Не вернёмся, не свернём

Глава 4

Вручение премий и банкет проходили одновременно в городской ратуше. Огромный Голубой зал вмещал около полутора тысяч человек. Каждый из лауреатов мог привести с собой четырнадцать гостей. Похоже, многие воспользовались этой возможностью. Народа было много, и я заволновался, как мы узнаем, где наши места и кто все нам расскажет и покажет. Мои переживания оказались напрасными. На входе всех встречали лакеи и сверялись со списком. Нас троих сразу сопроводили к какому-то секретарю.

– Господин Ситников, господа Деевы, прошу вас пройти за мной, – озвучил секретарь просьбу на английском языке.

В том помещении, куда нас привели, находилось несколько чиновников, которые и сообщили, что мы получим премию за открытие в области химии, и попросили расписаться в документах. До вручения награды нас просили сохранять информацию в секрете. Естественно, места за столом нам предоставили по центру зала. Секретари напомнили, что встречать короля Швеции нужно стоя, а ответную речь после вручения премии сильно не затягивать.

Деевы с искренним удовольствием наблюдали за происходящим. У меня самого возникло впечатление, что мы участвуем в огромной театральной постановке. В холле перед залом курсировали шикарные женщины, элегантные кавалеры… хм… почти элегантные. Некоторые с брюшком и лысиной, но фраки имели понтовые. Мы с близнецами решили не стесняться и нацепили свои ордена, поэтому не сильно выделялись в этой толпе. Я даже пожалел, что нам не дали разрешения на съёмку.

Рассаживать нас начали примерно за час до начала церемонии, которая должна была начаться в семь вечера. Король с королевой вошли в Голубой зал ровно в семь (я по своим часам проверил), и началась тягомотина с приветственными речами. Наконец церемониймейстер огласил первого победителя в области физики. Вернее, пару – Анри Беккереля и Марию Склодовскую-Кюри. Пьер Кюри тоже был лауреатом, но на церемонии не присутствовал.

Сразу за физиками вызвали нас с Деевыми. Оскар II вручил золотые медали, пожал руки, произнес подобающие слова. В ответ я толкнул небольшую речь, обращаясь ко всем присутствующим в зале. Суть моей речи заключалась в том, что в России самая передовая наука. Мне вяло похлопали, не сильно веря в передовую науку нашей страны.

Получив медали, мои парни перестали нервничать. Полистали меню на столах, пощупали ткань скатерти, оценили вышивку по краю в виде портрета Нобеля и поинтересовались относительно того, кто и как выбирает победителей.

– Не могу сказать точно. По-моему, какая-то комиссия в Шведской королевской академии наук. Знаю только, что Менделеев хоть и был номинирован, но премию так и не получил.

– Сам Менделеев не получил? – удивился Егор и покрутил кругляшок медали.

В ответ я только развёл руками. Продолжить обсуждение, по какому принципу происходит выбор лауреатов, мы не успели. В зале заиграла музыка и официанты начали разносить аперитив.

– Кстати, все блюда из нашего меню может попробовать любой человек в ресторане ратуши, – сообщил я парням. – Шведы ещё два года назад ввели традицию, что в течение всего года в ресторане подают ужин из меню Нобелевских номинантов.

В качестве десерта принесли мороженое. И собственно, на этом банкет был завершён, но гости продолжали сидеть за столами, попивая кофе. Как оказалось, все ждали сигнала от короля. Ровно в десять пятнадцать Оскар II встал и объявил ужин завершённым. Всех гостей пригласили в Золотой зал. Если я правильно запомнил написанное в буклете, то танцы в Золотом зале продлятся до половины второго ночи.

Танцевать в обязательном порядке нас никто не заставлял, но лауреаты обязаны присутствовать до конца вечера. В общем, мы с Деевыми не спеша прогуливались по периметру, наблюдали за парами, которые кружились в вальсе, и обсуждали, какой можно было сделать красивый фильм. Жаль, что так и не удалось согласовать съёмку.

Толпа гостей, как я уже говорил, была огромная. Потому очень удивился, когда нас отыскала Мария Кюри.

– Господа, – обратился я к близнецам, – позвольте представить вам величайшую женщину современности!

Мария Склодовская-Кюри немного смутилась, но тут же перехватила инициативу:

– Напротив, господин Ситников, это мне повезло встретить вас и видеть ваше награждение.

Склодовская-Кюри хорошо говорила по-русски. Лишь небольшой акцент выдавал то, что ей этот язык неродной. Я же продолжал сыпать комплиментами и восхвалять достижения Марии, попутно удивляясь, что ее выдвинули номинантом в области физики, а не химии.

