Не играй со мной (ЛП)

Глава 1

При посадке пассажиров на корабль всегда неизбежна неразбериха, шум и волнение. Одни пассажиры успели почувствовать усталость после перелета в Майами, другие же держались только благодаря адреналину в предвкушении путешествия. «Селебрейшн» – огромный белоснежный океанский лайнер – ожидал в порту людей, настроившихся на расслабляющее, романтическое или веселое приключение. Когда пассажиры поднимутся по трапу, они перестанут быть бухгалтерами, помощниками руководителей, учителями и превратятся в баловней судьбы, которых будут холить и лелеять все следующие десять дней – рекламный проспект гарантировал это.

Стоя на смотровой площадке, Сирина наблюдала за потоком людей. На этом расстоянии она могла наслаждаться шумом и разнообразием цветов, которые для нее никогда не теряли привлекательности, не затерявшись при этом в толпе из 500 человек, пытающихся попасть в одно и то же место одновременно. Повара, бармены и стюарды уже приступили к бесконечному множеству дел, которыми будут заниматься практически безостановочно в течение следующих десяти дней. Но у нее еще есть время и Сирина наслаждалась ожиданием. Она не будет занята, пока лайнер не покинет порт.

Ей почему-то вспомнился опыт первого круиза. Сирине, младшей из троих детей кудесника от финансов Дэниела МакГрегора и доктора Анны Уайтфилд МакГрегор, было в то время восемь лет. Семья занимала каюту первого класса, и стюард подавал ей горячие лепешки и сок в постель и она наслаждалась тогда так же, как сейчас наслаждается узкой каютой члена экипажа в кормовой части судна. И тогда, и сейчас это было приключением.

Сирина также вспомнила тот день, когда она сообщила родителям о своем намерении наняться на работу на «Селебрейшн». Отец серьезно обиделся на нее за расточительное отношение к полученному образованию. Чем больше он сердился, тем отчетливее в его речи слышалось грассирующее шотландское произношение. По его мнению, женщина, которая закончила колледж Софии Смит в возрасте двадцати лет, а затем получила степени по английскому языку, истории и социологии, не должна мыть палубу. И хотя Сирина уверяла отца, что она не собирается ничего мыть, мать, посмеиваясь, упрашивала его позволить ребенку заняться любимым делом. И поскольку, даже имея рост шесть футов и вес свыше ста двадцати фунтов, Дэниел МакГрегор был совершенно беспомощен против тех, кого он называл «мои девочки», то он сдался.

Так Сирина получила эту работу и покончила с тем, что было для нее бесконечными годами учебы. Она сменила трехкомнатные апартаменты в родительском особняке в Хаянис Порте на комнатенку размером с платяной шкаф и койкой в плавучем отеле. Никто из сослуживцев не интересовался ее коэффициентом IQ и количеством заработанных степеней.

Они не знали, что ее отец мог из прихоти целиком купить компанию, занимающуюся круизами, а мать была крупнейшим специалистом в области хирургии. Они не догадывались, что старший брат был сенатором, а младший – прокурором штата. Когда они смотрели на нее, то видели просто Сирину. Именно этого она и хотела.

Подняв голову, Сирина позволила ветру растрепать ее волосы. Легкий бриз запутался в массе светлых волос с тем глубоким золотым отливом, который можно найти только на старинных картинах. У Сирины были высокие скулы и заостренный упрямый подбородок. Ее кожа не воспринимала загар, оставаясь нежно-персиковой, и создавала разительный контраст с фиолетово-синими глазами. Отец называл их фиолетовыми, а некоторые романтики – фиалковыми. Но Сирина упрямо называла их синими. Мужчин сначала привлекал необычный цвет ее глаз, а затем она сама из-за природной элегантной сексуальности. Правда, сама она мало интересовалась мужчинами.

