Не бойся ночи, там есть Я (СИ)

Глава 18

Это был дубликат его собственного кланового кольца. Правда, размером раза в два меньше. Но всё равно, надетое на мой безымянный палец, выглядело оно достаточно громоздко.

Я ощутила вес чужого украшения и поняла, что не хочу носить ничего, связанного с этим мужчиной. У меня и так уже есть шрам…

— Разве тебе не нужно мое согласие? Или ты, как всегда, решил всё сам?

Лют медленно развернул меня к себе, и я увидела его хмурый взгляд. Серые глаза внимательно оглядели мое лицо, затем недоверчиво переместились на поджившую уже метку, видневшуюся в вороте рубашки. Я усмехнулась.

— Что? Я не должна себя так вести? Ожидал покорную овечку? Неужели тебе этого достаточно?

— Отнюдь, — отозвался тот, — будь любой, какой захочешь. Главное, чтобы была рядом.

Рядом, я сказал!

Отстранившись, я закрыла лицо руками. Ненадолго, просто стараясь немного успокоиться.

— Ничего не выйдет, Лют.

— Это я уже слышал.

Слышал, да не услышал.

— Ничего не выйдет, — повторила я, отнимая руки от лица, — с меткой или нет, я никогда не смирюсь с таким положением дел. Ты можешь покрыть меня ими с ног до головы или надеть по кольцу на каждый палец, толку от это не будет. Главные шрамы, те, которые ты мне поставил, — они внутри, и никогда не заживут, как и не позволят забыть твоих поступков. Мы никогда не будем вместе. Смирись. Всё, что ты делаешь — отчаянные попытки потерпевшего кораблекрушение построить из обломков корабля точно такой же новый. Так не бывает, Лют.

Он помолчал, стиснув зубы. Я видела, как замерли под натянувшейся кожей напрягшиеся мышцы.

— Почему? Потому что всё началось не так, как тебе бы хотелось?

Я прикрыла глаза, борясь с желанием схватить его за загривок и хорошенько потрясти.

— Потому что ты монстр. Эгоистичный, самовлюбленный и беспринципный монстр.

— Без этого в нашем мире не выжить…

— И потому обязательно быть монстром даже с той, кого любишь? Ты хищник, а я всего лишь ускользнувшая добыча. Вот что это, Лют. Инстинкт — не любовь.

Он вздохнул и поднялся с подушки, усевшись на кровати, а потом подтянул меня поближе и усадил к себе на колени.

— Ты просто пытаешься убедить в этом саму себя. Разве ты меня не любишь? Любишь, просто боишься в этом признаться. Заигралась…

— Мне тебя просто жаль. Ты всего лишь раб инстинктов с запрограммированным влечением, и никак не можешь принять того, что я просто не хочу быть с тобой.

Он снова сжал зубы, играя желваками.

— Стерпится — слюбится, Лили. Даже если яд не действуйте на тебя так, как следует, у тебя просто нет выхода…

Я едва не застонала. Ну вот как с ним разговаривать? Он меня просто не слышит! Лют легонько погладил меня по щеке, чуть коснувшись губ кончиками пальцев.

— Спи, малышка. Завтра будет большой день, и я не хочу, чтобы ты была грустной.

Что и требовалось доказать… Ему всё равно. Всё, о чем он думает, это только он сам и его хотелки. Нужно бежать, и прямо сейчас. А для этого следует быть хитрой и беспринципной, такой же, как и Лют Стужев.

Вдох — выдох. Подняв голову, я встретилась с ним взглядом и выдавила из себя некое подобие улыбки. Хотя, наверное, получился скорее оскал.

— Итак, кольцо надето. Я услышу нужную информацию? Ты обещал.

— Ты неисправима, — усмехнулся он.

Кто бы говорил…

— Давай завтра, сейчас тебе нужно поспать.

Большой день. Да, я помню. Но в моих планах было не допустить этого любой ценой.

— Что мне нужно сделать, чтобы это услышать? — выдохнула я, удивляясь лёгкой хрипотце в собственном голосе.

