(Не)правильная пара

Глава 7

Я проснулась от дикой головной боли и не сразу смогла открыть глаза. Даже они болели, а веки, словно свинцом налились — тяжёлые. Во рту настоящая пустыня плюс невыносимо гадостный привкус. Боже, я что, вчера напилась? Помнила, как глотала виски из горла бутылки, сидя на переднем сиденье авто психа, а дальше провал в памяти. Разлепив веки, я сощурилась от яркого солнечного света. Гостиная плыла, а меня тошнило.

— М-м-м, — замычала, осторожно приложив ладонь ко лбу.

— Содовой хочешь? — глубокий баритон остался звоном в ушах.

Чёрт!

Я дёрнулась, но мучительный похмельный спазм заставил вести себя нежнее.

Псих сидел в кресле и с ухмылкой смотрел на меня. Он что, всю ночь тут пробыл?

— Хочу сдохнуть… — простонала, и захотела сдохнуть в квадрате.

Я лежала на диване в своей гостиной, укрытая пледом, а рядом аккуратно сложенное разорванное платье, в котором вчера ходила в клуб… Медленно приподняла плед и охнула — я была только в трусиках. Спрашивать Дана, сама я разделась или он помог, не хотелось. Прислушалась к ощущениям — вроде ничего нового, кроме жёсткого абстинентного синдрома.

— Ты его постирал? — я сфокусировала взгляд на платье.

— Ты всё заблевала ночью, — сообщил псих. — Свою одежду, мои джинсы. Пришлось воспользоваться твоей стиралкой.

Боже… Ужас какой! Но, с другой стороны, теперь понятно, почему я в таком виде. Надеялась, моя догадка правильная, и между нами ничего не было.

— Извини, — я попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. — И спасибо, — выдохнула, — что помог вчера.

— Содовой? — ещё раз предложил мистер псих.

— Можно, — я закрыла глаза.

Прошла целая вечность, прежде чем Дан вернулся из кухни с банкой спасительного напитка. Приложив ко лбу холодную жестянку, я жалобно заскулила. Вообще-то я почти не пью, поэтому и похмельем обычно не страдаю. Непривычно мерзкие ощущения сводили с ума. Я попыталась открыть баночку с содовой, но сил не хватило. Жесть!

— Давай помогу, — псих забрал у меня банку, раздался пшик.

Аккуратно глотала воду и боялась, что меня стошнит. Под горлом стоял мерзкий похмельный комок. Дан снова уселся в кресло и наблюдал, как я пытаюсь выжить в этом аду. Под напористым взглядом мужчины тошнило ещё сильнее — волнение сказывалось.

— Не смотри на меня. Мне неловко, — поставила содовую на журнальный столик и улеглась. Теперь меня знобило.

— Мне давно пора уходить, — Дан посмотрел на наручные часы и встал. — Надеюсь, ты выйдешь на работу в понедельник. Макс тебя очень ждёт.

— Я буду, — кивнула и пожалела. Голова раскалывалась. — Только… Сначала мне надо уволиться со старой работы. Скорее всего, освобожусь не раньше обеда.

— Хорошо, — миролюбиво согласился псих. — Как закончишь, позвони. Я заберу тебя и отвезу к нам.

Я поторопилась, заявив «Я буду», сначала неплохо бы дожить до этого славного момента. Ощущение, что шансов у меня практически нет.

Дан надел куртку и пошёл в прихожую.

Чёрт…

Пришлось вставать, чтобы закрыть за ним дверь. Я медленно сползла с дивана и, закутавшись в плед, потопала в коридор. Никогда прежде ходьба не давалась мне с таким трудом. Привалившись к шкафу с одеждой, я ждала, когда псих зашнурует кроссовки. Так и подмывало завести разговор про ночь. Сомнения не покидали мою гудящую голову.

— Дан, я хотела спросить… Можно?

Мужчина приложил к моим губам указательный палец.

