(Не)правильная пара

Глава 22

Они пришли! Оба! А-а-а-а!

Хотелось пищать от радости, прыгать до потолка, целоваться и-и-и… Вида я не подала. Опасалась собственных желаний, и вообще визгливой болонкой выглядеть не хотелось. Меня потряхивало от волнения и переизбытка эмоций, но…

Никто. Ничего. Не заметит. Всё под контролем.

— Надо поставить цветы в воду, — бросила короткий взгляд в коридор.

Дверь ванной комнаты хлопнула так, что я пятками ощутила отдачу. Дан в своём репертуаре — второй раз у меня дома, а ведёт себя, словно он тут хозяин. Псих наглый. Я улыбнулась краешками губ.

— Помочь с цветами? — Макс подцепил пальцем мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

Боже… Плюшевый зверь и его фирменная грустинка — я едва не растаяла.

— Идём, — взяла себя в руки. — Только обувь сними, — попросила строго и направилась в кухню.

У меня нет вазы. Цветов мне не дарили, а украшением интерьера такие штуки я не считали. Есть кувшин для лимонада. Подойдёт.

— Ты русская? — Макс, опираясь на трость, шёл за мной. В носках.

— С чего ты взял?

— Наши никогда обувь при входе снять не просят.

— Моя мама из России.

Я — айсберг, дрейфующий в Северном Ледовитом, но под толщей воды вулкан устроил извержение. В тонкой пижаме было жарковато, и даже отсутствие белья под ней не спасало.

— Уютно, — шеф-повар оценил мою кухню.

Да уж… У меня тут настоящий апокалипсис. Вечером я попыталась приготовить ужин, но ничего не вышло — всё валилось из рук. Эпицентр кулинарного взрыва на кухонном столе — истерзанные тупым ножом овощи, смятые в порыве гнева бумажные полотенца.

Я хотела достать кувшин из шкафчика внизу, но забыла, что собиралась сделать, и замешкалась. Совсем голова не варит. Перегрелась… Букет исчез у меня из рук, и я оказалась прижатой далеко не плюшевым телом оборотня к кухонной тумбе.

— Я звонил, — его дыхание согрело мою макушку. — Ты не отвечала.

Мну пальцами футболку на груди волка, а изнутри меня выжигает боль. Это не моя эмоция, но почему-то я чувствую её…

Трость Макса падает на пол, лампа над столом мигает и гаснет, а я вздрагиваю. Мистика. Слабый свет торшера в гостиной едва дотягивается до нас. Я опускаю глаза и, не дыша, смотрю, как оборотень неспешно одну за другой расстёгивают пуговицы на рубашке моей пижамы.

Ч-чёрт!

— Там-м-м… — безвольно мычу, теряя контроль над ситуацией. — Дан… в ванной.

— Я знаю, — Макс хрипит мне в ухо, освобождая из петли последнюю пуговку, и набрасывается на меня хищником.

Разворачивает спиной к себе резко, и я шлёпаю ладошками по столешнице, а он с рыком припечатывает отвердевший пах к моей попе. Я понимаю, что сейчас будет, и хочу этого, но Дан… Низкий стон Макса — нетерпеливый, возбуждающий — остаётся мурашками на моём загривке, в который он тут же жадно вгрызается. Всхлипываю громко, а рука оборотня скользит по моему животу, выше, сминает грудь, его большой палец поглаживают до одури чувствительный сосок. Макс сдёргивает с моих бёдер пижамные штаны, а я топчусь на месте, пытаясь окончательно избавиться от них. Невольно задеваю попой внушительный бугор его паха — ещё больше завожу волка и сама завожусь.

Между моих ног вклинивается широкая горячая ладонь. Я шикаю, завожу руку за спину — тоже хочу его потрогать… Но что-то неуловимо меняется, и я инстинктивно одёргиваю конечность. Пытаюсь повернуться к Максу, он не даёт.

Какого чёрта?!

Запах. Вот что изменилось! К уютному тёплому аромату Макса прибавился ещё один, узнаю из тысячи — это запах моего первого мужчины. Дан! Сердце ухает вниз, а тело прошивает мучительно сладкая судорога — афтершок оргазма недельной давности.

Так вообще бывает?..

Округлив глаза, пищу и уже основательно пытаюсь вырваться из лап плюшевого предателя.

— Отпусти её, — командует псих, и я чувствую желанную свободу.

Разворачиваюсь, упираюсь ягодицами в кухонную тумбу — отступать некуда. За спиной Макса стоит Дан. На его мощном торсе после душа капельки воды, на бёдрах моё полотенце… Под махровой тряпочкой член в полной боевой готовности. Нервно сглатываю, а сглатывать нечего — во рту пересохло. Крепко сжав бёдра, я обхватываю себя руками за плечи, дрожу. Говорить не получается, в ужасе таращусь на братьев. Голая, напуганная, глупая… Омега.

