из собственного медиахолдинга. Но это противоречит новой структуре власти, и поэтому им было приказано американцами свернуть дела. Березовского, правда, попросили перед этим помочь привести президента к власти. А потом демонстративно выгнали. Это тоже тонкий пиаровский ход быдло поверило, что президент против олигархов. Ведь для быдла они все на одно лицо… А то, что именно он, а не кто-то другой, выдвигает обвинения во взрыве домов, только увеличивает количество тех, кто в это не верит!.. Я уже сказал, за что этих двоих отстранили — а что касается олигархов, занимающихся чистой экономикой и тем более выкачиванием сырья для Запада, то они получили режим наибольшего благоприятствования…

— А чем занимаются ваши политтехнологи в эти дни? — спросил Гнилов.

— Сейчас? Очень интересное дело. Обрабатываем результаты эксперимента 9 июня. Мы через подставную рекламную фирму прогнали на уличном телеэкране видеоролик, где мужик разбивает машину, и тем самым спровоцировали погром футбольных фанатов на Манежной площади, чтобы замерить степень деструктивной активности такого рода молодежи и выработать новые методы эффективного динамического управления возбужденными людскими потоками в режиме реального времени. Математики еще в восьмидесятых годах показали, что эти субстанции подчиняются законам гидродинамики и описываются дифференциальными уравнениями в частных производных. Эти уравнения решаются численными методами на ЭВМ… Если бы вы разбирались в этой науке, — сказал Павловский, видя полное непонимание на лице бывшего патологоанатома, — вы бы прочитали и оценили закрытые диссертации наших ученых по этому вопросу…

— А каковы ваши намерения в стратегическом плане?

— В будущем году мы взорвем изнутри НПСР — на некоторых ответственных постах в руководстве этим движением работают наши люди. Помимо этого, мы оторвем от коммуняк самого Селезнева — он будет участвовать в парламентских и президентских выборах, чтобы отобрать голоса у Зюганова… И еще… У нас есть идея — правда, это не окончательно, а смотря по обстоятельствам ближе к выборам парламента и президента поставить его на пост премьера… Нет, нет, только временно — чтобы быдло проголосовало как надо, а то пределы фальсификаций все же ограничены… Селезнев будет всего лишь опереточным премьером, а практически на следующий же после перевыборов Путина день мы заменим его на Грефа или даже Чубайса. Во время второго президентского срока мы разойдемся уже по полной программе! Мы будем иметь быдло во все дырки — пусть оно запасается вазелином! А кто не хочет, чтобы его трахали — пусть готовит мыло! А веревкой, так и быть, обеспечим сами!

Разинув рот и выпучив глаза, они захохотали…

— Господа предприниматели, — обратился к российским и западным олигархам Касьянов, — напоминаю вам, что начинается разработка бюджета этой страны на 2003 год. Поэтому уже сейчас начинайте формулировать свои требования, чтобы было время согласовать. Это же относится и к программе предстоящего присоединения к ВТО — нужно постараться сделать так, чтобы от этого выиграли только поставщики сырья на западные рынки и распространители готовой западной продукции на территории России. А все, что мешает этому весь этот так называемый «реальный производственный сектор», — к дьяволу! Не должно быть никакой конкуренции Западу в потреблении сырья и производстве готовой продукции! Никакого производства и тем более высоких технологий! Новый Мировой Порядок гласит: после поражения России в холодной войне единственная задача, которая перед ней стоит — это снабжать сырьем западную цивилизацию!

— А как обстоят дела с кодированием гоев? — на ломаном русском языке спросил Починка главный раввин России, американский гражданин Берл Лазар.

— Прекрасно, рабби! Номер уже получили десятки миллионов. Если сразу назвать его личным кодом, то быдло «не поймет», и пока это называется ИНН вроде как «Идентификационный номер налогоплательщика», но на самом деле сокращение от слова «инициация»… А потом, когда будут заполнять графу «личный код» в новом паспорте, им скажут: «Но ведь у вас уже есть налоговый номер! Зачем создавать путаницу, вот он и будет вашим личным кодом!» Люди поматерятся, но уже все будет сделано, и смирятся! Номер дается раз и навсегда, он неизменный и пожизненный, и даже после смерти он закрепляется за человеком навсегда! Хотите посмотреть, как происходит кодирование, в режиме реального времени, в эту минуту?

Он включил огромный плазменный монитор — в каждом особняке именно для этих сходок был установлен стандартный информационный супертерминал. Починок набрал адрес соединения, пароль, и через несколько секунд произошло подключение к брюссельскому суперкомпьютеру «Зверь».

На экране возникли сюрреалистические образы, словно сошедшие с полотна Босха. Мрачное подземелье с начертанной на стенах характерной символикой было освещено светом факелов. На полу, перед троном, была нарисована обведенная окружностью пентаграмма, а на самом троне восседало огромное существо с рогатой головой и огнедышащей пастью.

— Знаете, почему ИНН необходимо ждать несколько недель? — увлеченно начал свой комментарий Починок. Здесь он был в своей родной стихии. Казалось бы, зачем усложнять — каждый местный налоговый орган получает список свободных номеров, и он выдается в момент обращения. Ан нет! Дело каждого рассматривается в индивидуальном порядке! Номер на первый взгляд двенадцатизначный, но на самом деле в начале, середине и конце всем добавляются шестерки. Итого пятнадцать цифр, из которых двенадцать уникальны. Формат такой же, как и у товарных штрих-кодов. Там тоже номер двенадцатизначный, плюс неизменные шестерки — только они не в виде цифр, а в виде соответствующих шестеркам пар длинных тонких линий на дублирующем цифровой ряд штриховом поле — в начале, середине и конце. Это называется стандарт EAN-13UPC. Он с самого начала создавался для клеймения людей маркировка товаров лишь побочный продукт. Людям тоже будут ставиться штрих-клейма в соответствии с их номерами. С тремя шестерками. Сначала так, как будет сейчас показано, а потом им на кожу будет нанесена невидимая глазу лазерная татуировка. Она позволит идентифицировать каждого человека со спутника. Номер выдает каждому брюссельский компьютер. Он назван «Зверем», и поэтому номер — число Зверя, содержащее «666».

— Да, «666» — благословенное для Израиля число, — коверкая слова и картавя, произнес раввин. — Ведь еще Соломон брал дань с покоренных народов пропорционально 666. Это число — символ богатства и могущества иудеев. На Западе его широко применяют все корпорации. А «нохри» все то, что мы считаем священным, объявляют сатанинским. Того, кого мы зовем «мессией» и ждем уже несколько тысяч лет, они называют «антихристом»… Да, наш бог, бог насилия и мести, — это дьявол, ну и что?! Ведь он избрал нас, он поставил народ Израилев править миром, он благословляет наслаждение и власть над слабыми! Рыночное общество — его порождение! Сильные люди должны поклоняться ему — ну а слабые пусть молятся на распятого «покойника»!

На экране появилось анимационное изображение обнаженного человека. Он шел по направлению к трону дьявола. В латинской транскрипции появилось его имя — Ivan Petrov. Встав точно посреди пентаграммы, он низко поклонился князю тьмы и встал перед ним на колени.

— После транслитерации имени и фамилии налоговая служба отправляет все электронные дела в Брюссель, — объяснял Починок. — Каждый человек индивидуально предстает перед Люцифером. Обязательное условие — его подпись. Неважно, где — на заявлении о присвоении или на анкете — нашей обманке для православных. Он должен сам принять личное клеймо. Иначе мы присвоим всем номера, а человек скажет: «Мне все равно, хоть тысячу номеров присвойте — меня это не касается». И чтобы всегда знал, что это — ЕГО номер, номер ЧЕЛОВЕКА, а не документа или учетной записи… То, что вы сейчас наблюдаете, — отражение электронных процессов в компьютере. Будучи выведены на графический монитор, эти процессы формируют изображение, которое вы все видите. Компьютер многопроцессорный, и он одновременно обрабатывает тысячи дел. Каждая процедура инициации длится ровно минуту.

Из пасти дьявола вылетела длинная струя пламени. Она коснулась лба человека, и на нем засветился штрих-код. Человек подставил ладонь правой руки, и такая же процедура была проведена снова. Текстовая строка внизу экрана претерпела изменения: исчезло имя, а вместо него появился пятнадцатизначный номер. Заклейменный человек подполз на коленях к самому трону и облобызал копыта рогатого существа. Затем он встал, еще раз низко поклонился рогатому существу и, пятясь, вышел из залы. Он уже не был Иваном Петровым. Он стал номером 634854369507496…

Вот приехали новые гости — немецкий гражданин Адольф Греф с молодым человеком атлетического телосложения, словно сошедшим с геббельсовского плаката. Его тепло встретил руководитель «экономического блока» оккупационной администрации Герман Греф.

— Привет, Адольф! Наконец-то мы снова увиделись! Редко ты вспоминаешь своего троюродного брата!

— Все дела да дела… Вот, хотим обсудить здесь, на месте, с тобой и Гниловым, все детали по гипсокомбинату… Да, кстати, познакомься, это мой сын Генрих.

— Какой большой! Последний раз я его видел пять лет назад. Тогда ему было, кажется, четырнадцать…

— Да, очень поздно я женился… У моих ровесников уже правнуки…

Генрих, обнажив в улыбке белоснежные зубы, крепко пожал протянутую ему руку Германа. Тот все более и более заинтересованно смотрел на высокого загорелого широкоплечего юношу…

К ним присоединился Гнилов.

— Скоро в права вступит новый директор. Мы выжмем из этого дела все, до последней капли, — заявил он.

— А работники? — спросил Адольф.

— С быдлом мы церемониться не будем, — злобно ощерился Гнилов. — Треть мы сразу выкинем, остальным увеличим норму выработки при сохранении прежней зарплаты. И еще покончим с социальной халявой, которую продолжает насаждать этот красный недобиток. Ничего, будут пахать как миленькие, ведь на всю округу это единственное предприятие.

— Нет нужды говорить, что я обеспечу вам прикрытие и неприкосновенность со стороны государственных органов. Только, как всегда, два процента от прибыли — сами знаете, кому… Я еще спрошу у него, на какой из его многочисленных счетов в швейцарском банке нужно переводить деньги, — усмехнулся Герман Греф.

Они выпили по бокалу французского вина семидесятилетней выдержки и закусили «мраморным» мясом с черной икрой. О многом они еще поговорили, много амбициозных планов на будущее родилось в эти полтора часа… Потом прошлись по дому Гнилова.

Герман сразу пристроился к Генриху и не сводил с него глаз. Наконец, не в силах больше терпеть, он сделал юноше предложение, которое тот воспринял с пониманием — отец предупредил его об этой особенности психики своего родственника. Они зашли в свободную спальню и заперли за собой дверь…

…Удовлетворив друг друга и одевшись, они спустились в обеденный зал, где уже начинался банкет. Гости рассаживались вокруг стола, уставленного неописуемыми яствами. По случаю «праздника» позади кресла, стоявшего во главе стола, был прикреплен «флаг свободной России» — позорная трехцветная тряпка, под которой власовская свора плясала на костях советских людей во время Великой Отечественной войны. Также в зале стояла огромная скульптура медведя и висел предвыборный плакат почти трехлетней давности — все с тем же медведем и надписью «Межрегиональное Движение Единство»…

Вдруг послышался вой сирен и шум машин, и через несколько секунд в зал вошел Владимир Владимирович Путин. Гости вскочили со своих мест и начали исступленно приветствовать его аплодисментами. Гнилов, с лакейским выражением на лице, кинулся навстречу «дорогому гостю» — полномочному представителю «великой Америки». «Президенту Российской Федерации» было предоставлено главное место…

Долго продолжалось застолье. Много было выпито и съедено, но кое-что все-таки не было усвоено организмом — Волошина, малость перебравшего, долго и мучительно рвало, да и не только его. То тут, то там возникали отвратительные блевотные лужи…

Наконец, «на десерт» был подан обещанный сюрприз. Гнилов, пошатываясь от выпитого спиртного, подошел к музыкальному центру, вставил в него кассету и, нажав на кнопку, с ехидной усмешкой произнес:

— А теперь, господа, послушаем песенку про нас с вами!