– Ваше открытие тоже больше подходит для медицины, а не для химии, – заметила Склодовская. – Имена тех, кто выдвигает кандидатов на премию, в течение пятидесяти лет будут храниться в секрете. Но так получилось, что я в курсе. Хотя и не назову имени того, кто вас рекомендовал. Собственно, именно по этой причине я и приехала в Стокгольм. Хотелось лично высказать благодарность. – Мы с Деевыми изобразили искреннее недоумение, а женщина продолжила: – Мне было десять лет, когда от туберкулёза умерла мама. Ваш препарат спасёт много жизней.

Оказалось, что Пьер Кюри и сама Мария в последнее время не совсем хорошо себя чувствовали. Ещё бы! Эксперименты с радиоактивными материалами никому не пойдут впрок. Но Мария нашла в себе силы для поездки в Швецию. Мы продолжали общаться до конца вечера. Обсудили много тем, обменялись адресами. Я попросил Марию написать несколько статей для моего журнала, пригласил семью Кюри в гости. Анри Беккерель подходил к нам несколько раз, но, видя, что его спутница увлечена разговором, не решился нас прервать.

На следующий день я более подробно рассказал братьям Деевым об открытии Кюри радиоактивных веществ – полония и радия.

– А для чего они нужны? – Андрей подошёл к теме с практической стороны.

Вера Степановна экономику и финансы им хорошо преподавала. Парни науку ради науки не особо ценили. Про практическое применение радиоактивных веществ я мог много чего сказать, но по большей части нецензурного. Пока же припомнить чего-то достаточно полезного у меня не получилось. Мария Кюри во время Первой мировой войны будет ездить в составе Красного креста с передвижной рентгеновской установкой. Но это в будущем, которое ещё не случилось. Так что Деевым я озвучил предположительное использование радиоактивных веществ для хирургов в области рентгенографии.

Братья согласились, что вещь нужная, хоть и хлопотная. С нашими лекарствами проблем намного меньше. Кстати, я отправил в гостиницу небольшую посылочку с медикаментами для Марии Кюри. С собой мы привезли много лекарств. Брали для себя и для подарков. Марии тот же стрептомицин пригодится. Её затяжная простуда перешла в хроническую стадию. Оно и понятно. Организм ослаблен радиацией, иммунитет понижен. Как она только решилась зимой отправиться в Стокгольм?

Возвращались в Петербург мы через Финляндию. Получилось дольше, чем на пароходе. Жаль, что первым классом мы проехали только половину пути. Заранее билеты мы не бронировали, и от Рийхимяки до Петербурга пришлось ехать уже в вагоне не жёлтого (первого класса), а синего цвета, в который окрашивали второй класс. Хорошо, не в зелёном – третьем классе.

На границе России с Финляндией нервы всем пассажиров сильно потрепали пограничники. Ладно из России в Финляндию запрещено провозить водку и спирт, а сахар, табак, кофе и чай облагались пошлинами, но и на обратном пути народ тщательно досматривали. Те, кто не имел документов, подтверждающих, что оружие, фотоаппараты и тому подобное, куплено в России, должны были платить пошлину.

И самый большой идиотизм заключался в том, что на таможенной станции мы переводили часы. Время в Финляндии отличалось от российского на двадцать минут в обратную сторону! Если вспомнить, что в Финляндии действовал Григорианский календарь, а в России – Юлианский, то путаница получалась ещё та! Плюс пассажиры, наши соотечественники, любители выпить бутылочку-другую в дороге, долго и азартно спорили с таможенниками, доказывая свою правоту.

В результате всех проволочек и опозданий прибыли мы в Петербург за неделю до Рождества. Дружно решили, что с дальними путешествиями покончено раз и навсегда, и поспешили обрадовать Серёгу своими медалями.

Ждали нас из Стокгольма с большим нетерпением. Артём вернулся в Петербург из Баку и чуть не задушил меня в объятиях.

– Ай, молодца! Орлы! – хвалил Артём попеременно меня и близнецов. – Сейчас статеечку в газеты организуем. Царю-батюшке похвалимся.

– Некогда мне хвастаться, – притормозил я друга. – Домой пора.

– Хм… тут одна тема нарисовалась, – вклинился Сергей.

Поскольку от близнецов секретов не было, то друзья начали вводить меня в курс того, что случилось за время нашего отсутствия. Новости оказались не самые радужные. Ту радиоточку, что я организовал в Иваново-Воскресенске, раздолбали личности бандитской наружности. Хорошо, диктор и техник успели у полицейских спрятаться.

Вещало радио в Иваново исключительно правду. Новости из Петербурга курьером доставляли. Кому-то это не слишком понравилось. Одно дело газеты, которые не все могут прочитать. И совсем другое – «рупор гласности». С моей подачи господина Бурылина всё же арестовали. По радио эту информацию сразу сообщили. Также напомнили рабочим или тем, кто слушал радио, о том, что рабочий день теперь десять часов, при этом зарплаты должны увеличиться в два раза. Если такового нет на мануфактурах, то надо писать жалобы.