Его брови поползли вверх. Мужчина явно уловил резко изменившееся настроение, и теперь не знал, насторожиться или же обрадоваться. И после недавней темы он выбрал первое. Но это только пока.

— Поспать. А завтра я всё тебе расскажу.

— А если я тебя поцелую, расскажешь?

Светлые глаза зажглись янтарным огнём.

— Не играй со мной, Лили. Последствия тебе не понравятся.

Разве может быть хуже, чем сейчас?

— Расскажи…

Он молчал долгую минуту, испытующе разглядывая в темноте мое лицо, а потом смягчился.

— Поцелуй.

Зря я это затеяла.

Но осознание пришло слишком поздно. Тогда, когда я уже не могла сопротивляться. Тогда, когда я этого уже совершенно не хотела. Сердце билось бешеным барабаном, разгоняя по венам кровь вперемежку с ядом. Он запрещал мне думать, и его концентрация увеличивалась с каждой секундой, превращая меня в безвольную рабыню своего хозяина.

Или это был не яд. А может и он, но далеко не яд стал основной причиной моего спонтанного решения. Когда наши губы встретились, я поняла, что не хочу останавливаться. И тогда, возможно, он всё мне расскажет. А потом я просто уйду, и он будет не в силах мне запретить.

Наверное, всё это было большой ошибкой, но мне отчего-то очень хотелось ее сделать. Безумно хотелось отомстить, показав ему как всё могло бы быть, не будь он таким чудовищем.

Жадно впиваясь в мои губы собственническим поцелуем, оборотень, глухо рыча, рвал на мне рубашку. Даже сквозь сомкнутые веки я видела сияние его желтых глаз. Хищник брал своё.

Наверное, мне давно не хватало таких голодных поцелуев и кого-то сильного и властного рядом. Чтобы просто перестать думать, переживать и тревожиться хотя бы ненадолго, с головой нырнув в первобытные инстинкты и ощущения. Почему-то совершенно не к месту вспомнился Рид, но я отмела его образ подальше. Чуть позже.

Сильные горячие ладони заскользили по моей обнаженной спине, пока губы обжигали дыханием, лаская поцелуями пульсирующую кожу. Я задыхалась, всем телом чувствуя тепло чужого твердого тела, и мысли улетучивались из головы, уступая место чему-то совершенно новому. Наверное, я тоже становилась зверем.

Однако, минуту спустя осознав, что на мне не осталось больше никаких тканевых преград, я, протестуя, положила ладонь ему на грудь. Хотя всё внутри просто кричало мне перестать выпендриваться и хоть однажды в жизни позволить себе расслабиться. Но даже без единой адекватной мысли в голове я осознавала последствия. Шестым чувством, не иначе. Это было сильнее меня, но я смогла.

— Ты моя, — рычал зверь, не отрываясь от моей шеи, словно дорвавшийся до жертвы голодный вампир. Думаю, совсем скоро она просто посинеет от подобного напора.

Стужев обезумел. Его пальцы немилосердно впивались в мои бедра, изучая каждый неисследованный ранее сантиметр кожи. Звериный аромат этого мужчины становился сильней с каждой секундой, словно концентрируясь в темноте, обволакивая меня густым гипнотическим коконом и лишая воли. Еще немного, и я сдамся. А сдаться значит окончательно проиграть.

Несмотря на мой протест, Лют и не думал останавливаться, опрокинув меня на спину и жадно подминая под себя.

— Нет, — выдохнула я, кусая его пальцы, которыми тот пытался зажать мне рот, — с-сначала…расскажи мне всё!

И его словно окатило ледяным душем. Застыв, мужчина отстранился и неверяще воззрился на меня во все глаза. Его мощная грудь тяжело вздымалась, а лоб блестел испариной.

— Что? — прозвучал в темноте хриплый шепот, — …рассказать тебе всё?

Я закивала, убирая его руку от своего лица. Кажется, он совершенно забыл мои прежние слова.

— Ты обещал.

На его щеках напряглись желваки. Выпустив меня из рук, с глухим рыком он вдруг подскочил с кровати и с силой впечатал в стену свой огромный кулак. Та пошла трещинами, а я вздрогнула. Видимо, подобного Лют от меня никак не ожидал… Моя маленькая месть.