Из звуковых колонок понеслась громкая музыка и пронзительные слова…

Собравшиеся весело скалили зубы, но внимательный взгляд все же мог прочитать на их мордах выражение затаенного страха… Вечером привезли путан, а также мальчиков для педофилов, и все руководители «суверенного Российского государства» ударились в групповую оргию…

А в полночь, под президентской резиденцией в Кремле, в подземном капище, состоялась черная месса. Путин, Касьянов, Греф, Волошин, Сурков, Миронов, Павловский, Швыдкой, Чубайс, Гнилов, Грызлов, Фашин и Починок, облаченные в черные балахоны с капюшонами, стояли за круглым столом с нарисованной на нем пентаграммой. Служитель внес живого грудного ребенка. Главный кремлевский пахан взял его и положил на стол. Достав нож, он привычным движением нанес младенцу удар в грудь, вскрыл ему грудную клетку и вытащил сердце. Затем он аккуратно разрезал еще бьющийся комочек на тринадцать частей и протянул каждому по куску. Послышались громкие чавкающие звуки…

Вкусив младенческого сердца и запив его кровью, они начали сатанинское камлание. В торжественной тишине необычайно резко и звонко зазвучал голос Александра Починка. Все быстрее и быстрее пел он непонятные слова заклинаний, молитв и гимнов — и вот он уже вскочил на стол, где лежал рассеченный труп младенца, и с необычайной легкостью начал быстро отплясывать дикий ритуальный демонический танец…

Через несколько дней жуткая коллекция, хранящаяся в президентском кабинете и насчитывающая десятки «экспонатов», пополнилась еще одним свежим лакированным младенческим черепом…

— …Максим, а почему ты тогда не ночевал дома? — спросил меня Светловидов, перейдя на «ты», что, конечно, не вызвало у меня никаких возражений.

— Не мог усидеть дома, где все напоминало о ней. Не хватало воздуха вот и пошел куда глаза глядят.

— Надо же, как и у меня почти шестьдесят лет назад… Да, я еще не рассказал о себе…

— …Значит, вы долгое время были в Анголе… Я недавно смотрел по телевизору сюжет — там до сих пор все друг в друга стреляют, не видно конца гражданской войне. Аналитики говорили, что во всем этом виноваты коммунисты и кагэбэшники — «рука Москвы»… Как это понимать? — спросил я у него, когда он закончил свое повествование.

— Ты, видно, ничего не понял, но со временем поймешь… Побольше смотри телевизор, — с сарказмом ответил Виктор Иванович, — разве не знаешь, кому принадлежат все телеканалы… Аполитичная молодежь нынче пошла… Пойми — гражданские войны в «третьем мире» развязали не мы, а те, кто хочет старого. Был бы СССР — эти войны уже давно утихли бы. И вообще — лучше гражданская война, чем одностороннее истребление большинства меньшинством в рамках бескровного, казалось бы, порядка.

— Кто кого истреблял? Какого порядка?

— Ну, как тебе объяснить, чтобы ты сразу понял?..

Светловидов задумался и провел взглядом по стенам, увешанным всякими экзотическими предметами — их вывез из Африки и Азии его друг и коллега по Первому главному управлению, в квартире которого мы находились. Наконец, он нашел то, что искал, и снял со стены. Это был небольшой невзрачный предмет, на который я поначалу не обратил никакого внимания — насаженный на рукоятку толстый деревянный диск с дырками.

— Как ты думаешь, Максим, что это такое?

— Ну… наверное, домашняя утварь… Или сельскохозяйственное орудие, — неуверенно сказал я, исследуя непонятный предмет.

— Да, это орудие — только не крестьян, а их хозяев. Широко применялось при колониальном господстве. Когда я работал в Анголе, мне объяснили его назначение. Это называется «палматорио». Если, например, чернокожий батрак не выполнил повинности или даже косо взглянул на помещика-португальца, его били этим предметом по ладоням. Те, кто не мирился с несправедливостью и пытался протестовать, могли получить сотни ударов. А уже при первых ударах кожа лопается, потом полностью слезает — обнажаются мясо и сухожилия, но бить продолжают — со всего размаха… Ну а после двухсот ударов люди обычно умирали или сходили с ума… А вот это, — он снял со стены кнут, называется «шикоте». Делается из кожи носорога. Каждый его удар рассекает плоть до самой кости… Так-то вот… Понял смысл моей службы и то, какой порядок мы помогали сковырнуть? Свобода — самое ценное, что может быть у человека, у народа. Ликвидация колониальной системы империализма величайшее достижение. На мой взгляд, лучше погибнуть с автоматом в руках, чем под такой пыткой… Кстати, стрелять ты умеешь?

— Да, на сборах стрелял из «калаша» и «макарова»…

— А еще что можешь делать? Можешь собрать электрическую схему?

— Да, я этим еще в детстве увлекался.

— Вот и отлично… Теперь к главному. Вот карта Краснодарского края. Здесь, в горах, находится богатейшее месторождение гипса и других минеральных солей, построен один из крупнейших горнодобывающих комбинатов. Руководит им Василий Ильин — мой друг, земляк, очень достойный человек, настоящий профессионал своего дела. В последнее время там стало происходить что-то нехорошее. Шныряют какие-то мафиозные личности, у дирекции начались проблемы с властями. Не с краевыми, конечно, а в Ростове, у «полномочного представителя Президента», и в Москве… В газетах появилась клевета на руководство, рабочих подбивают продавать акции неизвестно кому. Впрочем, мы это узнали. За всем этим стоят немецкий бизнесмен Адольф Греф и российский олигарх Андрей Гнилов. Их прикрывает троюродный брат Адольфа — «главный экономист России» Герман Греф. Кстати, Адольф — сын того самого военного преступника. Вот сволочи, в пятидесяти километрах всего — пепелище Михайловской… Представляешь, как Герман Греф ненавидит Советскую власть и русский народ? Мы помешали его соотечественникам править миром. Если бы не СССР, ему не пришлось бы ждать десятилетия — он был бы господином с самого рождения… Наша боевая задача — помешать захвату, организовать сопротивление трудящихся и постараться убрать как можно больше этих уродов. Для меня в этом нет ничего сложного. Я всю жизнь только этим и занимался. А ты мне поможешь, если захочешь. От тебя потребуются смелость, решительность и беспрекословное подчинение. Предупреждаю сразу: акция смертельно опасная. Еще есть время отказаться…

— Виктор Иванович, не будем больше об этом, — твердо сказал я.

— Я рад… Ну ладно, начнем готовиться. Я принесу различные детали, микросхемы… Нам нужно будет наладить подслушивающие устройства и дистанционно управляемые взрыватели. Взрывчатку добудем на месте — на горном комбинате ее более чем достаточно. После акции нам, скорее всего, надо будет покинуть Россию. Поедем в какую-нибудь свободную страну Абхазию, Белоруссию или даже на Кубу или в Ирак. У меня полно друзей и в России, и за границей. Я дам тебе сведения, к кому обратиться на тот случай, если меня схватят или убьют, и условное подтверждение того, что ты от меня… Я еще соберу сведения, налажу контакты, подготовлю документы, а ты оставайся пока тут, не выходи… Я научу тебя правильно обращаться с оружием и проведу политический ликбез… Пока просмотри досье на наших «клиентов», вот это… — он открыл соответствующий файл в компьютере.

Сфотографировав меня для документов, он ушел… Многое я узнал в тот день. О том, откуда они появились, как добыли капитал, какие у них контакты в России и за рубежом, какие преступления на их совести… Вообще-то неправильно я выразился, совести у них не было никогда… Когда я читал донесения и смотрел фотографии, описывающие, как «новые русские» развлекаются, с кем спят, меня порой одолевали приступы тошноты… Впервые в жизни я задумался о политике серьезно…

К вечеру Виктор Иванович вернулся, и началась напряженная многодневная подготовка. Из отдельных блоков и узлов мы собрали и испытали довольно компактные «жучки» и радиоуправляемые детонаторы. Проверили работу новейшего радиосканера и раций со встроенными шифровальными устройствами. Я достаточно хорошо разбирался в электронике, и Светловидову оставалось только посвятить меня в некоторые специфические тонкости применения всего этого в реальном деле.

Ветеран-чекист также учил меня обращаться с оружием — заставлял многократно разбирать и собирать пистолет и автомат, пока я не мог сделать это даже с закрытыми глазами. Также он преподавал мне спецприемы быстрой стрельбы и тактику перестрелки. В гараже он учил меня быстро и незаметно подкладывать взрывчатку под днище машины.

Мы тщательно изучали досье на врагов, их подельников и наймитов, запоминали их лица, сильные и слабые стороны…

Но особо стоит упомянуть то, что именно Светловидов раскрыл мне глаза на те стороны жизни, о которых я никогда прежде не задумывался.

— Не интересуешься политикой, говоришь? — как-то спросил чекист. — А зарплатой интересуешься?.. Пять тысяч? Когда после окончания призывного возраста уйдешь из отрасли, надеешься получать десять?.. При Советской власти сейчас все получали бы двадцать — годовое производство, упавшее в два раза, поднялось бы сразу. Если поделить собственность «новых русских», то каждый получит по десять тысяч долларов, а их виллы станут народными здравницами… А ценами на товары интересуешься? Больше половины ее величины — это не производственная себестоимость, а мафиозно-торгашеский навар. Тех, кто продает по меньшим ценам, попросту убирают! Однако «мафия бессмертна» только при капитализме — при Советской власти цены опустились бы вдвое… Сотовые телефоны, компьютеры и видеомагнитофоны? Впервые в мире персональный компьютер, сотовая связь и средства видеозаписи появились в СССР — просто об этом почти никто не знает. Были бы сейчас наши не хуже западных — ведь в начале девяностых советские товары народного потребления, и бытовая электроника в том числе, пользовались огромным спросом во всем мире, даже на Западе!.. Плохое управление государством и экономикой? Тогда не было таких компьютеров и телекоммуникационных систем, какие есть сейчас… И вообще, надо сравнивать равнозначные вещи. Надо ответить на вопросы: как бы жил народ до 1991 года, если бы у нас тогда был капитализм и как бы жил народ сейчас, будь у нас социализм?.. А квартплатой интересуешься? При Советской власти она была самой низкой в мире. И отдельную квартиру дали бы молодой семье бесплатно, не пришлось бы ютиться с родителями!.. А общественный транспорт?..

— Это точно, — начиная понимать, ответил я. — Цены на билеты постоянно повышаются, каждую вторую электричку отменили, зато, как я слышал, чинуши из МПС выстроили себе в Подмосковье гигантские особняки… Ведется активное строительство и у нас — наша станция превращена в самый настоящий концлагерь: сплошной трехметровый забор, а единственный вход — маленькая тесная проходная с турникетами… И фашиствующие казаки, у которых кишка тонка навести порядок на рынках. А десятилетних детей бить по лицу только за то, что пытаются залезть на платформу — в самый раз! Я, например, сам видел, как они выталкивали за пределы станции ветерана, забывшего свое удостоверение.

— Генетическая память работает безотказно, — прокомментировал Светловидов. — Они придумали гениальный ход: наняли именно казаков — чтобы специально унизить, чтобы «быдло» знало свое место. Не ментов, не солдатов, не железнодорожников, а представителей военизированной негосударственной организации. Мы сами платим им за то, чтобы они били наших детей по лицу. Это психологический террор… Их предшественники нагайками разгоняли рабочие митинги в начале века, надвое разрубали шашками пленных красноармейцев во время Гражданской войны; а те, кто служил под командованием атамана Шкуро, заживо сжигали мирных людей во время Великой Отечественной войны. Шкуро повесили, а шкуровцы остались и по сей день…

— Ничего, столбов на железной дороге много! — сказал я, сжав зубы.