Серёга был уверен, что пролетариат против радиовещания ничего против не имел. Зато это не понравилось промышленникам.

– Чёрт с ним, с радио в Иваново, – отмахнулся Сергей. – В Екатеринодаре в твою машину стреляли.

– Стреляли? – не понял я, представив, как некий злоумышленник залез в гараж и подстрелил автомобиль. Оказалось, стреляли по машине, когда за рулём был Василий.

– Думаем, что его с тобой перепутали, – заявил Артём. – У Василия такая же каракулевая ушанка, что и у тебя. Пальто вы у Петрова пошили тоже одинаковые.

– Васька не пострадал? – заволновался я.

– С ним все хорошо. Реакция у парня отменная, успел выкрутить руль. Только стекла и разбились. У Василия лишь мелкие царапины, – успокоил Серёга. – По горячим следам того стрелка быстро арестовали.

Не зря мы в Екатеринодаре прикормили полицейских и городовых. Зарян по своим каналам казаков «свистнул». Киллера-недоучку отыскали и допросили. Предполагаю, что с большим пристрастием. Заказчика стрелок сдал, но толку от этого было немного.

– Ниточки потянулись к староверам, – сообщил Артём. – Так что пока тебе в Екатеринодар лучше не возвращаться.

– Николай Иванович, а давайте с нами в Москву? – предложил Егор Деев. – У нас и охрана, и территория закрытая.

– Мы ему закрытую территорию и в Петербурге организуем, – пообещал Сергей.

Оказалось, это были не все известия. Не напрямую, но мы повлияли на события в Нижнем Новгороде: на Сормовском заводе снова были волнения. В этот раз директору не удалось спастись от враждебно настроенной толпы рабочих. Его повесили на воротах завода. Следствие ведётся, но вяло. Зато в газетах пишут о том, как недальновидно поступил господин Фосс, проигнорировав решения государя.

– У нас Путиловский завод на грани не то краха, не то стачек, – напомнил Артём, что мне есть чем заняться в Петербурге.

Деевы через день убыли в Москву, а мы с друзьями продолжили решать насущные проблемы. И прежде всего по Путиловскому заводу. Если нет госзаказов, значит, нужно разместить свои. Восемьдесят процентов акций позволяли нам решать такие вопросы, не спрашивая чьего-либо мнения.

– В Баку ситуация тоже швах, – попутно поделился Артём. – Консервный завод я запустил, но немного не по той схеме, что планировалась.

Изначально предполагалось устроить это предприятие для жён нефтяников. Только мы не учли национальный менталитет. Кто тем женщинам в Баку позволит работать? В результате Артём привлёк к первичной обработке рыбы подростков. А на более ответственную работу набрал молодёжь из числа безработных.

– Воровать стали чуть ли не с первого дня открытия, – пожаловался друг. – И охрана у меня была, но тащили с завода все, что не приколочено. А с кого спросить, если в сторожах родственники рабочих? Пока не поставил тех, кого Зарян прислал, толку не было.

С инженерными кадрами в Баку тоже проблема. Строить там нефтеперерабатывающий завод – считай, выкинуть деньги. Артём был уверен, что будут воровать как готовую продукцию, так и сопутствующие материалы, инструменты и технику. Посовещавшись с Серёгой, он решил закладывать завод по переработке нефти рядом с Петербургом, а её доставку осуществлять по железной дороге. Для этого нам нужны были нормальные цистерны. Их выпуск как раз можно организовать на Путиловском заводе.

– Даже сварку пока не буду внедрять, – рассуждал Артём. – Рабочей силы на заводе завались, пусть клепают вручную. Нам главное – занять народ работой, пока кризис и нестабильность в стране.

У меня же сразу подключиться к делам на заводе не получилось. Хочешь не хочешь, а нанести визиты вежливости нужно. С профессорами я планировал поговорить по поводу рекомендаций на номинирование моих бывших учеников на Нобелевскую премию. Столыпин принял меня с докладом и сам просветил о том, что делается. Господину Витте мне тоже пришлось засвидетельствовать своё почтение.

Сергей Юльевич в ответ на моё послание сообщил, что ждёт на Рождественский обед. Такое приглашение меня немного удивило, но отказываться не стоило. Продолжая недоумевать, я озадачился покупкой подарков. Приёмных дочерей у министра финансов две. Старшую я так и не видел ни разу. Но вдруг она тоже будет на обеде? Что купить младшей Вере, также не представлял и поинтересовался у Артёма.

