(не) Твоя

Глава 33

Алена

Айлин ведет себя странно: мы здороваемся, но не общаемся, она садится на заднее сиденье, отворачивается и смотрит в окно.

Во мне хаос: одновременно и сладко и волнительно. Ощущение что стою над пропастью и стоит лишь сделать шаг, упаду.

Боюсь лететь с ним в эту бездну.

В его бездну.

Он мое падение.

С ним волнительно, но приятно.

Кожу обжигает в местах его прикосновений.

Подъехав к университету, Алан, предусмотрительно выходит и открывает дверь сначала мне, потом Айлин.

Мое внимание сосредоточено на Алане.

Мышка медленным шагом идет в сторону университета. Прежде чем закрыть двери автомобиля, брат Айлин обнимает меня, смыкая руки на талии, целует в висок, напоминая:

— Я заеду за вами, будь с Айлин, — он не целует в губы, но его взгляд постоянно возвращается к ним.

В его глазах столько огня, он меня любит также как я его.

— Хорошо, — стою не двигаясь, потому что не могу заставить себя отойти, очень приятно чувствовать его ладони на своей талии.

— Иди, — Алан нехотя разжимает пальцы, отходит на шаг назад, увеличивая расстояние.

Снова этот парус в его штанах. Отвожу взгляд в сторону, не хочу чтобы он заметил. Это становится просто неприлично.

Он что, всегда так будет реагировать на меня?

А если кто заметит?

Хотя такой шланг скрывать словно…

Вижу одиноко стоящую Айлин. Даже на расстоянии заметно, что кожа ее лица бледная. Она остановилась лестницы, смотрит в сторону.

Нам нужно поговорить.

Выясню, что именно сообщил ей Алан и поддержу озвученную им версию знакомства. Хорошо, что я ранее не рассказывала, значит не придется оправдываться.

Идя до здания университета, несколько раз оборачиваюсь, наблюдая как Алан садится в машину. Он не уезжает, ждет, пока мы зайдем в здание учебного корпуса.

— Алена зачем ты ему это позволяешь? — мышка еле шевелит губами и первая нарушает молчание

— Что именно? — не понимаю ее обеспокоенности и тревожного взгляда

— Мой брат, — она запинается, — у него есть невеста…

— Была невеста, — перебываю ее и сразу расставляю правильные акценты

— Алена ты не понимаешь, — мы заходим в здание университета, снимаем верхнюю одежду, сдаем ее в гардероб. Эти действия на время прерывают напряжение, возникшие еще в машине. Наш диалог возобновляется, как только мы отходим от расписания.

— Алан не женится на тебе, — мы идем по широкому коридору в сторону аудитории

— Почему это? — злюсь, упрямо поджимая губы

— У него есть невеста

— Ну что ты заладила невеста, невеста…, - останавливаюсь посреди коридора, игнорируя толпящихся студентов, которые торопясь на пары, вынуждены маневрировать, обходя наши тела, то с левой, то с правой стороны, — не будет невесты, буду только я!

— Мой брат не ослушается отца, у нас так нельзя, — мышка смотрит на меня будто я сумасшедшая, — наши семьи договорились

— Что за бред? — вскидываю руки в порыве негодования, — в современном мире люди вправе сами решать с кем им быть!

— Алена, я бы знала про разрыв помолвки, если бы у брата изменились намерения, — складывается ощущение что мышка намеренно хочет меня разозлить, заставить сомневаться в Алане.

Что это с ней?

Ревность из-за внимания брата, которое теперь будет распределено между мною и ей?

Это же глупо!

— Значит тебе пока не сказали, — Айлин качает головой, у меня и без ее слов все очень зыбко, мы только начинаем встречаться. Меня одолевают сомнения другого толка.

Например, как объяснить, что я не хочу переезжать от мамы столь стремительно.

Мне некогда думать про бывшую невесту.

— Мужчины умеют пускать пыль в глаза когда им это нужно, — понятия не имею зачем мышка говорит мне все это, — но это только до того момента пока он не получит желаемое.

Если она намекает на интимные отношения, то у нас уже все было, а значит теория о том, что ему только одно только надо, не работает.

В глазах Айлин смятение. Я понимаю, что для нее это новость. Но могла бы хотя бы сделать вид, что поддерживает меня? Зачем разыгрывать трагедию?

