Не матом единым

Через полчаса регистратор обсерватории заполняла именные бланки.

- Каким именем назовете свою планету? - обратилась она к одному из нуворишей.

- Планета Сручкина.

Регистратор поморщилась:

- А может быть планетой Александра? Или создайте слово из первых букв ваших инициалов,

- Я сказал - Сру-ч-ки-на! Понятно?

Регистратор сразу поняла, что спорить с этими ребятишками бесполезно, и внесла фамилию в регистрационный бланк.

Затем обратилась ко второму.

- А каким именем вашу планету назовем?

- Планета Паши Ебытько, - с гордостью в голосе сказал товарищ Сручкина.

Регистратор без всяких проявлений восторга сделала запись на регистрационном паспорте и в журнале обсерватории - теперь планеты утратили свои цифровые номера и стали называться именами Сручкина и Ебытько.

Сручкин уловил недовольство в душе работника обсерватории:

- Тебе что, тетя, наши фамилии не нравятся?

- Фамилии-то нипричем. Но названия планет, честно признаться, как-то не очень-то звучат.

- Ха! - показал пальцем Паша Ебытько на работника обсерватории, - Во тетя темная! Ты че, мать, не слышала, что весной 1996 года возле Земли летала комета под названием Хуякутаке. Японец-то не постеснялся назвать комету своим именем, в котором два матерщинных слова - "х.." и "кутак", что по-узбекски тоже самое что и х... по-русски. А тут вдруг Сручкин или Ебытько не устраивает!

После этой тирады они с важным видом удалились.

Так и летают теперь вместе с большой кометой Хуякутаке две невидимых звезды седьмой величины под названием Саши Сручкина и Паши Ебытько.

Одно успокаивает: обсерватория в московском парке Горького не единственная на Земле. И поскольку каждая из них ведет свой собственный каталог, то уже, к примеру, звезда Паши Ебытько, где-нибудь в Америке может называться совсем другим именем. А кто сказал, что в Америке не хватает чудаков с чудаковатыми фамилиями...

1997 г.

КОГО ТРАХАТЬ?

У одного известного журналиста была фамилия Бать. Звали его Евгений. Видимо, родители, когда придумывали ему имя, совсем не предполагали, что сын станет работником пера. А сын стал. И, к несчастью (а может и к счастью), начал специализироваться на фельетонах и памфлетах в области строительства и экономики. Приедет на стройку или на завод, найдет недостатки и в пух и прах в издевательско-сатирической форме разгромит руководство. И в конце фельетона подпишется - Е.Бать.

Стал Евгений прямо-таки грозой у нерадивых прорабов, мастеров, начальников цехов и участков, директоров строительств и предприятий и даже министров отраслей.

Собирается, например, коллегия в том или ином министерстве, а руководитель отрасли сразу спрашивает у своего сотрудника, который ведает связями с прессой. А этот фельетонист-то будет?

- Да, - качая головой, отвечает сотрудник, - и Е.Бать будет. Сказал непременно будет.

Впрочем, были истории с фамилиями и Бать, и Бень, которых, как утверждают рассказчики тоже звали или Евгениями или Ефимами. И не всегда жизнь у этих людей складывалась сладко. Например, господина Беня, тоже журналиста, и тоже с именем Евгений вообще не хотели печатать в солидный газетах под родной фамилией. Пробовал он ставить перед фамилией инициал "Евг", но ему сказали, что он ещё не Евтушенко и такая привилегия ему не положена.

А в газете "Известия" во времена застойного периода и вовсе попросили не надоедать со статьями и заметками. Члены редколлегии решили, что у них уже есть Е.Бай, и ещё с одним Е.Бенем газета и вовсе рожать всех заставит. Да и боялось руководство газеты, что в ЦК партии наличие двух Е.Б. могут неправильно истолковать.

Но когда наступили времена перестроечные Е.Бень не только стал подписывать все свои заметки, но даже организовал журнал "Новые знания" и стал его главным редактором. И в конце журнала без проблем печатались его Имя и фамилия - Евгений Бень.

1996 г.

ЭРОТИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ

В отдел промышленности заведующим назначили Александра Писько. А заведующий автоматически становился и членом редколлегии. Поэтому на двери в кабинет нового руководителя повесил табличку "А.В.Писько - член редколлегии". Но на другой день кто-то старательно замазал слово "редколлегии". Так аккуратно, будто и не было его вовсе. Получилось "А.В. Писько - член".

Надо сказать, что Писько был очень идейным товарищем и журналистом. Часто на летучках и коллегиях всех поучал, как и что надо делать. Кстати, он очень гордился и тем, что стал членом редколлегии. Но коллектив редакции как-то не очень хотел признавать его в новом качестве и потому попросту нарекал членом.

- А что? - пожимал плечами литературный сотрудник в его отделе, - Член - Писько. Все соответствует.

И, перефразируя Ильфа и Петрова, добавлял:

- Кто скажет, что писька не член, и член не писька - пусть бросит в меня камень.

Член Писько не уважал своего литсотрудника, и в конце концов добился того, что литсотрудник уволился по собственному желанию. И член остался один.

Но вывеску член коллегии Писько заменил на другую. Теперь на двери висела табличка: "Промышленный отдел. Заведующий А.В.Писько".

Через некоторое время он подобрал себе нового сотрудника. Вернее сотрудницу. Звали её Варя. А фамилия была - Трепакова.

В журналистском коллективе отдел промышленности сразу стали называть б...м отделом. Даже после того, как Варя, выйдя замуж, сменила фамилию и стала Степановой, отдел все равно называли словом непристойным для работников идеологического фронта.

Мало того, сотрудники к месту и не к месту упоминали этот отдел.

Хотел, например, кто-нибудь занять денег на обед, а ему говорили, дескать, иди в б... отдел, там займи. Или кто-то спрашивал: "Чья очередь быть дежурным по номеру?" А ему отвечали: "Кто-то из б... отдела". Хотя "кто-то" из этого отдела только что был дежурным.

Иногда главный редактор даже обижался, что сотрудники так часто упоминали этот отдел, и выговаривал кому-нибудь тет-а-тет:

- Ну нельзя же так, мужики! Ведь человек страдает. Поставьте-ка себя на его место...

Но в ответ только ухмылялись. И ставить себя на его место никто не хотел.

Однажды на летучке главный похвалил материал Вари Трепаковой-Степановой и, оглядев зал, не обнаружил её присутствия. И тут же попросил новенького курьера сходить за ней и пригласить Варю на летучку.

- А из какого она отдела? - спросил новенький курьер.

- Из б..., - механически ответил шеф и тут же осекся. - Из промышленного, конечно, смутившись поправился он.

Все заметили, как слегка покраснел главный редактор и совсем зарделся член редколлегии Писько.

И конфуз бы, наверное, забылся, если бы на двери промышленного отдела не появилась однажды новая табличка: "Б... отдел. Заведующий - член Писько".

Прошло немного времени. Член б... - промышленного отдела вскоре уволился. Но сотрудники журнала так и продолжали называть промышленный отдел б.... Может быть, потому, что промышленность советская была не на первых ролях в мировой экономике, зато в журналах и газетах её непременно ставили на первое место. А может быть просто не хотели забывать о своих коллегах А.В.Писько и Варе Трепаковой-Степановой.

Да и новый заведующий нисколько не обижался на такое название своего отдела. Парень он был веселый и юмор понимал.

Кстати, звали его - Коля. А фамилия его была - Мудорисов.

1996 г.

ХРЕНОВАЯ ФАМИЛИЯ

Как принято студентов нового набора сразу отправили копать картошку. На месяц. Так сказать в подшефный совхоз. Коллектив в основном состоял из девиц, потому как институт был педагогическом, а в этих самых институтах парней вообще мало учиться. Женское это дело - уроки преподавать. Но десяток, другой ребят на курс все-таки поступало. И, когда студентов посылали на сельхозработы, немногочисленные мужики выполняли, как правило, роль грузчиков. И в этот раз в помощь каждой девичьей бригаде полагался один юноша - для подноса мешков и корзин. Ребята во всю старались помогать девчонкам, но в одну бригаду затесался настоящий тунеядец и разгильдяй. Ночью по девицам блудил, а днем, наплевав на работу, отсыпался на мешках. Девичья его команда, жалея сердешного, героически сносила отсутствие мужской подмоги и таскала мешки самостоятельно, однако вид спящего парубка на фоне бабьего - героизма приводил в неистовство одну женщину - работницу совхоза.

В очередной раз, когда парень дремал на мешках под солнышком, тетка напустилась на него:

- Ты тут в теньке прохлаждаешься, бесстыдник, а девочки из сил выбиваются, мешки тяжелые тягают!

- Ну и что? - невозмутимо отвечал лежебока, - Я им ночью всякие удовольствия предоставлял. Могу теперь и отдохнуть.

- Ах, ты мне дерзить, поганец!? А ведь комсомолец, поди! А вот пойду, все вашему комиссару расскажу про то, как ты здесь лодырничаешь да валяешься, да девочкам не помогаешь! Как твоя фамилия?

- Пенис. - отвечает спокойно, и ещё раз повторяет по слогам, - Пе-нис. Понятно?

Деревенская женщина на уловив странности в причудливой фамилии несется к командиру сельхозотрада. Студенческий руководитель сидит в одной из комнаток в правлении и отчеты строчит: сколько картошки убрали, а сколько ещё предстоит убрать. Тут врывается в комнату незнакомая тетка и с порога:

- Ты вот здесь сидишь, руководишь, а того не знаешь, что Пенис у тебя не работает!!!

- Как это? - округляются глаза у студенческого лидера - Вам-то откуда знать? Вы что проверяли?

- Да вижу, вижу я: девочки и так, и эдак надрываются, из сил выбиваются, а он, поганец, Пенис этот ваш, лежит, не встает!

- Не замечал. И давно не встает?

- Да третий день!

- Да, - произнес командир, мрачно посмотрев в свежеиспеченные отчеты, - с этой вашей гребаной картошкой и голову положишь.

Конечно, потом они выяснили, кто лежит, а кто постоянно работает. И весь казус случился из-за такой хреновой фамилии.

1997 г.

ЦИРКУЛЯРНОЕ ПИСЬМО

Большой начальник в одном государственном министерстве распорядился разослать какое-то циркулярное письмо по поводу какой-то профилактики и безопасности. Все сведения и сообщения об этой самой безопасности государственный муж распорядился отсылать в адрес председателя контрольной комиссии товарища (в то время ещё не было господ) Зуева И.И.

Сказано - сделано.

Циркуляр принесли машинистке и дали команду: отпечатать на соответствующем бланке с грифом того самого министерства.

Машинистка, человек маленький и подневольный, быстро отпечатала.

Помощник министра, проявив оперативность, тут же подсунул бумагу с грифом своему патрону для подписи, тот, не глядя, подмахнул. Он доверял своим сотрудникам. Затем документ размножили, запечатали в конверты и разослали по предприятиям отрасли. Словом, все чин-чинарем.

Но ушел циркуляр и о нем тут же забыли. Благо, нужно было рожать другие бумаги.

Через некоторое время ни шатко ни валко с мест начали поступать в главное ведомство ответы об исполнении циркуляра по безопасности. Приходили они, как и требовал самый большой начальник, в адрес председателя контрольной комиссии.

Так вот. Секретарша открыла первый конверт и ахнула. На бумаге черным по белому было написано "Председателю комиссии тов. Хуеву И.И. О мерах по безопасности..."

Но секретарша была опытная, со стажем работы в высоких кабинетах.

И когда первый шок прошел, смекнула, что дело вообщем-то поправимо. И чтобы не огорчать своего шефа, аккуратно замазала букву "Х" и тютелька в тютельку на то место впечатала букву "З". Председатель комиссии ничего не заметил, просмотрел письмо и распорядился впредь все ответы подшивать в отдельную папочку.

Так и шло дело. И в остальных письмах директора предприятий рапортовали о технике безопасности товарищу Хуеву И.И., секретарша меняла "Х" на "З" и подшивала письма.

Но тут подошел срок её отпуска, она передала дела своей партнерше и уехала в Крым. Отдыхать. А её дублерша продолжала подшивать письма пришедшие в адрес контрольной комиссии все подряд и автоматически. Не читая.

Но, к сожалению, в том самом ведомстве, что-то то ли сгорело, то ли взорвалось. Приехала государственная комиссия разбираться и первым делом её председатель спрашивает большого начальника, а какие, дескать, меры безопасности вы предпринимали?

Большой начальник набирает по селектору телефон товарища Зуева И.И. и просит его зайти в кабинет вместе с папочкой. Через минуту товарищ Зуев появляется. На него почти не обращают внимания, а сразу папочку выдергивают.

Листают аккуратно приколотые бумаги, ищут ответ от того предприятия, где случилось ЧП. Есть такое - нашли. В письме сообщается, что должные меры по профилактике руководство предприятия принять не может, потому что нет того-то и того-то. И просят слезно помочь министерство в приобретении этого "того-то".

- Помогали, товарищ Хуев? - спрашивает у председателя комиссии, председатель государственной комиссии.

- Не Хуев, а Зуев. - покраснев от неожиданного оскорбления, но вежливо поправляет Зуев уполномоченное лицо. И виновато добавляет, мол не успели помочь, потому как у самих не было.

Проверяющий опять смотрит в бумагу и снова спрашивает:

- Так ведь знали, товарищ Хуев, что на предприятии сложная аварийная ситуация?

- Зуев я, а не Хуев, - снова тактично и вежливо поправляет Зуев.

- Да что вы мне голову морочите, товарищ Хуев, - свирепеет председатель государственной комиссии, - Тут ясно написано - товарищу Хуеву. А если вы вовсе не Хуев, а Зуев, то значит и письма данного в глаза не видели. Потому как обязательно бы заметили искажение фамилии.

Товарищ Зуев-Хуев совсем как рак красный стал - крыть-то, действительно, было нечем.

А председатель государственной комиссии и большой начальник стали ещё тщательнее листать бумаги - везде Хуеву, да Хуеву. И только ближе к середине - товарищу Зуеву. Добрались и до самого циркуляра, в котором высокий начальник требовал посылать ответы с предприятий на тов. Хуева. И под тестом стояла его подпись.

Тут уж на Зуева-Хуева очень строго посмотрел большой начальник и с гневом в голосе добавил:

- Хуев вы начальник, товарищ Зуев. Больше ничего вам сказать не могу.