Сирина считала, что мужчина, влюбляющийся из-за цвета радужной оболочки, немного глуповат. Цвет глаз – всего-навсего вопрос генетики, который не связан с индивидуальностью человека. Все 26 лет она воспринимала восхищение ее глазам с некоторой долей удивления. В библиотеке отца был миниатюрный портрет его прабабушки, которую тоже звали Сирина. Если бы кто-то поинтересовался, то Сирина смогла бы рассказать о генетических процессах, которые привели к имеющимся результатам, а именно форме ее скул и оттенку глаз. Но мужчины, которые встречались на ее пути, как правило, не интересовались научными объяснениями, а Сирина, как правило, не интересовалась этими мужчинами.

Внизу поток поднимающихся по трапу пассажиров постепенно редел. Скоро на палубе возле открытого бассейна заиграет духовой оркестр, развлекая пассажиров во время подготовки корабля к отплытию. Сирина останется в стороне и будет наслаждаться, слушая ритмичную музыку калипсо и смех. На той же палубе откроют буфеты. Они будут ломиться от всевозможной еды, которой можно накормить тысячу человек, и экзотических напитков. Пассажиры, стоя у поручней, с нетерпением будут ждать волнующего момента, когда берег мелькнет в последний раз и вокруг останется только открытое море.

Сирина задумчиво смотрела на опаздывающих пассажиров. Это будет последний круиз в сезоне и по возвращении в Майами «Селебрейшн» поставят на два месяца в сухой док. Когда он снова выйдет в море, Сирины на борту уже не будет. Она твердо решила, что пришло время перемен. Начиная работу на корабле, Сирина искала только одного – свободы от долгих лет учебы, надежд, возлагаемых семьей, и собственной неопределенности. Сирина знала, что закончила этот этап жизни. Пора было обрести независимость, за которую она всегда боролась.

Сирине удалось избежать шага, который избрали многие из друзей по колледжу – выгодного брака. Но приобретя свободу и независимость, она не нашла цели – одной из самых важных составляющих жизни. Чем будет заниматься Сирина МакГрегор в своей жизни? Политическая карьера, выбранная обоими братьями, ее не интересовала, как не привлекало преподавание и чтение лекций. Ей хотелось волнующих событий, вызова. Все предполагаемые пути были неприемлемы, но Сирина точно знала: то, что будет заполнять ее жизнь в будущем, нельзя найти в бесконечных плаваниях на Багамы.

«Время покинуть корабль, Рина», – сказала она сама себе и неожиданно улыбнулась. – «Следующее приключение всегда близко – только загляни за угол. Неизвестность делает открытие более интригующим»

Первый длинный, громкий гудок был сигналом и для нее. Отойдя от поручней, Сирина пошла в свою каюту переодеваться.

Через тридцать минут Сирина, одетая в униформу а-ля фрак, вошла в казино лайнера. Она собрала волосы в свободный пучок на затылке, чтобы не падали на лицо. Скоро ее руки будут так заняты, что не останется времени, чтобы поправить прическу.

Люстры ярко сияли, освещая красно-золотой ковер в стиле арт-деко. Широкие изогнутые окна позволяли увидеть застекленную прогулочную палубу, а за ней бескрайние сине-зеленые просторы. Вдоль стен выстроились «однорукие бандиты», безмолвные, как солдаты перед атакой. Немного озабоченная тем, что она как всегда не смогла правильно повязать галстук, Сирина пересекла зал и подошла к управляющему. Как для всех моряков, покачивание палубы под ногами осталось незамеченным.

– Сэр, Сирина МакГрегор к работе готова! – отрапортовала она четко.

Переложив папку в одну руку, управляющий оглядел ее с ног до головы. Дейл Циммерман имел телосложение боксера, выступающего в легком весе, и рост около шести футов. У него было гладкое, красивое лицо, за загаром на котором он следил постоянно, привлекательные морщинки в уголках ярко-голубых глаз, и выгоревшие на солнце кудрявые волосы. Имея репутацию великолепного любовника, Дейл старательно ее поддерживал. После внимательного изучения подчиненной, он раздраженно поглядел на девушку.

– Рина, ты когда-нибудь научишься правильно пользоваться этой штукой? – Засунув папку под мышку, Дейл поправил ее галстук.

– Не хочу оставить тебя без дела.

– Знаешь, любимая, если ты серьезно решила покинуть нас после рейса, то это последний твой шанс побывать в раю. – Потянув за галстук, он поднял глаза и усмехнулся.