— Да, трудно представить, чтобы все это осталось навсегда. Это как страшная болезнь — после нее или выздоровление, или смерть. Хронически болеть такой болезнью невозможно… — задумчиво произнес Светловидов…

Наши беседы продолжались до глубокой ночи. Виктор Иванович показал, что с момента прихода Горбачева к власти наша страна абсолютно потеряла национально-государственную независимость и теперь полностью подчиняется США. Все решения, принимаемые колониальной администрацией, выражают исключительно интересы США. Не принимается ни одного решения, которое хотя бы чуть-чуть нанесло бы ущерб «жизненно важным интересам» США и вообще богатых людей. Эти самые «интересы» заключаются в стремлении навеки сохранить кайф от власти над миллиардами людей и невиданно роскошную жизнь богатых американцев за счет голодного существования этих самых миллиардов. Это описывается законом сохранения материи: сколько где убыло, столько же прибыло в другом месте. Все страны, отказывающиеся платить дань и подчиняться США, безжалостно уничтожаются… Америка стремится к тому, что не удалось Гитлеру — она строит Новый Мировой Порядок с собой во главе…

Я узнал о гигантском планетарном сионистско-масонском мондиалистском заговоре — проекте создания единой мировой рабовладельческой империи во главе с США. Кстати, тогда в мире насчитывалось около тридцати миллионов рабов — больше, чем когда-либо за всю историю[8]. Я узнал о механизме разрушения СССР — великого и свободного государства, стоявшего на пути реализации этого чудовищного плана… Я узнал дикие, страшные тайны, никогда и нигде не публиковавшиеся… Я узнал о том, что происходит с десятками тысяч бесследно исчезающих ежегодно людей, об изуверских «научных» разработках в России и на Западе, направленных на то, чтобы лишить эксплуатируемых людей разума в прямом смысле этого слова — «мертвый сезон» из одноименного фильма, но на гораздо более высоком технологическом уровне… Я узнал о дальнейших планах «мирового правительства», об уже разработанном проекте «биокибернетической цивилизации», который справедливо назван проектом «технотронного ада»… От ужаса у меня темнело в глазах и перехватывало дыхание…

Да, наша Советская Родина была у этих выродков как кость в горле. Ими были потрачены десятки триллионов долларов на уничтожение народной власти. Они совершили огромное количество диверсий — убийства Сталина, Жданова, Королева, Гагарина, Машерова[9], Устинова[10]… А через несколько дней после ввоза в СССР так называемой «масонской матки» — набора особых ритуальных предметов «скоропостижно умер» Леонид Ильич Брежнев… Ну а когда «скоропостижно скончался» Черненко, то американцы задержали вылет самолета находившегося у них с визитом руководителя Советской Украины Щербицкого — противника Горбачева, и Иуду Меченого быстро избрали с перевесом в один голос. На похороны Черненко — а на самом деле на инаугурацию своего агента — тогда съехались лидеры всех «цивилизованных» стран. Очень необычно для начала восьмидесятых — периода резкого обострения «холодной войны»…

А во время «перестройки» мондиалистские ублюдки ради культивирования панических настроений и недоверия к Советской власти осуществили ряд страшных катастроф — Чернобыль, «Адмирал Нахимов», взрыв газа на железнодорожной магистрали в Башкирии… «Пи-ар» не только лживым словом, но и изуверским действием — как и в Москве в сентябре 1999…

Чернобыльская станция вообще изначально строилась лишь для того, чтобы ее взорвать. Ее реактор и система управления были особым образом подготовлены еще на этапе проектирования — только «непосвященные» не обратили на это особого внимания. И данное ей название специально соответствовало древним «пророчествам» о «звезде Полынь» — мировая закулиса уделяет огромное внимание оккультизму… В эти «нужные» дни как руководство ЧАЭС, так и капитан сухогруза-тарана получили прямой масонский приказ, которого они не посмели ослушаться и про который не посмели рассказать даже несмотря на перспективу длительного тюремного заключения.

Поведал он немало интересного и о личностях, составляющих «цвет нового российского общества». Для меня было поистине великим потрясением узнать, что первый премьер «новой России» — выродок, самым изуверским способом распоряжавшийся судьбами десятков миллионов людей и результатами труда многих поколений — самый настоящий… душевнобольной!

— Да, Максим. В принципе, это и так, конечно, видно невооруженным глазом, но пикантность данного случая в том, что диагноз поставлен официально! Я знаю одну женщину — она работала при Советской власти в регистратуре обычной городской поликлиники — той, где был прикреплен по месту жительства Егор Гайдар до его перехода в «номенклатуру». Она собственными глазами видела его медицинскую карту, где черным по белому было написано — «шизофрения»…

Особо он коснулся личности того существа — невозможно назвать его человеком, — которое было поставлено американцами на главный пост в усеченной России. Он много чего рассказал об этом необычайно жестоком масоне и сатанисте, пришедшем к власти путем фальсификации выборов. Я узнал о его прошлом: о том, как он контактировал с западногерманскими и американскими спецслужбами; о том, как он курировал преступные сделки в администрации Собчака; о том, как он организовал многочисленные политические убийства: был отравлен митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн; застрелен заместитель губернатора Яковлева Михаил Маневич; ради повышения рейтинга «правых сил» убита никому уже не нужная, кроме как в качестве «мученицы», Галина Старовойтова; якобы жертвой бытовых разборок пал оппозиционный генерал Лев Рохлин; разбился в авиакатастрофе публично назвавший его ничтожеством тележурналист Артем Боровик… А когда отпала надобность в «наставнике», то «благодарный ученик» быстренько устроил Собчаку инфаркт со смертельным исходом… Светловидов обратил мое внимание на интересную закономерность: все сколько-нибудь громкие политические убийства или связаны с Ленинградом, или произошли в бытность Путина на высших государственных постах.

И, наконец, совершенно дикое преступление: ради наполнения парламента на две трети либерал-фашистами и абсолютизации авторитета «преемника» — с целью дальнейшего ужесточения законодательства — было решено организовать перед выборами «победоносную» войну; а для того, чтобы получить повод начать эту «контртеррористическую операцию» — «операцию» против террористов, которых сами же и породили, — путинские подонки организовали вторжение чеченских боевиков в Дагестан, быстро и показательно их разбили, а потом взорвали жилые дома в Москве и Волгодонске, погубив сотни жизней и заставив население подумать, что это является местью разбитых в Дагестане террористов. В Рязани, однако, бдительные граждане поймали фээсбэшников, пытавшихся ночью заминировать их дома, но не догадались на месте посмотреть, что будет с крупинками их белого порошка при ударе молотком потом уже никто не смог доказать, что это был не сахарный песок…

— Как я тебе говорил, символами масонства являются отвес, угольник и циркуль. Подойди к карте Москвы… Отметь первую точку в центре, на Манежной площади… Поставь в нее ножку циркуля и проведи окружность, соответствующую десяти километрам… Из центра опусти отвес, проведи вертикальную линию и отметь на пересечении, к югу от центра, вторую точку… Теперь возьми угольник, приложи его гипотенузу к вертикальной линии так, чтобы тридцатиградусный угол был в центре, а прямой — справа от вертикальной линии… Из центра проведи линию к юго-востоку под углом в тридцать градусов к вертикальной линии. Отметь пересечение с окружностью… Это и будет третья точка… Теперь понимаешь?

— Взрывы в торговом комплексе на Манеже и жилых домов на Гурьянова и на Каширском…

Рассказал Виктор Иванович и о том, ради чего пришел Путин: о сущности нового трудового, земельного, жилищного законодательства, отбрасывающего нашу страну в рабовладельческий строй. Рассказал и о том, как Путин готовится к расправе с теми, кто окажется не в силах терпеть грабеж и издевательства…

— В стране для бедных еды нет, — говорил Светловидов, — и люди вынуждены питаться комбикормом и кормить ими своих детей. Было множество случаев, когда этот самый комбикорм разбухал в желудке и разрывал его. И тогда маленькие дети умирали в страшных муках… И никакой это не «переходный период» — это УСТАНОВИВШИЙСЯ РЕЖИМ. Это и есть цель «демократов» — то, к чему они стремились. Ельцинский мерзкий хаос заканчивается. Он сыграл свою роль — советская цивилизация разрушена. Люди хотели «порядка», и они получат очень жесткий порядок — только он будет в пользу богатых! Все бедные скоро лишатся своих квартир, которые им подарила Советская власть. И это не «глупость» режима. Мнение о том, что правительство «некомпетентно», — самообман. В «Правительстве РФ» специалисты высочайшей квалификации; можно сказать даже, что они — гении. Только задачи у них антинародные. Их цель — обеспечить неземное наслаждение немногих.

— Режим Путина является чисто фашистским, — продолжал пояснять Виктор Иванович. — Да они сами и не скрывают этого. Одно название их правящей партии — «Единство» — то есть смысловая идентичность слову «фашизм» — чего стоит… Культ «вождя», казарменная дисциплина, которой даже в КПСС не было. Они ни разу не упомянули слов «демократия» и «свобода» — их заявленная цель заключается только в УДОВЛЕТВОРЕНИИ ПОТРЕБНОСТЕЙ ПРЕЗИДЕНТА. Если заявленная цель такая, то какие же негласные цели?.. Неограниченная власть одного человека — такой не было даже у царя, даже у Сталина… Гонения на оппозицию, на независимые СМИ — даже на буржуазные… Публичное уничтожение «путин-югендом» — «Ползущими вместе» — книг: таким образом они демонстративно декларируют свою преемственность. Пока только действительно дрянных, созданных специально для этой цели и даже таким образом рекламируемых, а потом будет самое главное: приучат народ к самому этому процессу как к таковому и начнут по новому закону о борьбе с «экстремизмом» запрещать «за разжигание социальной розни» коммунистические книги и газеты — а затем и левых интеллектуалов отправят в газовые камеры… Ну, может, и не газовые камеры, а избиения «неизвестными хулиганами», «исчезновения», «несчастные случаи» и «сердечные приступы» будут точно… Дикий антикоммунизм Кремля, свойственный только фашизму… То, что они намереваются делать в области экономики и политики, подпадает под определение фашизма в Большой Советской энциклопедии: «Фашизм у власти — террористическая диктатура самых реакционных сил монополистического капитала, осуществляемая с целью сохранения капиталистического строя»[11] — не обязательно бритые головы и «Смерть жидам!» Но для России это даже хуже «классического» фашизма — ведь Гитлер хотел величия и богатства для своей страны, а путинский фашизм — это колониальный сегмент глобального американского фашизма. Коллаборационистский фашизм, вроде пиночетовщины… И все это ради роскоши и наслаждения «сильных»…

— Запомни на всю жизнь одно число: 15 миллионов. Посмотри сюда… — он вставил в компьютер лазерный видеодиск…

— На территории России экономически оправдано проживание не более пятнадцати миллионов человек, — жестко сказала бывший премьер-министр Великобритании.

— «Железная леди» — Маргарет Тэтчер, кумир либералов, — усмехнулся Светловидов. — Химик по образованию, особый интерес у нее вызывает этиловый спирт…

Познакомил он меня и с оппозиционной культурой. Я прочитал несколько книг, с которыми нигде ранее не встречался. Приведу один короткий диалог.

— Виктор Иванович, какие, на ваш взгляд, перспективы социализма в нашей стране? Вот в этой книге, например, написано, что возврат к прежнему социализму — это то же самое, что возврат к бывшей жене, с которой давно расстались, которую уже не любишь. Относишься хорошо, но дальнейшая жизнь невозможна…

— Невозможна? Это понятие относительно, поверь мне! Если такому капризному и разборчивому мужу поставить предельно жесткую альтернативу: или возврат, или смерть — не только твоя, но и детей — примчится, как миленький! И будут они жить долго и счастливо! Просто пока еще не припекло всех… Острые ощущения, которых так не хватало при социализме и о которых так мечтали некоторые, пока еще, видать, не слишком болезненны. А как быть с теми, кто острые ощущения вообще ненавидит? А если кто и не может без них — так это великие проекты коммунизма нужны, там этих ощущений хоть отбавляй! Проекты, адекватные современному уровню развития техники — а то при Брежневе слабовато было в этом отношении, можно было бы и поамбициозней — но, конечно, с обеспечением достойного быта первопроходцам, с перекладыванием тяжелого физического труда на автоматы… Ничего, новые фашистские законы начнут сейчас работать — процесс пойдет, народ начнет стремиться к поиску альтернативы и смене курса… И вообще — почему социализм обязательно должен быть «прежним»? Будет новый социализм — более высокого уровня, без потребительского дефицита, без чиновничьих перегибов, без судебно-следственных ошибок. Наука и техника, которая шагнула далеко вперед даже по сравнению с брежневскими временами, окажет в этом неоценимую помощь.