Когда с аварией разобрались, стали разбираться и с фамилией.

Ведь не мог же сам большой начальник дать команду всем руководителям предприятий оскорблять человека. И виновника нашли. Оказалось, машинистка при перепечатке циркулярного письма сделала ошибочку. Дело в том, что на печатной машинке буквы "Х" и "З" рядом расположены. Ну и нажала она пальчиком на ту что "Х"...

И никто не проверил.

Члены государственной комиссии, когда покидали министерство, махнули рукой, мол, тут не только председатель комиссии по безопасности хуев, но и вся отрасль подошла бы под это название...

1996 г.

ХРЕН ПО ИМЕНИ...

По телевидению, по-моему в программе "Времечко", как-то сказали, что один кустарь-овощевод вывел новый сорт хрена. Листья - огромные, корни сочные. Словом, хрен на славу уродился.

И решил овощевод-селекционер увековечить имя какого-нибудь знатного человека. Ведь называли же помидоры в честь летчика Талалихина и космонавта Титова. Правда все больше в честь какой-нибудь знаменитой личности называли цветы. Например, есть тюльпан - Президент Кеннеди, георгин - балерина Уланова, пион - Жанна д Арк, роза Кристиан Диор, сорт флокса назван именем какого-то Николы Фляммеля.

В то время шла как раз предвыборная президентская компания. И решил селекционер позвонить в Государственную Думу в демократический блок и посоветоваться, может быть там предложат имя человека, которое достойно войти в историю сельского хозяйства.

Но демократы вежливо отказались и предложили справиться о кандидатуре на вечную память в партии либеральной или коммунистической. А что хрен Жириновский или Зюганов. Те, выслушав предложения селекционера, опять направляли в демократическую, пусть, мол, будет называться хрен имени Гайдара.

Но как-то не солидно опять-таки получалось. У Явлинского - яблоко, а у Гайдара - хрен.

Так и остался ни с чем селекционер. Подумал подумал: а может быть назвать свое растение "Презент России"?. Ведь молдаване же вывели сорт перца "Подарок Молдавии". Так вот, они нам перец, а мы им хрен. Но как-то недипломатично выходило.

1996 г.

ГАДАЛКИ

Людмила Сергеевна Дорохова, женщина лет пятидесяти, начинала свой рабочий день со знакомства с прессой. Работала она ведущим специалистом в отделе химического машиностроения в одноименном министерстве. Поэтому знакомство с жизнью страны, на взгляд незадачливого наблюдателя, казалось входит в её жизненное кредо. Но Людмила Сергеевна и не думала читать общественно-политические газеты, а предпочитала прессу скандально-эротического характера.

- Ни хрена себе! - говорила Людмила Сергеевна, не отрывая взгляда от газеты, - Один чудак переспел с собственной тещей!

- Да ну! - закатывала глаза её коллега за соседним столом Светлана Данилкина.

- Да вот же, черным по белому написано. Пока жена этого кобеля каталась проводником в скорых поездах, зятек свою тещу и осчастливил. Родилась девочка...

При упоминании о зятьке лицо Людмилы Сергеевны, женщины одинокой, приобретал томный вид, в глазах поблескивала этакая девичья неприступность и всем своим видом она как бы показывала, что, мол, и мы, дамы бальзаковского возраста, кое-что совсем не забыли и умеем.

Прочитав от корки до корки газету, она передавала её соседке и раскрывала следующий номер другого эротическо-скандального еженедельника.

- Слышь, Светка, как тебя по батюшке? - опять-таки не отрывая взгляда от текста, спросила Людмила Сергеевна.

- А то не знаете? Олеговна.

- М-да-а-а, протянула Дорохова, - неважнецкий у тебя характер...

- С чего вы взяли?

Людмила Сергеевна пояснила:

- Вот, в газете пишут, что по инициалам можно определить черты характера любого человека.

- Глупость какая...

- Может быть и глупость, но этим способом русские люди издревле пользовались. Газета врать не будет.

Надо сказать, что Людмила Сергеевна относилась к тому типу людей, которые принимали за чистую правду все, что написано в газетах. Ничего особенного в этом не было, потому как такую слепую веру в печатное слово ей привили с детства во времена процветающего социализма.

Светка закусила губу

- Ну и что там у меня?

- Дряной у тебя характерец... - повторила свой тезис Дорохова. - Ты Светлана Олеговна Данилкина. Значит, твои инициалы СОД. Можно сказать, просто - СОДа, - съехидничала Людмила Сергеевна.

- Сами вы сода.

- Да слушай, не обижайся. Буква "С" означает, что ты склонна к дегрессиям, угнетениям.

- Пожили бы вы в одной квартире с такой свекровью, как у меня. Она кого хочешь в депрессию вгонит.

- Тебя замуж никто насильно не тянул, - парировала Людмила Сергеевна, - Не перебивай, а слушай. "О" говорит, что ты иногда испытываешь скрытые волнения, но человек ты эмоциональный.

- А что же я молчать должна, когда свекровь свой нос в мой кошелек сует. Вчера закатила скандал, дескать, я много денег трачу на парфюмерию.

- Но у тебя ещё не все потеряно, - не обращая внимания на реплики подруги, продолжала свое гадание Людмила Сергеевна, - Инициал на букву "Д" говорит, что можешь ты быть общительной, проявлять обояние.

- Это правда! Могу, как говориться, и без мыла в жопу залезть, если нужда заставит.

- Об этом можно было бы и не говорить, - опять съехидничала Людмила Сергеевна.

- А ваши инициалы о чем говорят? ЛСД - как наркотик...

- Может быть я для мужиков и есть наркотик! - закокетничала Людмила Сергеевна Но Светка с ироничной ухмылкой её оборвала:

- Может быть. Только наркотик, наводящий ужас и шугань.

Дамы в обиде друг на друга замолчали. Да и Людмиле Сергеевне не понравилась трактовка своих инициалов по русскому преданию. Выходило так, что она - женщина мелочная, так же как и Светка, склонная к депрессиям и эмоциональная на язык. В принципе так оно и было. Но какая женина, скажите, согласится с каким-либо невежественным обвинением в свой адрес. По газетному же гаданию только обаяние и скрашивало черты её негативного характера.

- Слушай, Светка, - через несколько минут тягостного молчания сказала она примирительно своей коллеге по работе, - сходи в приемную, возьми-ка листок, что под стеклом у секретаря. Там список всех сотрудников аппарата с датами их дней рождения.

Надо сказать: что такие листочки, имеются в секретариатах, приемных или в отделах кадров во всех министерствах, НИИ и других государственных учреждениях. Секретарши тщательно следят, у кого и когда наступает день рождения и докладывают об этом начальству. Одни руководители в праздничный для именинника день от души его поздравляют, Другие же в день торжества по несколько раз заглядывают в комнату именинника, чтобы удостовериться, что его рабочее место не стало притоном всеобщего пьянства и свинства.

Светка сразу смекнула. Что этот обычный день может стать запоминающимся и незаурядным и уже через несколько минут принесла две ксерокопии заветного списка. Один отдала соседке, а другой положила перед собой.

Папки с производственной перепиской, документами, схемами и чертежами были резко сдвинуты на край столов и две женщины с неистовой энергией принялись за изучение списка и характеров штатных сотрудников министерства.

Меня всегда удивляла странность человеческой психологии. Я о том, что при изучении того или иного вопроса многие люди стараются отыскать в нем прежде всего недостатки, не замечая или сознательно пропуская достоинства и положительные качества. К числу таких негативщиков и принадлежали две сотрудницы отдела химического машиностроения - СОДа и ЛСД.

- Родионов Игорь Степанович - РИС какой-то! Ни то ни се, - изучала список Светка.

- Шилов Иван Тимофеевич. - вторила ей Людмила Сергеевна.

- Шит - это говно по-английски, - заметила Светка.

- Да? Та-а-ак. Интересно! А кто он такой? Ага, из молодых да ранних. Зам. начальника управления. "Ш" - бескомпромиссный, "И" - говорит о трудовом напряжении: "Т" - о бесконечных поисках идеала. Далеко пойдет этот говнюк.

- Нечаев Олег Станиславович. НОС...

- Наверное, сует его куда не следует. Юнисова Лариса Александровна ЮЛА.

- А это кто?

- Делопроизводитель из отдела кадров...

- Она, действительно, юлой вокруг своего начальника вертится. Я давно замечала - что-то между ними есть такое.

- Конечно есть - дураку понятно. А у неё двое детей и муж из загранки не вылазит.

- Так, этот ДВП, этот ППЛ, ПОП - все не интересно. Скукота!

Казалось, женщины уже забыли, что в инициалах сотрудников они сначала хотели определить характеристики деловых и нравственных качеств своих коллег.

- Во! - подпрыгнула на стуле Светка, - МЛЯ!

- Где, в каком месте? - сердце у Людмилы Сергеевны радостно заколотилось.

- Да вот же, смотрите третью строку снизу. Мечник Леонид Ярославович! Та-ак! Кто таков?

- А то не знаешь? Наш новый главбух.

- Этот по всем правилам - мля. Как дело на счет премиальных заходит так средств никогда нет. При старом главбухе были, а при этом - нет. Балансы, видите ли, у него не сходятся.

- Да причем здесь балансы? - удивилась безграмотности в бухгалтерских делах Светки Людмила Сергеевна.

- Да потому что он - мля!

- Ну, это верно, - согласилась старшая подруга.

- Смотрите, ещё нашла - ХЕР. Хидиятуллин Ефим Рафикович. Только не понятно: то ли он татарин, то ли еврей?

- Еврей, - без тени сомнения подтвердила Людмила Сергеевна, - Тут фамилия и отчество - абсолютно ничего не значат. Они фамилии меняли, чтобы замаскировать свои истинное происхождение. Даже татарином быть легче, чем евреем. Но то, что он хер - это совершенно правильно. В самую точку. Все они в профкоме - херы. И евреи, и русские, и татары! А он - главный хер. Их начальник. - председатель профкома. Тебе за тридцать процентов от стоимости когда-нибудь путевку в санаторий давали?

- Перекрестись...

- Вот и мне за 15 лет работы - хер. А сами каждые лето и осень почти задарма туда катаются.

Они принялись за дальнейшее изучение списка. Были и СОНы, и МИГи, и БАСы, но что-нибудь в смысле ХУ... - больше не встречалось. За занимательным исследованием они перемыли косточки почти всем сотрудникам министерства и не заметили, как солнце за окнами закатилось. И рабочий день клонился к закату. Они отложили списки и стали подготавливать сумки и пакеты, подкрашивать губы, чтобы покинуть рабочие кабинеты во всеоружии. Но за полчаса до заветного звонка, который оповещал об окончании трудового дня, в дверь постучали. Вошел мужчина в кроличьей замызганной шапке и в сером в клеточку полупальто. Его вид говорил о провинциальном происхождении.

- Вам чего, гражданин? - окинула его оценивающим взглядом Светка.

- Я из Борисоглебска. Приехал за документацией для установки гидравлического пресса на нашем предприятии.

Светка презрительным взглядом смерила его с головы до ног и, поднявшись со своего стула категорично отрезала:

- Рабочий день уже закончен: приходите завтра.

Провинциал переминался около дверей с ноги на ногу, как будто ему сильно хотелось по нужде:

- У меня поезд сегодня вечером...

- А где вы раньше-то были?

- Подожди Света. А доверенность на получение документации у вас есть? - спросила мужика Людмила Сергеевна: в тайне надеясь, что такой у посетителя не имеется и вопрос перенесется на завтра.

- А как же! - просиял вдруг мужичок, - Вот она, голубушка.

Он прошел к столу и положил перед Людмилой Сергеевной сложенный вчетверо бланк.

Дорохова развернула документ и прочитала:

- Борисов Леонид Яковлевич...

- Во, БЛЯ! - выдохнула Светка и с сумасшедшими глазами медленно опустилась на свой стул.

1997 г.

ГРАФ ИЗ НОВЫХ РУССКИХ

Новые русские очень хотят быть аристократами. Мне в свое время довелось работать над выпуском книги "Дворянские роды Российской Империи". Когда был выпущен первый том, в издательство посыпались письма и звонки приблизительно такого содержания: "Готов заплатить любые деньги, только разузнайте мою родословную и включите в следующий том. Я из графьев, князьев, баронов..." Словом, от таких просителей члены авторского коллектива шарахались как от чумы.

Но нужно просто ничего не знать о таком сословии как "новые русские" и о их стремлении преодолевать любые карьеры и преграды. Для них с их деньгами казалось нет ничего не осуществимого. Они, получив отказ в издательстве, бомбардировали дворянские собрания и местные родословные общества. И надо сказать, что и в таких обществах и собраниях были свои лжебароны и лжекнязья, которые за соответствующую плату наделяли новых русских желанными титулами и сословиями.

Так вот, один из таких новоиспеченных "графьев" - новых русских, принес в издательство свою родословную грамоту, утвержденную кем-то из так же мнимых "князьев", и ящик шампанского.

Дело шло к концу рабочего дня и мы не отказались от "посошка". Граф сам скрутил пробку у первой бутылки, грохнул выстрел, он разлил по стаканам шипучку и произнес тост:

- Я теперь тоже не хрен собачий, а представитель дворянского сословия!

К концу застолья граф напоминал графин по самый край нашпигованный шампанским. С пеной на губах он ругался как заправский конюх, требовал карету к подъезду и пару проституток для продолжения вечера.

1997 г.

КАК ФАМИЛИЯ ОТ ТЮРЬМЫ СПАСЛА

В подразделении Н произошло ЧП. Лейтнант Мудрак потерял свой пистолет. Заступил дежурным по части, получил "пушку", мотался по ротам, в столовую, клуб. А после отбоя пришли в гости друзья-товарищи по оружию. Выставили пару бутылок беленькой и предложили выпить, чтобы дети грома не боялись. Пошли в полковой гараж, посидели. Потом моча в голову ударила - решили на пару часиков заглянуть в женское общежитие. Подразделение спало спокойно: почему бы и не наведать дам? Завели командирский уазик и поехали к девочкам. Там ещё добавили.

Приехал Мудрак в часть под утро. Голова трещит, во рту словно сто богатырей накакали и... пистолета нет. Мудрак облазил весь уазик, заглядывал в бардачок, под сидения - нет "пушки". И время уже подходит сдавать дежурство и оружие.