Буквально через секунду я осталась в одиночестве. Хлопнув дверью, мужчина скрылся с глаз, и еще долго до меня доносился гуляющий по коридорам гневный рык. Где-то заплакал ребенок. Даже сейчас Лют оставался эгоистом, позабыв, что находится в гостях…

Я огляделась и поднялась. Ну что ж… Разозлить — разозлила. А толку? Диверсант из меня как из варенья — пуля, еще расти и расти.

Однако, как ни странно, самочувствие мое улучшилось. Дыхание вскоре пришло в норму, голова прояснилась, хотя сердце все никак не желало успокаиваться, а кожа горела после чужих прикосновений. Краем сознания я понимала, что наказала не только себя. Но, боюсь, что в ином случае я бы просто перестала себя уважать.

Где-то на улице взревел мотор, сверкнули фары, и я улыбнулась. Он уехал, и это прекрасно. Самое время реализовать мой план, а для этого даже не нужно одеваться.

Распахнув стеклянную дверь, я вышла на балкон и тут же покрылась мурашками от ночной прохлады. Разгоряченное тело быстро остывало. Не заболеть бы… Не медля ни секунды, я принялась трансформироваться. Ведь Стужев мог вернуться в любой момент и решить продолжить общение. Женишок…

Поёжившись, я обняла себя руками и закрыла глаза, представив себе желаемое. Тело отозвалось глухой болью, но я приказала ему терпеть. Зато порадуюсь потом, когда окажусь далеко отсюда. И Стужев ничего не сможет мне сделать, потому что просто не сможет меня найти. Я так решила.

Еще немного — и я буду свободна.

Родители, брат, бабушка, как и мир собственного прошлого, давно утратили для меня прежнее значение. Но не настолько, чтобы не переживать о судьбе членов моей семьи. И всё же где-то в глубине души я знала, что, как бы ни угрожал, Лют не сможет причинить им зла. Потому что тот кулак прилетел не в меня, а в стену.

Оскорбившись в своих лучших чувствах, Стужев предпочел поранить себя, нежели отыграться за обиду на мне. А это говорило о многом… И даже вызывало некое уважение.

— Лили?

Вздрогнув, я застыла недооперившимся изваянием, отчаянно надеясь, что из комнаты за тяжелой портьерой меня не видно.

— Лили, ты здесь? — повторила Рита громким шепотом, кутаясь в тонкий домашний халат.

Видимо, успокоив ребенка, она решила проверить, что у нас тут творится.

Пусть решит, что мы оба уехали и уйдёт… Если она, конечно, уже не пообщалась с Лютом, а сейчас обнаружит мое отсутствие и тут же начнет ему звонить. Этого ещё не хватало! Как же не вовремя проснулось ее любопытство!

Закусив губу, я с досадой смотрела, как та медленно оглядывается в сумраке пустой комнаты в безуспешной попытке меня обнаружить и не решаясь включить свет.

— Лили?

И я не выдержала, наблюдая, как та делает шаг к балкону.

— Рита, пожалуйста, уходи!

Девушка застыла с поднятой рукой, которой намеревалась отодвинуть портьеру. Благо, в темноте она видела не так хорошо, как я.

— У тебя все хорошо? — спросила та неосторожно, явно чувствуя себя неловко из-за моей резкой просьбы.

— Да, все прекрасно, извини…

Рита сделала было шаг назад, но снова замерла, напряженно глядя на портьеру.

— За что ты извиняешься?

— Мне нужно уйти, — выдохнула я.

Она моргнула.

— Прямо сейчас?

— Да, не говори Люту, пожалуйста.

— Ты… уверена, Лили?

— Как никогда.

— Но… — девушка нахмурилась.

Ей трудно было видеть моими глазами в обоих смыслах. Яд давно поселился в ее венах, став неотъемлемым компонентом крови, и потому она просто не могла себя представить без своего оборотня. Но я — не она.