Сирина нахмурила брови. То, что со стороны Дейла началось год назад как страстное преследование, постепенно превратилось в объект шуток из-за постоянных отказов Сирины разделить с ним постель. Они стали, больше к его удивлению, чем к ее, хорошими друзьями.

– Я собираюсь ненавидеть то, что упустила, – вздохнула Сирина. – Сделает ли это счастливым рыжеволосого малыша из Северной Дакоты? – спросила она с простодушной улыбкой.

Дейл прищурился:

– Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты слишком много замечаешь?

– Постоянно. Который стол сегодня мой?

– Номер два. – Достав сигарету, Дейл закурил, глядя ей в след. Если бы кто-то год назад сказал, что такая стильная штучка как Сирина МакГрегор не только удержит Дейла на расстоянии, но и заставит испытывать братские чувства, он бы порекомендовал тому человеку поискать хорошего психиатра. Пожав плечами, он снова достал папку. Дейл подумал, что будет сожалеть о ее уходе и не только из-за личной привязанности. Она, черт побери, самый лучший крупье, который у него когда-либо работал.

По залу было расставлено восемь столов, за которыми играли в блэкджек[1]. Сирина и семь остальных крупье, менялись местами в течение дня и вечера, отвлекаясь только во время краткого перерыва на обед. Если играющих было немного, казино работало до двух. В противном случае несколько столов были доступны до трех. Ибо главное правило на корабле – предоставить пассажирам максимум того, что они желают.

Другие одетые во фраки мужчины и женщины прошли на свои рабочие места. За соседним столом работал молодой итальянец, который недавно был повышен в должности до крупье. Сирина улыбнулась ему, не забывая, что Дейл просил присмотреть за итальянцем.

– Удачи, Тони, – произнесла она, наблюдая за толпой ожидающих за стеклянными дверями. – Ночь обещает быть длинной. – И мы проведем ее на ногах, добавила она про себя, когда Дейл подал сигнал к открытию.

Ручеек пассажиров потек в зал. Их было не очень много; в первый день круиза не бывает большого количества играющих. Поток игроков будет редеть в обеденные часы, а затем снова возрастать ближе к полуночи. Одежда произвольная, обычно в дневное время – это шорты и джинсы. Через открытые двери с прогулочной палубы доносились звуки аркадных[2] игровых автоматов. Через несколько минут эти звуки будут заглушены шумом «одноруких бандитов».

Сирина могла отличить игроков от «игрунов» и игрунов от «наблюдателей». В любом путешествии среди пассажиров были представители каждой группы. Определенный процент пассажиров уже знаком с казино. Они сначала осмотрятся, привлеченные шумом и разноцветьем оборудования, прежде чем поменяют деньги на жетоны.

Некоторые придут просто так для смеха, их совершенно не волнует выиграют они или проиграют. Другие придут, чтобы играть. Через короткое время наблюдатели тоже превратятся в игрунов. Они будут громко кричать при каждом выигрыше и стонать при каждом проигрыше; также реагируют фанаты игровых автоматов.

Но игроки есть всегда. Они не оставят в покое казино в течение всей поездки, поворачивая игру на выигрыш или на проигрыш с искусством или одержимостью. У таких игроков нет отличительных черт, нет определенного стиля в одежде. Бесконтрольная тяга к игре может быть и у скромной бабушки из Пеории[3] и у дельца с Мэдисон-авеню[4].

Столы начали заполняться, и Сирина разделила посетителей на категории. Она улыбнулась пятерым пассажирам, выбравшим ее стол, и распечатала четыре колоды карт. – Добро пожаловать на борт, – поприветствовала Сирина играющих и начала тасовать карты.

Всего через час азарт начал возрастать. Он пронизывал запах дыма и легкого беспокойства, которые распространялись по казино. Это был запах безрассудства и искушения. Сирину всегда изумляла эта тяга людей, чаще мужчин, к ярким огням и зеленому сукну, их наслаждение особым запахом и металлическим звуком падающих жетонов при выигрыше в автоматах. Сирина никогда не играла на автоматах, может быть потому что она распознала в себе черты игрока. Давным-давно она решила не рисковать понапрасну.

