(Не)правильная валентинка

Глава 3

Шум в соседнем кабинете не насторожил. Кажется, за раздумьями и воспоминаниями она задремала. Это уборщица скоро явится и ее погонит домой. Надо собираться быстрее. Только сначала убрать остатки пиршества со стола.

Я прятала початую бутылку в шкаф, когда в соседнем кабинете что-то громко ухнуло, упав на пол, и покатилось. Послышалась нецензурная ругань. Голос мужской. Значит, не уборщица. Тогда кто? Вор?

Алкоголь в крови Альбины предал ей смелости. Она поднялась, и схватилась за край стола. От резкого движения картинка перед глазами поплыла. Справившись с собой, прихват металлическую статуэтку со стола для защиты, двинулась в разведку…

Рывком распахнув дверь, ворвалась и застыла на месте, разглядывая пятую точку неизвестной мне личности несомненно мужского пола в брендовых, вызывающе дорогих джинсах. Работал один из компьютеров. На спинке стула висел свитер из меланжевой пряжи. Произвела мысленную идентификацию с мужским известным мне населением и не нашла совпадений. Посозерцав филей еще десяток секунд, сделала для себя вывод:

«Точно вор. В бутиках джинсы дорогущие ворует, а к нам за оргтехникой забрался. Сейчас я вызову охрану и уже завтра получу за него как минимум благодарность, а как максимум… денежное вознаграждение»

Мысленно пересчитав новенькие, хрустящие купюры, я перегородила своими пятьюдесятью тремя килограммами выход, чтобы будущее денежное вознаграждение не сбежал и, откашлявшись, поинтересовалась, придав голосу всю возможную строгость:

— Вы хто… ик?

Голос меня подвел, в нужный момент я икнула, сведя на нет, все усилия выглядеть сурово и неотвратимо-карающе. Мужчина распрямился, продемонстрировав высокий рост и атлетическое сложение. Кинул на стол громыхнувший дырокол и обернулся. Лет тридцати. Светлый шатен, широкие, прямые брови, голубые глаза, прямой нос, узкие губы, правильный овал лица. С таких лиц пишут иконы.

— Григорьев Артур, — мужчина ткнул в бейджик на черной футболке, обтянувшей мускулистый торс. — Новый системный администратор… ваш… Альбина… — он помедлили, вспоминая отчество, — Николаевна.

— Мой!

Честно, удивилась заявлению шатена. Насколько помню, мужчин не заказывала, компьютерщиков тем более. Пристально вглядывалась в лицо шатена, пыталась вспомнить. Не без удовольствия разглядывала правильные, аристократические черты. Но в памяти не возникало никаких ассоциаций. Наливка слегка туманила мозги, но логика-то работала как часы.

Не могла же я упустить появление привлекательного парня. Через меня, в смысле через мой отдел, все проходят. Старею что ли…

За лицо поставила парню, как в фигурном катании высших шесть баллов, и тут же снизила за дырки на коленках модных джинсов. Дырки эти общий прекрасный вид очень уж портили, на мой критический взгляд.

— Ваш, ваш, — заверил парень, в свою очередь пристально разглядывая меня.

— Новенький, угу… Что вы здесь делаете так поздно…м-м-м… А-а-а? — совершенно вылетело из головы, каким именем представился сис админ. В голове крутились «Артем», «Артур» и даже «Артан». — Рабочий день давно закончен? Вас дома не ждут?

Шатен оперся бедром о край стола, сложил руки на груди и в упор, не мигая, смотрел на меня. На лице не появилось никаких эмоций. Понравилась или нет — трудно сказать. Скорее нет, чем да. Вчерашняя Альбина расстроилась бы, сегодняшней все фиолетово.

— Работаю. Нужно здесь закончить кое-что, — кинул взгляд на экран монитора, повернутый к нему. — Завтра до обеда я отпросился. Всю работу нужно успеть сегодня.

— Закончили? — Очень хотелось посмотреть, чем занимался шатен.

