Не ставшая жертвой

Глава X Размышления атамана

Между тем, Иван и его любимая Марья, закончив расправу над своими безжалостными врагами, готовились отправиться обратной дорогой. Осмотрев квадр-циклы, они были приятно удивлены.

— Смотри-ка, — произнесла возмущенная девушка, — да они основательно подготовились. К каждому «квадрику» у них еще по две двадцатилитровые канистры с бензином привязаны. Конечно, они не оставили мне никаких маломальских шансов, — и уже с любовью глядя на своего суженного добавила. — Если бы не ты, тогда мне точно пришлось бы туго. Теперь, вдвоем, у нас определенно есть шанс. Ведь, правда?

Вихрева устремила наполненный надеждой взгляд на своего дорогого возлюбленного, ожидая, что он подтвердит в ней уверенность. Так и случилось, молодой мужчина был настроен также оптимистично, поэтому поспешил успокоить милую девушку:

— Мы обязательно вырвемся из этого «адского» круга. Каким образом это произойдет, я пока-что не знаю, но то что это рано или поздно случится, можешь даже не сомневаться. А, сейчас, нам необходимо добраться до вашей машины, предварительно захватив в стане врага топливной жидкости.

Девушка согласилась с ним абсолютно, после чего они выбрали себе наиболее подходящие транспортные средства. Завели их и двинулись в путь. Сделать это было нетрудно, так как бандиты оставили на своем пути превосходно-отпечатанный след. Ехали не спеша — со скоростью, не превышающей тридцати-сорока километров в час.

Вскоре они достигли того места, где Мария оставила свой первый снега-болото-ход. Она так к нему привязалась, что поравнявшись с техникой, обратилось к возлюбленному:

— А можно я пересяду на этот-вот «квадрик». Он так сильно мне полюбился, ведь именно он помог мне вырваться из бандитского логова.

— Я не против, — согласился Ковров на каприз своей милой любимой, — тем более, время уже послеобеденное, а у нас маковой росинки с утра еще не было. Заодно, перекусим. Делаем недолгий привал, — и подавая пример, заглушил свой мота-транспорт.

Беглецы непринужденно остановились. Иван занялся тем, что осуществил перезаправку бензина на лучший квадр-цикл японской модели, а девушка тем временем приготовила легкий обед, разведя огонь, и подогрев консервированные продукты. Когда каждый выполнил, взятую на себя часть обязанностей, они занялись поглощением пищи, подкрепляя, таким образом, необходимые в путешествии силы. К слову сказать: рана в ноге Вихреву вовсе не беспокоила — значит, проведенная ею самой себе операция, прошла без сопутствующих осложнений, что так же, в данном случае, оставляло положительный отпечаток, не только на стремлении драться дальше, но и ее аппетите.

Покончив с обедом, любопытная, в силу своего полового признака, героиня задала любимому волновавший ее вопрос:

— Вань, а как думаешь, скоро они обнаружат, что гонятся за пустым муляжным плотом?

— Судя по течению, — отвечал ей возлюбленный, для солидности, нахмурив, при этом, брови, — сегодня к вечеру, или крайний срок — завтра к утру. Местность там очень болотистая, вязкая, поэтому быстро они идти не сумеют и, не смотря на несильное речное течение, догнать наше плав-средство будет не так-то и просто.

Однако, успокаивая свою любимую суженную, Иван, на самом деле, в душе, не был так уж оптимистичен. Ведь кто-то из бандитов мог разгадать его планы, и они могли начать немедленное преследование. Принимая во внимание это немаловажное обстоятельство, он принял решение двигаться на максимально возможной стремительной скорости.

— Вань, ты чего-то боишься? — попыталась проникнуть в его мысли отважная Вихрева.

— Нет, просто считаю, что так будет лучше. Надо побыстрее вырваться из этой ловушки, и попасть в населенный пункт, где есть связь, а лучше полиция, туда, думаю, они сунуться не посмеют.

— А мне кажется, — настаивала милая девушка, — что эти подонки способны на все.

— Ну, что же, посмотрим, — только-что и нашелся ответить Ковров.

На самом деле опасения его были, отнюдь, не напрасны. В то время, как наши герои подкрепляли свои силы едой, Борисов, до этого шедший задумчиво, и о чем-то усиленно размышлявший, вдруг, внезапно остановился и зычным голосом прокричал:

— Стоп!

Бандиты немедленно остановились. Как водится в таких случаях, когда все чувствуют, что их главарь находится в крайне перевозбужденном взволнованном состоянии, от лица всех приспешников слово взял небезызвестный Петрович:

— Что, Палыч, такое случилось?

— Это «развод», — поделился атаман своими мыслями, гневно взмахнув правой рукой, рассекая невидимый воздух, — нас провели, как детей.

— Почему ты так думаешь? — настаивал самый великовозрастный член этой банды.

