(Не) курортный роман (СИ)

Глава 23. Один шаг

Стеф

Сколько бы я себе не увещевала, а все равно думаю о Сереже. Потягиваю “белое сухое”, откинув голову на бортик, кручу в руках кружку, раздуваю с ладони пузырьки пены и думаю. Вспоминаю наш разговор и прошедшую неделю командировки. Меня кидает от «я его ненавижу» до «я отчаянно его хочу». И как же страшно задолбал этот маятник!

Часики тикают. Сережа не возвращается. Пена растворяется, вода остывает, бутылка вина заканчивается. Время начало двенадцатого — я хватаюсь за телефон и набираю Ксю. Два гудка и слышу:

— Привет отдыхающим! Звонишь похвастаться?

— Командировочным. Нет, я не поэтому звоню. Ксения Игоревна, мне срочно нужен твой совет. Без тебя совсем никак, даже белое итальянское успокоительное не помогло. А ты поможешь, я знаю.

— Спасибо за безграничную веру, — хохочет подруга. — Давай попробуем. У меня свободных буквально полчаса, меня ждут ребята в баре. Но выкладывай, что там у тебя стряслось?

Я выложила. Все, как на духу — с первого дня до последнего. Уложилась даже меньше, чем за десять минут, так активно тараторя временами, забывая вздохнуть. У меня от Ксюхи никогда не было секретов. Почти. Про ту ночь двухлетней давности у меня и сейчас не повернулся язык рассказать. Почему-то она ощущается, как что-то слишком личное и сокровенное.

В конце моего монолога Ксю, вздохнув в трубку, спрашивая:

— И чем я должна помочь? По-моему, диагноз очевиден.

— Какой диагноз?

— Он тебе нравится.

— Бред!

— А ты нравишься ему.

— Чушь!

— Не понимаю, смысл был спрашивать моего совета, если на все мои слова ты говоришь: бред и чушь, Стефа? — язвительно замечает подруга. — Если ты позвонила, чтобы я озвучила то, что ты хочешь услышать, а не то, что я думаю, то ты же знаешь? Не по адресу, детка.

Я захлопываю рот. По спине скатыватся холодная капля, упавшая с волос. Вода в джакузи уже остыла. Подтягиваю колени к груди, обнимая рукой в пене. Скотство! Не хочу этого признавать, но Ксюха права. И от этого моментально становится тошно.

— Стеф, ты тут?

— Тут, — пищу пришибленно. — Ты правда так думаешь? Думаешь, я втрескалась?

— Уверена. А то, как ты себя с ним ведешь, — это твоя излюбленная тактика защиты.

— Лучшая защита — нападение…

Так меня научил идиот братец в далекие пятнадцать лет. Как сейчас помню эту фразу, сказанную его неприятным голосом с хрипотцой. Вот только он ошибся. Нападение, может, и лучший способ защиты, но точно не перед людьми, которыми ты дорожишь.

— Блин, Ксю…

— Ты злишься, кусаешься, выпускаешь шипы и отстреливаешься колючками. А еще язвишь, нередко обижаешь, хотя можешь сама этого не осознавать, и грубишь. И…

— Ну все, хватит! Я уже поняла, что я невыносимый зубастый монстр!

— Но чем больше ты скалишься на человека, тем больше он тебе дорог. Поверь, я хорошо тебя изучила за столько лет дружбы. А твоя злоба в адрес Нагорного побила все рекорды!

— Но я люблю Федора, понимаешь?

— Ты сама-то в это еще веришь?

Нет, не верю, но и испытывать “симпатию” к Нагорному — последнее, что мне сейчас хотелось бы. Любить его, хотеть его, желать быть с ним — это слишком сложно и шатко. Это как навесной мост с прогнившими веревками над пропастью в сотню метров. Сорваться можно в любой момент.

Нет, мне это не нужно! Я этого не хочу!

И тем не менее Ксюша права.

— Детка, самовнушение — вещь классная, но если она не помогла влюбиться за два года ваших отношений, то уже и не поможет. Брось каку туда, где ты ее подобрала.

— Ты у-у-ужасна! — хохочу я. — Ну и? Что мне теперь делать? — спрашиваю, особо не рассчитывая на ответ.

— Плыть по течению. Я бы так сделала на твоем месте. Хватит все контролировать!

