Не покидай

15.

Крадус держал в руке куклу, изображающую Канцлера.

Марта и Желтоплюш стояли, прислонясь к стене.

- Сам я человек смешливый… - говорил король. - Не отказался бы поржать вволю на ваших представлениях! Но, слушайте, все-таки меру же надо знать… Ведь если он сейчас войдет… нет, и воображать не хочу! - его передернуло. - Вы что - о семи головах? Такие бесстрашные? Или наивные такие?

Речь шла, понятное дело, о Канцлере - о нем самом и об его марионетке.

- Ваше Величество! - Марта подалась вперед. - Мы думали, что если вернуться через столько лет…

- Ага! Вернуться? Вот я и вижу: слишком знакомы мне ваши куколки. Откуда мне знать их… а, Коломбина?

- Не имею понятия, Ваше Величество. Но я - Марта…

- Да? Очень приятно. - Крадус еще порылся в кукольном ящике и достал оттуда еще одного персонажа. - А вот это я!

Желтоплюш изменился в лице. Он пытался отрицать очевидное:

- Как - вы? Почему? Нет, Ваше Величество… марионетка без короны… и намека нет на корону… И называлась она… сейчас вспомню… полковник Хряк!

- Точно! Это меня так изобразил и обозвал так Жан-Жак- Веснушка… проказник, а?! Я ведь был кавалерийским полковником до коронации. Да что я рассказываю! Вы сами все знаете! Потому и шпоры у вашего Хряка… Сценки с ним очень веселили покойного короля. Во-всю шла потеха над министрами некоторыми, сановниками… но больше всего - надо мной! Шут Жан-Жак немалую карьеру сделал на этой потехе… Кто он вам?… Ну?… Как, спрашиваю, достался вам театр Жан-Жака-Веснушки? Запираться бесполезно, ребятки… у нас раскалываются все!

Желтоплюш глянул на Марту и, глубоко вздохнув, признал:

- Он мой отец, Ваше Величество.

Крадус повеселел: он любил, когда все упрощается.

- Вот и прелестно: прямо, без выкрутасов… Не нашему рысаку двоюродный мерин, а - отец. Папа! Значит, вы занимались почтенным ремеслом вашего батюшки на чужбине.

Марта вклинилась:

- Но мы не ту пьесу играли, Ваше Величество, мы и не знали той… У нас безобидная совсем…

Крадус еще раз приподнял куклу Канцлера:

- Коломбина, это все вы скажете вот ему! - и "Канцлер" был упрятан в короб, а потом и "себя" любовно уложил туда король, то есть Хряка.

- Но мой муж - он спас и привез вам такую персону!

- Это смягчает, да, - закивал Крадус. - Вообще смягчить меня - раз плюнуть. Я отходчивый, смешливый, ничуть не злопамятный… поэтому не сужу никого. Судит - он. Только потерпеть вам придется, пока у него дойдут руки. Это не голова, а палата лордов, но рук не хватает: надо бы сто, а у него две…

Крадус дернул шнур звонка и повел себя как человек, сваливший с плеч докучное дело и готовый о нем забыть: он насвистывал, выглядывал в окно, озирался на часы.

- Да, вот что: вас - в одну… комнату ожидания или в разные? Вы и вправду муж и жена?

- Мы повенчаны, Ваше Величество, - сказал Желтоплюш.

- Это хорошо, а то одеял не хватает. Тогда выписку из церковной книги надзирателю суньте, успокоите его. Да, кстати, а где ваш батюшка вечный покой нашел? На каком-то… Тазобедренном острове… или я путаю?

- На острове Берцовой Кости.

- Ну пухом ему земля. Скучать он не давал, что и говорить. Любимец Анри Второго…

Вошли двое гвардейцев.

- Проводите артистов вниз. Скажете: они ждут приема у Канцлера, там поймут.

- Ваше Величество! - в последний раз взмолилась Марта. - А как же ваш гость? Мы ведь подружились с ним… он за нас обидеться может… Крепко может обидеться!

- Что вы, он порадуется за вас: мы скажем, что на юг вы отбыли, на гастроли… До свидания, друзья!