( Не ) моя Днк

Глава 24. Авик и Эн

— Привет, Авик, — услышал он в трубке ее мелодичный голос.

Голос самой прекрасной женщины в мире зажурчал рекой в его ушах. Губы Авика растянулись в улыбке. Как всегда в момент прямого контакта с Аней Мурадян, он поглупел, забыл, как дышать, и зачем звонил — тоже забыл.

— Алло? Алло? — забеспокоилась она.

Тут он понял, что, если не начнет говорить, она просто повесит трубку.

— Аня, где ты? — спросил хриплым голосом.

— Гуляю с дочкой, — ответила она.

Логично. Сегодня солнечный день, пусть на дворе и февраль.

— А что? Ты что-то хотел? — спросила Аня.

Что? Она еще спрашивает что? Ее оболгали, а ей будто все равно. Или не оболгали? Да, он что-то хотел. Он хотел разобраться!

Ну не мог Авик поверить, что Аня способна на такой поступок, как измена. Не мог, и все тут. Он пыхтел от злости со вчерашнего дня, после того как узнал от Тиграна все подробности. Не собирался вмешиваться, но не смог остаться в стороне.

— Скажи адрес, я приеду. Нам нужно поговорить.

Аня шумно задышала в трубку.

— О чем?

— О вашей ситуации с Тиграном, — ответил Авик. — Пожалуйста, скажи адрес.

Она продиктовала.

Авик сел в свой черный седан, завел мотор, схватился за руль и почувствовал, что руки все еще подрагивают после разговора с Аней. Часто ощущал этот тремор, когда слышал ее голос. Однако это не помешало ему быстро добраться до места, где жена друга гуляла с дочкой.

Он заметил ее издали. Выскочил из машины, поспешил к детской площадке. А шагах в десяти замер, любуясь девушкой.

М-да, налицо жутчайший приступ болезни «безнадежно влюблен».

Он помнил тот день, когда Тигран познакомил его с Аней.

— Привет, дружище, вот моя будущая жена. Ангел, правда? Но даже не думай к ней близко подходить, — пошутил Мурадян.

Авик тогда посмеялся, хоть и нервно. Но очень скоро ему стало в компании Ани совсем не до смеха. Хватило одного вечера, чтобы влюбиться. А как в нее можно было не влюбиться? Он всерьез не понимал, как в нее не влюблялись все, с кем она общалась.

Тигран правильно тогда о ней сказал — ангел. В ней все совершенно: лицо, фигура, голос, характер. Нежная, ранимая девушка, в то же время сильная и выносливая. И с дочерью справлялась, и с мужем, и с большим домом. Умница и красавица. Впрочем, Авик женился бы на ней, даже просто чтобы любоваться. Такую женщину нужно боготворить, а не эксплуатировать на кухне. Пусть бы рожала детей и радовала его своим присутствием. Ему бы этого хватило с лихвой.

Только это все недостижимые мечты, ведь Аня жена его лучшего друга. Поначалу Авик надеялся — может быть, не поженятся, поругаются. Но нет, Тигран сделал ее женой и счастливо жил с ней все это время.

Авик попытался бы отбить дорогую сердцу женщину. У любого попытался бы отбить, но не у Тиграна… Ведь с детского сада дружили, работали вместе, друг другу задницу прикрывали. Как он мог покуситься на жену Мурадяна? Не по-пацански это.

К тому же Мурадян слишком любил своего Ангела. А Ангел любила Мурадяна.

Да и глупо было предполагать, что, даже не будь у Ани мужа, она полюбила бы его…

Авик не красавец — орлиный нос, уши не самые маленькие, ростом, опять же, не вышел. Да, фигурой не обижен, не зря дневал и ночевал в спортзале в юности, да и потом держал форму, несмотря на то что уже справил тридцатник. Зарабатывал неплохо, да. Даже дом в пригороде купил, в надежде, что когда-то поселится там с семьей. Но вот и все его достижения. Для таких, как Ангел, этого недостаточно.

Ангелы таких, как Авик, не любят, максимум дружат. Впрочем, на большее он никогда и не рассчитывал.

Годы шли, Авик продолжал любить Аню на расстоянии, и никто не смог заменить ее в его сердце. Были другие девушки, но и близко не такие красивые, не такие ласковые и умные. Ничего серьезного ни с кем так и не построил. За четыре года побывал в немыслимом количестве командировок. Соглашался на любую работу, лишь бы не мучить себя мечтами об Ангеле. Однако раз-два в месяц обязательно бывал у Мурадянов в гостях, любил свою богиню глазами и снова уезжал.

И вот случилось — Ангел свободна. Но какой ценой? Друг спивается — это слепому видно, а она… Если Авик в чем и был уверен в этой жизни, так в том, что любимая женщина любит Мурадяна. Страстно и без оглядки. Разве ей может быть хорошо от расставания?

