Не рыцарь из прошлого

15. Благодарность

— В смысле, “отпросил”, Паш? — возмущённо смотрю на него и усаживаюсь поудобнее. — Соня ни разу не засыпала без меня!

— Она с бабушкой и с тётей. В своём доме. Я уверен, что всё будет хорошо, — смотрит он серьезно в ответ и внезапно подаётся вперёд, сокращая и без того крохотную дистанцию между нами. — А вот тебе, мне кажется, нужно немного отдохнуть и расслабиться.

Фыркнув, открываю дверь и выхожу из машины, жадно вдыхая прохладный вечерний воздух. Он пахнет речной водой и влажной травой. Мы стоим на берегу, но это не безлюдная глушь, а ухоженная база отдыха: аккуратные дорожки, фонари, отражающиеся в темной воде, лодки у причала и домики, уютно светящиеся жёлтыми окнами в сгущающихся сумерках.

Сердце понемногу отходит от паники. Место знакомое, всего пара десятков километров от города. Мы тут отдыхали в юности, просто от неожиданности я растерялась и не сразу узнала его.

Слышу сзади хлопок двери. Паша выходит следом. Оборачиваюсь к нему, обхватывая себя за плечи и отступая на случай, если он соберётся меня обнять.

Он понимает мой жест, вздыхает, останавливается и, засунув руки в карманы джинсов, смотрит на меня с кривой усмешкой.

— Кто вы, строгая тётенька? — хмыкает он и в его глазах пляшут чертики. — И куда вы дели мою веселую, безбашенную Ириску?

Недовольно закатываю глаза, но предательский комок подступает к горлу. Он наступил на больную мозоль — моё прошлое «я», которое, кажется, навсегда похоронено под грузом реальности.

— Паш, ты пытаешься сделать вид, что ничего не было? — хмурюсь и стараюсь выглядеть спокойной, но голос предательски дрожит. — Слишком много всего произошло, чтобы я осталась прежней. Я уж не знаю наверняка, что ты делал всё это время, где был и с кем… А я здесь боролась за жизнь своей дочери и старалась не сойти с ума от одиночества и страха. Ты понимаешь разницу?

— Я знаю, — кивает он, прекращая шутить. — Мне Арина рассказывала.

Возмущённо выдыхаю, теряя дар речи. И тут, как удар молнии, приходит осознание. Чёткое, ясное, выстраивающее все пазлы в одну картину.

Вспоминаю, как полтора назад, когда Соне потребовалось дорогое лечение в частном центре, Арина вдруг “нашла” нужную сумму, хотя её работа в архиве никогда не предполагала таких накоплений. Я тогда так обрадовалась, что боялась лишний раз спросить, где она умудрилась взять столько. И рвалась на работу я в том числе и потому, чтобы вернуть долг. А сейчас, глядя в спокойные глаза Паши, я всё понимаю.

— Арина занимала у тебя деньги? — решаю проверить свою догадку.

Он отрицательно качает головой.

— Ты врёшь, — хмурюсь.

— Арина у меня ничего не занимала, — выдыхает Паша, и в его голосе слышится бесконечное терпение, будто он объясняет что-то ребёнку.

— То есть, безвозмездно дал? Просто так отвалил круглую сумму? — поджимаю губы, чтобы скрыть их дрожь.

— Ир, — он нежно усмехается и делает осторожный шаг вперёд, чтобы мягко обнять меня. Я замираю, не отталкивая его. — Какая теперь разница? Я не мог быть с тобой рядом, потому что был на другом конце страны, но я очень хотел, чтобы Соня была здорова. Я боялся, что ты настолько на меня злишься, что даже эти деньги и желание просто помочь ребенку, сочла бы оскорблением. Ты бы приняла их, зная, что они от меня?

Обречённо отвожу взгляд в сторону, к тёмной воде. Он прав. Для себя я не взяла бы у него ни копейки, гордость не позволила бы. Но ребёнок… ребёнок — это другое. Ради неё я готова была бы на всё. Даже на колени перед ним встать, если бы потребовалось.

— Спасибо, — тихо вздыхаю, поднимая на Пашу влажные от подступающих слез глаза. — Сколько я тебе должна?

— Да ничего ты мне не должна, — хмурится он, прикасаясь тёплой ладонью к моей щеке. Его большой палец проводит по скуле, и я понимаю, как сильно он сдерживается, чтобы не поцеловать меня прямо сейчас.

И вот, с трудом осознавая, что это происходит, я сама тянусь к нему. Наверное, это в какой-то мере непорядочно, нечестно, но я не знаю, как сейчас оплатить по-другому. Другой возможности выразить свою благодарность у меня просто нет.

— Ир, — выдыхает Паша мне в губы, чуть отстраняясь от моего лица, но сжимая мою талию и прижимая к себе крепче, будто не в его силах меня отпустить. — Ты мне вообще ничего не должна. Я сделал это просто потому что ты мне дорога.

— Спасибо, — шепчу.

Я верю, что Паша не ждет благодарности, но все равно притягиваю его к себе за шею и целую. Потому что я тоже не в силах его отпустить.