— Китайский вариант, что ли?

— Ни в коем случае! Они просто разбавили социализм капитализмом — идея нехитрая. Им для форсированного экономического развития пока приходится поддерживать рыночный сегмент и даже хорошие отношения с США. А мы можем сразу перейти на еще более высокий уровень — да и они потом придут к этому неизбежно.

— Какой уровень?

— Пока еще точно не могу сказать. Но я верю. Верю, как ни странно, именно в твоих ровесников. Те, которые свободны от догматизма и стереотипов прошлого; те, которые не познали страшного поражения 1985–1991 годов, обязательно что-нибудь придумают! Процесс рассеивания мрака начнется неожиданно для нынешних коммунистов и их сторонников, и он будет проходить не совсем так, как представляется теперь. Если сейчас, в этот момент, еще нет детальной технологии преодоления капитализма, уничтожения мирового империализма и построения коммунизма, проекта самого коммунизма, то это не значит, что подобное никогда не появится. Сам народ породит и эти идеи, и этих авторов. И тогда как раз и наступит стратегический перелом и переход в контрнаступление, пусть поначалу и незаметный! Тогда и возникнет точка отсчета новой эпохи в коммунистическом движении!.. Пусть первый проект будет слабым, даже наивным; пусть его враги и даже сторонники будут называть утопией. Но новейшая история показала, что утопии рано или поздно сбываются. То, о чем мечтают люди, рано или поздно становится повседневностью — и это относится не только к техническим усовершенствованиям… По крайней мере, будет создан прецедент, будет открыто новое направление в исследованиях. Будет создан прототип, от которого, конструктивно критикуя его по существу и при необходимости поправляя и уточняя, будут отталкиваться в начале разработок. За первыми теоретиками пойдут другие — а потом и практики! И враг будет разбит, и победа будет за нами!..

Каждый вечер, с пяти до девяти, мы, настроив приемник на 1017 килогерц, слушали коммунистическое радио «Резонанс». Просмотрели мы видеозапись концерта-конкурса «Песни Сопротивления», состоявшегося 25 ноября 2000 года в кинотеатре «Баку». Огромное впечатление на меня произвели две песни: «Антилюди» и «Либерал». Последнюю исполнил сам автор ленинградец Александр Харчиков, настоящий профессионал в сфере революционного песенного творчества. В результате зрительского голосования эта песня победила с огромным отрывом…

— Либерал — это тот, кто является сторонником «права сильного» и «закона джунглей», — пояснял Светловидов, — сторонник такой системы, при которой сильный ради безумной роскоши СВОБОДНО отнимает последний кусок хлеба у слабого. Когда либерал говорит о «правах человека», он под «человеком» понимает только сильного; слабый же человеком не считается. Не право всех на выживание, а право «избранных» на власть над слабыми и роскошь за счет слабых! Все диссиденты и либералы, болтавшие при Советской власти о «демократии» и «плюрализме», теперь являются сторонниками неограниченной диктатуры исполнительной власти. Все те, кто поднимал визг по поводу бескровного ввода советских войск в Чехословакию в 68-м, с пеной у рта выступали за вдалбливание Югославии в каменный век в 99-м. Они все очень удачно устроились в жизни, они и их дети сказочно богаты. Борцы против «тоталитаризма» боролись за то, чтобы люди умирали от голода и холода, чтобы честные труженики остались без работы, чтобы дети стали наркоманами и проститутками, а пенсионеры — нищими. Они точно знали, чего хотели…

Как раз в те дни «Советская Россия» напечатала новую статью выдающегося русского мыслителя Александра Зиновьева, в которой были такие слова: «…Способность людей к самопожертвованию спасет наш народ… Если коммунисты окажутся неспособны пойти на жертвы — на коммунизме можно будет ставить крест… Спасать страну и мир можно только жертвуя очень многим…» Они произвели на меня неизгладимое впечатление, и я поклялся памятью жены и родителей пожертвовать всем ради торжества справедливости…

…Забегая вперед, необходимо сказать, что полный смысл этих слов раскрылся не сразу, а по мере острого обострения политической борьбы, ближе к Революции. Кровавый карлик свирепствовал вовсю. Остервенелая преступная путинская власть, уже формально и даже демонстративно отбросив заклинания о «правах человека», жестоко расправлялась с борцами за свободу — даже с теми, кто не стрелял, а только бесстрашно разоблачал ее в своих статьях и книгах… Но народ уже прекрасно понимал, почему они умирали «при странных обстоятельствах» и чьих это рук дело… И соратникам мучеников за народ тогда становилось предельно ясно, что нужно действовать именно так, как они — чтобы оккупанты впали в бешенство… Борцы погибали, но их дела и идеи оставались навечно и жестоко мстили за своих убитых создателей, а на место одного пожертвовавшего своей жизнью вставали десять… «Всех не перевешаешь, мистер Путин!.. Нас триста миллионов!.. Сам знаешь, КТО придет!»…

Через три недели я уже был совершенно другим человеком…

Наконец, 3 июля 2002 года Светловидов, войдя в квартиру, провозгласил:

— Завтра выезжаем, Максим. Нам надо спешить — я получил информацию о том, что новые «хозяева» примерно на десятое число готовят захват. Уже готовится судебное постановление, вербуется вооруженная группа… Я принес документы для нас с тобой. Они не поддельные, они на подлинных бланках, с подлинными печатями, только на вымышленные фамилии. Здесь российские и заграничные паспорта, военные билеты, удостоверения работников ФСБ и разрешения на ношение оружия и спецтехники. Я также изменил себе возраст теперь мне уже не 69, а 59 лет… Вот билеты на поезд… Давай собирать вещи…

Мы тщательно уложили в чемоданы автомат, два пистолета, боеприпасы, шесть ручных гранат, электронное оборудование, держатели для взрывчатки и лазерные диски с информацией, а на следующий день отправились на Курский вокзал — к шестичасовому поезду…

Пассажирский поезд Москва — Адлер мчался на юг, а за окном проносилась разграбленная и опустошенная русская земля. В Туле и Воронеже в наше купе подсели попутчики — сначала женщина лет сорока пяти, а потом мужчина лет пятидесяти. Мы разговорились, и они рассказали о том, что с ними произошло.

— Моего мужа убила мафия за то, что он был настоящим коммунистом, поведала женщина. — Он был председателем процветавшего при Советской власти колхоза «Ленинский путь». До его прихода дела в хозяйстве шли неважно, сменилось много председателей, но все было безрезультатно. И вот партия решила назначить на этот пост молодого специалиста по экономике сельского хозяйства, выходца из крестьянской семьи, только что из вуза. Приехал он, увидел положение вещей, представился бездельничающим работникам, взял инструмент и молча, собственноручно начал ремонтировать разваливающееся помещение фермы. Стыдно им стало, и они отбросили бутылки и присоединились к нему. Так вот и началось… Он постоянно учился, внедрял передовые технологии, доставал технику, привлекал грамотных специалистов, расширял хозяйство — и через десять лет колхоз стал миллионером — таким же, как у Стародубцева. Муж стал Героем Социалистического труда. Богато и счастливо жили люди… Но вот пришли к власти дерьмократы и положили глаз на процветающее предприятие. Точнее, не оно им было нужно, а чтобы его вообще не было, чтобы не создавало конкуренцию их заокеанским хозяевам… Пытались купить мужа, предлагали большие деньги и пост в руководстве коммерческой фирмы, но он их спустил с лестницы… Через два дня, 6 апреля 1993 года, его застрелили. Обезглавленное правление подставили с «долгами», и на «законном» основании все активы перешли к «кредиторам»…

Позади остались Россошь, Миллерово, Новочеркасск. Поезд подходил к Ростову…

— А у меня сразу две подобных истории, — начал рассказ мужчина. — Они произошли в Московской области с живущими там родственниками. Троюродный брат был алкоголиком, жил один в трехкомнатной квартире, и эту квартиру решила заполучить мафия, контролирующая город. Они на него «наехали», стали заставлять подписать документы, его сестра обратилась в милицию, а там ей сказали… Ни за что не догадаетесь! Нет, не то, что они у них на содержании, а то, что они не будут им препятствовать, потому что боятся их! Боятся! «К счастью», у знакомых сестры были связи в мафии соседнего города, те приехали и «забили стрелку» местной мафии. Договорились миром отстали… А в другой раз произошла трагедия. У племянницы жены был дом в городе. У нее потребовали подписать дарственную на него. Она поначалу отказалась, и тогда «братки» убили ее четырех маленьких детей. Только после этого она все подписала и ушла жить в монастырь…

Проехав несколько десятков километров от Армавира, мы сошли с московского и, дождавшись утра, сели на местный поезд, который через три часа прибыл на конечную станцию. На частной автомашине мы приехали в городок. Здесь нам и предстояло найти победу или смерть…

Несмотря на внешнее спокойствие, в городе чувствовалось напряжение. То тут, то там можно было встретить крепких молодых людей с бритыми затылками — на роскошных иномарках, с выражением превосходства и уверенности на лицах. В глазах простых людей, наоборот, были безнадежность и страх. Помимо всего прочего, эта часть Северного Кавказа очень сильно пострадала от невиданного наводнения, произошедшего во второй половине июня… Мы поговорили с людьми, чтобы узнать обстановку и их психологический настрой, облазили окрестности…

На следующее утро мы пошли в правление комбината и зашли в кабинет директора. Это был пожилой, усталый и больной человек. Ощущение безнадежности овладело и им. Светловидов долго доказывал своему другу необходимость и возможность сопротивления, показывал материалы на врагов, объяснял свой план действий. Наконец, директор, понявший, что терять уже нечего, поддался уговорам и познакомил нас с руководителем службы безопасности комбината Антоном Кузнецовым, приказав ему оказывать нам полное содействие.

Антон, тридцатилетний спецназовец и ветеран двух чеченских войн, оказался очень решительным и смелым человеком, настоящим профессионалом своего дела. Мы решили открыть ему все карты, и он не раздумывая согласился участвовать в рискованном мероприятии. Вечером в одном из производственных помещений, не привлекая особого внимания, мы организовали собрание с участием тридцати наиболее активных и непримиримых рабочих, способных увлечь за собой остальных. Светловидов внимательно слушал информацию о настроении трудящихся, задавал вопросы и на основании полученных сведений давал конкретные рекомендации по тактике агитации и «разжигания страстей». В тот же вечер мы сформировали оперативный штаб.

Со многими людьми разговаривал ветеран, не обходилось и без острых политических дискуссий. Светловидов сцепился с молодым экономистом Лопаткиным, выпускником Краснодарского университета, по поводу сущности капитализма. Лопаткин постоянно придирался к коммунистам, доказывал, что, может быть, и нормально будет при новых хозяевах… Молча слушал чекист его речи и, наконец, достал из кармана десять десятикопеечных монет и реверс одной из них закрасил черным фломастером. Все присутствующие недоуменно смотрели на это. Только я понимал, в чем дело — в самом начале нашего знакомства он тоже продемонстрировал мне это «наглядное пособие»…

— Представь, что ты — работник какой-либо бригады. Например, строительной. Хотя нет, ты ведь специалист по экономике. Поэтому ты будешь одним из десяти составителей компьютерной программы, которая ведет учет… Работа закончена, и заказчик не поскупился: коллектив получил десять тысяч долларов… Как делить? Все работали одинаково!

— По штуке баксов на человека…

— Правильно. Но тут один, вроде тебя, вдруг говорит: «А давайте так: кинем жребий, и один из десяти — тот, кто выиграет, — берет 9100 долларов, а остальные — по 100»… — Светловидов перемешал лежащие на столе монеты. Тащи!

