Не истинная. Нейтрал

Глава 27 Смерть, но не совсем…

Первое, что я почувствовала, — это всепоглощающую боль во всём теле. Оно меня не слушалось, казалось чужим, будто не моим. Черт, как же всё болит!

Мучительная нарастающая резь, что выжигала всё мое нутро, пронзала каждую клеточку моего организма, заставляя закусить губу, чтобы не вырвался отчаянный крик. Все чувства были оглушены этой абсолютной агонией, которая казалась невыносимой. Каждое движение было наполнено мучительными уколами, заставляя меня задерживать дыхание.

Несколько раз пыталась продрать глаза, ни один предатель не хотел открываться, хоть спички вставляй! Где же хваленая регенерация местных существ? Но спустя какое-то время, когда немного привыкла к новшествам, я смогла открыть свой предмет роскоши, пусть и не полностью. Один предатель так и не желал открыть свое око во мрак.

Болезненный пульс в висках свидетельствовал о том, что удар был от души и для личного удовлетворения совершившего это деяние… Судя по болезненной гематоме на глазу, понятно, что фингал образовался по пути к моему месту пребывания. В ближайшее время, вероятно, не исчезнет, а на брови продолжала стекать струйка крови.

То, что я увидела, было действительно пугающим. Я проснулась в клетке, как будто поменялась местами с одним из рабов и теперь сама прикована магическими путами к железному стулу, на шее холодит обычный металл кандалов.

Как же больно! Мне кажется, что все мои конечности оторвали и пришили обратно, как бы намекая, что всё само срастётся. А в памяти творится бардак и какие-то провалы. Помню только, что после танца с Аароном я пошла в дамскую комнату, а потом темнота. Черт!

Где-то сзади за моей спиной раздавался шорох и скрежет, скрываясь в тени, он лишь периодически усиливался, будто кто-то перебирает что-то или ищет. В этот миг я почувствовала оцепенение и ужас, а пульс отдавался в висках с удвоенной силой. Я ощутила, как кожа по всему телу покрывается холодным потом, страх охватывал меня с каждой секундой все сильнее и сильнее. Но в какой-то момент я заметила сбоку от себя сначала маленькую тень, которая отсвечивалась от свечи на столе, а затем нечто похожее на голую крысу размером с котёнка.

— Твою-то маленькую душу и лапы с когтями, да в гробу я видела такие пируэты! — сипло прошипела я, не зная, как вернуть душевное равновесие. Страх застилал разум, и только иногда в нём появлялись проблески здравого смысла. Я пыталась отдышаться, а крыса лишь махнула своим длинным хвостом и скрылась в какой-то нише.

Стол был сконструирован полностью из металла. Рядом располагался стеллаж с какими-то флаконами и пара длинных стоек, грубо обделанных из того же металла. Это отдаленно напоминало штативы для переливания крови, ибо сверху висело несколько пузырьков. Рядом стояла подобие кушетки, как в медицинских учреждениях, но более массивная. Она была полностью из оголённого металла, а по бокам располагались небольшие острые прутья, и в некоторых местах свисали ремни.

— Так! Или это от прошлой хозяйки тела остатки убранства сохранили, или же в этом мире один на другой просто похож. Третьего не дано, божья тварь под плинтусом! Даже не знаю, какой вариант меня больше удовлетворит, — пробормотала я себе под нос, пытаясь собраться с мыслями.

Всё, что открыто моему взору, — это синяки на руках и ссадины на коленях, и никакая регенерация тут вообще не в приоритете. Меня также умудрились переодеть, одежда напоминает больничный вариант моего мира, только вот далеко не обычного типа.

— Меня в психушку решили укомплектовать? — сипло проговорила я еле слышно самой себе, чтобы хоть как-то заглушить эту темноту и мрак. — Нет, навряд ли, это как минимум нелогично. Да и не уверена, что в этом мире вообще есть такие заведения. Хотя, может, я проснулась в своем — родном и том самом… Ага, размечталась.

Я сидела прикованная к стулу, чувствуя небольшую спинку позади, но до безобразия леденеющую тело. От влажного и сырого воздуха это ощущается отчетливее. На сиденье небольшого размера есть дыра. Это какая-то знакомая адова конструкция, твою-то матерь!

