Не смотри сейчас (Джек Пэрис, №1)

«Что, ребята, вы теперь работаете семь дней в неделю?»

'Да сэр. Тоже двадцать четыре часа в сутки. С первого февраля. Парень проверил пейджер, достал блокнот и протянул Пэрис пакет.

Пэрис бросил ему пару долларовых купюр и осмотрел картонный конверт снаружи. Под логотипом FleetGram было написано просто: «Дет. Джек Пэрис.

— Желаю удачи, — сказал курьер.

'Ты тоже.' Пэрис уже собиралась открыть конверт, когда Брайан Сэндс, один из дежурных полицейских, неуклюже поднялся по ступенькам с бумагами в руках.

— Сообщение для тебя, Джек, — сказал Сэндс, явно потеряв форму и запыхавшись. Он на несколько мгновений положил руки на колени. Когда он достаточно оправился, он сказал: «Позвонила Синди Таггарт из Четвертого дома и сказала сказать вам, что она никого не видела в Общественном зале. Сказала, что направляется в китайский ресторан.

— Она позвонила в регистратуру? — спросил Пэрис.

'Ага.'

— Почему она просто не позвонила мне ?

Сэндс просто уставился на него, как будто вопрос мог быть чем угодно, только не риторическим. Брайану Сэндсу было пятьдесят семь лет, он был нетерпелив по натуре и чертовски устал. — Я не знаю, Джек. Мы это не обсуждали».

— Когда она позвонила?

— Десять, пятнадцать минут назад, может быть. Сэндс стоял в дверях и выгнул бровь, ожидая.

— Ох, спасибо, Брайан.

— Уверена, — сказал Сэндс и направился по коридору.

Пэрис посидела несколько мгновений и задалась вопросом, направляются ли Диана и Мелисса уже к Бет, или Синди собирается поймать их в ресторане. Потом он вспомнил о пакете у себя на коленях.

Он разорвал верхнюю часть пакета и вытащил конверт, белый, без пометок. Внутри лежала учетная карточка размером три на пять дюймов с какими-то надписями. Еще была фотография. Когда Пэрис вытащил фотографию и перевернул ее, он почувствовал, как у него внезапно перехватило дыхание.

На фотографии был он.

Это было на улице, ночью, и он сидел, прислонившись к дереву, с чем-то вроде опасной бритвы с жемчужной ручкой в правой руке. Над его левым плечом виднелась неоновая вывеска мотеля «Ривервью». Казалось, он просто прислонился к дереву, как будто смотрел на бритву, но Пэрис точно знал, что он был вне дома.

На карточке сообщение также было совершенно ясным:

Идите на площадь Шейкер. Припаркуйтесь прямо перед цветочным магазином .

Принесите все файлы P и этот материал. Ни с кем не говори .

Хеллеры ?​ Его подставили чертовы Хеллеры ?

Он не купился на это ни на минуту. Андреа Хеллер, возможно, была немного странной, ее муж, возможно, был из тех парней, которые сверлили дырки в стене душа для девочек, когда он учился в средней школе, но они не были убийцами-психопатами.

Но если не они, кто еще, черт возьми, был с ним в лесу той ночью?

Пэрис взглянул на шрифт. Это был стандартный 12-пунктовый Times Roman. Общий практически для всех текстовых редакторов. Он нашел номер курьерской службы флота на внешней стороне конверта и набрал его.

«Флот».

— Это детектив Джон Пэрис из отдела по расследованию убийств полиции Кливленда. Я только что получил посылку несколько минут назад и хотел бы задать вам несколько вопросов о ней».

«Конечно», — ответил мужчина.

Пэрис услышала пластиковый щелчок клавиш и громкий взрыв смеха на заднем плане. За его собственным окном на полной скорости и с полной сиреной проезжал крейсер. Наконец мужчина сказал: «Да. Возьми это прямо здесь. Детектив Пэрис в Центре правосудия. Что я могу вам об этом сказать?

— Мне нужно знать, кто это послал.

— Боюсь, я этого не знаю, сэр.

— У вас нет записей о том, кто отправил посылку?

— Ну, это не обязательно. Я имею в виду, что если кто-то платит наличными, как это было в данном случае, нам не требуются имя или адрес отправителя. Мы просим, но не требуем. Важным моментом является то, куда направляется посылка».

— Где и когда его подобрали?

Пэрис услышал еще несколько щелчков клавиш.

— Его забрали сегодня вечером в шесть пятьдесят.

'Где?'

— Шесть этажей под тобой, — сказал мужчина. — В вестибюле Центра правосудия.

Коробки с документами по делу Фараона заняли все переднее и заднее сиденья машины Пэрис. В общей сложности это был груз из девяти контейнеров для хранения легальных размеров. Коробки, конечно, были пусты, но Пэрис должен был играть в игру, должен был поддерживать видимость, пока он не надел кандалы на этого ублюдка. Сложности, связанные с доставкой файлов с собой – юридические, этические, логистические – были огромными, так что это никогда не было вариантом.

Кроме того, эта операция не должна была занять столько времени и даже близко не зайти так далеко.

Пэрис нашла место прямо перед флористом в северо-западном квадранте. Он заглушил двигатель. Пока мы ехали на площадь, прошел кратковременный дождь, и стало совсем темно. За исключением нескольких покупателей в витринах и опоздавших пассажиров RTA, в этом районе не было никакой активности. Он расположил зеркало заднего вида и боковые зеркала как можно лучше и опустился на сиденье.

Вскоре к окну цветочного магазина подошла женщина. На ней была большая спортивная куртка и пальто, которое, по мнению Пэрис, было немного громоздким для вечера в пятьдесят градусов. Несколько мгновений она рассматривала выставку цветов, колебалась, глядя по сторонам, а затем двинулась дальше. Она свернула за угол на Саут-Морленд и исчезла.

Пять минут спустя, когда беспокойство начало нарастать, Пэрис заметил белый прямоугольник, торчащий из живой изгороди прямо перед капотом его машины. Он ненадолго появился в поле зрения, а затем исчез. Похоже, это был конверт, но он был частично спрятан в темных уголках живой изгороди. Пэрис вылезла, взяла его и обнаружила, что на самом деле это был запечатанный конверт с инициалами JP. Внутри была еще одна отпечатанная карточка размером три на пять, на которой было написано:

Оставьте машину незапертой и пройдите через площадь. Встаньте перед театром. Когда закончите, замигают фары .

Дерьмо.

Пэрис оглядела сектор, множество магазинов, офисных зданий и жилых комплексов. Он был уверен, что за ним наблюдают, поэтому перешел к плану Б. Он закрыл дверцу машины и прошел около 100 ярдов до дальней стороны Шейкер-сквер, пересекая Саут-Морленд на свет, считая шаги и подсчитывая, сколько времени это займет. может заставить его бежать обратно. Он стоял прямо под блестящим шатром кинотеатра «Шейкер-сквер» и почувствовал, как температура вокруг него повысилась на градус или два.

Вскоре к его машине приблизилась какая-то фигура, но из-за расстояния и темноты Пэрис не мог сказать, мужчина это или женщина. Дверь распахнулась, и фигура вошла со стороны водителя. Пэрис подошел к краю тротуара. Он видел, как внутри машины движется фонарик, его луч отражается на белом потолке салона. Пэрис вышел на бульвар Шейкер и подождал, пока проедет движение, надеясь, что сможет воспользоваться этим небольшим окном возможностей между моментом, когда его подозреваемый увидел, что коробки пусты, и моментом, когда его подозреваемый повернулся и сбежал.

Пэрис выхватил оружие и побежал.

Не успел он сделать и трех шагов, как дверца машины резко захлопнулась, и фигура побежала по проходу между магазинами к парковке на Дрексморе.

Пэрис погнался за ним, мчась по площади на полной скорости, дважды чуть не поскользнувшись на мокрых от дождя рельсах RTA. Когда он добрался до стоянки, было темно и пусто. Вокруг разбросано всего несколько машин. Ничего не движется.

Он медленно перевел дыхание. Убедившись, что он испортил единственную зацепку, которую он когда-либо мог получить в этом деле – деле, которое было официально закрыто, – он вернулся к своей машине и заглянул внутрь. Несколько картонных коробок были порезаны, а также обивка передних и задних сидений. Пэрис сел в машину и стучал кулаками по рулю.

И тут он увидел на приборной панели третий белый конверт. Он открыл его. Внутри была фотография, фотография, которая сказала Джеку Пэрису, что ничего не закрыто.

Ничего вообще.

33

«Привет, как прошло шоу?»

Бет было трудно поверить, что она сидит и разговаривает по телефону с новой девушкой своего мужа. «Какую разницу могут изменить несколько лет», — подумала она. В какой-то момент их отношений они с Джеком даже прибегли к подслушиванию телефонных разговоров друг друга из-за мелкой ревности, а здесь они болтали со значимыми людьми друг друга. Как только Бет услышала голос женщины по телефону, с его апломбом принятия на себя ответственности, все сомнения, которые у нее были относительно этой женщины, исчезли.

'Это было замечательно. Я думаю, Мисси навсегда переехала в образцовый дом, который они построили здесь. Вам стоит посмотреть комнату для девочек.

«Плакаты с Джастином Бибером и множество оборок?» — спросила Бет.

'Ага.'

«Все развлекательные устройства в магазине Apple?»

'У тебя вышло.'

Бет рассмеялась. — Она вела себя прилично?

«О боже, да. Вы здесь воспитываете очень вежливую и умную девочку».

— Очень любезно с вашей стороны так говорить.

— Вы знали, что она интересовалась пирамидами? Здесь есть огромная пирамида, и Мисси пять минут посвятила истории пирамиды. Я был очень впечатлен.'

«Я понятия не имела», — сказала Бет, совершенно не понимая, что она чувствует по поводу того, что ее дочь за два коротких дня переезжает из «Мелиссы» в «Мисси». — Но я должен сказать, что всю свою жизнь ей было любопытно. В конце концов, ее отец — детектив. Бет была так взволнована, что именно в этот момент она вспомнила о Джеке. Она мелькнула перед ними двумя в постели.

— Боюсь, в ближайшем будущем мы подготовили еще несколько вылазок. Надеюсь, я не перехожу никаких границ».

— Нет, — сказала Бет, солгав сквозь зубы. 'Нисколько.'

— Ну, я звоню потому, что боюсь, что не смогу отвезти ее, как планировалось. Меня только что вызвали, и сегодня вечером мне нужно спешить на работу. Мы почти закончили есть, и я подумал, можно ли отвезти ее к Джеку? Я всего в нескольких кварталах отсюда.

— Конечно, — сказала Бет. — Хотя я ценю, что ты позвонил. Просто скажи Джеку, чтобы он позвонил мне, когда он будет готов ее отвезти.

'Не проблема. Я знаю, как могут волноваться матери. Я также хотел поблагодарить Мелиссу за прекрасный день».

— В любое время, — ответила Бет.

Бет решила, что разберётся со своими чувствами позже. А сейчас, повесив трубку, ей пришлось признать, что она немного завидовала и очень удивилась тому, что Джек Пэрис – он из бесконечного перечня коротких мошеннических игр – закончился. встречаться с таким милым человеком.

34

РУКИ Пэрис дрожали, когда он переворачивал фотографию снова и снова в свете красного света светофора. На изображении была девушка, связанная веревкой по рукам и ногам, лежащая в багажнике автомобиля. Судя по комплектации, машина белая.

Пока Пэрис смотрел на фотографию, хотя лицо девушки было отвернуто от объектива, ему не потребовалось много времени, чтобы распознать красный кардиган и клетчатый килт.

Это была Мелисса.

На обратной стороне было сообщение:

«Сайла посещает Чайнатаун».

Под ним был адрес, который он не узнал.

35

САЙЛА ВЫКЛЮЧИЛА сотовый. Это был одноразовый телефон, который невозможно было отследить. Бывшая жена Джека Пэрис оказалась настолько доверчивой, как она и надеялась, и это дало ей больше времени с Мелиссой, больше времени для работы с Джеком.

Потому что, видите ли, Джек Пэрис трахал ее на Шейкер-сквер. Джек Пэрис нагнул ее и трахнул, как обычную блудницу.

И теперь пришло время расплатиться с шлюхой.

Женщина, издающая из багажника «БМВ» звуки раненого животного, начала утомляться. Слава Богу. Маленькая девочка теперь сидела на переднем сиденье машины, совершенно спокойная, прожигая в себе дыры своими яростно-вызывающими карими глазами. Какая она была красавица .

Сайла набрала другой номер.

'Привет?' - ответил мужской голос.

'Угадай кто?'

— Я знаю кто.

— Как мой фараон? — спросила Сайла.

«Я скучаю по твоей пизде».

«Плохой маленький Том », — ответила она. «Моя пизда скучает по тебе ».

'Ага?'

«Мой хвост такой высокий».

'Где и когда?'

— Вот почему я позвонил, — сказала Сайла. 'Не сегодня ночью.'

'Но я-'

' Что? '

'Извини.'

Сайла закрыла телефон. «Что-то в корне неправильное в дедуктивных процессах определенного типа людей», — подумала она.

Она позаботится о Париже.

36

Старший официант «Коулун Гарден», худощавый и нервный мужчина по имени Антон Фонг, сказал, что ранее вечером он усадил девушку и женщину, соответствующие общим описаниям Дианы и Мелиссы, но он также ясно помнил, что они были не одни, что он видел сидящих с ними мужчину и женщину, но только со спины. Затем, по словам Фонга, он пошел на кухню. Когда через десять минут он вернулся в столовую, все уже ушли, а на столе лежала пятидесятидолларовая купюра.

— Пятьдесят долларов, — сказал Фонг. 'Можешь представить? Пятьдесят долларов за воду и чай .

Ни один из пяти других официантов не смог сказать наверняка, что они видели, как четверка действительно вышла из ресторана.

Пэрис направился по Честер-авеню к Восточной Пятьдесят пятой улице. Затем он повернул на юг, в сторону Карнеги и Юниверсити Серкл.

Тарлтон-стрит представляла собой странный анклав из двадцати или около того маленьких бунгало, расположенных на вершине Юниверсити-Хилл, окруженный множеством общежитий, учебных корпусов и высотных жилых домов для студентов и преподавателей Университета Кейс Вестерн Резерв. Дома были построены в начале пятидесятых годов для размещения приглашенных преподавателей. Тем не менее, несмотря на неземное оранжевое сияние от близлежащей остановки поезда RTA, на улице царил довольно активный криминальный элемент, состоящий в основном из краж со взломом и сообщений о краже радиоприемников из машин, которые были вынуждены припарковаться на улице. Однажды в длинном туннеле, ведущем к остановке RTA, произошла серия изнасилований. Пэрис носил этот ошейник, когда был новичком.