Монета оказалась пустой.

— Клади на место… Снова мешаю… Тащи еще!..

Только на шестой раз он вытащил «счастливую» монету.

— Ты так постоянно тащи, пока не поумнеешь. Только помни, что в реальной жизни тащить можно только один раз… Так вот, по «штуке баксов» это социализм, а 9100 — везунчику и по 100 — неудачникам — это капитализм. А теперь ответь откровенно на один вопрос: у тебя достаточно оснований полагать, что ты попадешь в эти халявные десять процентов? В эти проценты хотят попасть многие — а из этого следует, что попадут далеко не все… И 100 баксов тому, кто «не умеет вертеться» — это в лучшем случае. Порой получается так, что вместо них следует голодная смерть. Да и богачи не всегда долго живут — каждый день кого-нибудь убивают. Хотя да, для них лучше прожить десять лет в роскоши и потом быть убитым от руки «своих» или по приговору суда, чем полвека — в скромном достатке… И вообще, скоро придут иностранные хозяева и прикрикнут на «новых русских»: «Урки, ша! Все под нары! Пришли паханы покруче вас!»… В рамках Нового Мирового Порядка нам определена квота численности населения — 15 миллионов — ее Маргарет Тэтчер озвучила, могу дать посмотреть… Ты что думаешь, все выжившие 15 миллионов будут богатыми? Но ведь кому-то надо будет делать черную работу! Так что тянуть монетку скоро придется одну из ста! Однако вернемся к нашим процентам. Ты точно уверен, что будешь в одном… ну ладно, пока в десяти процентах? Ну что ж, в таком случае рискни и поиграй со смертью в «очко», давай и дальше голосуй за «Единство» и за «нашего дорогого Владимира Владимировича»!

Возразить было нечем… Наконец, Лопаткин спросил:

— А дефицит?

— Нужно анализировать социализм не до 91-го, а до 85-го года. После 85-го уже началась оккупация. Дефицит в начале девяностых — это умышленная провокация. Специально для того, чтобы народ возненавидел плановую экономику и в конечном итоге позволил преступникам захапать плоды своего труда.

— А как же предприятиям быть без хозяев? Ведь если их нет, то никто ни за что не отвечает!

— Очень «ответственные» у нас хозяева — они ничего не строят и не развивают, только получают прибыль от того, что было построено и отлажено до них. Они даже распродают основные фонды. Иного от них ожидать просто глупо: ведь даже если они платили одну тысячную от стоимости «приватизируемого» предприятия, которое не они строили, то это все равно огромные деньги. Такие деньги были только у преступников, у «цеховиков» деятелей теневой, то есть незаконной, запрещенной, экономики. Таким образом, у новых «хозяев» изначально преступное мировоззрение — ведь при Советской власти они преступили запрет на частное предпринимательство. Уголовники продолжают оставаться уголовниками и после легализации их ранее незаконной деятельности… Правда, многие говорят, что если будут «хозяева» — неважно, какие, — то экономика будет развиваться. Но не надо свои шкурные интересы выдавать за интересы всего общества! Большинство народа при капитализме живет намного хуже, чем при социализме! А хорошо живут олигархи — сейчас в России 85 % частной — бывшей общенародной — собственности принадлежит всего лишь восьми олигархическим группам! И если кто-то говорит, что капитализм лучше, то он лучше только для меньшинства, в том числе и для того, кто так говорит. Кое-кто утверждает, что большинство «лодыри», но что богачи делали бы без этих «лодырей» и без созданного ими богатства? Много, очень много богатства захапали — значит, не лодыри его делали! Значит, в их понимании «лодыри» — это те, кто «не умеет вертеться»! А «вертеться» означает уметь пахать поменьше и хапать побольше. А «неудачники», по их мнению, должны подохнуть с голоду. Коммунисты же выступают за то, что надо сначала дать всем необходимый минимум, а только потом распределять предметы роскоши. А им возражают: трудящиеся отучатся работать, если не будет стимула! Ну так научите и четко поставьте перед людьми нужную задачу, чтобы была полезная отдача, контролируйте и поправляйте, а потом вознаграждайте соответственно! Не хотят — они сами умеют «вертеться», а делиться этим умением ни с кем не желают! Никто из них никогда не поделится с другими своим практическим опытом личного обогащения! Им невыгодно, чтобы все умели обогащаться — они прекрасно понимают, что от увеличения количества «инициативных» и «предприимчивых» суммарное богатство страны не увеличится. А значит, их так называемая «работа» приносит пользу только им самим, и никому больше! И вообще — если меньшинство, которое называет себя «трудолюбивым», будет получать все блага, а «бездельничающему» большинству ничего не будет оставаться, то возникает вопрос: а зачем вообще нам такое общество? Кому оно выгодно? Почему люди должны жить в тяжких лишениях — и это в условиях, когда ресурсов более чем достаточно? Ведь возможно организовать общество и по-другому, когда хватает на все: и на высокий уровень жизни для всех, и на строительство новых заводов, и на удержание передовых позиций в космосе, и на мощнейшую науку, и на поддержание военного паритета с богатейшей сверхдержавой, и на помощь союзникам… А при «демократии» годовое производство упало вдвое, золотой запас расхищен, не построено ни одного предприятия — кроме разве что алкогольных и разоруженческих; станция «Мир» затоплена, ученые работают в Америке, ВПК разрушен, армия сокращается, союзников нет, вернулись давно забытые инфекционные болезни… Сейчас не «сталинский тоталитарный режим» — пояса приходится затягивать не ради создания передовой промышленности, непобедимой армии, достижения Великой Победы, восстановления страны из руин, разработки ядерного оружия и прорыва в космос, а всего лишь во имя того, чтобы эти самые «крепкие хозяева» давились черной икрой на собственных виллах в Ницце!

— А почему на Западе все живут богато?

— Они создали высокоиндустриальную цивилизацию за счет интенсивного ограбления своих колоний. И сейчас на них работают пролетарии всего «третьего мира». Бо'льшая часть дохода западного рабочего — это не зарплата, а доля в прибыли от эксплуатации беднейших стран. Нам же грабить их никто не позволит — грабят нас… Запад держит низкие цены на сырье и не оправданные себестоимостью высокие цены на готовую высокотехнологическую продукцию. И при этом всячески препятствует научно-техническому развитию стран-«доноров» под всякими идиотскими предлогами: «оружие массового поражения», «терроризм»… А за что те, кого они называют «террористами», ненавидят Запад? На этот вопрос «цивилизованные» обвинители никогда не ответят… В современной экономике все взаимосвязано. Нельзя вырвать США из системы глобального капитализма — это преступное паразитическое государство тут же рухнет. Об этой взаимосвязаности забывают, когда «сравнивают» СССР и США, но почему-то сразу вспоминают, когда говорят о «необходимости» присоединиться к ВТО и подчиняться решениям МВФ. Сравнивать нужно не СССР и США, а весь социалистический блок и весь капиталистический блок, включая Азию, Африку и Латинскую Америку — раз Запад оттуда изымает дармовое сырье. СССР же, наоборот, помогал союзным странам этих континентов! Сравнение всегда будет в пользу Советского Союза, хотя те факторы, которые не зависят от человека, — например, климатические, — просто не идут ни в какое сравнение с теми же факторами в США и тем более в тропическом поясе. Удельная эффективность социализма всегда неизмеримо выше, чем удельная эффективность капитализма. Просто они сумели сконцентрировать в своих руках в абсолютном исчислении больше средств и бросить их против нас. Но раз удельная эффективность выше, то за социализмом будущее!

— А как же необоснованные сталинские репрессии?

— Ну, теперь идейные потомки тех, кто подвергся репрессиям, вовсе не употребляют слово «необоснованные». Наоборот, они, называя репрессии «политическими», даже гордятся репрессированными, считают их «борцами против тоталитаризма» — то есть за «закон джунглей» и «право сильного». Сейчас очевидно, что очень многих недорасстреляли, и недобитки теперь убивают беззащитных честных людей. А что касается судебных ошибок — то есть несоответствия обвинения тому, что было на самом деле — так это, к сожалению, было всегда, при любом строе. Тогда хоть наказания были официально задокументированы — а сейчас десятки миллионов живут, как в ГУЛАГе, а им ни приговор не вынесен, ни даже обвинение не предъявлено… И надо все же уточнить: а чего хотело государство в главном? А оно хотело, чтобы все были равны — то есть за равные заслуги получали равные блага. Однако многие этого не хотели — «Как это так — все равны? Я хочу быть равнее других!» Вот и придирались эти люди к коммунистам, выискивали у них «недостатки» — да и сейчас выискивают, не замечая гораздо бо'льших недостатков у капитализма. Такие на словах придираются к неизбежным эксцессам, а в душе ненавидят социализм за его сущностные, фундаментальные принципы. Ну, скрывают они свои истинные убеждения и намерения! Однако порой все же подобие откровенности просвечивает. Вот, например, такое реальное мнение: «Как же без хищников — они оздоровляют вид! Что же будет одни антилопы-гну?! Бегать разучатся!.. Разные виды, говорите? Внутри видов тоже одни пожирают других!.. Нет, не антилопы, а, например, волки, крысы… Ерунда! Человек не лучше — это такое же животное!.. Чушь! Ничем не отличается!.. А трудиться могут и животные!.. Нет, не крысы, а бобры, муравьи, пчелы… Разум? У животных тоже!.. Нет, не у муравьев, а у собак и дельфинов!..» Ну, и так далее. Нет — чтобы сразу признаться честно, что их цель «всего лишь» — самим быть хищниками, получать наслаждение для них самих и их детей, что им наплевать на других, что они хотят грести только под себя и жить в соответствующей культурной среде — той среде, которая прославляет наслаждение, потребительство и низменные инстинкты…

— Отлично сказано, товарищ! Не у всех хватает решимости честно заявить о своих истинных целях в жизни, — вставил реплику первый секретарь горкома КПРФ Геннадий Мартынов.

— Вот и надо публично срывать маски с их хищных морд… Им наплевать, что при капитализме производство упало вдвое, — продолжал Виктор Иванович. — Ведь У НИХ появился шанс разбогатеть, которого не было, когда производство было на нормальном уровне! Они не хотят жить НАРАВНЕ с другими, даже обеспеченно! Они так говорят: «Я — элита, а хамы должны знать свое стойло! Раз ты слабый, непрактичный и не умеешь кусаться — значит, ты — БЫДЛО!» Они хотят жить не просто БОГАТО, а БОГАЧЕ! Чтобы получать ощущение привилегий, чтобы чувствовать свое превосходство, чтобы иметь возможность властвовать над «неудачниками». Черная икра гораздо более аппетитна при виде бедняков, роющихся в помойке! Отсюда — только отсюда — и антикоммунизм, и любовь к Путину — верному цепному псу капитала, последней надежде «сильных» и «активных»…

— Но тогда получается, что этот беспредел сами коммунисты и устроили! Ведь кто они такие — бывшие члены партии! — Лопаткин, выкатив глаза, забился в истерике — видимо, оттого, что «нечем крыть»…

— Ты что, тоже скрываешь свои истинные убеждения и намерения? Ты ведь сам не веришь в этот бред — ты хочешь, чтобы в него поверили другие!.. Члены партии, когда она у власти, — не обязательно коммунисты. Настоящими коммунистами были и остаются только убежденные и искренние противники богачей-извращенцев — защитники угнетенных и обездоленных, выразители интересов лиц наемного труда; даже если они и не в партии. Те, кто СЕЙЧАС называет себя коммунистами, — те действительно настоящие коммунисты! Так кого же ты имеешь в виду, обвиняя в «беспределе»? Тех, кто, не будучи убежденным коммунистом, всегда мечтал грести под себя, а потом сжег партбилет и начал реализовывать свою заветную мечту? Но они не коммунисты и никогда ими не были — они сами в этом с гордостью признаются! Подонки не могут быть в душе коммунистами, даже когда она правящая партия — идеология социальной справедливости вызывает ненависть у «везунчиков» и эгоистов! Вот либерал-фашистами и социал-дарвинистами — сколько угодно!.. Или ты говоришь о не отрекшихся от коммунистических идеалов противниках богатых? Но они-то как раз не грабители, не члены мафии, и не были ими никогда! Да, они виноваты, очень виноваты — в том, что они, потеряв боевой дух и проявив недопустимую терпимость, позволили оборотням проникнуть в свою партию и захватить власть! Надо было еще до «перестройки» стрелять и травить, но не допускать постепенного всплытия дерьма наверх! Я, коммунист и чекист, конечно же, тоже виноват, причем вдвойне — никто даже в КГБ не мог представить, что это дерьмо пойдет до конца! Не смогли мы, чекисты, защитить Советскую власть… Надо было насторожиться еще тогда, когда после смерти Сталина высшая номенклатура стала неприкосновенной. Но увы!.. Более того — мы даже главную гадину вскормили — в своих собственных недрах! Но ничего, если я и виноват перед советским народом, то свою вину искуплю сейчас, в эти дни!