В течение первой части смены она меняла столы каждые тридцать минут, медленно передвигаясь по залу. После перерыва на обед все повторилось. После захода солнца казино стало наполняться. Все столы были заняты и рулетки вращались безостановочно. Одежда посетителей стала более элегантной, словно игра вечером требовала большего шарма.

Так как карты и люди все время менялись, Сирине никогда не было скучно. Она выбрала эту работу, чтобы встречаться с самыми разными людьми, а не только с рафинированными личностями, с которыми училась в колледже. И этой цели она достигла. В данный момент за столом Сирины играли два жителя Нью-Йорка, кореец и житель Джорджии, которых она распознала по акцентам. Очень интересно было следить за картами, которые появлялись на столе. Девушка никогда не уставала это делать.

Сирина раздала всем по второй карте, быстро глянула на свою закрытую и решила остановиться на восемнадцати очках.

Один из ньюйоркцев поднял карту, подсчитал результат и издал стон разочарования. Покачав головой, он показал, что останавливается на этом. Кореец набрал двадцать два очка и с ворчанием покинул стол. Второй ньюйоркец, полный блондин в вечернем черном костюме, имел на руках даму и девятку.

– Я возьму еще одну, – протяжно проговорил игрок из Джорджии, у которого было восемнадцать очков, и задумчиво посмотрел на Сирину.

Мужчина из Техаса тянул время. У него было четырнадцать, и открытая восьмерка Сирины ему совершенно не нравилась. Прикинув все возможности, он погладил подбородок, глотнул бурбон и подал Сирине знак раздавать. На стол легла девятка. Перебор.

– Сердце мое, – сказал он, изучая карты на столе, – ты слишком красива для того, чтобы забирать у мужчин деньги таким способом.

– Извините. – Улыбнувшись, Сирина перевернула свои карты. – Восемнадцать, – объявила она перед тем, как перераспределить выигрыш.

Сирина заметила стодолларовую банкноту на столе до того, как поняла, что кто-то занял место, освободившееся после ухода корейца. Быстро подняв голову, она наткнулась взглядом на пару зеленых глаз – холодных, глубоких, непреклонных. Сирина вглядывалась в эти глаза, как будто пойманная в капкан, не в силах отвести взгляд. Холодные, зеленые, с янтарным ободком вокруг зрачка. По спине словно прокатилась ледяная волна. Заставив себя моргнуть, Сирина посмотрела на мужчину.

У него было худощавое лицо аристократа, но не самых голубых кровей. Сирина определила это точно. Может быть, из-за большого неулыбчивого рта, или сурово очерченных темных бровей. Или возможно из-за внутреннего предостережения, которое послал ее разум. Властелин – да, но не член королевской семьи. Он принадлежал к тем мужчинам, которые ставят перед собой невыполнимые задачи и достигают успеха. Густые темные волосы прикрывали уши и спускались на воротник белоснежной шелковой рубашки. Гладкая кожа, упруго облегающая кости лица, была такой же загорелой, как у Дейла, но Сирина сомневалась, что он следит за загаром как управляющий казино. Этот мужчина вряд ли задумывается о моде.

Он не сидел, сутулясь, как техасец, или развалившись, как мужчина из Джорджии. Скорее как спокойный, терпеливый кот, всегда готовый к прыжку. Только когда мужчина вопросительно приподнял одну бровь, Сирина поняла, что смотрит на него не отрываясь.

– Меняю сотню, – оживленно произнесла она, раздраженная своим собственным поведением. Ловким движением Сирина опустила банкноту в щель на столе и отсчитала жетоны. Когда ставки были сделаны, она раздала карты.

Мужчина из Нью-Йорка посмотрел на открытую Сириной десятку и взял дополнительную карту вдобавок к четырнадцати очкам. Перебор. Новый игрок остановился на пятнадцати, безмолвно сделав жест рукой. Перебор получили и второй ньюйоркец и мужчина из Джорджии, техасец остановился на девятнадцати. Сирина открыла тройку к уже показанной десятке, затем взяла двойку и следующей картой перебрала до двадцати трех. Мужчина с опасным лицом достал тонкую сигару и молча продолжил игру. Сирина уже поняла, что он игрок.