Но этой ночью свет от железнодорожных платформ даже не дошел до холма. По крайней мере половина ламп погасла, а остальной свет, казалось, поглощался живой изгородью и деревьями. Тарлтон-стрит была погружена во тьму.

Адрес на обороте фотографии был 15203.

Пэрис нашел дом, третий с конца на тупиковой улице, выключил фары и двигатель, а затем тихонько остановился. Он проверил свое оружие и вышел из машины.

Входная дверь коттеджа была незаперта и слегка приоткрыта. Пэрис толкнул ее стволом своего оружия и нащупал вдоль стены выключатель. Через несколько мгновений он нашел один и включил его. Настольная лампа, стоявшая на полу прямо под выключателем, вспыхнула, показывая ему, что передняя комната пуста. Он вошел внутрь.

Гостиная выглядела потрепанной и обшарпанной. Мебель состояла из запятнанного темно-бордового дивана у одной стены, журнального столика, небольшого письменного стола с универсальным факсом/телефоном/ксероксом и ящика с телевизором. На другой стороне Г-образной столовой также стояла сломанная клетка.

Когда Пэрис подошел ближе к обеденной зоне, подняв оружие, он заметил, что журнальный столик в стиле семидесятых годов заставлен пепельницами и журналами, несколькими обертками от презервативов и бокалом с опрокинутой крышкой. Еще он заметил пару полукопченых косяков, торчащих из леса заляпанных помадой фильтров в одном лотке. Слева от гостиной располагалась кухня, маленькая, грязная и тоже пустая. Прямо перед собой Пэрис увидела что-то похожее на спальню. Он бочком подошел к дверному проему, обогнул косяк и нашел еще один переключатель.

Спальня была длинной и узкой. Очевидно, когда-то здесь было две комнаты. В одном конце на полу лежал двойной матрас; рядом с ним на штативе стояла видеокамера. В изножье кровати лежала небольшая кучка женского белья и ночных рубашек. Другая сторона комнаты выглядела как уменьшенная версия спортзала Голда: велотренажер, гребной тренажер, тренажер для широчайших мышц, а также набор свободных весов.

Но витрина в спальне и близко не могла сравниться с витриной в грубо сделанной гардеробной. Внутри находился обширный набор масел и духов, наручников и кожаных ремней, кнутов и собачьих ошейников, стена из капюшонов, масок, поводков и головных уборов. На одной стороне находились практически все секс-игрушки, с которыми Пэрис когда-либо сталкивался в своей жизни, а также многие из них, которых у него не было. На другой стене была выставлена тщательно продуманная коллекция париков и кожаной одежды: юбки, жилеты, штаны, сапоги до бедра.

На полу стояла небольшая картонная коробка, полная фотографий. Большинство из них представляли собой стандартный вариант бондажа, похожий на фотографию «Сайла делает качество». Женщины в кожаных ремнях. Мужчины в резиновых костюмах, зажатые в причудливую коллекцию устройств. Большинство из них были в кожаных масках, и по этой причине сразу никого нельзя было опознать. Когда Пэрис начал перелистывать стопку, он обнаружил, что фотографии внизу становились все более наглядными, жестокими и садистскими. Некоторые были крупным планом рваных ран и порезов; на некоторых — темно-фиолетовые рубцы на мягкой белой плоти — раны, скорее всего, нанесенные кнутом.

Но одна из последних фотографий в его руках остановила его. Вдруг посреди всего этого безумия Пэрис увидел знакомую ему комнату. Это была ванная комната 118-го номера отеля «Рэдиссон». На фотографии была изображена Элеонора Берчфилд, свернувшаяся на кафельном полу, эмбрион, ее горло широко раскрыто, под головой собирается блестящая лужа крови.

Хотя за свою карьеру Пэрис видел сотни и сотни фотографий с мест преступлений, тысячи цветных и черно-белых изображений кровавой бойни, насилия и хаоса, тот факт, что Мелисса в тот момент находилась в руках монстра, монстра которому он не мог представить лицо, имело решающее значение в мире.

Он едва добрался до раковины.

Через три минуты зазвонил факс. Встроенный автоответчик добрался до него раньше Пэрис.

Привет … Если ты отправляешь факс, отправь его сейчас. Если вы хотите оставить голосовое сообщение, дождитесь звукового сигнала. Спасибо …'

— Поднимите, — раздался голос из динамика. Холодный и зловещий. Пэрис мгновенно узнал звук голосового шифратора. Это была женщина, но Пэрис не смогла узнать голос. Это звучало как компьютерная речь.

Пэрис в слепой ярости подняла трубку. «Кто это, черт возьми ?»

— Вы говорите по факсу?

'Диана?'

Тишина.

' Сайла? '

Тишина.

— Ответьте мне , — сказал Пэрис. 'Кто это ?'

Через несколько мгновений женщина сказала: «Я положу трубку».

'Нет!'

Он ждал. Электронное шипение дало ему надежду, что звонивший все еще на линии.

— С Мелиссой все в порядке?

'Конечно.'

«Наденьте ее. Позвольте мне поговорить с ней.

— Прямо сейчас, детектив. Слушать-'

— Нет, ты послушай. Ты скажешь мне, где моя дочь, и я приеду и заберу ее. Один сценарий, вот и все.

Звонивший засмеялся. — Я не собираюсь причинять вред вашей дочери, детектив. Во всяком случае, пока нет. Потому что из этого еще есть выход. Однако это предполагает уничтожение доказательств. Надеюсь, у тебя нет с этим проблем.

«Нет, когда дело касается моей дочери»

'Хороший. Кстати, как я тебе показался на этих фотографиях?

Пэрис хотела сломать телефон пополам. Он молчал.

«Я хочу получить ответ. Мне нужен правильный ответ.

Пэрис глубоко вздохнул. — Ты хорошо выглядел.

— Ты хотел меня трахнуть, когда увидел их?

Он должен был сыграть в эту игру. 'Да.'

— У тебя встал?

'Да.'

Еще один веселый домашний смех. — Вы сказали правильную вещь, детектив.

Пэрис услышала, как мимо места звонившего громко проехала машина.

— Говоря о фотографиях, я докажу вам, что с Мелиссой все в порядке. Видишь тот стол у входной двери?

Пэрис сжала телефон еще крепче. 'Да.'

— Откройте ящик.

Пэрис обнаружила, что телефонный шнур почти доходит до стола. Он наклонился и открыл ящик. Внутри была еще одна фотография. Это была цветная фотография Мелиссы, сидящей на диване менее чем в пяти футах от того места, где он стоял. На фотографии его дочери было около восемнадцати: макияж и уложенные волосы превратили ее в женщину. На ней был огромный белый махровый халат.

«Ты больной ублюдок ».

— Она там очень хорошо выглядит, не так ли?

— Моя рука Богу, я выслежу тебя. Ты прикасаешься к ней и не видишь чертового зала суда. Ты меня слышишь?'

«Как маленькая леди».

— Ей одиннадцать лет! '

— Она сказала мне, что ей почти двенадцать. Это почти подросток. Что-то мне подсказывает, что ты не слишком хорошо справишься с гормональными годами».

Пэрис глубоко и успокаивающе вздохнул. На него это не оказало абсолютно никакого влияния. — Ты хоть представляешь, что бы я хотел с тобой сделать прямо сейчас?

«Девочки просто хотят повеселиться, Джек».

' Кто это, черт возьми? '

'Вернемся к делу. Я собираюсь сказать эти вещи один раз. Я хочу, чтобы ты слушал, делал именно то, что я тебе говорю, и не говорил ни единого слова. Ты меня слышишь, котёнок?

Тишина.

'Хороший мальчик. Но ты можешь ответить мне один раз.

— Да, я тебя слышу.

'Хороший. И, пожалуйста, не думай, что я тебя не вижу. Я вижу все, что ты делаешь. Кивни, если понимаешь.

Пэрис осмотрел черные как ночь окна кухни, гостиной и столовой, подтвердив, что в доме горит весь свет и все шторы на окнах подняты. Она могла находиться в любом из десяти разных зданий. Он сделал, как ему сказали.

«Я хочу, чтобы вы сохранили все фотографии и все записки, которые вы получили сегодня вечером», — сказала женщина. 'Я хочу их увидеть.'

Пэрис полез в карман и достал карточки размером три на пять и фотографии. Он держал их высоко в воздухе.

«Разорвите их на очень мелкие кусочки и бросьте кусочки на стол».

Парис повиновался.

«Проделайте то же самое с фотографией Мелиссы».

Пэрис без проблем уничтожил картину. Он позволил зазубренным кускам упасть на стол.

«Теперь, очевидно, я больше никогда не смогу ступить в этот дом. На журнальном столике вы найдете две или три маленькие чайные свечи. Я хочу, чтобы вы взяли их и вернули к телефону. У тебя есть десять секунд. Никаких трюков. Иди сейчас.

Пэрис положил трубку, пересек гостиную и сделал то, что ему было приказано, миллион байтов ведомственных процедур пронеслись в его голове, лавина ярости захлестнула его внутренности. Он принес чайные свечи обратно на стол, взял трубку и выслушал дальнейшие инструкции.

«Зажгите свечи и поставьте их на стол перед собой, возле основания факсимильного аппарата, там, где выходит бумага».

Пэрис нашел в кармане брюк спичку и зажег свечи. Прежде чем он смог остановиться, он сказал: «Готово».

— Я же говорил тебе не говорить.

'Я-'

«Скажешь еще одно слово, и я разрежу маленького ангелочка пополам».

Пэрис крепко зажмурился и следующие пятнадцать секунд провел в полной тишине, образ раны на шее Карен Шаллерт заполонил его разум, запах горящего воска наполнил его ноздри.

— А теперь иди на кухню, под стол, и принеси коврик. Поместите его на пол под факсимильным аппаратом. Сделайте так, чтобы это выглядело так, как будто оно принадлежит этому месту. Десять секунд. Иди сейчас.

Пэрис помчалась на кухню. Он заглянул под стол, но коврика там не было. Он лихорадочно оглядел кухню и уже собирался схватить кухонное полотенце, выйти и сказать, что ковер у него, когда заметил его, скомканным у плинтуса возле раковины. Он подбежал к телефону, взял его и тяжело вздохнул в трубку, объявляя о своем возвращении.

«Если все на месте, скажи слово «да».»

'Да.'

'Хороший. Осталось сделать еще одну вещь. Я хочу, чтобы ты притащил тележку для бара рядом с телефоном. Расположите его очень близко. На этот раз пять секунд. Идти.'

Пэрис нашла тележку для бара прямо за углом гостиной и сделала, как велела женщина. Он почувствовал кисловатый, зернистый запах рома, доносившийся из одной из незакрытых бутылок.

«Возьмите бутылку Рона Рико 151, откройте ее и вылейте половину на ковер. Оставьте открытую бутылку на боку.

Парис сделал, как ему сказали.

«Теперь переместите свечи на край стола. Как будто кто-то положил их сюда на вечеринке.

Пэрис снова подчинился, убедившись, что свечи упадут, как и планировалось. Он решил, что нет смысла пытаться саботировать это. Меньше всего ему сейчас хотелось разочаровать эту женщину. Он знал, в чем заключалась эта затея: уничтожить улики, получить страховку и избить следователей по поджогам, которые были одними из самых сообразительных людей во всех правоохранительных органах. Она говорила, что у нее была вечеринка, что она вышла из дома с еще зажженными свечами, что получила факс, пока ее не было дома, и следующее, что кто-либо мог знать...

— Кряхни, если дело сделано.

Пэрис хмыкнул.

«Теперь ты знаешь, и я знаю, что мы не можем позволить тебе уйти оттуда ни с чем, поэтому прямо сейчас я хочу, чтобы ты разделся до пояса. Всё выключено. Сделай это.'

Пэрис решил, что он не может рисковать, что она блефует насчет возможности увидеться с ним. Он бросил трубку и натянул через голову рубашку, пиджак, галстук и майку как одно целое. К сожалению, вместе с ним прилагалась наплечная кобура и оружие. Он снова взял трубку.

«Когда я вижу, как ты выбегаешь из дома, я хочу видеть твои руки пустыми, а карманы вывернутыми наизнанку. Спереди и сзади. Если ты понимаешь, так и скажи.

'Я понимаю.'

— Где твой мобильный телефон?

Пэрис почти заговорил.

— Вы можете ответить.

'В машине.'

'Хороший. Я дам тебе ровно десять секунд с того момента, как скажу: «Иди к своей машине». Я вижу это очень ясно, и у меня очень хорошие часы. Если это займет у вас на секунду больше времени, произойдут плохие вещи. Добравшись до машины, достаньте телефон, затем перейдите улицу и подождите на платформе RTA под фонарями. Понимать?'

Тишина.

— Сайла говорит, говори.

'Я понимаю.'

— О, и тебе следует знать обо мне две вещи, Джек. Во-первых, я не причиняю вреда детям. И во-вторых, я не фанатик в этом отношении». Она остановилась, а Пэрис растянулся почти на полпути к двери, пытаясь прыгнуть по ее команде. «Если я удовлетворена, — продолжила она, — мы перейдем ко второму шагу нашей игры. Я позвоню тебе, но мы не будем долго говорить. Мы не собираемся давать никому времени на триангуляцию звонка. Убедитесь, что вы находитесь где-то, где есть сильный сигнал. Вы готовы?'

Пэрис ничего не сказал.

Сайла рассмеялась. «О, просто иди ».

Он проделал это расстояние менее чем за восемь секунд.

Холодный ночной воздух окутал Пэрис, когда он, потный и без рубашки, выбежал на крыльцо. Примерно на полпути к машине Пэрис на мгновение запаниковал, думая, что оставил ключи в кармане куртки, внутри дома, который в любой момент мог загореться. Потом он вспомнил, что спрятал их под пассажирским сиденьем. Он не знал, чего ожидать, когда вошел в дом 15203 по Тарлтон-стрит, и поскольку он не раз физически вступал в бой с преступником, только чтобы обнаружить, что после того, как улеглась пыль, такие вещи, как ключи, кошельки, часы, кольца и зажигалки были брошены. в забвение, он решил оставить ключи в машине.