— Айлин я не пойму ты чья подруга, моя или его бывшей невесты? — от неожиданности мышка хлопает глазами

— Мы не дружим с Мариям, — она называет имя невесты Алана, злюсь еще больше, ничего не хочу знать об этой девушке. Алан выбрал меня, она не сумела его удержать, а я смогу. У нас с ним любовь.

Разворачиваюсь и иду в сторону аудитории.

Айлин следует за мной, ничего не комментируя. По ее виду понятно, что она расстроена. А я ожидала все что угодно, но точно не нравоучений!

— Думала ты обрадуешься, — садимся рядом, кидая сумки на соседнюю парту

— Алена я бы обрадовалась, если бы мой брат был честен и сказал правду, — мышка упрямо настаивает на своей версии что меня неимоверно бесит!

— Какую правду, Айлин?

Преподаватель опаздывает, в аудитории шумно. Мышка жует губы, не может сформулировать свою мысль.

— Иванова! — оборачиваюсь в сторону мажоров и выдыхаю Боровикова среди «тройки лидеров» нет.

— Что тебе? — Ершов, как обычно, сидит развалившись.

— Ничего, — Ершов жует жвачку, строя из себя крутого парня, — ты Боровикова давно видела?

— А что? — выкладываю тетрадь и ручку, краем глаза замечаю что Айлин насупилась и уткнулась в конспект. Из-за Айлин и ее брата я совсем забыла что хотела сегодня поговорить с главным шутом факультета. Нам вместе учиться еще пять лет. Мне его чувства ни к чему. Пора спуститься с небес на землю.

Ответа не слышу, гул голосов не дает мне сосредоточиться.

Как не вовремя меня отвлекают все кому не попадя. Старикова забыла ручку и роясь в рюкзаке просит помочь ей с инвентарем для письма. Протягиваю карандаш, ручка у меня одна.

В аудиторию заходит преподаватель.

Голоса стихают.

— Уважаемые студенты, сегодня обсудим темы докладов, которые я буду ожидать от вас к следующему занятию, — обычные стандартные объявления. Поворачиваюсь к Айлин и шепотом уточняю:

— В столовую пойдем? — она кивает, мы записываем темы. У меня из головы не выходит Алан. То как он демонстративно ухаживает за мной, его огромный букет, предложение жить вместе. Все это лишь подтверждает, что я нужна ему.

Не получается вникать в предмет, потому что думаю про Алана. Уверена, что когда расскажу Айлин о поступках ее брата, она изменит мнение, поймет что у нас серьезные отношения и не будет такой «букой».

В аудиторию заглядывает секретарь. Та самая тетка, что вызывала меня, чтобы удовлетворить желание Алана.

Она как ни в чем не бывало озвучивает причину своего вторжения. И каково же мое удивление, когда понимаю, что она снова по "мою душу".

— Иванова Алена здесь? — прическа и одежда у женщины, судя по всему, изо дня в день не меняется. На ней все тот же серый костюм.

— Здесь! — за меня отвечают «мажоры» сидящие на «галерке».

Встаю, поправляя юбку.

— Пройдемте со мной, — мои щеки красные. В отличии от моих сокурсников я знаю, что это Алан меня снова «вызвал». Надо объяснить ему что если скучает, то лучше встречаться после учебы. Посреди учебного процесса перебор.

Он соскучился.

Прикусываю губы в предвкушении поцелуев.

Беру телефон и прошу Айлин забрать мои вещи, если задержусь. Отлипнуть от ее брата так быстро не получится.

Меня заводят в кабинет к ректору.

Не к Алану.

Моргаю.

Передо мной сидит взрослый мужчина в черном костюме, с седыми висками. На его руке массивные часы известного бренда. Странно, но мне кажутся знакомыми его глаза. Хотя я никогда ранее не видела этого человека.

— Здравствуйте Алена, — незнакомец называет меня по имени, у него приятный тембр. Он ведет себя спокойно, рассматривает меня внимательно.

— Зд…дравстуйте, — с настороженным интересом наблюдая за собеседником, не могу понять почему мой голос дрожит.

— Могу я вас «украсть» на некоторое время? — в голове хаос мыслей, этого человека я не знаю и меня откровенно смущает слово «украсть»

— Алена, познакомься, это Борис Иванович, отец Боровикова Бориса, — сердце стучит сильнее, потому что вчера его сынок в невменяемом состоянии приходил ко мне и ничем хорошим для меня его визит не закончился. Соседка еще оговорила.