– Шуруй в ювелирный, – хохотнул друг. – Девице двадцать лет, а ты размышляешь, какую игрушку или конфеты ей подарить?

– Как двадцать? – не понял я.

– Время летит, – вздохнул Артем и провел рукой по ёжику седых волос у себя на голове.

К выбору подарков неожиданно подключился Серёга.

– Взятка это или нет, но ты презентуй «Неву» Витте в качестве рождественского подарочка. Он по какой-то причине так и не подал заявку на автомобиль. Я все думал, как нам его подмазать, а тут и повод, и ситуация подходящая.

– Зачем нам «подмазывать» Витте? – не догнал я.

– Пригодится, – туманно ответил Сергей.

Женщинам семейства Витте я купил практически одинаковые золотые кулоны. Как потом оказалось, для старшей дочери даже не стоило напрягаться. Софья давно замужем и живёт в Европе. А Веру Сергеевну я смог лицезреть сразу, как перешагнул порог особняка. Из мелкой пигалицы она превратилась в элегантную и эффектную девушку. Мария Ивановна, супруга Витте, по-прежнему была хороша. Приняла меня ласково, мягко попеняла, что я давно их не навещал.

– Мы о ваших делах только из газет и кинематографа узнаем. Хотелось бы из первых рук узнавать, – сообщила супруга Витте. Затем представила остальным гостям, которые буквально забросали меня вопросами.

Гости, узнав, что Сергей Юльевич получил от меня в подарок автомобиль, упросили хозяина дома посмотреть эту новомодную технику. Очередь на «Георгии» была огромная. Немногие аристократы столицы сумели приобрести подобную роскошь. Да и стоили автомобили дорого. «Нева» же серийно не выпускалась. Её собирали наши механики на заводе концерна.

Вообще-то, по качеству и прочим характеристикам этот автомобиль во многом превосходил «Георгиев», а внешне больше напоминал привычные мне джипы. Кто-то из гостей заметил сходство с автомобилями Луи Рено. Ну да, я же ему сам эскизы рисовал. Талантливый француз довольно быстро собрал несколько машин и успел продемонстрировать их в Европе.

В целом, визит к семейству Витте прошёл удачно. С Верой я не только пообщался, но успел немного поспорить и даже пообещал ей написать статью о моем видении развития автомобилестроения. Неожиданно мне понравилось общаться с девушкой. Ещё польстило то, что Вера выписывала и читала журнал «Наука и жизнь». Очень приятная в общении оказалась девица. Артёму я так и сказал.

– Двадцать лет, а она все без жениха. Отчим, конечно, министр, но со стороны матери родственники в России не котируются. А тут ты – «первый парень на селе». Крупнейший землевладелец на юге, обласкан царём, владелец нескольких заводов, миллионер.

– Кто миллионер? – не поверил я.

– Если все, что имеется лично у тебя, перевести в денежный эквивалент, точно миллионер. По всем показателям завидный жених.

– Да не поедет Вера Сергеевна в Екатеринодар, – задумался я над такой постановкой вопроса.

– То есть жениться ты теоретически не против? – усмехнулся Артём.

– Вера сама по себе не самый плохой вариант жены. Отчим, как ты говоришь, у неё министр. Ни о какой влюблённости и речи нет, но если по расчёту…

– Подумай-подумай. Но недолго, – хлопнул Артём меня по плечу. – Я старею, да и ты давно не мальчик. Твоему «второму телу» уже тридцать четыре. Пора заводить семью.

– А что положено дарить девушке в знак внимания? – почти смирился я с его предложением.

Серёге перспективы сближения с министром финансов понравились ещё больше, чем Артёму. Друзья закидали меня советами. Усадили писать статью, которую я обещал девушке. Заодно появится повод для визита.

– Как только позволят приличия, подаришь и Вере автомобиль, – выдал очередной совет Сергей.

– Мне бы самому машину, – вяло возразил я.

– Тебе пока особо разъезжать не рекомендовано. Сиди на заводе. Один цех Путиловского переоснастим для выпуска генераторов. Там работы много. После Нового года впрягайся в дела, – напомнил Артём.

Вечером мы составили список первоочередных задач, которыми займёмся после Рождества. Посещение кинотеатра с Верой Витте стояло одним из первых пунктов. Серёга обещал, что охраной они меня обеспечат. Да и сомневался он, что кто-то станет искать меня в Петербурге. Я же здесь бываю наездами. Все недоброжелатели будут ждать мою персону в Екатеринодаре. Жаль, конечно, что этот Новый год не доведётся отпраздновать с учениками. Но Василий с Сашкой справятся. Они мне прислали телеграмму с поздравлениями. Заверили, что у них все хорошо. Можно только порадоваться тому, как я наладил работу.