Интуиция подсказывала, что он что-то незаконное крутит. Но благоразумие шептало мне, пока рядом родимый дверной косяк, я стою красиво. Стоит мне сделать шаг вперед или, не дай бог, назад — рухну. Ноженьки на шпильках (и кому пришло в голову делать зимнюю обувь на высоченном каблуке) подогнуться, не совладав с моими пятьюдесятью тремя килограммами. И потеряю всякое уважение среди сотрудников. Паду в прямом и переносном смысле в их глазах. Потому как из опыта знаю, самые благообразные мужики — самые сплетники и прохиндеи. И этот красавчик из той же братии сплетников, уничтожающих чужие репутации.

— Да, почти, — раздраженно бросил мне, всем видом посылая меня известным маршрутом… домой.

— Тогда… доброй ночи… А-а-ар, — махнула рукой, так и не вспомнив имя компьютерщика-трудоголика Григорьева.

Попросила мысленно вышние силы донести мое тело в целости и сохранности до машины, а там я… вызову такси, конечно. Я же не самоубийца садиться за руль настолько уставшей — засну еще. Отцепившись от косяка, я резко развернулась, что оказалось моей ошибкой. Тело повело в сторону, и я почувствовала, что заваливаюсь на бок. Пальцы только скребнули по дереву, и я зажмурилась, ожидая удара. Но в тот же момент чужие руки подхватили и прижали к телу.

— Можете открывать глаза, Альбина Николаевна. На сегодня ваша половая жизнь отменяется, — ехидно поддел «Артем-Артур».

— В смысле отменяется? — не поняла его «убийственной» иронии.

— Растянуться на полу вам не светит. Я вас провожу. А то вас совсем развезло…

— От усталости, — уточнила я, куда-то в широкое и жутко надежное с виду плечо.

От трудоголика приятно пахло терпко и пряно одновременно, в объятиях сильных рук казалось тепло и надежно. Уткнулась носом в грудину в районе ложбинки ключиц и сделала пару вдохов. Женское во мне не сдавалось, пользуясь моим общим расслабленным состоянием, умирать не хотело. Требовало следующий эксперимент с привлечением на главную роль жертвы спасителя моей чести, но главным образом, тушки от падения. Но я не собиралась вот так просто сдаваться. Решение принято, и никакие красавчики его не поколеблют…

— А на самом деле… ликер или настойка? — продолжал издеваться новоиспеченный админ.

Он тоже не спешил отпускать меня, но и вольностей не позволял, вернув себе прежние шесть-ноль.

— Сегодня праздник, — напомнила ему, что не все в этом мире трудоголики, как он. Я могу-таки уже себе это позволить. — А у меня двойной праздник.

— Чокнутый Валентин — это понятно. И какой же второй?

— Рассталась со своим мужчиной… полюбовно, — решила уточнить, чтобы меня не записали в стервы.

В ухе раздался его скептический хмык. Шатен не верил, что Альбина Зарецкая и полюбовно — синонимы.

— Полюбовно, — вложил все ехидство мира в одно слово. — А слухи про вас ходят другие… Альбина Николаевна. Дескать, вы — форменная серцеедка.

Слушай больше наш дружный женский коллектив. Дай им волю, еще и самкой богомола обзовут. С наших девочек станется.

— Й-а! — от удивления и возмущения у меня нервный тик приключился. Подняла взгляд, глянуть в глаза собирателю офисного «фольклора», не веря, что он всерьез. Шатен не шутил от слова совсем. Верил нашим кликушам. Их пусть и обнимает. Пытаясь выбраться из объятий, пошатнулась, но он только крепче прижал к себе. — Бессовестно клевещут. Я не такая, — клятвенно заверила его. — Вообще, они (имея ввиду своих мужчин) сами виноваты.

— Сами? И чем же? — не поверил мне шатен, недоверчиво щурясь.

