Не дай мне упасть

Глава 2: Биение сердца

- Здравствуй, Эрика, - доктор Крейн улыбнулась чуть напряженно и провела рукой по столу.

- Здравствуйте, доктор, - произнесла Эрика Андерсен, входя в помещение и закрывая за собой дверь. За прошедшие с окончания учебного дня часы девушка успела сменить форму академии "Эклипс" на повседневную одежду - облегающие брюки светло-зеленого цвета и такую же легкую курточку, скрывавшую белую блузку. В волосах девушки на этот раз не было украшений, и они свободно спускались, не доставая плеч. Хулиганский непослушный хохолок на макушке никак не вязался с серьезностью облика и суровостью взгляда. Любившая все красивое Шерил отметила, что ученица выглядит весьма мило в таком наряде, пока Андерсен неслышно шагала к ней.

- Я думала, придет Отоко, - произнесла женщина и жестом предложила Эрике стоявший у соседнего стола стул. Подкатив его, девушка присела.

- У него образовались свои дела, связанные с тем, зачем я пришла.

Имевшая своеобразное удовольствие неоднократно общаться с юной Андерсен, доктор Крейн не могла не удивиться переменам, произошедшим в этой импульсивной, вспыльчивой и беспокойной девочке. Эрика сидела неподвижно, смотрела ей прямо в лицо холодным сосредоточенным взглядом взрослого человека. Поза юной заговорщицы была обманчиво расслабленной, но проходившая обязательный курс подготовки сотрудников Шерил знала, что из такого легче всего упасть, не ударившись, и снова подняться. Под легкомысленной курточкой что-то оттопыривалось. Неужели оружие?

А ведь Эрика была дочерью прославленного военного.

- Ну так как? - спросила Андерсен. - Вы узнали что-нибудь?

- Узнала, - внутренне поежившись, ответила Крейн. - И, честно говоря, лучше бы не узнавала.

- Что такое? - девушка насторожилась.

- Да понимаешь, если все сходится без ошибки, то... - Шерил помедлила. Доктор сняла очки и потерла правое веко. Глубоко вздохнув, она продолжила. - То вы обнаружили в самом сердце нашего исследовательского пункта то, чего там не может быть в принципе.

Из кармана халата Шерил извлекла крохотную карту памяти. Вставив ее в разъем на клавиатуре, женщина защелкала мышкой. Окна рабочих программ свернулись, вместо них всплыла папка с внешними файлами.

- Вот посмотри.

Первый файл оказался изображением. Неизвестный Эрике молодой человек лежал обнаженным на операционном столе. Тело его было покрыто кровью, на голове виднелись страшные раны. Окровавленное лицо исказила жуткая гримаса, в которой читалась злоба, боль, страх, но, прежде всего - сумасшествие.

- Я сразу вспомнила описанные Учики симптомы, - начала Шерил. - Вчера я вошла в базу данных нашего исследовательского корпуса и запросила нужное. Думаю, вскоре ко мне возникнут вопросы по этому поводу, ну да неважно. На фото изображен Маркус Найджел. Наследник, девятнадцать лет. Обнаружен полтора года назад в городе Провиденс, где жил бродяжничеством, отправившись пешком из Калифорнии и незаконно перейдя границу. Полностью невменяем, однако в превосходном физическом состоянии. При попытке задержания полицией убил двух офицеров и угнал патрульную машину. Позже обнаружен за городской чертой, в угнанной машине плачущим на заднем сиденье. Первым вопросом, который он задал группе захвата, был: "Почему я весь в крови?" Найджел ничего не помнил о том, что совершил. Поначалу это сочли результатом шока или следствием сумасшествия. Но, находясь в заключении, он совершил побег, выломав голыми руками дверь камеры и покалечив дежурную смену охраны, некоторых со смертельным исходом. От преследования Маркус оторвался, развив на ногах скорость, позволившую уйти от гнавшихся за ним автомобилей. Разумеется, подобным инцидентом заинтересовались различные разведки, но быстрее всех сработал Восьмой отдел "CDM" . Найджела обнаружили и задержали, после чего переправили в брюссельскую лабораторию. Первоначальной установкой было считать, что он - трикстер. Однако первые же тесты дали совершенно неожиданный результат.

Крейн сменила фотографию на график с таблицами.

- Гляди. Во-первых, продолговатый мозг, как и спинной, не подвергся мутационным изменениям, характерным для воздействия на рядовой человеческий организм. Именно из-за таких изменений трикстеры приобретают иные ускоренные рефлексы и иначе функционируют, дышат, поэтому не по-человечески работает их измененное сердце. У Наследников продолговатый мозг ничем не отличается от человеческого, так как организм изначально формируется неотличимым от обычного, нет измененных переходов нервных узлов к полушариям. Ваши изменения происходят благодаря изменению темпа, ритма и выносливости вполне человеческих органов. Так же было и у Найджела. Когда признаков перманентной физической мутации не обнаружилось, кому-то пришло в голову проверить деятельность его мозга и органов с точки зрения излучений. И тут выяснилось, что его нервная система генерирует тот же сигнал, что системы Наследников. Только...

На экране возник радужный мостик очередного графика, отражавшего всплески энергии вроде тех, что Эрика краем глаза видела в своей секретной медицинской карте. Но диаграмма на экране была неправильной. Она то взмывала резко вверх, то падала до нуля. В некоторых местах верхние точки диаграммы были двойными, и в результате рядом с одной линией верха вырисовывалась вторая, выведенная пунктиром.

- Не пойму, - честно сказала девушка.

- Его излучение периодически пропадало. Целиком, до нуля. Он переставал издавать мозговые сигналы, улавливаемые нашей аппаратурой. Но мозг не умирал. Найджел продолжал дышать, говорить, двигаться. Только мозг выглядел мертвым.

- Прямо как то, о чем говорила Китами...

- Именно. Никакие приборы не засекали активности. Но периодически она возвращалась. Его мозг начинал излучать с внушительной силой. Но в этом излучении имелась странная аномалия. Оно было порывистым, как будто шло сквозь помехи или блок, а также двойным.

- Двойным.

- Смотри, видишь пунктирную линию? Она отмечает те показатели, которых достигало излучение в течение промежутков от трех до пяти минут. Пока Найджел излучал, показатели подпрыгивали до этих значений, потом падали до основных и снова подпрыгивали. Наши специалисты рассмотрели эти прыжки и узнали нечто невообразимое. Излучение, достигавшее пунктирных координат, было иным, нежели основное излучение Маркуса.

- Это как это, иным?

- Оно несло другой, как бы это сказать, окрас. Вам ведь объясняли про индивидуальный отпечаток генерируемого энергетического потока? Именно благодаря такому отпечатку энергетика Наследников враждебна энергетике организма трикстеров. У них как бы разные полюса. Так вот, аномальные излучения Найджела были одного полюса с Наследниками, но не его собственными. Его излучения доходили до второго уровня восприятия. Пунктирные - до третьего. Другими словами, в мозгу Найджела соседствовала сила двух Наследников сразу.

Андерсен молчала, обескуражено глядя на монитор компьютера.

- Как? - наконец, проговорила она. - Как это так возможно?

- Мы сами до сих пор не знаем. Мне удалось раскопать сохранившиеся данные только потому, что я знаю администраторский пароль к изолированной внутренней сети. Администратор как-то приглашал меня на свидание и позволил покопаться, с тех пор и осталось. Инцидент с Найджелом засекречен и изучается по сей день. Разумеется, узнав, что он Наследник, попытались найти его пару. Провели расследование, выяснили, откуда он родом. Как оказалось, у Маркуса был брат-близнец. За несколько месяцев до обнаружения Найджела брат пропал без вести, а вскоре после этого сам Маркус ушел из дома. Разведка провела масштабное расследование, но иных возможных кандидатов в парные Наследники не обнаружила. В течение года никто из бывшего окружения Найджела не погиб. То есть, вторым Наследником мог быть только его брат, брата этого так и не нашли.

- Выходит... Что выходит-то?

