Не отпускай меня

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Алекси Степанов решил сам подставиться своему преследователю. К тридцати трем годам он научился обуздывать свои чувства, еще когда охотился в горах Вайоминга. Но сейчас, зная, что за ним следят, он ощущал, как легкий озноб щекочет затылок.

Роскошный курортный отель «Амоте» располагался на побережье Тихого океана.

В этот ночной час вокруг было тихо. Гостей в январе приезжало немного. Кухня готовила только для самообслуживания — не было парадных обедов, которые устраивали здесь в сезон наплыва отдыхающих. Надвигался шторм, типичный для зимы штата Вашингтон. Метеорологи предсказывали дождь с мокрым снегом и даже вероятность настоящего снегопада. Тяжелые тучи, как чудовища, готовые поглотить землю, двигались над огромными черными волнами к берегу. То и дело сверкали молнии, но в огромном помещении был слышен лишь плеск воды о стенки бассейна.

После дня, проведенного за перестройкой старого дома, где отец Алекси намеревался жить, уйдя на покой, приятно было ощущать удобства двухкомнатного гостиничного номера с роскошной ванной и телевизором. Микаил Степанов, управляющий отелем и двоюродный брат Алекси, уступил ему свои личные апартаменты, сам же оставался жить с семьей в своем доме.

Можно ли в этой маленькой общине обрести наконец покой?

Алекси глубоко вздохнул. Ему нравился этот городок еще с тех пор, когда он приезжал сюда к тете с дядей и кузенам, Микаилу и Ярэку. В Вайоминге слишком многое напоминало о прошлом, о женщине, которая разрушила его мечты и оскорбила его гордость. Ей всегда и всего было мало.

Но сейчас ему было здесь неуютно. Всю последнюю неделю кто-то постоянно интересовался его жизнью. У новых владельцев его ранчо в Вайоминге женский голос по телефону осведомлялся о нем, назвавшись вымышленным именем. Как бы ненароком звонившая вызнала у них довольно много сведений о его личных делах.

Спрашивала, встречается ли он с кем.

Алекси хмуро смотрел на струйки холодного дождя, сбегавшие по высоким окнам.

Теперь его бывшая невеста — уже жена другого. Манекенщица Хедер Пелл стремилась сделать блестящую карьеру и, не задумавшись, сделала свой выбор не в его пользу. Конечно, муж-миллионер был гораздо лучшим вариантом.

Прошло три года с того дня, когда Хедер вернула его кольцо. В приложенной к нему холодной записке она писала, что не желает всю жизнь провести на его жалком ранчо.

А он-то растратил все, что сберег, чтобы сделать ранчо таким, как она хотела. Построил дом по ее вкусу. Любил ли он ее? Сейчас Алекси и сам не знал, как на это ответить. Просто в то время он не особенно задумывался о любви. Рисовал себе картины будущей семейной жизни, дома с детьми, и так увлекся этим, что проглядел действительность. Понял только потом, что любви — такой, как у его родителей, — в их отношениях и недоставало.

В конце концов он продал ранчо с убытком — только бы избавиться от дома, придуманного бывшей невестой. Жизнь лишилась цели, мечтать было не о чем. Тогда Алекси ухватился за последнюю соломинку. Решил уехать к родным и заняться перестройкой их дома.

А сердечные дела пусть волнуют других. Раз обжегся, и хватит. Второй раз он на те же грабли не наступит.

Алекси открыл наружную дверь и вышел в ночь, на свежем воздухе легче дышалось. Лучше увести своего преследователя отсюда подальше. Не нужно скандалов в роскошных владениях брата.

Пройдя сонным, безупречно ухоженным садом, Алекси спустился по деревянной лестнице вниз. К Амоте-городу. Шел он медленно, чтобы догнать его было нетрудно. Огромные раскрашенные тотемные столбы выделялись на фоне ярко освещенного отеля. Резные морды отбрасывали причудливые тени — и сквозь эти тени кто-то двигался. Крался за ним.

Маленького роста, быстрые уверенные движения.