— А вдруг он не вернется сегодня в номер? — выдаю еще один скребущий на душе вопрос. — После того, как я его выставила, вдруг останется с той, ну… я ведь этого не переживу!

— Возьми и верни.

— Зачем?

— Стеф, — фыркает подруга, — ты как маленькая, честное слово! Зачем-зачем…

— Ты с дуба рухнула! Я вообще-то в отношениях пока!

— В отношениях на “паузе”. А от “паузы” до “точки” один шаг, и тебе давно пора его сделать, Ростовцева.

Легко говорить…

Поболтав с подругой еще пару минут, получив напутственную речь, я кладу трубку. Выбираюсь из ванны, укутавшись в отельный халат, падаю на кровать развалившись звездочкой. Для одного она реально огромная. Без Сережи неуютно. В номере гнетуще тихо.

“Всего один шаг” — сказала Ксюша. Шаг, от мыслей о котором у меня подгибаются пальчики на ногах и волнение шумит в ушах. Пойти и вернуть Нагорного? Я бы могла. Но как быть с Федей? Я не хочу пасть в собственных глазах еще ниже, чем уже упала. Я не предательница! Я должна сначала поставить точку.

Один шаг…

Долго мучаясь, я решаю оставить все как есть. Я не буду торопиться с разрывом. И никого возвращать тоже! Но, вопреки своему решению, все равно поднимаюсь с постели и открываю внутренний замок на двери, тайно надеясь на возвращения парня в номер. Я ведь не изверг!

Выключаю везде свет, скидываю халат и заползаю под одеяло. Надо спать, но я лежу и жду, долго прислушиваясь к каждому шороху в длинном коридоре отеля. Пару раз сердце начинает радостно заходиться, когда мне кажется, что я слышу мужские шаги совсем близко, за дверью. Но… нет. Сергея нет. Собственно, как и сна ни в одном глазу.

Я ворочаюсь на кровати, сбивая простыни. То подушка неудобная, то одеяло жаркое, то в холодный пот бросает.

Прошел час. Пошел второй. Нагорный не пришел. Зато где-то в начале первого телефон издает отрывистый сигнал. Один. Затем еще один. Экран загорается, разгоняя мрак в номере, это сообщение, упавшее в мессенджер.

Я тянусь к телефону на прикроватной тумбе, морщась от яркого света, бьющего по глазам. Щелкаю на новое уведомление — оно от Ксюши. Улыбаюсь. Подруга отправила какую-то мотивационную картинку? Или, знаю ее, скорее что-нибудь пошло-напутственное.

Мессенджер прогружается, я читаю сообщение. С первого раза до моего мозга не доходит, поэтому я перечитываю дважды, чтобы хоть что-то понять:

Ксю: «Ты только не вздумай реветь и расстраиваться. Но о таком промолчать я просто не могу».

Почему я должна реветь и из-за чего я должна расстраиваться? Это не похоже на благословение пасть во грех со своим боссом…

Читаю следующее:

Ксю: «К разговору об одном шаге…»

Телефон вибрирует у меня в руках — Ксюша «в сети» и кидает новое сообщение. На этот раз видео. Оно еще до конца не прогрузилось, но мое сердце уже замирает, интуитивно чувствуя, что увиденное мне не понравиться.

Раньше времени разволновавшись, я усаживаюсь на постели. Щелкаю на видео, запуская. Это кафе. Или бар? Сложно сказать. Там играет музыка, что-то в стиле кантри и стоит гул голосов посетителей. По началу ничего непонятно, потому что тот, кто снимает, трясет телефоном и фокус размывается, но потом…

Я присматриваюсь и до боли закусываю щеку изнутри.

В кадре камеры небольшой столик, а за ним двое. В обнимку. Рука женщины на бедре мужчины, а рука мужчины на плечах женщины. Он улыбается и тянется к ее губам. Поцелуй. Один. Второй. Они совершенно не смущаются лобызаться на глазах у посторонних! Но это полбеды. Самый ужас заключается в том, что я их знаю. Этот мужчина, что пихает свой язык в рот девушки по самые гланды, — Федор. А девушка — обладательница ярко-розовой помады — та самая сплетница Настенька, которая не может айтишника от финансиста отличить.

Вот же…

В ушах стоит громогласное: «бум-бум». Пальцы до скрипа сжимают металлический корпус телефона, а с губ моих срывается то ли вой, то ли рык.

Твари беспринципные!