- Правильно догадываешься. Маркус Найджел тоже не умер, хотя находился без подпитки спаренной энергетики в течение длительного периода. Обладая двумя разными излучениями, он питал себя сам.

- То есть, Наследник существует в одиночку? На самом деле?! - Эрика вскочила со стула но, опомнившись, тут же села.

- Как видишь, - произнесла Шерил, и голос ее дрогнул. - Но не это главное.

- Не это? - Эрика посмотрела на нее широко распахнутыми глазами. - А что тогда?

- Изучавшие Найджела пытались понять, в чем причина возникновения и пропаж двойного излучения. После множества тестов и неоднократных наблюдений выяснилось, что периоды пропажи генерируемой Наследниками энергии связаны с активностью нейронов в мозге.

Шерил закрыла изображение двойной диаграммы и открыла текстовый файл с каким-то отчетом.

- Смотри. Тут сказано, что в периоды возникновения "нулевого фона", как это назвали, прекращается передача нейронных импульсов.

- Погодите, но это же значит, что мозг мертв. Или я неправа?

- Обычно да, значит. Но наши ученые установили, что в эти периоды Найджел не превращается в труп. Он вполне осмысленно функционирует. В большинстве случаев он был в сознании, разговаривал, совершал осмысленные действия и никак не напоминал труп.

- Но как такое возможно?

- Они попробовали выяснить. Результаты долгих исследования таковы: во время возникновения "нулевого фона" клетки DQD, что активизируются в мозгу Наследника, воздействуют на нейромедиаторы. Они меняют их свойства, а в результате меняется характер синопсиса. Проще говоря, мозговые импульсы меняют формат. Мозг Найджела перестает быть биологически человеческим. Изменения проходят дальше в течение нескольких секунд, и Наследник временно мутирует. Его нервная система полностью реформируется под воздействием его же DQD.

- Мутирует... Значит, Наследники тоже мутируют?

- Нет, в том-то и дело. У Наследников никогда не наблюдалось подобных изменений. Все воздействия DQD на организм известны и не предполагают коренного аномального изменения такого рода. Это больше похоже на то, что происходит...

- С трикстерами?

- Именно. Мы никогда не видели ничего подобного. Но вот еще что... Я запомнила этот феномен не только из-за его необычности. Дело в том, что именно во время появления "нулевого фона" Маркус Найджел совершал насильственные действия. Предположительно, именно в таком неестественном состоянии он убивал полицейских и совершал неоднократные попытки побега из специального учреждения с максимальным уровнем безопасности.

- Вы хотите сказать, что "нулевой фон" воздействует на сознание, заставляя вести себя агрессивно?

- Не просто агрессивно, убийственно агрессивно. И вывод напрашивался сам. Вот тут, в конце. "Рассмотреть как рабочую версию стимуляцию извне". Ничто внутри самого исследуемого не провоцирует возникновение "нулевого фона". Однако весь комплекс изменений, которым подвергся исследуемый, говорит об искусственном вмешательстве. Кто-то или что-то заставляет само тело Найджела действовать так, как он действует.

- Дайте сообразить... - Эрика коснулась пальцами наморщенного лба. - Наследник, в котором сидят сразу два Наследника. Мутации как у трикстера. И контроль кого-то, кто превращает его в машину смерти. Сурово.

- И при этом работает со скрипом, - заметила вдруг Шерил. - Ясно видно, что состояние Маркуса крайне нестабильно. Излучения прерывисты, пропадают, он часто впадает в беспамятство. Как будто в него просто напихали всего невероятного, но забыли откалибровать.

- Знаете, доктор, - мрачно сказала Эрика. - Почему-то мне кажется, что откалиброванную версию мы еще увидим.

- Да уж, - Крейн заметно помрачнела. - Если вы не ошибаетесь, то мы имеем дело с целым выводком таких вот феноменов у себя под боком.

- Но как их могли просмотреть при карантине?

- Не знаю. Почти очевидно, что с Наследником такое сделал кто-то со стороны. Возможно, этот кто-то усовершенствовал свою работу, и теперь аномалии стали незаметны. Учики говорил, что Китами смогла обнаружить их при помощи пси-сканирования. Это очень тонкая и сложная процедура, намного превосходящая то, что может сделать простая аппаратура. И Китами было трудно заметить странности в этом вашем Роджере, пока тот излучал нормально.

- Выходит, его подсунули специально?

- Похоже на то.

- Слушайте, доктор, - вдруг развернулась на стуле Андерсен и посмотрела на Шерил. - Да это же жуткое дело. Как вы только в него полезли? Вас же могут упечь за то, что вы мне показали.

- Ну... - замялась Крейн и неловко улыбнулась. - Вообще-то, да. Подобные вещи просто так не скачивают, чтобы перед сном почитать. Далеко не все даже знают о существовании "объекта 4479". Мне просто повезло быть причастной ко многим исследованиям. Тем сильнее меня будут хватать за... всякое.

- Тогда почему вы тут одна, а не с отрядом службы безопасности, который надавал бы по голове мне и моим друзьям?

Эрика смотрела испытующе. Ей в самом деле было непонятно. Посмотрев внутрь себя, Шерил вдруг поняла, что и ей до конца не явно, по какой причине она не остановилась вчера вечером, увидев то, о чем рассказала сегодня.

- Не знаю, - все так же неловко доктор пожала плечами. - Наверное, мне просто интересно, что же такое происходит.

Взгляд Андерсен напоминал тот, что дарят человеку, вдруг сморозившему нечто неприличное на людях.

- Пф-ф-ф... - девушка закатила глаза и необидно заворчала. - Не зря в вас почуял родственную душу этот подлый тунец.

Крейн удивленно подняла брови, собираясь спросить, о каком таком тунце идет речь. Но взвывшая во всем здании сирена заглушила ее слова. Громыхнувший секундой позже взрыв окончательно убил беседу.

Когда незнакомый голос заговорил, отдаваясь эхом в прихожей, Учики испуганно обернулся. Рядом никого не было. Инори все еще оставалась в его объятьях, но за ее спиной на окно падала стальная штора. Свет отрезало в одно мгновение, как только бронированный заслон опустился на подоконник. Под потолком прихожей бесновался красный свет с потолка, громко гудела дверь в коридор. Она вдруг приподнялась и плотнее вжалась в проем, прижимаясь к косякам выскочившими металлическими штырями. Всего секунда - и секция оказалась отрезана от остального здания.

- Что это? - спросила Кимико, и ее голос испуганно дрожал. Девушка оказалась полностью сбита с толку странным оповещением и изменениями в окружении.

- Не знаю, - ответил юноша, и впрямь не знавший, что делать.

Они все стояли в ее комнате, вдруг погрузившейся в темноту. Отоко лихорадочно соображал. Судя по всему, задействованы какие-то меры по предотвращению опасности. Но какой опасности?

Вдруг обонянием он почувствовал какой-то терпкий, едва уловимый запах. Газ! Вдруг в глазах началась сильная резь, дыхание сперло.

- Кимико... кхе! - воскликнул Учики. - Нас пытаются отравить газом!

- Я чувствую! - сдавленно отозвалась девушка. Ее хрупкое тело испуганно обмякло в его руках.

- Надо, кх, надо выбираться!

Учики схватил Инори за руку и поспешно выскочил из комнаты. Однако набившийся в нос запах газа никуда не делся. Механический голос снова повторил: "Внутренняя тревога. Комнаты объектов заблокированы. Начать процедуру очищения". Под потолком сверкала красная лампа, а в воздухе начала сгущаться неприятная сероватая дымка. Газ запустили в секцию щедро. Дверь соседней комнаты открылась, и на нетвердых ногах вышла девушка-итальянка, учившаяся в параллельном с японцами классе. Она попыталась что-то сказать, но смогла только схватить воздух широко раскрытым ртом и упала на пороге.

Отоко выпустил руку Инори и с размаху ударил кулаком по двери, напоминавшей теперь сплошной лист железа. Ручка тоже опускалась впустую.