Алекси напрягся. Дождь, переходящий в снег, хлестал в лицо. Сойдя с лестницы, он повернул на тропку, ведущую к будущему дому отца.

К началу лета отец сможет переехать и наслаждаться здесь рыбалкой, а зимой, сидя с братом Фадеем у пылающего камина, предаваться воспоминаниям.

Волны с шумом обрушивались на бурый песок пляжа — шторм усиливался. Тропа шла с полмили через песок и кусты и кончалась у другой старой деревянной лестницы — ведущей к широкой полусгнившей веранде, заваленной старыми шкафами, дверными и оконными рамами… Сам дом, сложенный из кедровых бревен, был еще крепким, всего-то нужно сделать декоративный ремонт и навести красоту.

«Может, и мне поселиться поблизости… купить таверну «Приют чайки»…» — подумал Алекси.

Открыв дверь, он ступил на застекленную веранду. Пластиковые листы, которые он прибил, чтобы закрыть пустые оконные проемы, гремели на ветру.

И здесь, в темноте, он затаился в ожидании. Снаружи заскрипело дерево, возвещая опытному уху, что незваный гость появился.

Когда незнакомец шагнул внутрь, Алекси пинком захлопнул дверь.

— Что-то ищете?

— Алекси?

Он узнал этот нежный грудной голос. Неделю назад, на танцах в отеле по поводу сочельника, он держал ее в объятиях. Джессика Стерлинг, хозяйка отеля.

Вдова владельца «Стерлинг стопс» обладала кошачьей границей: скользящие движения, легкая плавная походка. Она медленно шла сквозь толпу гостей к стойке с дарами моря, где сидел он. Зашпиленные волосы открывали длинную стройную шею, нагие плечи. Длинное облегающее черное платье обрисовывало стройные бедра.

Несмотря на всю изысканность облика, миссис Стерлинг пахла не парижскими духами, а только свежестью. Но именно этот запах действовал особенно волнующе. Это был очень женственный запах — неповторимый и зовущий.

Она остановилась всего в двух футах от него и медленно осмотрела его с головы до ног. Она была заметно ниже, чем он, но высокие каблуки уменьшали расстояние между его и ее глазами — загадочными, зелеными, слегка раскосыми.

— Алекси Степанов? Я — Джессика Стерлинг. Не хотите потанцевать?

А на следующий день она явилась в «Приют чайки», где он заменял уехавшего в отпуск бармена. Владелец таверны собирался отойти от дел, и Алекси работал, чтобы ознакомиться с заведением и заработать деньги, на которые можно было начать в Амоте новую жизнь. Эта женщина явно не была постоянной посетительницей. Под длинным дождевиком виднелись дорогой шерстяной свитер и стильные брюки. Она просидела недолго, потягивая дорогое белое вино и изучая его.

Тогда он подумал, что дамы вроде нее, способные ночью прийти в одиночку туда, где бывают почти одни мужчины, из той породы непредсказуемых, от которых только и жди неприятностей.

Сейчас он опять ощутил ее запах, смешанный с ароматом свежераспиленного дерева…

И голос тот же. С придыханием, как шелест шелка. Сегодня на ней был легкий изящный жакет с капюшоном, прикрывающим волосы, и брюки, которые, наверно, стоят больше, чем приличный годовалый бычок.

Алекси поднял фонарик, и она сощурилась. Сверкнули изумрудные серьги.

— Ну что, миссис Стерлинг? Вы что-нибудь потеряли здесь?

— Выключите фонарь. — Решительный тон принадлежал женщине, привыкшей повелевать.

Однако Алекси не торопился подчиняться. Узкая изящная рука прикрыла глаза. Блеснули огромные изумруды на обручальном и венчальном кольцах.

Зеленые глаза оценивающе оглядывали мужчину, и было ясно, что она уверена в своей привлекательности.

Зацепив капюшон пальцем, Алекси потянул его назад. Упругие волны волос упали ей на плечи. Один рыжеватый завиток задержался на его пальце: ароматный, мягкий, трепещущий и вызывающий трепет — как она сама…

Такой же была его бывшая невеста: так же прекрасна, но сердце ей заменял счетный аппарат.