— Быстро ты, — ворчит Макс на брата.

— Это ты медленно, — огрызается Дан и оказывается совсем близко.

Он врывается в мой приоткрытый рот бешеным поцелуем. Ноги слабеют, и, чтобы не рухнуть, я цепляюсь за его предплечья, царапая ногтями бронзовую кожу.

— Эй, братишка, полегче! — голос Макса звучит уверенно, и мистер псих куда-то исчезает.

Я в полубреду, под дозой страха и возбуждения. Они оба здесь! Со мной. Сейчас. Почти отключившийся мозг прекрасно понимает для чего. Это, пожалуй, единственное, что он понимает…

— Испугалась? — Макс занимает место брата, целует меня нежно без языка, запустив пальцы в волосы.

— Что вы де… — мой вопрос тает на губах плюшевого зверя.

— Нечего бояться, Омежка, — шепчет мне в ухо Дан и идёт к кухонному столу.

Он одним махом скидывает всё, что там было, на пол. Кусочки морковки и лука-порея разлетаются по кухне, а мистер псих кивает брату — «Давай её сюда». Легко, словно пушинку, Макс поднимает меня на руки и несёт куда сказано, словно не приходил в мой дом, опираясь на трость. Не успеваю ничего сообразить, а меня уже раскладывают на столешнице четыре руки.

— Тебе будет хорошо… — обещает Дан. — Нам будет хорошо.

Парни, да вы с ума сошли!

Макс стягивает с себя футболку, обнажая мощный подкаченный торс, и опускается на колени, а я задыхаюсь от желания закричать, но совсем не от ужаса. Внутри меня ядерная смесь из волнения и азарта, приправленная щепоткой страха.

Моя ступня оказывается в огромной лапе плюшевого зверя и его губы приятной щекоткой касаются пальчиков. О, боже-боже-боже! Не знала, что у меня там эрогенная зона. Из горла вырывается стон, его тут же жадным поцелуем выпивает Дан. Мои эротические сны превращаются в реальность, которая трещит по швам. Выгибаюсь, ощущая, как Макс вбирает пальцы моих ног в рот, потом скользит цепочкой поцелуев выше по внутренней стороне моего бедра и, растянув пальцами пульсирующую от возбуждения дырочку, проникает в меня языком. Вздрогнув, хватаюсь за плечо Дана, приподнимаюсь на локтях и, задыхаясь, смотрю на оборотня у себя между ног.

— Макс-с-с-с… — шиплю и сама двигаю бёдрами.

Трусь промежностью о его лицо, умирая от ярких ощущений, прошивающих тело горячими разрядами нежности. Не могу сдерживаться и не хочу — с криком кончаю Максу в рот, когда он добавляет к языку пальцы. Не могу успокоиться — вздрагиваю, всхлипываю и растерянно ищу глазами Дана.

— Здесь я, Омежка, — отзывается он. — Погнали, — нависает надо мной с хищной улыбкой.

— Вечно ты лезешь, — зло заявляет брату. — Я первый!

Возмущённо шиплю — «Меня спросить не хотите?». Не хотят. Оба брата знают больше о моих желаниях, чем я сама. Я оказываюсь на полу в вертикальном положении. Спину обжигает раскалённое тело Дана, а Макс ловко справляется с молнией на ширинке и спускает брюки до колен. Обречённо скулю, глядя на очертания совсем не «плюшевого» члена под его боксерами. Стояк Дана упирается мне в попу — там тоже размер ого-го! Внизу живота сладко сжимается похотливая пружинка.

— Течёт наша девочка, брат, — урчит псих, погружая в меня крупные пальцы, и я не сдерживаю стоны. — Охрененно! — с восторгом выдыхает.

Член Макса выскальзывает из боксеров, и я облизываюсь, глядя на напряжённый покачнувшийся ствол с крупной головкой. Хочу… И ни черта с собой поделать не могу! Макс, избавившись от брюк и трусов, делает шаг вперёд, прижимается ко мне. Я между двух скал — моих мужчин… Сумасшедшие ощущения! Сама насаживаюсь на пальцы Дана, а Макс поддаёт жара, лаская клитор. Кончаю за секунды — ярко, громко, сходя с ума от ощущений.

Меня возвращают на стол, но теперь в коленно-локтевой. Макс сзади. Он кладёт тяжёлую ладонь мне на поясницу, заставляя сильнее прогнуться, и с рыком толкается в меня на всю длину ни хрена не маленького члена.

— А-а-ах… — сжимаюсь от невозможно сладкого, болезненного кайфа.