- Заперто, - обернувшись, крикнул он и почувствовал, как наливается свинцовой тяжестью голова. Кимико стояла радом и безвольно шаталась.

- Чики-кун, мы долго не выдержим.

- Знаю...

В голове забилась спасительная мысль - пробить! Он однажды уже пробил стену в исследовательском корпусе академии, спасая себя, Канга и Эрику. Нужно только сконцентрироваться. Несколько хороших ударов. Но как сконцентрироваться, когда сознание угасает от газа?

- Черт... - он слышал, как хрипит его собственный голос. - Я задыхаюсь. Мне надо сконцентрироваться.

Все вокруг заволокло сизовато-серой пеленой. И только Инори еще выделялась ярким живым пятном в омуте клубящегося мутного беспамятства, в который его затягивало.

И тут почти осевшая на пол Инори встрепенулась.

- Подожди, Чики-кун, я же могу помочь!

Молодой человек лишь закашлялся, не успев отреагировать. Но юная японка без промедлений бросилась к возлюбленному, забыв про ставшие ватными ноги. Схватив Учики за плечи, Кимико резко выдохнула и прильнула к губам юноши поцелуем.

Ощущения были совсем не те, что минутой ранее. Сейчас инициатива исходила от Инори, и не было ни намека на романтику. Зато вдруг запахло озоном, и по всему телу пробежался легким холодок. Замерев, Учики неожиданно понял, что больше не задыхается. Кимико протянула руку и зажала ему нос, а из ее рта в его рот шел свежий кислород.

Ах, да! Отоко вспомнил. Инори ходила на специальный курс биологии и медицины. В то время как юноша выбрал боевую группу, девушка решила изучать тело, которым придется пользоваться. И, похоже, преуспела.

Вдохнув в Учики жизнь, она отстранилась и, не вдыхая, торопливо произнесла:

- Я приказываю машинам внутри меня клонировать молекулы кислорода и гнать их в легкие. Долго не получится, начнутся нарушения тканей, и крови в теле станет слишком много.

Поразившись услышанному, Отоко, тем не менее, коротко кивнул. Что ж, он постарается успеть быстрее. Отстранившись от отступившей в газовую дымку не дышащей девушки, молодой человек развернулся к двери. Не вдыхать было противно, но переданный Кимико кислород поддерживал организм. Он попытался сосредоточиться.

Все как говорил Винсент. Все как прежде. Он уже умеет.

Мышцы принялись наливаться силой. Сжатые кулаки затвердели подобно камню. Дверь начала распадаться на клочки разрисованного занавеса. Металл был туг, прочен, монолитен, но все же Учики видел, куда стоит приложить силу. Руки и спину закололи невидимые иголки напряжения.

Юноша, стремительно отставив одну ногу назад, выдохнул и без замаха ударил двумя руками в стальную пластину двери. Движение было столь стремительным, что даже стоявшая рядом Инори не разглядела его и только услышала раскатистый металлический гул, когда кулаки соприкоснулись с препятствием. Дверь судорожно загудела, заскрипела и послала по всей прихожей болезненную вибрирующую волу. Две глубокие вмятины, образовавшиеся в месте удара Учики, создали в центре стальной пластины кратер. Дверь из специального сплава, которую невозможно было прострелить из современного автомата, сходу поддалась удару голыми руками. Но не до конца.

Отоко почувствовал, что задыхается, и снова повернулся к Инори. Девушка по-прежнему стояла сзади, но теперь ее шатало гораздо сильнее. Казалось, еще секунда - и Кимико безвольной куклой упадет на пол. Вероятно, процесс клонирования кислорода. О котором она говорила, проходил болезненно. Нужно было торопиться.

- Кимико! - позвал он, и девушка подняла сонный взгляд. Учики шагнул вперед и уже сам обнял возлюбленную за плечи, сам коснулся ее губ. Инори послушно вдохнула в него новую порцию воздуха, в котором смешалось ее дыхание и синтетический кислород. На секунду почему-то подумалось, что это вкусно.

Новый разворот, новая концентрация, на этот раз гораздо быстрее. Силы, в отличие от первых попыток превзойти физический уровень обычного человека, не уплывали бесконтрольно в никуда. Юноша сжал кулаки во второй раз и ударил. Скрип прозвучал с еще большей обидой, гул тошнотворно отдался в ушах. Дверь уже откровенно прогнулась наружу, но все еще стояла. Он видел, как дрожат державшие ее штыри. Такую преграду можно вынести разве что танком.

Инори была совсем плоха. Учики еще не развернулся, когда девушка слабо коснулась его плеча, пытаясь опереться и не упасть. Отоко подхватил ее, удержал, посмотрел в глаза. Взгляд был больной и плохо соображающий.

- Я сейчас, - шепнул он и бесчувственно поцеловал Кимико в третий раз.

Бить, позволяя Инори за себя держаться, было неудобно, но иного выхода не оставалось. Девушка слабо обвила руками его талию, когда Учики сконцентрировался в третий раз. Если сейчас не вырваться, возможно, все кончится крайне печально. А вырваться получится вряд ли. Слишком крепка дверь, слишком качественна стена, слишком мало времени.

"Черт. Черт, черт!" - стучало в голове Отоко, пока он примеривался для нового удара. Как же быть? Хватит ли силы? Ведь эти двери явно рассчитаны на удержание Наследников. Но если сейчас не вытащить отсюда Инори, она потеряет сознание, а следом и он сам. И тогда... Что будет тогда, Учики не знал. И выяснять не собирался.

Тонкие нежные руки касались его через одежду. Слабые руки любимой. Его девушки, девушки мечты. Руки Кимико, такой загадочной в своей неизмеримой простоте вечного солнышка.

Увеличить уровень мощности.

Он давно не приходил, второй голос в его голове. Отоко. Поначалу юноша надеялся, что им объяснят, откуда берутся странные видения вроде пережитых им в Токио и после расстрела террористами. Но в академии будто бы и слыхом не слыхивали о голосах в голове, сосредоточившись на наукообразных пояснениях. И постепенно Учики, боявшийся признаться, просто забыл. Но сейчас голос, который казался своим, но не совсем, вернулся. И вместе с ним вернулось ощущение силы, наполняющей в один миг все существо юноши.

Бей.

И он ударил. Ударил яростнее, чем в прошлые разы, намного яростнее. Кулаки, не чувствовавшие боли, впечатались в гнущийся сплав, и тот поплыл, будто тая. Учики не убирал руки. Он стоял, чувствуя спиной Кимико, и необузданная сила текла сквозь него. Дверь завопила корежащимся металлом, вырываемые из стены штыри захрустели. Юноша ощущал каждой клеточкой тела бьющий прицельно залп огромного орудия, которым стал.

В коридоре никто не ожидал, что одна из заблокированных дверей вдруг начнет прогибаться под могучими ударами, а затем и вовсе вылетит, ударившись о стену напротив. Следом из прихожей жилой секции вывалился юноша азиатской наружности и буквально повисшая на нем девушка. Из-за их спин вырвались клубы прозрачно-серого газа.

Первым делом Учики позаботился о том, чтобы Инори не упала. Он прислонил ее к стене возле упавшей двери и шепнул:

- Все, сейчас будет лучше.

Только после этого молодой человек оглянулся. И от увиденного на миг захотелось нырнуть обратно в секцию. Дальше по коридору, в сторону лестницы вниз, половина дверей в секции оставалась закупорена точно так же, как их дверь. Но вторая половина была открыта, и оттуда тоже вырывался быстро растворяющийся в воздухе газ, которым сильно пахло на весь коридор. И у входа в каждую секцию лежали жильцы. Юноши и девушки, ученики "Эклипса" и других элитных школ. Больше десятка человек были беспомощно свалены у порогов их жилищ, и к ним присоединялись новые. Незнакомые Отоко люди в длинных плащах, явно скрывающих оружие и снаряжение, таскали соседей Отоко и Инори за ноги и, склоняясь, пытались что-то выяснить по одежде и лицам.

