(Не) курортный роман (СИ)

Глава 6. Чемодан-путешественник

Настоящее время…

Стеф

Он сменил прическу. Раньше у Сережи была модный короткий ежик. Сейчас все так же бритые виски, но на макушке в беспорядке торчат длинные кудряшки. И ему это чертовски идет! Это сексуально и мило. Кудрявые парни — вообще моя маленькая тайная страсть. Но ему мы об этом не скажем…

На щеках Нагорного легкая брутальная небритость. В глазах все те же пляшущие черти, совращающие девушек на раз-два. Губы… эти губы слишком часто улыбаются. В общем, он все так же хорош собой. Пивное пузо не отрастил, второй подбородок не появился. Я даже слегка разочарована. Кажется, он, наоборот, еще больше подтянул в качалке то, что и так было до нельзя фактурным. Аж подушечки пальцев закололо от воспоминаний, как они касались рельефного пресса парня…

Чур меня!

Нет, мой Федор тоже не колобочек. Высокий, стройный, и мышцы проглядываются там, где надо. Но он скорее сухощав сам по себе. До стиральной доски Сережи ему далеко.

Мы не виделись почти год. Наш большой босс вечно в разъездах и командировках. Если и появлялся в столице, то, как правило, заскакивал ненадолго и тут же исчезал. Все связи с отделом дизайна поддерживая через свою любимицу — дрессированного бультерьера Людвигу Львовну. Которая при острой необходимости и облает, и покусает.

Созванивались за этот год мы тоже редко. Практически никогда. По пальцам одной руки можно пересчитать. Наша безумная ночь после корпоратива сильно надломила взаимопонимание в наших отношениях. Дружба превратилась в сдержанное товарищество. Плохо ли это? Не знаю. А соскучилась ли я? Надо быть честной. Да. В сердце что-то закоротило, когда этот парень присел за мой столик. Но и об этом Нагорный не узнает.

— Ростовцева, перестань, — выдергивает из мыслей голос моего “попутчика”.

Опомнившись, отрываю взгляд от футболки парня, переводя глаза в глаза:

— Что “перестань”?

— Так на меня таращиться, как будто со мной что-то не так. Я уже десять раз проверил, не забыл ли надеть футболку и застегнута ли ширинка.

— Да почему же “не так? — пожимаю плечами, — ты все так же невыносимо хорош, — фыркаю, — ничего не меняется, увы, — отворачиваюсь, удобней перехватывая лямку рюкзака.

Мы уже в самолете. Огромное преимущество бизнес-класса в том, что ты не стоишь в страшнющих очередях в узких проходах аэробусов. Заходишь последний, выходишь первый. Кайф. Я люблю летать бизнесом, но лишь в том случае, когда билет оплачивает фирма. То есть Сережа. Нет, я ни разу не приживалка. Я просто экономный человек. Зачем отказываться от предложенного, верно? А уж за свой счет я могу и экономом полетать.

— Мое место «3C», — смотрю в посадочный талон. — У прохода, — вздыхаю разочарованно. — Блин, — с детства люблю места у иллюминатора. Даже если это ночь, а под нами унылые степи. Мне так спокойней.

— Мое «3А». Садись, — кивает Сережа, пропуская меня вперед.

— Но в билете…

— Я как-нибудь переживу два часа без окна.

— Правда?

— Лучше шевелись, пока я не передумал, Карамелька.

Дважде мне говорит не надо.

Я сажусь, Нагорный убирает нашу ручную кладь на полку. И падает в соседнее с моим кресло. Устраивается, пристегивая ремень безопасности. Я зачем-то снова за ним наблюдаю.

Хватит, Стеф!

Отворачиваюсь. Запоздало в нос ударяет знакомый аромат мужского парфюма, возбуждая рецепторы. Снова против воли я делаю глубокий вдох, пряча взгляд в окне самолета. Два года прошло, а он его не поменял. Завидное постоянство. Направить бы его в другое русло.

Мы притихли. Бортпроводники начали подготовку ко взлету. Сергей спросил:

— Ну, рассказывай, как дела на фирме?

— Ты это у меня спрашиваешь? — заламываю бровь. — Серьезно?

