(Не)добрый молодец: Зимогор

Глава 9 Прощание

Вадим спал и не слышал, как лежавшая на поляне рысь бесшумно поднялась и, легко переступая мощными лапами, пошла к избушке. Ударившись о землю перед избушкой, она обратилась в девушку и быстро поднялась наверх. Не успела ещё закрыться за ней дверь, как Роса приступила к разборкам со старой ведьмой.

— Зачем ты, бабушка, так? Мы с ним токмо охотились, а ты подозреваешь невесть в чём!

— Вестимо, в чём! Мать твоя, твоя мать тоже так говорила. Вещала, вещала, пока пузо не затрещало, да живот на нос не попёр. Тебя вот родила да сбежала. У тебя пора такая, себя не осознаёшь. Опасно стало в лесу, недаром хозяин во сне приходил к нашему гостю. Случилось что-то… Или он слаб, или враг слишком силён. Будь готова бежать с Зимогором на границу, но не насовсем. Перейдёшь и вернёшься обратно.

Девушка, что изначально буквально полыхала злым негодованием, сейчас сидела испуганная.

— Почему, бабушка?

— Потому что искать его будут. Ищут уже. Сегодня ночью филин прилетал от моей заклятой подруги. К ней уже приходили мертвяки, пугали. На неё сперва подумали, еле отбилась она, да указала, что отродясь с людьми дел не имела и не видала никого. Это Бессмертного бродят слуги, а ещё ищейки его, что чёрными шакалами кличут. Лес большой, да кострище могут ваше найти и следы, что к нам приведут.

— Не найдут. Я с лесовиком договорилась, он всё песком засыпал, да желудей набросал. Кабаны вернутся, всё там перекопают да разворошат. Ничего не найдут.

— Не надейся на то, внучка, кто захочет, тот всегда найдёт. Не до нас пока, не для того чужие в лес пришли, чтобы за Ивашкой, тьфу Зимогором, гоняться, но времени мало. Зелья все он допьёт, ножны и клинок я сегодня доделаю, а сапоги с утра занесут или чуть позже. Завтра день переждём, а с самого раннего утра, лишь светать начнёт, проводишь его. Он и окрепнет, и сильнее станет, и ловчее, не хуже тебя. До границы проводишь и сбежишь, расскажешь, как её перейти, а дальше он сам. Не ровен час, выследят тебя.

— Поняла я всё, бабушка, так и сделаю.

— Умница. Хорошо, что ты вырезала печень у того, как говорит Зимогор, зомби. Я с неё вытяжку и зелье сделаю. Зимогор выпьет и будет их хорошо чувствовать, даже на расстоянии.

— А он не превратится в них?

— Нет, его уже заражали, он не обычный человек, вот тебя к нему и тянет. Вы, оборотни, ко всему необычному тянетесь, твоя мать тому пример, — снова соскочила на любимую тему ведьма.

— Бабушка!

Проигнорировав возмущённый вопль внучки, старуха продолжила.

— Будет биться, аки волк, этот Вадим! Да нам то на пользу. Раз Велес заметил его, знать, он чего-то, да стоит, или нужен ему. Так что, иди уже спать.

— А можно я ещё погуляю и побегаю, а то мне ночью не спится.

— Неча бегать, уйдёт наш гость, тогда набегаешься вволю.

— А можно мне на чердак?

— На чердак? К нему, что ли?

— Просто на чердак. А то уйдёт, и опять мне одной бегать. Нет в старом лесу никого по возрасту похожего. Одни лешие да кикиморы. И резвиться мне опять в одиночестве.

— Подрастёшь ещё, на север пойдём, там пару себе присмотришь. Много там оборотней живёт: и молодых, и постарше тебя. Злые они, но зато оборотни. Стерпится — слюбится, как говорят люди. Ладно, если хочешь, то поднимись, всё равно ничего у вас не выйдет. Ты оборотень, а он боится и не рискнёт. А так и действительно, молода ты ещё, тяжело в одиночестве. Вот помню, я была молодая… Эх!

Ведьма неожиданно для Росы ударилась в воспоминания.