— А ты, господин Лопаткин, делая вид, что обвиняешь одних, валишь вину на их противников! — подвел итог дискуссии Светловидов. — Все в одну кучу! На словах придираясь к одному, в душе ненавидишь за другое! В самом начале разговора сказал, что Зюганов на иномарке разъезжает! Смотрите, какой борец с коррупцией выискался! До 91-го года те, кто потом разграбил страну, тоже с пеной у рта обвиняли коммунистов в нечестности — например, семья Ельцина — того самого, который обличал когда-то «привилегии номенклатуры» и «засилье партократии», — обладает банковскими счетами и заграничной недвижимостью на многие миллиарды долларов!.. И вот те же речи мы слышим снова! Но за что Геннадий Андреевич борется — за это ты его на самом деле и ненавидишь — не за иномарку! При этом у тех, кого ты в душе любишь, предметов этих твоих придирок стократ больше! Передергиваешь, подменяешь понятия и определения! Ясное дело — ты мечтаешь сам стать «новым русским»!.. Ребята, выкиньте его отсюда к чертовой матери! Пусть бежит докладывает гниловской мафии!..

— С богатыми все ясно, но почему же зачастую люди, находящиеся за чертой бедности, с негодованием отвергают коммунистов и в то же время с радостью голосуют за своих грабителей? — продолжал размышлять Светловидов. — Прежде всего, конечно, причиной является крайне низкий интеллектуальный уровень — и, спрашивается, почему из-за этих придурков-путинопоклонников должны страдать те, кто все видит, все понимает и не желает жить по животным законам? Пусть идиоты подыхают, если уж им так хочется, но почему они должны тянуть за собой в могилу нормальных людей?.. Но этим нельзя объяснить всего. Точно так же нельзя все объяснить манипуляцией сознанием и промыванием мозгов по телевидению… Основные причины, на мой взгляд, вот в чем. Надо учитывать не только то, что человек имеет, но и то, чего он хочет. Эти люди не хотят ни за что отвечать; у них, как ни странно, иллюзия свободы — ведь власть не мешает им глушить водку, даже колоться — и свободно умирать, не дожив до пенсии. А при социализме их стали бы заставлять работать, их стали бы лечить и «прорабатывать». А они не хотят, чтобы им «читали мораль»!.. Они видят в капиталистической власти «родственные души»; а люди долга и чести — коммунисты — чужды им, они их не понимают и боятся!.. И, наконец, еще один фактор — вы все только что это видели: каждый из них втайне лелеет микроскопическую надежду, что он хорошо разбогатеет. Он, и только он! Микроскопическую, но надежду! Нищета — плата за постоянное ощущение этой надежды! Каждый чистильщик обуви может стать миллионером! А если вернутся «коммуняки» — ну что ж, достаток будет, не пропадешь, но пожить в такой роскоши уже не удастся! Точно не удастся! Никогда не удастся! У молодых «вся жизнь впереди», старики же хотят, чтобы их дети наслаждались — видать, нет у них этих десяти монет… Не понимают, что ВСЕ не могут обогатиться ЗА ЧУЖОЙ СЧЕТ… Не понимают — потому и лижут избивающую их руку, и кусают руку кормящую… Ура! Да здравствует «Медведь»! Слава великому Путину!..

На следующий день после этого разговора Антон привез со спецсклада тротиловые шашки, и мы занялись изготовлением взрывных устройств. В кабинете директора были с его согласия спрятаны миниатюрные радиопередатчики. Я, сидя за компьютером, обрабатывал данные на новоявленных «хозяев» для последующей публикации в чрезвычайном выпуске информационного бюллетеня. Не забыл упомянуть и гниловского выродка…

Комбинат готовился к обороне. Старания агитаторов, направляемых Светловидовым, не пропали даром: в глазах рабочих вместо сомнений, безнадежности и отчаяния появились уверенность в победе и ненависть к захватчикам. Сотрудники службы безопасности — в большинстве своем боевые товарищи Антона — обучали их тактике боя с применением подручного холодного оружия: камней, топоров, лопат, металлической арматуры. Практически все рабочие когда-то служили в армии, и вспомнить боевые навыки им было нетрудно. Каждому было отведено свое место в периметре обороны, была отработана реакция на сигнал тревоги. Агенты врага прекрасно видели все это, но были уверены, что им удастся сломить сопротивление «быдла» за несколько минут…

Наконец, 9 июля 2002 года в город въехали несколько автомашин с мафиозными террористами и завербованными спецназовцами из управления исполнения наказаний — специалистами по подавлению бунтов в местах заключения. Прибыли судебные приставы и так называемый «директор». Они сразу же прошли в кабинет Ильина.

— Гражданин Ильин, у нас на руках имеется судебное постановление, которое предписывает вступить в права новому директору комбината Дмитрию Маркову, назначенному на этот пост решением собрания акционеров компании. Вы обязаны передать ему документацию и печати…

— Я не признаю вашего незаконного решения! Ничего не знаю ни о каком собрании! Большинство акций принадлежит трудовому коллективу! Дополнительной эмиссии не было, а в реестре акционеров подлог! — твердо заявил директор.

— Советую вам выбирать выражения! Я из управления юстиции Южного федерального округа!

— Интересно было бы узнать, сколько вам заплатили?

Пристав побагровел и приготовился сказать в адрес «строптивого» директора ряд резких выражений, но Марков его остановил:

— Ну что вы, не видите? Человек пожилой, переутомился, неадекватно воспринимает реальность. Ему давно пора на заслуженный отдых. Его ждет хорошая пенсия… Можно, я поговорю с ним наедине?..

— …Ну чего вы кипятитесь? Все уже давным-давно решено. Ваш комбинат — очень лакомый кусок… Законы нашего строя гласят, что богатство должно быть только в руках сильных. А слабые должны травку кушать! — захихикал Марков, когда все вышли из кабинета.

— Интересно, откуда вы такие взялись? Вроде все при Советской власти воспитывались…

— Плохо вы, коммуняки, умели воспитывать людей! Мне отец говорил: греби все только под себя, делай только то, что приносит тебе выгоду, дерись за свое место под солнцем. Каждый за себя, жизнь надо прожить в свое удовольствие…

— Если не ошибаюсь, он был расстрелян в 1984 году за спекуляцию золотовалютными ценностями в особо крупных размерах?

На лице Маркова проступило выражение бешенства.

— Откуда вы это узнали?

— Неважно. Такое не скроешь… Позвольте полюбопытствовать, кто стоит за вами?

— В каком смысле?

— Кому вы подчиняетесь?

— Моим акционерам.

— А кому конкретно?

— Это коммерческая тайна.

— Это для вас тайна, а для нас нет. За вашей спиной стоят Гнилов и братья Грефы.

Марков ощерился. Светский лоск как рукой сняло. На его морде проступило выражение, свойственное потомственному уголовнику.

— Ну ты, старый хрыч, в натуре, слушай сюда. Мы не шутим. Мы пришли навсегда. Мы — хозяева жизни. Хочешь знать, что мы сделаем с плодами труда многих поколений «совков»? То же, что и по всей стране! Мы из этого комбината выжмем все, мы вышвырнем почти половину работяг, а остальные будут пахать по шестнадцать часов в сутки. Нам нужно бабло на особняки, икру, тёлок, казино, виллы в Ницце… И мы его добудем! Высшая цель жизни наслаждение, а не какой-то там долг перед страной! Наслаждение! И мы будем наслаждаться и командовать, а быдло будет пахать! А те, кто не только пикнет, но даже подумает против нас, будут раздавлены, как мухи!.. Собирай вещи, старик, и не дай бог ты вечером будешь все еще тут! Сразу шею сверну!

Хлопнув дверью, бизнесмен вышел. Радиосвязь сработала безупречно. Я нажал на кнопку остановки записи…

Перед заводоуправлением уже собрались тысячи людей. Десятки красных флагов реяли над толпой. В руках у рабочих были уже отпечатанные выпуски отредактированного мною бюллетеня — в них досконально разъяснялось, кто стоит за всем этим, подробно перечислялись те факты, которые богачам очень не хотелось афишировать, приводились убийственные фотографии… Глухая ненависть народа, понявшего, что терять ему нечего, переросла в дикую бешеную ярость. И без того нагретая южным июльским солнцем атмосфера стремительно накалялась…

На крыльце заводоуправления появились Ильин, Светловидов, Кузнецов, руководители профкома, активисты КПРФ и РКРП. Присоединился к ним и я. Перед нами были поставлены микрофоны, звукоусилительные колонки, магнитофон. Прямая трансляция митинга осуществлялась по городской проводной радиосети.

— Товарищи! Вы все знаете, что здесь происходит, — обратился к народу директор предприятия. — Наш комбинат хочет прибрать к рукам жадная свора иностранных и доморощенных паразитов. Люди старшего поколения помнят, как создавался и обустраивался комбинат; помнят, как счастливо и беззаботно мы жили при Брежневе. Мы построили людям благоустроенные жилые дома, школы, больницу, дворец спорта, дворец культуры. Наши дети каждый год все лето проводили в лагере на море. А теперь, как вы знаете, его у нас отобрали на том месте построена новая резиденция президента… И вот уже в наш город пришли оккупанты. Они никогда не умели трудиться. Они умеют только отнимать то, что не они произвели. Наступили очень тревожные дни. Нам предстоят великие сражения. Если мы проиграем, то быстро вымрем под их гнетом. Ведь отец одного из бизнесменов — эсэсовский палач — в сорок втором году в пятидесяти километрах отсюда заживо сжег 276 человек, а то, что недавно сделал сын второго, вообще не поддается описанию… Сохраним же то немногое, что осталось нам от Советской власти! Если не ради нас самих, то хотя бы ради наших маленьких детей — ни шагу назад!

Я думал, что Светловидов тоже начнет агитировать, но с удивлением услышал его слова:

— А теперь, товарищи, послушайте меню фешенебельного московского ресторана «Империаль»… А вот хроника одного вечера в московском казино «Золотой дворец» — кто сколько проиграл… А вот выдержка из рекламного буклета самого элитного в мире новейшего океанского круизного суперлайнера «Уорлд»…

Да, он был настоящим профессионалом! Никакая прямая агитация не смогла бы дать такого эффекта! Долго не стихавший взрыв неистовых ругательств и проклятий пронесся над многотысячной толпой. Народ понял, ЗАЧЕМ «господам» понадобился их комбинат…

Но тут в толпе внезапно послышался визгливый женский голос:

— Надо сейчас же послать телеграмму Путину! Только Путин защитит нас! Путин хороший, он просто не знает, что тут происходит, это его окружение виновато! А Путин хороший — он такой молодой, красивый, активный, спортивный! Только Путин сможет нам помочь — он разберется во всем, он же в КГБ работал! Давайте же отправим телеграмму Путину! Путину! Путину! Путину!..

После некоторого замешательства послышались недоуменные возгласы рабочих:

— Что это такое? Кто это такая? Откуда она взялась? Может, она провокаторша?..