Позвонил друзьям - может быть они подшутили?

- Да какие шутки могут быть? - ответили ему на там конце провода, разве с этим делом шутят?

Через час информация об утере пистолета каким-то образом просочилась и дошла до командира части полковника Манданникова, который уже скрипел половицами в своем кабинете. Он через посыльного передает привет лейтенанту Мудраку и приглашает его к себе на "чашку чая".

Заходит лейтенант к нему в кабинет: а тот ему сразу и говорит:

- Короче так, чудило на букву "М". Обрисовываю тебе объективную рекогносцировку. Если к вечеру твоего "Макарова" под номером таким-то в части не будет, мне, манде старой, влепят выговор о служебном несоответствии, а тебя отправят под трибунал. Но если пистолет найдешь суток десять отсидишь на гарнизонной гауптвахте и дело замнется. Понял?

- Так точно.

- Кру-у-гом!

Лейтенант развернулся на месте.

- Шагом марш за пистолетом!

Мудрак, чеканя шаг, направился к выходу, но уже около самой двери услышал новую команду:

- На месте стой!

Он, не поворачиваясь, остановился как вкопанный: что, мол, еще? Манданников, не давай команды кругом, нервно вздохнул и, как показалось лейтенанту, с сочувствием спросил:

- Лейтенант, ответьте честно, как вас за глаза зовут подчиненные и сослуживцы, к примеру, когда они на вас сердятся?

Мудрак секунду помолчал и честно ответил:

- Мудаком обзывают, товарищ полковник.

- Да, - хмыкнул командир части, - В этом есть доля правды.

Он помолчал и задумчиво добавил:

- Знаешь, в молодые годы у меня тоже было нелицеприятная кличка. А может быть и сегодня называют. Называют, лейтенант?

Командир словно приглашал своего подчиненного к откровенности.

- Никак нет, товарищ полковник.

- Врешь, скорее всего обзывают, - вздохнул полковник, - Послушай, а тебе никогда не хотелось поменять фамилию?

- Никак нет, товарищ полковник!

- И мне не хотелось, хотя много в свое время об этом думал. полковник прошелся вдоль огромного окна и негромко сказал, - Твое счастье, товарищ лейтенант в том, что если бы у вас была любая другая фамилия Петров, Сидоров, или какой-нибудь Забабашкин, я бы уже вызвал следователей из округа по вашему делу и сдал вас под стражу. Но вы - Мудрак, а я Манданников. Чувствуете связь?

- Так точно, това...

- Молчать, мудило! - заорал Манданников и словно в истерике громко заговорил, - Если о потере оружия узнают в округе, мы станем героями анекдота по Всем российским Вооруженным Силам. Прославимся так, что легче от стыда будет пулю в лоб пустить. Ты это хоть своим толоконным лбом понимаешь?

- Так точно.

- Ну так вот, найдешь пистолет и дело замнем. Иди.

Лейтенант вышел, вытер пот со лба. Все похмелье, как рукой сняло. Начал лихорадочно соображать, где искать свой "Макаров". Побежал в общежитие к девчонкам. Все постели перевернул. Ночные подруги хиикали: "Что потерял воин? Честь или резинку?"

- Не ваше дело, - Мудраку было не до смеха. И пистолета не было.

Из общаги побежал тормошить друганов.

- Какой пистолет? - у всех глаза на выкате - опять ничего не понимают. Вдруг один говорит:

- Послушай, Мудрак, к бабам ты вообще без кобуры ехал. Уж не в гараже ли ты "пушку" оставил?

И тут Мудрак вспомнил: точно, в гараже. Перед тем, как к девчонкам в общежитие ехать, он снял портупею и вместе с кобурой и пистолетом положил в несгораемый шкаф - от греха подальше.

Словно на крыльях летел он к гаражу. Пистолет был на месте. И ещё через несколько минут он, счастливый, докладывал командиру части Манданникову о находке.

Выслушав доклад, командир взбодрился и зарычал:

- Лейтенант Мудрак!

- Я!

- За пьянку во время боевого дежурства объявляю вам десять суток ареста с содержанием на гарнизонной гауптвахте.

- Есть десять суток ареста, обрадовано заорал Мудрак.

Уж он-то теперь понимал, что отделался от тюрьмы только благодаря фамилии. И скорее всего не своей, а полковника.

1997 г.

ВО ВРЕМЯ ПУТИНЫ

Вы видели как ловят сайру? Если не приходилось, то жаль. Армада рыболовных сейнеров и траулеров сгрудилась на клочке моря диаметром две на две мили. Гвоздю негде упасть, капитаны судов как-то ещё умудряются лавировать в этой суматохе. Кстати, сайру ловит ночью. Все суда в огнях. Лучи прожекторов шастают по водной поверхности. Вдруг в стреле света ярко-серебряный всплеск - это косяк. Судно спешит к нему. По борту зажигаются яркие лампы-люстры, напоминающие удлиненные уличные светильники. Не успеешь к косяку первым - тут же забросит под него сеть-ловушку сейнер-конкурент. А конкурентов - десятки, сотни...

Встали на косяк, сайра под яркие лучи светильников собирается. Инстинкт у неё такой. Рыбаки с радостным матом выбрасывают ловушку за борт, подводят её под рыбу, лампы с двух концов борта судна по одной выключаются, косяк скучивается в конце концов под одной центральной. В это же время её белые лучи меняются на красные. Рыба поднимается к поверхности воды и начинает "кипеть". В это время и подводится ловушка под косяк. Хвать его и на борт. В удачные ночи один заброс приносит до пяти тонн рыбы.

Больше улов - больше заработок.

Но и днем не приходится отдыхать рыбакам. Пока рыба свежая, её сдавать надо на плавучую перерабатывающую базу, которая находится неподалеку от места лова. И с рассветом начинается толкотня сейнеров около плавучей матки. Все стараются побыстрее сдать груз, чтобы освободить свои трюмы под новый улов.

В одну из таких путин я работал стажером радиста. Эфир во время путины перегружен. Судно-матку атакуют радиотелефонными запросами радисты и капитаны с добывающих судов

Надо сказать, что переговорная связь на рыболовных судах в те времена была отвратительная. Голоса абонентов напоминали речь отхаркивающего слюной туберкулезника. Кто-то из капитанов мокрыми скользящими от рыбной чешуи руками и не дожимает до конца кнопку переговорного устройства, отчего съедаются начальные буквы слов, а то и целых фраз. Один и тот же запрос приходится повторять по несколько раз, но в эфир влезают конкуренты. Вообще - полный эфирный бедлам. И получается примерно так.

- Бухов, Бухов! Это Ясное, как меня слышите?

- Какое ...Сное? Это Обухов.

- Ясное, Ясное. Я. Я. Яков.

- Сное, понял. Кто на связи?

- Апитан... Еблов.

- Еблов? Слушаю - спетчер Блонский

- Да не Еблов, - обиженно харкает трубка с Ясного, а Д, Д... Деблов.

В это же время в разговор влазиет ещё один капитан сейнера:

- Бухов, Бухов. То Акитное. Ответье...

- Акитное, подождите. Ясное, Деблов. Колько рыбы,

- ...адцать тонн сайры.

- Колько?

- Адцать. Дмитрий, Валерий, Евгений...

- Понял, двенадцать. Ваша очередь сдачи после сейнера Арлюк. Принял диспетчер Яблонский.

- Кто? Еблонский?

- Я. Яков. Яблонский.

- Онял...Бухов.

Такой же разговор идет с другими судами и Яблонский переспрашивает по несколько раз, кто выходил на связь, то ли траулер Бурлюк, то ли сейнер Арлюк. Но вот опять нагло прорезается это самое "...Сное" и капитан Еблов требует "Бухова" и "Блонского".

Диспетчер Яблонский в негодовании хватает трубку "матюгальника" - как называют моряки переговорное устройство и в негодование орет:

- Ясное! Ну что ещё тебе надо! Деблов, какого черта!

- Сам ты Еблов: а я Стеблов: - Степан, Тимофей: Евгений , сейнер "Лесное".

Яблонский сразу умеряет свой пыл:

- Понял, Стеблов, "Лесное". Сколько тонн?

- Адцать...

- Двенадцать?

- Адцать. Петр, Яков, Тимофей, Надежда...

- Понял. Пятнадцать. "Лесное" - сдаете за "Тучным".

Через полчаса опять "...Сное", ...Блов.

- Что еще, Стеблов?

- Сам ты Еблов. А я Деблов - Дмитрий, Евгений...

Яблонский отключает передатчик, вытирает пот со лба и обращается к дежурному штурману, который уже больше часа надрывает живот от хохота:

- Петрович, ты че-нибудь понимаешь в этом ебловском вопросе?

- Ни хрена не понимаю, - корчится от смеха и вытирает слезы штурман, Прошли ты их всех подальше...

Яблонский вздыхает и понимает, что точно также надрываются от хохота все стоящие на мостиках капитаны и матросы сейнеров и траулеров, все кто слышит переговоры в эфире двух Ебловых с "...Сного" с ...петчером Еблонским. Яблонский злится и опять с силой нажимает тангенту переговорного устройства:

- Эй, вы, Ебловы, разберитесь сначала между собой, кто из вас "ху из ху"!

И тут же в ответ:

- Сное Бухову. Сам ты такое же "ху" и "ебло".

Яблонский теряет контроль над собой и кричит в эфир:

- Я вот у тебя больше рыбу не буду принимать! Слышь, ебло с "Лесного"!

Тут же в эфире уже отчетливо:

- Это "Лесное". А я причем? Я - Деблов. А "Ясное уже сдало свой улов.

Штурман Петрович высунул голову в иллюминатор и давится от смеха и слез. У Яблонского голова к вечеру кругом, радисты и штурмана подтрунивают: дескать, сегодня весь эфир заматюгали. Скоро сама сайра выражаться начнет.

Но смена заканчивается, все сейнеры и траулеры разбежались от матки в разные стороны на ночной промысел. Яблонский, поужинав, выходит на полубу, любуется морем и судовой иллюминацией. Огни на траулерах включаются, выключаются: переходят на красный свет. Идет путина, лов сайры запоминающееся зрелище.

И вдруг Яблонский сам начинает хохотать от души: ну бывает же такое! Собрались в эфире Деблов, Стеблов и он - Яблонский. А наша отечественная радиотехника всех урвняла под одну общую фамилию.

Он ещё несколько минут дышит свежим морским воздухом и идет в свою каюту отдыхать. Завтра опять приемка улова. И наверняка первый солнечный луч принесет по рации:

- Бухов, Бухов, это ...Еблов с "Сного".

Эти капитаны удачливые: наверняка и первыми в эфир прорвутся.

1997 г.

ЛАБИАНЕ

Изобретательный народ наши мошенники. Каждый год что-нибудь новенькое норовят придумать. И все на злобу дня. Были, к примеру, проблемы с сахаром, так аферисты и это себе на пользу обратили. В 1992 году в России было заключено фиктивных договоров на поставку сладкого продукта больше, нежели его в мире производится. Особенно обобрала своих доверчивых коммерсантов фирма с названием "Сахарные копи" Страна же на сахарной афере потеряла сотни миллиардов рублей.

1993 год стал годом фиктивных авизо. Посредством этих липовых банковских документов из казны государства в неизвестном направлении уплыло около пяти миллиардов долларов.

В 1994 году, когда лавочку с авизо прикрыли, пышным цветом расцвели пирамиды в виде трастовых компаний, инвестиционных фондов, лжебанков и прочих АОЗТ, АО, ИЧП, обобравших в итоге до нитки пятую часть населения в России.

Я часто наблюдал, как обанкротившиеся вкладчики хватаясь около закрытых дверей той или иной инвестиционной компании за голову и в сердцах говорили: "Вот так нае-ли!"

В Ростове - чем этот город хуже других! - тоже появились рекламные заметки в газетах: что некая инвестиционная фирма "Лабиан" готова вложить деньги частных лиц под тысячу процентов годовых в добычу новозеландской нефти. Реклама через некоторое время сделала свое дело, и у дверей подъезда обшарпанного дома на окраине казачьего города появилась толпа желающих разбогатеть на халяву.

- А что за фирма-то хоть? - спрашивал один частный инвестор у соседа по очереди.

- "Лабиан" - многозначительно поднимал указательный палец вверх будущий миллионер, - Название, мне думается, новозеландское. Но учредители фирмы - наши соотечественники, которые в годы Советской власти эмигрировали на чудо-остров и там сказочно разбогатели. Теперь вот нам, своим землякам, помогают поправить финансовое положение.

- Странное все-таки название, - в задумчивости переминался с ноги на ногу сосед по очереди.

- Что тут странного? - включился в разговор третий, - все очень даже просто. Никакое это слово не новозеландское, а очень даже русское. Название произошло от первых слогов фамилии и имен братьев учредителей - "ЛА" Лавочкины, "Б" - Борис, "И" - и, "АН" - Андрей. Получается - Лавочкины Борис и Андрей. Тоже мне лингвисты...

- Теперь понятно, - просияли непросвещенные очередники, которые без суеты сдавали деньги в кассу смазливой девице в обмен на сертификаты нефтедобытчиков.

...Через несколько месяцев очередь снова стояла около закрытых на замок обшарпанных дверей с той же самой вывеской "ЛАБИАН" и гневно требовала у пустоты вернуть деньги обратно. От долгого стояния и ожидания начали матом склонять земляков-новозеландцев. Старый знакомый сосед по очереди был хмурым и злым: он несколько раз смачно плевал на вывеску фирмы, а потом ухватил такого же растяпу как и он за рукав и бешено затормошил: показывая пальцем на золотые буквы:

- Читай, читай, мать твою!

- Что здесь читать? Все понятно - ЛАБИАН!

- Обратно читай! В обратную сторону!

- На-и-бал, - по слогам прочитал сосед и лицо у него вытянулось как у желтой спелой груши. - Все ясно, нам здесь больше делать нечего. Нас крупно на...! И поделом!

Когда мне рассказали этот случай, я только грустно улыбнулся и подумал: как доверчив наш народ. А доверие - один из главных факторов, на который и рассчитывают жулики и аферисты. Но так, как само это слово происходит от слова "вера", то нельзя никого обмануть до тех пор, пока обманутый не будет верить, доверять жулику. А мы доверяем даже откровенным "лабианам".