Он добрался до своей машины, как раз в срок, который ему дала женщина.

И тут он услышал голос.

«Не двигайся». Это был спокойный, уверенный запрос, раздавшийся сзади Пэрис и слева от него, прямо по другую сторону машины.

Париж замер.

«Положите руки на макушку и переплетите пальцы».

Парис сделал, как ему сказали, и его мгновенно охватило чувство облегчения. Это был полицейский. Он ждал следующих указаний, хотя и знал, какими они будут.

— Теперь медленно повернись лицом ко мне.

Пэрис медленно развернулся вправо. Примерно на полпути он знал.

— Джек , — сказал Дэнни Лоуренс. — Господи Иисусе , Джек.

Хотя они были знакомы, Пэрис держал руки поднятыми. Пэрис был почти уверен, что Дэнни Лоуренс и все остальные полицейские Четвертого патрулируют поодиночке, но кто знает.

Дэнни потребовалось мгновение, чтобы осознать, что его оружие все еще направлено на детектива полиции. 'Иисус. Извини. Опусти руки, Джек. Он спрятал свое оружие.

Пэрис воспользовался возможностью взглянуть на дом. Пламени пока нет.

— Прости, Дэнни, — сказал Пэрис, пытаясь сформулировать свою историю на лету. «Надеюсь, я не слишком сильно накачал там адреналин».

'Что происходит?'

«Вообще-то, я собирался спросить тебя о том же», — сказал Пэрис, улыбаясь, надеясь, что его золотой щит сохранит момент. Так оно и было.

«Ну, что я здесь делаю, так это то, что мне позвонили на этой улице. Сообщение о происходящем ограблении – 15203 Тарлтон.

Дэнни выдал Пэрис свою долю. Он пошел на это.

'Ага. Я тоже это поймал. Я высаживал кого-то у RTA и услышал звонок. Поэтому я повернул машину сюда и посмотрел. Пэрис еще раз украдкой взглянул на дом. Ему пришлось избавиться от Дэнни. 'Ничего. Ложная сигнализация.'

— Ты детектив, Джек, — сказал Дэнни. — Зачем тебе отвечать на звонок о краже со взломом?

— Думаю, рефлекс. Я был здесь.'

— Есть кто-нибудь в доме?

— Нет, — сказал Пэрис. «Я проверил все двери и окна. Заглянул с фонариком. Ничего. Ложная сигнализация.'

— Ну, может быть, мне стоит…

«Дэнни. Это решено. Готово.'

Дэнни посмотрел на него немного более скептически, чем хотелось бы Пэрис. — Вы позвоните? Вы очистите его? — спросил он, направляя фонарик в сторону дома. Он осмотрел карниз, крыльцо, кусты.

— Абсолютно, — сказал Пэрис. Он наклонился и быстро заправил карманы обратно.

— Ну… — начал Дэнни, направляя фонарик в сторону Парижа, — думаю, ладно . Наконец он улыбнулся, и вместе с этим все напряжение сразу исчезло. «Думаешь, ты когда-нибудь скажешь мне, почему на тебе в этот момент нет этой чертовой рубашки?»

Пэрис задумался об этом. — Да, Дэнни. Я буду. Я обещаю. Это хорошая история».

— Что-то связано с другом, которого ты только что привез?

'Что-то вроде того.'

Дэнни Лоуренс сделал еще несколько вариантов Джека и дома. Он выключил фонарик, повернулся к своей патрульной машине и сказал: — Спокойной ночи, детектив.

— Ты тоже, Дэнни. Спасибо.'

Когда Дэнни уехал, Пэрис задался вопросом, почему он поблагодарил его. Возможно, это коренится в ощущении, которое испытывают все полицейские после того, как на них направили пистолет, а в них не стреляли.

37

ЖЕНЩИНА БЫЛА очень сексуальной для девушки постарше. Немного фигуристая, но все же мускулистая и подтянутая. Джеффу они нравились. Он также знал, что многие женщины, пришедшие в «Кинко» на Мейфилд-роуд, даже не взглянули на него из-за его цвета лица и всего остального. Эта женщина действительно улыбнулась ему.

Она хотела отправить факс.

— Это местный номер телефона, верно?

— Да, — сказала она, протягивая ему три листа бумаги размером восемь с половиной на одиннадцать дюймов. — Число вверху.

— Вам нужна титульная страница?

'Нет, спасибо.'

— Никаких дополнительных затрат, — сказал Джефф со своей самой обаятельной улыбкой восемнадцатилетнего подростка. «И у нас есть много интересных проектов».

«То, что я тебе дала, вполне подойдет», — ответила она очень авторитетно и вдруг очень напоминала одного из его учителей. Он отнес страницы к факсу, чувствуя себя ребенком, которого красивая женщина отправила с поручением.

Так что же было нового?

Он загрузил страницы, набрал номер.

Привет … Если ты отправляешь факс, отправь его сейчас. Если вы хотите оставить голосовое сообщение, дождитесь звукового сигнала. Спасибо …'

Джефф Тримбл с непревзойденным мастерством нажал кнопку «Отправить». После того, как страницы перевернулись, он снова повернулся к женщине, надеясь, что исчерпал свой запас по-настоящему глупых ходов. Он этого не сделал.

'Это все?'

Она улыбнулась. 'Да это оно. Джефф.'

«Это будет пять пятьдесят шесть», — сказал он. Женщина увидела его идентификационный номер и назвала его по имени . Она вручила ему правильную сдачу. Он позвонил и вручил ей чек. Она пристально посмотрела ему в глаза, видимо, чего-то ожидая.

— Я могу еще что-нибудь для тебя сделать? он спросил.

'Оригинал?'

— Оригинал?

«Трёхстраничный документ. Тот, который вы только что отправили мне по факсу?

— Ох, как глупо. Джефф Тримбл приобрел яркий и удивительно ровный малиновый оттенок. Казалось, оно поглотило его. Он передал женщине ее документы. 'Извини.'

— Все в порядке, молодой человек. Приятного вам вечера.

Она повернулась и вышла из магазина. Когда Джефф смотрел, как она идет к своей машине, белому «БМВ», он думал, что она одна из самых красивых женщин, которых он когда-либо видел в своей жизни.

Он мог сказать, что ее дочь, сидящая в машине, тоже однажды погибнет.

38

Пэрис ждал, пока он не увидел огонь, прежде чем набрать номер мобильного телефона. Дэнни Лоуренс едва успел свернуть за угол на 115-ю Ист-стрит, как начало появляться первое пламя. Пэрис знал, что если бы он позвонил сразу после выхода из дома и пожар не вспыхнул бы еще десять минут, ему было бы очень трудно это объяснить. Он представил, что женщина ушла куда-то, где есть факс – «Кинко», «ОфисМакс», «Стейплс» – и позвонила, отправив пару страниц по проводу и из своего аппарата, отправив чайные свечи на ковер.

Он не знал, находится ли женщина все еще здесь и наблюдает ли за ним, поэтому он остался на платформе RTA через дорогу, вне поля зрения. Пэрис надеялась, что она не видела, как он разговаривал с Дэнни Лоуренсом, а если и видела, то отдала ему должное, что у него хватило здравого смысла держать язык за зубами в присутствии полицейского.

Кроме того, ему и так не хотелось наткнуться на горящее здание. Ему просто придется надеяться, что CFD прибудет вовремя и сохранит какое-нибудь ключевое доказательство, связывающее ее с убийствами фараона.

Но когда он услышал приглушенный хлопок взрывающихся бутылок из-под спиртного, он понял, что к моменту прибытия первой машинной роты все это взорвется. Через несколько минут крыша и карнизы полыхали ярко-оранжевым пламенем высоко в ночи.

Пэрис помчался обратно к машине, открыл багажник, достал из спортивной сумки влажную толстовку, натянул ее через голову. Он также вытащил свое запасное оружие вместе с запасной кобурой и коробкой патронов. Хотя в коттедже его заставили отказаться от револьвера, ему, к счастью, удалось достать щит и удостоверение личности из кармана и спустить его в штаны, прежде чем выбежать из дома. Он сел в машину, завел двигатель, включил максимальную мощность и повернул на север, на Мюррей-Хилл, не имея ни малейшего представления о том, почему он движется именно в этом направлении.

Кофе в «Бенгалс» редко был свежим, но всегда крепким и горячим. «Бенгалс» был заведением соул-фуд на Карнеги, примерно на полпути между его квартирой и Внутренним поясом. Он не знал, когда ему позвонят, придется идти на восток или на запад, но он хотел быть готовым, когда он придет.

Он вышел, в десятый раз проверил телефон, убедившись, что у него хороший уровень сигнала. Он походил несколько минут, вернулся в машину, отхлебнул из пенопластовой чашки, попытался привести этот кошмар в порядок.

Кто, черт возьми, делал это с ним? Это была Диана? А если так, то как он мог так ошибаться? Это были Хеллеры? Ему все еще было трудно в это поверить.

И где, черт возьми, Синди?

И где, черт возьми, Бет?

Он потрогал оружие в наплечной кобуре и наблюдал за медленным, сверкающим парадом проституток, которые шли по Карнеги, размахивая сумочками, как уставшие от жизни школьницы.

* * *

Сайла позвонила в девять пятнадцать.

Пэрис посмотрел на ЖК-экран, на идентификатор вызывающего абонента и на мгновение подумал, что неправильно читает показания. Он включил внутренний свет и обнаружил, что изначально был прав.

Это был его домашний номер телефона.

Он открыл телефон, но промолчал.

«У меня такое чувство, будто кто-то украл все мои куклы, Джек».

«Тогда просто покиньте мою квартиру», — сказала Пэрис, пытаясь набрать обороты. 'Мы даже. Оставь Мелиссу там и улетай, и мы никогда этого не делали, ясно?

Тишина, которая встретила его, казалось бы, разумное предложение, была оглушительной.

— Ты действительно дерьмовая домохозяйка.

Голос женщины все еще был синтезирован, но звучал так, будто батарейки разряжались.

— Знаю, знаю, — ответил Пэрис. — Но давайте…

— Я имею в виду, что ты очень привлекательный мужчина, но это место не справится со своей задачей. Если вы понимаете, о чем я?'

— Сайла.

— И что у нас здесь ?

Пэрис услышала шуршание бумаг, а затем, к счастью, короткое гавканье Мэнни. По крайней мере, он был в порядке и в нужном месте. Затем в комнате воцарилась тишина, которая, как показалось Пэрису, длилась целую минуту, но на самом деле длилась не более пятнадцати или двадцати секунд.

«Здесь есть интересные материалы для чтения. Эйлин Уорнос? Эта придорожная свинья? Вы действительно читали об этом? Вы действительно думали, что в этих случаях есть сходство? Какое оскорбление.

Пэрис чувствовал, как разговор ускользает от него. Он ничего не сказал.

— Что еще у вас есть по этому делу?

'Ничего. Я клянусь.'

«Ты трахнул меня на Шейкер-сквер. Почему я должен верить тебе сейчас?

«Вы думаете, что эта работа значит для меня больше, чем моя дочь ?» В моей машине ничего не было, потому что нет никаких улик. Прокурор доволен Томми Рапозо, вот и все. Дело закрыто.

— Тогда почему бы тебе не отказаться от этого?

— Я закончил, — сказал Пэрис. — Я не согласен.

Женщина на несколько мгновений замолчала, цифровой процессор заполнил пустоту шипящим звуком.

— Может, я просто пойду на кухню, Джек. Может быть, я просто пройдусь на кухню, осторожно возьму один из твоих самых острых ножей – на котором только что остались твои отпечатки пальцев – и воткну его в грудь Мелиссы. Как бы это было? Оставьте ее прямо посреди пола вашей гостиной в большой темной луже крови. Тогда пока-пока, папочка. Прощай, якорь на моей гребаной шее.

'Нет.'

— А может, я просто возьму эту опасную бритву и отправлю властям. Анонимно, конечно. Потому что я почти уверен, что полиция штата этим очень заинтересуется, учитывая тот факт, что в лесу возле мотеля «Ривервью» найдено тело Подглядывающего Тома, выращивающего сирень.

Кожа Пэрис покрылась мурашками. Она говорила о муже Андреа Хеллер. 'Что ты имеешь в виду?'

«Я не уверен, как это произошло, но ваши отпечатки пальцев находятся на одном конце бритвы, а кровь этого мертвого извращенца — на другом. Ты можешь в это поверить?'

«Вы не можете быть серьезным ».

— И если этого было недостаточно, детектив, — продолжила она, понизив голос до глубокого, почти мужественного шепота, — как вы собираетесь объяснить женщину, которую вы устроили барбекю сегодня вечером на Тарлтон-стрит?

Пэрис почувствовал, как у него свело желудок. ' Что? '

«Эксгибиционист. Жена Пипера. Она была жива , Джек. Вот кем она была. Связанный и хлороформированный, но живой. На чердаке.

«Ты ублюдок !»

«Однако жара могла бы привести ее в чувство до того, как она загорелась, учитывая, что она была покрыта растопкой и газетами. Еще немного промасленных тряпок. Я действительно не могу представить, чтобы кто-то спал во время чего-то подобного, а ты?

Ужасы накапливались быстрее, чем Париж мог разобраться в них. Ему нужно было подумать, нужно было найти ее слабость. Он пошел за очевидным.

«Послушайте, — сказал Пэрис, — у меня есть немного денег, покерных денег, они спрятаны в подвале здания. Это ваше. Может быть, пять-шесть тысяч.

«Мужчины такие предсказуемые. Вы думаете, что все в этом мире вращается вокруг ваших членов или вашего денежного потока, не так ли? Вы меня так забавляете.

Для Пэрис это прозвучало так, будто она готова повесить трубку. 'Не-'

— Но, с другой стороны, я возьму деньги. Где это?'

Пэрис описала место в подвале.

'Подожди.'

Пэрис услышала, как телефон ударился о что-то мягкое, а затем замолчал. Он услышал, как открылась дверь его квартиры, ее знакомый скрип наполнил его приливом страха. Когда он понял, что она начала спускаться по лестнице, он заговорил.

«Мисси. Ты слышишь меня?'

Тишина.

— Мисси, если ты меня слышишь, издай какой-нибудь звук.

Ничего. Пэрис посмотрел на улицу, на Карнеги-авеню, и прикинул, что находится в двадцати кварталах от своей квартиры. Он никогда этого не сделает.