— Я не думаю, — в бешенстве «сверкая» глазами, не унимался главарь, — я просто уверен. Вы спросите, чем вызвано мое убеждение!? А, я совершенно определенно отвечу. Помнит ли кто следы обуви, ведущие от их ночлега к реке?

— Все помнят, — вступила в разговор еще довольно юная Грета, отвечая за всех остальных соратников, явно на этот раз не опасаясь, что попадет своими словами «впросак», — следы шли в одну сторон. Потом еще появился отпечаток волочения по берегу небольшого плота.

— Все это правильно, — презрительно усмехнулся Борисов, подняв кверху край губы справа, и чуть оттянув в сторону ее край, — но кто-нибудь обратил внимание на особенность этих следов?

Все угрюмо молчали: сказать было нечего. Бандиты находились на пределе сил и возможностей, вызванных крайним нервным недомоганием, и поэтому на мелочи никто не обращал никакого внимания. Как не скажет опытный оперативный сотрудник: «хватали только вершки, не вникая в глубины проблемы». Так же поступил и главарь. Он посчитал, что безошибочно определил направление движенья врагов, поэтому и отдал команду преследовать их вдоль воды. Однако, во время пути, более подробно подвергнув анализу свои ранние мысли, он пришел к абсолютному выводу, что их обманули. Поэтому, постояв молча пару минут, вглядываясь в напряженные лица своих верных людей, и не получив от них никакого ответа, Виктор Павлович продолжал:

— Мне они сразу показались какими-то странными, будто шлюха шла там вприпрыжку. За мужика сказать трудно, ведь сколько раз он ходил до реки и обратно — это просчитать будет трудно, а вот «сучка», если верить в их же теорию, двигалась в том направлении только раз. Но что же мне показалось в ее поведении странным? А то, что эти отпечатки, нередко, наслаиваются друг на друга, причем не один в один, а несколько смазано, либо же расположены очень близко, что невольно кажется будто-то идущий очень семенил своими ногами. Как вы считаете, какой из всего этого можно сделать единственный вывод?

— Что они прошли к реке, — попытался уловить мысль атамана Петрович, — спустили изготовленное ими плав-средство, а сами, чтобы нас еще больше запутать, идя задом-вперед, вернулись обратно. Так, наверное?

— Именно, — воскликнул Борисов, совершенно не удивляясь сообразительности своего подчиненного, после того как он все «разжевал» и им выложил, — и теперь они, скорее всего, двигаются совершенно в другом направлении и смогли удалиться от нас на значительно-далекое расстояние. Поэтому мы немедленно возвратимся назад и сделаем это быстро. Более основательно определяем куда они дальше направились и продолжаем преследовать уже в правильном направлении. Все, прошу считать познавательную часть моей речи законченной — идем все назад.

Поскольку они смогли преодолеть уже достаточно длинное расстояние, то вернулись к месту, где осталась на стоянке их техника, только-лишь к вечеру, когда уже начинало смеркаться.

— «Доктор» с остальными не появлялся? — спросил главарь у более умного «Кирпича».

— Нет, — искренне ответил тот, чуть приподняв кверху брови, выказывая таким образом свое удивление, — никого из них не было.

— Странно, — словно в забытьи, подытожил Борисов, — я велел «Доктору», как только он закончит оперировать раненых, немедленно двигать следом за нами. Я не припомню ни одного случая, чтобы он не выполнил моего приказанья.

— Может операция затянулась? — попытался высказать свою версию небезызвестный Петрович, — А, может кому стало хуже?

— Нет, — «сверкнув» в гневе глазами, жестко «отрезал» главарь, — я думаю, здесь нечто другое. Немедленно все возвращаемся в лагерь (здесь он имел в виду место ночлега врагов).

Бандиты бросились к своим квадр-циклам, завели их и устремились к недавнему стойбищу. На дорогу ушло минут десять, может чуть более. Как только они прибыли на то место, представшее перед ними ужасное зрелище поразило даже самых бывалых. Все знали о спецназовском прошлом «Доктора», и не каждый бы в этом преступном сообществе решился вступить с ним в единоборство, поэтому вид его мертвого тела, и еще троих их собратьев, поразил настолько собравшихся, что, в душе, они уже стали побаиваться своей жертвы, за которой они с такой недавней лихвой начинали «охотиться». Теперь, мысленно, каждый из них прокручивал факт, явственно говоривший о том, что они, скорее всего, не догоняют, а наоборот убегают, постоянно, в своих действиях, отставая от невольных противников на один-только шаг.

Борисов, между тем, пока еще не стемнело, но все же уже с применением фонаря, осмотрел место недавнего поединка и трупы, после чего задумчиво сведя к переносице брови, уже не с гневом, а с каким-то, таким непохожим на него, выражением осторожности, посвятил своих товарищей в сделанные им наблюдения:

— Этих троих убила та девушка (он почему-то не решился на этот раз высказаться в адрес ее оскорбительно), причем двоих поразила ножами на расстоянии, метнув их из своего укрытия, а третьего уже в единоборстве, вступив в рукопашную схватку. На все про-все у нее ушло не более трех минут. Надо отдать ей должное: она произвела впечатление. Ее же парень вступил в поединок с более подготовленным «Доктором». Тут пришлось повозиться. Хоть он предварительно и ранил его в левую руку, однако наш оказал достойнейшее сопротивление, и ножевой рукопашный бой продолжался около минут десяти, смотрите: как истоптана земля по периметру.

