(Не)добрый молодец: Зимогор

Глава 13 Калуга

Ночь прошла довольно спокойно. Появился ещё один бес, неведомо откуда взявшийся, но, немного постенав под деревом, ушёл. Видимо прыгать не умел и когти кошачьи не отрастил. Наутро Вадим покинул свое убежище и отправился дальше. По его подсчётам он должен прийти в Калугу уже к вечеру, максимум к следующему утру.

Дорога по-прежнему была пустынна, лишь изредка перебегали тракт растерявшие весь страх звери. Вскоре он вышел из леса и увидел небольшую деревню, мимо которой пролегал его путь. Вадим вздохнул и решил обойти её стороной. Очевидно, что деревня пуста: в ней не дымили трубы, не бегали дети, не слышно ни мычания коров, ни блеянья овец, ни кудахтанья кур. А вот гарантии, что тут нет зомби, не имелось.

Да и пустынный, потихоньку зарастающий травой тракт говорил о том, что им уже давно никто не пользовался. Но Вадима мучила жажда, а на краю деревни торчала журавлём высокая жердь колодца.

Колодец был целым, а вот кадушки или ведра на конце «журавля» не нашлось. Ругаясь вполголоса, Вадим достал котелок и стал привязывать его к ручке. Не успел он опустить котелок в колодец, как сразу почувствовал бесов, спешащих на скрип журавля.

Со всех сторон вприпрыжку в сторону человека неслись зомби, жаждущие побыстрее закусить свежей человечинкой. Эти выродки были какие-то мелкие, но с крепкими руками, выглядевшими толще, чем ноги, и передвигались они совсем как обезьяны, ловко опираясь на все четыре конечности. Извращённая эволюция во всей своей красоте. Но Вадим уже мало чему удивлялся: и не такое видел!

А вот наличие какой-никакой тактики — сбор у колодца по скрипу журавля — заставляла задуматься. Вероятно, проделывали они это не впервые, и опыт у них большой наверняка. Пришлось быстро сбрасывать мешок и доставать фламберг. Минуту он потратил, чтобы приготовиться к бою, и даже успел отхлебнуть из котелка свежей воды. Когда потом приведётся? И приведётся ли?

Фламберг снова оказался в руках у Вадима, а сам он притиснулся ближе к колодцу. Всего зомбарей оказалось семь штук, и все наглые, клыкастые, но осторожные. Видимо кто-то их тут уже погонял до него. Они смотрели на его фламберг, не решаясь напасть. Хотя, казалось бы, что проще? Бей, кусай, грызи! Ан нет, чуяли чужую силу, сволочи. Все они словно ждали от кого-то сигнала.

Опасаясь, что ещё набежит тварей, или придёт тот, кто даст им сигнал, Вадим напал первым. Он успел упокоить только одного, остальные бесы ловко отпрыгнули от него и тут же напали всем скопом. Видно, это тоже было частью тактики, словно в фехтовании: укол, затем отскок. Но и Вадим был уже тёртым калачом. Вертясь, как юла, он бил наотмашь всех подряд, уже особо не целясь. Фламберг, как циркулярная пила, отсекал всё, чего касался. Ведьма действительно его улучшила, не обманула.

Зомби рвали его, пытались достать горло, кусали за ноги, руки, но Вадиму было на это наплевать, он уничтожал их планомерно, одного за другим. А те совершенно не понимали, почему они погибают, а никак не могут убить человека. Бой длился от силы минут пять.

Последний бес нехотя отпрыгнул, но не бросился бежать. Бесы вообще никогда не убегали от опасности, они просто искали слабые места, чтобы напасть снова, но фламберг достал и его. Покончив с мертвяками, Вадим сел возле колодца передохнуть. Во рту всё пересохло, и свежая колодезная вода пришлась весьма кстати. Плеснув на лицо, с наслаждением ощутил, как ледяные капли воды смывают с него пот, пыль и усталость. Потом, запрокинув голову, Белозёрцев долго пил, судорожно дёргая котелком при каждом глотке.

— Эй, воин!