Как-то по автомобильному приемнику я в дороге опять услышал знакомое слово. Диктор объявила, что по просьбе слушателей выступает группа "Лабианка". Я, честно признаться, грешным делом подумал, что именно сейчас кто-нибудь уведет из машины приемник. Прямо на ходу. Но послышалась музыка и песня. Уж не те ли лабиане на деньги вкладчиков создали теперь ансамбль и радовались своему счастью?

Случаются же чудеса...

1996 г.

ПРОСЧЕТ ЕЛЕНЫ ДАНИЛОВНЫ

Просчет Елены Даниловны был в том, что однажды она решила познакомить своих семиклашек на уроке внеклассного чтения с произведением Леонида Пантелеева "Республика ШКИД". Неся книгу в класс, она думала: пусть, не знающие что такое холод и голод, обеспеченные ребятишки услышат, как жилось их дедам и прадедам в послереволюционной России. Как трудно было постигать науки и как они с учителями всей школой преодолевали трудности, учились работать и становились настоящими людьми.

Надо заметить, что преподаватель русского языка и литературы Елена Даниловна Смирнова почитала коммунистическое прошлое своей страны и от случая к случаю ставила в пример героев революционного лихолетья.

Так вот, пришла она в класс, положила на стол дорогое ей произведение и взволнованным голосом сказала:

- Дети, несколько уроков внекласного чтения мы посвятим тяжелому, но в то же время и веселому произведению писателя Леонида Пантелеева. Вы, воспитанные в достатке и благополучии, узнаете, как нелегко было вашим дедушкам и бабушкам приобретать знания, учиться добросовестному труду...

- А мы после занятий тоже работает - машины моем...

- Помолчи Петров. Вы моете, чтобы зашибить деньгу и тут же все спустить на жвачку или петарды. А они - строили ваше будущее...

Она поудобнее уселась на стуле и раскрыла книгу:

- Итак, - и начала читать.

Никто не дергал девчонок за косы, никто не пулял с рогатки и не плевал в трубочку из под шариковой ручки. Все слушали. И в самом деле - всем было интересно. Так и читали...

На третьем уроке внеклассного чтения они познакомились с главой, как шкидцы, сокращая имена и фамилия преподавателей школы имени Достоевского, устраивали ребячьи дразнилки. Веселый смех заглушил школьный звонок.

А на другой день, подходя к классу, Елена Даниловна услышала, как Петров закричал:

- Тихо! Елда идет!

Елена Данилована смутилась и обернулась, чтобы посмотреть, кого же её подопечные называют таким некультурным словом. Но за спиной никого не было.

"Уж не меня ли они елдой называют?" - подумала Елена Даниловна и удивилась, потому как такой клички у неё никогда не было. Мочалкой называли, потому что за невыученные уроки чистила своих учеников как мочалка. Одно время даже "Барышней" называли но "Елдой"... Никогда.

После уроков она попросила Петрова остаться в классе и когда все дети вышли, строго спросила:

- Петров, кто тебя научил такому плохому слову?

- Какому? - удивленно спросил Петров.

- Тому, которым ты меня назвал перед уроком.

Петров потупил глаза.

- Ну? Я жду...

И тогда Петров набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:

- Вы, Елена Даниловна...

- Я? - у преподавателя русской словесности брови поползли на макушку. - Это когда же я могла такое произнеси?

- Когда "Республику ШКИД" читали.

- Там не было такого слова!

- А Викниксор? А Косталмед? А Эланлюм? - показал Петров свое прекрасное знание произведения.

- Причем здесь Викниксор? Не вижу связи с этим некрасивым словом...

- Ел-ена Да-ниловна... - чуть слышно сказал Петров.

И тут учительница поняла, какой просчет она допустила, познакомив своих учеников с произведением "Республика ШКИД"...

- Завтра приведешь родителей, - сказала она Петрову.

- За что?

- Если б я знала, - тихим голосом себе под нос пробурчала Елена Даниловна.

1997 г.

ГОЛОВАЧ ЛЕНА

С товарищем мы договорились встретиться около входа в метро. Я пришел раньше времени, облокотился на мраморную колонну и огляделся. Народ дисциплинированно просачивался между турникетами. Дежурные исправно проверяли на фальшивость различные льготные удостоверения и месячные единые билеты, да незлобно ругались на пассажиров, если чей-то жетон или магнитная карта застревали в щелке турникета. Около касс очаровательная девчонка с распущенными густыми волосами, спадавшими на воротник дорогой дубленки, планомерно обходила молодых мужчин, слезно извинялась, что забыла деньги на работе и просила выручить рублем-другим. Никто и не отказывал.

Я ещё раз полюбовался её волосами и уткнулся в газету. Но уже через несколько секунд кто-то легко дернул меня за рукав. Я оглянулся. Передо мной стояла она.

Вы не одолжите мне на жетончик? Кошелек забыла...

- Бывает, - улыбнулся я и достал бумажник. Но купюр меньше пятидесяти рублей не оказалось, - А хотите я вам дам жетон?

- Я была бы вам очень благодарна... - мне даже показалось, что она, покраснела от неловкости. Но взяла жетон и, распуская запах дорогих духов, грациозно направилась к турникету. Неуловимым движением опустила жетон в щелку и тут...

Два тинэйджера, один из которых, поджав ноги, крепко держался за плечи товарища, оттолкнули девчонку и проскочили турникет. Всадник, спрыгнув с закарпаток "своей лошади", приставил обе руки к носу и сделал девчонке дразнящий жест. А она, оторопев от такой наглости несколько секунд не могла вымолвить ни слова. Но затем, видимо сообразив, что её нагло надули, переходя на визг закричала в направлении наглецов:

- Козлы вонючие. Задолбанцы сраные...

И к удивлению всей честной публики она перешла на отборный мат. Да такой, какому бы позавидовал опытный боцман. А пацаны, напоследок ещё раз скорчив рожи, запрыгнули на лестницу-чудесницу и были таковы.

К изрыгающей ругательства девчонке подошел милиционер. Та, не прекращая многоэтажного мата, выложила ему свою обиду.

- Как вас зовут? - спросил он, то ли по долгу службы, то ли желая познакомиться.

- Ну, допустим, голова члена. - все ещё не теряя ругательского запала, но с подвохом в голосе ответила она.

Лицо молодого стража правопорядка заметно покраснело и он постарался отразить на лице строгость:

- Как? Не понял?

Девчонка впервые от души засмеялась:

- Ну, Лена Головач. Что в имени тебе моем?

Работник правопорядка улыбнулся и больше не стал задавать никаких вопросов, лишь взял матерщинницу под руку и провел мимо пожилой дежурной.

Женщина, освобождая проход, почтительно сделала полшага назад, словно отдавала должное искусству русской ненормативной лексики.

1999 г.

ГРУБЕЙШАЯ ОПЛОШНОСТЬ

В России Мишка Захаров развлекался по-разному. Потому что благодаря не только родителям, но и собственным наклонностям, был очень богатым человеком. Впрочем, оставим в стороне его профессию...

По молодости лет на каждой вечеринке стрелял из пятизарядного помпового "ружжа" 12-го калибра. С прикладом с золотыми изразцами. Кто-то скажет: ну и что? Так Мишка по гостям стрелял. Конечно, дело, так сказать, уголовно наказуемое. Но на него никто не обижался. Потому что все патроны были заряжены стодолларовыми купюрами.

Но это так - мелочи. Кто, скажите, из нормальных людей мог позволить себе слетать на Таймыр, чтобы в местном чукотском ресторане заказать себе бифштекс из самого мамонта? Даже чукчи, веками рождаясь и умирая в вечной мерзлоте на естественных захоронениях мамонтов, не додумались до изготовления таких экзотических бифштексов. Под ногами горы мяса, а они кричат: "Кроме юколы и оленины жрать нечего!" Темнота!

Может быть после Мишкиных изысков и зачастили на Чукотку и в Якутию богатые иностранцы.

Вся Мишкина беда была в том, что не мог он себе подобрать даму сердца. Конечно, не сказать, что женщина в его жизни не было. Очень много было. Он, Мишка со товарищи устроили для пяти десятков разных мисс и миссок всяких рангов настоящие олимпийские игры. С выездом на родину, где зародилось это движение. Девушки соревновались, естественно, в чем мать родила. Каждая могла сама себе выбрать вид спорта. Одни плавали, другие бегали, третьи прыгали в высоту - а Мишка сидел на трибуне и хлопал в ладоши.

Так вот, достойной невесты, которой бы он спокойно на день бракосочетания мог подарить кровать площадью 20 квадратных метров, пока не находилось.

И тогда от тоски Мишка решил съездить в Англию, купить себе виллу известнейшем месте, за что и получить автоматически звание пэра. Дело тут, вообще-то было, даже не в звании. В современной России, Михаил Захаров без особых проблем мог обеспечить званиями отечественных баронов, князей или графов целый строительный или мотострелковый батальон. А кто служит в стройбатах - даже догадываться не стоит. А вот звание пэра может получить только тот, кто приобретет хотя бы небольшой особнячок в знаменитом районе. Но разве Мишка станет возиться с особняком, если денег на дворец хватит.

Сказано - сделано. Замок куплен, звание пэра получено. Необходимо было только слетать в Россию и снять решить кое-какие незначительные делишки. И вот тут на борту лайнера он встречает её. В образе обыкновенной стюардессы. Конечно, очень симпатичную, стройную, но - в образе обыкновенной стюардессы.

Но Михаил Захаров-то - человек широкой русской души. То, что он русский финансовый король, а она всего лишь стюардесса, пусть даже на международной линии, - по боку. Как там в песне поется: "Наш Мишка, кажется, влюбился?"

Так оно и оказалось. Уже на третий день знакомства в своей московской квартире Мишка повесил в гостиной портрет любимой. Во всю стену. Натуральный шелк, которым была обита гостиная выкинул, а фотообои были закреплены.

Конечно, девочка тоже оказалась не дура. Пусть даже стюардесса. Кто откажется от таких подарков?

Словом, личная жизнь пэра Мишки Захарова стремительно набирала обороты. Осталось только сдать в ЗАГС паспорта - и дело в шляпе.

По ходу повествования позволю себе несущественную ремарку: пока в России существовали наличные деньги, "господин-товариш-барин" Захаров и не думал менять гражданство. К чему же грабить себя самого?

Не стоило очень долго ждать, чтобы, в один прекрасный момент пэр сделает своей даме сердца предложение и испросит её руки. Возражение никаких: в этой жизни все продается и покупается. Шмотки. Бриллианты. Куча прихвостней-друзей. Кавалькада лимузинов. Дворец бракосочетания. Торжественная встреча. Сотня журналистов из бульварных и не бульварных газет. Тут-то они и выясняют: пэршу зовут Марина. Фамилия - Дульская. И если совместить звание и фамилию - получается очень даже некрасивое слово. И хотя невеста с радостью согласилась взять фамилию жениха, чуткий на слух Мишка, уловил, как кто-то из писак уже произнес это заветное слово. Ну, почему? Почему он ни разу поинтересовался фамилией своей будущей супруги?

Грубейшая оплошность...

Ах, какой был накрыт роскошный стол для молодых! Как ели, пили и веселились гости! Но сам Мишка Захаров был невесел: он догадывался, с какими заголовками на другой день выйдут газеты...

1999 г.

ЗА ЗДОРОВЬЕ, СЕРЕГА!

В Горемыке меня обещали познакомить с моим братом. При этом те, кто раньше назывался бамовцем, ехидно улыбались.

"Какой ещё брат?" - подумал я и пожал плечами: не было у меня никаких братьев. Но меня уже подхватили под руки и потащили в дальний барак. Согреться с дороги, так сказать, и увидеть его, брата.

На бамовской карте поселок Горемыка вы нигде не обнаружите. Такой раньше был. А потом ему дали другое название - Байкальск. Но старожилы по-прежнему называют свой поселок Горемыкой.

Мы зашли в дом, где в середине большой комнаты стоял накрытый стол. Все как полагается при встрече столичного гостя. Бутылочки с беленькой, закусочка. За столом сидел неопределенного возраста мужичок. С раскосыми глазами.

Знакомься, - сказали, показывая на мужичка, - это Сергей Романов.

"Брат" с трудом, но широко улыбался. Я оценил шутку своих друзей, тоже расплылся в улыбке и дружелюбно протянул руку:

- Сергей Романов. Очень приятно.

"Брат" тут же набулькал в стаканы и подняв свой произнес:

- Зэ-э-э мэндэ!

Лихо опрокинул огненную влагу в рот, сел на стул и, сложив руки перед собой на столе, опустил на них голову. Видимо у него в этот день, был уже не первый стакан.

- А правда, что в Москве теперь водку не пьют, а вводят в вену шприцем? - спросил меня когда-то бывший секретарь комсомола.

- Зачем? - не понял я.

- Ну как! - подивился он моей безграмотности, - Все газеты об этом писали. Эффективность пьяного укола в семь раз выше в сравнении с употреблением спиртного посредством традиционного стакана.

Словно в доказательство своей теории бывший секретарь постучал вилкой по стакану, "брат", поняв постукивание за призыв к действию, тут же поднял голову и потянулся к бутылке.

- Зэ-э мэндэ! - резко сказал он и, не дожидаясь остальных в два глотка оприходовал водку.

"Чем я ему не угодил? Зачем обзываться?" - подумал я, когда тезка-бурят снова опустил голову на руки и закрыл глаза.

- А правда, что в Москве изобрели "опохмелятор"? - снова приступил к допросу бывший секретарь.

- Какой ещё опохмелятор? - я постарался отбросить обиду и сконцентрироваться на вопросе.

- Как! Не знаешь? Все газеты об этом писали. Это такой прибор, с помощью которого можно делать "живую" воду. Вместо обычной нержавейки, из которой при "брожении воды" выделяется вредный для организма хром, применяется наконечник с графитом и титаном. Рукавчик от пожарного шланга с прикрепленным к нему донцем, куда заливается вода. Графит вставляется в рукавчик, рукавчик - в трехлитровую банку с водой. Все это нагревается до шестидесяти градусов и... в шланге получается "мертвая" вода, а в банке "живая". Бери опохмеляйся и никакой боли в голове.

- Первый раз слышу, - честно признался я.

Секретарь махнул рукой и, казалось, потерял ко мне всякий интерес. Темнота!

"Брат" снова зашевелился. Его рука, искусно огибая тарелки с закусками, словно змея потянулась к бутылке.