Алекси зажег верхний свет, работающий от батареи, и увидел устремленный на него гневный взгляд.

Она же не знает меня, почему она на меня так зла?

Джессика, отведя глаза, оглядела циркулярную пилу, электрогенератор, верстак, ящик для инструментов… Но Алекси чувствовал, что это его она изучает.

Богатая вдовушка собралась позабавиться с ковбоем. Это не для него.

— Зачем вы шли за мной? — резко произнес он. — Вы собирали обо мне сведения на прошедшей неделе. Зачем?

Она напряглась и медленно перевела на него взгляд. Алекси вовсе не собирался гладить ее щеку, но большой палец невольно прикоснулся к ней.

— Я не готова вам ответить, — медленно проговорила Джессика и, подняв руку, сняла его ладонь со своего лица. Отступив назад, она неторопливо прошлась по комнате. — Чудненько. Ремонтируете этот сарай для отца? Ему, наверно, захочется и хлев рядом, скотинку завести на этих нескольких акрах… Сад, может быть. Сельские обычно всего этого хотят. А почему вы этим занимаетесь, а не ваш брат? Он отказался приехать? Или вам надо было сбежать из Винуса, от любви, рассыпавшейся прахом? Ваша невеста нашла себе другого, не так ли? Наверно, поэтому вы здесь и возитесь с ремонтом и обслуживаете пьяниц? Чтобы изменить свою жизнь?

Очень надо мне это. Разузнала, что я делаю, и строит свои предположения.

— Так вы все знаете… Моим друзьям наговорили, что у нас с вами что-то было. Я могу проверить по записям отеля, когда вы звонили по межгороду — наверняка совпадет со звонками в Вайоминг. Звонили вы, правда, под чужим именем… как оно? Мими Джулиэн, да?

Джессика пожала плечами, отмахиваясь от его вопросов.

— Я хотела выяснить, подходящий ли вы для меня человек. Я знаю, что вы останетесь здесь на какое-то время. Похоже, что надолго.

Она перешагнула кучу обрезков и направилась к дверям, ведущим на кухню и в кладовку. Отодвинула пластиковую занавеску и посмотрела в темноту. Ни раковин, ни полок еще не было. Здесь Виктор, вдовствующий отец Алекси, будет прихлебывать свой русский чай и любоваться волнами.

Алекси смотрел на нее. Что же ей надо?

Ему вспомнились другие времена и другие женщины, которые интересовались им, — женщины-охотницы, зачарованные его имиджем мужчины из вестерна. А она? Богатая вдова, пожелавшая испытать толику острых ощущений, прежде чем вернуться в мир корпораций и деловых костюмов?

— Думаете, я хочу вас в любовники, верно? — спросила она спокойно. — Это не так. Я ищу мужчину не для постели, а для дела.

Как это обычно и бывает с подобными женщинами. Бизнес, и ничего кроме. Алекси кивнул и сказал:

— Я слушаю.

— Мне нужен кто-то вроде вас. Вы знаете людей в городке, нравитесь им. В прошлом году вы с вашим братом Даней приезжали навестить Микаила, а когда вы уехали, из города исчезла одна очень неприятная личность. Ларс Андерс. Думаю, между вашим визитом и его исчезновением есть связь. Все было проделано тихо-мирно, но Ларс больше тут не появлялся. В свое время вы так же спасли похищенную девочку. Это старались не разглашать, чтобы защитить ребенка от шумихи. Кое-что нашлось в архивах местных газет и в ваших краях. В частности, я имею в виду вашу поддержку убежища для обиженных женщин, — поддержку не только деньгами, как мне сдается. Вероятно, имело место применение силы.

Она засунула руки в карманы и вздрогнула.

— Тут холодина… Думаю, для моей цели вы великолепно подойдете. Вы умеете вести себя тихо и держать язык за зубами. А я хорошо заплачу. Беретесь?