Котелок полетел на землю, а палаш мгновенно оказался в руке. Недалеко от Вадима стояли двое, по внешнему виду крестьяне, а чуть поодаль ещё трое, двое из которых держали арбалеты в руках. Эти были одеты как царёвы стрельцы.

— Чего вам? — отозвался Вадим, понимая, что против арбалетов он бессилен.

— А тебя мертвяки покусали?

— Меня? Нет, лишь одежду порвали.

— Ммм, брешешь, поди? Мы видели, как они тебя грызли.

— А если и брешу, то что? Не первый раз меня царапают, да и рвут зубами часто, а до сих пор в живых остался и не перекинулся в них, — и Вадим коснулся рукой разорванной щеки в подтверждении своих слов. Шрам на щеке был показательный и весьма «говорящий».

— Да? Лады, коли так — подождём.

— А вы сами кто такие? — Вадиму тоже было весьма интересно, с кем его свела судьба.

— Мы? Мы из Калуги, охотники за ценностями. Знаем, как от мертвяков убегать и как их убивать. А ты ловко разделался с ними, так никто из нас не умеет.

— Это потому, что вы боитесь их, а я — нет.

— Ну да, как же! Все боятся, и ты тоже.

— Боюсь, но что вы хотите от меня?

— Откуда идёшь и что несёшь?

— Иду с Оптиной Пустыни, а несу вещи, что нашёл в обозе.

— В обозе? А он где?

— Недалеко отсюда, верстах в трёх.

Вся пятёрка невольно переглянулась.

— И много там барахла?

— Много, я всего и не унёс бы с собою, только начал копаться, как мертвяки набежали. Порубал я их, но всё равно сбежал от греха подальше. Там ещё много, а мертвяков мало, если успеете до темноты обернуться, то с прибылью будете. Я и обшарить не успел скелеты, может и деньги есть, нашёл-то горсть медяков.

Все опять переглянулись.

— Не советую я вам нападать на меня: потеряете многих, а ничего не приобретёте, — предостерёг их Вадим. — Лучше идите к обозу, там добра столько, что и не унесёте всё зараз, а дальше ещё один есть, но до него далеко и опасно, я троих упокоил там. Ну, и живучие же, твари. А мне надо в Калугу, далеко ещё? — закончил он тараторить.

— К вечеру дойдёшь, но без нас тебя не пустят. Ежели проведёшь к обозу, то, считай, что в город попадёшь. Мы проведём, лады?

— А ежели обманете?

— Не обманем, коль ты нас не обманешь.

— Я-то нет, — буркнул Белозёрцев, размышляя: как будет правильнее поступить. — Ну, пошли, коль так, хоть мне и тяжело обратно идти, да невместно, всё равно я с собой больше ничего не утащу. Но раз вы поможете в город пройти, тогда пошли.

— Не горюй, зато жив останешься и в общину нашу войдёшь.

Вадим промолчал, хоть и крутилось на языке: на каком месте он вертел их общину и как. Два арбалетчика всё-таки были весомым аргументом, чтобы принять предложение команды то ли охотников за ценностями, то ли мародёров. Так они и отправились к обозу вшестером. Впереди двое охотников, один из которых был арбалетчиком, по бокам по одному человеку, и сзади ещё один арбалетчик. Как арестант, ей-богу!

Вскоре они дошли до уже знакомого обоза. Сначала попутчики осторожничали, но постепенно входили в раж. У Вадима мешок заплечный был полон, а тот, что он нёс в руках, заполнен лёгкими вещами — в основном запасной одеждой — и не мешал ему своим весом.

Пока вся пятёрка охотников ворошила телеги и скелеты людей и животных, Вадим примеривался к тому, чтобы перехватить один из арбалетов. Нужно уравнять шансы. Он не очень верил своим новым товарищам: особой нужды брать его с собой в город у них не имелось, да ещё и подозревая в нём будущего зомби. Это было понятно и поневоле наводило на опасения за свою жизнь.

Но случай всё никак не представлялся. Все пятеро бродили между телегами, набивая разным добром свои мешки, но парня из зоны видимости не выпускали. Нужно срочно что-то предпринимать, и Вадим придумал.

Покопавшись в кошеле с серебром, он выудил из него несколько мелких монет, бросил их в пыль недалеко от себя и позвал ближайшего к нему арбалетчика.