- Ну, а что у вас здесь новенького? - дабы опередить новый каверзный вопрос, я решил приступить к своим журналистским обязанностям.

- А ничего. Зарплату не выдают. Работы нет. Все пьют.

- На что?

- Это же другой вопрос. Вот у Микулиных мамаша Богу душу отдала. Они, как полагается, получили свидетельство о смерти и "похоронные деньги". На них и запили. Поминки плавно перешли в празднование Нового года. Потом рождество. Гроб с бабкой целый месяц в сенях простоял...

- Зээ мэндэ! - снова произнес мой тезка, и опираясь, чтобы не упасть, опустил ладонь в тарелку с помидорным рассолом.

Выпив, он ласково посмотрел на меня и рухнул на стул.

- Какую-то грустную ты мне историю рассказал, - стараясь не глядеть на своего "брата" обратился я к бывшему секретарю.

- Могу и веселую. В соседнем поселке бабы своим мужикам от тела отлуп дали. Сказали, пока пить не прекратите - никакого секса.

- Как в кино!

- Ага. Через пару недель мужики и в самом деле ушли в завязку. Трезвенькие как стеклышки стали возвращаться домой. И тут бабы за примерное поведение решили их поощрить. А чем поощрить? Бутылочкой. Один раз премировали, другой - и все воспитание пошло насмарку.

Я видел, что мой тезка, Сережка Романов, подняться уже не мог. Но водку в своем стакане он, казалось, видел отчетливо. Словно бульдозер, раздвигая широкими скулами с пути тарелки с закусками он тянулся губами к стакану. Хриплый голос выдавливал буквы:

- Зээ мэ-э-эн-дэ...

- Чего это он все на меня матерится? - наконец отважился спросить я у бывшего.

Секретать с удивлением посмотрел на меня:

- Да наш Сергунчик, мухи не обидит.

- А мандой зачем обзывает?

- Какой ещё мандой! "Зэ мэндэ" по-бурятски "За здоровье". Вот он весь вечер и пьет за твое здоровье. Здоровье тезки, брата, так сказать.

Я подвинул к "братишке" стакан поближе: не дай Бог опрокинет весь стол. Поднял свой стакан и громко произнес:

- Зэ мэндэ, Серега!

Горемыку я покидал на другой день. И вовсе это была не Горемыка. Байкальск!

1999 г.

ЧТО НЕ СДЕЛАЕШЬ РАДИ ЛЮБИМОГО?

Один российский прапорщик исполнял свой интернациональный долг. То ли в Афганистане, то ли Средней Азии, то ли вообще где-то на территории России, но в одной из мусульманских республик. Не в этом дело. А в том, что прапорщик по уши влюбился в мусульманочку. И что не вероятно - она его тоже полюбила. Прапорщик был парень что надо - рожа кирпичом, бицепсы, словно кислородные подушки, могучее тело. Одним словом - парень герой. И дивчина ему под стать - статна как газель, черноглаза, мастерица на все руки. А скромна-а-а! В России такую скромницу можно отыскать разве что в непроходимой тайге.

Но что ни говори, а в отличие от нашего героя-прапорщика, по его мнению не имевшего вообще никаких недостатков, у невесты было сразу два изъяна. И очень существенных. Во-первых, она была иной веры мусульманской. А во-вторых, звали её Кангмалингжанова Сирун. То, что девушка носила фамилию Кангмалингжанова - полбеды. При бракосочетании непременно возьмет фамилию мужа. А вот с таким именем - в России могут быть проблемы. Что поделаешь, ну у тех мусульман даже не то что есть такие имена, а очень даже распространены. Как у нас в России, Наташки, например.

Но у прапорщика-то - настоящая любовь. Плевать ему на иное вероисповедание и тем более на имя невесты. Он её с первого дня знакомства звал вовсе не Сирун, а Светочка.

В общем после исполнения своего интернационального долга привез прапорщик мусульманскую девку в район дислокации своей части, привел к своим родителям, которые к счастью, жили почти рядом и представил невесту:

- Знакомьтесь мама и папа, это - Сирун, невеста моя ненаглядная.

У папы с мамой челюсти отвисли, что за Сирун? Ни фига себе - Сирун! Значит на свадьбу наприглашают гостей и скажут: "А вот и наша Сирун!" То-то будет праздник! Да ещё мусульманка!

Папа с мамой с девушкой познакомились, а потом сына в тихую комнатку завели и высказали ему свое "фе". Словом, так сыночек, хочешь женись, но мы тебе своего родительского благословения дать не можем. Пока она мусульманка... Пока зовется Сирун...

Пригорюнился молодой прапорщик и в ту же ночь рассказал о родительском условии своей Сирун.

- Не горюнься, - молвила Сирун, - Я готова поменять вероисповедание. Завтра же пойдем в вашу церковь, и я приму христианство. И на счет имени не беспокойся. Зови как и раньше называл - Светкой. А при бракосочетании пусть мне и паспорт поменяют, где вместо Сирун будет Светлана.

Обнял её прапорщик своими огромнейшими руками, положил лицо из красного кирпича на нежную девичью грудь и уснул.

Как сказала Сирун, так и сделала. Стала христианкой. Подали они два заявления в ЗАГС: одно на бракосочетание, другое на замену имени. И стали ждать торжественного дня.

На свадьбу пришло гостей видимо-невидимо. Прапорщик-то старшиной десантной роты по службе числился. Марш Мендельсона, цветы и торжественный голос дамы с огромной цепью на груди, которая регистрировала брак.

Согласны ли вы, Светлана Мамедовна, стать женой и взять фамилию мужа?

- Согласна, - ответила Светка и с любовью посмотрела на своего героя.

Залпом стрельнули бутылки шампанского, пробки весь загсовский потолок изрешетили. Вокруг сотни глоток кричали "Горько!", кто-то из самых неугомонных уже бил бокалы. А молодожены слились в долгом поцелуе. Теперь они супруги - Бибздяк.

Такая фамилия была у прапорщика и его родителей. Очень редкая фамилия...

2000 г.

НАШЛА КОСА НА КАМЕНЬ

Менеджер по продажам недвижимости Вовка Онанизев, молодой да ранний, притащил в "контору" диск с фамилиями и телефонами всех жителей города.

Вставил в компьютер, покрутил и, откинувшись на спинку кресла, с горечью выдохнул:

- Жалко!

- Жалко знаешь где, Онанизев? - постарался подковырнуть его начальник отдела.

- Знаю, господин Сучков, знаю. - Вовка сделал ударный акцент на фамилию начальника, - Только мне обидно, что в этих телефонных списках нет данных о жилплощади, которую занимают абоненты.

- Зачем тебе?

- Как зачем? - по-прежнему внимательно просматривая списки владельцев телефонов, ответил Вовка, - Вижу я, например, что гражданин по фамилии Маньякин занимает площадь в 24 квадратных метра. Звоню ему и предлагаю улучшить жилищные условия...

- Думаешь у Маньякиных деньги найдутся на улучшение? - хмыкнул Сучков.

- Это у Сидоровых не найдутся, у Петровых, Ивановых. А у граждан с фамилиями типа Крутой, Меринов или какого-нибудь Бумера обязательно найдутся. Эти жить умеют.

- Странная у тебя логика, Онанизев, - скривил улыбку Сучков.

До появления на фирме Вовки Онанизева, начальник отдела Сучков был объектом повышенного внимания. Вредный мужичок. Пакостный. Уже несколько хороших менеджеров было уволено не без его помощи. Может быть, поэтому все к нему и обращались только по фамилии. "Господин Сучков, мне нужно в бюро инвентаризации сбегать". "Господин Сучков, а у нас бланки договоров закончились". "Господин Сучков..." А господин Сучков уж очень комплексовал по поводу частого упоминания его фамилия. Он и привел в фирму Вовку Онанизева, сообразительного, смешливого и быстрого на подъем парнишку. Скорее всего в тайне надеялся, что акцент с его фамилии переместится на Вовкину. Но этого не произошло. Вовка нисколько не комплексовал, и по фамилии его называл только сам Сучков.

Вовка впился глазами в компьютерные списки. Чему-то улыбнулся и схватил трубку телефона.

- Алло? Это квартира Бляткиных? Вас беспокоит Владимир Онанизев из фирмы по продаже недвижимости... Ха-ха-ха... - раздался его задорный смех и тут же последовало пояснение, - Бляткины бросили трубку.

- Еще бы! Какое совпадение! Господин Онанизев звонит господам Бляткиным, - съязвил Сучков.

Вовка не обратил внимания на "подкол". На экране его компьютера быстро бежали строки с фамилиями. Он опять потянулся к телефону.

- Алло! Мне Петра Васильевича. Петр Васильевич? Вас беспокоят из фирмы недвижимости. Кто? Риэлтор Владимир Онанизев. Я по поводу...

Он положил трубку и снова дико захохотал:

- Меня послали! Надо же сам Подхуллин и меня туда же!

- Ты Горячевым договор на покупку оформил? - строго спросил Сучков.

- Оформил, оформил. Еще позавчера, - не отрывая глаз от компьютера, ответил Вовка, - А ну-ка, что у нас на букву "х"? Хоревы, Холодовы, Хурловы, Хуйк! Ни фига себе!

Снова тычет в кнопки телефона, смешливо оглядывает сотрудников отдела и переключает аппарат на громкоговорящую связь. У Вовки сегодня веселое настроение.

- Ал-лооо. Вас слу-у-ушают.

- Здравствуйте, это квартира Хуйков? - спрашивает Вовка.

Абонент несколько секунд молчит, а затем из динамиков раздается неторопливый голос:

- Ув-важае-емый, господи-ин. Хуйк - фам-милия эсто-онская. Она не скло-оняется. А с кем я им-мею честь го-оворить?

- Это фирма по продаже недвижимости. Менеджер Владимир Онанизев...

Неторопливый голос тут же вмешался в Вовкину речь:

- По-оздравляю-ю, ва-ас, господи-ин Он-нани-изев с пе-ерспекти-ивной ра-аботой. Но в ва-аших услу-угах я не нужда-аюсь. И-именно в ва-ших. Вы ме-еня по-оняли, на-адеюсь?

От аппарата послышались прерывистые гудки.

Кабинет тут же вздрогнул от дружного хохота. Только Сучков не смеялся. А к вечеру президент фирмы вызвал Вовку в свои апартаменты и без всяких эмоций на лице предупредил: чтобы подобные шутки не повторялись.

За такие проделки, порочащие честь фирмы, кого-то другого президент бы и уволил, как говорится без выходного пособия. Но не Вовку Ононизева. Потому что Вовка один совершал сделок втрое больше, чем кто-либо другой.

2000 г.

И БАХ ТУТ НИ ПРИ ЧЕМ!

Этот дальневосточный полустанок мне сразу не приглянулся. Поезда мимо него проносились не сбавляя хода. Электрички ходили редко, да и не все останавливались. Зато несколько поломанных скамеек на перроне были заняты. На спинках лавочек восседали молодые люди, опустив ноги на сиденья. Курили папиросы. Сначала мне показалось, что бедствуют ребята, пуская одну папироску по кругу. Но потом дошло - расслабляются. На их языке "кумарят", курят анашу, которой в этом районе пруд пруди. Затянутся, глаза закатят и сплевывают тягучую слюну прямо на перрон. Бр-р-р, неприятно...

До электрички оставалось не менее часа и я решил прогуляться. Спустился по ступенькам и услышал голоса, доносящиеся из-под перрона. Под ним от полуденного солнца тоже прятались наркоманы. Группки курильщиков были и под березками и в траве около железнодорожной насыпи. И я решил снова вернуться на станцию. На перроне уже вовсю шла голосовая перепалка. Уборщица, размахивая метлой, наскакивала на наркоманов, костерила их на чем свет стоит, но те лишь ленива улыбались в ответ: "Отвали бабка, на лучше плану. Затянись и успокойся!"

- Ах, так, кричала уборщица! Ну, я вам сейчас устрою. Вот я вам сейчас! - и во всю округу закричала, - Михалыч, черт, Михалыч, включай Прибабаха!

В ту же секунду из станционных динамиков громыхнула органная музыка. Тяжелыми волнами всю округу охватывали органные фуги Баха. С десяток-полтора курильщики тут же спрыгнули с лавочек и устремились к лестнице. Из-под перрона тоже стали вылезать юноши и девушки и по пыльной, ухабистой дороге чуть ли не бегом устремились подальше от станции.

- Ну как, подействовало? - из будки появился мужик лет пятидесяти, тот самый Михалыч, которого на помощь призывала тетка с метлой.

- Только пятки засверкали! - подбоченившись ответила тетка. - Не уважают Прибабаха-то, боятся.

- Кого они боятся? - не совсем поняв о ком идет речь, обратился я к Петровичу.

Мужик самодовольно улыбнулся:

- Баха, Генделя, словом, наркоманы не уважают органную музыку. Особенно фуг шугаются.

И рассказал мне историю, как однажды к нему в руки попал какой-то научный журнал, в котором он узнал об исследованиях немецких ученых, которые проводили музыкальные опыты на наркоманах. Оказалось, что органная музыка у самых больных вызывает чувство страха и ужаса. Тогда и притащил Михалыч, начальник станции, свой старенький проигрыватель в здание полустанка. Выпросил у приятеля пластинку с фугами Баха и решил провести свой собственный эксперимент. Немцы-то правы оказались: не любят орган наркоманы.

- Шизеют они от него, - заключил беседу Михалыч и добавил, - Но я ведь особенно и не усердствую. Включаю только тогда, когда на перроне начинают происходить беспорядки.

Полустанок Липовый, назовем его так, - основной центр конопляного рая. Высокой травы с запахом дурмана - огромные плантации. Ее здесь специально никто не садит. Она сама разбрасывает свое чертово семя по осени и плодится, плодится, не взирая на погодные условия, на зависть ржи и пшенице. А летом сюда съезжаются любители травки. Едут не только из соседних областей, но и из центра России. Вывозят коноплю мешками, рюкзаками, сумками. Милиционеры из района наведываются на конопляные плантации очень редко. Да и не разъездишься: район огромный, а милицейский уазик лишь один. Да и толку от их наездов, что с козла молока. Выхватят из сотни сборщиков двух-трех парней и уедут. Вот и приходится Михалычу со своим немногим станционным персоналом самолично вести борьбу с наркобизнесом. Правда, своими, "прибабаховскими" методами.