— Расслабься, девочка. Ничего не было, — он нежно провёл ладонью по моей щеке, глубоко вдохнул, спустился пятернёй по моей шее к груди и остановился. — Если бы я тебя трахнул, ты бы запомнила.

У меня в глазах потемнело, а в ушах запищало. Похмелье на несколько мгновений как рукой сняло. Центр удовольствия внизу моего живота сжался, словно пружинка, сладкая тугая тяжесть замерла щекоткой. Я едва не кончила от этого ощущения.

Очнулась, вздрогнув от хлопка двери. Абстинентный синдром на месте. Дрожащей рукой повернула ключ в замке и по стеночке поползла в гостиную, прилечь на диван.

Дан прав — я бы запомнила. Нельзя так надраться, чтобы не помнить свой первый раз с мужчиной. Тем более с таким мужчиной… Я всё ещё боялась психа. Вчера он меня выручил, но от этого не стал добрее или порядочнее. У него свои интересы — брат. Дан почему-то вбил себе в голову, что я могу помочь Максу. Чёрт с ним, главное — чтобы платил.

Вспомнив про аванс, я дотянулась до телефона и перевела все деньги на мамин счёт. Вчера я лучше поняла своего брата. Если Дрю подставили так же, как меня, он имеет право на шанс. Сидеть в тюрьме — это ужасно, а сидеть в тюрьме ни за что — чистый кошмар.

— Да-а, — я простонала в трубку, ответив на звонок мамочки.

— Мия, откуда у тебя такие деньги?! — она кричала. — Во что ты ввязалась?! Мия!

— Мам-мам-мам, — я начала задыхаться от боли в голове, — тише. Умоляю!

— Что с тобой?.. — выдала она холодным шёпотом.

— Ничего страшного. Я вчера хотела снять нервное напряжение и перебрала с виски.

— Боже, у тебя что — похмелье?

— Именно. Поэтому я очень прошу тебя не кричать.

— Ладно, — она почти шептала. — Но откуда у тебя такие деньги? Я глазам не поверила, когда пришло смс.

— Я нашла новую работу, и мне дали аванс.

— Ничего себе — аванс! Ой… Прости, милая. Постараюсь больше не кричать, — мама взволнованно задышала. — Что за работа?

— Сиделкой устроилась. Очень богатые люди, платят достойно. Думай о Дрю, ему сейчас непросто.

— Мия, ты умом тронулась?! — её удивление было неподдельным, мой звон в голове тоже. — Ты никогда не переживала за брата. И вообще, как ты собираешься работать сиделкой? Ты ведь ничего в этом не смыслишь.

— Всё, мам. Целую.

Я поспешила сбросить звонок и выключила телефон. Мне нужна тишина. Желательно — вакуум.

Понедельник подкрался незаметно. Сегодня я встал рано, а Макс ещё раньше. Брат надолго заперся в ванной — наверняка готовился к приезду Омеги. До того, как случилась беда, он следил за внешностью так тщательно, что не каждой бабе понятно, а потом запустил себя.

Я бы тоже не отказался сходить в душ и почистить зубы, но Макс, похоже, не собирался уступать мне территорию. Я постоял у двери ванной, но стучать с напоминанием — ты тут не один живёшь — не стал. Пусть наведёт марафет. Брат почувствует себя увереннее — это сейчас важно.

Шеф дал мне выходной сегодня, а делать дома оказалось откровенно нехрен. Я шатался по комнатам, собирал разбросанные шмотки, расставлял вещи по местам. Засрались мы знатно, пора вызывать уборщиков. Перед Омегой стыдно будет… Она не звонила — рано ещё. К обеду если разберётся с увольнением — уже хорошо.

Я поплёлся в кухню варить себе и брату кофе. Терпкий аромат бодрости быстро расползся по дому. Разлил утренний напиток в чашки и взял одну из них в руку. По моим венам потекла магия. Сила мерцала на кончиках моих пальцев и, легко преодолевая преграду в виде фарфора, блестела золотыми искрами, смешиваясь с чёрным кофе. Немного допинга для Макса, сегодня надо. Лишним не будет.