Сергей

Завалившись в бар на набережной, заказываю себе бутылку виски и какие-то закуски. Какие, даже не придаю этому значения. Падаю за дальний крайний столик, разглядывая море и звезды. Своим угрюмым видом пресекаю всякие попытки со стороны девушек со мной заговорить, глушу вискарь до тех пор, пока среди ночи телефон не начинает трезвонить.

Одного взгляда на экран хватает, чтобы пропало всякое желание отвечать. Номер неизвестный. Я сбрасываю вызов, как и всегда в подобных случаях. Вызывающий меня абонент упертый, и набирает снова.

Я повторяю свои манипуляции и во второй, и в третий раз. Плескаю себе в бокал еще виски и на пятый звонок, психанув, отвечаю. Бросая в трубку:

— Да? Слушаю.

— Сергей? — спрашивает отдаленно знакомый женский голос.

Я старательно напрягаю извилины, утонувшие в вискаре. Но вспомнить, кому принадлежит малость писклявый, тоненький голос, не получается. Интересуюсь:

— Кто это?

— Добрый вечер! Это Саша. Александра, то есть.

— Александра?

— Администратор в отеле, в котором вы остановились.

— А, черт, точно! — растираю переносицу. — Простите, Александра, не узнал. Длинный день выдался. Здравствуйте.

— Богатой, видимо, буду, — нервно хохочет девушка, выдавая полную банальщину.

— Видимо, — бурчу я. — Что-то стряслось, Александра?

— Я звонила вам в номер по внутреннему телефону, но вы не ответили. Пришлось найти ваш личный номер. Простите.

— Это я понял. Не проблема. Давайте ближе к сути.

— Дело в том, что ваша невеста, она малость…

— Подождите, какая невеста? — перебиваю.

— Как какая? — виснет на том конце провода тишина, полная замешательства. — С которой у вас свадьба… сорвалась. А у вас их, разве, много?

— Кого? — жестко туплю я.

— Невест…

— Что? Я… — блть, Серый, — точно, вы про Карамельку?

— Про кого?

— Стефания. Блондинка. В общем, неважно, я понял. Так, что с моей невестой? — если до этого Сашенька была бы рада со мной замутить, то после нашего сегодняшнего разговора явно задумается о моем интеллекте. Вернее, о его полном отсутствии. Так же, как и о моральных принципах.

— Она… это… в баре при отеле.

Я моментально подбираюсь:

— То есть как в баре? Время же, — бросаю взгляд на наручные часы, — второй час ночи. Что она там забыла? С кем она там торчит?

Неужели Вар, скотина такая…

— Одна, — снова вгоняет меня в ступор Сашенька.

— Одна? И что она там делает одна?

— Пьет коктейли. Много коктейлей. И флиртует. И… и только что наш бармен снимал ее со стойки, куда она собиралась залезть и танцевать. Вот…

Что, мать твою? Это шутка такая?

Я в полном охреневании тру глаза и чешу затылок. Стеф напилась и полезла на стойку танцевать? То есть та самая Стеф, которая моя Карамелька? В смысле не моя. Пока. Но сути дела это не меняет. Когда я уходил, ничего не предвещало ее пьяного демарша. Какого хера произошло “потом”? Да и вообще не Стефанию это не похоже.

— Саша, вы ничего не перепутали, это точно моя невеста?

— Точно. И она уже изрядно пьяна. Мы не можем отправить ее в номер и не хотим скандала. Охранник и бармен за ней приглядывают, но вы бы не могли подойти и ее, ну…

— Заберу, — перебиваю и подскакиваю с места, швыряя на стол купюры. — Я буду с минуты на минуту. Пожалуйста, Сашенька, проследите, чтобы эта отчаянная никуда и ни с кем не ушла. А если будет порываться — тормозите всеми правдами и неправдами. Я буду и вам, и вашему охраннику с барменом очень сильно благодарен.

— Хорошо, конечно. Мы вас ждем.

Я отбиваю вызов и на удивительно твердых после такого-то количества выпитого сегодня алкоголя ногах иду к отелю, стремительно сокращая расстояние до своей пьяной Карамельки. Не знаю, то ли плакать, то ли смеяться.

Что вообще происходит в голове у этой дурной особы? Ее швыряет из крайности в крайность. Это я так не нее отвратительно влияю или свежий морской воздух дурманит? Или, может, Сашенька преувеличивает и все не настолько плохо, как нарисовалось в моей голове?