Пэрис услышала быстрое фырканье в трубке телефона, а затем шорох материала? Одежда? Бумага? Кто-то слушал?

Он уже собирался позвонить еще раз, когда понял, что это Мэнни, пытающийся выяснить, почему его хозяин был внутри телефона.

— Мэнни.

Собака залаяла один раз, но электронный голосовой ящик превратил ее в нечто птичье. Затем Пэрис снова услышал скрип двери. Затем быстрые шаги к телефону, и ногти Мэнни стучатся по деревянному полу.

— Я решил, что не верю вам насчет доказательств. И мне пора идти.

'Ждать.'

«Обычно я выхожу куда-нибудь в пятницу, но, полагаю, в субботу тоже все в порядке. Особенно сейчас, когда у меня появился новый партнер. Верно, Мелисса?

Сердце Пэрис почти остановилось.

— О, она придет. Но я думаю, ей есть чему поучиться. Кто может научить ее лучше меня?

— Просто дай мне поговорить с Мелиссой пять секунд. Просто дайте мне знать, что с ней все в порядке.

— Я так не думаю. Мы уходим. Девичник.'

'Не.'

— Я знаю, что ты собираешься нас искать. Можешь попробовать поискать на заднем дворе, рядом с песочницей. Может, мы позвоним тебе позже, а может, и нет. Может быть, мы заглянем в детские бары. Может быть, мы возьмем пару матросов и отправимся в Атлантик-Сити.

Женщина рассмеялась, и этот звук напугал Париса до глубины души.

— Не вешай трубку.

— Думай головой, Джек. Мне нужно все, что у тебя есть по делу Фараона. И если ты кого-нибудь привлечешь к этому, если поговоришь с еще одним полицейским, я причиню тебе боль на всю оставшуюся жизнь».

— Но нет…

' Все .'

Пэрис открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого услышал короткий антисептический щелчок.

Затем наступила самая холодная тишина, которую он когда-либо слышал в своей жизни.

Как он скажет Бет? Он решил, что не будет, не сможет. Он решил, что позвонит ей, рассердится на столь позднее время и скажет, что Мисси останется у него.

Ему повезло. Когда он позвонил, Бет либо разговаривала по телефону, либо ее не было дома, и он услышал ее голосовое сообщение. Он оставил, по его мнению, довольно убедительное сообщение.

Он вертел телефон в руках снова и снова. Кто, черт возьми, был в его команде? О Тиме Мердоке не могло быть и речи. Слишком синий. Грег Эберсоул помог бы ему и промолчал бы, но Грег, вероятно, был в двух шагах от ветра к этому времени субботней ночи. Бобби Дитрихт был слишком амбициозен, чтобы просить о такой огромной услуге. Он никогда не сможет полностью погасить долг.

Нет. Пэрис знал, что не может рисковать с другим полицейским, пока у этого психа есть Мисси.

Он открыл телефон и позвонил одному из немногих людей на планете, которым, по его мнению, он мог доверять.

* * *

«Я должна сказать вам, как я взволнована тем, что вы знаете, что мне совершенно нечего делать в субботу вечером», — сказала Рита.

'На самом деле-'

— Знаешь, я обычно работаю в субботу. Это не значит, что я не могу назначить свидание или что-то в этом роде».

— У меня проблемы, Рита. Долгое время. Мне бы очень пригодилась твоя помощь.

«Помощь по телефону или помощь лично, и мне, возможно, придется выйти из дома?»

«Помощь по выходу из дома», — ответил Пэрис.

— Хорошо, — сказала Рита. «Но я ни за что не сделаю этого с грязными волосами. Дай мне двадцать минут. Я на Фентон Плейс, 2018.

Квартира Риты Вайзингер была богемной и модной. Недорогая, но функциональная мебель, на стенах несколько довольно интересных репродукций. На одной стене стояла книжная полка, на которой стояло почти столько же романтических книг в мягкой обложке, сколько Пэрис нашла в квартире Саманты Джегер. У Риты, возможно, были такие же литературные вкусы, но, к счастью, она гораздо больше была связана с terra Firma, чем оказалась очень жуткая мисс Джегер.

— Прежде чем вы меня введете, это миссия с выпивкой или с кофе? — спросила Рита.

'Кофе.'

— Черный, один сахар, да?

'Ты удивительный.'

«Это подарок», сказала Рита. Она налила ему чашку, поставила ее на кофейный столик и села. Слушая, она провела расческой с широкими зубьями по своим слегка влажным волосам.

Пэрис начал свой рассказ с рассказа о событиях 21 октября прошлого года, в ночь, когда ему позвонили с просьбой расследовать подозрительную смерть. Женщина по имени Эмили Рейнхардт. Он закончил рассказ, положив фотографию Мисси на стол перед Ритой. Он рассказал ей все.

— Плюс, я не могу связаться с Синди. Я не могу связаться с Дианой. Я даже не могу связаться со своей бывшей женой», — сказал Пэрис.

Рита положила расческу на кофейный столик и встала. Она протянула руку Парижу.

«Давайте сделаем это», — сказала она.

39

В КАЖДОМ БОЛЬШОМ ГОРОДЕ есть свое сексуальное подполье, люди, которые по большей части не очень хорошо функционируют под солнечным светом. Пэрис прекрасно понимала, что Кливленд, даже с его высококлассными эскорт-услугами и пригородными секс-клубами, по сути, был городом рабочих. А это означало, что, хотя некоторым играм не хватало воображения, энтузиазма Нью -Йорка или Лос-Анджелеса, они, казалось, компенсировали это глубиной своей развращенности.

Пэрис остановился у его квартиры и переоделся, пока Рита ждала в стоящей на холостом ходу машине. Как и ожидалось, каждый ящик и шкаф были вывернуты наизнанку, все исследования, которые он провел по делу Фараона, пропали. С Мэнни все было в порядке, но он, казалось, бродил в тумане, задаваясь вопросом, почему каждый запах в его мире изменился.

Когда Пэрис увидел петлю шпагата, обмотанную вокруг ножек одного из деревянных стульев, поднесенного к его обеденному столу, его сердце заколотилось. Неужели Мисси была привязана за его столом? Сможет ли она когда-нибудь пережить подобное?

Он быстро вытерся губкой и надел один из пиджаков Томми от Армани. Он провел расческой по волосам.

Рита, которая и так выглядела молодо для своего возраста, полностью понимала, что им нужно делать, а также саму природу опасности, с которой они собирались столкнуться. На ней было короткое клетчатое платье в красно-белую клетку и соответствующая лента в волосах. На ней были белые браслеты и туфли на плоской подошве. Учитывая неизбежно приглушенное освещение в тех местах, куда они направлялись, она легко могла сойти за шестнадцатилетнюю.

Потому что, подумал Пэрис, если этот псих планировал пробежку по городу, пытаясь выдать двенадцатилетнюю девушку за восемнадцатилетнюю, он знал, что мест, куда она могла бы пойти, было очень мало. Ей приходилось быть в одном из двух или трех детских баров в городе. Насколько Пэрис знал, все они находились в пределах нескольких миль от Публичной площади, но по понятным причинам всегда продолжали двигаться.

Пэрис позвонила Дэйву Дротосу из отдела нравов. Дротос рассказал ему, что где-то между сороковыми и шестидесятыми годами недалеко от Сен-Клера работали два бара такого типа, но где именно, он не знал. Дротос, конечно, спросил, может ли он помочь, но когда Пэрис отказался, он не стал расспрашивать никаких подробностей.

Они начали с кожаных клубов, ряда складов с глухими дверями в районе Пятидесятых, недалеко от Сен-Клера и на юг, в сторону Супериора.

Первые несколько баров только начинали работать, и горстка отчаянных людей застолбила свои территории на вечер. Еще не было одиннадцати часов, а первоклассные игроки, казалось, все еще находились под землей, все еще прихорашивались. В основном они видели молодых хастлеров, уже накачанных, накачанных и накачанных до перекладины. Мальчики в черных футболках.

Были места, которые они посетили, где Пэрис привлекал всеобщее внимание (без сомнения, как он полагал, из-за куртки Томми за 1000 долларов и пиджака мертвеца, который он так бесцеремонно накинул на плечи), и были такие, где Рита привлекала все внимание.

Пятый бар, который они посетили, был заведением под названием «Ненасытный» на Восточной Пятьдесят седьмой улице. В основном это была тусовка трансвеститов, но время от времени здесь проводились разные специальные вечера, и было более или менее известно, что сюда собирались самые разные люди, которых можно было условно назвать ведущими альтернативный образ жизни. Музыка была стандартная, громкая и непристойная, и Пэрису показалось, что это одни и те же пять нот, повторяемые снова и снова, и кто-то хрюкает на заднем плане.

По крайней мере трижды, пока они кружили по огромному залу, Пэрис смотрела на U-образный бар и ловила латиноамериканского ребенка, наблюдающего за каждым его движением. Парню было лет двадцати одного или двадцати двух, он был в жесткой позе, одет в стандартную униформу района. На нем была синяя фланелевая рубашка, застегнутая на пуговицы сверху, и мешковатые брюки чинос. Большие руки.

Пересеклись ли они раньше? — задумался Пэрис. Неужели он арестовал его, разбудил? Он не мог вспомнить. «Настоящий чолот» , — подумал Пэрис. Он следил за ним одним глазом.

Рита познакомилась с друзьями, в основном с парикмахерами и мастерами маникюра, а также с парой знакомых по работе. Один из них, как услышал Пэрис, был высоким блондином по имени Василий. Все они исчезли на несколько минут и взбежали по ступенькам на верхний уровень с энергией, которой Пэрис позавидовал.

Он осмотрел бар и поймал еще один взгляд парня в синей фланели, который тут же отвернулся.

Пэрис решил, что его близость к большому ревущему динамику слева от него лишь усугубляла его и без того раскалывающуюся головную боль. Но прежде чем он успел проложить путь через комнату к лестнице, он увидел Риту, пробирающуюся обратно сквозь толпу. Она прибыла почти запыхавшаяся.

«Мой друг Робин из салона Марка Друри познакомил меня с этим парнем наверху по имени Перко или Бурко или что-то в этом роде. Действительно чертовски страшно выглядит, скажу я вам. Большая голова, нос как сломанный якорь. Теперь она кричала в ухо Пэрис, находившейся в нескольких дюймах от него. «В любом случае, мы начинаем разговаривать, и я спрашиваю его о специализированных заведениях в нерабочее время, и сначала он сопротивляется мне, затем дозванивается о том, как я одет, и начинает все время болтать об этих детских барах. Думаю, я ему понравился, Джек. Или это могло быть как-то связано с двумя Джонни Уокер Ред, которые мне пришлось ему купить.

'Я позабочусь об этом.'

— В любом случае, он сказал, что женщину, с которой нужно поговорить, зовут Алида Уизерспун. Он сказал мне, что она вроде как пользуется уважением в этой закусочной за углом. «Хорошее яйцо» или что-то в этом роде.

— Я знаю это место.

— Он сказал, что она, вероятно, сейчас будет там.

— Кем она должна быть?

— Думаю, какой-то извращенец-социальный директор. Думаю, она все знает, все видит. Рита полезла в сумочку, достала пудреницу, посмотрела в зеркало. Она убрала это. «В любом случае, этот парень из Бурко сказал, что если бы кто-то столь же молодой, как Мелисса, появился в детских барах – даже если это было всего пару часов назад, даже если это было на другом конце города – Алида Уизерспун знала бы об этом».

— Господи, — сказал Пэрис. 'Пойдем.'

Алида Уизерспун была настоящей женщиной, занимая примерно две трети своего стенда в «Good Egg», круглосуточной жирной ложке на улицах Сент-Клер и Ист-Шестидесятый. По тому, как все было устроено вокруг нее, легко было сказать, что она воображала себя королевой Алидой, своего рода подземной сексуальной знатокой. Пэрис подумала, что в какой-то момент она, возможно, даже была привлекательной женщиной, но годы дешевой еды, таблеток и выпивки взяли свое. Ее лицо с пятнами от виски, широкие плечи и ломкие волосы соломенного цвета придавали ей вид одной из тех женщин, которые играют закаленных тюремных надзирателей в фильмах «Прикованная жара».

Когда Пэрис и Рита подошли к ней, Алида Уизерспун каким-то образом посчитала, что у них с ней дело, и подняла единственный указательный палец, застыв на месте. Она посмотрела вверх. Глаза у нее были маленькие и сморщенные, цвета мокрого песка. Она указала на Риту и поманила ее вперед длинным ногтем, покрытым красно-белой эмалью. Пэрис скользнула в кабинку лицом к ним.

Через несколько мгновений Рита полезла в сумку и достала фотографию Мелиссы — фотографию своей дочери, которую Пэрис сделал перед зданием «Рейнфорест» в зоопарке «МетроПарк» прошлым летом. Две женщины некоторое время разговаривали, и когда они наклонились вперед, чтобы перешептаться, Пэрис понял, что они копают. Он заказал кофе, и что-то, что, как он предположил, в какой-то момент за последние семьдесят два часа сошло за простой пончик.

Десять минут спустя Алида Уизерспун с немалым трудом выбралась из кабинки и направилась к входу в ресторан. Рита последовала за ней. Крупная женщина даже не взглянула на Пэрис, когда они проходили мимо его стенда, но Рита наклонилась и прошептала: «Подожди меня снаружи». Я думаю, у нее есть что-то для нас.

Пэрис подождала, пока они окажутся в дамском туалете. Он встал, бросил на прилавок пятидолларовую купюру. Он вышел за дверь, быстро свернул налево, повернул воротник в сторону ночи и прошел несколько футов по переулку.

Джек Пэрис стоял в темноте, прислонился к мшистой кирпичной стене и слушал ночные звуки: движение транспорта на улице Сент-Клер, тяжелый бас рэп-песни, доносившийся откуда-то над ним и слева, разгорающийся спор на парковке. в пределах одного-двух кварталов.

Мисси, подумал он.

пожалуйста .

Нет .

Он решил, что помолится официально, впервые за многие годы, вероятно, впервые с момента рождения Мелиссы. Он молился, сохраняя в целости и сохранности все «тысячи» и «те», как католик, как будто он был воспитан. Он заключит сделку с Богом и согласится на любые условия, необходимые в такой ситуации.

Он начал с песни «Радуйся, Мария», прогуливаясь по переулку, чтобы согреться.