— У меня лекция, — мужчина жестом делает знак не продолжать, поворачивается к ректору

— Владислав Валерьевич, мы с вами договорились, я бы хотел пообщаться с девушкой в другой обстановке, — ректор кивает, объявляя мне громким голосом как пионер на собрании:

— Иванова зачет вам по предмету гарантирован, я лично договорюсь, староста отметит ваше присутствие, на сегодня вы освобождены от занятий, — мотаю головой, я никуда не хочу ехать

— Простите, я не понимаю…. - мои мысли возвращаются к просьбе Алана, который обещал забрать меня после учебы

— Боюсь, что вынужден настаивать, — его четкий и строгий профиль напоминает мне Боровикова, отец и сын похожи, — мне нужна ваша помощь, — удивленно приподнимаю брови.

Помощь?

В чем?

Внутри испуганным протестом бьется сердце. Мое молчание расценивается как согласие, мужчина приоткрывает завесу своей загадочности:

— Это касается моего сына….

— Это касается моего сына, — это потом я пойму что такому. серьезному мужчине, находящегося в отчаянии и доведенного до предела психологически было очень трудно приехать в университет и решиться на этот разговор с простой девчонкой.

В моменте же, во мне много сомнений, сознание с настороженным интересом наблюдает за тем как мужчина в дорогом костюме неторопливо надевает пальто. Он хорошо держит лицо. Маска безразличия, которую он демонстрирует окружающим, не дает прочитать на его лице причины заставившие отца Боровикова искать со мной встречи. И только едва заметная рябь измотанности, проскальзывающая во взгляде, выдает в нем живого человека, а не машину.

Молча иду вниз, забирая верхнюю одежду, следую указаниям, выхожу и сажусь в машину.

За рулем водитель.

Отец Боровикова чуть нагнувшись садиться в салон просторного автомобиля класса люкс.

Не знаю почему рассматриваю его.

Может ищу сходство с сыном?

Есть что-то.

В салоне играет медленная мелодия. Пока мы едем, мужчина ведет переговоры выражаясь коротко «да» или «нет», «обсудим позже».

Небольшое кафе встречает нас яркой вывеской.

— Я хочу с вами серьезно поговорить, — отец Боровикова уверенно следует по залу, бережно подталкивая за локоть и рукой указывая на забронированный столик.

Уединенное местечко около большого панорамного окна.

— Я не займу много вашего времени, — мужчина помогает мне снять верхнюю одежду, ведет себя галантно, присаживаюсь на мягкие сиденья дивана.

— Борис мой единственный сын, и я так полагаю, вы уже в курсе его наркотической зависимости, судя по локации он был с вами, — эмоциональность в человеке всегда выдают жесты.

То как мужчина тянет ворот рубашки, выдает его тревожность, учитывая, что верхняя пуговица расстегнута и не стесняет движений. Такой простой жест-адаптер, но очень явно демонстрирующий переживания собеседника.

— С Борисом что-то случилось? — губы мужчины напоминают мне твердую линию, все то время что мы в кафе он не сводит с меня пронзительного взгляда и отвлекается только когда звонит телефон. Он достает сотовый, смотрит какое-то время на входящий вызов, отключает звук, кладя его экраном вниз на столешницу, продолжая:

— Случилось, — радужка его глаз становится темнее.

Подходит официант.

Отец Боровикова заказывает кофе, я же не свожу взгляда со строгого и четкого профиля, пытаюсь разгадать тему разговора.

С каждой минутой во мне зреют испуганные мысли, которые затемняют сознание.

Мозг воспроизводит вчерашние слова Боровикова, который он бросил перед тем как уйти, интересуясь, что я почувствую, если его, вдруг, не станет.

И вот теперь, не зная ситуации не понимаю, что именно чувствую.

Во мне противоречия, которые прессом ложатся на психику.

Он не врал мне, говоря что хочет с собой что-то сделать. Идиот!

— Моего сына вчера нашли в бессознательном состоянии недалеко от района где вы проживаете, — сглатываю, сдерживая порывы закрыть глаза и закусить до боли губы, — слава Богу, нам удалось поставить капельницы, — выдыхаю, не совсем еще Боровиков идиот, чтобы с собой что-то сделать

— Сегодня утром рассматривая его последние контакты обнаружил сообщение, которое не было отправлено, — сердцебиение достигает пика. Если его его отец читал переписку, то знает о его намеках и подкатах.