— А ты тут видишь кого-то еще из наших коллег? Серьезно? — обезьянничает наглец.

— Ты директор — тебе виднее, как дела на твоей фирме. Разве нет?

— Я был в командировке. Людвига не успела мне скинуть отчеты. Я два часа назад прилетел из Питера и сразу…

— Чаще в Москве появляйся и будешь в курсе всех дел, — бурчу, перебивая поток ненужной для меня информации. Достаю из кейса наушники. Настроя болтать все полтора часа полета у меня нет. Вчерашнее вино дает о себе знать, постукивая по вискам отбойными молотками. Очень надеюсь, что от перепада давления при взлете моя голова не треснет, как арбуз!

— Ладно, — поднимает руки Сергей. — Я просто пытаюсь быть вежливым и поддержать разговор. Не кусайся, Карамелька.

— А то что?

— Зубы обломаешь. Поход к стоматологу нынче дорогое удовольствие.

— Все так же самонадеян, — закатываю глаза, — не переживай, у меня крепкие и острые зубы. Да и в любом случаем, денег мне хватит, после того, как ты оплатишь мне поездку в командировку и накинешь за моральный ущерб, — пролистываю песни в своем плейлисте: что я хочу? Рок? Поп? Или может вообще приколоться по классике? — Да, кстати, — добавляю, — и перестань меня так называть. Это звучит пошло и неуместно. Мы на работе.

— Формально мы в самолете. И как так?

— Ты прекрасно понял, о чем я. Не прикидывайся поленом.

— Ты сегодня какая-то раздраженная и бледная, Карамелька, — тянет руку парень, прикладывая свою ладонь к моему лбу. — Ты здорова? Все в порядке? Температуры нет? Бурчишь, как бабки пенсионерка в очереди в поликлинике.

— Серьезно? — психанув, скидываю горячие пальцы со своего лба. — Сам ты… бабка!

— Более чем.

— Ты правда у меня спрашиваешь, в порядке ли я? — игнорирую тот факт, что по рукам промаршировали хмельные мурашки от прикосновений парня.

— Не понял. А что не так?

— Все не так! Зачем ты потащил меня с собой? — впиваюсь взглядом в своего “соседа” по рейсу.

Мимика парня просто прекрасно отыгрывает глубочайшее удивление и полное непонимание. Выражение на лице такое, как будто я только что выругалась на китайском.

— Девушка, пристегнитесь, пожалуйста. Мы скоро взлетаем, — улыбается стюардесса.

Я послушно щелкаю ремнем. Девушка удовлетворенно кивает и уходит.

— Что б ты знал — это было подло! — рычу, понижая голос. — Я ждала этого дня год, месяц, две недели и один гребаный день, а ты взял и все испортил!

— Что именно я испортил? Больше конкретики можно?

— Ты знал, что у нас в конце июня свадьба с Федором. Знал же? — толкаю парня ладошкой в плечо. — Ты мог взять с собой в командировку любую, но потащил меня. На фига?!

— Ах, вот оно что, — качает головой Сережа, ухмыляясь. — На фига, на фига. Раз потащил — значит, так надо. Решение начальства не обсуждаются. Точка.

— Говоришь, как твоя Людоедовна.

— И вообще, — пропускает мимо ушей мое замечание парень, — такую простую мысль, что я элементарно мог забыть, ты в свою кудрявую голову не допускала?

— Ты бы не забыл. Ты никогда ничего не забываешь. Ты слишком педантичный, внимательный и скрупулезный, чтобы такое забыть.

— Спасибо, конечно, за комплименты, но, да, Стеф, представь себе — я забыл.

— Нет. Ты намеренно решил мне насолить.

— И на кой черт мне это делать?

— Все элементарно: ты меня не любишь, тебе лишь бы испортить мне жизнь.

Сережа молчит. Между бровей залегает хмурая морщинка. С его губ, наконец-то, сползает любой намек на улыбку. Фантастика!

Качнув головой, Нагорный отворачивается, упираясь затылком в подголовник. И что это значит? Я попала в точку? Разговор исчерпан?

Ответа нет.