"Личности", - вдруг понял юноша. - "Они устанавливают, кто есть кто".

Но его громкий выход не мог остаться незамеченным. Двое чужаков, оставив за спинами деловито продолжавших осмотр подельников, уже бежали к нему. На ходу они доставали что-то из-под плащей. Но Учики не стал дожидаться, чтобы осмотреть. Отпустив безвольно сползающую по стенке Кимико, он рванулся навстречу врагам.

Коридор был достаточно узок, чтобы исключить возможность всяческих маневров. Отоко прыгнул вперед и кувырком покатился под ноги не успевавшим за ним незнакомцам. Сверхчеловеческая скорость, подстегнутая возвращением внутреннего голоса, решила дело быстро. Оказавшись внизу, юноша подсек ноги набежавших врагов и повалил их наземь. Тут же он очутился сверху и ударил двумя руками. Не промахнулся - обе головы дернулись, стукаясь о жесткую поверхность пола, и мужчины обмякли. В руках каждый держал по пистолету, но явно не огнестрельному. "Транквилизаторы", - снова догадался Отоко и схватился за пистолеты. Действовал Учики машинально, будто не раз отрабатывал подобные ситуации. Привычное к нагрузкам тело не жаловалось, а отточенный в тренировках разум не суетился. Стрелять он почти не умел, но остальные незнакомцы двигались так медленно, что целиться можно было как в тире. Вот опознававшие соседей типы распрямились, становясь отличными мишенями. Тут же в шею и бок одному впились стальные штыри вроде тех, что используются в шоковых пистолетах "Стигрил", однажды поразивших Отоко. Второй попытался отпрянуть, но тоже получил свою порцию из двух попаданий. Под одеждой чужаков явно скрывалась какая-то броня, и штыри увязли в ней, но в оголенные шею и щеку заряды попали отлично, вызвав громкие вскрики. Секунда - и мужчина зашатались, падая под ноги оставшемуся в одиночестве последнему. Тот, явный главарь, действовал куда быстрее. Отпрыгнув, он пригнулся и оглянулся. Но скрыться было негде, кроме лестницы вниз. И тогда незнакомец громко крикнул:

- Герда!

Громко хлопнула дверь на лестницу, и в коридор ворвался кто-то новый. Нет, не новый. Девушка, которую Учики уже видел, облаченная в форму академии "Эклипс". Та самая, что была парой Роджера. Лицо ее было похоже на посмертную маску. В глазах отчетливо плескалась та пустота, о которой говорила Китами. Сейчас Учики чувствовал оттиск этой пустоты, хоть и не видел ее так отчетливо, как Дзюнко. Но обострившиеся чувства, питаемые мощью Наследника, голосили - опасность!

Девушка, названная Гердой, без промедления бросилась навстречу Учики. Юноша вскинул пистолеты и выстрелил. Она тряхнула плечами, будто разворачиваясь боком, и наклонилась вперед. Один заряд пролетел над опустившимся левым плечом, второй едва не чиркнул по затылку и тоже прошел мимо. Она увернулась! Увернулась от выстрела.

Не переставая двигаться, Герда распрямилась и оказалась в шаге от Отоко. Нога в аккуратной туфельке без каблука взметнулась вверх. Один удар, но столь стремительный, что навострившийся отражать атаки вслепую Учики едва его заметил. Пистолеты из обеих рук вырвало, самого молодого человека поволокло вбок. Совершив столь чудовищный пинок, девушка даже не опустила атакующую ногу. Она развернулась корпусом и послала конечность обратно. Мощный тычок пяткой пришелся в поспешно скрещенные в блоке руки. Отоко едва не завалился на спину и поспешно вскочил. Герда уже стояла на обеих ногах. Она ударила рукой, метя основанием ладони ему в переносицу, и опять молодой человек еле успел уклониться. Учики отступил на шаг. Не меняя равнодушного выражения на лице, противница двинулась следом.

Он понимал, что нужно контратаковать, но что-то не давало начать. Что-то держало Отоко за руки. Но что?

Герда ударила сбоку ребром ладони, широко и размашисто, словно планируя разрубить его надвое. Юноша блокировал удар предплечьем и понял, что очень быстро превратится в котлету, если продолжит только защищаться. Ее атаки были сильны, гораздо сильнее ударов на тренировках в полный контакт. И останавливаться Герда не собиралась. Вот она молниеносно ударила левой в висок. Обманный маневр - стоило Учики закрыться, как она сменила позу и ударила ногой, целя в печень. Юноша никогда не видел, чтобы майгери-кокато проводили из такого положения, почти не меняя позы. Эта девушка двигалась и дралась как робот, части которого сохраняли способность функционировать независимо.

До Инори оставалось не более шага. Учики понимал, что нельзя подпустить Герду к ней, иначе битва будет проиграна. Кимико не сможет сопротивляться, а ему придется сдаться, попади любимая в руки врага. Вряд ли Герда замешкается свернуть заложнице шею. Или?..

Противница снова атаковала, пытаясь ткнуть его сложенными копьем пальцами в горло. Учики закрылся, подавшись в сторону, и вдруг понял, что не хочет бить женщину. Даже не "не хочет" - не может.

"Мама, почему у тебя кровь?"

Герда попыталась прижать его к стене, и он отступил, почувствовав, что сейчас наступит на выбитую дверь.

"Ничего страшного, сынок, просто папа опять рассердился".

Черт! Не время сейчас для детских травм!

Предводитель чужаков, что позвал Герду на помощь, стоял у выхода не лестницу, пытался прицелиться в Отоко из транквилизаторного пистолета. Взять юношу на мушку из-за спины Герды никак не выходило, да и двигались оба слишком быстро. Мужчина держал оружие обеими руками, стараясь поймать наглого мальчишку на мушку. В горячке он не замечал, что в наушнике молчат оставленные снизу напарники.

Когда сильная рука схватила сзади за волосы, мужчина не успел удивиться, только открыл рот, собираясь вскрикнуть от неожиданности. Но лезвие ножа уже полоснуло по горлу, превратив возглас в глухое булькающее хрипение. Однако чужак не умирал, он дернулся в сторону, ударяя кулаком в невидимого противника. Тот, однако, сумел удержать его за волосы и блокировал удар вооруженной рукой. Лезвие вонзилось зарезанному в трицепс, и тот отдернул руку. Хрипя разошедшимся горлом, чужак рванулся вперед, оставляя волосы в кулаке врага. Но невидимый обладатель ножа уже нанес новый удар. Лезвие сбоку вонзилось в шею, перерубая артерию.

В мозгу трикстера вспыхнул сигнал отчаяния. Враг знал! Враг намеренно пытался убить его наверняка. Тело обмякло, регенеративный процесс первым делом бросился устранять жизненно-важные повреждения. Нож с чавканьем вырвался из раны, но лишь для того, чтобы сразу вернуться. Новый удар оказался настолько силен, что достал до позвоночника. Трикстер потерял контроль над телом и повалился на пол тяжелым кулем. Будто только того и ждав, противник рванул лезвие вверх, против его веса. Длинный нож попал точно на сочленение позвонков. Раздался громкий хруст, мясное чавканье - и отрезанная голова упала на пол.

Герда заметила появление кого-то нового. В тот миг, когда голова трикстера покатилась по коридору, она обернулась, невообразимо повернув голову и не меняя позы. И это секундное отвлечение стало тем, что заставило Учики решиться. Стиснув зубы, молодой человек бросился вперед и ударил. Герда, почувствовавшая опасность, уже развернулась обратно, но ничего сделать не успела. Кулак молодого японца пушечным ядром прорвался сквозь защиту и попал в грудь. Сил Отоко не сдерживал, и воздух со всхлипом вырвался из скукожившихся легких девушки-робота, а тело понесло назад. Неловко переступив, Герда попятилась.