— Там он винил меня в чем-то? — как могу, пытаюсь перебить рой мыслей, которые словно улей вертятся в голове, наперебой сменяя друг друга.

На столешницу опускаются две чашки сваренного ароматного кофе, вплетая горьковатый аромат зерен арабики в воздух.

— Нет, там он неожиданно обещал вам, что бросит, пройдет лечение, — пауза, — если вы в него поверите, дадите шанс, — в интонации мужчины улавливаю ноты усталости, он трет переносицу, добавляя, — я пытался много раз запереть его в больнице, давил, угрожал, шантажировал деньгами, но в результате добился того, что сын отказался ложиться в клинику, отдалился от меня еще больше, за чем последовала волна непонимания и боли, — не моргая смотрю как сахар тает в кофе одновременно с перемещением маленькой ложечки по контуру чашки, — в том сообщении я прочел долгожданное согласие, — мужчина делает глоток, — он вас послушает, вы сможете его замотивировать, а я воспользуюсь ситуацией отправлю его туда где ему окажут помощь, — подношу чашку к губам, втягиваю в себя напиток, глоток дается с трудом. В горле першит.

— Вам нужно настоять на его реабилитации, поставить условие, ну и дать моему сыну то что он хочет, это не трудно…, - сглатываю, отводя взгляд в сторону на панорамное остекление

— Я не могу, — наблюдая за тем как неспешно падают первые снежинки, исчезающие на мокром асфальте, едва касаясь поверхности

— Алена, не торопитесь с ответом пока я не озвучил условия полностью, — мужчина вздыхает, сцепляя перед собой ладони в замок, демонстрируя мне дорогую марку часов, немного подается вперед, продолжая, — притворитесь его девушкой, если мне нужно вам для этого заплатить, то назовите сумму прямо сейчас, это не проблема, — слова отца Боровикова вызывают внутри смятение и отторжение.

Первое что приходит на ум вскочить и выразить возмущение, за кого он меня принимает?

Из-за внезапно появившегося спазма в горле севшим голосом парирую:

— Я не могу притворяться, и вам не советую, вы семья и внутри сами разберетесь, играть в проститутку я не буду, — отрицательно качаю головой

— Если вы о том что мой сын узнает, то я вам гарантирую что это предложение останется между нами….

— Я не психолог и не могу знать всех нюансов, на даже на своем уровне понимаю, что вашему сыну необходимо ваше внимание, уделяй вы ему больше времени, без чьей либо помощи самостоятельно смогли бы убедить сына пройти лечение. Подвергая сына манипуляциям, вы совершаете подлость по отношению к собственному ребенку.

— Алена в вас говорит гордость… — протяжный вдох

— Причина моего отказа не гордость, — поднимаю глаза и смотрю в упор на мужчину, — я люблю другого человека, отношениями с которым очень дорожу, у нас все только начинается, — я вижу легкую ухмылку на лице Бориса Ивановича, которую он демонстрирует показывая мне, что я говорю глупость

— Даже если бы я согласилась, — стою на своем, — почему вы не рассматриваете ситуацию возврата к зависимости, когда Борис выйдет из реабилитации? Нелюбовь она очень чувствуется, а я плохая актриса…

Борис Иванович молчит, сканируя меня взглядом, неспешно достает купюры из портмоне, кладет их под блюдце своего недопитого кофе, оставляя щедрые чаевые судя по сумме.

Медленно поднимается с места, надевает пальто, вытаскивает визитку, кладет на стол, не громко произносит:

— Это мои контакты, если вы передумаете, звоните, Борис в больнице и я буду рад видеть вас рядом с ним, — сканирую как дура визитку боясь поднять глаза, — я видел много девушек и скажу вам такие как вы — редкость, — он уходит, я же смотрю в окно на удаляющуюся фигуру, который уверенным шагом идет в автомобилю, дверь которого услужливо распахивает шофер.

Машина плавно трогается с места и уезжает, а я еще долго смотрю в одну точку, думая что человеческая природа неисправима, Часто родители хотят для своих чад самого лучшего, покупая им сначала друзей, потом институт и любовь.

Это так бессмысленно.

Но это не моя война, Боровиков не мой парень.

Согласиться на авантюру и пообещать любовь, чтобы потом жить в постоянном стрессе, отказавшись от Алана, я не планирую.

Каждый день вдали от него будет убивать меня. Я всегда буду выбирать любовь, меня так мамочка научила.