— Молодая, кожа белая, чёрных волос копна. Усядешься, бывало, голяком в ступу и давай по небу наворачивать да петли крутить. Всем, чем можно, перед другими молодыми ведьмами хвастаться и форсить. Сколько мужиков человеческих я извела. Ох, сколько! Падкие они на красивых ведьм, да силы свои рассчитать не могут, так в сладкой истоме и пропадают. Дураки… Ладно, делай, как знаешь. Я уже старая… Зелья делать пора, всё, не отвлекай! — и ведьма, резко прервав свои воспоминания, стала шарить по шкафчикам и полкам.

В это время Вадим сладко спал, и снилась ему всякая всячина, всё от того, что бурлила в нём энергия, распределяясь по всему телу. Нарастали и твердели мышцы, укреплялись сухожилия. А вся пища, растворяясь, дарила энергию, что тут же исчезала в нём же. Юноша спал, как убитый, и не слышал, когда на чердак поднялась сначала старая ведьма, а потом и девушка.

Старуха, наклонившись к Вадиму, внимательно всмотрелась в его лицо. Одобрительно крякнув, отстранилась, поймала летучую мышь, сорвала пучок тысячелистника и ушла восвояси. Уже после её ухода дверца, ведущая на чердак, осторожно приподнялась и оттуда выглянула Роксолана. Удовлетворившись темнотой и тишиной, он вся воровато «втекла» на чердак и осмотрелась.

Всё здесь ей было знакомо и привычно, без труда определив по дыханию, где спал юноша, Роса подошла к нему. Вадим крепко спал и ничего не слышал. Девушка хотела разбудить его, но так и не решилась. Наклонившись вплотную к его лицу, она тщательно обнюхала его и даже лизнула в губы, ну чисто из озорства уже.

Слыхала она как-то от бабки, что люди, когда любовью занимаются губами друг к другу присасываются. Глупо, конечно, слюною перемешиваться, но люди все странные. Гораздо лучше нежно обнюхиваться и лизаться, так ты больше узнаёшь о своём партнёре. Мррр. А Вадим спал, ни о чём не подозревая. Роса ещё покрутилась возле него, но ни на что так и не решилась и в конце концов, свернувшись калачиком, заснула. Проснувшись, Вадим уже не застал её, да он и не подозревал о таком соседстве.

Утро началось так же, как и вчера. Он поел, выпил подсунутое ведьмой зелье и спустился вниз вслед за Росой. Всё утро они бегали, но далеко от избушки не отходили. Между собой почти не разговаривали, потому как девушка была постоянно в образе рыси, а с рысью особо не поговоришь. В избушку они вернулись, когда солнце перевалило далеко за полдень. Ведьма их уже откровенно заждалась.

— Вот твой меч и ножны к нему, всё готово, — и ведьма протянула Вадиму клинок с чёрным лезвием, но теперь он был словно отлакирован, а по всему клинку проходила витиеватая вязь затейливого орнамента. Ножны оказались тоже чёрного цвета. Сделанные из дерева, они сверху были покрыты кожей чёрной гадюки, слегка отблёскивающей в лучах света своими чешуйками. Больше никаких внешних изменений на клинке не оказалось. Вложив в ножны, Вадим сразу же повесил его на пояс. Юноша уже существенно преобразился внешне, а с мечом это стало ещё заметнее.

— Спасибо! Я прямо чувствую себя сильнее и веселее.

— Ну-ну, ну-ну, — протянула ведьма, искоса взглянув на девушку. Роса только пожала плечами, научившись этому жесту у парня. Да, Вадим ей откровенно нравился, особенно теперь, когда он стал мужественнее, что не укрылось от её взгляда.

— Ну, до былинного героя тебе ещё далеко, зато мечом теперича смогёшь долго биться. Занимайся с ним каждый день, глядишь, и выйдет из тебя витязь. Бороду отрастишь, усы, жёнку себе найдёшь, да деток родишь, если не умрёшь раньше.

Вадим хмыкнул.

— Мне бы выйти из вашего леса для начала. А чтобы не умереть раньше времени, доспехи нужны. Лучше металлические, но сойдут и кожаные.