— Ты уверена? — повторила Рита. — Знаешь, первые дни после знакомства с Аланом я тоже сходила с ума, не понимала, что происходит и хотела сбежать подальше. Я не узнавала себя, все чувства перемешались, да еще эта метка на шее… Ты, наверное, помнишь? Но потом всё просто исчезло, я разобралась и поняла, что хочу быть с ним. Это настоящее, Лили!

Она подняла взгляд, кусая губы. А я, честно говоря, уже значительно подмерзла на этом балконе так, что зуб на зуб не попадал, но остановить трансформацию не могла. Она текла сама по себе, требуя гораздо больше времени и усилий, чем прежде. Оно и немудрено… Проклятая сыворотка!

И всё же, у меня получалось.

— Может и тебе стоит немного потерпеть, Лили? — раздался вновь её обеспокоенный шепот, — я знаю, что это не так просто, но всё же стоит того, поверь!

— Нет, Рита, я решила, мне нужно уйти. Ничего не выйдет, не зря я скрывалась все эти годы. Лют — не мой выбор. Всё это не моё.

Я не могла посвятить подругу во все подробности, да и надо ли? В ее положении подобные знания скорее бы навредили, нежели принесли пользу.

— Погоди, — настаивала она, — ты не понимаешь и многого не знаешь про Люта, а ведь это он скупал все твои картины, это он…

Девушка морщила лоб и отчаянно шептала что-то еще, но я больше не могла ждать, как, в общем-то и говорить. Моё горло стремительно изменялось. Трансформация завершалась. Наверное, хорошо, что было темно, потому что птицей меня можно было назвать лишь с большой натяжкой. Скорее уж птеродактилем… Ну, главное, что не страусом. Крылья были, и вполне себе большие, что радовало. На них ушла большая часть времени и сил. Всё же я генерировала их впервые. Теперь бы взлететь…

Будет совсем не смешно, если я просто свалюсь кульком вниз и останусь там лежать до приезда Стужева. Хотя… если не трансформируюсь обратно, хоть погляжу, как тот будет рядить птеродактиля в свадебное платье. Не сбегу — так хоть посмеюсь от души… сквозь слезы. Если он не догадается вколоть мне очередную порцию сыворотки. А он догадается.

Так что лучше постараться как следует. Ведь половина задачи уже сделана.

Рита вдруг не вытерпела и отдернула штору. Я услышала резкий вздох и повернула свою птичью голову. То, что увидела подруга, напоминало скорее сказочное существо с женским лицом из средневековой мифологии. Да, клюв у меня не получился от слова совсем… Надеюсь, при полете это не сыграет решающую роль. Как же хорошо, что сейчас темно, и Рита видит только странный, безо всех ужасающих подробностей, силуэт.

Ответить подруге я уже не смогла. Но своей реакцией та лишь подтолкнула меня к действию. К тому же вдалеке за лесом засветились фары приближающегося авто. Девушка не смогла закричать, она лишь замерла с приоткрытым от ужаса ртом. А я не могла даже усмехнуться, осознавая всю нелепость ситуации. Теперь уж она меня точно сдаст.

Распахнув свои гигантские несовершенства, я вспомнила передачу про лебедей и, взмахнув крыльями, подпрыгнула, в красках представляя заголовки завтрашних газет: «Сенсация, над городом видели птеродактиля!». Но это в лучшем случае. О худшем не хотелось даже думать.

Взлететь получилось далеко не сразу. Для начала я шлепнулась на траву, чтобы, отчаянно махая крыльями, побежать вперед. Тело было легким, крылья — надежными, оставалось только хорошенько разогнаться, почувствовать баланс, и…

Как едва оперившийся птенец, неуверенно кренясь то на одну сторону, то на другую, я перебирала тонкими ногами, умоляя ветра о помощи. Крылья держались хорошо, и спустя минуту моего отчаянного бега, я начала махать ими чуть медленней, но сильней, пытаясь поймать воздушный поток. И у меня получилось. Как раз за пару секунд до того, как впечататься в каменный забор, я поднялась в воздух ровно настолько, чтобы его перемахнуть.

Дело оставалось за малым, не попасться местным зубастым охранникам, и успеть скрыться до того, как Рита нажалуется Люту. Звук его машины раздавался уже совсем рядом.