Его звали Джастин Блейд. Его предки охотились на низкорослых лошадях с луками и стрелами. Сирина была права насчет аристократизма, хотя в его родне не было королевской крови. Он происходил от французских эмигрантов и валлийских шахтеров. Потом в роду появились команчи.

Джастин не бывал в резервациях, хотя в юности узнал нищету. Позже он настолько привык ощущать шелк на своей коже, что, как все богатые люди, редко обращал на это внимание. Впервые он выиграл в пульку, когда ему было пятнадцать. Двадцать лет спустя он предпочитал более изысканные игры. Как правильно определила Сирина, Джастин был игроком и уже просчитал все шансы.

Джастин пришел в казино с мыслью провести несколько часов в спокойной игре. Мужчина может расслабиться, даже проиграв несколько ставок, если он может себе позволить потерять немного денег. А потом он увидел Сирину. Его глаза скользили мимо женщин в струящихся вечерних нарядах, с блестящими золотыми украшениями и драгоценностями, и снова возвращались к блондинке в далеко не женственном фраке. У девушки была длинная шея, которую подчеркивали прическа и кружевное жабо на манишке, а манера поведения просто кричала о великолепном воспитании. Но еще больше привлекала, и он чувствовал это печенкой, очевидная сексуальность, для доказательства которой с ее стороны не требовалось ни слова, не жеста. Она была такой женщиной, которую мужчина будет умолять.

Джастин изучал руки, ловко сдающие карты. Кисти были узкими, пальцы – длинными, с голубыми венами под кожей цвета сливок. Ногти, прекрасной овальной формы, были покрыты светлым перламутровым лаком. Таким рукам подходят тончайший фарфор и французские пирожные. Мужчины готовы сгореть ради того, чтобы почувствовать подобные руки на своей коже. Оторвав взгляд от рук, Джастин посмотрел прямо на Сирину. Слегка нахмурив брови, она смотрела на стол. Девушка гадала, почему этот темноволосый молчаливый мужчина вызывает одновременно дискомфорт и любопытство. Он не произнес ни одного слова с тех пор, как занял место за столом, ни ей, ни кому-либо из игроков. Хотя мужчина выигрывал с профессиональным постоянством, он не выказывал удовольствия от выигрыша. Более того, казалось, что он не уделяет игре того внимания, которое было бы уместно в казино. Все что он делал – это изучал ее с выражением настороженного спокойствия на лице.

– Пятнадцать, – холодно объявила Сирина, указывая на карты перед ним.

Джастин кивнул головой, прося еще одну карту, и без малейшего изменения выражения на лице посмотрел на шестерку.

– Нельзя сказать, что тебе не везет, сынок, – ревниво констатировал техасец. Глядя на собственную невысокую кучку жетонов, он скривил лицо в гримасе. – Рад, что хоть кому-то подфартило. – Техасец тяжело дышал, следя как Сирина берет из колоды для него карту.

Двадцать два – перебор.

Перевернув свои карты, Сирина показала игрокам, что набрала двадцать, после чего собрала жетоны и передвинула два двадцати-пяти долларовых в сторону Джастина. Его пальцы накрыли ее руку. Прикосновение было нежным, но достаточно чувствительным для того, чтобы она бросила на него рассерженный взгляд.. Но он спокойно смотрел на Сирину и даже не пошевелился, чтобы убрать руку. С его стороны не было ни давления, ни игривого поглаживания, но девушка почувствовала, как ее тело ответило на призыв сильнее, чем если бы их пальцы сплелись во взаимном пожатии. Пытаясь полностью себя контролировать, она медленно убрала руку.

– Новый крупье, – объявила Сирина, чувствуя облегчение от окончания смены за этим столом. Она пошла к следующему рабочему месту, клянясь самой себе, что не обернется назад. Конечно же, она обернулась, и глаза мужчины надолго задержали ее взгляд.