Все та же рука, что схватила трикстера, взяла нож за лезвие и коротко метнула. Оружие преодолело расстояние между собой и отступившей противницей, прокрутилось в воздухе и вонзилось острым лезвием Герде в затылок. Девушка тут же неестественно выпрямилась, вытянувшись во весь рост и опустив руки. Отоко непонимающе смотрел, как она начала нервически дергать доселе плотно сжатыми губами. В глазах противницы все еще была страшная пустота. Но теперь к ней прибавилась боль, недоумение, испуг. Герда как подрубленная рухнула на колени и поникла головой. Из затылка торчала рукоять ножа, вошедшего в череп на всю длину. А позади нее рядом с безголовым трупом стоял Маки.

Андрон Макинтайр, сосед Учики с первых дней в общежитии, сейчас ничем не походил на того молчаливого худого мальчишку, каким японец его помнил. Он как будто прибавил в росте, раздался в плечах, расстегнутая форменная куртка чужой школы топорщилась, словно скрывая могучий торс, и видневшаяся черная футболка лишь усиливала впечатление. Высоко поднятый воротник делал флегматичное европейское лицо с правильными, чуть крупноватыми, но педантично-аккуратными чертами, суровым и зловещим. Лишь короткие вечно встопорщенные волосы и большие круглые очки напоминали о том, привычном Маки. Но тот Маки всегда держал в руках наладонник с аниме, а не оружие.

Взгляд глаз за круглыми линзами был холоден и бесстрастен. Учики помнил, что сосед невозмутим, но сейчас подобное спокойствие поражало. Маки шагнул вперед и приблизился к судорожно осевшей Герде.

- Прочисти мозги, зомби, - произнес он ровным тоном без намека на ерничанье или злобу и схватился за рукоятку торчавшего из затылка девушки ножа.

И юноша рванул оружие на себя. Когда то с громким неприятным звуком вышло из черепа, он схватил собиравшуюся было упасть лицом вперед Герду за волосы. Нож примерился к шее.

- Не надо было терять голову, - все так же бесстрастно сказал Маки и, размахнувшись, ударил.

Ворота госпиталя святого Петра остались открытыми после того, как через них прошел Роджер. Китами, не заботясь о скрытности, пересекла линию автоматического обнаружения и ощутила покалывание от взгляда приборов наблюдения. Под темнеющим небом резная ограда смотрелась зловеще, совсем не так, как во время прошлого ее визита. Может, из-за предчувствия, кусавшего нервы. Дзюнко казалось, что сейчас, стоит лишь переступить порог, то страшное, что она подспудно чувствовала все эти дни, вырвется в реальность из тьмы подсознания.

Приемный покой встретил нежданных гостей все той же стерильной чистотой, что и раньше, но на этот раз пол не блестел под светом ламп. Словно что-то в больнице потускнело. За столом справа не было дежурной медсестры. Китами прошла вперед, слушая звук собственных шагов, и остановилась у стойки. Приемный покой был мертвенно тих. Девушка посмотрела в дальний конец коридора и вновь перевела взгляд обратно на стол дежурного. Где же медсестра?

- Что такое? - спросил неслышно шедший позади Джонни. Китами едва не вздрогнула. Она почему-то совершенно забыла о нем.

- Никого нет, - Дзюнко кивнула, обводя рукой приемный покой.

- Ага, - он подошел к приемной стойке. - Странно.

Молодой человек постучал пальцами по гладкой белой поверхности стола, за которым должна была присутствовать медсестра, и заглянул за него. Громко выдохнув. Джонни тут же отступил назад.

- Как чувствовал...

Китами, посмотрев на него, поняла все без слов, но все же посмотрела собственными глазами. Скрытая столом, медсестра лежала на полу с удивленным выражением на лице. Ее шея была вывернута под неестественным углом, язык высунулся изо рта и напоминал большого багрового червяка.

Вот и началось. Ненавязчиво, натуралистично и без лишнего пафоса пустой человек убивал. Китами смотрела в какие-то по-детски обиженные глаза медсестры и понимала, что виновата в смерти этой незнакомой ей женщины. Попытайся она сделать что-нибудь раньше, пойди за помощью к "CDM", наплевав на сомнения, возможно, лежащая сейчас на полу молодая женщина осталась бы жива. Мысль пронзила голову как алмазная игла и тут же исчезла, спрятавшись за сосредоточенным холодным соображением: прежде всего дело. Некогда размазывать сопли. И, если быть честной, Китами не сильно трогала судьба какой-то там медсестры.

- Как я и думала, - произнесла Дзюнко. - Это Роджер.

- Само собой, - Джонни оглянулся. - Но где он?

- Не знаю. Зачем он сюда пришел? Есть мысли?

- Понятия не имею. Только что-то у меня загривок инеем покрывается.

Китами коротко взглянула на Джонни. И впрямь, находиться здесь было страшно. Но он пошел за ней, готовый к такому страху. Спокойный, простой, добрый и надежный Джонни. Понимающий Джонни. Настолько замечательный парень, что ей иногда становилось противно. И все же Дзюнко радовал тот факт, что он сейчас рядом. Ибо она испытывала страх. А страх можно победить лишь одним способом - разделив с кем-то другим.

- Надо найти его.

- Только куда он пошел?

- Есть еще кто-нибудь в больнице?

- Разве что дежурный врач и представитель охранной ком...

Неразличимый командный рык ударил по ушам от входных дверей, автоматически разошедшихся секундой ранее. Дзюнко обернулась первой и разглядела людские силуэты. Группа из нескольких человек торопливо заходила в здание больницы. Они были облачены в форму, какую обычно носят частные охранники. На бедре у каждого имелась кобура с оружием. Рычал тот, что шел первым, видимо, главный.

- Стоять! - его голос напоминал рев вставшего на дыбы медведя, в опущенной руке мужчина держал пистолет. - Не шевелиться никому!

Джонни первым поднял руки, стараясь проделать жест медленно и плавно.

- Дежурная смена охраны в соседнем здании, - тихо пояснил он Дзюнко.

Девушка понимающе прикрыла глаза и тоже послушно подняла рука. Старший охранник уже был рядом.

- Кто такие?! - рявкнул он, не поднимая, впрочем, оружия.

- Меня зовут Китами, - спокойно ответила Дзюнко.

- Чоу, Джонатан, - следом за ней произнес Джонни.

- Что тут делаете? - продолжал допрос охранник. В это время у него за спиной четверо подручных расходились в разные стороны. Двое двинулись слева к выходу на лестницу, один прошел вперед по коридору, и еще один зашел за стойку регистрации. Китами ждала, не говоря ни слова.

- Сэр, тут один "холодный"! - сообщил зашедший за стойку и обнаруживший труп страж. - Дежурная медсестра.

- Так! - начальник нервно дернул щекой и согнул руку в локте. Пистолет уставился Джонни в живот. - Я жду объяснений.

- В здании находится опасный... человек, - не давая Джонни раскрыть рта, проговорила Дзюнко.

- Ага, - прищурился охранник.

- Он вошел несколькими минутами раньше нас. Молодой парень.

- Видели.

- Я слежу за ним. Только что обнаружила убитую.

- Ясно.

Начальник обернулся к подчиненному за столом.

- Проверить этажи. Стрелять на поражение.

Мужчина кивнул и присоединился к обследовавшей коридор и выходы троице. Старший вновь развернулся к молодым людям.

- А вы пойдете со мной.

В этот момент тот из охранников, что проверял дальнюю часть коридора, что-то закричал. Начальник бросил стремительный взгляд за спины Китами и Джонни и стремительно побледнел. Просто глядя на мужчину, Дзюнко почувствовала происходившее еще до того, как по ушам ударил первый выстрел.