— Кажется, это истина из разряда «когда всё слишком хорошо, после может оказаться чересчур плохо». Где же я так провинилась? Может быть, в прошлой жизни я продала страну, хотя чего мелочиться, планету? Хоть бы малейший шанс на лучшую судьбу, — шелестела я, заливаясь горькими слезами и пытаясь выпутаться из кандалов.

Раз за разом я пыталась освободиться от того, во что меня заковали, но всё было тщетно. Прошёл уже тот возраст, когда я могла заснуть, а после проснуться в другом интересном месте! Я старовата для таких приключений, серьёзно.

Вот и…бальное настроение перешло на новый уровень!

— Ащщ, да ч-что же так чешется?

Я осторожно посмотрела на свою грудь и увидела, что в кожу впился единственный шип от розы. Он вызывал сильный зуд. Это означало, что я всё ещё нахожусь в том мире, куда попала, а не в больничной палате родного, в котором именно сейчас я бы надеялась оказаться. Видимо, когда меня переодевали, не заметили, как шип вонзился в мою кожу.

Попыталась покрутить головой, чтобы понять, в насколько плачевное положение меня поставила жизнь.

Комната была тёмной и мрачной, наводящей ужас. Создавалось впечатление, что стены сделаны на скорую руку из грубо обработанных камней. Разнообразие форм и размеров природного материала на стенах не добавляло спокойствия. А в центре комнаты как раз сидела я.

В глубокой панике я осматривала каждый уголок, пытаясь найти выход из этой ситуации, но его я не видела, как бы ни старалась. Усталость охватывала меня всё сильнее, хотелось просто сжаться в комок и спрятаться. Определенно, что-то делать надо, необходимо лишь собраться с мыслями, но что же?

В полумраке я ощущала, как влажный воздух сжимает легкие и тяжело ложится на плечи. Шорохи проникали сквозь каждую трещину, вызывая мурашки по коже. Все вокруг казалось очень болезненным сном, от которого я должна была вот-вот проснуться.

— Так, Ангелина, успокойся и думай! Панику оставь на потом, думай, твою за ногу! — успокаивала я себя ментальными оплеухами, могла бы и реальные залепила, но кандалы не оставляют вариантов для маневров.

В помещении было темно и сыро, стоял неприятный запах, похожий на смесь прокисшего и чего-то тухлого. Свет был тусклым, и его источник находился рядом со столом. Окон в помещении не было, и, скорее всего, я находилась под землёй, возможно, это был подвал или темница.

Как некстати вспомнился дневник Агелии, который я так и не смогла полностью расшифровать. Она в конце писала какую-то баламуть и постоянно перескакивала с мысли на мысль. Я предполагала многое, даже вариант, что история моего попадания скрыта на последних страницах, но ничего подобного не было!

Каждый звук, шелест и скрежет заставлял сердце учащенно биться, а тень, брошенная светом от клочка пламени на столе, казалась живой. Ощущение зловещего присутствия наполняло помещение, будоража нервы и заставляя дрожать от страха. Каждая тень, каждый звук, казалось, обретал собственную жизнь в этом мрачном уголке.

Следующий момент был точно таким же ужасающим — я услышала чьи-то чеканные шаги, и они приближались всё ближе и ближе, прервав мои мысленные метания. Где-то позади за моей спиной раздавался хруст, словно кто-то скрывался в тени, наблюдая за моими мучениями. Кровь застыла в жилах, а оцепенение и ужас необузданный и первобытный мною овладели.

Сердце мое билось так громко, что казалось, его слышат на другом конце света. В тот момент я затаила дыхание и лишь молилась, чтобы то, что шло неотвратимой стеной, прошло мимо. Но, увы, дверь отворилась…

— Очнулась? Быстро пришла в себя. Видимо, кровь «Оверглайнэйв» даёт о себе знать, — негромкий и до леденящий душу хладнокровный голос мужчины отозвался у двери.

Он выглядел странно. У него были правильные черты лица, но они производили отталкивающее впечатление. Его лицо казалось заострённым, а взгляд был затуманенным. Мужчина был одет в длинный балахон до пола, а на голове у него был капюшон. Взгляд его был непроницаемым, словно сквозь него можно было увидеть пустоту, и только его помутневшие серые глаза пасмурного неба указывали на его приблизительный возраст.

Песок, сыплющийся из одного места, древности! По моим внутренним ощущениям, он был старше даже нашего семейства вместе взятых. Мужчина, да вам на пенсию пора, а не вот это вот всё!