Алекси Степанов — только он мог защитить Виллоу, подругу Джессики. Как и другие мужчины Степановы, он достоин доверия, нравственный человек, придерживающийся старых принципов.

Но колючий, как еж, и не верит ей. Не поверил с первого взгляда.

Она ему не нравится. Об этом ясно говорят сощуренные серые холодные глаза на загрубевшем от непогоды лице, стиснутые челюсти и твердо сжатые губы. Он был одет в овчинный полушубок, поношенные джинсы и разбитые рабочие ботинки. Вся его крепкая сухощавая фигура выражала недоверие. Он хмуро взирал на нее с высоты своего шестифутового роста.

И не нужна мне твоя симпатия, Алекси. Нужно лишь, чтобы ты сделал то, что от тебя требуется, — защитил Виллоу.

— Вы хотели, чтобы я шла за вами?

Он кивнул; непокорная грива его темно-каштановых волос достигала плеч, как будто он намеренно старался отличаться от своего аккуратно подстриженного кузена Микаила. Длинные волосы не смягчали ни резко выступающих скул, ни жесткости сдвинутых темных бровей.

Он совсем не похож на своего другого двоюродного брата, легкого и обхождении Ярэка. Местные кумушки считают, что Микаил и Ярэк обожают своих жен и детей и нежно любят родителей, Мэри Джо и Фадея Степановых. Алекси тоже должен быть склонным к семейной жизни — это Джессика заключила, наблюдая, как он играет с детьми и общается со своими родственниками.

Их взгляды встретились. Когда они танцевали в таверне, в ярком свете, его глаза блестели холодной голубизной, но сейчас, затененные, они приобрели серебристый оттенок. Почти как лед — или сталь.

Она тогда буквально физически почувствовала его неприязнь к себе.

Но ей нет до этого дела. Все, что она хочет, — это обеспечить безопасность подруги.

— Если вы заставили меня прийти сюда, то поняли, что мне необходимо поговорить с вами. Это можно было сделать и в гостинице, но вам приспичило тащить меня сюда. Вы любите, чтобы все происходило на ваших условиях, любите властвовать, мистер Степанов.

— Я просто осторожен.

— Не доверяете мне?

Короткий кивок. Серо-голубые глаза анатомируют ее, оценивают. Джессика понимала, как он относится к ней: женщина в дорогих тряпках, привыкшая к богатству, к тому, чтобы всегда получать то, что она хочет.

Сейчас ей хочется получить его.

— Пожалуй, так, — признал он, неторопливо растягивая слова, как и положено человеку с Запада. Хотя, будучи сыном иммигрантов из России, он прекрасно говорил по-русски, что Джессике было известно.

Плевать она хотела, что он о ней думает. Она никогда не обращала внимания на слухи, которые ходили о ней. Например, что она вышла за своего второго мужа ради денег.

В первый раз она выскочила замуж, не достигнув и двадцати. И научилась на том замужестве держаться подальше от мужчин, физическое начало которых очень выражено. Как у того же Алекси.

Мир бизнеса научил ее драться. Жизнь научила ее еще кое-чему: насколько груб может быть со своей юной супругой задерганный неудачами молодой муж и насколько любовь второго, зрелого мужчины может загладить беспросветное прошлое.

— Не доверяйте. Пожалуйста, так прямо и говорите.

— Что вам надо? — неторопливо спросил он.

— Ваша помощь.

В серебристых глазах мелькнуло презрение.

— Действительно?

— Перестаньте выдрючиваться. Вас можно нанять или нет?

Взгляд немного смягчился.

— Вы, видно, твердо решили меня заполучить, раз забрели так далеко в отвратную погоду. Снимайте ваш жакет. Он промок, и вы замерзаете.

— Спасибо, обойдусь.

— Вы не собирались идти сюда, ведь так? Почему же пошли?