Риты не было уже почти десять минут, и Пэрис начал волноваться. Во что он ее втянул? Конечно, она была довольно сообразительна для своего возраста, но он использовал ее, чтобы заманить психопата. О чем он думал?

Мелисса , вот о чем он думал.

Он снова заглянул в «Хорошее яйцо», но ни Риты, ни тучной мисс Уизерспун нигде не было видно. Он дошел до дальнего конца переулка и обнаружил крошечную, изрытую асфальтом и гравием парковку, спрятанную между зданиями. Машин было пять или шесть. Один из них, белый БМВ. Это было похоже на машину, которая подобрала Андреа Хеллер у Уитни.

Пэрис быстро пересек стоянку и приложил ухо к багажнику. Он ничего не слышал. Он посмотрел на заднее сиденье. На краю сиденья несколько шатко балансировала стопка бумаг. Наверху лежал экземпляр « Сцены» , еженедельной развлекательной газеты Кливленда. Под ним Пэрис увидела нежелательную почту: каталоги, листовки продуктовых магазинов, рекламные объявления страховых компаний. Он также мог видеть край огромного конверта, пакета лотереи расчетной палаты. Адрес был написан гигантскими буквами, но он смог прочитать только самый конец верхней строки. Буква Т, но не более. Фамилия человека на большом бежевом конверте заканчивалась на букву Т.

Пэрис начал раскачивать левое заднее крыло, расталкивая бумаги и конверты, сдвигая их к краю сиденья, постепенно раскрывая адрес. Через несколько мгновений он слишком сильно толкнул крыло, и стопка бумаг упала лицом вниз на пол. — Черт возьми , — сказал он громким шепотом. Он уже собирался записать номерной знак и позвонить, когда позади него открылась дверь.

Пэрис быстро развернулся, держа руку на оружии, но тени мгновенно набросились на него.

Это была Голубая Фланель, чолот . И большой друг.

Эти двое окружили его с такой точностью, с такой механической легкостью, что казалось, они знали, что он будет стоять именно в этом месте в тот самый момент истории, и просто совершали назначенный обход. Прирожденные хищники. Парень взмахнул ножом, и прежде чем Пэрис успел отреагировать, лезвие уже было у него в животе.

— Какого черта ты здесь делаешь , чувак? — сказал парень, приближая свое кислое дыхание виски в нескольких дюймах от лица Пэрис. — Ты, черт возьми, возле Пеппер Пайк, а?

'Что ты хочешь?' — спросил Пэрис.

— Дома говорю я .

«Я полицейский».

' Ха! Мне плевать, если ты ефф-пчелиный глаз, — сказала Синяя Фланель. — Мне еще больше хочется тебя порезать.

Его партнерша, носившая красную бандану и черные солнцезащитные очки с запахом, нашла в этих чувствах огромный юмор.

— Так чего ты ищешь, чувак? Может быть, я смогу помочь, понимаешь? Ты ищешь черных девушек? Это оно? Или, может быть, мальчики, а? Тебе нравятся мальчики, чувак?

Парень потерся коленом о ногу Пэрис. Он облизал губы.

«Или, может быть, вы ищете ребенка», продолжил он. — Может быть, они тебе нравятся совсем молодыми, а падроне ?

Еще больше смеха от солнцезащитных очков.

— Потому что та девушка, с которой ты был, выглядела для тебя довольно молодо, чувак, — сказал парень, погрозив пальцем Пэрис. — Это ваша дочь?

Пэрис ничего не сказал.

'Племянница?'

Пэрис просто посмотрел на него.

— Итак, где она сейчас, чувак? Я думаю, у меня самого есть кое-что для нее. Синяя Фланель потянулась к его промежности и быстро сжала ее. «Она хорошо выглядит ».

— Она пошла домой, — задумчиво сказала Пэрис, наблюдая, как черно-белая патрульная машина проезжает мимо другого конца переулка.

— Я так не думаю. Я думаю, она разговаривает с Алидой, понимаешь? Я думаю, вы все пойдете куда-нибудь на вечеринку, а я и мой приятель Оттавио останемся в стороне. Нам это не нравится, чувак.

— Просто возьми деньги, — сказал Пэрис. — У меня с собой две-три сотни долларов. Это ваше.'

— Мне не нужно твое разрешение , ублюдок. Синий Фланель наклонился вперед, слегка надавив на кончик ножа.

— Смотри, — сказал Пэрис. «Я на работе. Мы обстреливаем это место за углом, и где-то в этом районе где-то десять-двенадцать полицейских. Может быть, кто-то сейчас находится на крыше прямо над нами и направляет вас в перекрестие своей винтовки. Сделайте себе одолжение. Бери деньги и беги, или…

Через левое плечо Пэрис увидел, как внезапно и бесшумно появился нос автомата 45-го калибра. Оружие было направлено прямо в голову ребенка. Затем он услышал холодный, размеренный голос человека, который, вероятно, напугал чертовски много людей в своей жизни. Голос Пэрис показался знакомым.

— Уйди отсюда, засранец, — сказал голос. — Возьми с собой своего парня.

Пэрис не двинулся с места. Синяя фланель ослабила давление на нож, но не подала никаких признаков того, что он готов двигаться.

— Похоже, у нас здесь мессианский тупик, а, дома? — сказал он с нервным смехом. — Похоже, нам удалось помыться.

«У нас нет никакого дерьма», — сказал голос. — Но я расскажу тебе, что произойдет дальше. Я считаю до трех, нажимаю на спусковой крючок и отрываю тебя от твоей чертовой головы.

Парень понял сообщение, медленно вытащил нож и начал пятиться по переулку, раскинув руки по бокам, напарник позади него. Они оба, не мигая, смотрели через левое плечо Париса.

Пэрис услышал, как курок 45-го калибра отдернули назад. Казалось, звук эхом разнесся между зданиями, прежде чем исчезнуть в ясном черном небе.

Когда двое мужчин подошли к концу переулка, заговорил Синий Фланель. «Тебе действительно повезло , чувак», — сказал он, пытаясь вырвать из этого поражения хоть капельку мужественности. Он плюнул на землю прямо перед собой. «В следующий раз, когда мы встретимся, все будет по-другому, понимаешь?»

— Да, и в следующий раз я заплачу твоей сестре пятьдесят центов за минет, — раздался голос из-за плеча Пэрис. — А теперь иди отсюда.

Пэрис оставался неподвижным до тех пор, пока двое обездоленных юношей не свернули за угол на улицу Сен-Клер и не исчезли. Он развернулся, чтобы встретить своего спасителя, своего рыцаря в сияющих доспехах, свою кавалерию, только чтобы обнаружить, что это все-таки не Джон Уэйн или Грязный Гарри.

Это был Ник Рапозо.

— Еще раз, Ник.

— Как я тебе уже говорил, я следил за тобой, время от времени, в течение трех дней, — сказал Ник. — Но сегодня вечером чуть не потерял тебя снова. В Фентон Плейс.

— Ты тоже следил за мной прошлой ночью?

'Ага. Только вчера вечером я потерял тебя где-то в районе Южного Рассела или Бейнбриджа. Потом я пошел домой. Я не думаю, что я создан для этого дерьма частного сыщика.

— Как тебе удалось так хорошо подкрадываться к людям? — спросил Пэрис, чувствуя некоторое облегчение от того, что Ник не видел, как он играл в «Подглядывающем Томе» в мотеле «Ривервью». Ему не нужен был очевидец, доставивший его на место происшествия. Тот факт, что Ник Рапозо вообще знал, что он был в Расселтоне, в любом случае однажды сожжет его дотла.

«Два тура во Нам. Специальные операции

Пэрис был впечатлен. Он замолчал на несколько мгновений, осознав, что его чуть не зарезали в переулке недалеко от Шестидесятой улицы и Сент-Клера, он начал осознавать. Наконец он задал вопрос, хотя довольно хорошо представлял, каким будет ответ. . 'Зачем ты это делаешь?'

Ник посмотрел на небо, назад. «Я знаю, что ты должен следовать правилам. Я уважаю это. Но дело в том, что я не понимаю , понимаешь? Я имею в виду, что мы найдем придурка, который подставил Томми, иди домой, а я его трахну. Сделанный.'

— Но я не могу позволить тебе сделать это, Ник. Он положил руку на толстое плечо Ника. — Господи, чувак, здесь для тебя ничего нет. Позвольте мне позаботиться обо всем. Иди домой, и я позвоню тебе, клянусь.

В этот момент из-за угла вышла Рита с девушкой лет пятнадцати. На девушке были очень высокие каблуки и зеленое платье с блестками, которое было слишком тесно даже для ее худой и жилистой фигуры. Ее светлые волосы были заплетены в косички. Она скрестила руки на груди и дрожала от холода.

Ник посмотрел на Пэрис, поднял брови, и тогда Пэрис понял, что ему придется все объяснять, и что Ник Рапосо будет заниматься этим до конца.

«Это тот парень, о котором я тебе говорила», — сказала Рита. — Скажи ему то, что ты сказал мне.

- Возможно , это она, - сказала девушка.

Так близко Парис мог сказать, что девушка была немного старше, чем он первоначально думал. На вид ей было около восемнадцати.

«Я не уверена», продолжила она. «Я имею в виду, что на этой твоей фотографии она выглядит как маленькая девочка ».

«Она маленькая девочка», — сказал Пэрис.

'Верно. Что бы ни.' Девушка дважды лопнула жвачку. — В любом случае, она была с этой женщиной, лет двадцати, а может, и тридцати. Странная установка, по моему мнению.

— Когда ты ее видел? — спросил Пэрис.

— Двадцать минут назад.

'Где?'

— Дальше по улице, — сказала девушка, глядя на руки Пэрис, чтобы узнать, собирается ли он сделать шаг, чтобы раскошелиться на десятку или двадцатку за информацию. Когда она поняла, что переезда не будет, она вздохнула и все равно выложила это. «Место под названием «Качели». Это детский бар. Идите направо по улице Сент-Клер и пройдите квартал вниз. Кирпичное здание с черной дверью. В правом верхнем углу двери есть серебряная роза. Имя парня Сэнди. Скажи ему, что тебя прислал Ангел.

— Спасибо, Ангел, — сказала Пэрис, и название детского бара сразу же вызвало воспоминания.

Качели.

Посмотрите на заднем дворе. Рядом с песочницей .

— Вы не полицейские , не так ли? — спросил Ангел.

— Не сегодня, — сказал Пэрис и бросил ей двадцатку.

Сэнди был огромным ростом ростом шесть футов шесть дюймов и весом не менее двух футов восьмидесяти дюймов; лысый, черный и энергичный, для белых мужчин средних лет, которые любят напиться и поиграть с маленькими девочками. Или женщины, которые одеваются как маленькие девочки. Сэнди знала, зачем они все пришли: сварщики, политики, банкиры, юристы, повара, учителя, бизнесмены всех мастей. Парень, владеющий франшизой Quik Print, расположенной дальше по улице. Парень, который возит твоих детей по утрам. Парень, который стоит вокруг торгового центра, возле магазина Merry-Go-Round, в небрежно развернутых солнцезащитных очках и с руками в карманах.

Но Сэнди Сен-Сир также знал, кто здесь главный. Он посмотрел на Пэрис и Ника, затем очень внимательно, очень внимательно на Риту. Он ухмыльнулся и покачал головой, как будто видел это зрелище тысячу раз раньше. — Пятьдесят долларов, — сказал он. 'Каждый.'

Он уставился на Пэрис, который ответил ему взглядом с хладнокровной местью, но все же полез в карман за деньгами. Пэрис чувствовал, как Ник грубо тормозит позади него, ему не терпится влезть в него. Он слегка откинулся назад, и Ник понял сообщение.

— Внизу, направо, джентльмены, — сказал Сэнди, вставая в сторону и кладя деньги в карман. — И леди . Он протянул руку, поднял взъерошенный край платья Риты и провел рукой по ее бедру, когда она проходила мимо него, все время глядя на Пэрис вниз, не давая ему отреагировать.

Вместо этого Рита отреагировала за них обоих, одним плавным движением развернувшись и вставив между ног мужчины маленький, острый как бритва нож. Сэнди очень медленно отдернул руку. — Держи свои чертовы руки при себе, Чубакка, — сказала Рита. — Если только ты не хочешь петь с Венским хором мальчиков. Ты меня слышишь?'

Невероятно, но в тот момент, когда Рита положила нож обратно в сумочку, Сэнди разразился смехом и топал ногами, явно наслаждаясь началом еще одного субботнего вечера в Swing Set.

40

Громкость увеличивалась в геометрической прогрессии по мере того, как они спускались по ступенькам к качелям. Примерно на полпути вниз по лестнице басовая партия стала громоподобной, и барабаны, казалось, сотрясли скудно оштукатуренные стены вокруг них. Рита сказала Пэрис, что, по ее мнению, она узнала эту смесь.

'Что?' — спросил Пэрис, крича, чтобы его услышали.

— Смесь, — сказала Рита, крича ему в ухо. «У всех лучших диджеев есть определенный стиль, определенный способ микширования песен. Многие из них семплируют чужие вещи, создают свою собственную хаус-музыку».

'Хорошо.'

«Я знаю большинство диджеев в городе. Похоже, это мог быть тот парень Фаустино, мой старый друг. Однако настоящее твисто.

'Какой шок.'

— Он, наверное, не особо разбирается в полицейских. На самом деле, я почти гарантирую это, учитывая, что он бразильский нелегал», — сказала Рита. — Хотя я ему нравлюсь . Если выяснится, что это он , позволь мне разобраться с этим, ладно?

— Как думаешь, он может нам помочь? — спросил Ник, чувствуя себя все более и более неловко с каждым шагом.

Рита только пожала плечами.

— Вы включили двустороннюю связь? Пэрис подарил ей небольшую полицейскую рацию двусторонней связи. Рита кивнула, постучала по сумочке.

Пэрис положил двусторонний ремень в карман рубашки и открыл дверь качелей.

И хотя он этого не осознавал – просто не был готов воспринять информацию – первым человеком, которого он увидел, была Мелисса.

Джек Пэрис работал в отделе полиции Кливленда дюжиной лет назад. Он занимался множеством дел, начиная от обвинений в проституции и пресечения распространения детской порнографии, и заканчивая совместными дежурствами и закрытием свингерских клубов в Хайтс. Он слышал о детских барах – нелицензированных заведениях, работающих в нерабочее время, главной привлекательностью которых были девушки и женщины в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, но все еще способные сойти за молодых подростков. Хотя он никогда не ловил ни одного, он знал достаточно, чтобы знать, что в любой вечер недели, если вы включите свет в любом из этих клубов, вы обнаружите полдюжины девушек в возрасте до восемнадцати лет, и всегда одну или двое, которым было всего двенадцать или тринадцать лет.