Выведенная из равновесия, Сирина позволила себе легкий кивок в его сторону. Выражение лица девушки было призывным. Впервые за этот вечер она увидела, как крупный рот мужчины изогнулся в легкой улыбке – улыбке, которая просто изменила положение углов и плоскостей его лица. Джастин наклонил голову, как бы принимая приглашение. Сирина повернулась к нему спиной.

– Добрый вечер, – звонким голосом поприветствовала она игроков.

Луна была еще высоко, и светлая полоса серебристой дорожки блестела на темной воде. Держась за поручни, Сирина наблюдала за белыми барашками волн в открытом море. Время перевалило за два часа ночи и палуба была пустынной. Она любила это время ночи, когда пассажиры спали, а команда еще не начала утреннюю смену. Наедине с морем и ветром Сирина могла представить себя в какой-нибудь другой эпохе.

Она глубоко дышала, вздыхая запах соленой воды и ночи. Корабль прибудет в Нассау сразу после рассвета, а в порту казино закрыто. У нее будет свободное утро, можно заняться любым делом. Но ночь так прекрасна.

Мысли Сирины вернулись к тому времени, когда молчаливый игрок, сидевший за ее столом, выигрывал и наблюдал за ней. Девушка подумала, что он принадлежит к тем мужчинам, к которым тянутся женщины, но не удивилась его одиночеству. Одинокий волк, размышляла Сирина, но удивительный и неотразимый. Привлекательный, признала она, повернув голову так, чтобы ветер овевал лицо. Привлекательный, но опасный. Ну и пусть! Это у нее в крови – воспринимать опасность как вызов. Риск может быть измерен, рассчитан в процентах, и все же… И все же Сирина была не уверена, что мужчина последует по пути, который представлялся ей.

– Ночь вам подходит.

Руки Сирины стиснули поручни. Хотя она никогда не слышала его голоса и даже не услышала, когда он приблизился, девушка точно знала, кто стоит сзади. Вся сила воли была направлена на то, чтобы выровнять дыхание и не убежать. Сердце стучало как молот, когда она повернулась к мужчине, вышедшему из тени. Желая, чтобы голос звучал ровно, она помолчала, пока он подошел и встал рядом, держась за поручни.

– Была ли ваша игра удачной?

Джастин задержался взглядом на ее лице.

– Несомненно.

Сирина попыталась идентифицировать по произношению, откуда он прибыл, но ей это не удалось. Голос был ровным, без всякого выражения.

– Вы умелый игрок, – констатировала Сирина. – У нас в казино профессионалы бывают не часто.

Перед тем, как он достал и закурил тонкую сигару, в его глазах мелькнула искорка юмора. Дым поднялся вверх, и исчез, рассеянный ветром. Сирина начала один за другим расслаблять пальцы на поручнях.

– Как вам нравится круиз?

– Больше, чем я ожидал. – Он задумался и сделал глубокую затяжку. – А вам?

Сирина улыбнулась.

– Это моя работа.

Джастин наклонился, опершись на поручни, и расслабился.

– Это не ответ, Сирина, – заметил он.

Так как на лацкане была приколота табличка с ее именем, она только приподняла брови, когда он назвал ее по имени.

– Поездка мне очень нравится, мистер …

– Блейд, – нежно проговорил он, ведя пальцем по линии ее щеки. – Джастин Блейд. Запомните это имя.

Сирина не отстранилась, хотя жаркий ответ тела на его прикосновение очень ее удивил. Вместо этого она спокойно ответила

– У меня хорошая память.

С еле заметной улыбкой Джастин кивнул.

– Да, поэтому вы такой хороший крупье. Как давно вы этим занимаетесь?

– Год. – Хотя он убрал палец, ее кровь кипела.

Удивленный, Джастин сделал последнюю затяжку и раздавил остатки сигары ногой.

– Я думал дольше, судя по тому, как вы управляетесь с картами. – Подняв ее руку с поручней, он изучил сначала тыльную сторону, потом перевернул ладонью вверх. Нежные, подумал он, но твердые. Интересная комбинация. – Чем вы занимались до этого? Несмотря на подсказку разума, что отступление – более мудрое решение, Сирина позволила ему удержать свою руку. Она почувствовала силу и умение в его прикосновении, хотя не была уверена в причине ни того, ни другого.