— Это не к нам, мы доспехи не делаем. Подсказать можем, где, но лучше иметь ваши, человеческие. Сегодня ночью ложись отдыхать пораньше, завтра поутру, пока ещё темно будет, пойдёте к границе. Пора тебе уже уходить.

Вадим лишь пожал плечами. Что поделать, он почти привык за два дня и к Росе, и к ведьме, но обольщаться не стоило. Им нужно золото, а золота у него уже почти не осталось, так монетка мелкая да колечко.

— Из избы больше не выходи, чтобы дух твой человеческий тут не привлекал никого. Ищейки чужих вокруг рыскают, унюхать могут. Лезь на чердак, уже вечереет, заодно и зрение своё ночное проверишь. Сам-то днём лучше ли видеть стал?

— Лучше, — признал Вадим. — Ещё как лучше. Я и не знал, что можно так хорошо видеть.

— Ночное будет хуже, чем у Росы, и со временем станет ухудшаться, если не примешь повторного зелья. А если три раза выпьешь, то оно навсегда останется с тобою, но зелье нужно пить не раньше, чем через год. Всё, я с тобой расплатилась полностью, а вот и сапоги тебе, как ты просил.

Ведьма развернулась и ушла в дальнюю комнату, вернувшись с неказистой на вид обувью.

— На-ко, примерь!

Одев сапоги, Вадим почувствовал, что они сели на ногу, как влитые, но вид у них оказался очень убогим. Какие-то ошмётки кожи свисали, как будто бы он ходил в этих сапогах сто лет и не берёг ни разу. И достались они ему в наследство от прапрадеда. Но внутри всё было прекрасно: нигде не тёрло, не давило, кожа голенища толстая, но мягкая. Подошва на сапогах тоже кожаная, но твёрдая, как дерево.

— А почему они кажутся потасканными и древними? Это что, артефакт минувших эпох?

— Как ты сказал? — заинтересовалась ведьма. — Нет, если бы это был божественный артефакт, то на твои гроши никто бы и не посмотрел. И твой жалкий золотой не оплатил бы и стежка на их голенище. Они выглядят нарочито старыми, чтоб лихой народец не обращал внимания, и не сняли их с тебя при первом удобном случае. А так, смотришь, что разваливаются, так зачем брать? Не волнуйся, они долго тебе прослужат. Клялись и божились лесовики, что честь по чести их ваяли. Доверия они заслуживают. Ладно, теперь точно всё. Иди наверх, проверь своё ночное зрение и ложись спать.

Вадим кивнул и полез наверх. Вслед за ним неожиданно для обоих рванула и Роса.

— А ты куда? — очутившись на чердаке, спросил у девушки Вадим.

— С тобой! Ты ведь ещё не ложишься? А мне скучно.

Вадим прислушался. Внизу всё тихо, ведьма никак не отреагировала на этот поступок внучки, занявшись своими делами.

— Ну, хорошо… Ты же побудешь и уйдёшь?

— Конечно, утром, вместе с тобой.

— Гм.

— Без всяких «гм»! Я лягу рядом, чтобы не проспать, и чтобы ты успел собраться.

— Рядом⁈

— Да. А ты что, против?

— Как бы нет… но как бы парень с девушкой не спят вместе, пока они, ну это… — Вадим стушевался, не решаясь произнести вслух то, о чём думал.

— Я просто рядом лягу или недалеко, здесь сено лишь на твоей постели, так что тебе придётся подвинуться.

— Я, наверное, спать буду в другом месте, — с опаской сказал Вадим.

— Зачем? Ты меня боишься? Не бойся, я не нападу на тебя, и оборотни с людьми не вступают в отношения.

Вадим, глядя на неё, готов был поспорить, но промолчал. Он одновременно чувствовал необъяснимую радость и опасался подвоха. Да и странно ему не опасаться, когда девушка-оборотень сама лезет к тебе в постель.

— А давай в окошко посмотрим? Смотри, уже совсем стемнело.