— Смотри-ка, серебро!

И арбалетчик не выдержал, метнулся к нему, выискивая в грязи звякнувшие монетки. Вадим отступил, дав возможность арбалетчику купиться на этот нехитрый трюк. Тот сразу же бросился на колени и стал лихорадочно рыться на земле. Не медля, Вадим ударил его рукоятью фламберга и, оттолкнув обмякшее тело, вырвал из его рук оружие. Очутившись у Белозёрцева, арбалет сразу уставился в лицо другому арбалетчику.

— А теперь давайте по-честному, братаны. Мы с вами или договариваемся сейчас или вы все умрёте. Первым сдохнет арбалетчик, затем ваш атаман, но и с остальными я разберусь, не сомневайтесь.

Судя по выражению их лиц, они и не сомневались.

— Зачем Тишу приголубил ударом?

— Затем, что он мне мешал. Вещей вы набрали на пятерых, ещё и унести нужно будет. Давайте так: я вас охраняю, а вы меня не предаёте. Да вам то и выгодно будет. Мне нужно до Калуги дойти и на службу пойти. Если поможете и замолвите словечко, я в долгу не останусь. Видите же сами, что сейчас за время. А я человек бывалый, много что знаю да понимаю. А ещё грамоте и письму обучен, всем от того лишь польза будет, а не вред. Решайтесь.

Повисло долгое молчание.

— Ладно, хрен с тобой, — махнул рукой старший всей этой пятёрки. — Тебя как звать-то?

— Вадим.

— Ммм, а меня Никола. Мы и не собирались с тобою возиться, если б ты токмо в мертвяка не обратился, но видно, что того не будет. Ты арбалет убери. Договорились мы.

— Уберу, когда поклянёшься, как православный. Или матерью тебя родившей.

На эти слова Никола нахмурился, но ответил.

— Клянусь именем своим и церковью нашей святой, что никто не нападёт на тебя, если ты тоже поклянёшься в этом.

— Клянусь! — ответил Вадим и перекрестился. То же сделал и Никола.

Пожав плечами, Вадим разрядил арбалет в песок возле головы незадачливого стрелка. Тот вздрогнул и откатился в сторону.

— Пусть разрядит арбалет, — кивнул головой Вадим на второго арбалетчика. Тот помотал головой, с ненавистью смотря на Вадима.

Вихрь мыслей закружил в голове Белозёрцева: «И что делать дальше? Как быть? Вдруг ошибся, и главный у них не Никола? Как обуздать эту банду охотников, что одержимы жаждой наживы?».

За прошедшие недели Вадим изрядно возмужал и стал ощутимо сильнее. Сил у него хватит, чтобы справиться со всеми охотниками. Не найдя ничего лучшего, он схватил за ворот сидевшего у его ног арбалетчика и, рывком подняв того на ноги, выставил его перед собой.

— Я сказал — разрядить арбалет, — холодным тоном приказал Вадим.

— Разряди, — нехотя подтвердил его слова Никола.

Стрелок поморщился и спустил тетиву. Толстый арбалетный болт щёлкнул, войдя в песок в метре от них. Вадим отпустил свою жертву и, как ни в чём не бывало, занялся уплотнением своего мешка. Пока не раздался короткий смешок Николы. Он с хитринкой взглянул на Вадима и спросил:

— Ты, что ль, бражничал?

В сторону полетела пустая баклажка из-под медовухи.

Вадим с улыбкой вспомнил, с каким удовольствием заливался накануне и ответил:

— Я. Не мертвяки же!

Охотники рассмеялись, представив картину бухающих бесов. На этом конфликт оказался исчерпан, и все вернулись к прежнему занятию.

Спустя время, набив свои мешки, весь отряд двинулся обратно. Деревню они обошли стороной. Шли долго, пока впереди не показалась застава, собранная из стволов деревьев и напоминавшая чем-то блокпост с вырытыми землянками и убежищами. Их беспрепятственно пустили на засеку, а так как до города было ещё порядком, отряд остановился на ночёвку, сгрузив с себя добытый скарб и потихоньку устраиваясь вечерять.