Председатель горкома РКРП Виктор Карпов яростно возразил:

— Госпожа… не знаю, как вас там, запомните, если не притворяетесь: Путин — самая большая сволочь! Это он один виноват в наших бедах! Потому что он, и только он один — самое главное препятствие на пути восстановления народной власти! Он ревностно и нахраписто защищает жуткие криминальные порядки!.. Хороший, потому что активный?! Вы, по-видимому, не нашли больше положительных качеств у него? Даже вам — и то не пришло в голову назвать его честным, совестливым, сострадательным, самоотверженным! А что, по-вашему, лучше — активный подонок или пассивный праведник?.. Для этого выродка личная власть — все! Она для него — не средство улучшения жизни народа и могущества страны, а самоцель! Он за свою власть готов положить десятки миллионов! Он самый настоящий маньяк! Он любит власть гораздо больше, чем Ельцин! Да, он не такой, как прежний! Он намного более хитрый, умный и жестокий! Он ненавидит простой трудовой народ! Да, он молодой и здоровый — а это значит, что если мы его не свергнем, то будем вынуждены терпеть его многие десятки лет! Он яростно борется против коммунистов — а значит, против всех честных людей! Он своими законами готовит рабство всем нам! Он присвоил себе абсолютно неограниченную власть! А потому он, и только он один, несет ответственность за все! Как же так — абсолютная власть, а во всех бедах виноваты только подчиненные?! А сам безгрешен, что ли?! Он что, полный идиот — не знает, что творится?! Ну что ж, идиоту место в сумасшедшем доме, а не в Кремле! Но он не идиот! И те, кто его назначал, не идиоты — а то еще люди тешат себя надеждой, что он — разведчик, который вынужден маскироваться! Но в таком случае он не проявлял бы такой изобретательности, активности и инициативы в деле борьбы с коммунистами, а делал бы все это спустя рукава! Нет, они его проверили, просветили насквозь!!! Сколько лет, сколько президентских сроков придется ждать, прежде чем наступит прозрение, наступит понимание, что ПРЕЗИДЕНТЫ никогда, НИКОГДА, НИКОГДА жизнь народа не улучшат, что жизнь простых людей улучшали только ГЕНЕРАЛЬНЫЕ СЕКРЕТАРИ?! Да, я понимаю, тяжело отбрасывать надежду ведь это означает, что надо вступать в тяжелейшую борьбу! А многими овладевает ужас от одной этой мысли! Но если спрятать голову в песок и продолжать обманывать себя, то нас съедят — ведь они все видят! Только у нас голова в песке!.. И никакой он не чекист — он попрал Присягу и изменил Родине — как Калугин и Гордиевский! Достаточно посмотреть, как он продает Россию и всех нас американцам — оптом и в розницу! Ничего нет омерзительнее, чем бывший работник госбезопасности, который служит США, мафии и олигархам!.. Запомните — при Путине большинство народа будет с каждым годом жить все хуже и хуже!.. И не надо просить его ни о чем! Надо так ставить вопрос: не хочешь улучшать жизнь народа — убирайся к чертовой матери и уступи место тем, кто хочет! А не желаешь убираться сам — рано или поздно поможем, отморозок фашистский!

Далее выступил Кузнецов:

— Уважаемые сотрудники! Вы все прекрасно знаете, что нужно делать в случае нападения. У каждого свой пост и своя боевая задача. Если мы проявим непреклонность, враг ничего не сможет с нами сделать. Не поддавайтесь на его лживые посулы! Я понимаю, многие пострадали от наводнения, но не принимайте гуманитарную помощь из их рук, не сдавайте акции! Все равно они вернут эти затраты стократно — выгребут из вашего же кармана! Лучше послушайте запись разговора нашего директора с тем, кто претендует на этот пост…

Антон вынул из кармана кассету, вставил в магнитофон и нажал на кнопку воспроизведения. Если у кого и были иллюзии насчет того, что с ними поделятся, то после прослушивания записи они бесследно исчезли.

— …А напоследок, товарищи, выслушайте одного молодого человека, сказал Кузнецов. — Его зовут Максим Игнатов. Еще полтора месяца назад он был самым обычным инженером космической отрасли, у него были родители, жена, а через несколько месяцев должен был родиться ребенок. В вашем бюллетене вкратце описано, что сделал сын одного из тех, кто хочет нас захватить. Если мы отступим, то и наши дети пойдут под нож… Давай, Максим, смелее…

Впервые в жизни мне пришлось выступать перед многотысячной аудиторией, да еще поднимать людей на сопротивление. Если бы кто-нибудь несколько недель назад сказал мне, что такое со мной случится, я бы его очень далеко послал…

Некоторое время я не мог выдавить из себя ни слова. Мысли путались, перехватывало дыхание, бешено стучало сердце. Стояла абсолютная тишина. Тысячи людей, уже знавших о моей трагедии, сочувственно смотрели на меня. Прошло несколько секунд, показавшихся мне часами. Наконец, мне удалось кое-как овладеть собой.

— Товарищи! Восьмого июня четверо подонков, один из которых — сын того самого олигарха, который хочет захватить ваш комбинат, затащили в свой «мерседес» мою жену Надю и отвезли ее в особняк Гнилова в Барвихе, в нескольких сотнях метрах от загородной резиденции президента. Там, в специально оборудованном подвале, они надругались над ней и предали страшным пыткам и мучительной смерти — ради развлечения. Они довели до самоубийства ее мать, убили следователя, который вел это дело, убили офицера милиции, благодаря которому личности преступников были установлены, заживо сожгли моих родителей… Сейчас я прочитаю вам экспертное заключение — от начала до конца, без сокращений. Это самое страшное из того, что большинству из вас доводилось читать в своей жизни. Но я не могу не прочитать это. Вы должны знать врага в лицо. Этому его научил отец, который и сам так регулярно развлекается. Вы должны понять, что, борясь с гниловской мразью, вы сражаетесь не только с нищетой и унижениями, а с собственной смертью и смертью своих детей — смертью вот такого рода…

Я вынул из кармана ксерокопию и принялся читать. Все, кто был в головном уборе, сняли его, слушая меня. До сих пор не понимаю, как мне удалось дочитать до конца. Временами я чувствовал, что теряю сознание, но чувство долга все же оказалось сильнее. Нет нужды говорить, как трудящиеся отреагировали на это. У них развеялись последние тени сомнений. Они все, как один, были готовы умереть, но не дать гадам захватить власть над собой, над своими детьми.

Прозвучал «Интернационал», а потом песни Харчикова — «Антилюди», «Либерал», «Даешь Революцию!», «Надо буржуя бить!» и «Булыжник — оружие пролетариата».

В резолюции митинга единогласно были отвергнуты притязания капиталистов. Люди, заявив о своем безоговорочном отказе подчиняться антинародному судебному постановлению, твердо пообещали, что отстоят родной комбинат даже ценой человеческих жизней и не пожалеют ни себя, ни врагов. Отныне рабочие постоянно дежурили на территории предприятия.

Захватчики доложили о случившемся в Москву. Пока было затишье — ждали реакции главарей. Затишье перед страшной бурей…

Закончилась полная тревоги ночь, и из-за гор показалось солнце. Напряжение достигло своей высшей точки. Несколько десятков вооруженных до зубов мордоворотов стояли против тысяч безоружных, но готовых сражаться до конца рабочих, к которым в случае необходимости готовы были в любую минуту присоединиться их жены и дети, все жители города. Ждали ответа из Москвы…

В полдень послышался с каждой секундой все усиливающийся шум винтов, и скоро все увидели в небе летящий с запада вертолет. На нем находились Гнилов и Адольф Греф со своими сыновьями — они решили самолично показательно расправиться с народом и продемонстрировать всем свою власть.

К месту посадки наперегонки спешили их холуи. В бинокль мы видели, как к вертолету и от него снуют иномарки, как бешено орет на своих головорезов Гнилов… Через полчаса они скрылись, оставив у вертолета вооруженную автоматами охрану.

А с наступлением темноты к административному комплексу комбината подъехали двадцать восемь машин. Из них высыпали вооруженные головорезы, и начался штурм. Рабочим и охране комбината противостояли спецназовцы ГУИНа, личная охрана олигархов, мафиозные боевики из Армавира и служба физической защиты института судебных приставов. Очереди из автоматов буквально косили людей — со стороны нападавших ими были вооружены все, а у охраны было только девять, включая тот, который привезли мы из Москвы. Эти автоматы нелегально, на свой страх и риск, в свое время припрятал Кузнецов. Правда, у всех охранников были пистолеты, и они ими умело пользовались. Пистолетов было примерно в три раза больше, чем охранников, и избыток был распределен между наиболее подготовленными рабочими. Безоружные рабочие, понимавшие, что во время перестрелки они не принесут никакой пользы, находились в отдалении и готовились к рукопашному бою, сжимая в руках камни и отрезки арматуры.

Никто из оборонявшихся, несмотря на превосходство врага в вооружении, и не думал сдаваться — все понимали, что их ждет, если мафия победит. У нас было девять автоматов и пятьдесят шесть пистолетов. Недостатка в боеприпасах мы не ощущали. Мы даже располагали несколькими ручными гранатами Ф-1 и практически неограниченным количеством тротиловых шашек с бикфордовыми шнурами — их также можно было использовать в этом качестве. Но первыми мы на это не шли.

Ожесточенный бой продолжался. Раненых и убитых с каждой минутой становилось все больше и больше. Выпавшее из их рук оружие тут же поднимали другие…

Мы со Светловидовым находились на первом этаже главного корпуса и стреляли из окна. Вражеские пули свистели рядом с головой и врезались в стену позади нас… Вдруг я случайно взглянул в сторону и увидел невдалеке, на подступах к зданию, четыре темных силуэта — это были захватчики, которые намеревались прокрасться к корпусу и обезвредить огневую точку — то есть нас. Я тут же развернул свой «Калашников» и привычными движениями пустил очередь по их головам. Помощи Светловидова даже не понадобилось — я сам сразу «заработал» четыре «очка».

Не знаю, удалось ли нам попасть в кого-либо еще — освещение не работало, было новолуние, а летние ночи на Кавказе темнее и длиннее, чем в Москве. Бандиты, к счастью, не догадались захватить с собой прицелы ночного видения…

Тем не менее «братки» медленно, но неуклонно наступали. Они не ожидали такого яростного и отчаянного сопротивления, но пока не думали отказываться от своих преступных намерений. Было ясно, что смертельная рукопашная схватка все ближе и ближе…

В разгар перестрелки Светловидов увлек меня за собой. Я с недоумением посмотрел на него, но вспомнил о своем обещании беспрекословно подчиняться. Я знал, что он просто так ничего не делает. По его приказу я захватил заранее заготовленный мешок с минами и средствами управления ими. Пригнувшись, мы вышли из здания, под пулями благополучно миновали огневые точки и проскочили незамеченными на пустырь. По краю карьера мы добежали до окраины и, сделав крюк, тихо вышли в тыл нападавшим.

Мы легли на землю и стали смотреть. Шепотом Светловидов сказал мне:

— Сейчас, Максим, нам предстоит самое главное. Честно говоря, я не ожидал, что дойдет до этого — но иного выхода нет. Мы должны подорвать олигархов.

— Но вы же сами видели — их машины и их самих охраняют автоматчики…

— Я-то все видел, а вот ты, как я погляжу, нет… Помнишь, как все эти иномарки подъезжали к ним?

— Вы хотите заминировать какую-нибудь из неохраняемых машин? догадался я.

— Конечно! Только подождем начала рукопашной схватки. Я думаю, тут они потерпят сокрушительное поражение. Ты быстро это сделаешь, а я тебя прикрою в случае чего…

Стрельба стала понемногу стихать, и уверенная в своей победе, обезумевшая от запаха крови «братва» ринулась вперед, на ходу добивая раненых и не успевших эвакуироваться защитников. Но тут ублюдков встретила огромная людская толпа. Вопреки ожиданиям преступников, оборонявшиеся не разбежались под автоматным огнем мафии. Остервенело стреляли представители преступной власти, но на место упавших рабочих из первых рядов тут же вставали другие. Наконец, людская лава достигла бандитов. В рукопашной схватке соотношение было более чем пятьдесят к одному в нашу пользу. Увидев это, задние ряды нападавших повернулись спиной к полю боя и со всех ног помчались к своим машинам, которые быстро унеслись в неизвестном направлении.