Вадим бросил взгляд на окно и согласился с девушкой. Подойдя к окну, он выглянул наружу. Чернильная летняя тьма уже опустилась на землю, укрывая всё вокруг тёмным пологом, но нисколько не мешала Белозёрцеву рассматривать окрестности. Всё казалось непривычным и предстало не в серо-зелёном цвете, с яркими пятнами теплокровных, как в приборе ночного виденья, а в каком-то черно-сером. И видно всё отлично, просто великолепно.

Вдруг его внимание привлекли появившиеся на краю поляны шакалы. Несмотря на то, что они все чёрного цвета чёрными, Вадим их прекрасно рассмотрел и тут же получил тычок под рёбра.

— Не высовывайся, — недовольно шикнула на него девушка, занимая место у окна. — Да, нашли всё же. Это ищейки, их немного. Сейчас всё разнюхают и побегут на доклад, к утру здесь будет вся стая во главе с погонщиками, но мы успеем уйти.

— Откуда знаешь?

— Чувствую. Следы твои я замела, и не я одна. Они что-то уловили, но понять не могут. Сейчас пошастают, вынюхают, сообразят и тогда уж побегут. Время у нас есть.

— Тогда мне надо подготовиться. Взять запас еды и мешок свой собрать.

— Собирай, а еду я тебе принесу.

Собирался Вадим недолго, вскоре пришла Роса и принесла запас еды. Уже можно было ложиться спать, но не спалось. Взяв в руки маленький точильный камень, Вадим стал водить по нему лезвием кинжала. Роса, покрутившись ещё на чердаке, сбежала вниз.

Вскоре кинжал заблестел остро заточенной кромкой лезвия. Следом за ним в ход пошёл и палаш. С чёрным лезвием оказалось намного труднее, но всё же Вадим смог и его заострить. Правда, кромка лезвия не заблестела, а так и осталась чёрной. Возможно из-за того, что клинок теперь стал магическим.

За окном и на чердаке сгустилась тьма, но отныне это Вадима не беспокоило. Полученное с помощью бабкиных зелий ночное зрение, позволяло всё прекрасно видеть и невооружённым взглядом. Не дождавшись девушку (а ведь обещала!), он лёг на душистое сено и попытался уснуть.

Неожиданно неверную пелену сна разорвал дикий и заунывный волчий вой, на который тут же отозвались своим противным, с подвывным тявканьем, шакалы. Через минуту многоголосые вопли огласили окрестности, вынудив Вадима подняться и подойти к окну. По поляне гуртом рыскали шакалы, поблёскивая огоньками глаз. Рука потянулась за Когтем, но его забрала и унесла с собой Роса, да и глупо это.

Шакалы, побесновавшись по поляне, вскоре умчались, оставив на время обитателей избушки в покое. Вадим вернулся к постели и наконец-то прилёг. Роса так и не появилась. В голове вертелось много вопросов, на большинство из которых ответов пока нет. Было очевидно, что его обнаружили, значит, утром им нужно уходить. Идти сейчас опасно, ведь мертвяки очень активны именно ночью, а не днём. Стоило подождать… Через некоторое время усталость взяла своё, и он незаметно для себя самого заснул.

А внизу шёл напряжённый разговор.

— Они нашли нас? — спросила Роса у ведьмы.

— Нашли. Я выходила к ним. С шакалами был старый чёрт. Говорил, что знает, что мы прячем человека. Требовал крови, я всё отрицала. Понятно, он мне не поверил, но и доказать ничего не смог. Сейчас оповестят своего хозяина и будут ждать поблизости, чтобы напасть, когда увидят Зимогора. Ведь они не знают, где мы его утаили. Потерпят до утра и сил накопят. Старый чёрт уйдёт, но его место займут мертвяки, а может кто другой из пособников Бессмертного. Слуг у него всегда много, в том числе и из людей. Как бы ни было хуже тогда. Ладно, я разберусь. Иди, отдыхай, завтра тебе, Роса, придётся много бегать.

— Почему много?

— Потому что до границы не близко, — спокойно начала пояснять ведьма, но не закончила.

— Я домчу! — нетерпеливо воскликнула Роса.