Из конопляных полей раздался призыв приближающейся электрички. Фуга закончилась и из радиопродуктора голосом Михалыча последовало объявление об осторожности при посадке. К перрону со всех ног неслись юноши и девушки. Те, кто не ценит великого Баха!..

2001 г.

НАШИ ЗА РУБЕЖОМ

В родном отечестве принято считать, что уж больше-то русских ни одна нация матюгами не кроет. Тому пример множество веселых историй. За рубежом соотечественники узнают друг друга именно по бранным словечкам. А уж сколько анекдотов сложено о первенстве русской брани - не сосчитать. Вот, например, американцы решили проверить, где больше ругаются матом. Изобрели такие часы, которые при одном матюге отсчитывают ровно одну минуту. Повесили во французском кабаке, набежало 15 минут. Повесили в "Макдоналдсе" в США. Стрелки отсчитали 30 минут местного сленга. Решили повезти часы в Россию и повесить в солдатской казарме. Укрепили над тумбочкой дневального. На утро часов не находят. Спрашивают у дежурного:

- Где часы?

- Да я их выбросил, - говорит тот, - в казарме и так сквозняк, простудится можно, а тут ещё этот вентилятор на полную мощь работает.

Но так ли на самом деле? Оказывается русскому человеку ещё далеко до самой "матюгальной" нации в мире. Нецензурщина присутствует и в других языках - немецком, французском, испанском, английском. В помещенном в Интернете всемирном словаре нецензурных слов и выражений русский комплект ненормативной лексики (146 словарных гнезд) стоит лишь на четвертом месте. Бесспорным мировым лидером является язык Шекспира и Байрона (418), за ним следует испанский (310) и голландский (203) Солиден этот пласт и в шведском языке - 120 непечатных слов и выражений. Весьма скромно выглядят на общемировом фоне прибалты: эстонский язык представлен пятью, а литовский и латышский - тремя и двумя нецензурными гнездами соответственно. Правда, в нескольких экзотических языках, зулусском, например, составители словаря вообще не нашли ничего такого, что при детях и дамах произносить не рекомендуется.

Кстати, английская нецензурная брань гораздо грязнее русской по смыслу. Чтобы убедиться в этом достаточно всего пары примеров распространенных тамошних ругательств: "Cunt with bear legs" или "Suck a bleeding cuck". Очень характерно, что все эти слова по отдельности вполне литературные и могут встретиться в высокохудожественном тексте, но их сочетание в данном случае совершенно омерзительное, рука не поворачивается написать дословный перевод выражений, разве что некоторых слов: with - союз "с"; bear - "медведь"; legs - "ноги". Далее догадайтесь сами...

В другом языке из той же романской группы - испанском - ничего подобного не встретишь. Хуже, чем сравнения со свиньей, там практически ничего нет. Но зато все слова, так или иначе связанные с процессом совокупления, половым актом, в испанском вполне литературные. Что создает массу трудностей переводчикам художественных произведений на русский язык.

Так вот, если перевести дословно какого-нибудь тамошнего классика, то получится матерный текст почище, чем у Венечки Ерофеева.

В германских языках - третья картина. Там все крутится не вокруг человеческих гениталий, а испражнений. Тоже, согласитесь, не подарок.

В тюркских языках - свои особенности. Например, там особым шиком считается вставить персидское матерное словечко, отчего выражение считается ещё более нецензурным. В китайском, корейском и японском - тоже свои тонкости.

Но в итоге-то что получается? А то, что мат - общечеловеческая ценность.

Но в выше перечисленных странах к словам нелитературного происхождения относятся более спокойно. У нас же были прецеденты, когда старались и упечь за решетку по статье за злостное хулиганство. Не за оскорбление кого-либо, а за простое цитирование нецензурных слов.

И все-таки? И все-таки наш мат уважают. Смысл русских нецензурных слов с первых дней пребывания в России стараются понять иностранцы. А поняв, заучивают наизусть. Читал я в одной газете, что наш предприимчивый товарищ, находясь в туристической поездке в Испании, заработал на обучении испанцев русским матерщинным словечкам не один десяток долларов. И он, и испанцы остались довольны друг другом.

Ну а российский человек - он и в Африке российский. Со своим словарным "багажом", со своими понятиями. Вот увидите ниже...

ЗЕМЛЯКИ

В половине одиннадцатого вечера мы приехали в Страсбург - пограничный город между Францией и Германией. Припарковав машину на свободное место, решили прогуляться по ночному городу. И пошли прямехонько к ратуши, что возвышалась на центральной площади.

Не смотря на поздний час, народу на площади гуляло очень много. И вдруг из центра толпы на всю площадь раздался трехэтажный русский мат. Мы поспешили на голос земляка, чтобы угомонить и, возможно, выручить из беды соотечественника.

Мужчина лет 25 орал на всю "Ивановскую": "А, мать вашу, зажрались, буржуи долбанные!" Когда мы подошли совсем близко к парню, он, засунув руки в карманы, нос в нос орал какому-то парню: "Что уставился, е...о страшное! Дать в морду?"

Вокруг нарушителя спокойствия стала собираться толпа. Правда держалась на некотором расстоянии. Мы протиснулись, и я взял матерщинника за руку, стараясь вывести из центра всеобщего внимания.

- Пошли-пошли, землячок. А то полиция сейчас быстро в кутузку заметет...

- Зе-ме-ля, - нараспев растягивая слово, обрадовался парень появлению соотечественников, - Как приятно слышать речь родную!

Он не сопротивлялся и пошел следом за нами, радостно объясняя, что эти буржуи все равно ничего не смыслят по-русски.

- Да они же ни хрена не понимают. Отсталые люди. Может пойдем выпьем, а мужики?

- Не ругайся, выпьем. Вон уже и полицейские.

Двое полицейских и в самом деле стояли на краю площади и улыбались, гляди, как наш новый знакомый лезет обниматься.

- Да они, мля, и пальцем не тронут. Они же думают, что я, может быть, артист какой-нибудь и кричу стихи. Я их знаю - два года уже во Франции учусь. Во, смотрите...

И он в сторону полицейских заорал во всю глотку что-то похожее на Маяковского:

- Эй, онанисты, кричите "Ура" - машина ебли налажена, к вашим услугам любая дыра, вплоть до замочной скважины...

Полицейские заулыбались и приветливо кивнули головами. Но мы уже плотно взяли его под руки и потянули с площади. Он запел какую-то уж слишком матерную частушку. Толпа тоже медленно двигалась за нами.

- Они же здесь, ни хрена по-русски не понимают. - повторял он, - Мы по ихнему ещё как-то разумеем. А они ни х.... Вот и делай вывод, какая нация более образованная.

Он вдруг резко освободил свои руки, остановился и обратился к мужику в шортах, который оказался совсем рядом с нами:

- Вот ты, хер моржовой... Ну скажи что-нибудь!

- Да пошел ты на х..., - на чисто русском языке сказал "хер моржовый". - Че ко всем задираешься? Совсем крутой что ли?

- Это тоже ваш друг? - с изумлением спросил наш новый знакомый.

Мы отрицательно замотали головами. И тут из толпы кто-то посоветовал. На чистом русском:

- Уведите его, ребята. От греха подальше.

- Перепил, небось, парень, - тут же добавила какая-то женщина.

По толпе пошли разговорчики на родном языке, дескать, вот такие пьяные дебоширы и портят за рубежом лицо русской нации. И мы поняли - толпа-то состояла из наших соотечественников.

Когда все расходились, один мужик с раздражением в голосе проронил:

- И здесь от этих мудаков не укроешься. Куда ж ещё податься-то?

1996 г.

МОЯ ТВОЯ НЕ ПОНИМАЕТ

Мы с другом возвращались домой из Парижа на своей машине - шестая модель "Жигулей". Проехали Францию, Германию, Чехию, больше половины территории Польши. Где-то сбились с дороги, заплутали. И каждого встречного полицейского спрашивали, как выехать к Бресту. Полицейские в ответ разводили руками и делали вид, что ничего не понимают. Дружба между странами социалистического лагеря закончилась и они все и как-то сразу забыли русский язык.

Какой-то мальчишка нам все-таки объяснил, как выехать на автомагистраль, которая ведет к Бресту. И через пару часов мы действительно вырулили на широкое шоссе и понеслись к белоруской границе - дорожные указатели напоминали о том, что мы на правильном пути.

Придерживаясь всех правил по ограничению скорости, мы сокращали расстояние до Москвы. Но на выезде одного из маленьких придорожных городков нас все-таки остановил полицейский патруль.

Не развернув даже в мои документы, инспектор, краем глаза поглядев на российские номера машины, без всяких церемоний достаточно сносно произнес по-русски:

- Скорость большая. У нас за это штраф 70 долларов.

Я попросил показать прибор по фиксированию скорости, чтобы лично удостовериться в нарушении этого вида правил дорожного движения. Но полицейский оставил мою просьбу без ответа и стал обходить нашу машину.

- Почему багажник помятый? - продолжал он демонстрировать свои познания в русском языке.

- Сосулька упала, - небрежно сказал я и посмотрел в глаза польскому стражу дорог.

- Сосулька упала? У нас за это штраф 50 долларов.

- Покажите инструкцию, где есть этот пункт?

Но полицейский и этот мой вопрос оставил без внимания, и только знаком позвал меня, чтобы я следовал к его машине. Когда я подошел, он предъявил новую претензию:

- Эта дорога платная. Вы оплатили проезд?

- Откуда нам знать, что она платная?

- С вас 50 долларов. Он похлопал моими правами себе по ладони и затем небрежно бросил их в свою планшетку.

- Платите 50 долларов.

- Нет у меня денег. Осталось только на бензин.

- Как хотите.

Он сел в свою машину, включил рацию и принялся с кем-то по-польски разговаривать.

Я тоже уперся. Вернулся к своим "Жигулям", и мы с напарником твердо решили денег не давать. В самом деле - ведь ничего не нарушали. Разложили передние кресла и закрыли глаза - чего время терять, лучше уж отдохнуть. До Москвы ещё более полутора тысяч километров.

Но польский полицейский минут через двадцать снова подозвал меня.

- Будешь платить?

- Я ничего не нарушал. - категорично отрезал я.

- Тогда поедем в участок.

- Поехали, - без раздумий сказал я и крикнул напарнику, - Жень, сейчас в участок поедем. Хоть отоспимся.

- Отлично! - с радостью в голосе согласился мой напарник.

Полицейский ненавидящим взглядом смотрел то на меня, то на моего товарища. Затем его прорвало. Вальяжность и безразличие в его голосе пропали, он стал грозно и эмоционально выкрикивать какие-то ругательства на польском языке, из которых я смог понять только одно, что мы есть "пся крев", то есть "собачья кровь". Возможно, подумали мы, он был поражен нашей собачьей выдержкой. В конце концов он с силой воткнул в мой нагрудный карман водительское удостоверение и со злостью сказал:

- Пошли на х...

Мы не заставили себя долго упрашивать.

Ближе к границе мы подобрали случайных попутчиков - челноков из Смоленска. Рассказали им о происшествии. Ребята, знавшие польские законы лучше своих российских, оживились.

- Эх, магнитофона у вас с собой не было! Могли бы и сами выгоду извлечь!

Оказалось, за нецензурную брань в Польше жестоко карают рублем. То есть злотым. За известное слово из трех букв, куда нас послал полицейский (у поляков оно состоит из четырех), взимается минимальный штраф - пять злотых. Что-то около двух с половиной долларов. Максимальный - 500 злотых. Значит 250 долларов. Правда деньги поступают в государственную казну. Но потренировать полицейского все равно можно было бы. Если бы был магнитофон.

1996 г.

ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО

И ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО

За границей таксисты, официанты, швейцары, продавцы, словом, люди сервиса, стараются выучить хотя бы азы русского языка. Русских туристов становится все больше. Мало того, работники сервиса и торговли даже стараются услужить русскому, потому как наши соотечественники подают неплохие чаевые.

Впрочем, изучение русского языка для многих из них не составляет большого труда. Достаточно понять несколько фраз и выражений, чтобы определить доволен клиент или возмущен.

Говорят, когда первые новые русские стали пребывать по туристическим путевкам в западноевропейские страны, то требовали все самое... п...тое. Им предлагали пятизвездочный отель и лучший номер в нем. Но некоторые русские говорили, что это - х..ня и переспрашивали, дескать, а почему не предлагаете шестизвездочный? Узнав, что таких во всем мире не водится, они, скорчив обидчивую мину, соглашались и на пятизвездочный.

- Какая машина вам нужна? - спрашивал гостиничный - консьержка.

- Самая п...тая, - лениво бросали русские.

- "Мерседес"? "Вольво"?

- Эта х...ня в России надоела. Что-нибудь попи...тей.

И к подъезду гостиницы подъезжал роскошный лимузин.

Ну, кому как не самим французам оценить эротическую грамотность новых русских! Ведь испокон веков женское начало всегда во Франции ценилось и благотворилось выше, чем начало мужское.

Так вот, многие работники обслуги и сервиса хорошо уяснили многогранный смысл двух слов. Самым п...тым, на языке русского молодого нувориша считалось все лучшее и было пиком блаженства и восхищения. Самым х...вым было все плохое, а также выражалось недовольство или разочарование.

Но однажды в результате непонимания этих двух фраз, один француз чуть не стал жертвой очень плохого знания русского языка.

Трое русских заказали бутылку самого старого вина в ресторанчике, расположенном на крутом утесе французских Альп.

Официант был наслышан о щедрости гостей из далекой России и старался им всячески угодить. Через несколько секунд он уже лавировал к столику русских с подносом, на котором, словно Эйфелева башня, возвышалась бутылка вина, окутанная пылью времен.

Но одного из гостей насторожила "грязная" посудина, он провел пальцем по пыли почти что вековой давности и, высокомерно улыбаясь, показал грязный палец официанту. Спросил с подозрением:

- Х...вое?

Официант расплылся в широкой улыбке, сам оттопырил большой палец правой руки и прицокнул языком:

- Х...вое, х...вое! Самое х...вое вино!

Только отменная реакция двух других товарищей вывела голову официанта из-под траектории полета бутылки, которая улетела под утес.