Все слушали своего предводителя, словно бы зачарованные, всё больше проникаясь к своей «цели» ненавидящим ее уважением, и наполняли сердца клокочущим страхом, понимая, что, на этот раз, столкнулись с достойным сильным противником.

— Затем, — продолжал, между тем, увлеченный рассказчик, практически точно описывая произошедшие здесь события, — он применил какой-то обманный прием: «Доктор» к тому времени, истекая кровью, устал и не мог уже оказывать достойный отпор. В результате всех этих негативных тенденций, противник оказался у нашего товарища за спиной, и смог нанести ему внезапный удар в область шеи, причем, как мне кажется, сделал он это из-за плеча — снизу вверх.

Все разбойники знали, что их предводитель обладает аналитическим складом ума, но тут он показал невероятные чудеса эрудиции, и умение с такой точностью восстанавливать все события. Бандиты были поражены развернувшейся здесь в недавнем прошлом картиной, и молча внимали своему непревзойденному лидеру. Он, меж тем, окончательно поняв ту причину, по которой «Доктор» с остальными не смогли к ним присоединиться, решил подвести неутешительные итоги:

— Итак, нас было тридцать три человека. Двое остались в лагере на охране. Здесь нас осталось шестнадцать, в принципе довольно внушительная боеспособная сила, с помощью которой можно довести до конца наше дело, если действовать с мозгами и во всем меня слушаться. Теперь давайте посчитаем потери.

Никто возражать не стал, поэтому атаман спокойно продолжил:

— Сначала мой брат (назвать имя покойного он не решился). Затем двое в месте, где она «чинила» раненную мной ногу. Следующий — Леха, по прозвищу: «Погремуха», которому снесло леской полчерепа. Потом двое в лесу, оставленных на часах. Четверых она «сняла» меткими выстрелами, по ходу нашего к ней движения. Три любителя золота и разглядывания специально приготовленных им растяжек, также стали жертвами этой безумной «сучки», и присоединившегося к ней давнего друга, обладающего специальной военной подготовкой, что лично у меня уже не вызывает определенных сомнений. Ну, и закончу я безвременно ушедшими и застигнутыми врасплох «Доктором» и троими нашими ранеными товарищами. Общая численность погибших — пятнадцать человек — на одного меньше, чем нас осталось. Это наводит на серьезные размышления, не так ли друзья?

На этот раз, все удовлетворительно стали кивать головой, некоторые даже согласились с «докладом» своего атамана, путем подтверждения голосом:

— Да, действительно, нужно это дело обмозговать.

— Что ты предлагаешь? — выражая желание остальных спросила любопытная Грета, задав этот вопрос машинально: он словно сам «слетел» с ее языка.

— Я предлагаю, — наставительно, чтобы до всех доходило, продолжил Борисов, — чтобы во-первых: каждый себе уяснил, что мы имеем дело не с обычным противником, а с подготовленными, боеспособными и специально обученными людьми. Кто их натаскивал, и где это было, этого мы не знаем, но судя по их четким действиям, это не простая сержантская школа. Если это всем стало понятно, тогда перехожу ко второму. Мы продолжаем двигаться цепью, внимательно осматривая дорогу перед собой. Открытый бой они пока принять не рискнут, все-таки наша численность, слава Богу, остается внушительной, поэтому они продолжат в отношении нас партизанить, уничтожая каждого по отдельности. Мы не должны этого допустить!!! — здесь главарь, до этого говоривший спокойным размеренным голосом, заорал, как будто его начали резать.

Все без исключения слушатели невольно вздрогнули, устремив на своего предводителя вопросительный взгляд, наполненный ужаса.

— Что нам делать теперь, Виктор Павлович? — спросили наиболее мужественные из них.

— Все очень просто, — снова переходя на рассудительную речь, произнес убежденно Борисов, — необходимо их самих заманить в нашу ловушку, а затем уничтожить. У кого есть какие-то предложения?

Гениальных идей, конечно же, ни у кого не имелось. Бандиты, понуро опустив свои головы, стояли, не смея пошевелиться. Они прекрасно осознавали, что в этой ситуации попросту «обосрались», и первый раз, за все время существования их сообщества, чувствовали какой-то сверхъестественный ужас.

— Значит умных мыслей никому в голову не приходит? — сделал атаман вывод из затянувшегося молчанья приспешников, — что ж тогда, как обычно, придется додумывать мне. Поступим так: пока ночь — все ужинают и «отправляются» спать, а с рассветом определяем направление их движения и начинаем преследовать.