— Ты, может, и «домчишь»! — недобро зыркнула на неё бабка, передразнивая, и продолжила. — Бежать будете, пока у Зимогора хватит сил. Он, конечно, стал сильнее и крепче, но до тебя ему ещё слишком далеко. Когда выдохнется, покажешь ему верное направление, а сама улизнёшь и будешь следовать поодаль. Едва доберётся он до границы, ты снова появишься, проведёшь его и сразу назад. Или, если всё будет плохо, то вернёшься другой дорогой. Поняла? — строго закончила свои поучения ведьма.

— Поняла. Можно я на чердаке будут спать? — лукаво взглянула на наставницу девушка.

— Ты вольный оборотень, где хочешь, там и спишь, но не с кем. Ясно?

— Да, — понуро согласилась Роксолана.

— Всё, иди спать.

Бесшумной стрелой девушка поднялась на чердак. Здесь царила тишина, Вадим спал, тихо посапывая во сне, как ребёнок. За окном тоже всё успокоилось, лишь одинокий филин сидел на дереве напротив и таращил свои круглые большие глаза. Вот он слетел и быстро поймал зайца, что вышел на полянку пожевать травки. Заяц даже пискнуть не успел, как его глупую голову пронзили острые и мощные когти.

Филин, не отвлекаясь на девушку, принялся за свою добычу, отрывая куски заячьей плоти и глотая их вместе со шкурой. Тишина здесь обманчива, и девушка хорошо знала об этом. Походив вокруг спящего парня, она прилегла совсем рядом с ним. Тот даже не пошевелился. А ей так хотелось быть в своей стае, пусть бы она была маленькой, но зато своей. И Роса решилась и лизнула в лицо Вадима.

Он не проснулся, лишь веки чуть затрепетали, видно бабка опоила его сонным зельем, чтобы Роса не смогла разбудить его. Жаль, а не то бы… С этими мыслями Роса и заснула.

Вскоре небо в окошке посветлело, сменив ночную мглу на унылую предрассветную серость. Проснулась Роксолана в один миг, как и учила её бабка. Вскочив, взглянула на сладко сопящего Вадима, даже не подозревающего о том, что спал бок о бок с девицей, и легонько тронула его за плечо.

— Вставай, Зимогор, нам пора.

Вадим вынырнул из сна не сразу, ему было так тепло, так уютно, словно под боком у него находилась мягкая девушка, и, продрав глаза, он разочарованно уставился на пусть чуть примятое, но пустое место рядом с собой.

— Что, уже пора?

— Да, вставай, и мы идём.

— Хорошо.

Собравшись, они спустились вниз, к ведьме, которая уже давно не спала, да и спала ли она вообще?

— Всё забрал? Ничего не забыл? — поинтересовалась старуха.

— Нет, — Вадим осмотрел все свои вещи. Всё вроде было на месте. Кинжал, фламберг, клыч и всё остальное.

— Пойдёте чёрным ходом. Наружу выходить открыто нельзя. Следят.

Вадим растерянно посмотрел на пол избушки и кивнул, так и не задав рвущийся наружу вопрос: «А где он?». Заметив скепсис на лице юноши, ведьма прочитала волшебную арию, провела рукой, и в полу показалась линия потайного люка.

— Полезете через дупло, — объяснила ведьма.

Вадим невольно хмыкнул, это слово вызывало нелепые и неуместные ассоциации. Роса тут же подняла люк и нырнула в чёрный зев лаза, повиснув на верёвке. Вадим замешкался, потом остановился и достал кошель.

— Вот, возьмите, купите что-нибудь Росе. Мне, может, золото и вовсе ни к чему будет, а вам нужно. Берите, это от чистого сердца. Просто я так решил, — и Вадим вытряхнул на ладонь золотую пуговку монеты. Передавая кругляш, он и не заметил, как она вспыхнула золотым сиянием. Впрочем, это сияние виделось только ведьме. Впервые в жизни она получала величайшее сокровище в мире.

Золотая монета, искренне подаренная человеком, полученная без обмана, не найденная и не украденная, ценилась среди нечисти и нелюдей очень высоко и могла стать настоящим сокровищем. Зимогор, сам того не подозревая, сделал им бесценный подарок. Теперь ведьма окончательно уверилась, что не ошиблась, когда решилась ему помочь, пренебрегая своими принципами. Роксолана о таком даре и мечтать не могла! Но дар дара ждёт, отдариться следует!