В голове звякнул колокольчик опасности. Не понравился мне весь его вид, вынюхивающий обо мне правду. Уж не казачок ли он засланный, копающий под меня. Тут постоянно нужно держать ухо востро. И особенно не доверять самым безобидным с виду. Здесь как в природе, чем безобиднее с виду, тем ядовитее по сути.

— Зачем вам, Григорьев, подробности моей личной жизни? Вы для себя интересуетесь… или как?

— Для себя, — успокоил меня шатен. — Так почему? Не могут же все сотрудники ошибаться?

Во как! Обо мне тут уже махрово-бородатые сплетни ходят. Я тут мишень для обсуждения номер один. И он туда же. Обидно же…

— Все, значит. — Шатен улыбкой подтвердил мои слова. — И вас, похоже, убедили. А меня вот все мухи мира не убедят, что вкусное гов… — осеклась, понимая, что на эмоциях перехожу грань приличия.

А с чего я ему верю? Вижу его первый раз. У меня так-то нормальные отношения с коллективом, а этот парень настраивает меня против всех. Может и всех против меня настраивает тоже?

Вспомнилась парочка неприязненных взглядов в мою сторону, шепотки между сотрудниц, смолкавшие, когда я заходила…

Такого я не собиралась прощать, и решила красавчика посрамить.

— Засчитано, один-ноль, — шатен убрал упавшую на лицо прядку волос, которую я попыталась сдуть. — Но вопрос остается тот же.

План мести созрел моментально. В трезвом виде я бы ни за что не пошла на такое с незнакомым мужчиной. Но сегодня… где трезвость и где я. Мне было море по колено.

— Вот настырный, — я разглядывала светлые радужки, сейчас кажущиеся стальными. — Точно хочешь знать? — Глаза блеснули, став влажными. Мои близость, податливость тела, тонкая рубашка действовали на шатена волнующе. Такое не скрыть. — Ладно, они меня не чувствуют… никто…даже не пытались.

— Как это? — не понял шатен, и его лицо приняло слегка озадаченное выражение.

Вот он — мой момент. О таком не признаются случайным людям. Сейчас я узнаю твою маленькую тайну.

Я облизнула пересохшие губы.

— Объяснять долго, — добавила в голос томности и интимности, прижимаясь грудью к груди шатена. Поцарапала слегка ноготками ткань на груди и почувствовала, как под ладонями гулко заколотилось сердце. Какой отзывчивый, надо же! — У тебя же есть девушка?

— Сейчас нет, — честно признался мужчина, глядя затуманенным желанием взглядом.

— Была? — Он кивнул, позволяя моей руке нырнуть в прическу. Я помассировала пальцами затылок, спустилась к шее, чувствуя, как его дыхание участилось, а мышцы слегка расслабились. — И как ты понимал, как ей сделать приятно? — Я коснулась губами уха, и он вздрогнул.

— Она сама… показывала или говорила, — выдохнул он, и зажмурился, принимая невинную ласку.

— Говорила, — повторила за ним, слегка целуя в уголок приоткрытых губ. — И ей нравилось?

— Не жаловалась, — прошептал он.

Моя ладонь спустилась по спине, нырнула под футболку, выписывая узоры ноготками по коже. Шатен рвано дышал, я чувствовала, как в бедро мне упирается доказательство, что он не остался равнодушным к моим действиям и словам. Ладонь погладила поясницу и прошлась по отлично прокачанным ягодицам, точно по шву тонких джинсов. По телу мужчины прокатилась волна дрожи, и он тихо застонал от удовольствия.

— Надо же как, оказывается, тебе нравиться, — теперь мой голос сочился ехидством. — Обещаю, никому не расскажу твою тайну.

Он распахнул мутные глаза, с трудом соображая, о чем я толкую.

— Что?

— Теперь понял, что значит чувствовать? Я знаю тебя меньше часа, и знаю, как доставить тебе удовольствие. А твоя девушка в курсе. Нет? Вы из-за этого расстались? — теперь я клевала его вопросами.