— Ночуем здесь, — сказал Вадиму Никола.

— Хорошо, но я не с вами: устроюсь на ночь где-нибудь поблизости. И вам спокойно, зная, что я не рядом и в мертвяка не превращусь, и я буду уверен: не получу от вас нож в спину.

— Не будет никакого удара в спину, я гутарил с парнями. Мы взяли большую добычу, нет смысла с тобой ругаться. Отнесём всё в город и снова пойдём за хабаром. Мертвяков мало, потому справимся! Если хочешь — пошли с нами.

— Нет, я вам всё показал, мне неинтересно таскать барахло на своём горбу. Я на службу хочу пойти царскую. И мне нужен огнестрел: надоело саблей махать. Да и мертвяков лучше с расстояния бить, а то хлопотно очень и опасно.

— Ага, не тебе об этом толковать! Видели мы, как ты их одолел, целую стаю «грызунов» упокоил. В деревне их всего две стаи было, ты уничтожил ме́ньшую, а большая ещё там, потому трудно здесь ходить, да и по тракту опасно. Не знали мы, что там и как. Теперь знаем, но сдаётся мне, что тебе просто повезло.

— Возможно, — не стал спорить Вадим. — Я приду утром.

— Токмо не мертвяком! — хохотнул невесело Никола.

Вадим промолчал, красноречиво блеснув глазами, и ушёл. От засеки он отошёл довольно далеко, после чего развёл костёр и подогрел себе еду. Не успела взойти луна на небо, как он уже искал себе подходящее место для ночлега.

Поблизости обнаружился глубокий овраг. Осмотрев его со всех сторон, Вадим выкопал небольшую нишу и схоронился в ней, свернувшись в три погибели. Мертвяков он не боялся. Их он чувствовал, а вот на людей эта опция не распространялась, мог и не услышать.

Но ночь, несмотря на все опасения, прошла спокойно, и Вадима никто не беспокоил, кроме разве что лесных хищников. Впрочем, и хищники оказались весьма осторожными: почуяв его, они сразу же убирались из оврага, не желая связываться с человеком. Наутро Вадим освежился, поел и вернулся на засеку. Его из предосторожности окликнули и, быстро признав, пропустили.

Никола его уже ждал, мучаясь сомнениями. Увидев, что Вадим остался прежним, он искренне обрадовался, видимо думал, что тот не придёт или придёт не совсем тот.

Вскоре весь отряд собрался и, загрузившись барахлом, потопал в сторону Калуги. Дошли они до города уже ближе к обеду. Здесь тоже сильно пострадал посад, но большинство зданий остались целыми, и в них даже жили, но и вооружённых людей оказалось в городе гораздо больше. Получалось, что Калуга подготовилась к нападению зомби гораздо лучше, чем Козельск. Как говорится — плюс к карме.

— Так, — начал Никола, — сейчас всё относим в лабаз, пройдём осмотр и проверку, получим деньги и в город. На входе мы скажем о тебе стражникам, литвин.

Вадим лишь пожал плечами, подумав: «Скажете — хорошо, не скажете — придётся разбираться».

— А у тебя есть что на продажу? — полюбопытствовал командир отряда.

— Да, кое-что в мешок сложил, но немного.

— Ты учти, — предупредил его Никола, — деньги нынче малый вес имеют, главное — рухлядь всякая, одежда да меха, железо тоже. Медные деньги токмо за постой берут, за товары берут серебро али золото. Продовольствие нынче дорого стало. Крестьян, поди, всех с мест согнали, урожай убирать боятся! Да и прежде мертвяков надо изгнать с полей. Людей помёрло столько, что и не счесть. Учти!

— Учту.

Кивнув в ответ: «Мол, принято», Никола повернулся и пошёл вперед, а вслед за ним потянулись и остальные. Вскоре они подошли к длинному приземистому зданию, бывшему когда-то купеческим складом, рядом с которым возвышались двухэтажные хоромы. То был двор купца.

Все пятеро охотников и Вадим вошли во двор склада, огороженного высоким тыном. Там их уже с нетерпением ждали. Ожидавших было двое: огромный мужик с руками и плечами борца и мелкий, суетливый старичок-сморчок с хитрющими глазками.