Я разочарованно отворачиваюсь. Вставляю в уши наушники и тянусь к первой песне в подборке свежих. За секунду до того, как заиграла мелодия, слышу:

— Нет у меня причин тебя не любить, Ростовцева.

Дальше мне по ушным перепонкам оглушительно начинают бить басы.

Плюсы перелетов на близкие расстояния — ты только взлетел и уже садишься. Минусы — заснуть не успеешь, даже когда очень хочется.

Так думала я, прикрывая глаза.

Я ошиблась.

Не помню, в какой момент, но музыка в наушниках ушла на задний план, впоследствии вообще исчезнув. Зато перед глазами поплыли хаотичные картинки: от студенческих вечеринок в Лондоне до рабочих будней на фирме и каких-то бытовых мелочей с Федором.

Дальше в мозгу что-то щелкает. Память переключает изображение, как в кинофильме. Сцена меняется, появляется знакомая кабина лифта. Запах сирени. Горячие ладони. И жадные влажные поцелуи…

Я явственно ощущаю, как меня бросает в жар. Градус неумолимо накаляется. Как и наши с Нагорным действия в моем сне. Я не представляю, как далеко готово было зайти мое подсознание, но на моменте, когда пальцы Сережи оказываются у меня под платьем, что-то щекочет меня за нос. Легко, как перышком, поскребывет по кончику.

Я морщусь.

Отмахиваюсь раз.

Отмахиваюсь второй.

На третий — просыпаюсь.

Распахиваю глаза, резко отдергивая голову от плеча Нагорного. Вот ешкин кот! Это он щекотал меня за нос!

— Выспалась, Карамелька?

— Мы уже прилетели?

— Начали снижение.

Вытягиваюсь по струнке, сонно озираясь по сторонам. Душно, жуть какая! Бросаю взгляд в иллюминатор, под нами уже виднеются очертания пригородов. Это хорошо, еще немного, и мы будем в отеле.

Приглаживаю ладонью выбившиеся из пучка непослушные пару кудрявых прядей. Сережа сидит рядом и посмеивается. Старательно отводит от моего лица взгляд. Я не выдерживаю:

— Что смешного?

— Ничего. Анекдот вспомнил, старый, бородатый.

А я вспоминаю, что слушала музыку в наушниках. Которых сейчас у меня в ушах нет.

— Где мои наушники? Выпали?

— Убрал в сумку, — прячет улыбку за кашлем в кулак парень.

— Да почему ты улыбаешься? — начинаю злиться я.

— А почему я не могу улыбаться?

— Долго я проспала?

— Уснула почти сразу, как мы взлетели.

— О, правда? Я просто не выспалась, — зачем-то оправдываюсь.

Нагорный ухмыляется теперь уже нагло:

— Мирились с Федором? Или прощались так долго, как будто я тебя на Камчатку увожу?

— Ч-что? Не твое, блин, дело!

— Правильно, от Сочи до Москвы расстояние-то ведь, как от Земли до Луны. Самолеты не летают, поезда не ходят, да что там, ни одной захудалой кобылы туда не поскачет.

— Заткнись!

— Знаешь, Карамелька, было бы желание приехать. А средства у взрослых мальчиков всегда найдутся.

— Это ты на что сейчас намекаешь?

— Я? Совершенно ни на что. Просто мнение со стороны. Отсюда, — тычет пальцем в свое кресло, — виднее.

Слишком много у меня за последние сутки «мнений со стороны». Прямо какое-то поветрие.

Я хмурюсь, Нагорный опять странным взглядом рассматривает мое лицо.

— Хватит! Что у меня там? Рога выросли или усы? Чего ты ржешь?!

— Над ситуацией в целом, — отвечает пространно. — Ты и твой Федор — то еще…

— Лучше не заводи эту тему снова! — предупреждаю, — а то мы опять поругаемся. Ты мне жизнь испортил. У тебя права слова нет.

— Да пожалуйста. Я просто задвинул мудрость.

— В мудростях от того, кто и в отношениях серьезных ни разу не состоял, не нуждаюсь. Мое положение не настолько отчаянное. Мы и без тебя разберемся.

— Тогда я все еще жду свое приглашение на свадьбу.