Охранник, секунду назад проверявший пустой лишенный дверей коридор, заканчивавшийся поворотом, двумя руками держал крупный автоматический пистолет, угловатую непороховую модификацию классической модели "Штайра". Направлял оружие он на стройную невысокую фигуру молодого человека, вышедшего из-за угла. Роджер без тени страха шел навстречу вооруженному противнику и держал в руке точно такой же пистолет. На форме академии виднелись пятна крови, принадлежащей, очевидно, как и оружие, дежурному охраннику. На предупреждающий окрик юноша не среагировал, и охранник выстрелил, по инструкции целя в ногу. Пуля прошила конечность насквозь, раздирая ткани, и Роджер споткнулся. Но молодой человек не вскрикнул, не бросил оружия и не упал. Он поднял пистолет и выстрелил, казалось, почти не целясь. Охранник завалился на спину с тем же немым удивлением на лице, что и покойная медсестра, а на его груди расцвели кровавые цветы.

Дзюнко, не оборачиваясь, метнулась к столу. Предводитель охранников уже поднимал пистолет, медленно и тягуче. Девушка уперлась руками в стойку и ловко перемахнула через нее - сказались тренировки в академии. Как выяснилось, Джонни не тушевался и последовал ее примеру. В следующий миг застрекотала очередь из пистолета охранника.

Роджер двигался вперед, всего раз припав на раненую ногу и тут же выправившись. Он не чувствовал боли, не видел перед собой людей, не осмысливал все происходящее. В голове молодого человека звенела лишь одна единая и неделимая программа, грубая, почти животная, но таящая в себе неисчислимое количество нюансов. Главным из этих нюансов была необходимость убивать. В тело ударили пули, слабые, безвредные, ранящие плоть, с которой у разума не было связи. Но тело требовалось беречь, чтобы продолжать выполнение программы. И Роджер поднял захваченное оружие. Прицеливание и стрельба давались легко, как в компьютерной игре. Цель, помеченная красным, была поражена возле приемной стойки. Еще двое укрылись за столом. Но пули запросто пробьют его. Нет, мешали стрелявшие у дверей на лестницу. Он собирался пойти туда, пока не отвлек человек с оружием, нажавший тревожную кнопку и попытавшийся скрыться. Роджер перенес огонь на активно сопротивлявшихся. Не уклоняясь, он выпустил остатки пистолетной обоймы в охранников, пытавшихся укрыться за дверьми на лестницу. В головы на этот раз не попал, но врагам хватило.

Оставалось решить, что делать с теми, кто прятался. Они явно были безоружны, но все же могли представлять опасность. Патроны в пистолете кончились, и Роджер отбросил бесполезную железку. Он мог уничтожить этих двоих сотней различных способов, не прибегая к помощи пуль. Но стоило ли отвлекаться от выполнения программы?

Иди.

Неясный голос - нет, не голос. Нечто за гранью человеческой речи подсказало правильное решение. Он привык повиноваться. Следовало продолжать, и так слишком много времени потрачено на охранников.

Китами не выглядывала из-за стойки, догадываясь, как легко получить пулю из-за неуемного любопытства. Но девушке не нужны были глаза, чтобы видеть происходящее. Она ощущала ауры, излучения, саму суть окружавших людей. "Глаза ведьмы" вновь проявили себя без воли Дзюнко. Сказывалось напряжение, превратившее нервы в подобие струн на скрипке. Китами прекрасно понимала, в какой опасности они с Джонни находятся. Понимал и сам Джонни, молча притихший рядом, но готовый, судя по мыслям, драться и прикрывать ее собой. Верный Джонни...

Признаки жизни в охранниках стихали. Все они погибли меньше чем за минуту. Сгусток пустоты, которая сейчас словно шевелилась, пытаясь вобрать в себя больше пространства, замер на полпути к их столу. Дзюнко не слышала ни его мыслей, ни его тела. Роджер не излучал абсолютно ничего. Приходилось полагаться на слух и пустой след, оставляемый им в пространстве. Вот убийца шагнул. Не к ним. К лестнице. Приблизился к догоравшим окуркам двух жизней, переступил через тела охранников. Он поднимался вверх по лестнице, оставив их в живых.

Джонни громко выдохнул, когда понял, что нападения не будет. Она чувствовала его смятение, облегчение и не спадающее напряжение. Сама Китами чувствовала себя немногим лучше. Девушка поймала себя на том, что почти до крови закусила губу, и все тело занемело от готовности... к чему? Она сама не знала.

- Черт! - вдруг прошептал молодой человек, а японка уже услышала, как открылись входные двери. Группа людей в просторных плащах, скрывавших оружие, заходила в здание. Первым шел высокий мужчина с коротко стрижеными волосами и тяжелой линией нижней челюсти. Одетый в черный кожаный плащ, он держал в одной руке, затянутой в перчатку, нечто, напоминающее рукоять, уходившую в рукав. Выглядел незнакомец зловеще, но Китами не нужно было его разглядывать, чтобы понять, насколько он опасен. Ибо девушка сразу же почувствовала аномалию в доносившихся до сознания мысленных и телесных сигналах. Сразу же не осталось никаких сомнений: он - трикстер.

- Он... - начала было Дзюнко, но договорить не успела. Трикстер молча вскинул руку, указывая на стойку регистрации, за которой прятались молодые люди. Троица его подручных тут же извлекла из-под плащей пистолеты-пулеметы. Выстрелы ударили в тонкую перегородку из дерева в тот самый миг, когда Джонни вдруг резко рванулся к стене и потащил за собой Китами. Девушка удивленно дернулась, молодой человек ударился плечом о стену, но не затормозил, а провалился куда-то, и она провалилась следом. Секунду спустя пришло понимание того, что Джонни выбил дверь в какую-то подсобку. Дзюнко не разглядела ее, а он оказался наблюдательней.

Очереди изрешетили несчастную стойку, несколько застряли в теле медсестры, а Китами пыталась сообразить, что делать дальше. Помещение было крохотным, заставленным какими-то подносами, ящиками, коробками. Забаррикадироваться не оставалось ни времени, ни средств, да и вряд ли какая-либо баррикада выдержит напор трикстера. Снаружи слышался топот.

- Сюда! - крикнул Джонни, и она, наконец, увидела вторую дверь в соседней стене. Молодой человек толкнул дверь плечом, но та не поддалась. Тогда он примерился и ударил ногой в область замка.

- Дай я! - вдруг произнесла Дзюнко и схватила Джонни за плечо. Слишком долго, он не успеет!

На кончиках пальцев же кусалась энергия, которую ее учили концентрировать. Китами выбросила вперед руку с раскрытой ладонью. Сгусток силы вырвался из самого ее центра, невидимый обычному глазу. В отличие от прочных манекенов дверь разлетелась щепками, оставляя замок сиротливо торчать в стенном пазе, открылась и захрустела, едва не ломаясь об косяк. Проход был свободен.

- Бежим! - Китами первой бросилась вперед, оттолкнув пошедшую назад после удара дверь. Джонни последовал за ней...

Она не услышала. Она не почувствовала. Она вообще не поняла, как вдруг все оказалось именно так. Просто в одну секунду Китами выскакивала в незнакомый медицинский кабинет с занавеской и какими-то приборами, привинченными к полу, а другую Джонни громко утробно кашлянул. Молодой человек остановился на пороге кабинета, резко прервав начатое движение. За его спиной возникла тень. Трикстер в черном, смотрящий мимо ближней жертвы прямо на нее. Дзюнко еще оборачивалась, видя их обоих лишь краем глаза, когда откуда-то из груди Джонни, вспарывая одежду, высунулось длинное узкое лезвие, почти штырь. Молодой человек удивленно опустил глаза, выдавив из себя еще один утробный стон.

Вот так быстро все кончилось. Неразговорчивая романтика, сильные руки, ироничное понимание. Крохотная малость, искорка тепла. Взяла и погасла. И, не удивившись себе, Китами ничего не почувствовала. Джонни оседал на пол, трикстер опускал руку и выдергивал оружие, а она бросалась к следующей двери. Заряд сорвался с пальцев без малейшего промедления, замок вылетел, и девушка оказалась в коридоре.

Трикстер переступил через упавшую жертву и бросился следом. Он проскочил через вторую выбитую дверь и увидел, как девчонка бежит по коридору... Нет! Она не бежала. Она остановилась, развернувшись к нему, и вытянула вперед обе руки.