Макс большой, больше брата, но двигается мягче. Чувствую руки Дана на груди — он тискает её жадно и грубо, и это добавляет впечатлений. Моё тело уже не моё, оно принадлежит братьям. Осталось только душу дьяволу продать. Хотя нет, не осталось… Продана.

Макс со стоном сжимает мою попу в ладонях — двигается резче быстрее. Я цепляюсь за край столешницы и всхлипываю, глядя, как Дан, водит кулаком по крепкому стволу, лаская себя. Он едва сдерживается — по его глазам вижу. Он тоже меня хочет… И взгляд бешенный. Ч-черт! Макс собирает мои волосы в хвост, тянет на себя, его член во мне до упора. Кричу и ещё подаюсь назад, теснее. Двигаю бёдрами, чувствуя — вот-вот…

— Да-да-да! — с надсадным стоном я кончаю, сжимая мышцами Макса в себе.

Этого достаточно, чтобы через пару секунд после моего финала услышать сзади его рычание и почувствовать в себе тёплое семя.

— Моя очередь, — заявляет своё право Дан и буквально сдёргивает меня с брата.

Проехавшись коленками по столешнице, я оказываюсь в тисках лап моего психа. Не уверена, что выдержу. Нет, я точно не выдержу! По моим бёдрам течёт сперма Макса, но Дану плевать. Он погружает в меня пальцы и трахает ими жёстко и рот мой тоже трахает — языком. Новый виток жаркого возбуждения закручивается внизу живота, и я понимаю, что не просто выдержу — ещё просить буду.

Нас с Даном качает, что-то тяжёлое падает на пол… Ловлю краем глаза Макса — развалился на стуле. Он выглядит уставшим, но довольным.

— На меня смотри! — на моих скулах сжимаются пальцы психа.

Я послушная девочка — смотрю.

Кухня кувыркается, я оказываюсь на полу. Ворсистый коврик щекочет спину, а Дан, навалившись на меня сверху, вгрызается в мою ключицу — туда, где метка Макса. Она успела зажить за неделю, остался только шрам, но сейчас мне кажется, что на его месте открытая рана. Боль прошивает меня насквозь, а оборотень насаживает меня на себя и сразу входит в раж с бешеным темпом. Обхватываю литой торс оборотня ногами, прижимаясь к нему и, ничего не соображая, кричу, рычу, почти вою. Мне дико от того, что я могу испытывать такие эмоции с мужчиной. Дан во мне — горячий, пульсирующий, сумасшедший. Вылизывает мой рот, срываясь на стоны, и кусает губы больно, будто в отместку за собственный кайф.

Макс… Он снова рядом. Теперь он занимает мой рот поцелуем. Ощущение, что оба брата не готовы уступить друг другу. Уступить меня — Омегу. Мы — неправильная пара, и всё, что сейчас происходит — тоже неправильно, но это круто почти до потери сознания.

Дан сбивается с ритма, его член во мне крепнет, пульсирует, и я сжимаю его в себе мышцами. Взрыв. Один на двоих… На троих. Дан кончает в меня, густо матерясь, я выгибаюсь, и внизу моего живота быстро расползается пульсирующая точка сладости, даря телу желанную разрядку. Хнычу в губы Макса, а Дан мягкими толчками ставит точку в моём оргазме.

Лежу на мягком коврике, моя голова на коленях Макса. Дан заваливается рядом и, заложив руки за голову, смотрит в потолок. Мы молчим. Братья отдыхают, а я всё ещё не могу прийти в себя, мне кажется — всё сон… Опять сон.

В дверь позвонили, и я вздрогнула от этого звука.

— Ты кого-то ждёшь, Омежка? — Дан задал вопрос, глянув на наручные часы.

— Нет, — просипела.

Кого я могу ждать посреди ночи? Кроме вас, мальчики…

— Значит, соседи копов вызвали, — догадался Макс.

О, Боже! Мия Саммерс в жизни не привлекала внимание соседей. Некоторые не в курсе, кто живёт в этой квартире. Я почему-то даже не сомневалась, что мой плюшевый зверь прав — это полиция.

— Пойду, поздороваюсь, — Дан встал и, прихватив с собой полотенце, пошёл разбираться с коллегами.

— А мы пока в душ, — Макс навис надо мной, на его губах блуждала довольная улыбка. — Покажешь нам спальню?

— А-а…

— Я мельком видел — у тебя большая кровать и милые пушистые подушки, — он подсунул огромные ладони мне под попу, чуть приподнял. — Вот сюда подушечку, — держа меня на весу, планировал, — а ножки шире… — чёрные глаза заволокла пелена похоти.

Кажется, я сегодня умру… от оргазмов.