— Доброе утро, — в кухню вкатился мой братишка.

Выглядел он на все двести процентов. Гладко выбрит, причёсан, в свежей белой футболке и красных спортивных штанах. Ему шли эти цвета. Макс красавчик. Мия оценит, уверен. Омега в любом случае реагирует на волка, а если он стремится ей понравиться, шансов устоять друг перед другом у них нет. У меня в груди с болью дернулось сердце. Ревность не дремала.

— Кофе, — я подал брату чашку с напитком и магией.

— Спасибо, — он сделал щедрый глоток. — Когда поедешь за Омегой?

— Жду её звонка. Она должна разобраться с делами на старой работе.

— Ясно, — буркнул брат.

Настроение Макса шлёпнулось вниз. Он весьма эмоциональный тип. Всегда таким был, а с приходом недуга это обострилось. Может радоваться, а через минуту впасть в анабиоз от точки. Нелегко с ним, но я сам во всём виноват. В своё время мне стоило думать башкой, а не членом.

— Наберись терпения, — попивая кофе, я строил из себя сенсея, познавшего дзен.

— Я почти два дня терплю, — ворчал он.

— Займись делом.

— Я всё сделал, — он продемонстрировал себя красивого, широко раскинув руки.

— Внешне всё в порядке, но о чём ты собираешься говорить с Мией?

— В смысле?

— Да просто, — я хмыкнул. — Ты в курсе, что происходит в стране или мире? Когда ты последний раз читал новости?

Макс нахмурился. Я и без него знал ответ — чёрт-те когда. Этот затворник полностью отрезал себя от внешней среды. Брат заперся дома и даже в инет не выходил. Единственный источник информации для него — я, и то он не всегда готов слушать.

— Не хочется, — наконец, заключил он. — Настроения нет.

— Как всегда, — я пожал плечами и допил свой кофе. — Хочешь выглядеть в глазах Мии дикарём — дело твоё.

— И что ты предлагаешь? — брат приготовился обороняться. — Срочно проштудировать новости за последний год?

— Ты хотя бы странички в соцсетях заведи, чтобы полным лохом не казаться, — посоветовал ему от всей души.

Макс отрыл рот, чтобы послать меня, и закрыл. Он молча развернулся на инвалидной коляске и поехал к выходу. Внял, но вида не подал. Овации мне не были нужны, главное — он зашевелился, заинтересовался игрушкой. Именно этого я и добивался. Если всё пойдёт как надо, дальше я подключу врачей, и брат поправится.

Оставалось придумать, чем мне заняться днём, вечером и ночью, пока Мия и мой братишка будут искать точки соприкосновения. Сидеть дома не смогу — с ума сойду от ревности, и всё может закончиться не так радужно, как хотелось бы. Похоже, мой выходной отменялся. Пойду работу работать. Вот шеф обрадуется, кипятком писать станет. Посплю у себя в кабинете, а во вторник снова в бой. Я постараюсь как можно реже появляться дома, и так будет, пока Макс не заклеймит эту самку. Тогда я уже и захочу, не сунусь в их отношения. Природа оборотней — тонкая штука и правильная.

Побросал в сумку шмоток на сменку, сделал себе пару сандвичей — обед и ужин. Готов к командировке. Оставалось дождаться, когда Мия позвонит. Думаю, брат оценит мои старания. У нас слегка натянутые отношения. Макс до сих пор не до конца простил мне Рейчел, и я бы очень хотел наладить с ним контакт. Возможно, Мия — мой туз в рукаве, во всех смыслах.

Но сколько бы я себя ни убеждал, зверь во мне рвал и метал — требовал Омегу себе. Будь Макс здоров, я ни за что не отдал бы ему эту сладкую нежную девочку. Спрятал бы её где-нибудь в Антарктиде и вообще никому не показывал. Только моя была бы…