Мы зло бодаемся взглядами.

Я демонстративно отворачиваюсь первой. Остаток пути лечу, уставившись в иллюминатор, а Сережа на задницу стюардессы. Нет, я не видела. Просто предполагаю. Куда-то же ему надо было смотреть все полчаса, что самолет заходил на посадку, садился и готовил трап?

Сочи встречает нас комфортными «плюс двадцать три» и легкой облачностью.

Мы молча покидаем салон самолета и так же, не проронив ни слова, идем к выдаче багажа.

Топая по длинным коридорам аэропорта, я то и дело ловлю на себе любопытные взгляды. Сначала стюардессы в самолете провожали меня по-особенному радушно. Теперь вот, каждый второй встречный улыбается. Да что за ерунда?

Притормаживаю и смотрю на себя: майка на месте, пиджак тоже, джинсы и подавно. Все прилично. Ничего не просвечивает. Чего они все смеются?

— Ростовцева, ты чего зависла? — оглядывается Сережа, прилично ушагавший вперед.

Я оглядываюсь и вижу дверь в женскую уборную.

— Я сейчас.

Залетаю в туалет. Лечу к зеркалам.

— Вот скотина кудрявая!

Одного взгляда на свое отражение достаточно, чтобы понять, что всех так страшно веселит. Он подрисовал мне усы! Кошачьи усы моей темно-бордовой помадой! И кончик носа разукрасил. Вот гад! Ребенок, ей богу!

Зло выдергиваю пару салфеток, оттирая следы от помады. Она у меня, как назло, суперстойкая. Приходится знатно повозиться, и все равно, окончательно оттенок не ушел. Я его прибью!

Умываюсь и выхожу в коридор. С ходу припечатывая Нагорному ладошкой в плечо:

— На фига ты это сделал?!

А потом бью еще и еще парочку раз для профилактики.

Сережа ржет. Отбивается.

Я замахиваюсь рюкзаком. Он уворачивается, посмеиваясь:

— Да ладно тебе, Карамелька, зато ты улыбаешься, а то ходишь все утро хмурая.

— Я не… — начинаю и понимаю, что таки да, губы разъехались в улыбке. Предатели! — Это от нервов мое лицо перекосило!

— Очаровательно перекосило.

Я все-таки попадаю рюкзаком ему по заднице:

— Больше так не делай!

— Заметано, — лыбится парень, сгребая меня своей лапищей за плечи.

Я дергаюсь и, ткнув локтем ему по ребрам, скидываю с себя руку. Припускаю вперед к багажной ленте. Третий десяток, а ему все хихоньки да хахоньки!

В зале выдачи багажа настоящее туристическое столпотворение. Дорожная сумка Нагорного появляется в числе первых. Мою приходится ждать. Долго ждать.

Я слоняюсь по залу, поглядываю часы и уже почти уничтожила бутылку воды — моего чемодана нет. Народ с нашего рейса начинает расходиться один за одним, утаскивая свои вещи — я начинаю нервничать.

— А ты вообще брала с собой чемодан? — не выдержав, раздраженно интересуется Сережа. Вальяжно развалившись в кресле, он поглядывает на табло, согласно которому отгрузка багажа с нашего рейса уже… завершена.

— Конечно! Как я, по-твоему, полетела бы без вещей?

— У тебя есть рюкзак из ручной клади.

— Это женская сумочка. Сколько, по-твоему, в нее влезет?

— Черная дыра вмещает меньше, чем любая женская сумочка.

— Мудрость номер два?

— Нет, — подмигивает Нагорный, — опыт. Однажды зажигал с девчонкой, которая умудрились запихать в свою сумочку платье, дорожный фен и бутылку Джека. А по размеру она была вдвое меньше твоего рюкзака.

— Потрясающий набор на все случаи жизни. И я даже спрашивать не буду, что ты имел в виду под словом «зажигал». Увольте.

— Секс без обязательств, Карамелька, — решает все же самодовольно уточнить этот астролопитек. — Решил сгладить углы для твоих нежных ушек.

— И в какой момент секса вам понадобился, прости господи, фен?!