– Я училась.

– Что вы изучали?

– Все, что меня интересовало. А что делали вы?

– Все, что интересовало меня.

Она засмеялась, и низкий чувственный звук шепотом коснулся его кожи.

– Почему-то мне кажется, что вы слишком прямолинейны, мистер Блейд. – Сирина начала высвобождать свою руку, но его пальцы не отпускали ее.

– Ты права, – прошептал он. – Просто Джастин, Сирина. – Его глаза скользнули по пустынной палубе, а затем по темному бесконечному морю. – Это место не предназначено для соблюдения формальностей.

Здравый смысл советовал двигаться медленно; инстинкт же толкал на опрометчивые поступки.

– Для членов команды существуют строгие правила по поведению с пассажирами, мистер Блейд. – Холодно ответила Сирина. – Мне нужна моя рука.

Когда он улыбнулся, лунный свет блеснул в его глазах, как у кота.

– Мне тоже. – Подняв ее руку, он впился губами в центр ладони. От поцелуя содрогнулась каждая клеточка ее тела. – Я беру то, что мне нужно, – прошептал Джастин, почти касаясь губами ее руки.

Незаметно для самой девушки ее дыхание участилось. На пустынной темной палубе он был больше, чем просто тень с голосом и с опасным пронизывающим взглядом. Чувствуя жгучее желание, Сирина усилием воли подавила свой порыв.

– Но не в этот раз. Я ухожу.

Надежно удерживая девушку за руку, Джастин потянулся к шпилькам в ее волосах, по одной вытаскивая и бросая их в море. Ошеломленная его смелостью, Сирина пристально смотрела ему в лицо.

– Позже, – согласился Джастин, расчесывая пальцами светлые волосы до самых кончиков. – Ты – женщина ночи. Я подумал об этом, как только тебя увидел. – Движением, которое было слишком быстрым и слишком ловким, чтобы его можно было предугадать, он передвинул девушку так, что та оказалась в ловушке между перилами и его телом. Ветер подхватил ее волосы, а лунный свет заставил кожу светиться как мрамор. Джастин понял, что желание оказалось намного сильнее, чем он мог себе представить.

– Знаете, что я думаю? – спросила Сирина, стараясь говорить ровно. – Я думаю, что вы грубый и надоедливый тип.

Он коротко засмеялся.

– Наверное, мы оба правы. Следует ли мне признаться, что я никак не мог сосредоточиться на игре, мечтая узнать вкус твоих губ?

Сирина замерла. Единственным движением было шевеление золотых локонов вокруг ее лица. Затем ее подбородок поднялся, и глаза потемнели от вызова.

– Сожалею, – тихо ответила Сирина и сжала пальцы в кулак. Пассажир или не пассажир, решила девушка, но он сейчас испытает на себе тот удар, которому ее обучили братья.

– Крайне редко что-то или кто-то может повлиять на мою сосредоточенность. – Сообщая это, он сильнее наклонился к ней. Сирина напрягла мускулы. – У тебя глаза ведьмы, а я очень суеверный человек.

– Высокомерный, – спокойно поправила Сирина. – Но не думаю, что суеверный.

Она увидела улыбку в его глазах, только когда его лицо зарыло ей весь обзор.

– Ты веришь в удачу, Сирина?

– Да. – И в хороший удар в нужное время, добавила она про себя. Сирина почувствовала пальцы Джастина на шее под волосами. Его рот начал медленно приближаться. Каким-то образом теплая волна его дыхания привела к тому, что ее губы раскрылись, а внимание ослабело.

Одна рука мужчины до сих пор удерживала руку девушки, а пальцы другой чертили на ее теле круги, заставляя ее чувствовать себя так, как если бы кожи касались губы. Борясь со все возрастающей слабостью, Сирина подалась назад, целясь в уязвимый и беззащитный живот. Меньше, чем в дюйме от цели, ее кулак попал в жесткий захват. Разочарованная, она продолжала бороться, но услышала только смех.

– Глаза выдают тебя, – проговорил Джастин, удерживая ее неподвижной. – Тебе следует поработать над этим.