Через несколько минут примирившиеся стороны сидели за столом переговоров. На столе стояла точно такая же бутылка вина с подвальной пылью. И гости, отпивая блаженный напиток, учили француза русскому языку:

- То вино... - показывал пальцем на соседние столики ещё минуту назад разгневанный русский.

- ...ху-е-во-е, - медленно произносил официант.

- А это... - показывал гость на бутылку стоявшую на их столе.

- П...тое, - отвечал официант.

В одном не ошибся француз: гости из России оказались щедрыми людьми. Они не только не потребовали денег за обучение русскому языку, а сами заплатили - и за обслуживание и за науку.

1996 г.

НА ВОЗДУШНОМ ШАРЕ

В один из швейцарских отелей прибыло два русских богатых туриста. И через несколько минут жизни спокойным швейцарцам не стало. То нуворишам подавай самый прекрасный лимузин к подъезду, то требуют наполнить бассейн морской водой, то просят абонировать тренажерный зал, да тот, в котором в это время занимается как раз какая-нибудь французская или голливудская кинозвезда. Другой характерной чертой их проживания стали астрономические счета за ужины в ресторане и телефонные переговоры с Москвой.

Через несколько дней руководство отеля усомнившись, что такие деньги могут быть у людей в наличии, попросило их сразу выложить сумму за прожитый срок (в принципе, таких парадоксов в зарубежных гостиницах практически не бывает: клиент расплачивается только по выезду из отеля). Гости достали из сейфа кейс и выкинули перед портье необходимую сумму в пачках. Еще раз усомнившись, что такие деньги можно таскать за собой, администраторы требовали теперь расчета за каждый день. Гости без разговоров вытаскивали из бездонного кейса все новые пачки, при этом от сдачи отказывались.

Между прочим, жили они в номере, который обычно снимают семьи швейцарских банкиров и то ненадолго. Целый месяц развлекались на полную катушку. Играли в теннис, пытались обучиться гольфу, покатались на лыжах, совершили несколько конных прогулок, попрыгали с парашюта. Но все приелось и надоело. Лежали на койках в номере и, как говорят на Руси, плевали в потолок. Наконец, кто-то им подсказал, что они могут совершить увлекательную прогулку на воздушном шаре.

Они поехали к месту аттракциона. В часовую стоимость полета входил провиант и бутылка шампанского. Они заказали путешествие на четыре часа и поднялись в воздух. Полетали над Гштадтом, выпили пару бутылок и попросили гондольера отвезти их за 25 тысяч долларов в Москву. Но работник аттракциона почему-то не согласился и тогда один из воздухоплавателей махнул рукой в сторону Альп, давай, мол, туда.

Они летали над горами, пили шампанское и сверху кричали всем, что те, кто внизу, козлы и мудаки. А когда они пролетали над вершиной Виспиль, что на 1910 метрах от уровня моря, то увидели во дворе особнячка загорающую в чем мать родила женщину. То нежилась под альпийским солнцем жена одного москвича, купившего пару лет назад это шале в окрестностях Монтре. (Шале это домик по-швейцарски. Стоит он примерно полтора миллиона швейцарских денег или чуть больше миллиона долларов американских).

Они приказали гондольеру приспуститься пониже, чтобы по достоинству оценить прелести женщины и прокричали, что готовы с нею провести несколько эротических минут непосредственно прямо в гондоле. Но женщина на чисто русском послала их на то место, которое находится у них в штанах. И тогда они начали кричать, что были в близких отношениях с ней, её матерью и всеми её остальными родственниками. Что сама она коза драная.

Гондольер, ни бельмеса не понимающий по-русски тоже заразился весельем пассажиров и наготой женщины, весело смеялся и кружил вокруг шале.

Но, когда в ответ на нецензурную брань из шале выскочил мужчина с пятизарядным помповым ружьем в руках и закричал, что в два счета перестреляет всех мудаков, работник аттракциона смекнул что это не просто веселый и безобидный обмен мнениями старых знакомых. Он на полную мощность включил газовые горелки и шар начал набирать высоту.

А мужик сделал пару выстрелов по удаляющемуся шару, прокричал что-то насчет едреной матери и победно потряс в воздухе винтовкой. Снизу еле различимо донеслось, что даже здесь, в швейцарских Альпах, не спрячешься от земляков-мудаков.

Зато клиенты гондольера были веселы и заплатили чаевые в двойном размере. Так что швейцарцу хватило средств, чтобы залатать несколько дырок в шаре после увлекательного путешествия.

1996 г.

ПРЕЗЕНТ

Наше туристическое пребывание в Таиланде заканчивалось и на следующее утро мы должны были вылететь обратно в Россию.

- Ты не составишь мне компанию? - спросила знакомая, - Я хочу прогуляться по рынку и купить мужу и друзьями какие-нибудь сувениры.

Моя знакомая - женщина интеллигентная и культурная. И я не раз замечал, как она теряется, когда сталкивается с грубостью, невежеством или обманом. На сувенирных и вещевых рынках Патайи обмануть могут в два счета. Поэтому я согласился стать её защитником и телохранителем на время прогулки. Кстати муж её тоже образованный человек, преподавал историю в московском институте и был немного помешан на изучении жизни буддийских монахов.

В городах Таиланда есть торговые улицы, где можно купить практически все. От иголки до драгоценных камней. Впрочем, драгоценности предлагают повсюду, даже на пляже. Но я уже знал, что не стоит поддаваться на провокации: в 99 случаях из ста - это подделки. Продается и много другой всякой мишуры, которая называется экзотическими сувенирами.

Мы долго ходили по рынку, моя спутница покупала какие-то броши, веера, павлиньи перья и ещё что-то. Я купил для себя стеклянную бутылку в виде мужика с большим тюрбаном на голове. В бутылку заливается спиртное, затем нажимаешь на тюрбан и "мужик" из полового органа отливает в стакан нужное количество содержимого.

Знакомая лишь фыркнула, не оценив моей покупки. На что я ответил, что каждый покупает себе сувениры в меру своей испорченности. Хотя в принципе я не видел ничего предосудительного в этом стеклянном мужичке. Просто занимательная безделушка, которую можно смешно использовать на какой-нибудь приятельской пирушке. Не более - не менее.

Она ещё час таскала меня по многочисленным рядам, выбирая подарок для мужа. Ей хотелось подарить ему что-нибудь связанное с его увлечением. И на одном прилавке, за которым стоял средних лет таец, мы увидели не то статуэтку, не то игрушку, выполненную из полимера. Толстый буддийский монах сидел в чане с водой и, по-видимому, парился. Раскрашена статуэтка была безупречно. На лице монаха было в деталях выражено то удовольствие, которое он получал от купания.

Моя спутница вертела в руках сувенир, и я видел, что он ей явно нравится.

- Хау мэни? - спросила она у продавца стоимость сувенира.

Тот на ломаном русском ответил, что фигурка стоит сто долларов.

Цена, конечно, была завышена, и мы начали торговаться.

- Тридцать долларов, - качала головой моя знакомая, держа в двух руках сувенир, который был сантиметров пятнадцать по высоте и столько же по ширине.

- Сто, - стоял на своем продавец. - Монах с сюрпризом.

- С каким сюрпризом? - удивилась моя спутница.

- Он умеет встать, - сказал таитянин и показал, что, монаха можно вытащить из чана. Знакомая двумя нежными пальчиками взяла монаха за голову и стала медленно вытаскивать из чана. Видно было, что монах не желал расставаться со своей ванной и нужно было приложить немного усилий, чтобы вытащить его из емкости.

Торговец с еле уловимой улыбкой наблюдал за действиями покупательницы и одобрительно кивал: так, мол, так.

Когда монах в пальцах моей спутницы вылез до места, где показались волосики ниже пупа, я вдруг заподозрил что-то неладное.

- Оставь этот сувенир и пойдем, - сказал я.

- Да нет же, - отказалась знакомая и продолжала тянуть за голову человечка.

В эту секунду монах словно подпрыгнул и с каким-то писком встал во весь рост. Из паха словно пружина распрямилась елда с указательный палец величиной, кстати, также очень искусно слепленная и разрисованная в самых тонких деталях.

- Фу, какая гадость! - всплеснула руками женщина и поставила монаха и чан на прилавок. - Мне такой сувенир не нужен.

Но продавец, казалось, только и ждал этого момента.

- Или покупать, или прятать х... на место. Сувенир сломан. демонстрируя знания русского фольклора и без всяких тактических изысков твердо сказал продавец.

Я видел, что мою спутницу покоробили его слова. Но она взяла чан и фигурку монаха и постарались придать сувениру первоначальный вид. Но сколько пальцем она не поправляла длинную елду, та ни в какую не хотела прятаться в чан. Опять с писком выпрыгивала и звенела как пружина. Она сделал ещё попытку и ещё - ни в какую.

Толпа тыкала пальцами на бедную женщину, так легко попавшуюся на уловку тайца.

- Это мошенничество! - после очередной попытки спрятать пенис сказала моя соотечественница.

- Сто долларов или прятать х..., - сказал продавец и добавил, - Или звать полиция!

Надо было выручать соотечественницу. Я взял у неё части сувенира и принялся укладывать член на место. Бесполезно.

Толпа хохотала. Делать было нечего - я достал сто долларов и отдал тайцу.

Он не спеша спрятал баксы в карман и знаком попросил у меня распавшийся на две части сувенир. Затем нажал пальцем на одну из дощечек деревянного чана и она открылась. В щель он засунул член монаха и захлопнул дощечку. Затем упаковал сувенир в коробочку и отдал мне, показывая всем видом - всего делов-то.

...Между прочим, в самолете сувенир, ставший моим, ходил по рукам.

Все соглашались, что ста долларов он не стоит. Но когда монах вывалилвал наружу свой длинный и красивый член, а потом прятал его через щель, многие предлагали купить у меня эту игрушку. Давали даже сто пятьдесят. Но я не соглашался - пусть уж останется воспоминание о таиландском рынке.

А моя знакомая так ничего и не подарила мужу. После того, как я выкупил монаха, её из торговых рядов как ветром сдуло.

1997 г.

ОБУЧЕНИЕ РУССКОМУ МАТУ

Один русский турист, посетивший Испанию не только отдохнул, но и подработал.

А дело было так. Накануне отлета на родину наш соотечественник случайно забрел в какой-то магазинчик. И видит на полке то, что ему нужно видеокамера с разными наворотами и по сходной цене.

Обезумевший от радости "руссо туристо", достал свой бумажник и к кассе. Но не хватает долларов двадцать. Наш мужик, припоминая торги на российском базаре, пытается торговаться, однако местный "матадор" вежливо, но вполне доходчиво объяснил покупателю, что он не на рынке и торг в этом случае неуместен.

Наш соотечественник в отчаянии выматерился прямо при продавце. Последнему, видимо уже приходилось слышать русский трехэтажный и он в восхищении похлопал в ладоши. Но камеру не продал. И тут русского туриста осенила мысль.

Выйдя из магазинчика, он подобрал на улице кусок картона и написал на нем фломастером рекламное предложение. "Обучаю настоящему русскому мату. Оплата по договоренности". Написал, конечно, по-испански. Он неплохо знал язык басков.

Первый клиент изъявил желание выучить кое-что по-русски минут через пять. И наш турист сразу договорился о цене. Высокий и тощий испанец, очень уж похожий на Дон Кихота, поинтересовался, как по-русски будет звучать "hi jo e la puta". В ответ учитель русского эмоционально выдохнул: "С-сукин ты с-сын!". Клиент расплатился и в восхищении удалился.

А дальше ученики повалили косяками. Подошла семейная парочка, долго присматривалась, а потом глава семьи вступил в разговор: в течение нескольких минут наш соотечественник общался с ними о положении в России. Наконец, краснея и смущаясь, муж полюбопытствовал: а как, мол, по-русски будет, к примеру, "шлюха".

- Ах ты, б...! - отвечает учитель. Тут же глава семьи с восторгом повторяет своей жене "Ах, ты, б...!". Все довольны - и ещё несколько долларов переходит в карман учителя русской словесности.

За три с половиной часа "руссо туристо" собрал сумму, которой не хватало на покупку видеокамеры. Последний и самый весомый вклад в десять долларов внес юный бармен из какой-то портовой забегаловки. Он попросил научить, как отказать в той или иной просьбе халявному посетителю из России или другой славянской страны.

- Очень просто, - напутствовал учитель, укладывая доллары себе в бумажник, - скажи ему пошел ты на х..."

- "Пошел ты на х..., пошел ты на х..." - повторял бармен, стоя около учителя.

- Сам иди, - сказал наш земляк и спрятав кошелек побежал в сторону магазина.

1996 г.

ДЯКУЮ...

Одному хорватскому бизнесмену случилось побывать во Львове по своим предпринимательским делам. Радушные хохлы всюду его приветливо встречали, угощали, показывали памятные и исторические места Львова. Вечером бизнесмен решил отужинать в местном ресторане "Интурист". Заказал борщ с галушками, украинские вареники, все это запивал горилкой местного изготовления.

Отужинав, гость решил показать свои знания украинского языка, и, когда официант подошел за расчетом, хорват, поглаживая сытое пузо, расплылся в улыбке и сказал:

- Дякую, аж пiдскакую до гори сракою...

И не успел он отсчитать свои "хохлобаксы", как получил звонкую затрещину. Подлетели телохранители, скрутили официанта, тут же и охранники ресторана рядом оказались - дело запахло международным скандалом. Стали разбираться.

- Чего он обзывается и хамит? - возмущался скрученный телохранителями хорвата официант.

- Я только поблагодарил, а он волю рукам дал, - тоже не отступал бизнесмен.

Оказывается в русском переводе "благодарность" звучала так "Благодарю, аж скачу кверху задницею". После такого благодарения официант, конечно же, решил, что за столиком ужинал не иностранец, а земляк-львовянин, который прикинулся богатым и решил поиздеваться, да ещё бранился после десерта.

Когда солидный бизнесмен узнал истинное толкование своей благодарности, то поклялся по возвращению на родину отомстить... девицам-танцовщицам. В ночных клубах Хорватии, куда в часы досуга любил похаживать богатый хорват, украинских девиц легкого поведения было не мало. И многие после сеанса благодарили клиентов за гонорар словами "Дякую, аж пiдскакую до гори сракою".

Так что пострадал бизнесмен за неправильные уроки украинского языка. Но откуда было знать, что девицы попросту издеваются над местными любителями клубнички?

1996 г.

СОСКУЧИЛСЯ...