— Здоровы все ли, парни? — прогудел большой человек.

— Здоровы, Питирим.

— А кого с собой привели, не мертвяка часом?

— Нет, то воин приблудился, с Оптиной Пустыни идёт, по Козельскому тракту сам прошёл. В одиночку.

— Да ладно⁈ В самом деле? — брови богатыря взметнулись ввысь.

— Да, — кратко ответил Вадим.

— Угу, проверим. А как дела с добычей? Впрочем, вижу, с полными мешками пришли.

— Это приблудный нам помог, — буркнул арбалетчик, которого Вадим разоружил, и с неприязнью покосился на Вадима.

— Ты подсказал? — спросил у него Питирим.

Вадим лишь пожал плечами, игнорируя риторический вопрос.

— А ты не болтлив.

— Пока вы ничего не спросили, на что бы ни смогли ответить ваши люди.

— Гм, ну, ладно, есть что на продажу?

— Есть, но меня больше интересует обмен.

— Какой? Что хочешь?

— Оружие надо, пистоль или пищаль короткую, да пули, да пулелейку или запас свинца к нему, и порох нужен, — как на духу выложил Белозёрцев все свои потребности.

— Эк тебя понесло. Пулелейку ещё найти сможешь и свинца запас, то у иноземных купцов возьмёшь, что у нас поневоле задержались. У них много чего есть в избытке. Товар, правда, плохо идёт, больно дорого дерут. Да и продукты нынче нужнее, чем пули. Там же можно купить и огнестрел, если деньги есть! Но учти, берут серебром али золотом, медь теперича токмо чёрный люд пользует, цены-то как поднялись.

Вадим кивнул, всё стало понятно.

— А мы тебе и грамотку выпишем, и серебра отсыплем, ежели что ценное принёс.

Вадим пожал плечами, что у него ценного было? Немного платков тёплых пуховых, да готовых рубах, да портков, что на замену себе взял. Запас продуктов, топор, отрез ткани… Казалось бы: зачем он его прихватил? Но ткань была так красива и богата на вид, что он, не раздумывая, сунул её в мешок. Полмешка заняла. А ещё пара камешков.

— Если есть, то иди с Афанасием, он мой приказчик, с ним и договоришься.

Вадим кивнул и пошёл вслед за старичком. Вместе они зашли в помещение, где дедок мгновенно преобразился.

— Так, ну что? Показывай!

Вадим сгрузил с себя мешок и, поискав в нём, вывалил на прилавок платки и отрез то ли бархата, то ли парчи, то ли хрен знает чего. Глаза старичка блеснули плохо скрываемой радостью.

— Так! Ну, давай, я дам за всё два серебряных гроша?

— Давай я отрублю тебе голову, — тихо ответил Вадим, и его глаза угрожающе сверкнули.

— Ну, ты это, паря… Не шуткуй со мной.

— А я и не шуткую, будешь юлить и меня обманывать, мне не с руки тебя жалеть.

— Так не посмеешь ты! — заерепенился ушлый дед. — Я крикну охрану, она живо тебя со свету сживёт!

Вадим усмехнулся такой наивности.

— Пока прибежит охрана, ты будешь уже мёртв, старик. Я бы на твоём месте сто раз подумал, прежде чем крикнуть.

— Ладно, даю два серебряных гроша за платки и шостак (шесть грошей) за ситец.

— Это не ситец, а дорогая ткань. И стоит она не шостак.

— Ну, сколько она стоила до этого, уже неважно, теперича другие цены, — старичок даже нос в другую сторону поворотил: мол, не очень-то и надо.

— Согласен, — Вадим сделал вид, что задумался, и проговорил, назначая свою цену, — тогда два талера за ткань и шостак за платки. Зима скоро, разойдутся быстро.

Старичок поморщился.

— Платки куплю, так уж и быть, а вот ткань продать трудно.

— Ну, не хочешь и ладно, я тогда на обмен её возьму и к иноземцам пойду, — пожал плечами Вадим.

Приказчику было жаль выпускать из рук дорогую ткань. Ткань сейчас была редкостью и всё равно нужна. Жадность в нём боролась с прагматизмом.