— То есть к платью вопросов нет?

— Ну, знаешь, — пожимаю плечами, — может, она заявилась к тебе голая…

— И с сумочкой.

— Точно, — фыркаю.

А чемодана все нет. Яркого, желтого, позитивного чемодана, который никак нельзя было бы пропустить в потоке черно-серых — нет. Ни намека на его появление на багажной ленте.

Понимание того, что все плохо, приходит окончательно тогда, когда получение багажа пассажирами с нашего рейса заканчивается. К ленте тянутся вновь прибывшие отдыхающие прилетевшие из Питера. Зашибись!

— Походу, твой чемодан улетел в… — открывает сайт авиакомпании Сережа, проверяя вылеты по времени близкие к нашему, — о, в Красноярск. Прикольно. Ты была в Красноярске?

— Нет, — бурчу я.

— Теперь есть повод сгонять.

— Оборжаться просто! И что теперь делать?

— Бедовая ты, конечно, баба Ростовцева, — вздыхает и вешает сумку на плечо парень, хватая меня за руку. — Идем.

— Куда ты меня тащишь?

— Куда-куда. Разбираться будем, как так получилось, что вы с чемоданом оказались в разных самолетах. Заметь, ты меня побила, а я тебя не бросил. Я молодец.

— Еще бы ты меня бросил. Я из-за тебя свадьбы лишилась! Ты навечно мой должник.

— Хочешь, мы ее устроим тут?

— Чего?

— Жениха только поменяем.

— Да чего ты так прицепился к Феде? Что он тебе сделал, что ты так его не любишь?

— Слава богу, мне его любить не обязательно. А в целом, он просто простофиля и тормоз.

— Сам ты… вот это все!

Администрация аэропорта разводит руками. Мол, при отправке в столичном аэропорту что-то напутали. Видимо. Так бывает. Увы. Мой прекрасный желтый чемоданчик действительно укатил вместо Юга в Сибирь. А там было все! От косметики до трусов. И сколько Сережа с ними не ругался — без толку. Материализовать чемодан сюда сиюминутно работникам физически не по силам. Я их понимаю, но мне-то что теперь делать?

На ум сразу приходит брошенное вчера в сердцах пожелание моему чемодану вообще не долететь, и становится еще чуточку хреновей. Да что я за «фартожопая»-то, а?!

— Мы созвонились с администрацией аэропорта Емельяново, — выходит в зону ожидания менеджер авиакомпании Виталий, прямым шагом маршируя к Сереже.

— И? У вас есть для нас новости?

— Вещи вашей подруги действительно попали на другой рейс нашей авиакомпании. Мы приносим свои извинения за такое происшествие. Обещаем ближайшим же рейсом отправить их сюда. Оставьте свои контактные данные, как чемодан прибудет, мы вам позвоним и отправим его с нашими логистами в ваш отель.

— И когда ближайший рейс из Красноярска в Сочи?

— Завтра днем.

Мы с Нагорным переглядываемся.

Пипец…

Сутки без вещей. Ладно хоть женская сумочка с документами при мне.

Сережа оставляет Виталию свой номер и вызывает в приложении такси. Торчать в аэропорту нет смысла, мы и так потратили на все разборки почти три лишних часа. Спину ломит от усталости, а желудок жалобно урчит, моля о пощаде.

Ладно, фиг с ним, с чемоданом. Погуляет и вернется. Сейчас я просто хочу принять душ, пообедать и отдохнуть. Желательно в одиночестве.

— Не завидуешь, Карамелька? — спрашивает Сережа.

Мы топаем по парковке в поисках своего такси. Попутно отбиваясь от других жаждущих заработать и навариться на неопытных туристах. Спасительные облачка попрятались, и солнце парит нещадно. Сдуваю упавшую на глаза прядь, оглядываясь:

— Кому я должна завидовать?

— Чему. Чемодану. У него жизнь даже насыщенней, чем у тебя, не находишь?

Я молча проглатываю эту шпильку. Натягиваю на глаза солнцезащитные очки, перекидываю лямку рюкзака через плечо. Ускоряюсь, оставляя мистера я-проглотил-сборник-тупых-шуток позади.