Но за эти пять минут я смог незаметно подобраться к ближайшей машине, залезть под нее и в свете миниатюрного фонарика разместить под днищем взрывчатку — в общей сложности шесть килограммов тротила. К одной из связок был прикреплен радиоаппарат, соединенный с детонатором. Я привел аппарат в состояние готовности к приему сигнала. Все мои движения были исключительно быстрыми и точными — сказалась тщательная тренировка в гараже.

Однако я еле успел — настолько быстрой была победа рабочих. Те из захватчиков, кто попался им в плен, были расстреляны из их же собственного оружия или забиты насмерть железной арматурой — пощады не было никому. Необходимая самооборона, только и всего…

Дорогой ценой нам досталась эта победа: с нашей стороны было убито двадцать восемь человек и ранено семьдесят девять. Пал смертью храбрых и офицер спецназа ВДВ, гвардии капитан Антон Кузнецов…

Мы вдвоем прошли к обрыву, откуда открывался вид на вражеский вертолет, залегли за камни и стали ждать. Была непроглядная темень. Наконец, на западе вершины гор озарились розовым светом…

К вертолету начали съезжаться машины. Из одной из них вышли Гниловы и Грефы. Скоро я заметил и тот черный джип, под который подложил взрывчатку. К сожалению, прибыв в числе последних, он встал достаточно далеко от главарей. Взрывчатку, конечно же, не обнаружили — ночь темная, да и не до того им было…

Мы так и не узнали, о чем они говорили тогда, но отчетливо видели в бинокль бешенство на их сытых мафиозных мордах. Все сорвалось: информацию о кровавых событиях на комбинате мы уже отправили в Москву, и днем о произошедшем узнала вся страна…

Мы медлили со взрывом: олигархи находились недостаточно близко от заминированной машины… Но вот мы увидели, что лопасти вертолета начали раскручиваться — медлить далее уже было нельзя. Светловидов быстро достал передатчик, включил его, вытащил телескопическую антенну и протянул мне:

— Жми, Максим! За всех загубленных ими!..

Я не заставил его повторять дважды. Страшный взрыв потряс воздух и многократным эхом отозвался в горах. Джип и стоявшие рядом с ним машины превратились в металлолом, а находившиеся поблизости от места взрыва бандиты — в рваные куски мяса. Взрывная волна, несмотря на удаленность, достигла и стоявших возле вертолета — Грефы и Гнилов-младший погибли на месте. Страшно будет переживать Герман Греф, особенно по случаю смерти молодого Генриха… Гнилову-старшему повезло куда больше: отойдя перед предстоящей дорогой «по нужде», он отделался только оторванной ногой.

Уцелевшие «братки» начали неистово палить из автоматов вокруг себя. Но у них не было никаких шансов достать нас: мы, прикрытые густым горным лесом — «зеленкой», были на расстоянии полукилометра от них. По крайней мере, нам так казалось…

— Надо быстро уходить, — сказал Виктор Иванович. — Нас уже вовсю ищут. За убийство масона у них полагается ритуальная казнь: человеку постепенно просверливают отверстия в черепе и вставляют в мозг иглы, пока он не умрет…

И тут случилось практически невозможное: одна из автоматных пуль достигла своей цели, и Светловидов получил смертельное ранение в сердце. Однако он не умер сразу. Я хотел понести его на себе, но Виктор Иванович остановил меня:

— Я умру через несколько минут. А ты постарайся выжить. Такие, как ты, будут очень нужны Родине после Победы. Я уверен: ты своим трудом прославишь ее. У тебя великое будущее, как и у Советской страны. Народное восстание неизбежно, ты сам видел это… Ты мне за этот месяц стал как родной сын… Иди. Ты знаешь, к кому обратиться в Сухуми. Прощай, Максим, прощай… Счастливо тебе!..

Некоторое время я, не пытаясь сдержать слез, стоял над телом учителя и боевого товарища. Он умер как настоящий солдат державы — в бою за советский народ… Наконец, я взял походный мешок, проверил пистолеты и отправился в путь. Я решил не сдаваться живым…

Светловидов предусмотрел все: в рюкзаке были подробные военные карты этой части Кавказа, навигационный спутниковый прибор «ГПС», химикаты против идущих по следу собак, обеззараживающие воду таблетки. Уже через два дня я благополучно пересек границу Карачаево-Черкесии — пригодилось увлечение походным туризмом. Но до границы с Абхазией оставалось еще пятьдесят километров труднейшей горной дороги…

Передвигался я медленно, шел только в сумерки — днем была опасность нарваться на поисковые группы, а ночью свалиться в пропасть. «Зеленка» надежно скрывала меня: надо мной много раз пролетали вертолеты, где-то вдалеке слышался лай собак, но «особо опасного террориста» миновала встреча с преследователями. Мой радиосканер работал надежно, и я всегда знал, кто из них где находится и куда намеревается идти. Продуктов, к счастью, хватало…

Наконец, через одиннадцать дней похода индикатор прибора показал цифры, свидетельствующие о том, что я нахожусь вне России. Пройдя еще несколько километров, я оказался в абхазском ауле. В тот же день я сел на попутную грузовую машину.

На подъезде к Пицунде наш грузовик остановили на блокпосту для проверки, и меня задержали — российские спецслужбы объявили меня в международный розыск. Под конвоем я был доставлен в Сухуми. На допросе к моему рассказу отнеслись недоверчиво — ведь я был объявлен террористом, да еще к тому же сбежавшим из заключения. Я опасался, что меня выдадут раньше, чем все подробности о событиях 10–11 июля дойдут до здешних спецслужб.

Я попросил встречи с одним из многочисленных друзей Светловидова, занимавшим видный пост в КГБ Абхазии. После того, как я сказал ему условные слова, опасность моей выдачи миновала. Абхазы, уже успевшие уведомить Россию о моей поимке, «с сожалением» сообщили, что я при конвоировании сбежал. Но оставаться там все равно было опасно, и меня переправили в Ирак…

Три года я проработал по специальности в арабских странах — сначала в Ираке, а потом в Сирии и Ливии; жадно ловил каждое сообщение из России. С величайшей радостью я встретил новость о том, что однажды десятки миллионов людей во всех городах и поселках поднялись на всеобщую бессрочную политическую стачку, что народная армия поддержала восставших… В середине апреля 2005 года я уже был в Москве.

Я не узнал родного города. Бесследно исчезли барахолки, «макдональдсы», коммерческие ларьки, уличная реклама и прочие атрибуты «свободного рынка». Богачи уже на разъезжали на своих иномарках по столичным улицам. Плата за проезд в общественном транспорте была навсегда отменена. От трехметрового забора и турникетов на платформе не осталось и следа, а выродки в казачьей форме, избивавшие детей и стариков, болтались на опорах контактной линии рядом с бывшим начальником железнодорожного узла — восставший народ по достоинству оценил их излишнее служебное рвение. Мелочь в масштабах всей страны, но столько неудобств приходилось терпеть ежедневно десяткам тысячам людей…

Судили и приговорили к смертной казни Эйдельмана и Ароншпица — равно как и прикрывавших их преступников во власти. Андрей Хавкин до суда не дожил: 12 февраля 2004 года он был найден на проезжей части со сквозной огнестрельной раной головы. Того, кто это сделал, найти тогда не удалось, и только после Революции в органы правопорядка пришел человек и рассказал, что уголовник, намеренно столкнувшись с его «москвичом», пытался его избить и требовал квартиру, имущество и машину, угрожая расправой и ссылаясь на своих высокопоставленных знакомых. Тогда потерпевший уложил его из охотничьего ружья и, подобрав гильзу и пулю, скрылся. Уголовное дело, конечно же, не возбудили, а наоборот, вынесли благодарность…

26 апреля я пришел в Кремль. Меня тепло встретил Генеральный секретарь.

— Рад тебя видеть! Возвращаешься на прежнее место? Или, может, хочешь в Кремле поработать? Такие люди нам очень нужны. Сейчас готовится указ о твоем награждении орденом Ленина, а также о награждении Виктора Светловидова званием Героя Советского Союза посмертно и Антона Кузнецова орденом Ленина посмертно…

— Спасибо, но буду работать с космосом… Я вот зачем пришел… Ведь, согласись, неспокойно в стране. На окраинах СССР Красная Армия ведет бои. Много людей еще верят в капитализм…

— Понимаю. Я распорядился выдать автоматы всем тем, кто достоверно является сторонником левых идей. В резерве находятся те, кто отказался от ИНН. Мы постоянно разоблачаем мондиалистов по телевидению и в газетах, рассекретили их самые жуткие тайны.

— Этого мало — ведь могут сказать, что все это плод больного воображения коммунистов-параноиков… Надо опубликовать действительно шокирующие сведения о том, что было неотделимо от капитализма. Причем конкретные. Например, материалы уголовного дела об убийстве Нади — ведь это было для «новых русских» массовой забавой, а народ об этом даже не знал, только десятки тысяч куда-то пропадали ежегодно…

Вождь несколько секунд недоуменно смотрел на меня.

— Ты что, действительно этого хочешь? Именно это дело?

— Это ужасно, но я готов на все, чтобы это не повторилось. На все, что угодно. В том числе и на это — понять такое могут лишь те, кто сам через это прошел. И вообще, я сам это публично прочитал в свое время, хотя страшно вспомнить, чего мне это стоило… Работники комбината узнали все подробности еще три года назад, а теперь об этом должна узнать и вся страна. Моя ненависть к «новым русским» запредельна. И те, кто голосовал за них, тоже косвенно виноваты в случившемся. Нет, чтобы в 99-м и 2000-м проголосовать уж если не за коммунистов, то хотя бы как я — против всех! У десятков миллионов «сорвало крышу». И теперь пусть все узнают, в каком именно моем горе они виноваты. Пусть они ужаснутся и потеряют сон. Пусть они все, наконец, узнают, за кого они голосовали все эти годы, и увидят плоды своей пламенной любви к «Медведю» и «господину Гексогену» — Владимиру Путину!

Генеральный секретарь встал и протянул руку:

— Я понимаю, каково тебе. Я отдаю должное твоей жертве — показать это всей стране. Я преклоняюсь… Как ты его назвал? Вроде бы Проханов не это имел в виду.

— Все равно, это толкование понятия даже более подходяще — именно по отношению к этому выродку, одержимому манией величия!..

После того, как во всех газетах были опубликованы материалы дела, предусмотрительно скопированные в свое время Павлом Светловидовым, и показана запись только что закончившегося судебного заседания, мы — по крайней мере, на ближайшие два десятилетия — были гарантированы от реставрации… Этим, а также последним словом Гнилова-старшего, во многом и объяснялась та бешеная ненависть, которую проявил советский народ к подвергнутым публичной казни Первого Мая преступникам.

Я так и не женился во второй раз. Вернувшись на свое предприятие, я целиком погрузился в работу. В обстановке всеобщего энтузиазма и социального оптимизма у меня открылись не проявлявшиеся при капитализме большие способности к разработке новой техники. В рамках программы научно-технического сотрудничества я часто ездил в длительные командировки в дружественные арабские страны — ведь я знал их специалистов, производство, арабский язык. Я защитил диссертацию — сначала кандидатскую, а потом и докторскую; передавал свой опыт молодым специалистам, работал с космонавтами. Меня быстро продвигали по службе, и вот однажды я стал Генеральным конструктором… Я нашел свое место в жизни — в том, что мы в космосе вырвались далеко вперед, есть и моя заслуга. Все свои силы и знания я отдал Советской Родине, и она по достоинству оценила это, дважды наградив меня высоким званием Героя Коммунистического труда. Я счастлив всегда идти вперед вместе со своей страной.»

Генеральному секретарю очень понравилось это произведение. В своем отзыве он настоятельно порекомендовал Игнатову не медлить с его опубликованием.