Он двигался размеренно и с уверенностью, словно знает, что вызывает именно те чувства, которые ему нужны. Его шаги были тихие, но почему-то звучали как гром среди ясного неба, отдаваясь гулом в ушах.

— Молчишь? Прекрасно. Твоих криков было предостаточно в прошлый раз, но и в этот не разочаруй, — криво усмехнулся он. — У нас осталось много нерешённых вопросов, и ты благородно поможешь их решить.

Я поморщилась от нового приступа головной боли, а рана на брови вновь открылась. Когда он вошёл в комнату, все барьеры, казалось, слетели напрочь. Моё тело охватила паника, словно оно знало его, а душа сжимается от его присутствия, словно он проникал в самые глубины моей сути. Дрожь пробирала до костей, а зубы отбивали чечетку так сильно, что практически до потери сознания.

— Надеюсь, тебе понравился мой подарок в честь твоей блокировки дара, — едко сказал он с усмешкой. А затем его взгляд стал колючим, словно он пытался пронзить меня насквозь.

— Ч-что? — ошарашено прохрипела я, поскольку каждое слово давалось мне с трудом.

Его аура была настолько угнетающей и ошеломляющей, что я чувствовала себя совершенно разбитой, будто мир померк перед глазами. Попытки прогнать эти чувства были бесполезны, словно он был магнитом, притягивающим все самые темные мысли и эмоции.

— Как же, как же, ты не видишь сходства? — изумленно проговорил он, а затем критически осмотрел меня с головы до пят. — Я думал, ты более сообразительна.

— Н-не понимаю, к чему вы клоните, — зашелестела я, опустив глаза, а мужчина будто взбесился.

— Тебе стерли память? — возмущенно удивился он. — Как же так? Нет, нет, нет! Так дело не пойдет, ты должна все помнить!

— Не… — начала было я, но меня прервали и будто не замечали вовсе.

— Ты обманываешь меня, девчонка! Врешь, все врешь, не смей! — в ярости прошипел мужчина. — Я запрещаю тебе забывать. Ты поняла? Я сказал «запрещаю»! Ты должна всё помнить!

С этими словами он быстро пересек пространство, приблизившись ко мне. Нависнув надо мной, он жестко схватил за волосы. От боли я вскрикнула и выгнула шею, чтобы ослабить давление. Ужас сковал всё моё сознание, его запах — пепла и чего-то ещё — наполнил всё вокруг, и от этого подкатила к горлу тошнота.

Слёзы брызнули из глаз, а я поняла, что он не в себе и будто не слышит ничего вокруг. Мужчина лишь мотал мою голову в разные стороны, пытаясь что-то вразумить, его глаза горели яростью. Его возмущенные крики отражались в пустой комнате, словно нанося новые удары под дых. Я молча, сжав зубы от боли, терпела его приступ невменяемости.

Когда мужчина выдохся, он закашлялся, продолжая держать меня за волосы. Затем, вновь повернув голову в мою сторону, он прищурился, будто сканируя все мое нутро.

— О, прекрасная Дире, наше приятное времяпрепровождение несколько лет назад не могло ускользнуть из вашей памяти, — проговорил он, а его улыбка напоминала оскал пираньи. — Хотя, так даже лучше, это не имеет значения. Скоро вы вспомните! Я напомню вам обо всём, напомню, да-да, точно!

Мужчина продолжал повторять одни и те же слова, перескакивая с одного на другое, что напоминало бессвязный лепет ребёнка. Я чувствовала, что время начинает тянуться медленнее, словно в этот момент окружающий мир замер. Дрожь пробегала по спине, а я впала в ступор, и всё начало сливаться в единый поток отчаяния.

Намеки Аарона. Отец тоже иногда странно на меня поглядывал и задавал наводящие вопросы. А Ноиль… Его запах чем-то похож на этот, они одной расы? Они знают друг друга? В голове стоял гул от вереницы мыслей, заполонивших мою голову. Я больше не замечала ничего вокруг: ни боли, ни ярости мужчины, который держал меня за волосы, всё стало совершенно неважным.

Внезапно мужчина остановился и уставился на меня, словно ожидая какой-то реакции. Я почувствовала, что в этот момент от меня что-то требуется, но я не могла понять, что именно он хочет. От волнения у меня пересохло в горле, а сердце участило свой бег, я с трудом сдержала себя от показательных действий, сохраняя хладнокровие.