Она собиралась отнести из кухни тарелку к себе в номер, чтобы есть и смотреть любимый сериал. И тут заметила идущего по коридору Алекси. Из любопытства она отступила в тень. Ей не годится мужчина, у которого есть любовница. Виллоу может оказаться в опасности, если он начнет вести в постели доверительные разговоры. Так что, если Алекси с кем-то встречается, к нему не стоит обращаться. Поэтому она и решила пойти за ним.

Зря она это сделала. В такой легкой одежде здесь можно запросто замерзнуть.

— Я надеялась нагнать вас в укромном уголке, подходящем для беседы.

— Нагнали.

Она отморозит себе ноги! Сдерживать дрожь она была уже не в состоянии.

Алекси сердито фыркнул и, не успела Джессика опомниться, как его рука, оказавшись у ее груди, дернула вниз застежку-молнию. Он стянул с нее жакет, и в следующий момент она оказалась прижатой к нему и прикрытой полами его пальто.

— Порядок, а теперь говорите, — приказал он.

Паника охватила Джессику, и он это заметил, прежде чем она смогла овладеть собой.

— Я всего лишь грею вас своим теплом, миссис Стерлинг, — мягко проговорил он. Без ожидаемого сарказма. — Не надо бояться.

С тех пор как она овдовела, ей еще ни разу не доводилось оказываться в мужских объятиях. Джессика постаралась отогнать страх.

— Конечно, я не боюсь. Вам показалось. Мне просто немного холодно.

Собираясь расслабиться в своей комнате перед телевизором, Джессика не потрудилась надеть бюстгальтер. И ее легкий свитер, и его черная футболка не мешали чувствовать близость его сильного тела.

— Успокойтесь, миссис Стерлинг, — он почти прошептал эти слова. Вибрация его низкого голоса пробежала по всему ее телу.

Он знает, что делать, когда в его руках женщина. Как держать ее, как смотреть на нее, как быть нежным… Чтобы взглянуть ему в лицо, потребовалось усилие. Страх… надо избавиться от него, но в Алекси слишком много самца…

— Наверно, нам придется отложить разговор.

Он с вызовом приподнял черную бровь.

— Я занятой человек. Сейчас самое подходящее время.

А если она расскажет все не тому, кому надо, она, единственный друг Виллоу?

— Если вы поняли, о чем я хотела с вами поговорить, могли бы облегчить мне эту задачу.

— Я хотел поглядеть, как далеко вы зайдете — насколько сильно я вам нужен. А я вам нужен, не правда ли?

Она возмутилась, уловив сексуальный намек, и в ней пробудилась злость.

— Я вам не игрушка, и мне ваше поведение не нравится.

— Всего лишь проверяю, умеете ли вы злиться. Умеете, и неплохо. Ярость может согреть вас по дороге обратно. Но второй раз вы до меня не доберетесь. Так что пользуйтесь моментом.

— Так мне и стоять тут? Прижавшись к вам?

Он слегка пошевелил плечами.

— Выбор за вами. Не хотите, можете уйти.

— Микаилу не понравится, что вы отказались помочь его постояльцу в нужде.

— Или женщине, которой скучно и хочется развлечений? — нахмурясь, уточнил он.

Не так ли Хедер, его бывшая, отзывалась о нем: «Годится поразвлечься, пока не подвернется что получше»?

Алекси не нравилось то, о чем сообщали ему собственные чувства, — что держать Джессику Стерлинг в объятиях очень приятно и что ему хочется испробовать поцелуй этих соблазнительных губ.

Насладиться разом за все годы воздержания, слиться с ней.

И его тело уже отвечает на эту близость.

Ну нет. Он уже пережил подобное. Уже напоролся на неприятности с женщиной, похожей на эту. Безукоризненно разрисована, и ухоженна, и расточительна, и избалованна. Он служил Хедер, как цирковая собачка, почти разорился на ее капризы и все же не мог удовлетворить ее — разве что на несколько минут сексуального наслаждения…

И еще кое-что потерял тогда — свою гордость.

Алекси выпустил свою гостью из объятий и мрачно воззрился на нее, борясь с собственным непокорным телом и со страхом, что эта женщина отнимет у него остатки самоуважения. Ведь он чуть ли не купился на этот испуганный взгляд, на выражение беспомощности. Как будто к нему слетела маленькая раненая птичка, прося помощи.