— Два талера — это очень много. Могу предложить один.

— Не пойдёт. Бери за шостак платки, и вот ещё армяк у меня есть, его забирай за грош, всё равно ты в выгоде будешь.

Старичок ещё посомневался, но после того, как Вадим добавил ещё кусок простой ткани, о котором уже и забыл, согласился.

— Ладно, по рукам.

С изрядно полегчавшим мешком Вадим вышел от приказчика во двор.

— Ну, что? Сторговались?

— Почти. Малую цену за отрез ткани даёт, таких долго ещё здесь не будет.

— А что за ткань? — обратился Питирим к старичку.

— Парча не лучшей работы, — всё ещё пытаясь сбить цену, старичок явно занизил качество товара.

— Хм, а сколько просишь за неё, литвин?

— Два талера.

— Угу. Я тут поговорил с Николой. Если сходишь с ними ещё раз к обозу, то дадим тебе такую цену. А то, что принесёшь, выкупим, как у своего. За каждого упокоенного мертвяка воеводой Калуги положена награда в серебряный алтын. Головы их сегодня заберут, но мы награду себе возьмём, уж не взыщи, а тебя страже порекомендуем, что ты свой. Идёт?

— Хорошо, — кивнул Вадим, — когда собираетесь в поход к обозу?

— Завтра с утра.

— Завтра не смогу, мне ещё долг отдать надобно в Калуге.

— Ладно, тогда через день ждём тебя здесь поутру, как стража ворота откроет. Вот держи свои два талера, — и Питирим вынул из кошеля две крупные монеты и отдал их Вадиму.

Бросив монеты в свой кошель, Вадим вышел со двора, провожаемый заинтересованными взглядами всей команды. С ним вместе отправился и Никола, что довёл его до стражников. Тех было немного: на главных воротах стоял наряд стрельцов из пяти человек, да в сторожке сидел десятский.

— Вот, с нами пришёл, — начал разговор со стрельцами Никола. — Проверили, всё с ним в порядке. Можно в город пропускать.

— Щас проверим, как с ним и что. Иди в сторожку.

— Зачем?

— Покажешь, может, где укусы свежие есть.

— Укусы вчера были, да зажили уже все, и, как видишь, в мертвяка не превратился.

— То правда? — удивлённо спросил один из стражников у Николы.

— Правда, сам видел.

— А ну, покажь.

Вадим снял сапог и вздёрнул портки, показав искусанные зомби икры. Также, не торопясь, он задрал рукав рубахи и показал похожие укусы на руке.

— Во дела! И ты не сдох и в мертвяка не обратился? — мужики откровенно пялились на свежие шрамы и не верили своим глазам.

— Да, у меня иммунитет, — проинформировал стрельцов Вадим.

— Не знаю, какой из тебя мунитет, но это необычно. Впервой живьём то вижу.

Тут снова влез в разговор Никола, желая пояснить:

— Вчера он в деревне Дрековичи с мертвяками сражался, мы позже подоспели и всех порубали. Думали, что он всё, обратится, а он говорит, что и не такое переживал и всё мимо него.

— Эх-ма! Надо сотнику доложить, что такие люди есть.

— Доложи, если нужно, а литвин с нами за Дрековичи на Козельский шляхт через день пойдёт.

— Мм, да ты смертничек, — с уважением посмотрел на пришлого стражник. — Ладно, если медяки есть, то плати пошлину и можешь идти в город.

Вадим достал кошель с медяками и отсыпал полную горсть монет одному из стражников. Ещё раз бросив на него удивлённый взгляд, Вадима пропустили. Здесь они с Николой расстались, тот пошёл своей дорогой, а Вадим своей. Напоследок Вадим спросил:

— А ты не ведаешь, где жил купец Веретенников?

— А пошто тебе?

— Долг его семье отдать нужно, ежели его самого не найду.

— Так пропал он без вести вместе с дочерью, а жёнка с младшими дочерями во-о-он там живёт, за церковью. Спросишь кого — за раз подскажут. А к иноземцам коли хочешь идти, так на площадь прямиком направляйся, их лавки вдоль неё стоят.

— Спасибо!

На том и расстались.