— Аня! — позвал ее Авик.

Подошел ближе и наконец заметил, что позади у нее вместо роскошных локонов лишь короткий хвостик. Как так? Где ее волосы? Ее прекрасные длинные волосы, делающие девушку похожей на Златовласку из мультфильма.

Она обернулась, помахала ему, и он подошел.

Увидел Лейлу, самозабвенно играющую с какой-то девочкой неподалеку от песочницы, закрытой тяжелой деревянной крышкой. Помахал рукой крестнице, вгляделся в ее довольное личико и вдруг застыл как громом пораженный.

Авик будто впервые увидел малышку. Как же он раньше не заметил очевидного? Разве от армянина родится девочка с такими светлыми ресницами, бровями? Кожей, светлой как магазинный творог?

Получается, прав был Тигран, Аня нагуляла ребенка. Изменила другу! В этот момент он почувствовал на Ангела такую обиду, будто она ему изменила.

Сложно принять, что женщина, которую ты боготворил, грешна.

И, наверное, впервые Авик позволил себе бесцеремонно подхватить Аню под локоть и отвести в сторону, подальше от любопытных ушей.

— Как ты могла это сделать, Аня? Ответь немедленно, как решилась? Чего тебе не хватало?

— Я все сказала Тиграну, отпусти! — охнула Аня, пытаясь вырвать руку.

Но Авик не пустил:

— Мне теперь скажи, все скажи!

— Я не хотела ему изменять, мне всего хватало!

И тут произошло нечто, чего Авик никак не ожидал от жены друга.

Она шагнула к нему совсем близко, будто собиралась поцеловать в щеку. Он замер, дурея от удовольствия, но вместо поцелуя она и зашептала на ухо свою историю. Видно, просто хотела, чтобы никто другой не слышал, ведь на площадке были люди, да и Лейла играла всего в нескольких шагах.

Аня рассказала про поездку домой, подруг, пьяную ночь в клубе, утро с незнакомцем в постели.

Что-то во всей этой истории казалось Авику неправильным, нелогичным. Он никогда не замечал, чтобы Аня злоупотребляла алкоголем. Наоборот, она всегда была с этим очень осторожна. Врала ли? Он всмотрелся в ее глаза, но никакого коварства и тем более блядства там не увидел. Перед ним стояла испуганная девчонка, которую хотелось защищать, верить каждому ее слову и наказывать всех ее обидчиков без исключения.

— Аня, ты все сказала Тиграну, как мне?

— Да, — кивнула она. — Но он не верит. В любом случае это уже не важно. Поверит или нет, это не сделает Лейлу его дочерью.

«Бред, — покачал головой Авик. — Одно дело развестись с женой, потому что она осознанно завела любовника и самозабвенно с ним трахалась при любой возможности. Другое — из-за глупого перепиха по пьяному делу в восемнадцать. Кто не ходил в клуб в этом возрасте?»

Он бы не развелся. Вспылил бы — да, поплевался бы ядом, но простил.

— Хочешь, поговорю с Тиграном об этом? — спросил он, нежно погладив руку Ангела в том месте, где еще недавно сжимал.

— Не нужно, — покачала головой Аня. — Он сделал свой выбор.

Ну что же, раз так… Друг действительно сделал свой выбор, хоть он и жутко глупый.

— Мне очень жаль, Аня, — проговорил Авик с чувством.

Год. Он подождет год и, если Тигран не одумается, всеми правдами и неправдами сделает Ангела своей женщиной. Сразу бы подступился, но… Это ведь, по сути, предательство, разве нет? Настоящие друзья так не поступают. Сразу нельзя, надо ждать.

Однако необходимо как-то дать Ангелу понять, что он неравнодушен. Хотя, возможно, она всегда это знала.

— Аня, — протянул он ласково, — я хотел сказать, если тебе что-нибудь понадобится… Любая помощь, ты мне только скажи. Позвони, и я сделаю для тебя что попросишь.

— Спасибо, Авик, ты очень хороший. Но мы с Лейлой справимся сами.

«Ты хороший», — всего лишь вежливая похвала из уст Ангела. Но даже от таких слов на душе стало в разы приятнее.

— Если что, звони, — все же настоял он. — Пока, Аня.

Она кивнула ему, потом зашагала к дочери, подхватила ее на руки и скрылась в подъезде соседнего дома.

А он еще некоторое время просто стоял на месте, глядя ей вслед. Представлял, какое это было бы счастье посадить их в машину и увезти к себе.

Нет, год — это слишком долго. Полгода. Он подождет полгода, и ни днем больше. Только разве останется такая красота одна целых полгода?