Десяток раскаленных игл впился в плоть, разрывая кожу и опаляя мышцы. Мужчина ощутил, как чуждый заряд энергии, украденный из чьего-то поля, пробивает его защиту, нарушает действие нервной системы, отключает болевую блокировку. Потрясающе сильный дистанционный удар. Трикстер успел только поразиться неожиданно встреченному сородичу. Эта девица была такой же, как он, только куда могущественнее. Тело сковало секундное оцепенение. А Китами уже прыгала навстречу со всей ловкостью, что смогла приобрести тренировками. Пересилив паралич, мужчина вскинул руку с кинжалом.

В плечо ударило острой болью. Брызнула кровь, ее кровь. Но Дзюнко не остановилась. Напрягая все силы, она ударила противника руками в прыжке и сумела свалить с ног. Они пали на пол возле дверей кабинета. Вооруженная рука трикстера волочилась по полу, замахивалась для нового удара. Он не успеет.

Когда рука девушки сжалась в кулак, ногти впились в ладонь до крови. Какая-то часть сознания Дзюнко отстраненно наблюдала за тем, как она стремительно заносит руку. Откуда-то вдруг взялась эмоция. Сильная эмоция, опаляющая разум, но непонятная, ощущаемая лишь как огонь, подогревающий ее через преграду. Он не обжигал, от него даже не становилось жарко. Китами не чувствовала совершенно ничего, прямо как несколькими секундами ранее, глядя на Джонни с дырой в груди.

Стоп. Неужели она в ярости? Неужели это гнев сейчас течет сквозь все ее тело, подсвечивая лимфу красным? Неужели это злоба за только что случившееся сосредотачивается на побелевших костяшках? Почему же сама она ее не чувствует?

Трикстер успел ударить. Он метил в шею, но в последний момент рука дрогнула. и лезвие кинжала вонзилось в плечо. Китами не обратила на рану никакого внимания. Долей секунды ранее ее кулак опустился на лицо мужчины. Костяшки словно ударили по тюку с гнилыми размякшими овощами. Плоть и кости промялись внутрь, раздвинулись, пропустив руку в вязкую тошнотворную жижу. Громко противно треснул, раскалываясь, череп. Пальцы на впившемся в ее тело кинжале разжались.

Вдруг сознание склеилось воедино, и Дзюнко поняла, что не дышит, а пыхтит как паровоз, сердце стучит со скоростью автоматной очереди, в глазах мутнеет, плечо адски болит, а рука увязла в чем-то неприятном. Моргнув, девушка увидела перед собой кровавое месиво, только что бывшее головой. Тягуче заныла щека, разрубленная надвое во время бешеного прыжка на врага. Она заживала.

Что она, черт подери, только что сотворила? Хотела ведь просто убежать. Какого дьявола?!

Наполовину оглушенное чутье все же уловило сигнал опасности. В дверь кабинета с другого конца уже просунулся первый из следовавших за предводителем чужаков. Увидев в соседнем проходе силуэты людей в партере, он без размышлений вскинул оружие и пустил очередь. Ноги и руки сами собой подбросили Китами вверх. Молниеносно поднявшись, она скрылась из виду преследователя. Укрытая стеной, девушка увидела, как пули бьют в обезглавленный труп, пока сама она пятилась и разворачивалась. Нужно было бежать.

Рядом виднелась еще одна дверь, потом еще. А чуть дальше был поворот. Туда! Стремительно двигаясь к цели, Дзюнко услышала новые выстрелы. Враги уже за спиной. Она нырнула за угол, и пули лишь раскрошили стену. Едва не опоздала. Что здесь?

Раздвижные двери, открытые. Панель с кнопками, лампочка. Лифт! Служебный лифт для подъема тех, кто не мог ходить по лестницам! И он стоял здесь! Не веря собственной удаче, Дзюнко заскочила в кабину и с размаху ударила кулаком по одной из кнопок. Створки, щелкнув, поволоклись навстречу друг другу. Когда между ними оставался крохотный сантиметровый зазор, Китами увидела преследователей. Им не хватало каких-то секунд, какой-то пары шагов. Стрекочущие пули ударили в закрывшуюся лифтовую дверь, вминаясь в металл, и кабина начала плавное движение.

Дзюнко вдруг поняла, что в плече сидит нечто, причиняющее сильную боль. Опустив глаза, она увидела кинжал. Не зная, что еще сделать, девушка взялась за рукоять и дернула от себя. Лезвие со всхлипом вышло из тела. В первую секунду рана окатила Китами чудовищной болью, но та тут же стала утихать. Лифт мирно гудел. Оставалось несколько спокойных секунд, прежде чем нужно будет выходить. Возможно, навстречу Роджеру.

Она взвесила в руке оружие. придется выживать. Ей не привыкать.

На задворках сознания надоедливо вертелась мысль: Джонни погиб. Что был парень, что нет его - вот ведь глупость какая. А ведь она, кажется, все-таки в него влюбилась.

- Слушай, - спросила Канзаки. - А зачем ты посадил Кэтрин в другую машину?

Они вдвоем сидели на заднем сиденье неприметной серой легковушки, медленно ползущей по бесконечным улочкам Рима. Древний город встретил их наступающим вечером, ласковой прохладой поздней весны и патриархальной суетливостью населения, в которой чувствовались любовь и уважение каждого итальянца к собственной персоне. Мегуми удивил городской горизонт. Большинство римских зданий даже после недавнего бума вертикального строительства оставались не слишком высокими, создавая иллюзию старины и навевая воспоминания о том, древнем Риме, в котором правили цезари, и лилась бурными потоками кровь. Даже цвета домов, мимо которых они проезжали, сливались в один пыльный антикварный фон для многочисленных памятников архитектуры, милых мелочей, кафе с открытыми террасами и множества той, по мнению Канзаки, ерунды, что обожают туристы. Небо, поначалу оранжево-синее, наливалось синеющей серостью вечера.

Русские оказались крайне расторопны. Сразу же после посадки в аэропорту гостей усадили в своевременно подогнанную машину, водительское сиденье которой оккупировал Ватанабэ. Колосов сел за руль второй легковушки, куда поместили Винтерс и охраняющего ее бойца по прозвищу Бугай, вытащившего ее из гостиничного окна. Остальные бойцы, в том числе спасший Мегуми Александр, загрузились в грязно-серый фургон и поехали следом. Русский вел переднюю машину уверенно, очевидно, зная, куда им нужно. Сэм следовал. И в тишине, при выключенном радио, окруженные римской живописностью, они вдруг начали разговор.

Он ответил не сразу, как будто не зная, что сказать.

- Ты видела ее глаза? - произнес, наконец, толстяк.

- Глаза? - не поняла Мегуми.

- Когда она на меня смотрела.

- Ну... - она задумалась. - Кэтрин тогда явно не восхитилась. Ты и впрямь выглядел не очень аппетитно под скальпелем. Как в старом фантастическом кино.

- Ага, - Сэм хмыкнул, не отрывая взгляда от дороги. Выглядел он сейчас весьма презентабельно - Колосов каким-то образом сумел добыть его черный костюм, рубашку и галстук. Облачившись в привычную гражданскую броню, Ватанабэ уже не напоминал робота, завернутого в человеческую плоть. И даже неизменные черные очки снова скрывали глаза. - Мы в старые времена любили смотреть "Терминатора".

- Угу, - японка мрачно посмотрела ему в затылок. - На тебя ей смотреть было невесело. Только при чем тут это?

- Колосов хотел позвать одну тебя тогда, в самолете. Я сказал, чтобы привел обеих. Нужно было, чтобы она на меня посмотрела.

- Нужно было? - Канзаки непонимающе моргнула. - Не пойму.

- Не сомневаюсь, - ерничанья в голосе не было. - Вы с ней знакомы два дня. Я ее знаю полтора десятилетия. Не только лично, но и по психологическому профилю, составленному наблюдателями. Она должна была увидеть, что я такое теперь.

- Зачем?