– Если вы не меня не отпустите, я … – Сирина испуганно замолчала, когда его губы ласково накрыли ее рот. Это был не поцелуй, а завоевание. Она облизала свои губы, в ожидании чего-то темного, сладкого и строго запретного.

– Что такое? – прошептал Джастин, снова касаясь ее рта легко, но так, что она услышала биение своего сердца в ушах. Он хотел сокрушить эти губы так же, как смаковать их. Ее губы были влажными и слегка пахли морем и летом. Так как Сирина не ответила, Джастин продолжал прокладывать дорогу своим ртом и языком, сохраняя в памяти ее вкус и выжидая.

Сирина чувствовала, как густая влажная волна удовольствия поднимается в ней. Казавшиеся слишком тяжелыми закрытые веки трепетали, мышцы расслабились. Кулак, до сих пор удерживаемый в его руке, разжался. Впервые в жизни ее память была совершенно пустой – в таком кристально чистом состоянии, что он мог бы заполнить ее чем только пожелает. Девушка почувствовала легкую боль, когда он прикусил ее полную нижнюю губу, и ее память снова заполнилась. Но не мыслями.

Его твердое тело было прижато к ее. Его рот был так нежен, нежнее, чем она могла себе представить – как шелковая кисточка, скользящая по обнаженному телу. Чувствовался легкий вкус табака, что-то богатое и иностранное, и его чистый запах без всякой примеси одеколона. Мужчина прошептал ее имя так, как никто и никогда его не произносил. Корабль наклонился, но он стоял на палубе же твердо, как и она, и притянул девушку еще ближе. Больше не помышляя о сопротивлении, Сирина позволила своим рукам подняться и обнять его за шею, наклонив голову в приглашении.

Джастин, захватил ее волосы одной рукой и почувствовал почти дикую потребность обладать своей добычей.

– Открой глаза, – потребовал он. Потом стал наблюдать, как тяжелые веки поднялись, открыв затуманенные удовольствием глаза. – Смотри на меня, когда я тебя целую, – прошептал мужчина.

Затем его поцелуй смял ее губы – беспощадный, опустошающий. Джастин мог слышать стук свого сердца, ставший неистовым, как только он углубил поцелуй. Он открывал ее вкус, бесподобный аромат, усиленный движением ее языка, отвечающего с не меньшей настойчивостью.

Его глаза превратились в узкие щелки, пока он наблюдал, как туман удовольствия в ее глазах превращался в непроницаемую тьму страсти. Сирина со стоном закрыла глаза, он тоже перестал что-либо видеть.

Страсть захватила девушку, словно когтями. Желания, потребности, тайны – все открылось ему, как при ослепительной вспышке.

Даже будучи в таком состоянии, Сирина понимала, что этот мужчина может через все преграды добраться до ее души. А о нем девушка не знала ничего. Испугавшись, она хотела освободиться, но Джастин крепко держал ее, продолжая целовать. Здравая часть ее сознания подсказывала, что этот мужчина всегда будет действовать без оглядки на ее готовность.

Сирина почувствовала свободу и попыталась восстановить дыхание. Джастин смотрел на нее, оставаясь совершенно неподвижным и безмолвным. В его глазах нельзя было прочитать ничего.

Потребность в защите превратила испуг Сирины в злость.

– Если бы вы ознакомились с рекламным проспектом, вы бы увидели, что плата за проезд не включает особых отношений с членами команды.

– Некоторые вещи не имеют цены, Сирина.

Что-то в его тоне заставило девушку задрожать. Казалось, что он поставил на нее свое клеймо, которое не легко будет удалить.

Девушка отошла подальше в тень.

– Больше ко мне не приближайтесь, – предупредила Сирина.

Джастин откинулся на перила, внимательно изучая ее силуэт.

– Нет, – мягко ответил он. – Я уже сдал карты, а преимущество всегда на стороне сдающего.

– Мне это не интересно, – прошипела Сирина. – Я выхожу из игры. – Повернувшись, она громко застучала каблуками по ступенькам, ведущими на нижнюю палубу.

Джастин опустил руки в карманы, позвенел мелочью и улыбнулся.

– И не надейся.