— Девка, не дури! Я запрещаю, ты меня поняла! Скажи! — прошипел он, ударив меня наотмашь по лицу и вновь перехватив за волосы. — Скажи! Говори!

— Го…ворю, — с отвращением прохрипела и сплюнула кровью. — Фанатик.

— Нет-нет, — поцокал он языком и, закатив глаза, продолжил: — Я учёный, и ты мне любезно поможешь в нашем незавершённом деле. Хотя ты, возможно, и забыла, но помни: ты поняла? Отвечай!

— Вероятно, — с трудом произнесла я, так как он поднял меня за волосы.

Я нахмурилась, а он, прищурившись, продолжал держать меня еще какое-то время, не отпуская. После недолгих размышлений он отбросил мои волосы и с остервенением принялся очищать руки.

— Как же грязно! Какая грязь! Не сссмей меня большшше злить! — зашипел он, стирая свои руки в кровь. Но вскоре он успокоился и заговорил более омерзительно дружелюбно: — Нам предстоит много работы. Тебе нужно подготовиться, хотя почему тебе? Мне тоже надо подготовиться! Так, так, а что же, что же? Да! Не вздумай забывать, даже если забыла — помни!

— Что мне… ввели? — прошептала я, пытаясь восстановить дыхание. Сердце забилось быстрее, пульс участился, и голова закружилась.

— О, хорошо, хорошо! — сказал он, внимательно меня осматривая. — Видимо, из-за адреналина усилилась циркуляция, и организм стал быстрее вырабатывать антитела. Это отличная новость! Как же замечательно! Как только тело восстановится и яд выведется, мы начнём, — рассмеялся он как ненормальный.

Он больше не обращал на меня внимания, продолжая кружить вокруг и наблюдая за моей реакцией. Я же задыхалась от невыносимой боли, и к горлу вновь подступила тошнота. С неимоверным трудом мне удалось её заглушить.

— Отлично! Только не вздумай пачкать пол, а то мы начнём раньше, — прошипел он, не переставая заниматься своим делом и бормоча что-то себе под нос. — Жаль, это действие будет недолгим, а побочные эффекты тоже, так, так…

— Твою…мать, — закричала я, пытаясь выгнуться от нестерпимой боли, но меня удержали кандалы и магические путы.

— Не стоит на ночь глядя вспоминать о прекрасной женщине, а то она может прийти, — злорадно ответил он. — Всё пройдёт, и это тоже пройдёт, пусть и не знаю, сколько времени понадобится. Так, белки глаз, — проговорил он и, жестко взяв меня за подбородок, начал поворачивать голову в разные стороны. — Нормальные, хорошо. Помутнения нет? Жаль.

Затем он перевел взгляд на мою руку и обратил внимание на кровь, которая тёмными каплями стекала на пол.

— Свёртываемость не действует, и регенерация тоже не работает. Хм, может быть, это из-за пут? Да, точно, как же я мог забыть об этом! — сказал он с досадой, покачав головой.

И тут же резко отпустил меня, так что моя голова непроизвольно наклонилась вперёд. Я начала мотать головой, чтобы прийти в себя, но перед глазами всё расплывалось.

— Какая гадость! — возмущенно проговорил он и снова начал счесывать кожу с рук. — Не смей меня больше отвлекать! Я сказал — делай, иначе будет хуже. Да что же это такое, почему не отмывается?

— Что? — хрипло спросила я, находясь в прострации. Он только отмахнулся, не обращая на меня никакого внимания. Подошёл к столу и начал собирать какие-то баночки, иглы, ножницы…

— Твоя участь уже была предрешена, и ты не сможешь изменить её ход. Скоро встретимся. Не скучай, а то я разозлюсь, а меня злить нельзя! Подумай, пока что время есть, но после его не останется совсем, — невнятно проговорил он, расхохотавшись.

Эти слова прозвучали как приговор, мой плен — не случайность. Но мужчина, более не церемонясь на какие-то фразы, быстро удалился из помещения, заперев дверь на засов. И только удаляющийся смех был слышен ещё долго, отдаваясь эхом в голове.

По спине стекали капли холодного пота, а я была как оголённый нерв. Хотелось избавиться от всех оков, но я не могла даже пошевелиться. Да что там, даже пискнуть не получалось. Тело сотрясала мелкая дрожь, а лицо горело от пощёчины, отчего темная жидкость капала с губы на колено. Страшно. Ужас пробирал до костей. Всё бессмысленно. Безнадёжно…