Но когда Джек Пэрис на это короткое, затуманенное мгновение взглянул в лицо дочери – ее волосы были высоко подняты на голове, ее губы накрашены темно-красным, ее глаза скрылись за парой огромных солнцезащитных очков в форме сердца – он не сделал этого. Я не знал ее. Он увидел ее на мгновение, затем кто-то встал между ними и загородил ему обзор.

Спустя несколько недель он осознал, что, если бы он немного лучше справлялся со своей работой, со своим отцовским долгом, если бы он узнал в этот момент собственную дочь , кошмара того, что произошло потом, можно было бы избежать.

* * *

«Качели» представляли собой большую квадратную комнату с низким потолком. Дым, казалось, свисал до пола, как тонкий синий парашют. Стены были покрыты дешевыми панелями, декор которых должен был напоминать спальню девочки-подростка: наспех развешанные плакаты с кумирами подростков и пушистыми большеглазыми котятами.

Горстка официанток Swing Set тоже была одета как маленькие девочки. Одна из них, миниатюрная, спортивного вида брюнетка, была одета в очень короткую клетчатую юбку, белый кардиган и туфли-седки. Другой был одет как чирлидер из средней школы. Еще одна похожая на девушку у костра.

«Я не могу поверить, что они зарабатывают на жизнь тем же, чем и я», — сказала Рита.

Один из обитателей Swing Set – тучный, весь в шрамах от прыщей парень лет двадцати пяти или около того – пригласил Риту на танец. Она указала на Пэрис и Ника, и ребенок решил, по крайней мере на какое-то время, не доставлять ей неприятностей. Пэрис почувствовал облегчение. После Синей Фланели и его приятеля он был готов пристрелить первого придурка, который неправильно на него посмотрит.

«Я собираюсь в круиз», — сказала Рита.

— Хорошо, — сказал Пэрис. — Максимум пять минут, прямо здесь.

'Ты получил это. Если что-нибудь появится, я вам позвоню. Она постучала по своей сумочке, и Пэрис быстро показал ей большой палец вверх, вместо того чтобы кричать во все горло.

Рита соскользнула со стула, сделала два шага и тут же была поглощена толпой.

— Папа, могу я тебе что-нибудь принести?

Ник и Пэрис обернулись и увидели, что это барменша, та самая, в белом кардигане. Так близко Пэрис могла видеть, что ей чуть больше двадцати. Ник посмотрел на Пэрис, затем снова на официантку. — Позвольте мне спросить вас кое о чем, — сказал Ник. — Твои родители знают, что ты…

— Сейчас у нас все в порядке, — сказал Пэрис, железной рукой сжимая Ника на плече. — Мы вам позвоним, если нам что-нибудь понадобится.

— Знаете, минимум два напитка, — сказала она. — Напитки стоят по десять баксов каждый.

Пэрис полез в карман и вытащил уменьшающийся рулон. Он бросил три двадцатки на поднос барменше. «Это должно охватывать нас троих, верно?»

Девушка посмотрела на свой поднос, затем снова на Пэрис глазами потерянного олененка. Было легко увидеть, как в этом наряде и в этих детских коричневых тонах она будет прибираться. Пэрис посмотрела на правую сторону ее шеи и увидела там маленькую татуировку в виде розы.

Он бросил на поднос еще двадцать, и барменша улыбнулась ему.

— Меня зовут Гвен, — сказала она. — Позвони мне, когда я тебе понадоблюсь. Папочка.'

Она повернулась и прошла вдоль бара, когда слово « папа » бросило еще один камень в урчащий живот Пэрис.

OceanofPDF.com

41

САЙЛА сразу увидела Джека Пэрис. Мелисса этого не сделала.

Сайла знала, что она не может рисковать и приводить Мелиссу в «Качели» ни при каких обстоятельствах – девушка возраста Мелиссы в любом случае будет привлекать все внимание в этом месте – поэтому она просто сообщила молодой леди, что ее отец постигнет самая ужасная смерть, если она не сделает именно то, что ей сказали.

До сих пор она это делала.

Как только она увидела Пэрис, Сайла схватила Мелиссу за запястье и сказала: «Мы идем в ванную, маленькая леди». Приведите себя в порядок. Пойдем.'

Она подняла Мелиссу, взяла ее за руку и поплелась в туалет.

На двери было вырезано из бумаги изображение Дороти из « Волшебника страны Оз» .

42

РИТА, окруженная почти всеми мужчинами в баре, быстро и целенаправленно прошла через комнату в поисках какого-то убежища.

Через несколько минут она нашла дамскую комнату.

«Дороти в стране Оз», — с удовольствием подумала она, толчком открывая дверь. Да, это место находится над чертовой радугой.

Ванная была грязной и сырой, испещренной граффити, но в ней было три кабинки и три больших зеркала с лампочками, расставленными вокруг них.

На удивление, комната была пуста.

Рита, испытывая облегчение от того, что осталась одна, по крайней мере на данный момент, провела пальцами по волосам, полезла в сумочку и достала то, что, к ее ужасу, оказалось ее последней сигаретой. Она зажгла ее и повернулась, прислонившись к раковине и глубоко затянувшись.

Она думала, что повидала все это на своем веку, но это место определенно понравилось. Она понятия не имела, что в Кливленде есть такие клубы. Были ли некоторые из девочек действительно такими же молодыми, как дочь Джека? Она решила, что докурит сигарету, найдёт кабинку диджея и поговорит с Фаустино. Затем она вернется в бар так быстро, как только сможет нести ее рост пять футов два дюйма. Она будет-

В конце концов, она была не одна в ванной.

В последней кабинке справа кто-то был.

Кто-то шепчет.

Кто-то плачет ?

Рита вскинула голову на звук, затем быстро вошла в среднюю кабинку и заперла дверь. Она могла сказать, что это говорила женщина в соседней кабинке, но голос был приглушенным. Рита взглянула вниз и увидела, что кто бы это ни был в соседнем киоске, он скорчился, а одна черная туфля на высоком каблуке свернулась под разделявшей их перегородкой. Женщина также носила тонкий браслет на щиколотке, на котором свисал крошечный кулон: маленькая серебряная кошечка с единственным изумрудным глазом.

Рита полезла в сумочку и потрогала край рации. Пэрис показала ей основы двустороннего движения по дороге в город, и, поскольку она всегда быстро изучала практически все, она не забыла выключить его, прежде чем идти в дамскую комнату. Треск входящей передачи был бы чертовски громким в пределах ванной комнаты.

Она глубоко вздохнула, открыла дверь кабинки и подошла к зеркалам. Спустя несколько мгновений дверь последней кабинки открылась. Женщина, подошедшая боком к Рите Вайзингер, была просто ошеломляющей. Идеальная кожа, высокие скулы. Знак красоты. Рита убила бы за нижнюю губу и половину ресниц женщины.

— Привет, — сказала Рита, глядя на женщину в зеркале.

Женщина встретилась с ней взглядом. «Привет», сказала она. «Ты выглядишь очень хорошо. Как маленькая девочка.

'Спасибо.'

'Сколько тебе лет на самом деле? Если вы не возражаете, я спрошу.

Рита Вайзингер, уже привыкшая к творческому учету своего возраста, даже в двадцать четыре года сказала: «Мне девятнадцать».

— Ты выглядишь еще моложе.

Рита улыбнулась, открыла сумочку, достала кисть, стараясь не обнажить черно-хромированный край рации. Она на мгновение оглянулась через плечо, но дверь кабинки, из которой вышла женщина, была закрыта. Она не могла заглянуть внутрь, и под дверью не было видно ног.

«Конечно, ты здесь не один», — сказала женщина, начиная натирать губы блеском.

«На самом деле это так. Я жду друга.

'Это правильно? Сэнди обычно не впускает дам без сопровождения.

«Однако мы с Сэнди вернулись в прошлое», — сказала Рита. ' Путь назад.'

Женщина повернулась к Рите. — Куда назад? Она подошла ближе. — И я имею в виду именно то, где.

— Ну, я…

«Не лги мне. Если ты солжешь мне, я причиню тебе боль».

Рита сделала шаг назад, но промолчала.

«Потому что я знаю , кто ты», — сказала женщина. «Ты маленькая сучка из Рэдиссона. Барменша с чертовым большим ртом.

Сердце Риты упало. Она чувствовала, как момент ускользает. Она быстро потянулась за сумочкой, но в спешке опрокинула ее, высыпав все в раковину.

Пэрис едва услышал треск двусторонней радиосвязи, означавший, что на канале кто-то есть. Он нырнул в коридор и поднес динамик к уху, но музыка Фаустино Нава все еще была оглушительной.

Он подал сигнал Нику Рапозо, и они вдвоем направились к входу в клуб и поднялись по ступенькам. Сэнди, разговаривавшая с миниатюрной азиаткой, даже не взглянула на них. Они шагнули в ночь. — Рита, — шепнула Пэрис в радио.

Пэрис услышала, как канал открылся и закрылся. Тогда ничего.

'Рита.'

Короткий разряд статики. Затем: «Джаг ».

Пэрис посмотрела на Ника. — Сказать еще раз?

'... ты пропал ...'

'Где ты?' — спросил Пэрис.

Еще один всплеск статики.

Радио замолчало, если не считать тонкого слоя электронного шума.

Париж начал шагать. Давай , давай , давай , — сказал он, постукивая сокращенной антенной по бедру. Ник прислонился к зданию, засунув руки в карманы и глядя на тротуар, ожидая.

Потом оно пришло. Громкий шепот. Ясно как колокол.

— Встретимся у входа. У меня есть Мелисса. Она у меня есть. Все в порядке.'

Пэрис нажал кнопку и расположил рот в дюйме от радио. — Она у тебя?

«Она у меня есть. Она в порядке.' Слова теперь произносились шепотом. «Встретимся перед качелями».

Ник и Пэрис обменялись быстрыми пятью, а затем подошли к входу. Пэрис сунул рацию в карман и шагнул обратно в вестибюль, приковав Большого Сэнди к стулу вспышкой глаз. Он ждал, пока Рита и Мелисса выйдут из-за угла у подножия лестницы.

Ник стоял впереди.

Через несколько минут, когда Пэрис на полной скорости бежал по авеню Сент-Клер к переулку рядом с «Хорошим яйцом», две мысли пришли ему в голову, словно хрустальная пуля между глаз.

Первое: на заднем плане не было никакой музыки. Кто бы ни разговаривал с ним по радио, он не мог находиться внутри Качели.

Второе: Сайла была Псевдонимом наоборот. Оно было там все время, насмехаясь над ним, уловка новичка, замаскированная под улику.

Сайла. Только один тип людей может быть таким чертовски смелым.

Ник Рапосо, сильно отставая от Пэрис, пошел налево, вверх по Восточной Шестидесятой улице. Он свернул за угол и пересек пустырь, где обнаружил темную нишу в здании, выходящую на переулок, идеальную точку обзора, откуда он мог видеть парковку и «БМВ». Он перевел дыхание и присел в темноте.

Спустя несколько мгновений темнота приставила ему к голове ствол 9-мм пистолета.

43

РИТА ВАЙЗИНГЕР всегда гордилась своей способностью адаптироваться к любой ситуации. Ты встречаешься с деревенским парнем, носишь рубашки Levi’s и шамбре. Ты встречаешься с врачом, это Келвин Кляйн и жемчуг. Легкий. Зимние шины, реверсивные ремни, пылесосы для влажной и сухой уборки — у нее это хорошо получалось.

И у нее был рот. Она могла говорить . «Hers» был одним из самых прибыльных гостиничных баров в городе по одной и только одной причине. Рита Вайзингер могла бы выманить позолоту из золотой карты.

Но когда женщина в дамском туалете увидела полицейскую рацию двусторонней связи, лежащую в раковине рядом с ножом Бака, все системы Риты отключились. Она оказалась в ловушке с монстром и ничего не могла сделать или сказать.

С силой, которую Рита считала свойственной только полузащитникам и докерам, женщина толкнула ее головой вперед в среднее стойло. Она сильно ударилась о дверь, и она распахнулась с такой силой, что врезалась в перегородку, разбив ее замок. Рита попыталась встать, но комната уже вышла из-под контроля, пол был скользким от грязной воды. К тому времени, когда она смогла выпрямиться, женщина осторожно прижала каблук с шипами к груди Риты и швырнула ее обратно на пол.

Последнее, что увидела Рита, прежде чем потерять сознание, было перевернутое лицо Мелиссы Аделаиды Пэрис, смотрящей из-под перегородки, окруженной мультяшной вселенной звезд.

OceanofPDF.com

44

САЙЛА ТОЛЬКО вставила ключ в дверь БМВ. Другой рукой она крепко держала Мелиссу за запястье. Они оба услышали шаги Пэрис в переулке, прежде чем увидели его, но Сейле хватило времени, чтобы проводить Мелиссу до центра парковки и приставить ствол полуавтоматического пистолета 25-го калибра к виску девушки.

Мелисса закрыла глаза и ждала боли.

45

КОГДА Пэрис УВИДЕЛ их двоих – идеально поставленные, до странности знакомые статуи под одиноким уличным фонарем – он остановился как вкопанный и вытянул руки в стороны.

Он был в двадцати пяти футах от меня.

— Здравствуйте, детектив, — сказала Синди Таггарт. 'Хорошая работа.'

— Синди, не надо.

«Вытащите его левой рукой и положите на землю», — сказала Синди. 'Вы знаете, что делать.'

— С тобой все в порядке, Мисси? Его дочь хранила молчание, но Пэрис видел по ее глазам, что ей не причинили вреда. Во всяком случае, в тот момент она выглядела просто измученной. На ней было короткое черное платье и серьги в форме красных вишен.

— Сейчас , детектив.

— Хорошо, Синди. Пэрис медленно залез в карман куртки и двумя пальцами извлек оружие. Он положил пистолет на землю и швырнул его по асфальту.

— Поговори со мной, Синди.

'Что ты хочешь, чтобы я сказал?'

«Я хочу знать, как нам выбраться из этой ситуации так, чтобы никто не пострадал».