- Чтобы был шок. Чтобы она думала об этом, а не о сыне. Кэтрин ведь не говорила об Алексе, пока вы были вдвоем?

- Н-нет, - Мегуми попробовала вспомнить, заговаривала ли Винтерс всерьез о своем ребенке, но память молчала.

- Это значит, что она загоняет переживания внутрь. Сейчас Кэтрин очень тяжело, хоть с виду и не скажешь.

- Да уж... - японка вспомнила, какой беспечной вдруг стала в Ливии Винтерс. Вспомнила и собственные самокопания в компании легкой и приятной собеседницы. - Не скажешь, это точно.

- Ей очень тяжело, - повторил толстяк. - Но пусть лучше испытывает отвращение к тому, что знает, чем дергает себе нервы из-за Алекса.

- Кх... - Канзаки чуть не подавилась и посмотрела в затылок Сэма исподлобья. - Ты же понимаешь, что ей было неприятно? И тяжело?

- Понимаю, - он завернул на какую-то узкую улочку следом за Колосовым. - Мне было не легче.

Эти слова, вырвавшиеся у Сэма неожиданно, заставили Мегуми вскинуть голову. Он только что признался ей в том, что переживал. Практически случайно.

А ведь и впрямь... между Сэмом и Кэтрин что-то было, пусть раньше, но и сейчас от этого "чего-то" осталось немало. И демонстрация его нового тела не могла быть приятной для них обоих. Только не после того, что Ватанабэ с Винтерс пережили. Ведь Кэтрин ей все рассказала.

- Слушай, Ватанабэ... - японка замялась. - А может, ты просто хотел ей оказать, что ты теперь такой же, как... как те трикстеры, которые за вами охотились в Балтиморе?

- Она тебе рассказала? - черные бельма очков посмотрели на девушку в зеркало заднего вида.

- Да, - кивнула Мегуми. - Она рассказала, как ты погиб, спасая ее, курьера-мнемоника.

Курьер-мнемоник. Вот каков был страшный секрет, хранимый Кэтрин Винтерс долгие годы. В период тайных войн, ведущихся будущими главами Синода с конкурентами, позже почти поголовно уложенными в могилы, те же умы, что работали над феноменами трикстеров и Наследников, сумели воплотить в жизнь фантазии писателей. Мозг как хранилище данных давно стал объектом художественной выдумки, но только в предшествовавшие последней мировой войне годы человек сумел превратить разум в "железо". По всем канонам рассказа Уильяма Гибсона избранному курьеру вживлялся чип, врастающий в мозг и позволяющий записывать информацию непосредственно в память. В отличие от фантастических книжек, никаких неприятных последствий вроде забывания собственной жизни такая операция не несла. Зачастую курьер-хранитель даже не подозревал, что где-то в его подсознании таится нечто чужеродное. Обнаружить аномалию мозга можно было разве что при проверке энцефалографом. Кэтрин стала таким курьером в возрасте семнадцати лет. Опасный период для операций такого рода. Но выбора у юной девчонки, оканчивающей школу, не было. Ибо какие-то чрезвычайно важные сведения в ней пытался спрятать родной отец.

Много лет назад Сэм и Кэтрин скрывались от трикстеров, пытавшихся добыть сведения, спрятанные Джоном Винтерсом в мозгу дочери. Легче всего было бы их стереть, но это означало превратить саму Кэтрин в овощ. А потому пришлось драться, ожесточенно и без надежды на победу. Но Сэм победил. И, если верить Винтерс, погиб. Пятнадцать лет назад. С того дня ни одна живая душа не пыталась извлечь из головы американки сокрытые там тайны. До приглашения в отель "Крит" в Сиэтле.

- Хм... - Сэм задумчиво фыркнул.

- Знаешь, Ватанабэ, - Мегуми неловко поерзала на заднем сиденье. Возле аэропорта она почему-то не села вперед. - Когда Кэтрин мне рассказывала про свою тайну, я кое-что заметила.

- Что?

- Не знаю, как там насчет скрытого стресса, но в воспоминаниях о том, что случилось, она ничего не скрывала. Ей до сих пор жутко об этом вспоминать.

- Я знаю.

- Тогда зачем ты показал ей, что... ну, что стал таким же, как трикстеры?

- Я же говорил - чтобы ее шокировать и отвлечь.

- Да ерунда. Чем это поможет?

- Ты у нас специалист по психологии?

- Я специалист по бытью женщиной! - Мегуми смотрела сердито. - Не самый лучший, но уж, по крайней мере, знаю, что легче Кэтрин не стало.

- Может быть, - бельма очков оставались непроницаемы. - Но, возвращаясь к первому вопросу, от сидения со мной рядом ей теперь точно будет только хуже.

- Ха! - девушка удивилась собственной вспышке. - Вот, честное слово...

- Что?

- Я не знаю, садист ты или мазохист.

Сэм показал ей то, что способно было лишь отвратить жертву трикстеров от кого-то им подобного. Но, узнав Ватанабэ даже самую малость, Канзаки понимала - ему тоже тяжело было поступить так. Толстяк сам признался.

И зачем, спрашивается?! Зачем он так с той, кого любит?

Любит? Вот как? Она уже без проблем признает это чувство между Сэмом и Кэтрин?

Мегуми снова замотала головой. Опять лезли какие-то ненужные мысли. К счастью, Ватанабэ принял этот жест за продолжение слов. Он усмехнулся, но привычной живости в ухмылке не было.

- Мы такие, - сказал толстяк. - Загадочные. Что я, что Кэти.

- Бывают моменты, когда мне хочется тебя стукнуть за такую загадочность, - японка хмуро откинулась на спинку сиденья.

- Ага, это наверняка непривычно. Особенно для тебя.

- То есть? - Мегуми отчего-то насторожилась.

- Ты-то вся на поверхности, - стекла очков в зеркале сверкнули почти хулигански.

- Ну спасибо, - кисло отозвалась девушка.

- Не обижайся, это не плохо. Даже придает тебе очарования.

- А?!

Канзаки не поверила собственным ушам. Ватанабэ что, только что сделал комплимент, не относящийся к размеру ее груди?! Причем почти получилось.

- Что такое? - Сэм внезапно стал предупредительно спокоен.

- Повтори, что ты только что сказал? - чувствуя себя неловко, и вместе с тем алча чего-то непонятного, произнесла Мегуми.

- А что я сказал?

- Вот ты и скажи.

- Да я уже забыл.

- Врешь.

- Серьезно.

- Сволочь...

Они вдруг начали вести себя как маленькие дети. Ватанабэ бессовестно дразнил ее нарочитой серьезностью, а Мегуми ловилась на примитивную удочку и сердилась. Но ей зачем-то хотелось еще раз услышать от толстяка комплимент.

И вдруг ехавшая впереди машина с Колосовым, Кэтрин и Бугаем затормозила, прижимаясь к обочине. Канзаки мгновенно подобралась.

- Приехали? - спросила она посуровевшим голосом.

- Да, - ответил Сэм, открывая водительскую дверцу.

Колосов помог выбраться наружу Кэтрин. Вдыхая римский воздух, двое мужчин и две женщины сошлись в середине узкой улочки, над которой нависли старые стены. Винтерс смотрела на Сэма из-под опущенных век, как казалось Мегуми, виновато. Русский глядел по-деловому.

- Ты уверен, что надо действовать именно так? - спросил Колосов. - У нас совершенно нет времени на подготовку.

- Так уж вышло, - пожал плечами Сэм.

- Женщинам обязательно идти с тобой?

- Я так решил.

- Хорошо. Выиграй там время. Мы с ребятами пролезем по-тихому.

- Сделаю, - Сэм коротко кивнул.

Мужчина коротким жестом позвал за собой Винтерс и Канзаки. Перейдя на другую сторону улочки, они втроем зашагали к ближайшему углу. Там, на соседней улице, располагался вход в здание театра с непроизносимым напыщенным названием, сразу вылетевшим у Мегуми из головы. Именно в этом театре, как утверждал Сэм, его ждал некий Октавиан Вендиго.