Обыскав глазами свои запасы, старуха мгновенно нашла требуемое.

— Вот, возьми. Это зелье укрепления. Если будешь ранен, выпей его, оно спасёт тебе жизнь и остановит кровь. Там есть и кроветвор, что быстро восстановит тебе потерю крови. Оно редкое, но твой подарок того стоит. А теперь ступай, а то Роса уже заждалась.

Вадим кивнул и, схватившись за верёвку, тоже полез в открывшийся лаз, упираясь ногами в его стены. Спустившись на землю и сгибаясь в три погибели, Роса с Вадимом с трудом пробирались по узкому и тёмному подземному коридору. Однако ход оказался коротким, и вскоре они вылезли на поверхность, выбравшись из-под корней огромного дерева. Само дерево росло в стороне от поляны, что помогло им быстро скрыться в лесу.

Роса тут же обернулась зверем и настороженно принюхалась в поисках врагов. Поблизости никого не оказалось, и рысь, оглянувшись на Вадима, тихо мурлыкнула, словно зовя за собой, и побежала вперед. Вадим подхватил походный мешок и, одевая его на ходу, понёсся следом, стараясь не отставать.

Бежали они долго, пока хватало сил. Вконец запыхавшись, Белозёрцев остановился, пытаясь выровнять дыхание. В лесу уже стало ощутимо светлее, и даже без ночного зрения стало можно различать деревья. Роса, пробежав дальше, вернулась. Быстро приняв человеческий облик, она спросила:

— Всё, больше не сможешь бежать?

— Нет, не смогу, — утирая пот, ответил Вадим, — тяжело. Дальше только пешком.

— Тогда сейчас расстаёмся, а встретимся уже на границе леса. Ни к чему мне рядом с тобою быть, когда шакалы по следу идут.

— А они идут?

— Идут, они быстро его находят. Тебе главное добраться до границы, а я тебя там буду ждать. Как появишься, я тебя проведу, на том и разойдёмся.

— А как я узнаю, куда идти, и не заблудиться?

— Я мышь тебе поймала. Куда она, туда и ты.

— А если удерёт? — заволновался Вадим.

— Не, она как раз под твой шаг! — успокоила его девушка. — Но и ты не мешкай! Как дойдёте, уже полностью рассветёт, если раньше не догонят. Ну, да у тебя есть клинок, отобьёшься.

— А бумеранг?

— Бумеранг вернулся обратно, всё равно за пределами нашего леса он тебе не поможет. Придётся одним мечом отбиваться.

— Хорошо.

Вадим с каким-то отчаянием посмотрел на Росу, словно прощаясь с ней, потом потупился, будто хотел что-то сказать, но так и не решился и, поправив мешок, молча зашагал вперёд.

— Стой, а мышь⁈

— Мышь? Мышь… Мышь белая?

— Серая, но светиться будет, — пояснила Роса и выпустила из рук мелкого зверька.

Упав на землю, он засуетился, встал на задние лапки, почистил мордочку, словно приходя в себя, и, опустившись на все лапки, стремглав рванул вперёд. На шкурке норушки белела тонкая полоска, словно стрелка, что указывала правильный путь.

— Спасибо! — и, не дожидаясь ответа девушки, Вадим торопливо пошёл вслед за мышью, что, семеня мелкими ножками, уже мчалась к границе леса.

Роса задумчиво смотрела вслед Вадиму, замерев в нерешительности и колеблясь, но всё же перекинулась в рысь и, попетляв немного, побежала окружным путём, отвлекая преследователей от человека. Шакалы уже взяли их след. Взрывая землю лапами, где-то через час, шакалья стая оказалась на месте расставания. Опустив вниз носы, звери усиленно нюхали землю, пытаясь разобраться в хитросплетении рысьих следов, но вскоре поняли, что след разделился.

Потявкав друг на друга, они тоже разделились: бо́льшая часть побежала по следу человека, а меньшая — по следу рыси.