В Париже мы остановились у русского князя, который в 1922 году в семнадцатилетнем возрасте эмигрировал во Францию. Там же женился. Там же у него родились и дети. Дед, которому было уже за девяносто, свободно разговаривал на полутора десятках языков, обладал феноменальной памятью и не оставлял работу в главной национальной библиотеке Франции.

Мы с товарищем были первыми "ласточками" из нового поколения свободной России, кому семья князя оказала честь пожить пару недель в их доме.

Разумеется, каждый вечер мы собирались за столом, на котором как в фильмах о дореволюционной России были расставлены приборы, салфеточки, разные вилочки для рыбы, для ракушек, по несколько столовых ножей для одной персоны, разнообразные щипчики для сахара, для десерта. Словом, мы долго путались, что и чем есть, и старая княгиня охотно нам объясняла, что и как.

Ужины длились часа по три. Мы не спеша беседовали о нашей родине, пили водку за её процветание из малюсеньких рюмочек и запивали молодым бужеле. Нам с товарищем уж очень не хотелось ударить в грязь лицом перед семьей старого князя, и мы всячески старались показать, что в России не перевелись ещё воспитанные и культурные люди. Раз за разом мы сыпали словами вежливости и благодарности: "Ах, спасибо", "Извините", "Будьте добры", "Не волнуйтесь", "Что вы, что вы!" и так далее в том же духе.

Но когда ужин заканчивался, мы уходили в свою комнату и разговаривали так, как принято в хорошо знакомом кругу у нас в России, иногда с крепкими словцами и выражениями.

В один из дней мы крепко поспорили с работниками таможенного контроля (отдых мы совмещали и с деловой поездкой), пришли в дом князя злые, но чинно отужинали и ушли в свою комнату. Только там мы дали волю словесным изыскам. Уж какими только словами мы не костерили таможню! Мне даже кажется, что им, таможенникам, в тот вечер сильно икалось. Но, когда мы выговорились, решили принять ванну ко сну и ложиться спать.

Товарищ приоткрыл дверь в холл, где находилась библиотека князя, и чуть не ударил ею деда. Князь стоял совсем рядом с нашей комнатой и, казалось, копался в книгах на полках.

- Простите, князь, - рассыпался в извинениях мой товарищ и весь сконфузился. Мне тоже стало стыдно, ведь князь, конечно, слышал, нашу отборную матерщину, нецензурные высказывания и прибаутки.

- Ничего-ничего, - ответил князь и когда товарищ ушел в ванную, попросил разрешения войти к нам в комнату.

- Извините меня, но я действительно, слышал ваш разговор, - признался он.

Я сразу же покраснел как вареный рак. Весь наш "культурный капитал", который мы так рьяно завоевывали за ужинами, растворился в прах, и, по моему разумению, теперь-то князь отлично догадывался, какую "культуру" мы проповедуем в новой России.

Но князь улыбнулся и сказал.

Мне недавно оставили книжечку с русскими анекдотами о поручике Ржевском. В мое время такой фамилии не встречалось. Но похожие ругальщики, как ваш поручик Ржевский, были не то чтобы в каждой роте, но и в каждом взводе. И слушая ваш разговор за дверьми, я мысленно перенесся на восемь десятков лет назад. Мой отец, полковник царской армии, часто брал меня с собой на службу, и мне, мальчишке, приходилось слышать выражения и покрепче ваших. Значит не выродилось ещё искусство русского мата...

Я немного пришел в себя и даже осмелел.

- В принципе-то мы не ругаемся, но иногда даем волю языку. Но в России есть люди, которые без мата предложения связать не могут.

- И раньше были. И в кругу интеллигенции и в кругу офицеров. Мы, лицеисты, тоже зачитывались нецензурными стихами Александра Сергеевича Пушкина. Может, слышали... И князь прочитал на память:

Веселый вечер в жизни нашей

Запомним, юные друзья;

Шампанского в стеклянной чаше

Шипела сладкая струя.

Мы пили - и Венера с нами

Сидела, прея за столом.

Когда ж вновь сядем вчетвером

С блядьми, вином и чубуками?

В дверях комнаты стоял мой товарищ и с открытым ртом смотрел на князя. А князь продолжал.

- И Лермонтов нецензурные стихи писал, и Барков. И анекдоты травили даже на светских раутах. Помню такой. Звонит мужчина по московскому телефону: "Девушка, дайте мне дом угол Тверской и Кузнецкого." "Я по углам не даю", - отвечает девушка. "А как?" "По номерам".

Князь засмеялся первым. Мы натужено его поддержали - анекдотец-то был, прямо сказать, неважнецкий.

- Так что нечаянно услышав, как вы ругаетесь в комнате, я невольно остановился около дверей. Знаете, французы тоже ругаются матом. На каждой улице услышать можно. А вот русский мат давно не "радовал". Так что стоял около дверей и думал, словно в России под конец жизни оказался.

- Да вы не унывайте, - шутя успокоил князя мой товарищ, - через год-другой пол-Парижа будет русским матом друг друга крыть. Мы теперь выездные...

Князь несколько секунд помолчал. Мне показалось, что он обдумывает слова моего товарища. Потом вежливо улыбнулся и сказал:

- Спокойной ночи.

1995 г.

НА ВЕКА

Жил в России один уважаемый писатель. Книжки он писал классные, можно сказать, даже бестселлеры, которые переводились и на другие языки. Одним романом под названием "Жизнь с идиотом" восхитились французские парфюмеры и предложили они писателю выпустить парфюм с одноименным названием. Вскоре на прилавках магазинов появилась туалетная вода для дам "Жизнь с идиотом".

А писатель возьми, да сочини ещё один роман. Такой, что покруче первого оказался. Назывался он "Русская красавица". Пока печатали и продавали тиражи - французы тут как тут. Есть, мол, уважаемый писатель, парфюм для женщин. Надо бы выпустить и что-нибудь для мужчин. И ваша "Русская красавица" как раз бы соответствовала названию и нового одеколона.

Писателю то что! Только лишняя реклама его произведениям. Но когда слова "русская красавица" перевели на французский - очень блекло и невыразительно получилось. Без шарма, можно сказать.

- "Шарма им не хватает!" - удивился писатель, - Так пусть называется одеколон "П-да". Просто и понятно. А если ещё написать это название латинскими буквами, то и вовсе увлекательно получится.

Затея с необычным названием понравилась писателю и он даже стал уверять, что слово от названия парфюма войдет во французский повседневный обиход. Писатель стал развивать свою идею и докопался до того, что у французов был аналог подобного слова. К тому же введен он был в язык Бонапарта маркизом де Садом, но со временем утратился.

- Так что, - подвели итог специалисты русско-французской словесности, - пора восстанавливать позабытую лексику.

Но почему-то одеколон так и не вышел. Может быть, просто мужчинам не захотелось опрыскивать себя после бритья запахами "П-ды". Такая версия вполне правдоподобна...

1996 г.

ЗАПРЕТ

Как ни странно в Литве очень уважают свой язык. Кто из русских бывал в литовских городах, знает как сложно общаться с местными жителями. Спрашиваешь, как пройти на ту или на другую улицу, а в ответ литовец разводит руками - не понимаю, мол. Хотя прекрасно понимает, о чем его спрашивают и что от него хотят.

Мой товарищ как-то получив отрицательный ответ на свой вопрос в стиле "не понимаю", выругался. Дескать, мать твою, что трудно ответить, что ли? Надо сказать, что выругался так, сам по себе, никому не нанося оскорблений. Но литовец, прошедший было мимо, вдруг повернулся и покрыл на чисто русском языке моего товарища таким семиэтажным матом, что впору было позавидовать лучшим российским боцманам.

И ещё один нюанс подметил мой друган. Общаются-то литовцы на своем языке, но если их что-то не устраивает или на кого-то они обижаются, сразу в ход идет русский мат. Как будто своего нет.

Так вот. Видимо в городском совета Каунаса посчитали, что матерясь на русском языке, литовцы тем самым принижают значимость и государственность своего языка. Посовещались в городском парламенте и выпустили постановление, суть которого состоит в том, что те местные жители, которые матерятся на русском языке будут жестоко штрафоваться. Матюгнулся - плати штраф 10 литов. Между прочим, этот штраф превышает даже сумму, которую взимают местные полицейские, когда наказывают посетителей Аллеи Свободы за курение на этой, главной улице города.

Ну а сами местные полицейские очень хорошо знают все обороты русских нецензурных выражений. Мой товарищ убедился в этом на практике. Увидел на лотке какую-то замысловатую вещицу и от удивления вполголоса произнес "Мать твою!" Тут же ему по плечу полицейский постукивает - за нецензурное выражение штраф 10 литов.

- Да я же никого не оскорблял! - возмутился товарищ.

- Штраф 10 литов. - монотонно повторил сотрудник общественного порядка.

- Это нарушение прав человека! - начал качать права гражданин российского свободного государства.

- Штраф 10 литов или пройдемте в участок.

Пришлось расплатиться. Словом деньги, как корова языком слизала.

Полицейский выдал квитанцию и пошел дальше по своим правоохранительным делам. А товарищ, вкладывая сувенир-квитанцию за матерщину в бумажник, покачал головой и тихо - тихо, почти себе под нос сказал:

- Совсем оху...

Он не успел договорить, потому что кто-то тронул его за плечо и почти в ухо сказал:

- Штраф 10 литов.

За спиной стоял тот же полицейский.

1996 г.

НА КИНОФЕСТИВАЛЕ

На Международный кинофестиваль, который проходил в испанском городе Сан-Себастьян, российские киношники привезли фильм о быте русской деревни.

Фильм был внеконкурсный, так как на кинофестивале выставлялись только игровые картины, а этот - как бы документальный. О трудностях российского крестьянства.

В последний день международного мероприятия в зале собралась местная публика и, конечно, участники фестиваля. Выключили свет, засветился экран.

Действие фильма происходит в российской глуши, там, куда даже немец во время Великой Отечественной не доходил. Для иностранцев такие уголки, куда не вступала ещё нога цивилизованного человека - прямо-таки настоящая экзотика. Люди - серые, в каких-то телогрейках, клетчатых платках и необычных шапках-ушанках на головах. Кстати, роли артистов исполняли сами же местные жители заброшенного уголка. И режиссер ещё до начала сеанса предупредил, что в этих самых платках и шапках-ушанках встроены малюсенькие микрофоны, для того, чтобы люди не стеснялись говорить то, что они всегда говорят в своей обыденности. Одним словом, для полной правдоподобности жизни в русской деревне.

Стрекотал кинопроектор, в зале тишина, в нижней части экрана загорались титры перевода русской речи героев фильма на испанский язык. Но... публика в зале абсолютно ничего не понимала. Потому как в титрах, сделанных испанскими переводчиками был только набор каких-то слов без смысла и уж тем более без выражения и эмоций. Русская же публика - хохотала до слез, реагируя чуть ли не на каждое слово самодеятельных актеров. А дело в том, что их диалоги составляла заповедная русская речь процентов на пятьдесят заполненная виртуозным матом. Правда, некоторые испанцы, кто пошустрее и поумнее, и кто занял места рядом с представителями российского киноискусства, обращались к нашим зрителям для пояснения того или иного непонятного титра. И русские не отказывались от ещё одного дубляжа. Правда, все проходило как в известном анекдоте.

Стоят два крестьянина на экране и на чем свет костерят друг друга. Внизу - титры. Но испанский кинозритель теребит за рукав русскую соседку-переводчицу, чтобы она пояснила ему о чем идет речь. Та мнется, но потом говорит:

- Этот синьор фермер, что в свитере и кепке, предлагает своему товарищу в телогрейке - партнеру по сельскохозяйственному бизнесу, переделать крышу этого коровника, мотивируя это тем, что он, фермер в кепке, состоит в интимных отношениях с матерью синьора в телогрейке. Но синьор в телогрейке отказывается лезть на крышу, мотивируя это тем, что он тоже находится в интимных отношениях с матерью синьора фермера в кепке, с его отцом, женой, всеми родственниками вместе взятыми, а также и с самой крышей коровника...

- О! - говорит испанский зритель, - понимаю-понимаю! Это русский фольклор фермеров.

- Си-си, - бурчит переводчица, и чуть слышно добавляет, - К сожалению, не только фермеров.

Далее на титрах появляется вообще что-то непонятное, а голос местного жителя изрекает:

- Как е... твою мать, так е... твою мать Кузьмич, а как е... твою мать, так е... твою мать!

- Это тоже про интим? - снова не дает сосредоточиться на перипетиях картины испанец своей соседке-переводчице.

- Нет. Герой говорит, дескать, как работать, так Кузьмич, а как деньги получать, так другие!

Фильм наконец заканчивается. Иностранная публика, серьезно вникавшая в тяготы русской жизни, задумчива и напряжена. Многие, конечно, ничего не поняли. Но были потрясены увиденным. Зато испанский сосед переводчицы, был очень весел и доволен.

- Вот е... твою мать! - говорил он, - Как чудесно, как правдоподобно!

- Вы что-то сказали? - услышав матерщинную фразу, переспрашивает переводчица.

- Нет-нет. Это я так. Это фильмом навеяло...

Надо сказать, что российской кинопублике, уставшей за несколько дней фестиваля слушать чужие языки, фильм придал бодрости. Они выходили из зала с шутками и мило матюгались...

1996 г.

ПРИСЫПКА

Одного моряка сестра попросила привезти из-за "бугра" детскую присыпку. У неё только-только девочка родилась. В местных аптеках этого средства не было, а дедовским способом, с помощью крахмала, обрабатывать запотевшие и нежные места ребенка, сами понимаете, не очень-то и хотелось.

Брательник, моряк дальнего плавания, успокоил сестренку, мол, можешь не волноваться, куплю тебе целый мешок присыпки.

Во время рейса судно, как и предполагалось, пришвартовалось в американском порту и пока местные докеры грузили какие-то ящики в трюмы, незадействованных членов команды отпустили развеяться на берег. В баре ребята выпили по двести джина без тоника, побаловались баночным пивком и решили прогуляться по центральной портовой улице. Как говорится, людей посмотреть и себя показать. Шуршали клешами по бродвею в сумерках, заглядывались на тамошних девчонок, восхищались многочисленными огоньками различных рекламных вывесок. Тут наш моряк стукнул себя ладонью по лбу вспомнил о просьбе сестры.