Синди на мгновение задумалась. 'Что у тебя есть для меня?'

— Чего ты хочешь, Синди? Моя рука Богу, если я смогу ее получить, я возьму ее прямо сейчас и возложу ее к твоим ногам. Скажи мне.'

'Ты знаешь что я хочу. Все, что у вас есть на фараона.

«У тебя есть все. Думаю об этом. Без этих фотографий дело никогда не возобновят». Пэрис пытался вспомнить хоть что-нибудь из своих трехчасовых тренировок по переговорам с заложниками. Конечно, это никогда не должна была быть его дочь. «Дом на Тарлтон-стрит — это история. Все в нем история. Острая бритва с моими отпечатками останется у тебя. Ты можешь подставить меня через три года, если захочешь. Что вы еще хотите?'

Синди перевела взгляд с Мелиссы на Пэрис, затем снова на машину, прикидывая шансы. « Она не собирается молчать об этом», — сказала Синди, нажимая на курок и кивая в сторону багажника машины. — Малышки Лоис здесь тоже нет.

— Позвольте мне разобраться с этим, — сказал Пэрис, и это движение не ускользнуло от его внимания. По его опыту, это означало, что стрелок готовился выстрелить. «Диана, конечно, разозлится. Но я позабочусь об этом. Если вы не причинили ей вреда, она не будет выдвигать обвинения. Я обещаю.'

Синди рассмеялась. — Ты ни черта не знаешь о женщинах, Джек.

Затем послышался звук, звук стали по стали, эхом разнесшийся из ниши слева от Пэрис. Хотя ниша была погружена во тьму, Пэрис решила, что это Ник Рапозо пытался, но безуспешно, незаметно добраться до места происшествия. Звук мгновенно привлек внимание Синди, заставив ее на кратчайшее время ослабить хватку и защиту.

Но этот момент был достаточно долгим.

Мелисса, почувствовав возможность, перенесла свой вес, высоко подняла правую ногу и сильно ударила ею по верхней части правой ступни Синди.

' Хи-да! - крикнула Мелисса.

' Нет !' Пэрис закричала.

Мелисса побежала к отцу так быстро, как только могла.

В тот момент, в тот краткий миг, когда Джек Пэрис увидел свою дочь, бегущую к нему – ее длинные волосы яростно закручивались вокруг ее лица, шеи и плеч – он с любопытством заметил, что у нее лицо Бет. Мудрое, материнское, накрашенное, взрослое лицо Бет на долговязой фигуре Мелиссы, фигуре все еще растущей девочки, девочки, которой суждено стать высокой, изящной женщиной.

Но в своем разбитом сердце Пэрис также знал, что все, чего он когда-либо боялся за свою дочь, произошло одновременно: смерть в колыбели, отлив, скарлатина, кокаин, извращенец в машине, припаркованной возле школы.

В этот момент Джек Пэрис понял, что его дочь прожила всю свою жизнь.

И что он убил ее.

В тот момент, в тот короткий миг Синди Таггарт колебалась, ее правая нога пылала, две ее жизни столкнулись в урагане процедур, боли и сексуального позора. Ее руки были свинцовыми и слабыми, а тело, казалось, не хотело отвечать на ее немедленные требования.

Затем так же быстро она отпрянула и прыгнула.

Она подняла оружие в воздух, тщательно прицелилась в центр спины Мелиссы и нажала на спусковой крючок.

В тот момент, в тот краткий миг, когда Джек Пэрис увидел женщину с безумными глазами, стреляющую из небольшого пистолета в его дочь, гораздо более крупная 9-миллиметровая пуля, выпущенная из ниши, вошла в левую часть груди Синди Таггарт, а затем вылетела наружу. ее лопатка в яростном потоке красной ткани. Пуля ударилась о стальное крыло грузовика GMC на полпути через парковку, а затем шлепнулась на асфальт.

Сержант Синтия Джин Таггарт постояла несколько мгновений, заржавевшая во времени, готовая произнести последний призыв, а затем последовала за теплой свинцовой пулей на землю.

46

МЕЛИССА ЗАКРИЧИЛА РАЗ и сделала последние несколько шагов вперед, врезавшись в грудь отца. Пэрис подхватил ее на руки, развернулся на пятках и помчался обратно по переулку, опустив голову, не зная наверняка, кто произвел второй выстрел и откуда он выстрелил, не зная, была ли Мисси ранена.

Они завернули за угол и ворвались в яркий флуоресцентный свет ресторана Good Egg. Пэрис пробежала всю черно-белую закусочную и отвела Мелиссу в последнюю кабинку, подальше от окон. Он оградил ее от улицы.

— С тобой все в порядке, детка? Пэрис упал на колени и лихорадочно проверял ее спину, руки, ноги, лицо, надеясь и молясь , чтобы его пальцы не вернулись, покрытые красным. — Она причинила тебе боль, детка? '

— Нет, папочка, — сказала Мелисса, теперь дрожа, приближаясь к своему балласту слез.

— Мне очень жаль, детка. Пэрис крепко обнял ее. 'Мне очень жаль.'

Он отстранился и провел еще одну длинную и тщательную инвентаризацию состояния Мелиссы. Синди, похоже, совершенно скучала по ней. Пэрис схватила салфетку и начала вытирать лицо Мелиссы.

Через минуту Пэрис встал и вернулся в закусочную. Пять или шесть посетителей ресторана наблюдали за каждым его движением в состоянии почти кататонического молчания, их сэндвичи, яйца и датская выпечка были готовы на полпути ко рту. Он спросил их всех: «Кто владелец?»

Пара пожилых рок-н-роллеров в джинсах с заклепками, сидевшая за стойкой, указала на мужчину, пополнявшего запасы картофельных чипсов рядом с входом. Пэрис перепрыгнул через стойку и приблизился к нему.

'Как тебя зовут?' — спросил Пэрис.

— Аким, — сказал мужчина, сжимая в руках пять или шесть пакетов чипсов, а глаза почти дрожали от тревоги. Он услышал выстрелы в переулке, и теперь этот человек прибежал к нему на работу с маленькой девочкой, накрашенной под блудницу. Что было дальше ?

'Это ваше место?'

Мужчина кивнул, во рту у него слишком пересохло, чтобы говорить.

— Аким, — сказал Пэрис. Он положил руку на плечо невысокого, крепкого мужчины в засаленном синем фартуке. «Я офицер полиции, а это моя дочь. Боюсь, эта штука может быть не здесь. Мне нужно уйти на время, и я хочу, чтобы она осталась прямо в этой кабинке. Я собираюсь оставить ее на твое попечение. Пусть с ней ничего не случится. Вы понимаете меня?'

Аким имел дело со многими полицейскими – сначала в Бейруте, затем в Нью-Йорке, а теперь и в Good Egg в Кливленде – и он точно знал, что это за конкретная марка. Вы меня понимаете? имел в виду. Он уронил фишки.

«Она будет в безопасности», — сказал Аким. Он заглянул в заднюю комнату, дважды щелкнул пальцами и крикнул что-то по-арабски. Почти сразу появилась полная, широкоплечая женщина лет пятидесяти. Она плюхнулась рядом с Мелиссой и сунула свои большие ноги в проход.

Пэрис остановилась у входной двери и повернулась к Акиму. — Позвони девять-один-один. Скажи им, что в этом переулке стреляли. Скажите им, что женщина тяжело ранена. Скажите им, чтобы прислали скорую помощь».

Аким взял телефон за стойкой и набрал цифры.

Пэрис вышел из ресторана и, неуверенно, безоружный, шагнул в темноту переулка.

Вся сделка заняла меньше двух минут, но Пэрис почувствовала себя на несколько лет старше.

47

СИНДИ ПОТЕРЯЛА много крови. Ее тело выглядело скрюченным и запутанным, как будто ее только что вытащили из ужасной аварии на высокой скорости. Лицо ее имело молочно-голубую бледность.

Пэрис завернул за угол и сразу же нашел свое оружие там, где он его пнул. Он все еще был полностью загружен. Он несколько раз назвал имя Ника, но решил, что после выстрела, от которого упала Синди, Ник, вероятно, пришел его искать .

Пэрис пошла по кровавому следу вокруг зеленого «Бьюика», припаркованного рядом с машиной Синди. Когда он обогнул багажник и увидел состояние Синди, его сердце чуть не сошло с ума от нее.

Около.

Затем он вспомнил горло Элеоноры Берчфилд.

Синди прислонилась к заднему крылу «БМВ». С правой стороны ее груди вырос короткий пурпурный росток внутренностей. Она была жива, и ствол ее пистолета плотно прижимался к бензобаку автомобиля.

— Не подходи ближе, Джек, — сказала Синди. — Твоя девушка в багажнике. Она постучала пистолетом по заднему крылу. — И еще полбака бензина. На мгновение она посмотрела в небо, что-то прикидывая, а затем снова на Париж. «Пять пуль». Она выдавила кривую ухмылку, а затем снова прижала ствол пистолета к танку.

— Где Рита? — спросил Пэрис.

'ВОЗ?'

— Рита, — сказал Пэрис. — Тот, у которого ты взял двустороннюю рацию?

— Ох , она , — сказала Синди. — Дремлю на полу в дамской комнате. Наверное, она тоже отлично проводит время, учитывая, как ты ее одел на вечер. Синди улыбнулась, ее зубы покраснели и блестели в свете ближайшего уличного фонаря. «Ты больной ублюдок ».

Пэрис сделал еще один шаг, держа оружие рядом. — Синди.

— Итак, что ты думаешь, Джек? Мы оба довольно хорошие стрелки, верно? Как вы думаете, что произойдет первым? Я точно попал в бензобак, или ты попал в жизненно важный орган?

'Все кончено.' Париж сделал еще один шаг вперед. Теперь он был в пяти футах от меня. — Ты знаешь, что выхода из этой ситуации нет. EMS уже в пути. Ты должен позволить мне отвезти тебя в больницу.

Пэрис сделал еще один маленький шаг, но выстрел из оружия Синди – дульная вспышка испугала его больше, чем громкий хлопок – толкнул его назад на пятки, инстинктивно прижав руки к груди. Синди прицелилась, не сводя с него глаз, и погасла габаритный фонарь на заднем крыле «бьюика».

Затем Пэрис услышала приглушенные крики Дианы, доносившиеся из багажника BMW.

«Теперь четыре пули». Синди изо всех сил пыталась сесть прямо. Пэрис видела пенистую розовую слюну, текущую из уголков ее рта. Она поднесла пистолет обратно к бензобаку. — Давай договоримся.

'Хорошо. Поговори со мной.'

— Сначала позвольте мне спросить вас кое о чем, — начала она. «Как вы думаете, почему женщины становятся полицейскими?»

— Господи, Синди. Это то, что…

— Ответьте… на этот чертов… вопрос .

Ее тон был ровным и властным. Из уважения к Диане Пэрис на время подавил гнев. 'Я не знаю. Полагаю, по той же причине, что и мужчины.

— Лишь частично, Джек. Понимаете, с женщинами речь идет не только о контроле, но и о контроле над мужчинами . Способность и власть указывать мужчинам, что им делать, когда сидеть и где стоять. Надевать на них наручники, когда захотим. Трахайте их, когда захотим. Это не просто работа, Джек. Это приключение».

Пэрис попытался остановить себя, но потерпел неудачу. — Почему женщины, Синди? Почему невинные женщины?

Еще одна красная улыбка. — Не спешите предполагать, что они невиновны. Никто не невиновен.

Это был приговор, но Пэрис решила немного подтолкнуть его, чтобы она продолжала говорить. — Зачем ты убил Томми?

«Ну, я надеялась, что на этом все и закончится», — сказала она. «Видишь, мне не обязательно делать то, что я делаю. Это не наркотик, не совсем. И хотите верьте, хотите нет, но у меня не было никаких планов делать это снова. Боюсь, Сын Сайлы не разговаривает с моей кошкой.

— Томми был фараоном?

'Что вы думаете? Вы детектив.

Пэрис глубоко вздохнула и медленно выдохнула, зная, что чем дольше она будет говорить, тем больше энергии она потратит.

— Джек, я не могла позволить тебе попасть в гостиницу «Качество», — продолжила Синди. — Эллиотт наверняка возобновил бы дело. Ты знаешь что. Фотография «Сайла делает качество», которую вы нашли, была ошибкой».

— Пожалуйста, Синди. Давайте покончим с этим».

— У тебя нет ничего, что могло бы связать меня с фараоном. Ничего …'

— Ты прав, — сказал Пэрис. 'Вы абсолютно правы. Так что дайте мне пистолет, ладно?

Именно тогда Синди услышала вдалеке первый вой полицейской сирены. Черно-белые события катились. Она закрыла глаза и позволила полуавтоматическому пистолету 25-го калибра звенеть ей на пальце. Она уронила пистолет на землю. «Только не позволяй этой суке в багажнике заниматься этим делом».

Пэрис шагнула вперед и взяла пистолет Синди.

— Максимум три-пять, — сказала Синди, засыпая. 'Вот увидишь. От трех до пяти.

Пэрис подумала о том, как легко было бы в этот момент просто наклониться и наступить Синди на грудь. Приложить весь свой вес к ее расширяющейся ране, перемалывая грязь тысячи инфекций. Или просто свернуть и растоптать ее сердце сквозь кровавую бойню, которая была у нее на спине. Отправь ее к чёрту в этом чертовом красном платье.

«Но нет», — подумал Пэрис. У него были другие планы. — Я так не думаю, Синди, — сказал он.

Пэрис поменял руки с оружием и полез в карман. Он поднял тонкий серебряный аппарат, цифровой диктофон, который Мелисса подарила ему на день рождения.

— Послушайте это, — сказал Пэрис. « Котенок ».

Он поднес диктофон к уху Синди и нажал кнопку воспроизведения.

'... убить Томми ?' — спросил голос Пэрис из крошечного динамика.

Он увеличил громкость.

Затем послышался мягкий, жуткий альт Синди: « Ну, я надеялся, что на этом все и закончится, Джек. Видите ли, мне не обязательно делать то, что я делаю. Это не наркотик, не совсем. И хотите верьте, хотите нет, но у меня не было никаких планов делать это снова. Боюсь, Сын Сайлы не разговаривает с моей кошкой …

Она посмотрела на Пэрис одним карим глазом и одним глазом, пугающим, цвета хлорированной воды. Синди потеряла линзу. 'Отлично сработано.' Она закрыла глаза.