Джессика отвернулась от него, обхватив себя руками.

— Я вам неприятна, не так ли? — тихо спросила она, так тихо, что за шумом ветра трудно было расслышать.

— Какая разница? — Алекси снял с себя пальто и накрыл ее плечи. Джессика продела руки в рукава и позволила ему повернуть ее к себе и застегнуть пуговицы.

— Спасибо, — с трудом произнесла она.

Он поднял ей воротник, больше из желания еще раз коснуться ее волос… щеки… В этой слишком большой для нее одежде она выглядела ребенком.

— Давайте к делу, — предложила она. — Вы нуждаетесь в деньгах. У меня они есть. Я готова заплатить за выполнение определенной задачи, и вы — первый в списке людей, кто может ее выполнить.

Это Алекси не понравилось.

— Откуда вы знаете, что мне нужны деньги?

— Пока что вы возитесь с ремонтом, а еще интересуетесь, что тут можно купить — вероятно, чтобы начать новую жизнь вдали от Вайоминга. Иногда работаете за стойкой в «Приюте чайки», владелец которого собирается уйти на покой. Два и два сложить легко — вы бы купили таверну, если бы смогли. Я могла бы вам в этом помочь.

— Вы много разузнали. Нанимали кого-то или раскапывали все это самостоятельно?

— Но ведь все так? Я не стеснена в средствах и не люблю ходить вокруг да около. Если вы не заинтересованы, так и скажите.

Забавно, подумал Алекси. Упрямая дамочка: мерзнет, но не сдается.

— Один из нас должен первым выложить карты на стол переговоров. Это вы. И, кстати, я не люблю, чтобы в мои дела совали нос посторонние. Рассказывайте, что вы там накопали.

— Ладно. Я просмотрела компьютеризованные газетные архивы. Вы купили старое ранчо, начали там строиться, появилась фотография вашей помолвки с Хедер Пелл, но сообщения о свадьбе не последовало. Выяснилось, что она вышла за другого, довольно богатого человека, примерно тогда же, когда должна бы состояться ваша свадьба. Очевидно, это тяжело отразилось на вас, потому что прошло уже три года, а вы все осторожничаете. Я это заметила на прошлой неделе, на танцах. Никакого флирта, никаких комплиментов. Вам, правда, понравилось танцевать с женщиной, поставляющей в гостиницу мыло. Виллоу? Так ведь ее зовут?

Она наблюдала, как он отреагирует. Виллоу Лонгстрит, приветливая, с мягкими манерами и с виду счастливая, снабжала отель мылом в форме земляничных ягод.

Виллоу понравилась Алекси сразу. Но он решил дать Джессике высказаться и не ответил.

В зеленых глазах зажегся гнев.

— На танцах еще присутствовала женщина, заинтересовавшаяся вами, и вам удалось бы заполучить ее. А вы ее оттолкнули. Предпочитаете быть охотником сами, правильно? Роль ярого самца вам импонирует.

— Вместо работы, которую вы приготовили для меня, вы пускаетесь в рассуждения о моей личности. Я бы был поосторожнее на вашем месте.

Он вспомнил Марселлу, часто останавливающуюся в «Амоте». Очевидно, речь шла о ней. Она всегда искала новые постельные приключения и гонялась как за Ярэком, так и за Микаилом до их свадеб, а теперь открыто переключилась на Алекси. Ему уже не раз доводилось отдирать ее от себя, но она все еще подлавливала его.

— Похоже, я очень сильно нужен вам, леди, — неторопливо выговорил он, догадываясь, что рассердит ее этими словами.

И затем открыл дверь, ведущую в гостиную, шагнул в нее и закрылся там.

И слегка улыбнулся, успев заметить ее возмущенное лицо.

Джессика Стерлинг — не из тех, кто легко отступается от намеченного.

Может быть, ему самому не помешает узнать о ней побольше.