Пэрис услышала, как на другом конце переулка остановилась бригада скорой помощи, и поняла, что пора приступить к делу. Он подошел очень близко.

— Где бритва?

Голова Синди упала ей на плечи. Ее кожа приобрела цвет и текстуру изношенной замазки. — Дрэйзер .

— Бритва , Синди.

Она ненадолго открыла глаза, затем снова закрыла их, белки уступили место зеленой слизи, собравшейся на нижних веках. У нее начались предсмертные муки.

« Где эта чертова бритва?» '

Пэрис услышала грохот алюминиевой каталки, катящейся по переулку, в пятидесяти футах от нее. Голубые огни, кружащиеся на грязных кирпичных стенах вокруг него, также подсказали ему, что к месту происшествия уже прибыл по крайней мере один черно-белый крейсер. Вызов прозвучал «выстрелы». Они будут идти по переулку с оружием наготове.

— Запись бритвы, Синди. Где это?'

Пэрис однажды яростно тряхнула Синди Таггарт, вытянув густые пузыри крови изо рта и носа.

— Хорошо, — сказала она, уже затухая, почти на краю сознания.

' Где это? '

Синди закрыла глаза.

Пэрис начала рыться в своей сумочке – «Клинекс», «Лайф Саверс», «Нивеа», «Тампакс», «Ролаидс», – но бритвы нигде не было. Он как раз собирался обыскать карманы Синди, когда его рука сомкнулась на пластиковом пакете для сэндвичей, внутри которого находился увесистый плоский металлический предмет. Ощущение закрученного кончика и маленькой гладкой заклепки подсказало Пэрис, что это опасная бритва. Он также чувствовал, что внутри сумка все еще влажная.

' Полиция! '

Крик раздался с другой стороны зеленого «Бьюика» слева от него. Десять футов отсюда. Пэрис слышала, как в этом голосе проносится адреналин. Полицейский был молод и накачан: звонок из центра города, выстрелы, ясная ночь, темный переулок.

Пэрис одной рукой открыл застегнутую на молнию верхнюю часть полиэтиленового пакета. Он перевернул ее, швырнул опасную бритву в черноту сумочки Синди и начал яростно водить ею тыльной стороной ладони, ребром ладони, прижимаясь к кожаной перчатке, к чему-то, похожему на бумажник из кожи угря, против-

' Брось это !' раздался голос прямо позади него.

Его видели с рукой в сумочке?

' Сейчас, ублюдок! '

Скрыл ли он свои отпечатки пальцев?

Пэрис не знал.

Он уронил оружие и высоко поднял руки.

48

МЕДСЕСТРЕ было не больше двадцати двух лет, но Пэрис сумела ее очаровать.

— Хорошо, но ты же не собираешься тайком проносить ему еду или спиртное, не так ли? она спросила. «Он сводит нас с ума этими вещами».

«А можно ли считать едой трехфутовую генуэзскую салями и кварту жареного перца?»

Девушка улыбнулась и погрозила ему пальцем. — Не задерживайся. Сейчас уже поздно, и меня не волнует, полицейский ли вы .

'Спасибо …'

— Бренда, — сказала она и надела скрипучие белые туфли.

— Бренда, — повторил он и поискал номер 303.

На самом деле он выглядел лучше, чем до того, как его застрелили. Более надежный по какой-то странной причине.

Потому что, хотя через полчаса после стрельбы Пэрис узнал, что Ник потерял сознание в этой нише и что на самом деле не он выпустил пулю, упавшую в Синди Таггарт, он также узнал, что Ник Рапозо взял пулю, предназначенную Мелиссе. Он попал ему в верхнюю часть левого бедра и вышел через левую ягодицу, когда он лежал без сознания на цементе. Ник пропустил все, что происходило на стоянке, но Пэрис ввел его в курс дела.

Личность человека, выпустившего пулю, поразившую Синди, до сих пор неизвестна.

Ник пробыл в клинике Кливленда шесть дней, и он – как и окружающие его сотрудники, преподаватели, волонтеры и вспомогательный персонал – был более чем готов к выписке Николаса Кармина Рапозо.

«Что случилось с миром, пока я не смотрел?» — спросил Ник. 'Девушка? Женщина , Джек ?

Париж не получил ответа. Он молчал.

Ник наклонился вперед, приступая к делу. — Итак, ты до сих пор понятия не имеешь, кто меня подбил? Или кто стрелял в Синди?

— Нет, — сказал Пэрис. «У нас есть слизняк, но он довольно распространен. Стандартный девятимиллиметровый.

«Невероятно», сказал Ник. «Я имею в виду, что я стою там, мне открывается прекрасный вид на БМВ, и следующее, что я помню, это то, что я целую цемент. Чувак , это было больно. Меня так сильно не били с тех пор, как меня прыгнули за казино Лео, когда мне было двадцать два года».

— И ты ничего не видел.

— Звезды, — ответил Ник. — Целая куча звезд.

— И ты думаешь, что…

— И одеколон. Я помню, что тот, кто меня избил, пользовался одеколоном».

Пэрис поместил этот кусочек информации в соответствующий мысленный ящик. Он добавит это в свой окончательный отчет.

Ник понизил голос до шепота. — Что случилось с делом?

«Прокуратура утверждает, что есть большая вероятность, что запись, которую я сделал в переулке, не будет принята к рассмотрению в суде», — сказал Пэрис. — Кажется, потому что Синди не знала, что я записываю…

— Да, но ты это сделал. Я думал, что по закону должна знать только одна сторона».

— Вероятно, это будет аргументом.

— Вам нужна запись, чтобы пригвоздить ее?

— Боюсь, это все, что может связать ее с убийствами фараона. В противном случае она катается по этим обвинениям. Команда по поджогам не нашла ни черта в доме на Тарлтон-стрит. Ни волокна, ни волоска, ни несгоревшего листка бумаги. Этому месту было шестьдесят лет, и древесина была чертовски сухой. Оно вспыхнуло, как растопка.

Ник покачал головой.

«Хорошая новость заключается в том, что коронер постановил, что Андреа Хеллер уже была мертва, когда ее тело было помещено на чердак».

Ник встретился взглядом с Пэрис, зная, каким облегчением, должно быть, было для Пэрис узнать, что он не помог поджечь дом, пока женщина была еще жива.

Ник на мгновение посмотрел в окно, затем снова. «И подумать только, Синди находится в этом здании, прямо в эту минуту».

— Этажом выше, — сказал Пэрис.

Ник налил себе воды и посмотрел на Пэрис. 'Как ваша дочь? Как она все это переносит?

«Моя дочь, — начала Пэрис, — потрясающая. Я думаю, с ней все будет в порядке, Ник. Она дважды была у психолога.

Ник просто кивнул.

«Но я не думаю, что ее мать когда-нибудь снова заговорит со мной».

Ник понимающе улыбнулся. — А Рита?

— Думаю, с ней все в порядке. Она сильнее, чем все мы вместе взятые», — сказал Пэрис. «Вчера следственная группа оправдала ее, и она собирается навестить свою сестру в Эри, штат Пенсильвания. Я собираюсь отвезти ее на станцию «Грейхаунд» через некоторое время. Пэрис посмотрел на часы. — Вообще-то, я буду у нее дома через пятнадцать минут.

— Я говорю тебе, Джек. Если бы я был на тридцать лет моложе.

— Возможно, это не имеет значения, — сказал Пэрис. «Я точно знаю, что Рите нравятся мужчины постарше».

— Однако никто не настолько стар.

Пэрис схватил свое пальто с крючка возле двери. «Да, ты настолько стар, что спас мою жалкую задницу в темном переулке».

— Верно, — сказал Ник. — А что насчет этой Дианы? Когда я встречусь с ней?

— В следующий раз, когда я увижу тебя. Рука Богу.

— Завтра, — сказал Ник, указывая на него пальцем. «Когда принесешь прошутто».

— Завтра, — ответил с улыбкой Пэрис. 'Я обещаю.'

Пэрис подъехала к обочине перед автовокзалом «Грейхаунд» на Честере. Когда он припарковал машину, пошел мелкий дождь.

— Что ж, я должна тебе сказать, ты чертовски приятный парень, Джек Пэрис, — сказала Рита, открывая пассажирскую дверь. «Что еще может желать девушка? Переодевание, хождение по барам, нападение и избиение, наручники.

«Я не могу передать тебе, насколько я ценю то, что ты сделал».

— Когда-нибудь я позволю тебе загладить свою вину. Просто погасите свою карту VISA. Дешево не отделаешься. Она наклонилась и поцеловала Пэрис в щеку, ее лицо выглядело невероятно молодым и без морщин в сером свете пасмурного дня. 'Спасибо за гонку.'

— Нужна помощь с чемоданом?

Рита просто посмотрела на него. Она вышла из машины, схватила сумку и закрыла дверь.

«Извините», — сказал Пэрис, надеясь, что он не наступил на какую-либо феминистскую доктрину.

Рита улыбнулась и посмотрела в полуоткрытое окно. — Увидимся на танцполе, детектив.

— Конечно.

Он смотрел, как она идет к разрушенному зданию в стиле ар-деко, яркая, способная молодая женщина, и задавался вопросом, станет ли когда-нибудь Мелисса такой же находчивой и независимой, как Рита Вайзингер.

Он чувствовал, что она это сделает.

49

ОНА ВСЕ ЕЩЕ БЫЛА одета для работы. И она остригла волосы. Хотя Пэрис предпочитала женщинам длинные локоны, на самом деле она выглядела лучше. Сексуальнее, если это возможно, хотя он не понимал, как это сделать.

«Не могу сказать, что именно так мне хотелось добиться успеха в этом городе», — сказала Диана, наливая остатки шардоне в их стаканы. Они стояли перед камином в квартире Дианы в Южном Евклиде. Квартира была маленькая, оформленная в персиковых, белых и серых тонах. «Я имею в виду, что шутки об аксессуарах BMW уже ходят по Центру правосудия».

— Я думаю, это цена славы, — сказал Пэрис, поглаживая недавно остриженные волосы Дианы.

«Ну, я бы предпочла славу по каким-то другим причинам», — сказала Диана. « Изолировать таких людей, как Синди Таггарт. Я имею в виду, что я адвокат, Джек, и чертовски хороший адвокат. Я хочу, чтобы меня знали не только за мою способность быть жертвой недели».

'Вы будете. Не имеет значения, как люди узнают о вас, важно то, как вы их ослепляете, как только привлекаете их внимание». Он наклонился вперед и нежно поцеловал ее в уголки рта. — И я знаю, что ты их ослепишь.

Они еще раз чокнулись, сделали глоток, а затем на несколько нетерпеливых и страстных мгновений упали в объятия друг друга.

Диана отстранилась, улыбаясь.

'Что?' — спросил Пэрис.

— У меня к вам два вопроса, — сказала она теперь скромно. «Личные».

'Хорошо.'

«Вы думаете, я невероятно радовалась нашей первой ночи вместе? Я имею в виду, что я появляюсь с презервативами и контролируемыми веществами?»

Пэрис принял во внимание тот факт, что в ту ночь она вела себя довольно хищно. Но по сравнению с другими вещами, в которых он ее подозревал, напористость вполне вписывалась в рамки приемлемого взрослого поведения. 'Неа. Я привык к этому. Женщины всегда появляются посреди ночи с накладками и рефрижератором. Вот почему мне пришлось завести такую собаку-убийцу». Пэрис отпил из своего стакана. — А какой был вопрос номер два?

— Вы когда-нибудь делали это в багажнике машины? Диана рассмеялась, фыркнула и поднесла руку ко рту.

— Уголовно не юмористически, советник.

'Ах, да?' Она ткнула его жестким указательным пальцем. — Тогда почему ты улыбнулся?

— Потому что это было смешно.

Пять минут спустя, когда Пэрис сняла с Дианы блузку – они оба плыли по течению в плену своего нового, странного и искреннего страсти – Пэрис оглянулась через плечо и подумала о двери в палату 419 в Кливлендской клинике, о завуалированном лице Синди Таггарт. неподвижно лежала на больничной койке, ее когда-то идеальное тело было подключено к аппаратам, подключено к капельницам и охранялось одним из лучших людей Кливленда.

Час спустя, когда они с Дианой лежали возле бездны снов, Пэрис рассматривал, как он иногда делал это в последующие годы, единственную фотографию, которую он не взял с собой в мотель «Ривервью» той ночью, ту, которая стояла в тот момент, в банковской ячейке, в конверте, в сложенном вдвое листе ярко-белой печатной бумаги, запечатанном в еще больший конверт.

Конверт размером шесть на девять дюймов с подписью на клапане.

ЭПИЛОГ

Прошло восемь месяцев с момента последнего убийства фараона. Swing Set переезжал трижды, и с тех пор жители Кливленда проголосовали за сохранение мэра Майкла Р. Брауна.

Это была пятница перед средой, которая должна была стать Рождеством.

семь сорок пять вечера

Зазвонил телефон, и я ответил. 'Привет?'

— Дэнни, это Джек Пэрис.

Джек Пэрис был полицейским, убившим Сайлу. На самом деле он заманил ее на пустынную парковку, чтобы сделать всю работу сам, но я всадил в нее пулю. На самом деле она умерла примерно через неделю в больнице – пока я охранял ее дверь, по иронии судьбы, из-за какой-то блокировки ее респиратора, – но по сути ее убил Джек Пэрис.

Я знал, что он позвонит мне, в социальном плане. Многие мужчины ненавидели меня за мою внешность, чувство стиля, мой гардероб, но по тем же самым причинам многие мужчины тоже хотели быть моими друзьями.

Перелив и все такое.

— Джек, — сказал я, полный мочи, уксуса и полицейского товарищества. 'Как вы?'

«То же дерьмо, но другой подгузник».

'С Рождеством.'

'С рождеством тебя.'

— Что делаешь? — спросил я, как будто не зная ответа. Видите ли, как только оно проникнет вам под кожу, вы уже никогда его не встряхнете. Так что я знал .

— Мне вот интересно, — сказал Пэрис, — не делаешь ли ты сегодня вечером ничего, хочешь ли ты попасть в «Каприз». Или, может быть, пойти куда-нибудь, где у толпы есть активная ДНК. Бичвуд, возможно. Ты готов?

— Джек, — сказал я. — Ты должен спросить?

'Что ты имеешь в виду?'

Я смеялся. 'Сегодня пятница .'

Эпиграф

Часть первая: Делирий